Павел Кравченко
Интервью с инвестором
– Перед совершением крупной покупки или при принятии инвестиционного решения вы с кем-нибудь советуетесь? Родственники принимают участие в вопросах инвестирования?
– Мои покупки, разумеется, нельзя назвать инвестированием, хотя по поводу квартиры я советовался с женой и чрезвычайно ей благодарен, потому что я думал покупать в центре, допустим, на Чистых прудах – в Архангельском переулке была очень подходящая квартира, или покупать здесь, на Алексеевской. Она сказала, что ей не нравится центр, а северо-восток ей, наоборот, нравится. Я к нему тоже неплохо относился. В результате я купил квартиру здесь и счастлив до ужаса, потому что мне до издательства 15 минут пешком, до Останкино пять минут езды на машине, все на свете, вплоть до рыночка, до парикмахерской, вплоть до вендиспансера – все в радиусе пяти минут ходьбы. Совершенно замечательный район, и рядом же Сокольники, и ВДНХ, и Лосиный остров. Так что здесь советовались, а так обычно… Знаете, покупка ботинок – это слишком мелкий вопрос.
– Как вы оцениваете перспективы мировой экономики?
– Вы знаете, бесконечно сложный и неоднозначный вопрос. Это зависит от того, что у нас будет с рождаемостью в странах третьего мира. А она, конечно, пойдет вниз. Это зависит от того, что близится демографическая катастрофа в Китае, когда на одного работающего будет несколько иждивенцев, последствия системы «одна семья – один ребенок». Это зависит от депопуляции всех европейских народов, что приводит к замещению населения в Европе и США населением из третьих стран, где неизбежны элементы иной ментальности, иного отношения к жизни, к труду, в том числе, кстати, и к инвестированию. Негр с Ямайки – это тебе не немец из Германии. Кроме того, в XXI веке у нас кончаются органические энергоносители. Нефть у нас кончится раньше, газ, вероятно, позже. Насколько я понимаю, это должно повлечь за собой сильнейший спад в мировой экономике, потому что пока будет разработано равное по удобству, эффективности и дешевизне альтернативное топливо, будет какой-то период «провисания», так что по-хорошему нужно готовиться к черным десятилетиям, которые абсолютно неизбежны во второй половине XXI века.
– Как вы оцениваете перспективы российской экономики?
– Это очень острый и неоднозначный вопрос, потому что если бы я по профессии был сегодня нормальным полковником, если бы я работал в центральном московском аппарате, у меня бы были мысли при чтении биографии Гамаля Абдель Насера, или Пиночета, или Франко, у меня были бы, несомненно, мысли о военном перевороте. Перспективы для развития российской экономики, на мой взгляд, головокружительные. Для этого, во-первых, необходимо прекратить скачивание всего за бугор; во-вторых, следует закончить разговоры о вхождении России в глобальную экономику и ввести жесткие протекционистские меры; в-третьих, сделать приоритетом развитие собственной экономики – тяжелой индустрии, легкой промышленности и сельского хозяйства. Четвертое: разумеется, смещаются идеологические приоритеты с таких либеральных ценностей, как право выбора на гомосексуализм, безделье и прочее, прочее, на традиционный образ жизни, где много детей в семье, где трудолюбивый человек уважаем, а мошенник презираем, даже если ему удается ходить на свободе, и тому подобное. И далее: необходимо думать о своей территории. Сейчас у нас больше территорий, чем мы можем удержать в перспективе, поэтому элементарный расчет диктует отдать то, что все равно будет потеряно и что необязательно, и любой ценой вкладывать все, чтобы удержать то, что принадлежит тебе кровно и что удержать в принципе возможно. Потому что нам даром не нужны Курильские острова и прочее, зато левобережье Днепра, Крым, Абхазия и т. д., разумеется, должны принадлежать России, а кому же еще? С Белоруссией, разумеется, надо объединяться, северный Казахстан – это тоже наша земля, да много чего еще. Вот при наличии этих мер, с учетом огромного демографического и территориального ресурса и ресурса ископаемых – колоссальные возможности, где мы просто можем оказаться впереди планеты всей, о чем я и писал в «Великом последнем шансе». Боюсь, что шанс этот не будет реализован.
– Ваше мнение относительно девальвации доллара?
– Мне очень трудно об этом судить. Насколько я знаю, деньги мельчают всю историю, достаточно почитать «Янки при дворе короля Артура» – Марк Твен тоже когда-то этим интересовался. Достаточно вспомнить, что когда-то была полушка, грош, потом копейка и т. д. и т. д. Потом все это накрылось. Сейчас, в последние 10 лет, ускорилось.
Насколько мне известно, в большей мере люди тратят свои деньги раньше, чем они их заработают, то есть траты идут опережающими темпами, и на Западе принято жить на кредитах. Это неизбежно ведет к измельчанию денежных единиц. Это совершенно понятно. У нас интереснее другое. У нас наряду с реальной дефляцией – потому что у нас рубль делается все крупнее по своему золотовалютному содержанию относительно доллара, относительно евро и другой валюты, так вот наряду с этой дефляцией у нас говорят об инфляции. Однако никакой инфляции у нас нет, ибо на свой рубль ты с каждым годом можешь купить евро или долларов и, поехав в ту самую страну, купить все больше товаров, потому что темпы дефляции рубля относительно валюты превышают темпы естественной инфляции этой валюты у себя дома.
Когда нам говорят об инфляции, то это не что иное, как монопольное повышение цены, только и всего. Просто рост цен сильно огорчает население, наводит на мысли о том, кому бы дать по голове, а инфляция – это нечто типа стихийного бедствия, и никто из ученых не знает, как с ним бороться.
– Хотел уточнить: это ваша позиция – то, что вы называете укрепление рубля дефляцией?
– Это не позиция, это то, насколько я в состоянии это понять. Это можно называть укреплением рубля, и будет одно и то же. Дело в том, что инфляция – это уменьшение золотовалютного паритета денежной единицы, а дефляция – это увеличение. У нас рубль подвержен инфляции исключительно на внутреннем рынке, цены растут, а вот если ты с этим рублем поедешь куда угодно…
– Михаил Иосифович, давайте разберемся. Есть четкий экономический термин, а именно: инфляция – это повышение общего уровня цен в конкретной стране. Укрепление рубля – это укрепление национальной валюты относительно другой валюты, а дефляция – это снижение общего уровня цен. Эти экономические термины все экономисты трактуют именно так.
– Тогда объясните мне, чем отличается слово «инфляция» от слов «рост цен по всему полю»?
– Они очень близки. Дело в том, что когда измеряют инфляцию, точнее, измеряют индекс инфляции, берут некий набор товаров. Есть четкие регламентации, инфляция измеряется по определенному виду услуг, товаров – в каждой стране этот набор свой.
– Тогда скажите мне, пожалуйста, можем ли мы говорить о том, что инфляция доллара 2 % в год в Америке, а в России инфляция доллара – 10 %?
– Если быть более корректным, то это звучит следующим образом. Инфляция (официальная) в США составляет 2,5 %. Соответственно, общий индекс цен, номинированных в долларах (национальная валюта США), увеличился в год на 2,5 %. В России уровень инфляции 10 %, но при этом наблюдается укрепление рубля по отношению к доллару на 8 %. Таким образом, в России в 2007 году наблюдается увеличение цен в случае пересчета на долларовый эквивалент в размере 18 % (грубо). Для боле точного расчета необходимо брать конкретный продукт (товар).
– Теперь скажите, поскольку у нас растут цены во всех валютах мира, но при этом рубль становится все крупнее относительно валюты других стран мира, можем ли мы говорить, что вся валюта мира на территории России подвергается инфляции большей, чем у себя на родине?
– Этому есть четкое определение (объяснение). То, что происходит в России с ценами на продукты в пересчете на валюту, называется внутренней инфляцией доллара, евро и т. д. Все зависит от уровня укрепления рубля к конкретной валюте.
– Вам здесь виднее, вы в этом профессионал, а по-моему, глубоко по-моему, я свое мнение никому не в праве навязывать. По-моему, это нормальная панама, которую натягивают населению на уши и, по-моему, это бред, который изобретается для того, чтобы ребята в университетах могли как экономисты получать свои деньги, потому что зарабатывать деньги они не умеют, зато они умеют строить теории. А по-моему, в 1992 году, когда в России рванула инфляция, тогда рубль падал относительно товарного наполнения и относительно золотовалютного наполнения. А у нас имеется парадоксальная история: у нас имеется рост золотовалютного наполнения рубля с одновременным падением товарного наполнения всех денежных единиц мира на территории России. И здесь, я считаю, применение в сказанном вами смысле слова «инфляция» есть не более чем наведение тени на плетень и запудривание мозгов с непонятной целью. Чем и занимается большинство экономистов, которые пишут ученые формулы и учено обставляют элементарную вещь – когда крестьянин едет на рынок и продает картошку, которую выращивает сам, и покупает сапоги, которые сшить не может. Вот эту элементарную акцию они выражают формулой и описывают на целые страницы. Поэтому я, применяя эти формулы не так, стало быть, как принято, говорю о том, что у нас инфляции нет, а есть у нас монопольный рост цен. Мне так кажется, разумеется, я не могу выступать с экономическими лекциями, не являясь экономистом.
– Всему есть объяснение. В России происходит внутренняя инфляция доллара США потому, что существует разница в значении курса – рыночного, монетарного и по ППС. Особое значение имеет именно существенная разница рыночного курса и курса по ППС. Максимальный дисбаланс между рыночным курсом доллара к рублю и курса по ППС наблюдался в конце 1998 – начале 1999 года. Можно смело предположить, что до момента, пока два данных вида курса валюты не приблизятся, будет происходить внутреннее обесценивание доллара. Но это длинная и отдельная история.
– Здесь я могу не более чем высказать свое мнение, потому что спорить с вами я не могу и не должен.
– Каково ваше мнение относительно цен на нефть в долгосрочном плане?
– Я думаю, что цены на нефть не упадут больше никогда, хотя возможна еще пара тактических «сбиваний» цен на нефть, на чем кто-то сделает свои огромные деньги. Конец мировой нефти совсем не за горами, измеряется в десятилетиях, а кое-где и в годах, и на мой взгляд, с точки зрения государственной тем преступнее выкачивание нефти из российских недр и складывание при этом денег за рубежом, объясняемое тем, что деньги вредят нашей экономике. При этом деньги нужны, а нефть выкачивается. Об этом я в «Последнем шансе» написал.
– Я хотел уточнить. Когда вы говорите, что цены на нефть не упадут никогда, вы цену какую имеете в виду? Сейчас, допустим, 75 долл., вы говорите, что не упадет от этой цены или не упадет в принципе?
– Разумеется, она может упасть до 73 долл, и в какой-то момент – до 60.
– То есть где-то 30 %?
– Думаю, если и будет 30 %, то на один-два года, потому что говоря о ценах на нефть, мы можем обсуждать ближайшие 10, не более чем 10 лет, для России и ближайшие 50–60 лет для всего мира. А это совсем не такой большой период. Если вы открутите полета лет назад, на дворе будет 1957 год, который для меня, мне сейчас 59, совсем не далек. Так что мы уже можем представить, как эта нефть будет кончаться.
– Вы считаете, что нефти осталось максимум на 60 лет?
– Я не считаю, я основываюсь на тех выкладках, с которыми знаком. Заметьте, полтора года назад у нас сведения об остающихся запасах стратегического сырья попытались объявить секретными.
– Я могу здесь прокомментировать?
– Разумеется.
– Первое. То, что нефти осталось на 60 лет, – это полная глупость и наглая ложь, распространяемая СМИ с подачи заинтересованных структур. Второе. Есть два вида оценки наличия нефти на планете Земля: ресурсы и запасы. Почему нефть такая дорогая – это отдельная тема, я уверен, что высокая стоимость нефти является результатом искусственного процесса. Те цифры, которые фигурируют в прессе и, как правило, не комментируются должным образом, основаны именно на уровне запасов. Цифры разные и действительно при существующих уровнях добычи составляют 40–70 лет. По некоторым компаниям они могут составлять и 25 лет. Но есть еще и ресурсы – прогнозная величина разведанных залежей нефти. Есть также неразведанные ресурсы. Так вот, разведанных ресурсов в мире при нынешних темпах добычи хватит не менее чем на 120–150 лет.
– Понятно, тогда скажите, пожалуйста, чем отличается ресурс от разведанных запасов?
– Если в двух словах, то основное отличие разведанных запасов от ресурсов заключается в большей вероятности извлечения природных ресурсов на данной территории. Если речь идет о нефти, то по степени изученности, достоверности и подтвержденности существует деление на разведанные категории А, В и С1 и предварительно оцененные – С2. Каждая категория имеет четкое определение. Запасы категории А являются максимально вероятными, а категории С2 – минимально вероятными. В свою очередь ресурсами можно назвать минимально исследованные залежи нефти. Если я не ошибаюсь, то одним из основных моментов перевода из ресурсной базы в категорию запасов является дополнительное изучение участка (бурение скважин). Чем больше скважин, тем более исследованной считается территория. Для примера можно взять информацию о Республике Саха (Якутия). Общие прогнозируемые ресурсы составляют не менее 10 млрд тонн нефти и 12 млрд тонн газа в нефтяном эквиваленте. В то же время официально исследовано всего лишь 15 % территории, на которых выявлено 330 млн тонн запасов нефти и 2,5 трлн кубометров газа, что составляет не более 9 % от общей ресурсной базы. НК «Роснефть» дает два вида обеспеченности нефтяными ресурсами компании: запасы и ресурсы. Запасы – 20 млрд баррелей нефтяного эквивалента; ресурсы – не менее 46 млрд баррелей нефтяного эквивалента. Если это обобщить, то цифры, используемые в СМИ, в основном являются запасами, которые действительно при существующих уровнях добычи, по разным оценкам, составляют для нефти не более 30 лет, а газа – 100 лет. Грубая прикидка по ресурсам дает совершенно другие цифры: для нефти не менее 100–140 лет; газа – более 200 лет. Я глубоко этим вопросом не занимался, есть разные технические вещи, но запасы – это то, что можно поставить на баланс компании, и под это можно получить деньги с наименьшей процентной ставкой.
– Понятно. Запасов у нас столько-то, а ресурсов – столько-то.
– Теперь о том, почему такая низкая цифра. В западной практике дисконтированные потоки (срок прогнозирования), как правило, не превышают 20 лет. В связи с этим нет особой необходимости ставить на баланс больше запасов, нежели это необходимо с финансовой точки зрения. Конечно, есть задел, но обычно он не превышает 20–50 %. Мне кажется, манипулируя этими показателями, можно увеличивать/сокращать стоимость компании и одновременно воздействовать на нефтяной рынок, создавая в нужные периоды истерию.
Михаил Иосифович, что думаете относительно динамики цен на золото и серебро?
– Думаю, будут расти.
– Каково ваше мнение относительно проводимого экономического курса правительства РФ?
– У меня нет вообще такого впечатления, что у правительства РФ есть экономический курс. На самом деле лично мне эти люди представляются или малокомпетентными в экономическом плане, или прикрывающими разными акциями элементарное разворовывание страны. Когда из страны выкачано огромное количество денег и одновременно идут разговоры о привлечении западных инвестиций, можно сделать только тот вывод, что мечтают от западных инвестиций (какую-то часть, хотя бы половину) «отрулить» на свой карман, а проще говоря – украсть. И все на этом. Иного объяснения, мне кажется, здесь придумать невозможно. Учитывая, что цены на нефть поднялись на небывалую высоту, учитывая, что Россия сидит на нефтяной игле, учитывая, что когда нам говорят о росте экономики, нам, собственно, не говорят, чего же все-таки стало больше и лучше. Можно сделать только вывод, что денег стало больше в бюджете, так это еще не та экономика, о которой мы мечтали. Мне представляется, что по деятельности правительства полезно было бы провести мощное следствие, и я подозреваю, что все члены правительства после этого получили бы значительные сроки тюремного заключения. Считаю необходимым при этом присовокупить полную конфискацию имущества, причем не только своего, но и всей родни. Знаем мы, что чьи-то жены, братья, сестры, дети и прочие являются миллиардерами, магнатами и т. д. Идет небывалое в истории разворовывание собственности страны. Вот и все правительство. Если разворовывание идет помимо правительства, то оно просто ничего не стоит, если разворовывание идет совместно с правительством, значит, это правительство воров. Ничего хорошего об этом правительстве сказать не могу.
– Ваше отношение к профициту федерального бюджета как к необходимому инструменту экономической политики государства?
– А по-моему, это очередное жульничество и не более того. Я не очень понимаю, не буду врать, именно в моментах планирования, наполнения и исполнения бюджета, тем не менее серьезные страны живут с вечным дефицитом бюджета, при этом продолжают поднимать экономику и жизненный уровень населения. У нас рассказывают долго о невозможности освоить те или иные средства, но еще не было тех средств, которые бы не сумели разворовать. Я считаю, что лица, которые планируют и исполняют наш бюджет, являются или некомпетентными, или элементарными ворами, третьего объяснения у меня нет.
– Как оцениваете налоговую политику российского правительства?
– Я считаю, что эта политика, с одной стороны, не умная, а с другой – преступная. Сущность налогов – наполнение государственного бюджета для отправления государством своих функций: содержание армии, полицейского аппарата, муниципальные траты на дороги, на оборонную промышленность, на такие социальные нужды, как медицина и образование, если они бесплатны, и прочее. Но если нам объясняют, что у нас много лишних денег и их нужно держать за границей, то у нас в России сейчас налоги лишены своего первейшего смысла: наполнение государственной казны, она и так переполнена. И налоги становятся своего рода средством, фискальным механизмом, регулированием денежных потоков – почему, куда и сколько. В моем простом представлении налоговая шкала, разумеется, должна быть прогрессивной, а не плоской.
– Вы сейчас про подоходный налог говорите?
– Да, но кроме наполнения казны, система налогов должна стимулировать развитие своего хозяйства и своей экономики. У нас сегодня общая система налогов душит свою экономику. Это одна из причин того, что масса экономики находится в черной тени, серой тени и т. д. Наше налоговое законодательство и его исполнение некомпетентно, коррумпировано и продолжает вести страну к гибели.
– Ваше мнение относительно объема стабфонда и инструментов размещения?
– В последнее время у меня сложилось впечатление, что россияне уже никогда не увидят денег из своего стабилизационного фонда. В свое время из попыток понять, почему наши деньги лежат в стабфонде в Америке, и родилась в большой мере книга «Великий последний шанс». Стабфонд в нашем исполнении есть, вероятно, величайшая финансовая афера всех времен и народов, всей мировой истории. Когда из огромной страны выкачивается огромное количество денег, которое вкладывается в экономику другого государства, а народу объясняют с цинизмом, до которого далеко Геббельсу, что так деньги будут сохраннее, в то время как любому лоточнику известно, что деньги должны работать. И когда эти мерзавцы (иначе назвать нельзя) цинично лгут, говоря: «Вы что же, предлагаете тратить стабфонд?» Великая ложь заключается в слове «тратить». Не тратить, а вкладывать. Потому что на эти деньги должны подниматься промышленность и хозяйство, они должны кормить страну и давать прибыль, а вот уже эту прибыль можно тратить. Вместо этого стабфонд продолжает кормить чужих, и я даже не сомневаюсь, что он раскрадывается каждый час. Поэтому отношение здесь мое сугубо отрицательное. Мое мнение – нужно дознание в самых суровых формах для всех лиц, причастных к организации, размещению и потреблению стабфонда. Я думаю, что все это – казнокрадство в особо крупных размерах, в невероятно, в фантастически крупных размерах.
– Что думаете относительно московского рынка недвижимости?
– Могу сказать только одно: понятно, что взлет цен огромный, понятно, что одни люди считают рынок перегретым, а другие не считают, потому что в Лондоне гораздо дороже. Но вот какова вещь очень важная: российский мелкий вкладчик, можно сказать, наверное, мелкий инвестор, абсолютно не верит государству и не верит ни в какие его институты, а также не имеет доступа к каким-то серьезным инвестиционным вкладам, активам. То есть он не может вложиться в «Норникель», он не может вложиться в ту фабрику, которая делает, допустим, пластиковые стулья для «Лужников».
– Почему не может?
– Потому что, насколько я знаю, эти акции или не продаются, или миноритарные акционеры находятся в таких условиях, что их можно кинуть в любой момент. Вложить деньги ты туда вложишь, а обратно ты замучаешься что-то получать. То есть те места, где можно получать нормальную прибыль или хотя бы обеспечить гарантированную сохранность своим деньгам, для массы простых людей перекрыты. И, таким образом, в Москве рынок недвижимости – это единственное место, куда любой рядовой человек может вложить деньги, если они у него есть. Строго говоря, такой разогрев рынка московской недвижимости объясняется тем, что это абсолютно демократичный, абсолютно открытый, с огромной степенью надежности инвестиционный рынок. Люди со всей страны вкладывают сюда деньги для того, чтобы они не пропали, а наоборот, приумножились.
– Я правильно понимаю, что вы считаете, что люди вкладывают в недвижимость потому, что в другие активы они не могут вложить либо просто риски больше? Вы утверждаете, что они просто технически не могут купить «интересные» акции?
– Совершенно справедливо. Или они технически не могут вложить, или это слишком рискованно, они боятся, что их кинут.
– Михаил Иосифович, могу вас огорчить. Вы совершенно не «в рынке». Технических проблем в покупке акций частным лицом не существует в принципе минимум лет десять. Гражданин должен прийти один раз либо в банк, либо в финансовую компанию, подписать договор о брокерском обслуживании, открыть торговый счет, если захочет, и расчетный счет. Внесет деньги в кассу (или перечислит) и в дальнейшем может покупать на ММВБ практически все известные российские акции. Для открытия счета вам понадобится не более 30 минут. Совершение торговой операции может занять у инвестора от двух до 30 секунд – в зависимости от выбранного варианта покупки акций. Это с точки зрения технической. Поэтому я не согласен с тем, что это сложно. С технической точки зрения это гораздо проще, чем купить квартиру. Но с точки зрения рисков – я с вами согласен.
– Может ли любой человек купить акции «Норильского никеля»?
– Элементарно. Акции любой компании, которую вы сейчас можете назвать, рядовой гражданин может купить (после всех технических процедур) в течение секунд. Можно еще проще сделать: позвонить по телефону, сказать, что вы хотите открыть счет на ММВБ, вам подготовят договор, вы придете, естественно, прочитаете, подпишете, внесете деньги, потому что нужны деньги, и после того, как это будет сделано, – это 15 минут, ну в очередь в кассу постоять.
– Можете ли вы сказать, каковы дивиденды «Норникеля»?
– Могу. В зависимости от года. 2005 – 3 %; 2006 – 3,5 %.
– Скажите, пожалуйста, дивиденды порядка 3 % годовых насколько покрывают или не покрывают годовую инфляцию?
– Дело в том, что доходность от акций состоит из двух частей: первая часть – это получение дивидендов, если есть прибыль и компания посчитает нужным их выплачивать (например, ТД ГУМ не считает целесообразным это делать); вторая часть – это увеличение рыночной стоимости акций (если стоимость акций поднялась). Вот две части, которые составляют доходность инвестора. То же самое, когда человек покупает квартиру, у него тоже может быть две части: рост стоимости квартиры и плюс сумма от сдачи ее в аренду.
– Итак, я покупаю акцию, условно говоря, одну акцию «Норникеля». Первое: сколько процентов в год на вложенные деньги, на маленькие деньги, я получаю? Три процента в год? Ни один идиот этого делать не станет! Делать это он может только с расчетом, что если капитализация компании будет увеличиваться, его акции будут ползти вверх, он их перепродаст и получит прибыль. Теперь так: дело любит профессионалов, и когда «чайник» приходит на биржу, то он и составляет одну из единиц этого огромного стада плотвы, которую раздевают профессионалы, исключения бывают чрезвычайно редко.
– Я согласен…
– Таким образом, если обычный человек идет на биржу, то он там свои деньги теряет. Купив квартиру, он их никогда не потеряет.
– Мы же не о том говорим. Я просто показал, что это технически очень просто. То, что вы говорите, – это уже вторая часть, это риски, в этом вы абсолютно правы.
– Понял.
– Что бы вы хотели порекомендовать российскому правительству в области экономической политики?
– Если бы боги дали дожить… Неохота мне этим заниматься, в общем. Я в состоянии организовать партию из одного себя, она будет не зарегистрирована, незаконна, просто будет считаться. Но я могу на 20 страницах внятным, нормальным, человеческим языком абсолютно конкретно изложить программу своей партии. Если предположить, что эта программа будет выставлена на выборах, то я въезжаю в президенты на белом коне, а все остальные далеко-далеко позади глотают пыль и протирают лица. Российское правительство, разумеется, никогда не выполнит мои рекомендации. Сводятся они примерно к тому же, о чем я и говорил ранее, когда речь шла о возможностях развития и перспективах российской экономики. Необходимо забыть и думать о совершеннейшем включении России в глобальный экономический рынок, потому что в России естественно отомрут все неконкурентоспособные отрасли экономики, это означает, что останутся только добыча и экспорт сырья, сопровождающие услуги и сфера услуг для этой группы населения. Все. Это гибель страны, совершенно неизбежная. В области экономики требуются жесткие протекционистские меры и упор на развитие собственной экономики. В области финансов – вкладывание всех денег именно в свое хозяйство. В области политической для этого необходимо жесточайшее искоренение коррупции, что я схематично изложил в главе «Тайна двух капитанов» в книге «Гонец из Пизы». Здесь, разумеется, невозможно обойтись без ревизии контрольно-репрессивного аппарата, без показательных репрессий и без наведения элементарного порядка, чтобы воровство было практически невозможно. Это совсем не так сложно устроить, история знает такие примеры. В том случае, если воровство не будет искоренено, любые меры абсолютно бессмысленны, и тогда нужна армия на достаточном уровне, и тогда нужно продолжать развивать то, что было у нас наработанного, как в той же теоретической физике, космической промышленности и т. д. И тогда нам нужно далеко в сторону бежать, министерство культуры тоже существует обычно в правительстве, от так называемых западных ценностей, которые на глазах ведут к совершеннейшему распаду, дегенерации западного общества, к исчезновению морали, исчезновению самих этих народов. Поскольку своя рубашка ближе к телу, то, разумеется, ничего подобного российское правительство делать не будет, ограничиваясь популистскими мерами предвыборной кампании.
– Вы читаете финансовую (инвестиционную) литературу?
– Нет, не читаю, не испытываю в ней никакой необходимости.
– Какой периодической литературой вы пользуетесь?
– Практически никакой. Одна из горьких примет нашей действительности – где-то году в 1998-м я прекратил читать газеты, они перестали быть интересными. Последний год я поймал себя на том, что я перестаю смотреть телевизор, по нему трудно узнать что-нибудь новое, кроме спутниковых международных блоков новостей. Еще раньше я перестал читать толстые журналы, перестали их читать практически все. Поэтому сегодня тираж толстого журнала – 5000 экземпляров, нормальный тираж газеты – 50 000–100 000 экземпляров. Люди бросили читать периодику, мы вступили в период новой стагнации, нового застоя. Обычно в учебниках истории такой период принято называть реакцией.
– Какую книгу вы бы порекомендовали читателям журнала «Портфельный инвестор» прочитать в обязательном порядке?
– Простите ради бога, но если в обязательном порядке – я бы порекомендовал свою собственную книгу «Великий последний шанс», да простится мне это нахальство.
– Ваши пожелания читателям журнала «Портфельный инвестор»?
– Чтобы ваше материальное благополучие, физическое здоровье и духовная бодрость находились в гармоническом равновесии.
