Полина Борискина
Поэма о солнце
Песочное похмелье
Я чувствую, что мои ноги вспотели. Прямо-таки взопрели, как огурчики в парнике. Обычно, посреди ночи я в таких случаях стаскиваю их с себя большими пальцами ног. Но сейчас почему-то не мог так сделать – мне мешали ботинки.
«Стоп, почему я лежу в ботинках?» – не открывая глаз, подумал я.
Тут я услышал шум машин и уже через секунду принял положение сидя, упершись руками в песок, – «песок…» – оглянулся я и проанализировал ситуацию.
«Дошло», – подытожил я в голове.
«Дамы и господа, – барабанная дробь, – я лежу в песочнице на детской площадке.»
– Молодой человек, с вами все в порядке? – спросила какая-то женщина, нагнувшись надо мной, как курица наседка. Почему такое сравнение? Со мной рядом сидел чей-то ребенок и пытался положить в мою руку пластмассовую лопаточку. Я подумал, это точно ее кожаный мешок сидит и пытается со мной играть. Да, с детьми я не особо лажу, да и побаиваюсь вообще.
– Наркоман, говорю же, звоните мельтонам5, они его отсюда бодренько унесут, – проговорил хрипло и ритмично старческий голос со стороны лавочек.
Я подскочил, оглянулся и понял, что все это время спал в чертовой песочнице.
– Вам вызвать скорую?! – закричала та женщина, – но в этот момент я уже бежал в непонятном направлении с каким-то пакетом в руках.
– Боже, фу! – увидел я содержимое моего походного узелочка.
Тут я остановился, чтобы разобраться, что происходит и понять, где я, и куда мне идти.
«Окей… – посмотрел я на себя, – я проснулся посреди детской площадки, как зарытая кошачья какашка в песке… С пакетом мусора?!» – я понадеялся, что в нем точно не будет ничего ценного и выкинул его в ближайший мусорный бак.
«Господи, который час»
Я посмотрел в телефон – он на удивление был цел и заряжен на 65%.
«8:37 утра. Так, ладно… хотя бы я не провалялся там до обеда».
Я медленно поволок свою тушку к моей двухкомнатной усадьбе на 22 этаже. Меня здорово колбасило. По всей видимости шоковое состояние чудесного пробуждения прошло, и похмелье приступило к делу. Цвета улицы поочередно менялись от резко холодных оттенков к теплым. Давление или некачественный вчерашний джин во мне сейчас бушуют, я понятие не имел. Но наблюдать было любопытно, как меня глючило в тот момент.
Я шел уверено к своему дома и видел две синие облупленные колонны, что держали козырек подъезда. Я направлялся прямо к ним, но вот они ко мне не приближались. Колонны двоились в глазах и периодически становились зелеными и даже отливали желтым. Целую минуту мы играли с ними в визуальные догонялки, пока я не впечатался головой в синий столб, – «вот и моя финишная прямая», – отшутился я про себя.
– Парень, аккуратнее, – гаркнул на меня мужчина в рабочей форме рядом с домофонной дверью.
«Ну ничего себе важный ферзь, – подумал я, – ошивается тут рядом с моим домом и что-то еще мне говорит».
– Да, конечно, извините, – по итогу ответил я и начал доставать ключи от входной двери.
Но я решил понаблюдать еще минутку за тем, что делал этот усач в форме. К козырьку подъезда он прикручивал круглую черную подвесную штуку, которая была похожа на камеру. Через минуту он слез со стремянки, шаблонно отряхнул ручонки и принялся проверять чудо-механизм. У него в руках был круглый пульт. Он пощелкал им несколько раз, и на панели круглой черной штуки загорелась красная лампочка. Я был прав – это была камера.
«Ого, все-таки кто-то с этого подъезда сдает деньги «на ремонт»… ну спасибочки, соседи», – подумал я и решил незамедлительно подняться домой и рассказать маме новости этого прекрасного утра. Но на входной двери меня ждал еще один сюрприз – новый дисплей домофона, – «Боже, кто-то неплохо раскошелился. Ну и ладненько».
На новой панели над цифрами находилось стекло с круглым красным диодом посредине – тоже камера. Наверное, нам в квартирах установят экраны, и мы сможем видеть людей с улицы.
«Отлично, – подумал я, – алкаши больше не смогут притворяться «почтой» и спать в нашем уютном теплом подъезде».
Ниже под номерами набора висела белая ламинированная инструкция к применению.
«Ну что ж в 19 лет пора научиться пользоваться домофоном», – опять пошутил я у себя в голове и принялся изучать указания:
Пользование домофоном не требует касания.
Для вызова квартиры – поднесите поочередно палец над нужными цифрами,
Далее поднесите палец над значком «#», ждите ответа.
Для отмены поднесите палец над значком «С».
НЕЛЬЗЯ:
Прикасаться к дисплею домофона,
Протирать дисплей домофона,
Разбивать дисплей домофона.
Я ждал простого сенсорного домофона, как у моих друзей в новых домах, – «но и эта новомодная модель сойдет», – решил я.
Конечно же я захотел дотронуться до дисплея, как частенько делаю в музеях с экспонатами. В эту же секунду домофон запищал, и я почувствовал кончиком пальца стреляющее жжение, что-то вроде легкого разряда тока.
Одёрнул руку.
– Ты чего делаешь!? Не умеешь читать? Вообще с этого подъезда, малой?! – повалил на меня вопросы дядя электрик.
– Да, я здесь живу. Простите, а что с домофоном?
– Новый поставил, не видно, что ли? – возмущено ответил мужик в комбинезоне.
Он постоял еще полминуты и, видимо, почувствовал, что мне довольно трудно стоять здесь и пытаться в чем-то разобраться самостоятельно. Мое лицо, как позже я увидел в зеркале, отливало желтым и немного сползало под действием силы гравитации вниз. Нам обоим было не по себе в тот момент.
– Ну, в общем, по всему району, вроде, или во всем городе – устанавливают такие домофоны. На них нельзя нажимать, все работает от движения пальцев. Вот, попробуй навести палец на номер твоей квартиры, только на каждой цифре задерживайся по секунде хотя бы, чтобы датчик уловил.
Я поднес палец к номеру 2, потом убрал и снова поднес к двойке, далее переместился к единице и сдвинулся на решетку – 221#. Вызов пошел.
– Круто! Спасибо, – сказал я дяде с усами.
Мне открыла мама, и я зашел в подъезд.
***
– Я дома! – закричал я на всю квартиру,
– Мам? А ты дома? – я не дождался ответа и зашел на кухню. Мать сидела на стуле с удрученным видом и копошилась в папке с документами.
– Все нормально?
– О боже, ты где был? – мама подняла голову и оценила мой внешний вид. Думаю, мне стоило первым делом умыться ну или посмотреться в зеркало.
– Все, нормально, веселый вечер, я ща, – бросил я и пошел в ванную.
В отражении я увидел лицо уставшего землекопа, которого бросила жена с детьми. Выглядел я и правда жутко. Я быстро снял с себя грязные вещи, залез в ванну и обнаружил вместо ног две худосочные палки с синим узором – я был весь в синяках.
«Синий был вчера, синий сегодня», – похихикал я.
После душа я все же решил узнать причину беспокойства мамы.
– Мам, так что произошло? Кстати, ты видела – нам новый домофон установили. Он, прикинь… его нельзя касаться, работает с помощью какого-то датчика.
– Владимир Степанович умер ночью. Тетя Света сказала, у него три дня назад поднялась температура, небольшая – а сегодня сердце остановилось.
– Как жалко… – промямлил я. Я очень редко видел, как мама плачет. И сейчас мне было особенно не по себе, я не умею успокаивать людей и не знаю, как поддержать в такие моменты.
Владимир Степанович приходился тем дядей Вовой со странными вопросами. Я его, наверное, всю свою жизнь помнил. Даже фотография в детском альбоме есть, как он меня в 4 года на трехколесном велосипеде катает. От него всегда пахло пивом и конфетами «раковая шейка», он их частенько доставал из своего кулечка и насыпал мне в карман, а потом обязательно проворачивал трюк с монеткой или чем придется. Мама хорошо обещалась с его женой, да и в принципе с семьей Владимира Степановича мы хорошо ладили по-соседски.
– Сын, ты был прав.
– В чем?
– Становится все хуже с каждым днем. Бабушка звонила – они с дедом с температурой, кости ломит, глаза болят. Еще этого не хватало. А про домофон и новые камеры я знаю – система наблюдения с тепловизором, чтобы отслеживать температуру жильцов, за нами теперь будут следить. Как в аквариуме… Приезжали санитары скорой помощи и полицейские. Ну скорая, знаешь почему, а полицейские делали обход всего подъезда. Ходили, светили лампами по всем квартирам…
– Что? Зачем? Ты их пустила?
– У них было разрешение. Сказали, это обязательно. По их словам, в доме может быть вирус и зараза. Оказалось, дядя Вова уже двенадцатый за две недели… слег. Его вся семья тоже на карантине, к ним нельзя, и выходить им тоже запрещается. Вечером будет санитарный обход всех квартир, так что сидишь дома сегодня.
– Какой еще обход? Я не болею.
– А мы этого не знаем. Сидишь и все, понял! – гаркнула на меня мама.
– Ок, – обижено бросил я и ушел в комнату.
Меня напрягала вся эта обстановка. Какие-то врачи, санитары, полицейские на кой черт здесь забыли. На кухню к маме я возвращаться не хотел, решил включить новости:
– …зафиксированы новые случаи летального исхода в городе и области. Губернатор готовит распоряжение в связи с распространением вирусов. Людям старше 50 лет не рекомендуется покидать квартиры и контактировать с другими людьми – есть риск заражение вирусной инфекцией. К другим новостям – по всему городу устанавливают новые системы наблюдения. Тепловизоры, встроенные в камеры, позволят отслеживать повышенную температуру граждан. Все население пройдет обязательное медицинское обследование. Перед осмотром необходимо подготовить пакет документов, состоящий из медицинского полиса и паспорта гражданина. О времени процедуры гражданам сообщат правоохранительные органы в индивидуальном порядке, – проговорила ведущая.
Я переключил канал.
– Террор или забота государства о здоровье населения?! – прокричал с экрана телевизора какой-то мужчина в синем костюме.
Я снова переключил канал.
– …это не заговор против мирного населения, – вел журналист в респираторе репортаж из больницы, – 6000 заболевших сегодня зафиксировано врачами в местных больницах. Сниженный иммунитет, нарушенная терморегуляция – что же послужило виной массового ухудшения состояния граждан? Токсичные испарения от взрывов или весенний авитаминоз? Спросим у медицинского персонала.
– По всей видимости, загрязнение воздуха стало причиной множества рецидивирующих заболеваний. По крайней мере, в этом месяце к нам поступило в три раза больше пациентов с приступами удушья – бронхиальная астма. А снижение иммунитета, как вытекающее…это уже не страшилка в рекламе таблеток. Ну сами понимаете, да. Мы считаем, именно этот фактор повлиял на инфицирование людей вирусами гриппа типов А и Б. У 75% пациентов болезнь протекает в тяжелой форме.
Я выключил телек.
Уснул.
***
Я проснулся от продолжительного звонка в дверь.
– Цзинь, цзинь, мать вашу, – проругался я спросонок.
Я вышел в коридор, на пороге стояла мама и два санитара в белой закрытой форме и респираторах. А перед ними я в домашних штанах с медведями…
– Драсьте, – вежливо сказал я.
– Мы для начала проверим вашу квартиру, а потом перейдем к вам, – резко бросил первый.
«А где добрый вечер, а как дела, как поживаете», – возмутился я про себя.
Они начали прям в обуви ходить по всей квартире и светить лампами по полу, стенам, – по всем поверхностям. Я бы на них за это поругался, но обувь у них была чище, чем подошва моих домашних тапочек.
Как я понял, эти световые локаторы подсвечивали различные пятна, загрязнения и прочие невидимые отметины. Тут-то я заметил, как все-таки плохо я мою полы…
– Извините, а что вы делаете? – поинтересовался я не без причины.
Они не посчитали нужным ответить и продолжили свою процедуру в моей комнате.
– Мам, что происходит? – спросил я негромко.
– Они хотят удостовериться, что у нас дома нет никакой инфекции и вирусов. Сейчас они закончат и возьмут у нас кровь на анализы, померяют температуру. Я уже подготовила наши документы, посиди на кухне.
Я достал телефон и написал Лу: «Прием. У меня в квартире люди в белых костюмах светят фиолетовым лампами на мой грязный пол, а ты чего делаешь?»
Лу ответила через секунду: «К нам тоже пришли, взяли кровь, отец на кухне заполняет бумажки. Стремно».
Нам с мамой тоже сказали вписать данные. Санитары вручили по два бланка с большой круглой печатью губернатора на пол-листа. Я взглянул на первую справку:
В связи с распространением вирусных инфекций я (ФИО)_________________ – обязуюсь с 19.04.2020 придерживаться правил поведения в условиях вынужденной изоляции и выполнять дезинфекционные процедуры __________– подпись гражданина.
В правила поведения гражданина в условиях вынужденной изоляции входит:
1) передвижение по улице в средствах защиты – масках и перчатках
2) избегать прямых тактильных контактов с другими людьми
3) выходить на улицу в случаях необходимости
4) при ухудшении самочувствия незамедлительно звонить…
«Бла-бла и так далее… Так вот для чего установили бесконтактный домофон. Умно», – решил я и подписал.
У нас с мамой взяли кровь и поместили подписанные стеклянные пробирки в маленькую белую шкатулку. Температура на моем градуснике показывала 36.5. У мамы 36.2.
– В случае повышения температуры тела, плохого самочувствия, при обнаружении любых признаках недомогания незамедлительно сообщить в медицинское учреждение, – быстро протараторил второй.
– Результаты анализов будут известны через двое суток, их можно будет узнать на интернет-портале федеральных услуг. Чтобы войти в свой личный кабинет, введите в окне «логин» серию и номер паспорта, а по номеру телефона вы сможете получить пароль. При обнаружении любого типа вируса в ваших анализах с вами незамедлительно свяжутся представители медицинских учреждений, – сказал первый и оставил на столе бумажку, инструкцию по входу в личный кабинет федеральных услуг.
– Хорошо, конечно. Спасибо, – ответила мама и проводила в коридор наших гостей.
– Ваш муж уже, кстати, прошел медицинский осмотр на рабочем месте сегодня утром, его результаты сможете узнать таким же способом, – уточнил санитар.
Я чувствовал, что маме немного не по себе, вид был у нее уставший и немного напряженный. Она стояла в коридоре, облокотившись на шкаф, ждала, пока санитары уложат свои вещи перед выходом. Я подошел к ней и слегла приобнял ее, уместив свою голову на ее низкое плечо.
– Дистанция! – нервно крикнул первый в белом. Он ткнул на справку, которую мы только что подписали.
– За нарушение правил поведения в условиях вынужденной изоляции каждому будет выписан приличный денежный штраф. Мы еще не получили результаты ваших анализов, так что соблюдайте предписания, – дополнил второй.
Мама испугалась и боязливо оттолкнула меня, повинуясь приказу сердитого снеговика.
– Это все? – сухо спросил я.
– Это все. Не болейте, – попрощались люди в белом, и мама закрыла входную дверь.
Май
В голове
В принципе – мне грех жаловаться на масочный режим. Ходишь себе в этой амуниции, рта не видно. В магазине можешь хоть все время ругаться на просроченные товары или петь песни. А я люблю петь песни и жаловаться на просрочку – моя фишка. На той неделе купил козинак за 15 рублей, от него-то я не мог ожидать подвоха. А он был. На дату изготовления не посмотрел и съел за милую душу. Думал еще, – «странный у него привкус, горьковато идет, странно жуется. Кстати, отличное наблюдение, надо бы зафиксировать».
Я частенько записываю свои мысли в серый дневник с собачкой, который мне подарили еще в 7 классе. Когда я стану знаменитым, а потом трагически погибну – полностью уверен, мои записи разойдутся на цитаты. Сплю и вижу, как поклонники читают: «И съел я протухший козинак. Было не вкусно. Больше не покупал», – как глубоко, хорошо написано…талантливый человек талантлив во всем…– будут делиться своими мыслями мои фанаты. Правда, я еще не придумал, чем именно прославлюсь. Да… надо бы сделать за жизнь что-то действительно стоящее, а то родился… да не пригодился. Не хорошо. Исправлюсь.
***
По дороге в магазин мне частенько в голову приходили абсурдные мысли – как стать национальным героем, например. Надо было мозг чем-то занимать, иначе опять ненароком вспоминался вкус этих ужасных растительных шариков, за которыми меня мама посылает каждую неделю. Лучше бы нас действительно пластиком кормили, он хотя бы не пахнет кошачьим кормом.
Уже месяц длится международная изоляция. Надоело. Другие страны отказались поставлять продукты – овощи, фрукты, крупы. Боятся, видите ли, подцепить нашу заразу. «Полное прекращение поставок продуктов из-за границы», – по всем каналам в начале месяца крутили. Так что грузовые суда из-за рубежа к нам больше не ходят. Не больно-то и хотелось…
Хотя вообще-то хотелось свежего салата на стол: помидорчиков, огурчиков, лука даже… Чтобы, когда кубиками его режешь, в глазах жгло. Стоишь, слезы ручьем стекают, поворачиваешься к маме, говоришь, – больше не могу, теперь ты, – передаешь ей с гордым видом эстафету – нож. И она помогает тебе справиться с этим ненавистным салатом. Скучаю сильно по таким моментам. Аж скулы от вкуса сводит, и в носу грустно щиплет.
Теперь вместо овощей на прилавках появились новомодные заморозки «3 в 1». Три вкуса в одной пачке, как все могли догадаться. Шарики малинового, оранжевого и зеленого цветов, которые по вкусу скорее, как комочки из крахмала со специями – но на упаковке написано «клетчатка нового поколения» со вкусом моркови, шпината и сладкого картофеля. Что ж, друзья, радуемся, кормимся и улыбаемся. Господи прости меня за мой поганый язык и мысли.
***
По списку осталось взять только муку. Не из пшеницы, конечно. Ее давно нет в наличии, а та, что оставалась в прошлом месяце – стоила целое состояние. Вместо муки теперь непонятно из чего сделанный крахмал с магическими заклинаниями вместо состава на оборотной стороне. Зато выпечка из него не засыхает и не портится по 2-3 недели. Он тоже, как и разноцветная чудо-заморозка, относится к линейке альтернативных растительных продуктов. Я, конечно, предполагал, что веганы начнут захватывать мир, но не такими зверскими методами…
А если супчика захочется – пожалуйста, на ваш выбор спрессованные кубики, которые растворяются в горячей воде, как бомбочки для ванны – плавают по кругу, шипят в кастрюле, подпрыгивают. Получается по вкусу настоящий куриный, говяжий или овощной бульон – какой хочешь. Одним словом, похлебка из порошка. В общем, продуктов завались, да кушать нечего.
Ложка для обуви
После очередной закупки я возвращался обратно с пакетом продуктов, хотя я бы так их не назвал.
– В следующий раз надену теплые перчатки, – проговорил я сквозь зубы. До дома идти минут 10, а по ощущению все 40. «Или вызову доставку продуктов на дом», – подумал я, – пусть сами морозятся». Даже курить перехотелось. Сегодня особенно прохладный день.
В подъезде сильно пахло сосисками, – а, ну конечно… приятного аппетита! – крикнул я в маленькое окошко вахтерши. На часах 8:37, у старушки заслуженный завтрак.
Из коморки высунулся улыбчивый блинчик в красных очках без одной душки.
– Спасибо, дружок! – прохрипел добрый старческий голос.
Я проследовал к лифту и уже приготовился рабочей стороной лица отстреливать подмигивания собственному отражению.
«Странно, что меня не назвали Нарцисс, – призадумался я, – Хотя нет, я просто тот еще клоун».
Видимо, на улице я хорошенько замерз и уже начинал впадать в анабиоз. Стоял перед лифтом минут 7, приоткрыв глаза в предвкушении продолжительной поездки вверх. Я посмотрел на табло с номером этажа. Ничего. Лифт не работал.
«Ну что ж, вот он – долгожданный спорт в моей жизни», – обречено выдохнул я и направился к лестнице.
Я поднимался минут 15. Шел-таки неустанно вверх ради спасения моей принцессы от голода – мамы. По пути сделал еще одно наблюдение, – «куда-то пропали все коты с лестничных клеток».
Одна была дымчатого цвета – пугливая, очень красивая кошка. Каждый раз садилась передо мной и всем своим видом показывала: «смотри, какие у меня лапки». Ну пантера настоящая. Вторая кошечка персиковая, прыгала по перилам – пузатенькая. А третий был королем всех котов. Звали его то ли Барсик, то ли Мурзик. Малыш с 7 этажа грозно звал его «Сосик!», посвистывая через отсутствие двух передних зубов. Забавная картина была. Давно их не видно.
Я почти поднялся на 8 этаж, но услышал снизу мужские крики; звонких три удара; потом женский визг. За ним последовал детский надрывный плач.
Я остановился, опустил пакет на плитку и послушал еще полминуты.
– Сука такая! – услышал я.
Потом вроде разобрал.
– Ну что ты начинаешь, я не ждала так рано.
«Оо, походу кто-то кого-то застукал», – хихикнул я про себя.
Раздался еще один громкий удар, но на этот раз глухой. Ребенок снова завопил. На этом моменте я оставил пакет, стремительно спустился вниз и подошел поближе к двери, где жил тот самый малыш с доброй улыбочкой без передних зубов. Прислонил правое ухо.
– Хочешь, сука, чтоб я прибил здесь тебя? Этого хочешь?! Давай, звони! Успеешь?
Потом я отчетливо услышал чью-то пробежку, стук и падение человека возле входной двери.
– Сожрала все, дрянь такая, не оставила!
Я сразу постучал.
– У вас все в порядке? – прикрикнул я.
– А мужа кормить собралась чем? Я тебе эти помои в рот затолкаю, жевать устанешь! – продолжал мужской голос.
– Я ваш сосед! Что у вас там? – спросил я еще раз.
– Ты его позвала? – почти шепотом спросил мужик.
Стены в нашей доме тонкие, и дверь у них была дешевая – деревянная. Я все услышал.
– Откройте пожалуйста, – подрагивающим голосом сказал.
Я за секунду отбежал к соседской двери, нажал на звонок и вернулся на свою позицию.
– Иди отсюда, – ответил мужик.
«Боже… похож на голос той лысой горы», – меня от волнения начало тошнить.
– Я хочу удостовериться, что все в порядке, – совсем неуверенно продолжал я.
Три хрустящих поворота ключа. Дверь резко открылась. Передо мной встал, тяжело дыша, крупный мужик с раздутыми ноздрями и расстёгнутым ремнем. Он будто из бани вышел – на его майке были потные желтые круги, а с лица стекал пот. Из квартиры сильно пахло пережаренным мясом.
– Чего тебе! Пошел вон отсюда!
– Дружок твой?! – повернулся он к своей жене.
– Нет, это же сосед наш с 22, – промямлила девушка.
– Так вы знакомы значит? – еще шире открыл на меня свои глазища этот тип.
Худющая женщина лет 35 стояла с ребенком на руках – тем малышом. Я часто видел этих соседей, но не знал их по именам.
На ней была порванная серая грязная футболка на боку. На месте разрыва одежды виднелась бордовая ссадина.
Я смотрел на девушку из-под крупной руки, на которую облокотился мужчина. Она напугано трясла головой и беззвучно открывала рот, повторяя слово «помогите» или «позвоните». Я не разобрал.
В этот момент начала открываться соседская квартира, куда я позвонил. Оттуда вышел дед в серых растянутых штанах с металлической ложкой для обуви – то ли не успел надеть боевые ботинки, то ли напротив – был готов ко всему. Он спросил «откуда шум».
– Я жрать хочу! Катись отсюда со своим стариком, – заорал мужик и начал закрывать входную дверь. В этот момент пожилой сосед вставил стальную ложку в проем между косяком и дверью.
– А ну ка подождите, молодой человек!
Белки глаз амбала стали моментально красные. Дверь снова настежь распахнулась, и девушка с ребенком успела проскочить под рукой мужа и убежать к лестнице. Она крикнула на весь подъезд «помогите».
Муж рванул за ней и попутно отшвырнул меня в сторону лестницы. Но старик успел остановить и схватить его крепкими руками за сальный воротник.
– Успокойтесь, мужчина! – хрипло и отрывисто продолжал успокаивать его дед.
Я сильно ударился затылком. Перед глазами опять попеременно начала скакать палитра холодных и теплых оттенков подъезда. В двух метрах от меня началась драка. Через мгновение я увидел, как сумасшедший замахнулся этой самой металлической ложкой и, будто отверткой, острым концом вошел в голову старика.
Мне казалось, я утонул. Хлебнув адреналина, я проскользил ногами по плитке и побежал со всех ног вниз.
Что было у меня в голове в тот момент, я уже не помню. Я хотел найти женщину, хотел спрятаться, хотел никогда больше не слышать детский плач, хотел и не хотел, все смешалось. Я оказался на улице. Упал.