Петр Иванович Попов-Серебряков
Августа
– Хвала Аллаху! Я нашёл его, нашёл! Представляешь? Вот он! Пока я вижу только его угол, но я уже точно знаю, что это тот самый сундук моего предка Хейдара Адиля, ведь я столько раз видел его на свитках и скрижалях. Теперь главное – не повредить сокровище и очень аккуратно высвободить его из кладки, которой уже почти полвека. Понимаешь, да?
Августа немедленно рванулась, подбежала к Хесаму и затаила дыхание. Теперь она тоже смотрела на краешек чего-то инородного и к устройству кладки вряд ли имеющего отношение. Правда, на драгоценный сундук это походило пока очень мало. Нечто темное, явно очень и очень древнее, по всей видимости, из какого-то непонятного метала. «Ну, хотя бы не очередной гвоздь, вроде» – подумала Августа и задумчиво почесала макушку. Вообще, несмотря на все найденные подсказки и теперь первое наглядное их подтверждение, у Августы не было полной уверенности в том, что кусок ржавого металла окажется именно тем самым легендарным сундуком. Это вообще было в характере Августы – иногда в последний момент у нее вдруг пропадала уверенность и опускались руки. Из-за этой ее черты они с Никитоном иной раз не завершали начатые дела. Но теперь рядом с ней был не Никитон, а сам Мистер Хесам, который сразу заметил ее замешательство и почти разозлился.
– Подожди, девочка, ещё десять минут, и ты все поймёшь!
Одним из своих последних достижений Августа считала то, что она отлично научилась ждать. Так, что она опять спокойно облокотилась о соседнюю стену и снова стала пересчитывать старинные кирпичи на древнем своде. Прошло, конечно, далеко не десять минут, а вообще неизвестно сколько, но, наконец, послышался новый торжествующий оклик Хесама.
– Смотри, девочка! Теперь даже у неверующего не может быть никаких сомнений!
Августа сразу отвлеклась от изучения устройства старого свода и бросилась на корточки рядом с Хесамом. Тому удалось освободить уже около четверти сундука. И да, это был сундук, и сундук драгоценный. Металл (по всей видимости, почерневшая от времени бронза) особого впечатления не производил, но вот виртуозно огранённые камни, которыми был украшен сундук… Сияли так, что глаз отвести было невозможно. Августа плохо разбиралась в драгоценных камнях, но сразу поняла, что таких она не видела даже в фильмах, да даже в музее, куда их водили на нудную школьную экскурсию. Пурпурные, изумрудные, лазурные и бирюзовые, они притягивали взгляд – от них невозможно было оторваться даже Августе, которой вообще всегда были абсолютно до лампочки всякие там драгоценности. «Все это очень глупо» – обычно говорила она, когда кто-нибудь обращал ее внимание на очередную побрякушку, но тут она только и смогла подумать: «Мамочки, какое волшебство!»
– А можно потрогать? – с замиранием сердца только и спросила она.
– Можно, но очень аккуратно – ведь это сокровище лежит здесь уже более четырёхсот лет, а сделано оно было самыми искусными иранскими мастерами ещё раньше.
– Тогда я, наверное, лучше не буду, а то у меня руки-крюки, – пролепетала испуганная Августа, но Хесам сам взял ее руку и приложил к одному из пурпурных камней. На мгновенье Августе показалось, что она перенеслась в прошлое, а ее тело вообще не принадлежит ей. Ощущение было чарующее, но вместе и пугающее, поэтому вскоре она одернула руку и отскочила опять к дальней стенке.
– Но…мистер Хесам, а что мы будем делать с… Со всем этим, короче? Ведь очень скоро придёт Крокодилица, принесёт свои швабры и увидит полное погромище в своём хранилище, а ещё и вход в настоящий подземный ход с настоящим драгоценным сундуком. Надо что-то предпринимать, наверное, типа…
– К сожалению, ты абсолютно права, Авку…стина. Русские имена нам, иранцам, до сих пор даются с большим трудом. Особенно такие сложные, как у тебя. Однако мне послал тебя сам Аллах, как мне кажется. Давай наводить порядок, или убирать баррдагг, да? Есть ведь такое выражение в русском языке?
– Бардак-то? Конечно есть. В русском языке куча всяких, типа, заковыристых выражений. Я вас могу многим научить, если захотите. Оставьте свой сундук и пойдёмте, а то Крокодилица не ждёт – у неё все по расписанию, – вздохнула Августа и начала карабкаться наверх. Хесам сначала прикрыл куском собственной одежды сундук, а потом тоже полез через проем в подвал.
Убрались они на удивление быстро. Оказалось, что Хесам обладал недюжинной силой, поэтому он в какие-то пять минут и без всяких рычагов водрузил все громоздкие стеллажи на свои места. На раскиданные Августой доски времени у него ушло ещё меньше. Ну, а Августа за эти минуты вооружилась старой шваброй и быстро-быстро подмела все крошки, которые она в своих тщетных попытках успела наковырять. Потом смела все это в небольшую ямку в полу. «Пусть Крокодилица считает, что здесь реально завелась огромная крыса – вот потеха-то будет» – весело подумала Августа. Затем они, как ни в чем не бывало, забрались по лестнице, и Хесам открыл дверь своим ключом. Откуда у него был свой ключ, Августа решила даже не спрашивать.
Буфет был уже закрыт, а столовая, Слава Богу, абсолютно пуста, так что они совершенно беспрепятственно воспользовались уборными, а затем вышли на улицу. На дворе снова стоял прекрасный осенний вечер – как в первый день слежки. Было около половины восьмого. Августа вздохнула полной грудью. Хесам, как казалось, тоже. Он, кстати, прямо на ходу сбросил свой чёрный рабочий костюм, накинул стильное пальто и снова превратился в самого импозантного учителя их школы. Здесь они попрощались, договорившись встретиться завтра в том же месте в то же время, а именно в столовой в 16.00. У Августы, конечно была еще целая тысяча вопросов, но Хесам не то, чтобы строго, скорее, внимательно посмотрел на своего младшего компаньона. Августа выдержала его взгляд, а потом слегка поклонилась. Ей показалось, что таким образом он больше поверит в ее честность и молчание. Как только она вышла из школьной калитки, раздался звонок ее телефона. Августа хлопнула себя по лбу. «Ведь в подвале-то телефон не ловил, вот мне сейчас влетит» – с ужасом сообразила она.
– Густа, милая! Ну куда ты опять пропала? Варя тебя не нашла, я звонила Ире – она вообще, оказывается, болеет. Ты опять в Парке с Никитоном, что ли, своим пропадаешь? Я уже отправила Варю туда.
– Да не, Ма… Я, типа… Ну, в общем, я была в Парке, а потом просто решила погулять вокруг – тут так красиво сейчас – правда!
– А что с твоим телефоном, опять разрядился?
– Телефон? Да не, он просто, типа, выключился почему-то, а я только сейчас заметила и включила. Прости меня, Мам – я буду буквально через пятнадцать минут, – оттараторила Августа, положила трубку и помчалась к метро. По дороге она думала, что сегодня произошло ну столько всего, что, если много думать об этом, то голова может просто взорваться, так что лучше вообще, типа, не думать. А ещё ей стало очень горько от того, что только что она бессовестно наврала Маме. Именно, не слегка преувеличила, а нагло наврала. Да и утром с этой болезнью притворилась… От этих мыслей ей сразу стало противно – ведь раньше она никогда так не делала.
Прямо у подъезда она столкнулась с Варей, которая только что прочесывала Парк в поисках сестренки. Никитона даже видела. Тот, конечно, попытался выгородить подругу, но Варя сразу раскусила его.
– Да ты что себе вообразила, Густа? Ты где была вообще?? Я тут с ног сбилась тебя искать, а Мама с телефона. Слава Богу, Папу ещё не подключили.
– Варя, ещё восьми нету – не знаю, чего вы все так переполошились? Мне просто нужно было выгулять стресс после провалившегося дела – вот и все.
– А с чего ты взяла, что дело-то провалилось? Чей-то ты так рано сдаёшься, сестренка? Мы тебе завтра расскажем наш новый план, если ты хочешь ,конечно ,ещё, – тут Варя презрительно фыркнула, – ладно, пошли домой – Мама там ужин приготовила уже давно. – И уже ждала на входе, уперев руки в боки, что явно не обещало ничего хорошего.
– Густа, вот ты чучело. Ну вообще! Такой я даже тебя, кажется, никогда не видела. Ты что, залезла на подъемный кран, или наоборот, может, в канализацию нырнула?
– Не, Мам, там просто два дерева оказались до жути пыльными – ну, вот я и попалась. Хочешь, я сама все постираю?
– Для этого у нас есть стиральная машина, Густа. Но ещё раз придёшь в таком виде – все выходные просидишь дома и будешь зубрить английский, с котором, как я понимаю, успехов у тебя, считай, ноль. Поняла меня? Я тебя конкретно предупредила. А теперь марш за стол, пока Степка не смел все отбивные, которые я так долго и, между прочим, для вас готовила. – Мама круто развернулась и пошла на кухню, а Варя, которая совершенно справедливо не считала как-либо виноватой себя, отвесила Августе незаметную оплеуху. Августа виновато посмотрела на сестру и тоже поплелась на кухню. Есть ей на сей раз почему-то совершенно не хотелось.
После ужина Августа уселась делать уроки, но стоит ли говорить, что они ей не сильно давались? Поэтому, как только стало можно, Августа пулей помчалась в ванную, а затем и на свой второй этаж. Попутно она заметила, что ее многочисленные сегодняшние ссадины и ушибы почти затянулись и вообще не болят. «Круто – эти иранские штуковины действительно работают. Надо будет попросить у Мистера Хесама парочку на будущее, уж они мне точно пригодятся. Ох, но вот от школы они точно не спасают – завтра мне там конкретно достанется» –думала Августа. А ещё она подумала: «Что вся эта ерунда – главное – дело! Главное – Сундук с сокровищами. Интересно, а что Хесам собирается с ним делать? Продаст? Это вряд ли. Скорее всего, увезёт к себе на родину в Иран. Ведь это, можно сказать, их фамильная реликвия. То есть, тьфу, семейная реликвия! Вообще-то это несостоявшийся подарок русскому царю, Грозному причем, вроде. Тем более интересно! Надо будет завтра расспросить его обязательно.» Вскоре измученная Августа стала засыпать и на сей раз ей снилось очень много всего. Дракониха со шваброй, огромная крыса, превратившаяся в страшного чёрного палача с чудовищным топором, который, в свою очередь, почему-то обернулся в прекрасного грустного принца. Но затем все затмили собой яркие и безумно красивые камни, которые становились все больше и все ярче – так что Августе пришлось зажмуриться и провалиться в сон, который очень напоминал собой сказку про Гарри Поттера с примесью мотивов из Хоббита.
Глава 12. Развязка.
Часть 2.
Утром, по дороге в школу, Варя выглядела весьма озабоченной. Впопыхах она рассказала Августе, что вчера они все таки поехали в местное отделение милиции. Но ни Шанского, ни даже ее там особо слушать не стали. Ещё когда про школу и учителя рассказывали, то вяло, однако хотя бы делали вид, что внимание обращают, но когда начали про особняк… Сразу замахали руками – дескать, у них там у самих теперь такая охрана, столько людей, что им и не снилось, да и вообще – это теперь вовсе не их ведомство. Но Варя не была бы Варей, если бы просто так сдалась. Они с друзьями немедленно отправились в школу и пошли прямиком к директору. Тот про всякие подземные ходы слушал весьма скептически, но вот на профессиональную пригодность учителя химии обещал обязательно проверить. Особенно после его вчерашнего наглого исчезновения прямо с середины урока.
– Теперь этого Хесама точно прижмут – это я тебе говорю, – веско изрекла Варя.
Августу всю аж передернуло, – Так и что же в этом хорошего-то!? Разве мы этого, типа, добивались?
– Какая же ты все таки вредная, Густа! Сама вообще устранилась, а теперь ещё претензии тут мне выдаёшь. Конечно, изначально мы хотели совсем другого. Но если его уволят, то этот подозрительный тип Хесам окажется подальше от нашей школы, а мне лично только этого и надо. Я человек практики. Но по любому учти – сегодня ещё то шоу будет. Уж я тебя уверяю!
– А если Он, ну то есть этот Хесам, всё таки успеет сделать своё страшное дело, вы не думали об этом? – с замиранием сердца спросила Августа. Спросила, скорее, потому, что должна была спросить – ну, чтобы не выглядеть совсем дурочкой.
Варя даже остановилась и по примеру Мамы упёрла руки в бока.
– Густа, ты чего, совсем, что ли? Да там, благодаря нам, контроль по всем камерам усилен, а, кроме того, по моим же (ну ладно, нашим) заявлениям в школу прислано два профессиональных полицейских, сечешь?
– Ага, секу теперь. Этого, конечно, должно хватить сполна. Прости, Варь, я просто слишком увлеклась – ну ты же меня знаешь…– потом Августа деланно надула губу, – обидно все таки, что дело так и развалится, не успев начаться.
– Глупая, что ли, сестренка?
Остальную часть пути шли молча, но как только Августа вошла в школу, она буквально на ходу сбросила с себя одежду и пулей помчалась искать Хесама. «Я должна его предупредить, должна. Только вот как? Не вызову же я его из класса, в самом деле?» Однако случай подвернулся сам собой – они буквально столкнулись в коридоре второго этажа. Августа, недолго думая, ускорила свой бег и со всего размаху врезалась в него головой – ну, типа, она такая дурочка и просто не заметила. Хесам покачнулся, но на ногах все же устоял. Августа, конечно, отлетела, но ей-то было не привыкать. Зато это дало ей возможность тысячу раз извиниться, а заодно шепотом вкратце обрисовать историю, которая ему грозила с директором. Хесам молча принял извинения девочки, дал ей наставления быть впредь аккуратнее и, также шепотом, сказал Августе, что все по плану.
Начиная с трёх часов дня Августа маялась в столовой. Она уже успела потратить почти все свои карманные деньги на булочки и какао и теперь сидела как на иголках в ожидании Хесама. От волнения она, как обычно, разговаривала сама с собой. Вполголоса, разумеется, чтобы не привлекать к себе совершенно ненужного ей внимания.
– А вдруг мистер Хесам Мани вообще не придёт?
– Это вряд ли. Ведь ему туда нужно еще куда больше, чем мне. Там его фамильное сокровище. Точняк он придёт.
– Ну, а вдруг его захватил наш противный толстый директор и теперь, типа, никуда не пускает?
– Чушь собачья. Директор не полицейский, а значит, не имеет никакого права его удерживать. Он придёт. Придёт, придёт, придёт!
– А вдруг он ещё вчера или сегодня ночью вытащил сундук, и теперь уже очень далеко с ним?
– Густа, иногда ты совсем дурочка все же! Ведь ты сегодня сама утром столкнулась с ним в коридоре, да при чем так сильно, что шишка на лбу до сих пор болит. Он будет – уж не бойся хотя бы на этот счёт.
– Ну а вдруг…
Размышления Августы прервало появление Санька.
– Здорово, Густина Гусыня. Ловко ты сегодня по математике выкрутилась! А ещё по истории рассказала целый трактат, блин, да аж по истории подземной Москвы. Когда это ты все успеваешь? Мы как ни поглядим – ты всегда ведь на дереве каком-нибудь сидишь. Как обезьяна, Ха-Ха, Э-м…
– Санек, чего ты вечно такой злой? Может, тебя булочкой угостить? А так, шёл бы ты своей дорогой, – раздраженно ответила Августа, потому что времени было уже без пятнадцати шестнадцать.
– Да не, я это, Густа… Это у меня юмор просто такой дебильный. А так, ты мне нравишься, – сказал Санек и слегка покраснел, – Ну, не в смысле, ну, в общем, ты поняла…
– Я вообще мало,типа, чего поняла из твоего лепетания. Если люди нравятся, то с ними ведут себя по-другому.
– Это в смысле поцеловаться, что ли? – бедный Санек покраснел теперь уже как рак и выглядел совсем растерянным.
– Даже и не думай о подобной ерунде, – сразу отрезала Августа и посмотрела на несчастного Санька так, что тому совсем жить расхотелось, и он поспешил ретироваться из столовой.
«Передо мной тут, в подвале, сундук с алмазом, которому уже более четырёхсот лет, а этот думает себе, как круглый дурак, о всяких глупостях. Да вообще, о чем только люди не думают!» – с возмущением рассуждала Августа, нервно поглядывая на часы. Но ее опять прервали. На сей раз это была шмыгающая носом Ира.
– Привет, Густа. Чего поделываешь? А, Окружающий Мир за булочками изучаешь? Неплохой вариант. Возьму-ка я себе тоже булочку. И Ира пошла к Леопольдовне покупать булочку. Появление Иры было ну вот прямо совсем не кстати для Августы. Свою подругу она просто так прогнать не могла, а на часах было уже без семи минут.
– Слышь, а ты знаешь, что Хесама-то нашего сегодня к директору вызывали. Со всеми тетрадками и журналом, где нет ни одной плохой отметки, Хи-Хи. Мы подслушивали, ну то есть Варя подслушивала, и сказала, что директор был реально строг. Такой нагоняй ему устроил – прямо вообще с землёй сровнял. Речь реально об увольнении, представляешь, Густа? Уволят по ходу дела нашего липового шпиона, да и дело с концом. Варя, ведь, как всегда права в своих методах.
– Считаешь? Мне-то теперь все равно, – мрачно ответила Августа, которая лихорадочно пыталась придумать способ, как бы убрать из столовой Иру, да побыстрее.
Но дело решилось само собой. Без трёх минут собственной персоной появился сам Хесам и сел прямо за соседний столик с Августой и Ирой. Бедная Ира так и поперхнулась своей булочкой. А потом начала изо всех сил пихать подругу локтем. И даже нашла в себе силы прошептать: «Ты что, не видишь?? Пойдём отсюда быстрее. Сваливаем!»
– А мне все равно, – демонстративно громко заявила Августа, – я буду делать Окружающий Мир.
Ира продержалась ещё пол минуты, бросая страшные и умоляющие взгляды на Августу, а потом быстренько собрала свои вещи, взяла так и недоеденную булочку и исчезла. «Хорошая Ира подруга, но уж больно трусиха.» Однако в этой ситуации это обстоятельство ее более чем устраивало. Не считая пожилой пары учителей и Леопольдовны, кроме них с Хесамом в столовой больше никого не оставалось. Вскоре и учителя неспешно взяли свою сумочку и чемоданчик и отправились к главному выходу из столовой.
– Каков план? – прошептала Августа, обращаясь к Хесаму. Сама она была вся как на иголках.
– Ждём. Все увидишь, – также тихо, но совершенно спокойно ответил Хесам.
Потом он неожиданно встал и подошёл к буфету. Полюбезничал с Леопольдовной, залпом выпил маленький кофе и что-то шепнул ей на ухо. Его слова произвели магическое действие на Леопольдовну, потому что та мигом достала карманное зеркальце, подкрасила свои длинные ресницы и пухлые губы, а затем походкой от бедра отправилась ко второму выходу в классы. Второй выход представлял из себя довольно крутую лестницу вверх – она вела прямиком на этажи с классами.
– Действуем, – подозвал Августу Хесам.
Уже через полминуты они запирали Дверь со стороны подвала и спускались по темной лестнице. Хесам зажег свой фонарь и повесил на стену рядом со стеллажами. Августа включила свой, который она ночью успела заблаговременно зарядить.
– Что вы ей сказали, ну, в смысле, Леопольдовне? – все так же шепотом спросила Августа.
– Ну, понимаешь, не особый секрет, что последний друг сей многоуважаемой особы – это мой коллега, учитель по физике. Так вот я ей и сказал, что он ждёт ее на лестнице. Вот и все. Да простит меня Аллах!
– Даже не хочу знать, правда или нет – это все такие глупости.
– Полностью согласен с тобой, девочка. Существуют Муж и Жена. Все остальные отношения – это всего лишь прах, неугодный Аллаху, – ответил вдруг сделавшийся очень строгим Хесам.
– Что мы будем делать дальше? – перевела разговор в нужное русло Августа.
– Давай действовать, девочка, и сама все увидишь.
И они принялись работать. Хесам, лишь слегка поднатужившись, отодвинул стеллаж, и уже через две минуты они пробрались через узкий лаз в подземелье. Затем он, также одним движением, сдернул кусок чёрной ткани и достал тот самый сундук. Сундук оказался совсем не таким большим, как Августа его себе представляла. Да и вообще, той магии и очарования, что вчера, когда она увидела лишь часть его, замурованную в стену, больше не было. Ну, сундук. Ну, безусловно, очень красивый сундук. Весь из бронзы и золота и украшенный бесчисленным количеством драгоценных камней любых размеров и самой различной огранки. Наверху вообще был удивительной красоты светлый камень, который излучал какой-то особенный холодный свет. Но сердце у Августы больше почему-то не замирало. Хесам же упал на колени перед ним и восхвалил своего Аллаха. Он бы, наверное, так и стоял в коленопреклонённой позе, если бы из состояния бесконечного экстаза перед осуществившейся мечтой многих поколений его не вывел отрезвляющий и наверняка даже малость противный голос Августы.
– Мистер Хесам, Что дальше делать будем?
Хесам с удивлением обернулся.
– Разве ты не восхищена великолепием и совершенством этого несравненного произведения искусств, девочка?
– Не, то есть я, конечно, совершенно в восхищении, но вопрос-то остаётся – что мы теперь собираемся делать с этой драгоценной штуковиной? Ну то есть, извините, что вы думаете предпринимать? Я-то ведь так – младший компаньон, типа, но и младший компаньон ведь тоже имеет право знать…
– Подожди, – перебил ее сразу же Хесам, – конечно, ты мой младший компаньон, и имеешь право знать практически все. Но я вижу, что ты не вполне прониклась красотой и совершенством этого шедевра, а это разбивает мне сердце. Сейчас я покажу тебе главную святыню, что скрыта внутри, – и Хесам очень аккуратно защелкал какими-то волшебными рычажками, после чего крышка сундука начала вдруг сама открываться. Зрелище и впрямь сразу стало захватывающим, настолько, что даже Августа отбросила весь свой скептицизм и замерла в ожидания окончания действия. Когда же крышка полностью открылась, то внутри что-то снова щелкнуло, и из недр сундука появилось огромное, золотое, украшенное эмалью разных цветов яйцо. Но и это оказался не финал. Яйцо неожиданно хрустнуло и разломилось на две части. Тогда перед их глазами предстал колоссального размера гранённый алмаз, только цвета он был ярко красного. Августа захлопала глазами и невольно тоже села перед сокровищем. Магия вернулась. Ничего даже близко подобного она опять никогда и нигде в жизни не видела. Так они и сидели минут пять, взирая на это чудо в свете фонарей. Хесам в это время что-то шептал на арабском (видимо, благодарил Аллаха), а Августа просто замерла, вытаращив глаза и поминутно думая, в какое все же крутое приключение ее угораздило попасть. Но вот Хесам, будто боясь чего-то, снова нажал на таинственный рычажок. Теперь яйцо медленно захлопнулось, затем скрылось внутри сундука, а потом и крышка опустилась со щелчком, означавшим, что главное сокровище снова надёжно спрятано в его таинственной глубине.
– Да, теперь я понимаю, как это, типа, круто! Да и ещё и работает спустя столько веков – фантастика!
– Тогда мастера знали своё дело. Сейчас никто не способен даже близко повторить что-то подобное. Не говоря уже о том, что этот красный алмаз единственный такой в мире, – торжественно изрёк Хесам, потирая от гордости руки.
– А как вы собираетесь вывезти это чудо к себе на родину? Через контрабандистов, наверное, да? Я читала, что только они могут помочь в таких случаях. Но это, типа, небезопасно, потому что контрабандисты…
Но тут Августа невольно замолчала, потому что Хесам неожиданно очень резко встал и развернулся к Августе. Лицо его почти пылало гневом, глаза сделались настолько яркими и пронзительными, что Августе впервые со вчерашнего дня вновь стало страшно. Однако потом черты Хесама постепенно смягчились, на его красивом лице появилось даже что-то наподобие горькой улыбки.
– Бедная ты девочка… Хотя, впрочем, откуда тебе знать священные обычаи нашего народа? Этот прекрасный алмаз должен был быть подарен русскому царю. Именно поэтому он проделал столь дальнее и опасное путешествие по суше и по морю. И поручено вручить этот драгоценный подарок было именно моему деду в двенадцатом колене ХейдаруАдилю. Так значит, это прекрасное сокровище и будет вручёно русскому царю! Пусть и спустя столетия, это торжественное событие должно случиться. Но только теперь, конечно, преподносить предстоит не мне, а ныне действующему послу от нашей страны.
– Но, но… У нас уже сто лет как нет царя. У нас сейчас, типа, Президент вроде, – не слишком уверено возразила Августа.
– Значит, президенту! Я уверен, и он будет счастлив получить такой подарок, – возразил в свою очередь Хесам.
– Ну хорошо, хорошо, я поняла. Значит, тогда вы собираетесь просто отнести его, куда там, забыла слово, – и Августа по своей дурной привычке начала сильно бить себя по лбу, – а, вспомнила – в ваше Посольство! Ну, то есть, получается, в Иранское посольство, да?
– Ты права, Авкустина. Но есть одна сложность, о которой я до сих пор не думал. Остальное-то все решаемо. Я восстановлю кладку стены, дочищу до блеска сундук, могу оплатить любые расходы школы, если они сочтут, что я два месяца незаконно занимал должность учителя по химии, могу даже в тюрьму сесть, но вот кое-что никак не складывается в моей несчастной голове, и это убивает меня.
– И чего же вы, мистер Хесам, не можете? – глаза Августы вновь загорелись любопытством.
– Ну, это сложная история, девочка. Понимаешь… – Хесам заложил руки за спину и стал нервно расхаживать по узкому пространству подземного хода. Иногда он чувствительно задевал своей кудрявой головой за выступы кладки, но казалось, даже не замечал этого.
– Так говорите, мистер Хесам. Меня-то чего стесняться? Я всего на всего маленькая девочка, в конце концов. И снова обещаю вам, что ни словечка никому никогда не скажу.
– Да верю я тебе, девочка Авкустина – дело не в этом. Просто обычай состоит ещё и в том, что подарок может быть вручён и позже, но должен быть вручён именно в той форме, в какой это было принято тогда, то есть, в данном случае, в 1580 году. Понимаешь? – Хесам испытующе посмотрел на Августу.
– Не-а. Вообще ничего не понимаю, мистер Хесам.
– Да не ездили ведь четыреста пятьдесят лет назад на такси, неужели непонятно? – рассердился наконец обычно сдержанный Хесам.
– Ну, для такого случая можно заказать какой-нибудь красивый лимузин, наверное. Я слышала от Папы, что на час-два это совсем и недорого даже.
– Да дело не в цене вовсе. Просто лимузин тоже совершенно не подходит. Ведь и лимузинов тогда тоже в помине не было. Нужен конь, именно конь!
– А-а-а, – до Августы наконец дошло, – Ну, тогда понятно… Конь, говорите, мистер Хесам…
– Конь, – почти умоляюще произнёс Хесам, – причем очень надежный конь, в такой же сбруе, как раньше, ну, и всадник, и сопровождающий должны быть одеты как тогда, естественно. А у меня нет коня, да и ездить верхом я, к своему позору, совсем не умею. Ну, а обращаться в какие-то конторы, обещающие различные увеселяющие конные прогулки по Москве, это уж совсем верх неуважения, как по отношению к драгоценному дару, так и тем более к представителям нашего консервативного посольства, да и к самому послу, который, к тому же, является дальним родственником нашей семьи. Ведь…
– Послушайте-ка, мистер Хесам, – внезапно хлопнула себя по лбу Августа, – с конем я вам не помогу, а вот с лошадью, типа, я вам помочь как раз вполне могу. Она хоть и не молодая уже, но очень красивая (вся в яблочко) и уж точно абсолютно надежная. И слушается меня беспрекословно. Ну, то есть, вернее, мы с ней просто хорошие друзья. Вы верите…
– Ты правда можешь достать мне хорошую лошадь? Я озолочу тебя, девочка моя! – немедленно перебил Августу Хесам.
– Да не надо мне вашего золота, вот ещё… Но лошадь, я думаю, и вправду могу достать. Однако на ней, конечно, нет сбруи шестнадцатого века, да и вы же не наездник, сами же сказали?
– Но мне от чего-то кажется, что ты, девочка, скакать умеешь, так?
– Я-то вполне. Могу даже фокус, типа, какой-нибудь на своей Кате проделать, хотите? Ну, например, на одной ноге на ней проехаться или даже вверх ногами.
– Нет, нет, нет! Ты что! Все должно быть очень чинно и благородно. Но перед воротами посольства надо обязательно встать на дыбы в знак приветствия, а потом (это очень важно), чтобы конь замер как вкопанный. А я рядом встану и поклонюсь до пояса. Так принято, чтобы мальчик слуга преподносил, а настоящий даритель стоял рядом и кланялся.
– Лошадь, лошадь по имени Катя, – поправила Августа, – а на дыбы и как вкопанная – это вообще для нас с ней полнейшая ерунда. Даже как-то не слишком интересно.
– Тогда, как там у вас говорят «Дело в шляпе»? Ну, а у нас «Хвала Аллаху!» А что касается исторической одежды и сбруи – это все есть. Есть у меня здесь и друзья, и магазинчик знакомый. Просто нужно немного времени. Да, время нужно и для организации встречи с послом. Это вообще отдельная история. Но, надеюсь, тут помогут связи моей семьи. Несмотря на клеймо позора, которое лежит на нас всех, мой дед все равно далеко не последний человек в иранском правительстве, так что этот вопрос мы решить сможем.
– Э-э! Зато у меня сразу два вопроса. Первый – когда должно произойти действие? Мне нужно договориться с хозяйкой лошади. Второй – я в кого буду одета, в мальчика или девочку?
Хесам медленно оглянулся на Августу. Чувствовалось, что смысл ее сомнений далеко не сразу дошёл до его светлого ума, который уже вовсю был занят организацией будущей встречи с послом. А когда наконец дошёл, то брови его удивлённо поползли вверх.
– Но ты же девочка, Авкустина, так ведь?
– Ну, мистер Хесам, посмотрите на меня, какая из меня девочка? Я же натуральный мальчишка! Хотите, могу отжаться пятьдесят раз или подтянуться двадцать. Просто я всегда мечтала, типа, проскакать на лошади, как будто я мальчик. Пожалуйста!
– Просто это как-то странно… Но, с другой стороны, мальчик, преподносящий такой ценный подарок, смотрелся бы, конечно, куда более подходяще. Ещё бы волосы у тебя были смоляные и кожа посмуглее…
– А – это вообще, типа, не проблема. Я знаю одно знакомое место, где из меня хоть африканца сделают, так что тут вам нечего волноваться, мистер Хесам.
– Ну, если так, то наверное, Авкустина, – не слишком уверенно произнёс Хесам, – просто представляешь, как ты меня можешь подвести, если что?
– У меня много дурацких и глупых качеств, мистер Хесам, но я почти никогда никого не подвожу. Если я чего-то говорю, то делаю, – выпалила Августа, и ей тут же стало дико неуютно от собственных слов.
– Тогда предлагаю не откладывать, а приступать. План действий таков – я сейчас займусь здесь восстановлением кладки, ты же беги домой, а завтра договаривайся с хозяйкой лошади. Ну, а я завтра займусь костюмами и переговорами с послом – тут уж можешь положиться на меня и всемилостивейшего Аллаха, – при этих словах Хесам сильно ударил себя в грудь, а глаза его вновь наполнились огнём, какого Августа не видела ни в одном кино, – времени на все про все дня два-три, я думаю. Успеешь, девочка? – последнее обращение Хесам произнёс очень серьёзно, но как будто и чуть с издевкой.