Олег Кирчегин
Два конца одной нити. Повесть и рассказы
Глава 4. Дмитрий Волин. Нить случая разматывается с огромной скоростью. Течение событий «уносит пловца».
После недолгого блуждания по коридорам порта и лабиринту посадочных тоннелей Дмитрий и оба его сопровождающих поднялись на борт транспортника.
Как-то так получилось, что до того Дмитрий ни разу не летал на больших кораблях этого типа. На малых летал, на пассажирских, военных, десантных, научных – летал и даже успел научиться управлять некоторыми из них. А вот на больших кораблях-грузовиках не летал ни разу. Само слово грузовик наводило на мысли о чем-то пыльном и не очень комфортном, а потому, то, что он увидел на борту его приятно удивило.
Представьте себе длинный и тощий батон хлеба, лежащий на внушительных размеров коробке в виде почти правильного куба – это будет довольно точная модель космогруза. При этом «коробка» символизирует грузовые отсеки, до отказа набитые контейнерами, контейнерчиками и контейнерищами, а в «батоне» помещаются капитанская рубка, системы жизнеобеспечения и примерно двадцать удобных кают для экипажа и возможных пассажиров. Разумеется, где-то выделено место для энергетического блока и четырёх маневровых двигателей, излучатели которых расположены на корме и, по старинке, называются сопла. Не смотря на свою важность, эти штуки выглядят мелковато и совершенно теряются на общем фоне. Впрочем, на то они и маневровые.
Их встречал у шлюза сам капитан корабля, представительный мужчина в годах в форменном кителе и фуражке. Седоватая бородка, столь популярная у людей этой профессии, делала его похожим на шкипера из фильмов о древних пиратах. Для полноты картины не хватало только курительной трубки с табаком, но, как выяснилось в дальнейшем, и она имелась в наличии.
Капитан тепло поздоровался, раздал ключ-карты от кают, по одной на человека, и настоятельно попросил во время старта не покидать жилых помещений. А через час явиться в кают-компанию для прослушивания короткой лекции по правилам безопасности и «встречного обеда».
Этот «обед» был обязательным правилом любого корабельного устава. С одной стороны, он был своеобразной данью старинным традициям, а с другой, преследовал вполне практичную цель – познакомить друг с другом пассажиров корабля, которым предстояло путешествовать вместе последующие две недели.
***
Каюта Дмитрия оказалась этакой уменьшенной концептуальной копией того помещения, что он недавно покинул в порту, разве что решена была в другой цветовой гамме, и входной замок исправно работал. Гостиная, спальный отсек, душ, санузел… Даже плед на кушетке имел клетчатый рисунок.
Конвоиры, привели Дмитрия в его каюту, предложили расположиться в кресле, сами уселись на скамье, напротив. Так и просидели все молча и время до старта, и старт, и десяток минут быстрого разгона.
Затем сопровождающие сообщили Дмитрию, что во время путешествия он может заниматься, чем ему заблагорассудится, после чего встали как по команде и ушли в свои помещения. Ключ-карту от его каюты, что примечательно, забрали с собой.
***
В назначенный для «встречного обеда» час все пассажиры собрались в кают-компании.
Из команды корабля присутствовал капитан и молоденькая улыбчивая девушка-стюард по имени Лола. Отсутствовал бортинженер – оно и неудивительно – в его владении техника, а до пассажиров ему, по большому счёту, нет особого дела.
Пассажиров было шестеро.
Кроме себя и своих сопровождающих Дмитрий к немалому своему удивлению увидел парня-пилота с челнока, что возил их с Брюсом по орбите Геоса. Парень выглядел перевозбуждённым и, как будто, чем-то сильно испуганным. Когда же он увидел Дмитрия, то на лице его отразился чуть ли не ужас.
Такая реакция была более чем странной. К парню следовало приглядеться повнимательнее, а при удобном случае поговорить. Капитан, по всей видимости, так же обратил внимание на странное поведение пассажира, но, скорее всего, решил, что это просто боязнь полёта. Он шепнул что-то Лоле, и с этого момента девушка не отходила от молодого человека ни на минуту. Для Дмитрия всё обстояло не так очевидно: флайинг-фобия у профессионального пилота штука практически невозможная и уж точно никак не зависит от его Дмитрия наличия на борту корабля.
«Надо как-то поговорить с ним, расспросить, но сделать это аккуратно и естественно, чтобы не выдать себя в случае провокации, – подумал Дмитрий. – Подожду. Время терпит».
Завершала список пассажиров молодая пара: Стэн и Марта. Он постарше, учёный-геолог и удачливый бизнесмен. Спортивный, энергичный. Как выяснилось чуть позже, заядлый турист, фотограф, охотник и коллекционер. А ещё хороший рассказчик, знающий неимоверное количество весёлых историй и анекдотов. Так что неудивительно, что она совсем юная, вероятно студентка, смотрела на него с неподдельным восхищением. Они поженились совсем недавно и решили провести медовый месяц вдали от цивилизации, на одной из полудиких планет с индексированным названием, в погоне за редкими минералами и экземплярами местной живности.
С планетой, на которую они стремились, не было прямого пассажирского сообщения, поэтому приходилось добираться «на перекладных». И пара очень радовалась подвернувшейся возможности сильно ускорить путь, воспользовавшись ресурсным караваном и успевая, таким образом, на какой-то местный чартерный рейс.
Стэн, по одному ему ведомым признакам, классифицировал Дмитрия как начинающего охотника, засыпал историями, а затем потащил к себе в каюту, показать оборудование и экипировку, которые они с Мартой везли с собой.
Снаряжение оказалось и впрямь весьма качественным, дорогим и интересным. Особенно понравился Дмитрию лёгкий охотничий скафандр.
Настоящее чудо техники: тонкий, не толще двадцати миллиметров, но чрезвычайно прочный, на ребристом армирующем основании.
Скафандр имел купол-пузырь из прозрачного биопластика-хамелеона для защиты головы, систему рециркуляции газов и жидкостей, устройство цветовой мимикрии, а также встроенные: аптечку, запас биопитания и аппарат инъекций.
«Да ты только посмотри вот сюда, – говорил Дмитрию Стэн, в полном восторге тыча пальцем в овальный плоский блин, размещавшийся вдоль спины на уровне лопаток, – это сверхкомпактный ядерный реактор! Он позволяет работать «чуду техники» совершенно автономно и месяц, и два – знай пополняй запасы питательных инъекций. (Нет! Конечно, используя только капельницу, за эту пару месяцев можно напрочь «посадить» желудок, но если разнообразить «еду» хотя бы каким-нибудь бульончиком в рот – то всё вполне реально)».
Дмитрий с удовольствием разглядывал какие-то страховочные крючки, карабинчики, тросики, которые также входили в комплект, а также ножи (точнее энергорезаки), которых насчитывалось аж три штуки: два стандартных в ножнах на груди и поясе, а один малый в потайном кармане на спине на уровне плеч.
Вероятно, скафандр, хоть и носил название охотничьего, разрабатывался в каком-нибудь военном НИИ.
Среди иного снаряжения были тент-палатка, пара охотничьих ружей (опять-таки недешёвых) и какие-то приборы не то геодезического, не то геологического характера.
***
В последующие три дня полёта не произошло ровным счётом ничего выдающегося.
***
Во время движения по надпространственному тоннелю корабль полностью лишён связи с внешним миром, поэтому и набор развлечений здесь сильно ограничен.
По утрам Дмитрий залезал в гидротренажёр и подолгу плавал в хорошем темпе. Затем добавлял немного «лесенки», где как паук ползал среди подвижных крупноячеистых сеток. После этого, разгорячённый и порядком уставший, грелся в сауне или лежал на медицинском столе под заботливыми лапками робота-массажиста. После обеда забирался в библиотеку или кинозал, иногда играл с капитаном в шахматы.
Все остальные пассажиры также развлекали себя, кто как мог.
Оба Дмитриевых конвоира практически поселились в баре, вытягивая коктейли один за другим, гоняя по двадцать пятому разу голографические фильмы с танцами стриптизёрш и по очереди «клеясь» к стюардессе Лоле, впрочем, без надежды на успех. Иногда к ним присоединялся бортинженер, неприветливый, вечно хмурый мужчина неопределённого возраста.
Стэн и Марта вообще не вылезали из своей каюты иначе как на обед или ужин. А сидя за столом то и дело обменивались заговорщицкими счастливыми взглядами. Один раз удалось их перехватить и подговорить на партию белота против пары «Дмитрий – капитан», но хватило влюблённых ненадолго.
Парень-пилот по имени Монти выглядел сущим параноиком: подолгу закрывался в каюте, ни с кем не разговаривал, смотрел на окружающих с опаской. Несколько раз, встречая Дмитрия в коридоре, вроде даже собирался подать какие-то знаки, но вместо этого поспешно удалялся, как бы передумав. Попытка Дмитрия самому придти в гости успехом не увенчалась – дверь в свою каюту пилот не открыл, хотя точно находился внутри.
Со стороны могло бы показаться, что Дмитрий расслабился и потерял всякую бдительность, однако это было не так. Он напряжённо думал, просчитывал варианты своих и чужих действий по прибытии на Рагонду.
Пока получалось, что в текущей, так сказать, тактической перспективе, никаких изменений или неожиданностей совершенно не предвиделось.
***
Всё случилось по истечении недели полёта…
Было около полуночи по абсолютному времени.
Дмитрий уже собирался ложиться в постель, когда в дверь его каюты осторожно постучали.
Сам по себе стук в дверь каюты, снабжённой кнопкой звонка, штука необычная, а конвоиры и подавно, имея ключи от его «апартаментов», вошли бы без предупреждения, поэтому Дмитрий, нисколько не сомневаясь в том, кого сейчас увидит, распахнул створки нараспашку. Предчувствие не обмануло – на пороге стоял Монти – без следов паники на лице, сосредоточенный и … абсолютно голый.
– Однако! – Дмитрий готов был ко всякому, но вид молодого пилота, признаться, слегка сбил его с толку.
– Простите за мой вид, – зачастил гость приглушённой скороговоркой, – я не душевнобольной и не маньяк. Просто не хочу, чтобы за мной проследили. Выслушайте меня, и я всё объясню.
– Спасибо, что успокоили, пока у меня не началась паника, – Дмитрий посторонился и приглашающе кивнул в сторону комнаты, – проходите, сейчас принесу вам что-нибудь из одежды.
– Зря иронизируете. За мной действительно следят и за вами тоже. Подслушивание или прямая слежка на корабле невозможна. А вот натолкать в одежду, а особенно в бельё маячков и постоянно следить за передвижениями владельца – это штука вполне осуществимая. Оказались маячки рядом друг с другом, значит, их владельцы могут общаться между собой.
– Понимаю, – Дмитрий прикрыл дверь каюты и первым делом дошёл до душевой кабины, чтобы выдать гостю долгополый банный халат с капюшоном и сланцы на ноги. – По всей видимости, для наблюдателей вы в данный момент тихо спите в своей каюте.
– Ну да, наверное. – Монти запахнул полы халата, сунул ноги в тапочки и, зябко поёжившись, ещё и капюшон накинул. Замёрз что ли?
– Проходите, – повторил Дмитрий. – Располагайтесь. Я сейчас сделаю горячего чаю.
Гость, нисколько не смущаясь, но и без лишней раскованности вошёл в комнату и сел за стол спиной к двери. Отхлебнул пару раз из кружки, затем отодвинул её от себя, как бы показывая, что готов к разговору.
– Признаться, наблюдая за вами в последние дни, я подумал, что вы панически боитесь чего-то. Даже собирался предложить вам успокоительное. – Дмитрий улыбнулся. – Но вижу, моё беспокойство было напрасным.
– Почему же? Я и вправду боюсь, хотя моя показная паника – это действительно, больше для наблюдателей. Я полагаю, у меня есть основания опасаться за свою безопасность, а может и жизнь. Более того, я хочу попросить у вас ну если не защиты, но хотя бы помощи. – Монти говорил медленно, то ли волнуясь, то ли не зная с чего начать.
– Но я не охранное предприятие и не бюро добрых услуг. Я не оказываю помощи всем нуждающимся.
– Бросьте! Я знаю, что вы из полиции или из спецслужб.
– Что?! – Дмитрий от неожиданности даже промедлил секунду, не сразу отреагировав на такое заявление. Но роль, взятая им на себя, обязывала реагировать жёстко и немедленно. Он рванулся к Монти, но стол мешал, и пришлось его обходить. – Да я тебя сейчас…
– Простите! Я не настаиваю! Пожалуйста, не бейте! – Монти испуганно сжался на стуле, выставив руки, словно защищаясь. – Просто я видел вас!
– Ну и где ж ты меня видел?
– Я тогда привёз одного человека в офис Службы экологической безопасности. Я дожидался в машине и видел, как вы вошли в здание, предъявив на входе служебный пропуск. Я видел, как охранник отдал вам честь.
– Складно врёшь!
– На вас была светло-коричневая куртка, на манер форменной, но без знаков различия. В руке папка, довольно тонкая. Я не запомнил машины, на которой вы приехали, но перед входом вы остановились, чтобы выбросить что-то в урну. Не знаю, что – может быть упаковку от жевательной резинки.
«Ничего себе! Вот так попал! – Мысль Дмитрия работала с отчаянной быстротой. – Он действительно меня видел? Или это просто провокация? Куртка? У меня есть похожая куртка, но что это доказывает? Жевательная резинка? Попробуй вспомни! А охранники на входе в Управление и правда отдают честь лишь своим сотрудникам и людям в форме. Но если это не блеф? Что тогда делать? Признаваться не стоит! Но и в отказ идти нет резона. Пусть лучше расскажет побольше. Дать ему выговориться, а там видно будет».
– И что вы всё это вот так запомнили?
– Нет конечно! Я бы вообще не обратил на этот случай внимания, но на следующий день увидел вас в своём орбит-флаере в компании Дикого Брюса.
– Кого?
– Ну Брюса! Робина Брюса! Когда он по пьянке выйдет из себя, то лучше ему навстречу не попадаться. Вот и зовут Диким… За глаза конечно.
– Я так понимаю, тот человек, которого вы привезли, он тоже из ваших. И он непременно подтвердит, что меня видел. Так? Кстати кто он?
– Не знаю, не уверен. Но я им ничего не говорил. А имя человека я конечно скажу, но потом, когда вы пообещаете, что поможете мне.
– Ладно, рассказывайте. Там посмотрим.
При этих словах Дмитрия Монти облегчённо вздохнул. Немного помедлил, потом вздохнул ещё раз, как-то виновато:
– Ну вот! Теперь не знаю с чего начать.
– Расскажите всё, что знаете. А начать? Для начала о себе. А потом о последних событиях. Ведь что-то случилось после нашей последней встречи?
Монти кивнул утвердительно.
– Вот! Рассказывайте не спеша, в подробностях. Времени у нас полно. А потом вместе придумаем, что делать.
– Хорошо. – Уверенный тон подействовал на гостя целительно, и он начал рассказывать спокойно и обстоятельно.
Сначала Дмитрий слушал, что называется, вполуха, потом с недоверием, но, постепенно, всё с большим и большим интересом.
Монти, имея за плечами неплохую, хоть и короткую любительскую спортивную карьеру, только-только начал выступать в профессиональных гонках на орбит-байках, когда попал в серьёзную переделку. Два шедших первыми спортсмена слишком увлеклись, что привело к аварии, затем в них врезались на полном ходу ещё несколько байков. Вообще-то столкновения и взрывы в таких гонках не редкость, но в данном случае случилась настоящая мясорубка. СМИ потом долго смаковали подробности и подсчитывали погибших и раненых. Монти шёл, сильно отставая от лидеров, и всё произошло далеко впереди. Он слышал сообщение информатора о происшествии и отлично знал, что в подобных случаях правила и условия контракта не просто разрешают, но настоятельно рекомендуют сойти с трассы. Он отдавал себе отчёт в том, что подавляющее большинство участников гонки это предписание выполнило. Но, самое главное, он понял, что катастрофа моментально вывела из соревнования всех без исключения фаворитов. Он осознал, что это его шанс! Шанс сразу выскочить на другой уровень, заработать неплохие деньги и, главное, место в рейтингах с правом на первые рекламные контракты. Если удастся проскочить мимо мясорубки и просто дойти до финиша, то он автоматически попадёт, как минимум, в десятку сильнейших по итогам соревнований!.. Проскочить не удалось… Взорвавшийся рядом баллон с топливом превратил его байк в груду обломков, а самого упрятал в больницу на полгода и поставил крест на гоночной, космолётной, а заодно и возможной военной карьере.
В космос невозможно, на землю не хочется… Вот и стал он водить мелкие орбитальные катера для нужд ресурсного порта.
Он быстро заметил, что с администрацией порта не всё чисто, но не думал, что это может идти дальше простой мелкой контрабанды. Он не видел в этом ничего плохого, тем более, что и ему время от времени подбрасывали несложные задания, вроде перевозки небольших запечатанных контейнеров. Потом, как правило, неплохо платили…
Последнее задание выбивалось из общей картины.
Сначала его познакомили с Санни, долговязым человеком уголовного вида. Тот без особых церемоний предложил переработать приёмный блок флайера так, чтобы он начал засасывать избыточное количество энергии.
– Такую переделку не сделать, если не иметь специальных навыков, но гонщики пользуются этим постоянно. Двигатели форсируются, с них снимаются ограничители, они начинают съедать в два-три раза больше энергии, но и тяга увеличивается существенно. Технически сама процедура переделки не очень сложная – нужно лишь определённым образом переставить и развернуть некоторые мембраны.
– Но если это вполне невинная процедура, то что вас так обеспокоило?
– Блок, что я переделывал, не от гоночника, а от пассажирского корабля. Установка такого блока без серьёзной переделки двигателя и резервных батарей неминуемо приведёт к взрыву.
– И вы не сказали им об этом?
– Сказал. Я думал, что следом пойдёт заказ как раз на такую модернизацию, но их интересовал только приёмный блок. Представляете! Только блок! То есть они и хотели устроить взрыв! И тогда я понял, что эти ребята готовят убийство.
– И вы, автоматически, стали их соучастником.
– Я хотел отказаться. А Санни просто вытащил и положил перед собой на стол пистолет… Вы бы видели его взгляд… Думаю, он бы убил меня прямо тут же, без колебаний и сожалений. – Монти уныло усмехнулся. – А потом они не спускали с меня глаз, держали взаперти, а сейчас вот погрузили на этот корабль и обращаются как с пустым местом.
– Хорошо. Предположим, я вам верю. Но я-то тут при чём?
– Я думаю, что вас также хотят убить.
– Ничего себе! Но, допустим и это. Тогда зачем устраивать такие сложности?
– Как вы не понимаете! Убийство на Геосе – это неизбежные проблемы: следствие, проверки, повышенное внимание. По той же причине не годится корабль – следов не замести.
– А чем лучше Рагонда?
– Ничем, кроме того, что если всё провернуть достаточно быстро, то формально мы туда приехать просто не успеем. Корабль покинем… а на планету не ступим.
– Нда, – от подобной перспективы Дмитрию стало немного не по себе, – фантазия у вас работает замечательно. Но есть одно «но»! Я сюда попал совершенно случайно. Меня наняли для конкретной работы, хотя вообще могли этого не делать. И пока работа не завершена, я им нужен.
– Вот тут-то вы и ошибаетесь! Я случайно подслушал разговор. Им действительно нужны были ваши услуги, но затем что-то пошло не так. И теперь вы свидетель. Опасный и ненужный свидетель.
– Я вас услышал… Я должен обдумать ваши слова… а нашим конвоирам незачем знать о нашей встрече. Да и, судя по вашему же рассказу, беспокоиться нам до прибытия на Рагонду не о чем. Поэтому я предлагаю вам сейчас спокойно идти в свою каюту, а ближе к концу путешествия мы что-нибудь сообща придумаем.
– Я никуда не пойду! Я боюсь! Я думаю, они что-то хотят сделать именно сейчас.
– Почему?
– Я видел, что они перестали пить!
– Кто перестал пить?
– Эти двое типов в баре… И вчера, и позавчера – с самого старта – они только и делали, что пили весь день и к вечеру были каждый раз совсем пьяные. А сегодня они не пьют, но делают вид! Я разбираюсь в технике и незаметно заглянул в терминал барного робота. Они за сегодня не заказали ни одного алкогольного коктейля! Тянут сок понемногу. Но делают вид, что пьяные! Они явно что-то затевают!
– Хорошо, оставайтесь здесь. Лечь спать можете вот тут на кушетке. В холодильнике есть соки и минералка. И запомните: вы много мне тут рассказали, но это ничего не значит. Я вам не верю, но так и быть, попробую вас поддержать. При этом, я не собираюсь из-за вас менять свои привычки и распорядок дня. Если вы дадите мне хоть один повод сомневаться в ваших добрых намереньях, я просто вышвырну вас за дверь в том виде, в котором вы сюда пришли… Кстати, прямо перед вашим приходом я собирался принять душ.
– Да-да, конечно! Не беспокойтесь, пожалуйста. Я просто здесь посижу, а вы делайте то, что хотели… И спасибо вам. – Монти улыбнулся какой-то измученной смущённой улыбкой. – Вот рассказал вам всё, и сразу стало легче.
– Ладно, не вешайте носа. Передряги для того и существуют, чтобы из них выбираться.
Дмитрий и вправду пошёл в душевую кабину – душ хороший повод побыть наедине с собой, собраться с мыслями и обдумать вновь полученную информацию. Он прикрыл дверь, постоял некоторое время неподвижно, затем протянул руку к сенсору подачи воды.
И в этот момент раздался звук, который заставил его прямо-таки «окаменеть» – замереть в полной неподвижности. Этот звук, очень неприятный, из тех, что не спутаешь ни с чем, если услышишь хотя бы раз. Он напоминает лёгкий хлопок и, почти одновременно, словно бы шлепок мокрой ладошкой по телу в сопровождении то ли вздоха, то ли бульканья. Так звучит выстрел из камуки – любимого оружия наёмных убийц!
Первым делом Дмитрий выключил свет в душевой, бесшумно встал в угол и затаился.
Он ждал довольно долго, но из каюты не доносилось ни звука.
Тогда он, затаив дыхание, приоткрыл дверь и осмотрелся, затем, стараясь не издавать шума, скользнул к выходу, осторожно выглянул в коридор. И лишь тогда, убедившись, что в каюте и коридоре нет ни души, вернулся к столу.
Монти был мёртв, мертвее некуда. И было очевидно, что он поймал выстрел, предназначавшийся совсем для другого человека, а именно для него, Дмитрия Волина, лишь по случайности отлучившегося в соседнее помещение.
Стреляли с порога каюты в затылок, один раз. При точном попадании иного и не требовалось. Камука выбрасывает мягкие капсулы, которые при соприкосновении с телом жертвы дают высокочастотную серию малых импульсных разрывов, что приводит к гидравлическому удару и резонансным явлениям в костях, хрящах и мягких тканях, превращая всё это в почти однородную студнеобразную массу внутри тела в пределах сферы десяти-пятнадцати сантиметрового радиуса. Верная смерть при попадании в голову, шею или тело и тяжёлое увечье при попадании в руку или ногу. Кожа при этом остаётся целой – так что никакой крови. Идеальное орудие убийства. Единственный минус – очень малая дальность выстрела, так что приходится приближаться к жертве почти вплотную.
Видимо, стрелка ввёл в заблуждение банный халат Дмитрия, в который Монти завернулся, словно бы сильно замёрз. Убийца открыл дверь бесшумно, скорее всего, воспользовался ключ-картой. Монти сидел за столом, спиной к выходу. Они с Дмитрием были почти одинакового роста и телосложения. Капюшон прикрыл отличия в цвете волос и причёске. Убийца был уверен в том, что в каюте есть только Дмитрий и никого больше.
Голова Монти неестественно вывернулась, как будто шея её больше не держала, да, собственно, так оно и было. Дмитрий убрал в сторону капюшон халата, осторожно прикоснулся к затылку убитого. Почувствовав под пальцами неестественную мягкость, брезгливо отдёрнул руку.
В голове с совершенной чёткостью сформулировался очевидный и очень неприятный вопрос: «Что же делать дальше?»
Впрочем, подумать над ответом Дмитрию не пришлось: корабль вдруг резко тряхнуло, пол ушёл из-под ног, неведомая сила подхватила Волина, словно пылинку и со всего маха швырнула через стол на украшенную картиной стену.
Вспышка. Острая боль. Темнота…
***
Сознание возвращалось постепенно. Организм последовательно и неторопливо включал ощущения, как будто давал возможность мысленно осознать каждый из вновь открывающихся кусочков окружающего мира.
Сначала больше всего раздражал стук сердца, к которому добавился громкий прерывистый звук, доносившийся откуда-то изнутри и заставляющий кровь приливать к голове жаркими тяжёлыми волнами. Потом этот звук отдалился и зажил сам по себе, отделился от организма, затем превратился сначала в какой-то плач, а затем в вой корабельной сирены, извещающей об аварии.
«Так, корабельная сирена. Значит я на корабле».
«Аварийная сирена. Значит, на корабле что-то произошло».
«А что со мной?» – На этот вопрос тело ответило болью.
Он вдруг вспомнил и каюту, и убитого Монти, и удар об стену.
Его кто-то толкнул? Вряд ли. Скорее какой-то катаклизм с кораблём, а он, Дмитрий, налетел на стену по инерции. По-видимому, в полёте он как-то сумел сгруппироваться – тело сильно болело, но руки и ноги слушались. Он специально убедился в этом, подвигав пальцами – значит, переломов нет. Здорово саднили рёбра.
На корабле явно была аварийная ситуация – сирена орала не очень громко, но противно и резко, как будто ворона каркала, однако свет горел, и гравитация работала исправно.
Настораживало отсутствие иных звуков – никто не бегал, не кричал, не звал и не пытался придти на помощь.
Он поднялся на четвереньки, постоял немного в таком положении, чтобы справиться со слабостью и головокружением, потом встал на ноги. Коротко глянул на труп Монти, который швырнуло на стойку кровати и едва ли не свернуло в узел. Хотел переложить поровнее, потом передумал – позже. Пошатываясь, пошёл вдоль коридора.
Он знал, что в случае аварии внутренние двери на корабле автоматически разблокируются, поэтому заглядывал по пути во все помещения подряд, надеясь найти хоть кого-нибудь живого.
Первым Дмитрий наткнулся на бортинженера. Тот лежал на полу кают-компании ничком, раскинув руки в стороны. Характерные следы выстрела из камуки в спине, и никаких следов борьбы или сопротивления.
Точно также не успел оказать сопротивления и капитан – он нашёлся у себя в каюте. Его застрелили в грудь – по-видимому, постучали в дверь, и, когда он пошёл открывать, с порога пустили смертельную капсулу в сердце.
Стэн и Марта, конечно же, были у себя в каюте – валялись голышом на широкой постели. Когда вошли убийцы, Стэн среагировал мгновенно, бросился на них и, похоже, одного крепко припечатал о стену – декоративная полочка, что висела тут, превратилась в пазл из пластиковых обломков. Три выстрела прошли мимо, четвёртый покалечил руку, пятый довершил дело. Но даже так, умирая, Стэн упал на жену, пытаясь закрыть её собой. В остервенении убийцы выпустили в уже мёртвые тела чуть не по целой обойме – видимо здорово им досталось от разъяренного мужа.
Дмитрий вдруг вспомнил, как молодожёны радовались, тому, что успели на этот рейс – оказалось, успели на встречу с собственной смертью. Он прикрыл тела нашедшимся рядом пледом, затем взял из шкафа одно из Стэновых охотничьих ружей.
Больше всех не повезло стюардессе Лоле. Бандиты явно оставили девушку на закуску. Пришли к ней последней и, несмотря на дефицит времени, успели поглумиться, прежде чем убить.
Дмитрий почти обезумел от боли в теле и ярости от вида жестоких преступлений. Он бродил по кораблю с охотничьим ружьём в руках, мечтая лишь об одном – найти своих недавних конвоиров (а он нисколько не сомневался, что они и есть убийцы) и попросту пристрелить их, как бешеных зверьков. Но в не столь уж многочисленных помещениях корабля никого живого больше не было.
В какой-то момент он заставил себя остановиться и собрать волю в кулак.
Чтобы понять, что делать дальше, требовалось ответить сразу на несколько вопросов.
Во-первых, что произошло с кораблём? Столкновение? С чем?! Взрыв, или что-то ещё? Во-вторых, что сейчас происходит с другими кораблями каравана, где они вообще, и можно ли с ними связаться? – Вот на этот вопрос следовало получить ответ как можно скорее, и он знал, как это сделать.
Мысль заработала, словно осветив мозг и выдернув Дмитрия из эмоционального ступора. Он быстро прошёл в рубку, уселся в капитанское кресло перед главным монитором и положил руки на сенсоры пульта управления.
Первым делом он запросил краткую сводку о состоянии корабля. В ответ увидел несколько диаграмм. Из них следовало: есть небольшие повреждения наружной обшивки, отсутствие энергии на двигателях, но большинство бортовых систем и главный компьютер стабильно работают. Есть ещё разгерметизация транспортного отсека, а, главное, неустранимые повреждения энергореактора, и медленное, но неуклонное повышение его температуры.
Последнее было плохо, точнее очень плохо, поскольку оставляло Дмитрию два, от силы три часа на то, чтобы покинуть корабль. По истечении этого времени реактор должен непременно взорваться, превратив судно и то, что на нём находится в облако разрозненных атомов, которое постепенно развеют по галактике межзвёздные фотонные ветры.
Ни на что особо не надеясь, Дмитрий включил камеры наружного наблюдения и был просто-таки поражён тем, что увидел на экранах.
Первым, что его потрясло, было звёздное небо!
Самое обычное звёздное небо означало только одно – корабль в данный момент находился не в гипер-пространственном коридоре, где по всем законам физики и техники просто обязан был находиться ещё в течение нескольких суток абсолютного времени, а в самом обычном открытом космосе!
Дмитрий изменил настройки камер, чтобы сфокусироваться на остальных кораблях каравана, и то, что он увидел, потрясло его ещё больше. Корабли были здесь рядом, а то, что с ними происходило, больше всего напоминало грабёж! Самый настоящий грабёж, выглядящий именно так, как его изображают в фильмах про пиратов.
Корабли каравана сбились в кучу. Часть из них, по-видимому, не пострадала, хотя и не подавала признаков жизни на борту. Скорее всего, с ними произошло то же самое, что и с кораблём, на котором находился Дмитрий, то есть убийство членов команды подсаженными перед вылетом киллерами. В подтверждение этой версии рядом с одним из кораблей плавало в пространстве мёртвое тело с неестественно вывернутой рукой – не след ли выстрела из камуки?
Грузовые ворота большинства кораблей были открыты, трюмы в основном пусты. Из оставшихся погрузочные роботы извлекали контейнеры и перегружали их на крутившиеся здесь во множестве кораблики незнакомого происхождения, по внешнему виду буксиры. Те из них, что уже были загружены под завязку, выстраивались невдалеке друг за другом в двенадцать неровных цепочек.
Работа шла споро, организованно.
С захваченными транспортниками никто не церемонился, да оно и понятно – от слабых двигателей «тоннельников» в открытом космосе мало толку.
