Олег Кирчегин
Два конца одной нити. Повесть и рассказы
Грузовые отсеки корабля Дмитрия, видимо, были уже пусты, на что указывало сообщение о разгерметизации в сочетании с отсутствием шума, неизбежного во время разгрузки.
Ещё один корабль военного вида располагался немного поодаль. Довольно крупный. По классу – фрегат или около того.
Красавец! Мощный, отлично вооружённый. Дмитрий оценил и два ускорителя главного калибра, протянувшиеся вдоль бортов, и две четвёрки орудийных башен в носовой и кормовой части, придававшие кораблю сходство с гигантским насекомым, и кассеты торпедных аппаратов на вращающихся платформах.
Дмитрий дал максимальное увеличение, пытаясь разглядеть какие-нибудь надписи, эмблемы, или знаки отличия. Безуспешно! На матово-чёрной поверхности корабля-призрака не было ни единого графического изображения, могущего дать представление о принадлежности к какой-либо стороне или группировке.
Вывод напрашивался неутешительный – есть только одна группа организаций, которые плюют на любые условности и международные договорённости. Эти организации имеют одно общее название – пираты. Но и эти ребята в большинстве своём норовят нарисовать на борту что-нибудь устрашающее или хвастливое, а то наоборот, стремятся мимикрировать под невинное гражданское судно. Этот же пират был, судя по всему, особенно циничным и высокомерным.
Вообще-то, Дмитрий до того ни разу не слышал о пиратском клане, который бы обладал собственным фрегатом – уж очень дорогое удовольствие его содержать. Дорогое и бессмысленное: для нападений на одиноких торговцев мощь фрегата сильно избыточная, а для драки с военными одного такого корабля недостаточно. Да и уж очень приметная это штука, пиратский фрегат – следы от действий такой махины были бы наверняка замечены и попали бы в сводки происшествий.
Ещё одно наблюдение, которое сделал Дмитрий, и которое в очередной раз приводило к неутешительным выводам, было связано с тем, что пиратский корабль «чистился», то есть в данный момент проводил разлив по своим наружным бронированным поверхностям и щитам специальной сильно текучей жидкости. Эта неимоверно агрессивная сверхядовитая субстанция способна растекаться по поверхности тончайшим слоем, заполняя собой малейшие поры и трещины и отслаивая любые корки, наросты, налипшую пыль и прочие «ненужности», которые как бы всплывают наверх в виде своеобразной пены и немедленно отваливаются при начале движения корабля. Но это не всё: через небольшое время жидкость полимеризуется, превращаясь в сверхпрочную плёнку, покрывающую поверхность судна дополнительным защитным слоем.
Неутешительность же наблюдения следовала из того, что подобные «чистящие средства» никогда и никто не использует, находясь вблизи обитаемых миров (себе дороже), а значит, таковых в обозримом космосе просто нет, и помощи ждать не от кого. Придётся выбираться отсюда, рассчитывая только на свои силы. И делать это нужно немедленно!
В голове у Дмитрия созрел план.
Оставаться в капитанской рубке было уже незачем. Он решительно поднялся и двинулся прочь по коридору. Теперь он знал, что ему нужно и снова направился в каюту с несчастными Мартой и Стэном.
Прежде всего, его интересовал скафандр.
Конечно, устройства для выхода в открытый космос на корабле имелись, включая шлюпки и спасательные капсулы. Но всё это было не то, что нужно: скафандры были яркими, громоздкими и неудобными, а старт с корабля на шлюпке или в капсуле немедленно раскрыл бы его перед противниками.
Нет! Дмитрий хотел незаметно проскользнуть прямо в лагерь врага, и для этой цели то оборудование, что совсем недавно демонстрировал ему Стэн, подходило значительно лучше.
Облачение в скафандр занятие вообще непростое, а в одиночку и без специальных приспособлений оно становится почти непосильным делом, поэтому, на то, чтоб влезть внутрь «чуда техники» и застегнуть многочисленные застёжки, потребовалось не менее получаса. Ещё столько же ушло на то, чтобы подогнать скафандр под свои размеры, освоиться в нём и настроить под себя автоматику. Из вещей он взял с собой сумку с биозапасом и неизменное охотничье ружьё.
Снова поход по коридору. Шлюзовая камера. Откачка воздуха. Отключение гравитации. Период адаптации и неизбежные переговоры с системой безопасности корабля перед выходом в открытый космос.
Всё заняло немало времени. В результате, когда наружные створки шлюзовой камеры закрылись, и Дмитрий оказался на пороге корабля, держась за обшивку с помощью присоски, он понял, что сильно опаздывает.
Разгрузка трюмов ближайших кораблей уже закончилась, грузовые боты суетились у двух последних транспортников – очень далеко. Пиратский фрегат, безмолвной громадой висевший в стороне, показался значительно более близким.
«Сколько до него? Метров двести-триста или больше?» – определить расстояние в космосе при слабом свете звёзд было очень трудно. Дмитрий понял, что сделал большую ошибку, когда, находясь в капитанской рубке, не догадался измерить расстояние до фрегата с помощью приборов. Но о том, чтобы ради этого возвращаться внутрь корабля, тратя драгоценное время, не могло быть и речи.
Фрегат был, конечно, довольно крупной мишенью, но мест на нём, за которые можно зацепиться, имелось не так уж и много. Было б совсем неинтересно попасть на одно из пятен «очистительной жидкости» или, ещё хуже, шлёпнувшись о гладкую поверхность какого-нибудь бронелиста, отскочить, словно мячик, и неспешно уплыть в открытый космос. Нет! Надо было приближаться к фрегату по касательной, на маленькой скорости, чтобы была возможность схватиться за любой попавшийся поручень, бортик или антенну, которых имелось на поверхности корабля немалое количество.
Затея выглядела самоубийственной. Он на мгновение представил, себя одиноко летящим в пустом бесконечном космосе, и волна ледяного ужаса сдавила ему грудь. Ноги стали ватными, в висках тяжёлыми кувалдами застучала кровь. Пальцы онемели и, кажется, ослабли настолько, что начали разжиматься сами собой, отпуская спасительный поручень.
Он попытался отвлечься, переключиться на что-то стороннее и, вдруг, представил себя маленькой букашкой на боку большого чайника. «Что она чувствует? Наверное, боится. И у неё от ужаса немеют лапки». Мысль почему-то показалась смешной, он понял, что улыбается.
Удивительно, но страх отступил.
Дмитрий решился.
Он отключил присоски на скафандре, тщательно примерил положение тела и мягко толкнул себя вперёд одновременно руками и ногами.
***
Он почти сразу понял, что промахнулся.
Не то, чтобы рассчитал неправильно – нет. Просто два корабля только выглядели неподвижными, а на самом деле тихо вращались друг относительно друга. И расстояние между ними оказалось и не двести, и не триста метров, а значительно больше.
Дмитрий медленно плыл в пустоте и видел, как чёрный корабль так же медленно уплывает в сторону с его курса.
На какое-то мгновение холодный ужас снова захлестнул его, но инстинкт самосохранения и мозг, натренированный для работы в экстремальных ситуациях, подсказали решение.
Было очень жалко оказаться без оружия, но ничего другого не оставалось. Дмитрий отстегнул от заплечного фиксатора охотничью винтовку, поднял её двумя руками над головой и, аккуратно выбрав момент, с силой швырнул ружьё прочь в пространство, куда-то себе под ноги.
Его, конечно же, рвануло в обратную сторону, довольно сильно закрутило, но эффект был достигнут – траектория полёта изменилась в нужную сторону.
Он начал махать руками и ногами, пытаясь остановить собственное вращение. Безуспешно! В какой-то момент он заметил проплывающую мимо небольшую антенну. Поймал её рукой – она оборвалась, но скорость вращения замедлила. Потом он чудом увернулся от соприкосновения с пятном очистителя. Схватился за какой-то крюк. Его развернуло и уже во второй раз за сегодняшний день со всего маха впечатало в стену. Резкая боль в раненых рёбрах чуть не заставила его лишиться чувств, но руки намертво вцепились в спасительное железо, а включение страховочных присосок довершило дело. Успешный перелёт с корабля-транспортника на поверхность пиратского фрегата состоялся.
Теперь надо было найти укромное и безопасное место на чужом корабле, но в этом случае Дмитрий знал, что делать.
Любой космический корабль, военный ли, гражданский, оснащён спасательными капсулами. Часть их располагается внутри корабля в эвакуационных отсеках, но некоторое количество непременно (это требование безопасности) размещается снаружи в специальных нишах. К ним можно свободно подобраться и даже влезть внутрь, если аккуратно взломать замок.
Конечно, при включении системы жизнеобеспечения капсулы, сигнал тревоги будет передан на пульт корабля, и его непременно заметят, но делать этого Дмитрий не собирался, так как автономный «чудо-скафандр» вкупе с сумкой биозапаса позволял ему поддерживать собственное жизнеобеспечение достаточно длительное время.
Замок на пилоне капсулы оказался простой защёлкой, а подъём входной створки в ручном режиме был вообще плёвым делом.
Довольно скоро Дмитрий уютно расположился в защитном коконе, закрыл створку и, наконец-то, смог спокойно расслабиться. Он почувствовал лёгкий укол в предплечье – это инъектор начал свои лечебные процедуры.
Через некоторое время послышался тихий гул и лёгкая вибрация – корабль начал разгон.
Далеко за кормой сверкнула яркая вспышка взрыва, уничтожившего останки разграбленных кораблей.
Этого Дмитрий уже не видел. Он крепко спал.
Глава 5. Зуру Янг. Нить поиска делает петлю. Впереди новое место действия.
Страницы книжки были гладкими на вид и шероховатыми на ощупь, и Зуру Янгу доставляло удовольствие их переворачивать. Он не спеша читал, а описываемые картины как живые представали перед глазами.
… Солнце продолжало нещадно выжигать пустыню. Казалось даже кактусы, тут и там зелёными столбами торчащие по обочинам чугунки, как-то усохли. Красноватый цвет скал придавал им сходство с раскалёнными угольями. Воздух дрожал и волновался. Всё живое попряталось в тень, стараясь хоть как-то укрыться от этого жара.
И только одинокий паровозик ходко тянул за собой состав из четырёх вагонов и, казалось, чувствовал себя превосходно. Перед собой паровозик толкал открытую платформу, обложенную вдоль бортов мешками с песком. Здесь располагались шестеро солдат охраны и, вместо того чтобы бдительно наблюдать за дорогой, откровенно спали, прикрывшись от солнца предусмотрительно взятыми с собой пучками пальмовых листьев. Остальная охрана в количестве семи человек, включая младшего офицера, находилась в почтовом вагоне, двигавшемся сразу за паровозом. Здесь, собственно, и находилось то, что они охраняли: штук двадцать холщовых мешков с мелкими деньгами, примерно столько же упаковок по десятку пачек с ассигнациями, папки с банковской документацией, конечно же почта на стеллажах и самое ценное – несколько слитков золота и коробочка с прозрачными камешками на верхней полке железного сейфа, а также небольшой саквояж с бумагами на нижней. Ещё были: один пассажирский вагон почти без пустых мест и два багажных, под завязку набитых какими-то тюками.
Хантер Кейн уютно устроился поверх груды угля в паровозном тендере. Он выкопал для себя неглубокую выемку и уложил вдоль неё коврик-циновку, чтоб защититься от контакта с пылью. Устроенный сверху навес из всё тех же пальмовых листьев давал неплохую тень. Отсюда открывался отличный обзор и даже плотный дым из паровозной трубы его почти не перекрывал. Небольшой ранец с пожитками расположился в ногах, а кобура с длиннющим Смит-Вессоном была для удобства сдвинута на живот.
У Кейна было своё собственное дело в Парадиз-Сити, куда направлялся поезд.
Его профессией было гоняться за объявленными в розыск преступниками, передавая полиции за вознаграждение либо самого разыскиваемого, либо, бывало, лишь его труп.
В этот раз всё было несколько по-иному. Заказ был персональный, именной, важный и срочный. Именно так объяснил Хантеру задачу представитель заказчика, отрекомендовавшийся правительственным агентом Смитом. Банда, появившаяся недавно в этих местах, отличилась особенной наглостью и удачливостью. Всем другим способам отъёма денег эти ребята предпочитали простой и эффективный налёт. Грабили банки, почтовые поезда и дилижансы. Стреляли не раздумывая, но и к излишней жестокости не прибегали. Например, в одном из последних ограблений двое охранников, выйдя к бандитам с поднятыми руками, остались живы. Мирных жителей и пассажиров не трогали никогда, зато шерифов или полицейских не щадили. Понятно, что население относилось к этим ребятам с сочувствием, видя в них этаких Робин Гудов, и это последнее обстоятельство уже ощутимо отдавало политикой. С неуловимой бандой надо было кончать и возможно быстрее… Вот тогда и наняли Хантера Кейна как одного из лучших в своём деле (а может быть и ещё кого-то для конкуренции и подстраховки).
Был и ещё один момент, который заставлял Кейна выделять Парадиз-Сити из общей череды западных городков. Точнее, маленькая история, так, случай.
Это произошло довольно много лет назад.
Он тогда гонялся за очередной бандой, что орудовала в тамошних местах. Он настиг их, когда они пытались свести счёты с одним из местных фермеров. Он с ходу ввязался в бой, но силы оказались неравными. И сам фермер, и почти вся его семья погибли, а дом, надворные постройки и поля оказались сожжены. В живых чудом осталась только дочка хозяина, совсем ещё ребёнок. Во время похорон она подошла к Кейну и протянула ему простой стальной крестик на обычной пеньковой верёвочке. Сказала: «Это крестик моего отца. Я спрашивала у падре, он разрешил отдать его тебе. Когда-нибудь он спасёт тебе жизнь. Взамен у меня есть лишь одна просьба. Найди их. И отомсти». Хантер Кейн не был суеверен, но, видя серьёзное лицо ребёнка, крестик взял. Да так и носил его с собой с тех пор. С бандитами разобрался, но в тот самый город дорога его пока не привела. Живёт ли там сейчас эта девочка? Впрочем, она должна была вырасти за эти годы, может даже и замуж вышла… Неважно… Но так или иначе, эта старая история сейчас заставляла думать о себе.
Кейн даже достал крестик из-под рубашки, посмотрел, как тот блестит на солнце, потом положил на грудь поверх одежды.
Рельсы впереди уходили в узкую расселину между скал. Кейн только успел подумать при этом: «Удобное место для засады», – как картина, открывшаяся за поворотом, полностью подтвердила правильность его мыслей. Путь впереди был разобран, а рельсы для убедительности и заметности перегораживала хорошая груда камней и шпал.
Закричать Кейн не успел – машинист оказался начеку, ударил по тормозам, затем дал задний ход. Поезд со скрежетом начал замедляться, колёса с бешеной скоростью закрутились в обратную сторону. В этот момент позади раздался взрыв, и большая каменная глыба обрушилась на пути, закрывая дорогу к отступлению. Поезд встал. Началась стрельба.
Находящиеся на платформе перед паровозом солдаты охраны были выведены из строя почти мгновенно – кто-то погиб, кто-то, судя по стонам и крикам боли, был только ранен, но потерял всякую волю к сопротивлению. Из окон почтового вагона стреляли часто и беспорядочно, но, похоже, без вреда для нападавших.
Хантер Кейн аккуратно прицелился, выстрелил раз, затем, так же не спеша, второй, третий. Три пули нашли три цели… Огонь с той стороны заметно ослаб.
С этой точки уже никого было не подстрелить – пришлось менять позицию. Кейн осторожно выглянул, осмотрелся по сторонам. Поезд стоял в ущелье очень неудобно для защищающихся. Нападавшие же комфортно устроились за скальными выступами чуть впереди, так что отсюда их было не достать. Вот если бы поезд удалось подвинуть немного вперёд к самой границе завала, тогда бы он оказался для нападающих с фланга – глядишь, и у охранников в почтовом вагоне появился бы шанс!
Хантер протиснулся вдоль края угольной кучи, затем резвым броском нырнул в кабину паровоза. Машинист с кочегаром были здесь, живые и невредимые – лежали на полу, даже головы не поднимали.
– Можно ли запустить паровоз? – Кейн встряхнул за плечо машиниста.
– А куда ехать? Спереди завал, сзади тоже, – машинист не очень-то и испугался непрошенного командира, – если поднимемся с пола, подстрелят тут же.
– Подстрелить могут в любом случае. А вот если продвинуться вперёд к самому завалу, есть шанс отбиться.
– Это можно сделать, и не разогревая паровоза. Здесь уклон. Я отпущу тормоза, и поезд покатится вперёд.
– Отлично! Но сначала я перелезу на платформу. А как только спрячусь за мешками с песком – действуй!
– Хорошо. Как будешь готов – подай мне сигнал, и я отпускаю тормоза.
То, что он задумал, было довольно опасным, но Хантер Кейн привык полагаться на свою ловкость, умение стрелять и удачу. Он спрыгнул на шпалы в пространство между паровозом и тендером, ужом прополз между рельсами, вылез на платформу, потом, не поднимая головы и не обращая внимания на стоны раненых солдат, переместился к самому переднему краю и лёг на спину вдоль ряда мешков с песком. Затем поднял наизготовку правую руку с револьвером, а левой коротко махнул машинисту: «Давай!»
Тот был наготове.
С лёгким скрипом отпустили тормоза. Поезд, сперва чуть заметно, потом всё быстрее начал двигаться вперёд…
Целью Хантера был бандит, что засел за уступом скалы ближе всех к рельсам. По замыслу Кейна платформа должна была выкатиться за уступ и тогда стрелок, засевший там, оказался бы прямо перед ним, ничем не защищённый. Правда, таким же незащищённым представал перед противником и сам Хантер… Но тут уж, как говорится, кто успеет первым… А Хантер Кейн до сих пор успевал всегда.
Всё прошло как по маслу за исключением одного маленького «но».
Бандитом оказалась женщина! Черноволосая красавица в эффектном дорожном костюме, украшенном серебряным шитьём. Глаза её горели азартным огнём, сочные губы улыбались великолепнейшей из улыбок, а кольт тридцать восьмого калибра в её руке был направлен прямо в грудь бедного Хантера.
Кейн на мгновение опешил, и этого хватило – чертовка выстрелила первой!
Реакция его всё-таки не подвела – он рванулся всем телом, пытаясь из последних сил уйти с линии огня, и это бы ему удалось, если б не тот самый нательный крестик, который зацепился верёвкой за угол какого-то ящика, на беду случившегося здесь же рядом. Слава богу, верёвка лопнула, а пуля прошла по касательной, лишь слегка задев голову и навсегда оставив отметину, со временем превратившуюся в тонкий шрам, обрамлённый прядью седых волос.
Ближайшие два часа он провалялся без сознания, а когда пришёл в себя, всё было уже кончено.
Немного постреляв и потеряв ещё двух товарищей, солдаты из почтового вагона выкинули белый флаг. Бандиты споро погрузили на лошадей мешки и упаковки с деньгами, не забыв про золото и другое содержимое вскрытого динамитом сейфа. При этом не обратили ни малейшего внимания ни на пассажирский вагон, ни, тем более, на оба багажных. Затем отбыли восвояси. Тела троих своих убитых товарищей забрали с собой.
Пассажиры почти не пострадали – несколько лёгких царапин от случайных пуль не в счёт. Общими усилиями разгребли завал на рельсах и к тому моменту, когда Кейн пришёл в сознание, готовы были двинуться в путь.
И двинулись… Все кроме него.
Хантер Кейн выбрал себе другое направление.
Он проводил взглядом удаляющийся поезд, добавил в револьвер недостающие патроны, вскинул на плечи потёртый ранец и спокойным размеренным шагом направился прочь от железной дороги, двигаясь за следами конских копыт…
Нательный крестик, кстати говоря, он не бросил. Хоть и была такая мысль, но не хватило решимости. Разыскал его на платформе, около того самого ящика. Верёвочка потерялась. Пришлось положить крестик в нагрудный карман рубашки.
«Да! Всё-таки чтение увлекательное занятие». – С этими словами Зуру Янг закрыл книгу и с сожалением отложил её в сторону.
Оказывается, есть существенная разница между восприятием текста печатной книги и информации с визора, когда данные как бы вливаются в мозг большим потоком. Ты вдруг понимаешь, что полностью владеешь полученной информацией, знаешь её всю и в деталях – до сих пор не знал, а вот сейчас знаешь. Когда же читаешь книгу, всё происходит как бы перед глазами. Медленно, как в жизни или фильме. Ты следишь одновременно и за событиями, и за чередой мыслей. И оказывается, что эта возможность последовательного осознания и сопереживания ведёт к серьёзному всплеску эмоций и нешуточному удовольствию.
«Что же ты, Дмитрий, хотел нам сказать этой странной посылкой?» – Янг снова, в который уже раз, повертел в руках книжку и положил её на стол рядом со вторым «вещдоком» – перстнем в виде паука.
Перстень брать в руки не хотелось – ещё свежи были в голове воспоминания о том, как он пытался примерить эту игрушку на собственный палец. Опыт оказался плачевным: моментально поднялось кровяное давление, палец начал синеть и распухать на глазах. Янг едва успел сорвать с себя чёртового паука, и, как позже выяснилось, правильно сделал. Оказывается, подобные перстни, являясь сложными и дорогими электронными устройствами, всегда создавались индивидуально, на заказ и в определённых кругах являлись как бы средством идентификации владельца, потому что надеть его на себя и безболезненно носить мог только единственный человек – хозяин вещи.
Это тоже была зацепка. Поэтому Янг встретился с опытными людьми из полиции, сделал соответствующие запросы – ему обещали помочь.
Но пока ближайшим направлением поисков был ресурсный космопорт.
На него, пусть и косвенно, указывало сразу несколько следов.
Во-первых, сразу после того, как выяснилось, что Дмитрий Волин перед своим таинственным исчезновением сел в машину к неизвестным, возможно вооружённым, людям, были проверены все аэротакси, которые в установленный период могли привезти Дмитрия на ближайшую к цветочному магазину посадочную площадку. Это оказалось несложно, поскольку было известно время отправки посылки с книгой. Нужное такси быстро нашлось. Была обнаружена сломанная крышка силового отсека, нашлись микрочастицы с одежды Дмитрия и отпечатки пальцев внутри. Выходило, что в машине он пытался от кого-то укрыться: то ли от наблюдения, то ли от нападения. Было установлено место посадки в такси, а именно площадь перед вокзалом орбит-басов, а также рейс и время прибытия челнока, привёзшего Волина туда именно из ресурсного порта. При этом оставался открытым вопрос: как он в порт попал? В числе других вопросов были такие: Почему и от кого он пытался спрятаться, находясь в машине? Если заметил слежку, почему не позвонил, не сообщил в управление? Не мог? Не хотел? Почему?..
Во-вторых, в рабочем компьютере Волина обнаружился среди прочего некий план собственного расследования. Грамотно формализованный, аккуратно начатый, с шаблонами аналитических схем и классификационными таблицами, специально предназначенными для работы с разведывательной информацией. Беда была лишь в том, что таблицы и схемы пока были практически пустыми. Но сам факт составления подобного плана был тревожным сигналом уже сам по себе. Интерес представлял также, черновик, точнее мысли для дальнейшего обдумывания, из которых следовало, что Дмитрий хочет детально ознакомиться с организацией работы транспортной системы Большого Союза. В этой логике посещение ресурсного порта выглядело вполне естественным.
«Вот ещё и книжка эта, тоже, можно сказать про транспорт доисторический. А может и нет…» – Зуру Янг решил, всё-таки, исходить из того, что содержимое книжки никакого отношения к работе Дмитрия не имеет. Главное своё предназначение книжка выполнила – вывела расследование на цветочный магазин и факт похищения человека.
В-третьих, от охранной службы одной лунной платной стоянки частных космических кораблей поступил любопытный сигнал: некая государственная организация осторожно интересовалась находящимся на территории стоянки кораблём, который по «подпольной» легенде принадлежал как раз Дмитрию Волину согласно его роли не брезгующего «чёрной работой» космолётчика. А одной из структур, входящих в означенную государственную организацию, был вышеупомянутый ресурсный космопорт… Это было уже серьёзно…
Что ж, как говорится, «пришла пора выехать на место».
***
Громада ресурсного порта показалась Зуру Янгу пустой и неприветливой. Случившаяся в этот период аномально повышенная солнечная активность заставила приостановить на время суету погрузочно-разгрузочных работ, закрыть наглухо двери ангаров и жалюзи на окнах. Население порта, спасаясь от вынужденного безделья, разошлось по кают-компаниям, барам и прочим местам для времяпровождения, так что коридоры в своей необычной пустоте только подчёркивали общее отрицательное впечатление.
Чтобы не привлекать излишнего внимания к своей персоне и одновременно облегчить себе проникновение за запертые двери, Янг решил слегка «замаскироваться», действуя по известной схеме «прячь листья в лесу».
Для этого он договорился со «смежниками», чтобы те организовали в порту достаточно серьёзную официальную проверку по линии экологического надзора, а себя скромно определил заместителем руководителя проверяющей группы. Таким образом он получил и доступ к закрытым помещениям порта, и возможность, не вызывая лишних подозрений, задавать свои вопросы персоналу и посетителям. Для большей убедительности он надел форменный китель экологической полиции, а надо заметить, что его реальный чин в своей службе соответствовал армейскому званию майора.
Он без труда получил список всех сотрудников станции – со времени исчезновения Дмитрия Волина вахта не менялась, что сильно облегчало дело. Запросил среди прочего списки приезжающих и отъезжающих – вероятно далеко не полные, и, тем не менее, с удовлетворением обнаружил имя Волина среди пассажиров отбывшего на поверхность планеты орбит-баса.
Пока было непонятно, как Дмитрий попал сюда, что здесь делал, с кем и о чём разговаривал. Но кто-то, в том числе среди тех, кто в данное время находился на станции, непременно знал ответы на все эти вопросы. Сложность состояла в том, что этот кто-то мог вполне оказаться преступником.
Зуру Янг прекрасно понимал, что он не имеет права не только раскрыться, но даже вызвать подозрение при случайной встрече «не с тем человеком», поэтому с каждым из опрашиваемых разговаривал осторожно, в основном на темы их непосредственной служебной деятельности, лишь иногда касаясь, как бы невзначай, интересующих его вопросов. Он настроился на долгую кропотливую работу, но всё оказалось значительно проще, потому что искал не только он, но, точно также, искали и его самого.
Женщина сама подошла к нему в коридоре, куда он вышел после очередной беседы, чтобы слегка размять ноги, попросила пройти на одну из ближайших смотровых площадок, а сама пообещала составить ему компанию через несколько минут. Оценив серьёзное выражение её лица, он не стал задавать вопросов, просто выполнил просьбу.
На смотровой площадке было пусто и тихо. Можно было не опасаться, что кто-нибудь помешает их разговору – опущенные от избыточного солнечного излучения створки жалюзи и полное отсутствие укромных местечек делали сейчас смотровую площадку неинтересным объектом для посещения.
Ему не пришлось долго ждать.
Она подошла быстрыми шагами, отрекомендовалась Мариной. Даже фамилию свою не назвала, наверное, от волнения, впрочем, это и не требовалось – буквально за полчаса до того он имел с ней обстоятельную беседу как официальный проверяющий. Её звали Марина Ланга, и она носила воинское звание сержанта медицинской службы.
Вероятно, она хотела встречи без свидетелей и терпеливо дождалась, когда он останется в одиночестве.
– Вы здесь для того, чтобы найти одного человека? – своим вопросом, признаться, она слегка сбила его с толку, – подтвердите мне это, и я расскажу вам то, что знаю.
– Почему вы так считаете? – её прямота подкупала, но он решил не раскрываться сразу.
– Потому, что я уже давно жду вас, а поэтому наблюдаю «с пристрастием» за каждым вновь появившимся человеком. Честно говоря, я и ожидала чего-то подобного… Во-первых, сам факт проверки – дважды за полмесяца от одного и того же ведомства – согласитесь, многовато. Во-вторых, лично вы уж очень отличаетесь от остальных членов вашей команды.
– Чем?
– Посмотрите на ваш нагрудный знак! – Для убедительности она ткнула пальцем ему в грудь. – И сравните суффиксы вашего идентификационного кода с кодами остальных членов комиссии. Ваш отличается в четырёх разрядах, в том числе и от кода вашего непосредственного начальника.
«Это действительно прокол, – подумал он с неудовольствием. – В следующий раз надо обязательно учитывать эту деталь».
Она меж тем продолжала:
– Кроме того, я наблюдала за вами в процессе нашей беседы. Вы совсем не похожи на бухгалтера, во всяком случае, похожи значительно меньше, чем остальные члены вашей команды. Вы скорее следователь или военный, а ещё лучше военный следователь! – Он внутренне восхитился точностью её логики.
– Что ещё вы заметили? – спросил он, не подтверждая, но и не опровергая её догадок.
– Вы так осторожно задавали вопросы, вроде бы случайно, но как бы подводя собеседника к интересующей теме. Кроме того, … Его фамилия Волин, – вдруг сказала она. – А имя?
– Дмитрий, – ответил он, мысленно сбрасывая с себя маску.
Имя и фамилию Дмитрия Волина они использовали как пароль. Она вдруг облегчённо выдохнула, потом улыбнулась. И он не удержался от ответной улыбки.
– Я видела его дважды…
Далее последовал рассказ о прошедших событиях, о вечеринке и их знакомстве, о неожиданном отравлении Дмитрия, о его утреннем уходе из медпункта, о новой встрече на следующий день в присутствии двух конвоиров.
– Вы сказали конвоиры? – Задал он уточняющий вопрос.
– Да, мне так показалось. Они, конечно, не вели его с ружьями через плечо, но шли как-то чуть позади и вроде бы контролировали. Напряжённые такие, насторожённые… И ещё, я думаю он хотел через меня предупредить кого-то, видимо вас… Я очень обрадовалась, когда его увидела. – При этих словах щёки девушки явно порозовели. – Ну в смысле, я переживала, ведь он ушёл из медпункта ещё совсем нездоровым. – Она смутилась ещё больше, однако Янг сделал вид, что ничего не заметил.
– Он выглядел таким строгим, смотрел в глаза не мигая, а при этом нёс какую-то чушь и называл меня «мэм».
– Он сказал, что-нибудь о том, куда они направляются?
– Да, я хорошо запомнила. Он дважды повторил название Рагонда. Я потом тоже повторила это название. И он как-то сразу успокоился и улыбнулся мне так хорошо, одними глазами… Не беспокойтесь, он точно говорил о Рагонде.
***
То, что делал Зуру Янг в последующие два дня на языке военной тактики называлось бы: временное отступление и перегруппировка сил.
