Павел Кравченко
Интервью с инвестором
– Тогда я только что пришла в Мариинский театр и еще не была финансово независимой. Я заработала свои первые тысячи долларов, мы с мамой хотели положить их в банк, потому что все-таки таких денег у нас не было. Но не положили и радовались, что ничего не потеряли.
– Если бы у вас была возможность жить в СССР до глубокой старости, вы бы этим воспользовались? Вы помните это время?
– Я помню, я была пионером.
– У вас было счастливое детство?
– Понимаете, я застала такое сложное время… Я родилась на Украине в городе Луцке, прожила там десять лет и потом шесть лет училась в Киеве. Очень хорошо помню пустые прилавки, где лежали сушки и кукурузные палочки вместо колбасы, все по талонам. Даже тетрадки и книжки – все было очень сложно достать…
– Вы когда-нибудь думали уехать на ПМЖ за границу?
– Мысли, может быть, были, но интуиция мне подсказала, что этого делать не нужно. Сегодня я этого совсем не хочу и не собираюсь. Я, наверное, настоящий патриот своей Родины, места, где я живу…
– Что вы считаете своей Родиной?
– Россию, раньше был Советский Союз.
– А как вы относитесь к сложным взаимоотношениям России с бывшими союзными республиками?
– Очень переживаю из-за конфликта с Грузией. Я вообще интересуюсь политикой, смотрю новости и очень неравнодушно к этому отношусь. Когда начала отсоединяться Украина, хотя я тогда маленькая была, переживала, было страшно и непонятно: зачем и почему? И сейчас за всякие национальные неприятности стыдно, а хочется гордиться своей страной.
– Как вы относитесь к идее объединения России, Белоруссии, Украины, Казахстана в союз наподобие Евросоюза, с единой валютой, открытыми границами ит.д.?
– Мне трудно так сразу вам сказать. Иногда я довольно ревностно отношусь к этому вопросу: если люди отделились, то значит…
– Были причины?
– Да. Пусть так и живут. Хотя очень многие из них все равно считают себя россиянами. Не знаю, придем мы к этому воссоединению рано или поздно… Границы расширяются, взаимная торговля облегчается! Отдельно или вместе? Главное, чтобы не было войны, кровопролития. Чеченский конфликт – это просто ножом по сердцу.
– Куда вы инвестируете свободные средства?
– Вложила в загородный дом.
– Может быть, ценные бумаги?
– Ценными бумагами не увлекаюсь
– А почему?
– Никто не научил, не подсказал. Может быть, у меня нет доверия. Я считаю, что в этом нужно разбираться или, по крайней мере, доверять человеку, который давал бы мне советы. Надеюсь, что он появится.
– Что для вас главное – приумножить или сохранить?
– На первом месте – сохранить то, что имеешь. Но и заработать дополнительно своим трудом.
– При совершении крупной покупки вы с кем-нибудь советуетесь?
– Да, конечно. С профессиональными людьми – юристами, знакомыми, друзьями.
– Каково ваше мнение относительно политики правительства России?
– Мне довольно сложно ответить, я могу только судить по результатам. Мнение непрофессионала – позитивное. Я знаю по себе, что когда ты работаешь и тебя критикуют, становится обидно, также и с президентом и правительством. Мне за них обидно, думаю, они стараются сделать жизнь лучше, постепенно поднимают зарплату, пенсии. Все понимают, что не все сразу…
– Ваше мнение относительно московского рынка недвижимости?
– Очень негативное. Москва – очень дорогой город. В некоторых странах можно купить дешевле. Нужно с этим что-то делать.
– Финансовую периодическую литературу читаете?
– Бизнес-журналы в самолетах.
– Порекомендуйте какую-нибудь книгу нашим читателям.
– Я очень люблю читать историческую литературу. В последнее время читаю в основном о людях, которые создавали Россию, и о тех, кто губил ее. Дневники, записи. Рекомендую прочитать о реформах Петра Столыпина, о революционном времени. Многое становится понятно…
Отец Михаил: Деньги – хороший слуга, но плохой хозяин
Разговор со священнослужителем – таинство. Люди, приходя в церковь, задают много вопросов, пытаясь отыскать единственно правильный ответ, покаяться и найти утешение. Как в нашем мире жить по совести и при этом быть успешным в бизнесе? Может ли бизнес быть этичным? Россия – государство, в котором в равной степени признаются различные конфессии и вероисповедания, но наиболее многочисленная паства у православной церкви. Беседа главного редактора журнала Павла Кравченко с отцом Михаилом, благочинным церквей Видновского округа, состоялась в канун светлого праздника Пасхи.
– Отец Михаил, как вы пришли к вере?
– Мой путь к вере начался, когда мне было лет 10–11, еще в условиях советского государства. Меня просто начало тянуть в церковь, стала интересовать жизнь церкви, мне стали интересны такие понятия, как храм, богослужение. Я начал делать первые шаги и самостоятельно, без родителей ходить в храм.
– Никто из ваших родственников не был связан с церковью?
– Никто. Отец у меня работал на электромеханическом заводе – был начальником смены. Мама была инженером в конструкторском бюро в так называемом почтовом ящике. Религиозными людьми родители не были. В течение, может быть, полугода совершались мои первые самостоятельные духовные шаги. Потом случился переломный момент: в 1991 году в городе Мытищи Московской области, где проживала моя бабушка, открыли храм, церкви вернули здание, в котором до этого располагалось пожарное депо, и по радио (есть такое православное радио – «Радонеж», я его тогда уже слушал, тоже сам открыл его для себя) прозвучало объявление о том, что всех желающих приглашают принять участие в реставрации. Так как я на лето уезжал к бабушке, то, конечно, пришел в этот храм, встретился со своим первым священником, ныне это епископ Александр (Агриков) – викарий Святейшего Патриарха. Стал приходить помогать разбирать завалы строительные и, буквально, месяца через два отец Александр предложил помогать на богослужениях в алтаре, что мною было с величайшей радостью воспринято. С того времени я, можно сказать, не выхожу из церкви.
– Вы в тот момент учились еще в школе?
– Да. В тот момент я учился в московской математической школе № 444, доучился в ней до 8 класса, после перешел в одну из первых православных школ в Москве – это была (и есть) православная классическая гимназия, она находится в Ясенево. Ее учредило когда-то общество «Радонеж». Заканчивал я гимназию, будучи православным церковным человеком. То был первый выпуск этой классической гимназии. Святейший Патриарх Алексий II в Даниловом монастыре нам вручал дипломы об ее окончании. И после гимназии, как человек, получивший среднее образование, я по благословению своего духовника – отца Александра поступил в Московское епархиальное духовное училище в Коломне. Оно в 1996 году было преобразовано указом Священного Синода в Коломенскую духовную семинарию, то есть повысился его статус. Семинарию я окончил в 1997 году, что примечательно для меня – это тоже был первый выпуск, я получил из рук митрополита Крутицкого и Коломенского диплом об окончании. В том же году меня рукоположили в сан диакона и направили в Успенский кафедральный собор в Коломне. После семинарии поступил в Московскую Духовную Академию на сектор заочного обучения и параллельно продолжал служить в Успенском соборе. В 1999 году весной я был рукоположен в сан священника и назначен настоятелем в Троицкую церковь и вместе с этим еще на одну должность – благочинного церквей Озерского округа. Благочиние включает в себя несколько приходов, которые имеют своих настоятелей, а благочинный выполняет административные функции, являясь старшим священником, в его обязанности входит контроль за соблюдением дисциплины, законов, канонов, в миру это в какой-то степени можно сравнить с положением главы района. Как раз тем же указом, которым я был назначен настоятелем, было образовано Озерское благочиние, в которое вошли приходы, находящиеся на территории Озерского района. В 2003 году я был назначен благочинным церквей Видновского округа. Видновский округ включает в себя территориально приходы, находящиеся на территории Ленинского района Московской области, к нему же относятся приходы города Троицка.
– Какова общая численность приходов?
– В настоящий момент их 32.
– Существует ли вертикаль власти? Вы смотрите, чтобы был порядок, даете определенные указания, если вам что-то не нравится? Можете ли делать замечания?
– Конечно. В мои обязанности входит контроль за соблюдением церковных законов, я должен доводить до сведения и следить за должным исполнением решений, принятых владыкой или Святейшим Патриархом. Случалось и кадровые вопросы решать – ходатайствовать об освобождении священника от занимаемой должности и о назначении кого-то на образовавшуюся вакансию.
– Если провести параллель со светской вертикалью власти, то у Русской Православной Церкви похожая задача: добиться, чтобы местные законы не противоречили общим, так?
– Да, у нас все совершенно четко, у нас противоречий нет, буквально каждый шаг выверяется всегда.
– Отец Михаил, «храм» и «церковь» – это равнозначные понятия? Правильно ли люди говорят, например, что идут в церковь?
– И то и то правильно. Это выражение допустимо. В священном писании встречаются такие выражения: «церковь Бога живого», то есть к церкви уже применяется некое определение, которое говорит о церкви как о мистическом организме.
– Как вы считаете, необходимо ли введение в школах обязательного предмета, рассказывающего о вере? Если да, то в качестве факультативного предмета или обязательного?
– Считаю, что введение в школах этого специального предмета необходимо, потому что дети, живущие на территории России, должны знать, что их окружает, должны знать традиции своего народа, должны все-таки относиться к церкви не как к музею-заповеднику, в котором им практически ничего не понятно, а хотя бы понимать, если не верить, что такое вообще церковь. Понимать хотя бы образно, почему на храме пять крестов ставится, что такое главные праздники, которые в нашем государстве объявлены выходными днями. Хороший пример: в большинстве районов Подмосковья уже существует такой предмет, как основы духовной культуры. Он в большинстве районов преподается как факультативный, пока мы видим только положительные результаты. Кстати, в Татарстане и Бурятии давно уже ислам преподается, почему же православные чем-то должны быть ущемлены. Христианство, как история или литература, относится к тем же самым ценностям, а православие всегда являлось формирующем элементом в истории нашего государства.
– Но речь не идет об изучении именно православия?
– Я бы сказал, что имею в виду не конкретно Закон Божий, а основы духовной культуры. А что такое духовная культура, если попробовать дать этому определение? Это знание тех исторических, художественных и нравственных пластов, которыми так богата Русская Православная Церковь. Здесь нельзя выделить, что именно надо преподавать – только историю или только иконопись. Есть же общемировые нравственные ценности, а какой предмет в школе этому учит? По-моему, никакой. Но духовный-то стержень в наших детях все-таки должен быть, чтобы они знали: есть такие заповеди – «Не убий», «Почитай отца твоего и матерь твою». К сожалению, ни один из предметов нашей школы современной системы образования этому не учит.
– Верно. Как вы считаете, существует ли необходимость в поддержке церкви со стороны государства?
– История церкви на протяжении XX века – это, к сожалению, история достаточно жестких и непрекращающихся гонений. Церковь была обескровлена. Разрушены святыни, большая часть духовенства репрессирована. На мой взгляд, с одной стороны, церковь имеет право рассчитывать на некую поддержку государства, хотя бы в восстановлении тех памятников, которые были разрушены. Но с другой стороны, есть еще один немаловажный факт: церковь – это не просто, как я уже говорил, музей-заповедник. Это достаточно большая сила, стоящая на заповедях Христовых, которые говорят о многих социальных вещах, и одна из обязанностей церкви – соблюдение заповедей Христовых о любви к ближнему. На светском языке это называется «социальные вопросы». Церковь уже показала, что она их может успешно решать, в том числе вопросы воспитания молодежи, подрастающего поколения. Вот в этом-то, я думаю, церковь вправе рассчитывать на поддержку со стороны государства. Могу привести пример: когда я был благочинным в Озерах, одно из первых дел, которое мы начали, открыли при Троицком храме в Озерах благотворительную столовую. Мы вошли в контакт с управлением соцзащиты по Озерскому району, они стали предоставлять нам списки нуждающихся людей. В Москве мы вышли на республиканский фонд социальной поддержки населения, там откликнулись на нашу просьбу, т. к. одна из его функций – помощь социально не защищенным категориям граждан. Фонд нам стал выделять определенные средства на закупку продуктов, церковь на свои средства содержала обслуживающий персонал. Вот один из примеров сотрудничества, направленного на благо населения. И столовая помогала горячими ежедневными обедами многим жителям города.
– Еще вопрос на ту же тему. Как церковь помогает малоимущим людям, имеется в виду материальная помощь?
– В принципе, помощь церкви социально не защищенным категориям граждан, которых можно назвать малоимущими, она многовидовая, совершенно различная, например благотворительные столовые, которые в настоящий момент существуют во многих храмах. При Успенской церкви города Видное, где я являюсь настоятелем, действует такая благотворительная столовая, каждый день в ней получают питание 60 человек, по тем спискам, которые нам предоставляет управление соцзащиты, то есть это те люди, которые, по мнению государства, нуждаются в помощи. Кого-то мы принимаем сами, 60 человек ежедневно мы кормим горячими обедами. Есть люди, которые не в состоянии получать горячие обеды по причине физического недуга, это инвалиды или люди, находящиеся в глубоко преклонном возрасте, люди брошенные. Таких мы ежемесячно снабжаем на дому продуктовыми наборами, где-то около 40 человек. Нередко в церковь обращаются с конкретными финансовыми просьбами; рассматривая эти ситуации, мы пытаемся помогать. У нас при Успенском храме есть клуб детей-инвалидов, где они один-два раза в месяц собираются, мы стараемся чем можем обогреть, но всегда слово «обогреть» сопровождается какими-то материальными вложениями.
– Откуда берутся деньги на функционирование церкви как общественно-социального института?
– Церковь имеет средства на осуществление своей социальной деятельности, это не всегда финансы, зачастую бывают и продукты питания, и одежда, благотворительные пожертвования. Церковь имеет свои средства, которые складываются у каждого храма в отдельности через пожертвования прихожан.
– Нельзя сказать, что это бизнес?
– Во многих храмах написаны около свечных лавок хорошие слова о том, что указана «ориентировочная сумма пожертвования на требы и предметы церковной утвари». Не всегда человек, который приходит в храм, в состоянии пожертвовать ту сумму, которая предлагается церковью в качестве пожертвования за свечи, у нас такое часто происходит, поэтому указаны ориентировочные суммы. Очень часто церковь дает возможность принимать участие непосредственно в службе совершенно безвозмездно, это именно пожертвование, слово «пожертвование» – это очень важно, потому что уже несколько раз были попытки со стороны налоговых органов ввести кассовые аппараты и еще что-то. Здесь суть вопроса состоит в том, что это именно пожертвование, и если начать фиксировать и выдавать чеки, то это как раз и будет «бизнес». С другой стороны, у церкви складывается ее собственность за счет этих пожертвований, которые люди приносят в храм.
– То есть пожертвования на оказание неких услуг.
– Да, можно так сказать. Есть кружки для сбора пожертвований. Это все относится к одному виду, это то, что получает сам храм. Эти деньги обычно идут на содержание церкви и тех, кто трудится в ней.
– А есть, как в светской жизни, оклад, зарплата?
– Все люди, которые работают в церкви, получают определенную фиксированную зарплату, с которой идут все отчисления. Как сказано в Священном Писании: «Всякий труждающийся достоин пропитания…»
– Значит, церковь – это юридическое лицо?
– Да, церковь – это юридическое лицо со всеми вытекающими последствиями. Есть штатное расписание; зарплата на каждом приходе, которую надо платить священникам, обслуживающему персоналу, регулируется не кем-то свыше, а органом, который называется «приходское собрание», «приходской совет».
– Именно при каждом храме?
– При каждом храме это свой, говоря светским языком, совет учредителей или собрание.
– Учредителей храма?
– Да. Это физические лица, говоря опять же светским языком, законом определено, что это должно быть не менее 10 человек, которые входят в руководящий состав прихода.
– Я правильно понимаю, что у храма один учредитель – это вышестоящая организация? Условно, если перевести на светский язык, физические лица захотели сделать храм, они собрали все документы, оформили, получили разрешение со стороны церкви и все?
– Как это происходит на практике? Например, есть поселок, в котором нем храма, у жителей поселка появляется желание построить храм. Они обращаются к благочинному того района, в котором они располагаются. Благочинный получает разрешение у митрополита или у правящего архиерея, правильнее сказать – благословение, на проведение учредительного собрания. В состав этого собрания может входить неопределенное количество людей, важно, что государством поставлена планка не меньше 10 человек. Эти 10 человек образуют собрание, которое будет называться приходским собранием, оно обладает достаточно широкими полномочиями.
– В него обязательно должен входить один из представителей церкви?
– В него обязательно входит настоятель, это назначаемый владыкой священник, который является, согласно уставу церковному, председателем приходского собрания.
– То есть люди решили создать храм, но настоятеля они не могут выбрать?
– Они могут ходатайствовать о назначении кого-либо, но решение о назначении настоятеля принимает уже правящий архиерей. Оформляются необходимые документы, по тем формам, которые предоставлены государством. Эти документы после проведения учредительного собрания попадают к нашему правящему архиерею, он их утверждает. После этого они идут в Министерство юстиции, где регистрируют религиозную организацию, и с момента регистрации она получает права юридического лица. Далее эта организация регистрируется сама во всех органах государственного управления: это налоговая инспекция, пенсионный фонд, медстрах, соцстрах и прочее. Уже как юридическое лицо она может ходатайствовать перед органами местного самоуправления о выделении, например, земельного участка, необходимого для строительства храма.
– Есть ли какое-то финансирование со стороны вышестоящей организации церкви, например формирование первоначального (уставного) капитала?
– В церкви нет такого понятия, как уставной капитал, и он не требуется для религиозной организации.
– Постоянных платежей со стороны вышестоящей организации нет?
– Да, они отсутствуют, но во всякой епархии есть такое понятие, как благотворительный фонд, и по решению владыки может выделяться благотворительная помощь тому или иному храму. Например, если это какой-то очень важный храм, нуждающийся в реставрации, может выделяться помощь как храму, так и самому священнослужителю. А если вернуться к вопросу о денежных средствах, то надо сказать, что это церковные деньги, которые она получает через пожертвования частных лиц, а с другой стороны, церковь осуществляет свою социально-благотворительную деятельность, привлекая средства благотворителей. К слову, благотворителями могут быть как частные лица, так и целые организации, которые создают благотворительные фонды для ведения благотворительной деятельности. РПЦ может принимать участие в получении грантов, финансовой поддержки. Кроме того, разные фирмы и частные лица оказывают поддержку церкви, предоставляя продукты питания, одежду. Благотворительная столовая, которая существует при Успенском храме, практически не имеет финансовой поддержки со стороны каких-либо фондов. Нам посильно помогают частные лица, но в основном ее деятельность осуществляется за счет финансирования Успенской церкви, при которой она существует, церковь оплачивает труд сотрудников этой столовой, а продуктами она обеспечивается через благотворительность.
– Как вы считаете, необходимо ли принятие в России законов против сектантства или нынешнее законодательство достаточно регламентирует эту область? Нужны ли какие-то дополнительные нормативные документы?
– В настоящее время все-таки у нас государство потихоньку приводит свое законодательство на тот уровень, который должен быть в цивилизованном обществе. Если сравнивать с 90-ми годами, тогда ситуация была гораздо хуже. Но, на мой взгляд, этого еще не совсем достаточно, мы нуждаемся в более строгом законодательстве в отношении сектантства. Целый ряд деструктивных сектантских организаций, которые уже давно запрещены на территории Евросоюза, на территории России до сих пор разрешены. Есть еще проблемы в этом направлении, над ними нужно работать.
– Кого вы считаете истинно верующим человеком?
– Здесь нужно оговорить, верующим в кого.
– Мы говорим сейчас о христианстве.
– Истинно верующим можно назвать того, кто, во-первых, исповедует бытие Божие, верит в существование Бога, во-вторых, того, кто пытается сообразовывать свою жизнь, свои жизненные поступки с заповедями Священного Писания, в-третьих, того человека, который пытается жить в традициях Православной Церкви. Понятие традиции – это важная вещь, есть определенный ряд канонов уже внутри традиций православия, которых все-таки нужно придерживаться. Почему третий пункт важен? Потому что существует большое количество людей, которые считают себя верующими, они исполняют нравственные законы, но забывают о таком понятии, как закон Божий. В чем разница между нравственными традициями и законом Божьим? Если вспомнить заповеди, которые Господь дал пророку Моисею, они изложены в Ветхом Завете, первая заповедь начинается не со слов «Не убий, не укради», а первая заповедь начинается со слов «Я есть Господь Бог твой…». Вера человека должна выражаться в конкретных делах, не только в нравственных, но и в духовных. Если человек верующий, то для него неотъемлемым элементом должна быть молитва. Иначе как будет душа развиваться? Если человек считает себя верующим, то для него достаточно важно звучит заповедь «Шесть дней делай дела твои, седьмой день Господу Богу твоему», которая также входит в число Десяти Заповедей. Верующий посвящает этот день (в христианстве это воскресенье, когда церковь вспоминает Воскресение Христово) Богу, участвует в богослужении. Если человек считает себя верующим, он признает существование каких-то своих неправильных поступков, которые именуются в православии грехами, он должен испытывать потребность в покаянии и очищении себя, своей души от этих грехов перед Богом, принимать таинство покаяния, которое совершается в церкви. Человек должен испытывать потребность в освящении себя, своего внутреннего духовного человека через причастие, когда человек принимает Тело и Кровь Христовы, через это освящаясь, приближаясь к Богу. Все эти вопросы связаны очень тесно между собой, и невозможно существование одного без другого.
– Некоторые люди глубоко понимают, что нужно посещать церковь, и поэтому посещают, некоторые испытывают безотчетную потребность бывать в церкви. Что более важно?
– Они приходят по привычке?
– Да. У него есть какая-то потребность ходить в церковь, но до конца не понимает…
– Это первая стадия. В духовной жизни, святые отцы об этом пишут, очень важно такое понятие, как опыт, когда человек учится жить по законам христианства, по законам Божьим. Когда я слышу такие слова: «Есть пост Великий, я не могу его исполнять, это слишком тяжелый труд», я задаю человеку такой вопрос: «Что вы сделали, для того чтобы попробовать его исполнять?». Ведь церковь не требует, если человек новоначальный тем более, совершенно строгого соблюдения поста. Пусть попробует в эти 40 дней хотя бы от мясной пищи отказаться, кушать только молоко, рыбу. Важно и другое, у нас принято вообще поститься, постятся все практически, так или иначе, церковь всегда говорит, что самое главное – это духовный пост. Надо постараться в пост ограничить себя в чем-то, преодолеть свою слабость, приучать, например, каждое воскресенье (шесть воскресений в Великом посту) принимать участие в утренней службе, она длится два часа. Следующий пост для тебя в чем-то будет легче, главное, что Господь будет давать на это силы, если человек сам будет к этому стремиться. Хотя все-таки важно отметить, что духовный пост без физического держать невозможно.
– Как вы оцениваете воссоединение Русской Православной Церкви и Русской Православной Церкви за границей? Какое значение оно имеет для России?
– Это трагедия, другим словом нельзя назвать, которая произошла в истории РПЦ после революции, это раскол, это рана – много здесь существует терминов. Мы жили и надеялись, что она когда-то будет уврачевана. И слава Богу, что этот процесс воссоединения начался.
– Значит, до революции это было единое целое?
– Единое целое. Не было такого понятия, как Русская Православная Церковь за границей.
– Это были просто некие филиалы?
– Нет, здесь еще сложнее. Что такое Русская Православная Церковь за границей? Это церковь, которая образовалась путем эмиграции части духовенства и простых верующих Русской Православной Церкви, бежавших от большевистского террора.
– В период революции?
– Да. Это духовенство, исполняя свою роль, стало окормлять православную часть русской эмиграции. Через какое-то время образовалась та структура, которая и носит название Русской Православной Церкви за границей. Это во многом наши люди, которые являлись частью нашей родины, частью Матери-Церкви, но которые в силу целого ряда исторических причин оказались оторваны от нее. До революции была просто Русская Православная Церковь, у нее были свои миссии, например, в Америке, когда-то ее возглавлял святитель Тихон, впоследствии он стал Патриархом Московским и всея Руси. Одна из этих миссий преобразовалась в Православную Церковь Америки, другая миссия, в Японии, – в Японскую Православную Церковь. То, что называется Русской Православной Церковью за границей – это несколько другое, это как раз наследие эмиграции. Другое дело, что понятие эмиграции, той, которая была уже после революции, в настоящее время во многом расплылось, и Русская Православная Церковь за границей является православной церковью, которая окормляет не только русскоязычных, но еще и множество других национальностей и народностей в тех местах, где она находится. Ее приходы есть в Австралии, есть и на Святой Земле, в том-то и вся суть, что во многом она «плоть от плоти, кость от костей», есть такое выражение, от Русской Православной Церкви. И поэтому воссоединение, которое, даст Бог, состоится, мы только можем с радостью приветствовать, потому что мы соединимся со своими братьями и сестрами.
– А идеологические различия существуют? Может, они какие-то вещи исповедуют, которые несколько отличаются от общепринятых в России?
– Есть понятия догматических различий – это догматы, то есть учение церкви о Боге, есть понятие идеологии. Действительно, в догматике у нас с ними нет различий, это православная церковь, которая находилась с нами, с Русской Православной Церковью в расколе. Но идеологические различия есть. Сейчас, в преддверии воссоединения, ищутся пути решения этих вопросов.
– Если я правильно понял, то в настоящий момент идет процесс согласования взглядов на определенные вещи?
– Да, конечно.
– Почему зарубежные миссии РПЦ не взяли на себя заботы об эмигрантах? Какая была необходимость создания православной церкви за границей?
– Это сложный исторический вопрос. Миссии были предназначены для того, чтобы проповедовать православие для местных жителей, а эмигранты создали свою церковь, впоследствии эта церковь трансформировалась в нечто большее.
– Если можно, в двух словах. Я думаю, этот вопрос интересует многих: в чем все-таки отличие католической церкви от православной? Мы с опаской относимся к тому, что католичество внедряется на Украину, в другие близкие нам по духу регионы. Так есть ли какие-то принципиальные различия?
– Есть целый ряд отличий православия от католичества, я не беру сейчас вопросы традиций, важно для нас, что есть целый ряд отличий именно догматического характера. В начале XI века западная Католическая Церковь ввела в вопросы своего вероучения целый ряд понятий, который являлся отходом от общепринятых христианских догматов. По этой причине произошел раскол.
– А, в принципе, мыслили одинаково?
– Да, западная церковь была единой с православной, причем римский первосвященник, Папа Римский, считался первым среди равных, это достаточно высокое положение: он был первым епископом среди всех епископов православной церкви. Есть такая пословица: «Чем дальше в лес, тем больше дров», так чем дальше, тем больше углублялись расхождения. Например, есть учение Римской церкви о Папе – это один из важнейших догматов, Папа – наместник Бога на земле, Епископ Епископов, у него большой, длинный титул. Православная церковь не может с этим согласиться: у Папы был всегда титул «первый среди равных», здесь идет возвышение Папы буквально в уровень небожителя.
– Как Иисус Христос?
– Да, практически как Иисус Христос, который правит на земле. Есть такое богословское слово «филиокве», оно говорит о том, что Святой Дух – третье лицо Святой Троицы – исходит не только от Бога Отца, но и от Бога Сына. Это сложно, может быть, понять не церковному человеку. Но через это происходит совершенно полное изменение учения о Боге, о Святой Троице. Католики внесли новое в это учение, противоречащее православному учению, с чем не могут согласиться православные, по этому поводу был целый ряд догматических споров.
– На эту тему последний вопрос: каково ваше отношение к произведению Дэна Брауна «Код Да Винчи»? Я не могу понять, почему работу Леонардо Да Винчи «Тайная вечеря» воспринимают как возможное доказательство взаимоотношений Христа с женщиной. Да, я согласен, что персонаж рядом с Христом имеет определенные женские черты. Но художник же не являлся современником тех событий. Ну, нарисовал. Что из этого? Это ведь не аксиома. Вот если бы Да Винчи был одним из апостолов…
