Олег Кирчегин
Два конца одной нити. Повесть и рассказы
Город при взгляде с холма напоминал огромный цветок. Роль плоских лепестков в нём выполняли старые районы с их плотной малоэтажной застройкой, узкими петляющими улочками и плотным ковром черепичных крыш. Центральный новый район, целиком состоящий из частокола высотных зданий, представлял собой этакую выпуклую сердцевину, но даже в ней выделялся своим ростом один небоскрёб, тот самый, куда стремился пробраться Рой, и где располагался Банк.
Где-то здесь же должен был находиться и Враг. Он просто обязан был обосноваться где-то рядом с Банком – уж очень быстро Враг реагировал на самые последние новости, и уж очень сокровенная для Банка порой проскальзывала в них информация.
И Город, и сам Банк хорошо охранялись, но Врагу как-то удалось попасть внутрь, успешно обогнув все кордоны. Теперь этот же путь предстояло проделать и Рою, и это был самый верный способ не разминуться с противником.
Рой спустился по пологому склону, держа направление на берег реки, которая с этой стороны являлась своеобразной границей города. И если её ближний берег, низкий и болотистый на вид никак не охранялся, то вдоль всего дальнего берега, откосом возвышающегося над водой, была протянута колючая проволока на фарфоровых изоляторах. Местами, где обрыв был поменьше, та же колючка лежала на земле спиралями, по верху которых там и сям были подвешены колокольчики, издававшие при малейшем прикосновении резкий, слышный издалека, звон.
Рой вступил в небольшую рощицу, на всякий случай, сойдя с проторенной тропинки и держась параллельно метрах в десяти-пятнадцати, когда услышал в голове встревоженный голос Алекса: «Внимание, будь осторожен. Рядом с тобой возможна опасность!»
Пренебрегать предупреждением не стоило, и Рой остановился как вкопанный, внимательно оглядываясь по сторонам и присматриваясь к малейшим деталям и на земле, и на стволах, и в кронах деревьев.
Он заметил её не сразу – миниатюрная видеокамера была окрашена в тёмно-коричневый цвет и почти незаметна на фоне древесной коры. Насторожённый, он увидел и тончайшую нитку провода, тянувшуюся вглубь леса, а вслед за тем, одну за другой, ещё две камеры.
Рой медленно двинулся вперёд, держась в слепой зоне камер и тщательно вымеряя каждый шаг, а потому не пропустил раскинутую под ногами липкую паутину контактных ленточек и редкую череду едва заметных в траве сетчатых столбиков – индуктивных датчиков движения.
Теперь он уже не был так беспечен, как сначала, поэтому неудивительно, что остаток пути до берега занял почти полдня, и когда Рой выбрал место для отдыха, он чувствовал себя порядком уставшим и физически, и морально. Тем не менее, он выкопал скромную ямку наверху небольшой возвышенности, укрыл её ветвями и валежником и хорошо замаскировал, а по округе разбросал две полных горсти точёного едкого перца пополам с мелко тёртым сушёным табаком – это на всякий случай, от собак. (Как оказалось в последующем, предосторожность не стала напрасной – за те несколько суток, что Рой проведёт здесь, наблюдая, вооружённые патрули с собачками пройдут мимо его укрытия не раз, но никто ничего подозрительного не унюхает и не заметит.)
Место для засады Рой выбрал практически идеально – отсюда хорошо была видна и изрядная часть противоположного берега, и оба моста: железнодорожный и пешеходный, и будка КПП, мимо которой проходили по одному все, кто хотел посетить или покинуть город, предъявляя охране документы и сверяясь с какими-то списками. Отсюда было конечно далековато, но на этот случай имелась неплохая берестяная подзорная труба с двумя водяными линзами.
К третьему дню своего вынужденного бездействия Рой знал об окружающей обстановке достаточно много и уже придумал, как будет действовать.
Помочь ему, сам того не ведая, должен был невзрачный рыбачок, который удил рыбу и расставлял небольшие сетки то вдоль одного, то вдоль другого берега реки, время от времени переходя через мост и явно имея хорошие отношения с кем-то из охраны. Наверное, и соответствующую «общественную нагрузку» имел, уж больно подозрительно иной раз оглядывался по сторонам.
С дальнего берега рыбак спускался чуть не в единственном пологом месте, где видно специально для этого, кольца колючей проволоки были приподняты над землёй с помощью колышков. Очевидно, что такой явный проход контролировался охраной с помощью видеокамер, а может и контрабанда какая-нибудь или ещё что-то противозаконное имело место.
Одет рыбак был очень бедно, имея на теле сильно потёртую, буквально драную тужурку – на это и решил делать ставку Рой. Он понимал, что пройти мимо видеокамер, не привлекая внимания, да ещё и пронести мимо них внушительный узел с амуницией – практически невозможно. Другое дело, если на человеке будет надето просторное кимоно без пояса, да ещё и капюшон накинут – тут кого угодно с кем угодно можно перепутать!
Рой выбрал время поудобнее, разделся и так, голышом, нырнул под воду. Осторожно выглянул на поверхность рядом с крутым берегом и пустил своё кимоно плыть по течению с таким расчётом, чтобы оно непременно зацепилось за камыши, прямо напротив того места, где незадачливый рыболов пролезал под проволокой.
Рыбак клюнул на приманку, выловил из воды неожиданную добычу, осмотрел, выжал и прямо так, даже не просушив, накинул на себя. Это была удача!
Не менее суток Рой выжидал, позволив рыболову наслаждаться обновкой, появляясь в ней на обоих берегах и, невольно, приучая охранников к своему новому виду. Затем настало время другой охоты.
Дождавшись темноты, Рой переплыл на другой берег, держа узел с вещами над головой, умостился в тени обрыва, затаился.
С первыми лучами солнца появился рыбак, ничего не заподозрив, подошёл к кромке воды, наклонился в привычной позе и начал, не спеша, подтягивать к себе установленный с вечера невод.
Рой подкрался сзади двумя неслышными длинными шагами и с короткого замаха рубанул по шее ребром ладони. Бесчувственное тело мешком свалилось к ногам.
Перед тем, как двигаться в неизвестность, следовало подстраховаться, и Рой мысленно позвал Алекса. Тот откликнулся мгновенно, значит, был наготове.
Всё дальнейшее, несмотря на опасения, прошло как по маслу.
Рой кинул на плечо мешок с рыбой, проследовал, не таясь, по тропинке мимо двух армейских постов, подошёл вплотную к городской окраине, но здесь остановился.
Тут был пустырь, окаймлённый по краям ветхими домишками, каждый при собственном небольшом хозяйстве в виде кур да коз, пасущихся поблизости, и небольших огородиков за невысокими плетёными заборчиками. Явно заброшенный сарайчик, случившийся тут же, показался вполне пригодным. Рой уверенно забрался внутрь и спрятал в уголке весь принесённый скарб, тщательно завалив его обломками досок и каким-то мусором.
Дальнейший путь Роя лежал обратно за город, через КПП и таможню. Но теперь в его документах появились настоящие печати, отметка о легальном выезде и соответствующее разрешение на обратный въезд.
Время в Сети – понятие во многом условное, особенно если дело касается мыслеобразов и интерпретаций. Длительный срок там можно прожить за секунды, а пару мгновений растянуть в часы – всё ограничено лишь скоростью вычислений. Поэтому возвращение Роя произошло спустя неделю по местному времени, хотя реально его отсутствие не превышало десятка минут.
Теперь Рой въезжал в Город открыто, как настоящий здешний житель, предъявляя паспорт полицейским и таможенникам. Он снял себе номер в недорогом отеле, прогулялся по улицам, убеждаясь, что не привлекает к себе никакого повышенного внимания и, наконец, набравшись смелости, посетил ту окраину, где в нехитро оборудованном тайничке хранился его узелок с вещами.
Всё спрятанное оказалось на месте.
Первый поход в Банк задумывался как чисто ознакомительный, но даже он поставил перед Роем целый ряд непростых вопросов.
Здание Банка оказалось необычным. Гигантская башня не имела под собой опоры, а странным образом парила в нескольких десятках метров над землёй, соединяясь с поверхностью лишь несколькими эскалаторными галереями. Натянутые как струна тросы, начинались на циклопических бетонных якорях, размещённых на равном расстоянии по периметру просторной площади. Верхние концы их терялись в вышине, но где-то там соединялись на уровне крыши этой странной конструкции, придавая ей прочность. По эскалаторам сейчас поднимались и спускались люди, но очевидно, что в нерабочее время эти трапы утягивались наверх, полностью разрывая связь Банка с окружающим миром.
Не принесло удовлетворения и посещение залов для посетителей (первые два для обычных, а третий для ВИП-клиентов), которые занимали три нижних этажа здания, и каждый из которых почему-то имел форму кольца. По виду это напоминало кольца консервированного ананаса, как они друг на друге лежат в жестяных банках. Все стены здесь были стеклянными и абсолютно прозрачными, без дверей, и не было ни одной лестницы или лифта, ведущего на верхние этажи.
В следующий раз Рой подошёл к Банку ночью, и целью его был один из металлических тросов, которыми висящее в воздухе здание было соединено с землёй. При наличии альпинистского снаряжения и некоторой сноровки здесь можно было без труда подняться к вожделенным верхним этажам.
Но архитекторы и строители оказались совсем не простыми ребятами – вдоль всей поверхности троса непрерывным тонким потоком медленно стекала маслянистая на вид вязкая жидкость, распространяя вокруг себя неприятный едкий запах и едва заметные клубочки пара. Жидкость собиралась внизу в специальную воронку и уходила куда-то под землю.
Рой подобрал поблизости случайный прутик и ткнул его концом в зловонную жижу на дне воронки. Кончик немедленно обуглился и рассыпался в прах. Отсюда путь в Банк был надёжно перекрыт.
Оставалась последняя из «домашних заготовок» – можно было попробовать подняться вверх на воздушном шаре, чтобы затем с помощью прочной верёвки, высадиться прямо на крышу здания. Но, по случаю, выяснилось, что и эта лазейка была блокирована создателями.
Откуда-то пошёл мелкий дождик, и в свете полной луны стали отчётливо заметны сверкающие серебром капельки, осевшие на рёбрах тонкой металлической сетки. Сеть эта яйцеобразным куполом накрывала Банк и была теперь видима в подзорную трубу в мельчайших деталях.
Правда, на самом верху виднелась довольно большая по размерам идеально круглая дырка, но что-то подсказывало Рою, что именно с этой стороны охрана ждёт непрошенных гостей в первую очередь.
Рой смотрел на всю эту неутешительную картину и понемногу отчаяние начало овладевать им.
Но вдруг, одна простая, светлая мысль возникла у него в голове: «Банк ведь не может существовать автономно, сам по себе. Он не может полностью закрываться на ночь, даже если он не принимает в это время посетителей. Зданию необходимы трубы для подведения тепла, кабели для электричества и обмена информацией, воздуховоды какие-нибудь… Где это всё?!»
Рой вдруг вспомнил себя Робертом Стэнфордом, вспомнил разговор и наставления Орлова, и ноги сами понесли его вперёд.
Рой бежал по кругу, огибая банковскую площадь всё быстрее и быстрее. И, наконец, когда дальнейшее ускорение стало уже практически невозможным, он увидел всё!
Ему даже смешно стало оттого, как здесь всё просто устроено. Как это невозможно в обычном, непрерывном мире, и как естественно и легко получается в местном, цифровом пространстве.
Пачки круглых и квадратных труб, пучки кабелей и проводов выходили из широкого проёма по центру площади, поднимались наверх и скрывались там, в недрах огромного банковского здания.
На каждой трубе, каждом, даже малом проводке была прикреплена простая скромная табличка с незатейливой надписью «Сюда не смотреть!», а по центру композиции располагалась уже табличка со стрелкой, указывающей на совершенно пустой кусок бетонного пола и предлагающей «Смотреть сюда!»
Рой остановился, прервав свой, теперь уже ненужный бег, и радостно рассмеялся. Сейчас он знал, что ему делать. Знал, где искать и как увидеть ненавистного Врага.
Но перед этим следовало отдохнуть, и Рой мысленно позвал Алекса.
Его последний визит в этот город начинался уверенно, если не сказать нагло.
Рой подошёл к стойке паспортного контроля при полной амуниции, с мечами.
Протягивая симпатичной контролёрше визитку, он посмотрел ей прямо в глаза и произнёс: «Моё имя Бёрглер… Джуда Бёрглер». (1)
Затем он, не спеша и не оглядываясь, направился к центральной площади, к Банку.
Они не могли его задержать вот так сразу, без каких-либо формальных поводов – на это и был расчёт. Но он, просто-таки, кожей чувствовал, как рванула руку к тревожной кнопке контролёрша, как засуетились, задвигались следом переодетые в штатское полицейские, которых немало в любом здании любого международного вокзала, как зазвенели по официальным кабинетам телефоны и встревоженные голоса начали передавать, словно пароль, его опасное имя.
Рой поднялся по эскалатору к входу в Банк, взглянул прямо в глаза привратнику. Тот выглядел смущённым, почти испуганным, однако приветливо открыл перед гостем двери и поклонился неглубоким, но учтивым поклоном: «Мы искренне рады вам».
Войдя в зал, Рой направился прямо к центру этого гигантского кольца. Затем, немного не доходя до стеклянной внутренней стены, вдруг сделал пару быстрых шагов, предельно ускоряясь, потом, уверенно, третий шаг в пустоту, мгновенно исчезая, растворяясь в воздухе на глазах «потрясённой публики».
«Ничего! Зная, где искать, вы непременно найдёте вход. А у меня пока будет небольшая фора по времени», – весело пробормотал он себе под нос, мысленно обращаясь к отставшим оппонентам.
Со стороны это выглядело как небольшой тоннель, щедро улепленный уже знакомыми табличками «смотреть – не смотреть», но изнутри больше напоминало решётчатый мостик, сваренный из ребристой строительной арматуры.
Мостик зигзагом пробегал мимо каких-то толстых вертикальных труб и упирался в дверь небольшого помещения, устроенного прямо вплотную к лоткам с сетевыми кабелями.
«Ничего себе! Как комфортно расположился Враг! Это ж вся самая свежая информация под рукой! И никуда ходить не надо».
Дверь оказалась незапертой (а зачем?), и глаза Роя не сразу освоились с местной полутьмой. Помогало, правда, свечение экрана портативного компьютера прямо в глубине помещения.
Рой шагнул вперёд, на ходу выхватывая из заплечных ножен катану.
Враг не ожидал нападения, но среагировал мгновенно – чёрная тень метнулась в сторону, под прикрытие железной колонны, и оттуда раздалась длинная автоматная очередь.
Пули пролетели в сантиметрах от лица, но Рой ожидал чего-то подобного и легко увернулся, да ещё и сюрикен острейший успел запустить в сторону вспышек от выстрелов. Не попал, конечно, но дёрнуться заставил, и вторая очередь ушла вверх, под потолок.
Теперь Рой качнулся вправо-влево, практически припадая к земле на широко расставленных ногах, швырнул вперёд фосфорную гранату, затем и сам нырнул туда же длинным кувырком.
Ярчайшая вспышка ослепила противника, а сильный хлопок напугал. Автоматная очередь снова получилась слишком длинной и, наконец, прервалась характерным щелчком – кончились патроны.
Рой только и ждал этого момента – стремительным прыжком покрыл расстояние до Врага, мгновенным финтом уклонился в сторону, на всякий случай. А руки в это время словно сами собой делали своё дело. Взмах катаной сверху-вниз – рука с автоматом повисла плетью, ещё один взмах снизу-вверх – и рассечённое горло взрывается фонтаном крови, теперь завершающий длинный тычок вперёд, остриём, точно в сердце – и поверженный Враг, точнее его бездыханное тело валится навзничь холодеющим бесформенным мешком.
Дело сделано!
Но почему волны радости не переполняют сердце?!
Почему адреналин не кружит голову?
Почему грудь сжимается в недобром страшном предчувствии?
Рой огляделся вокруг, подошёл к столу с работающим персональным компьютером. Так и есть! Несколько проводов с клеммами на концах тянулись отсюда к пучкам сетевых кабелей. Там к ним была примотана скотчем коробочка с каким-то электронным устройством – коробочку об пол! Потом раздавить для надёжности ногой.
Теперь персоналка. Остановить программу, потом просмотреть по браузеру и поудалять файлы – непосвящённым ни к чему лишняя информация. А напоследок, можно и катаной рубануть – опять-таки, для надёжности.
Что ещё?
Грудная боль не отпускала, и Рой шагнул снова к мёртвому телу. Наклонился. Заглянул в пустые и неподвижные глаза Врага.
Он ждал чего-то подобного, и предчувствие не обмануло его.
Лицо Врага было не просто знакомым – это было лицо самурая, который был его, Роя, господином.
Каждый самурай имеет своего господина – даймё, таким образом, все они как бы выстраиваются в одну общую, иерархическую пирамиду, на вершине которой находится микадо, Император.
Нет ничего хуже для самурая, чем потерять своего господина. Тогда он становится ронином, и для него есть единственный достойный выход – собственная смерть.
Теперь ронином стал Рой.
Он вышел на середину комнаты, достал из-за пазухи небольшой белый коврик, который для этой цели всегда носил с собой. Разложил материю на полу, встал поверх на колени. Положил по сторонам танто и катану. Развязал пояс и спустил с плеч кимоно. Произнёс короткую молитву.
Затем Рой взял в руки танто, обхватил его покрепче обеими ладонями и, примериваясь, провёл остриём вдоль тела, почти не касаясь кожи. Ему предстояло не просто воткнуть нож под селезёнку, но и, превозмогая боль, рвануть лезвие вправо как можно дальше, перерубая кишки и делая начатое самоубийство необратимым.
Хорошо, если бы рядом стоял товарищ с обнажённой катаной наготове, чтобы помочь в завершении земного пути без лишних мук, но мечта эта сейчас была несбыточной, и предстояло всё сделать самому.
Рой отвёл руки как можно дальше, всё так же держа танто остриём к себе.
Он прикрыл глаза и снова произнёс молитву.
Теперь он был полностью готов…
В этот момент погас свет. Совсем. И в комнате… И в голове Роя.
***
Пробуждение было тяжёлым и болезненным.
Роберт Стэнфорд чувствовал онемение в кровеносных сосудах и ломоту чуть не во всех суставах: и в теле, и в руках, и в ногах.
Открывать глаза категорически не хотелось, но всё-таки, набравшись смелости, он сделал это.
Свет вокруг был ровным, ярким и пронзительно белым, только посредине, прямо перед ним качалось серым клубком какое-то мутное пятно, постепенно набирая резкость и приобретая очертания головы Александра Орлова.
Голова говорила, и, собравшись с мыслями, Роберт даже начал различать слова:
– Ну, слава богу! Ты пришёл в себя.
– Что со мной произошло? Почему так сильно болит тело?
– Произошёл небольшой сбой. Ты заставил нас понервничать… Но сейчас уже всё нормально. Боль уйдёт, ты скоро полностью восстановишься… Ты нашёл его, этот вирус и полностью уничтожил. Большой Кен в полном восторге! Как только будешь в состоянии, проверь свой банковский счёт. Там уже осела весьма круглая сумма. И Кен сказал, что это ещё не всё, что ты от него получишь!
Орлов говорил быстро-быстро, как будто боялся не успеть закончить свою речь до того, как его перебьют, а у Роберта всё вертелось в мозгу фраза из виденного ещё в детстве кинофильма: «Ты, чокнутый профессор! Говори помедленнее». Он как-то даже и не заметил, что произнёс эти слова вслух.
Орлов послушно остановил свою скороговорку, посмотрел внимательно и вопросительно, но, увидев улыбку на лице собеседника, и сам улыбнулся в ответ как-то так смущённо и виновато:
– Ну да. Я здорово испугался, когда понял то, что происходит с тобой. Я не предполагал до того, что та наша формальная клятва верности, которую ты дал мне перед «погружением», заставит тебя полностью отождествиться с японским самураем и применить к себе не только то, что было сказано на словах, но и всё остальное, что было тебе известно об этих людях. Я здорово запаниковал, когда увидел, что ты готовишься к ритуалу харакири. Я раз за разом вызывал тебя, но ты настолько сосредоточился на предстоящем, что просто не реагировал на внешние раздражители.
– И ты выключил Интерпретатор?
– В том-то и проблема, что это бы не помогло! Простое отключение машины в тот момент было бы равносильно предоставлению тебе полной свободы действий. А значит, это сохранило бы в твоём мозгу полную цепочку завершённых мыслеобразов вместе со всеми вытекающими из этого последствиями.
– И что же ты предпринял?
– Я не нашёл ничего лучше, чем устроить большое короткое замыкание.
– И этим ты угробил Интерпретатор?!
– Ну да… И ты знаешь… Я не хочу и не буду его восстанавливать…
Орлов замолчал, отвернулся и стал смотреть в окно, за которым был зелёный парк и лето, полное солнечного света, утренней росы и восторженного птичьего гомона.
Молчал и Роберт, ему вообще не хотелось ничего говорить. Вокруг и без разговоров было так много интересного, удивительного и замечательного: от микроскопических пылинок, парящих в воздухе, до чуточку острых больничных запахов.
Разговор как будто повис в воздухе. Неоконченный. Недосказанный.
– Там у Врага было твоё лицо…
– Я знаю… Точнее, я догадался… Потом уже, когда обдумывал происшедшее… Всё дело в том, что программа умеет себя обучать… Она приспосабливается к самостоятельной жизни. Она анализирует. Причём, не только окружающие внешние данные, но и саму себя. И в это время, скорее всего, она впитывает характерные черты своего создателя, то есть меня.
– А как же Ладлэм? Ведь это он включил её, снабдив своими настройками и комментариями.
– Включил он, а создал я. Каждый раз, запуская Программу, я создавал самостоятельный живой организм. Их накопилось довольно много. И сейчас все они мирно гуляют по просторам глобальной Сети. Пасутся, как животные. Или играют.
– Но ведь без Интерпретатора ты лишаешься возможности найти их.
– Пусть… Они справятся.
– А если кто-то из них пойдёт не по той дорожке?
– Вряд ли. Но даже если это произойдёт, я не вмешаюсь.
Теперь Орлов смотрел прямо в глаза Роберта и даже рукой рубанул по воздуху, как будто ставя решительную точку:
– Понимаешь, они живые и думающие! Они как дети. Мои дети… Я не хочу и не буду убивать своих детей…
Екатеринбург. Август, 2019
