Олег Кирчегин
Два конца одной нити. Повесть и рассказы
Даже не отдавая себе отчета в том, что он делает, Зуру Янг отставил недопитый кофе, стремительно поднялся с шезлонга и быстрыми шагами направился к цветочному магазинчику. Он уже понял, что не давало ему покоя в квартире у Волина. Посылка с книгой! На ней был обратный адрес именно этой торговой точки.
Почему, находясь буквально в нескольких метрах от дома, Волин воспользовался экспресс почтой, а попросту не занес книжку домой?!
В магазине цветов Янга ждало разочарование – никаких книг здесь не продавали, «но мы можем предложить прекрасный выбор открыток, совсем простых и с превосходными видеопейзажами, а если вы закажете у нас частный ролик с поздравлением, то получите скидку, карту почетного гостя и бесплатный букет из чудных переливчатых хризантем, настоящих Арканских».
Повернуть разговор с продавцом, симпатичной пухленькой молодой особой, в нужное ему направление стоило Янгу около пяти минут времени, некоторого количества нервов, чтобы спокойно справиться с потоком слов, и пятнадцати кредитов из личных сбережений на покупку желто-оранжевой орхидеи.
Хорошо хоть, что продавщица сразу вспомнила Волина:
– Да, помню, приятный такой, несколько странный и чем-то здорово взволнованный. Зашел в магазин, двинулся, было, к прилавку, потом извинился и довольно долго смотрел в окно. У меня создалось впечатление, что он хотел мне что-то сказать, но почему-то передумал. Потом прошел к почтовому ящику и что-то отправил, что именно мне не было видно.
– А потом?
– Да ничего особенного, сел в машину и уехал.
– А вы не заметили, что это за машина, на которой он приехал?
– Да нет, он не приезжал, а пришел пешком, видимо от стоянки такси. Пока он был здесь, машина остановилась прямо напротив двери. Такой шикарный частный флайер, Шевви серебристого цвета. Водитель вышел ему навстречу, очень приветливо поздоровался, второй человек дверцу открыл, а третий подошёл чуть позже. Сел рядом на сиденье, и все улетели.
– А вы не можете примерно показать, как стояли все трое около машины?
– Почему же примерно? Вот так стояла машина, вот так стоял водитель, тут вот ваш приятель, другой мужчина стоял там, слегка сзади. Он еще руки вот так согнул, как будто хотел поддержать пассажира, если тот оступится.
Зуру Янг мысленно присвистнул.
Интересные дела! Картинка, так живо изображенная цветочницей, более всего напоминала профессионально исполненный арест или похищение.
История, поначалу казавшаяся типичным несчастным случаем, становилась все более таинственной и запутанной.
Теперь быстро снова в квартиру Волина!
Хотя на лице управляющей явно читалось удивление столь скорым возвращением Янга, ключи ему выдали снова, без лишних комментариев и вопросов.
Почтовый пакет с книжкой внутри также был на месте.
Однако сейчас Зуру Янг смотрел на неё совсем другими глазами, и от его взгляда не укрылись ни загнутая страница, ни несколько царапин под строчками – как будто хозяин книги хотел подчеркнуть особенно важные моменты, но не найдя под рукой пишущего инструмента, попросту продавил черту ногтем.
Янг открыл начало повести и начал читать:
Горячее солнце до предела раскалило песок, и казалось, будто даже кактусы съежились от жары и стали еще колючее, чем обычно. Косые лучи солнца, падая на рыжие скалы, торчащие тут и там, словно черепки гигантского разбитого кувшина, оставляли на них резкие тени. Железная дорога, петлявшая между скал, выглядела заброшенной и никак не используемой, хотя это впечатление было ошибочным.
Семеро всадников спешились внизу в тени скалы, двое находились на вершине и вглядывались вдаль из-под широкополых круглых шляп. Несмотря на мужскую одежду, в том всаднике, что стоял позади, даже издалека угадывалась эффектная молодая женщина. Ее длинные иссиня-черные волосы волнами спадали с плеч. Тулью шляпы-сомбреро украшала развевающаяся алая лента, накидка-пончо имела по краям затейливую вышивку в индейском стиле, а сапоги были снабжены сверкающими серебром шпорами и того же металла гравированными накладками по краю носка и вдоль голенища. К седлу был приторочен чехол с ружьем. На бедрах уютно устроились кобуры для пары пистолетов. Лошадь под всадницей фыркала время от времени и нетерпеливо переступала с ноги на ногу.
Росита, так звали девушку, не в первый раз участвовала в подобных делах, и привлекала её отнюдь не добыча, но то пьянящее чувство опасности, которое возникало всякий раз, когда она направляла свою лошадь наперерез почтовому поезду, когда раздавались первые выстрелы и вокруг начинали с противным жужжанием летать пули. Дерзкий налет, захват добычи и дикая скачка до ночи, пока лошади не начинают спотыкаться. Потом два-три дня блуждания по прерии с запутыванием следов и расстановкой ловушек возможной погоне. Ей нравился бешеный прилив энергии и первобытное возбуждение от происходящего. И каждый раз они с Пепе на первом привале всю ночь занимались любовью.
Она сама не знала, любит ли этого грубоватого крепкого парня. Скорее он был нужен ей для полноты ощущений. И если бы не было этих бурных ночей у костра, то, пожалуй, и впечатление от приключений померкло бы, заслоняясь тяжким запахом крови и криками жертв, единственная вина которых состояла в том, что они не вовремя оказались в почтовом поезде в непосредственной близости от сейфового вагона с деньгами и ценностями.
Пепе Лопес застыл в седле в пяти шагах впереди, буравя взглядом линию горизонта. Её же взгляд был рассеян и в основном скользил вниз по его широким плечам и узкой талии, против воли натыкаясь на не слишком свежий шейный платок. «Ему явно не хватает изысканности и лоска, которыми обладает любой мало-мальски знатный джентльмен, да и в седле он сидит как-то по-крестьянски, – с неудовольствием подумала она. – Зато горяч, силен и ловок, и я могу вертеть им как хочу». Последняя мысль немедленно подняла девушке настроение.
Тем временем в картине произошли некоторые изменения. Знойная тишина была нарушена едва слышным гудком паровоза, а вдалеке над песчаными холмами показался сизоватый дымок.
Пепе обернулся, и его простоватое лицо осветила улыбка, одновременно хищная и радостная.
– Ну что, малышка? Похоже, Хромой не обманул, и мы сегодня будем с добычей.
Он поднял руку кверху, и сразу же зашевелились семеро под скалой. Было видно, как они вскакивают в седла и привычно проверяют оружие. Затем отряд бодрым шагом двинулся вдоль широкого откоса в сторону железной дороги – к месту засады, туда, где рельсы были загодя разобраны, а для большей убедительности несколько шпал были свалены кучей, загораживая проезд.
Поезд приближался …
Зуру Янг даже головой помотал, стряхивая наваждение – до того яркой показалась представившаяся ему картина с пустыней, скалами и всадниками.
Однако пора было возвращаться к расследованию, и он уже знал, что скажет своему начальнику.
***
Шеф встретил Янга тепло и, можно даже сказать, приветливо. Выслушал внимательно, не перебивая, задал тройку уточняющих вопросов. Начал теребить подбородок задумавшись.
Такое поведение очень не походило на всегда энергичного, склонного пошутить и грубовато-язвительного Тарновского, и Зуру Янг, начав довольно бодро, закончил доклад неуверенно, едва ли не шёпотом:
– В общем, на текущий момент вопросов намного больше, чем ответов.
– Это не так уж и плохо. Гораздо хуже, когда вопросов не возникает вообще. Как говорит нехитрая народная мудрость: самое лучшее преступление то, которого никто не заметил. Опыт мне подсказывает, что мы столкнулись именно с таким случаем. Кто-то уверенно, но ненавязчиво лишает нас возможности использовать большинство технических средств, но тут же услужливо подставляет нам очевидный ответ – несчастный случай. Все улики, если они и были, уничтожены взрывом. Анализировать нечего. И мы вынуждены действовать, опираясь только на собственную логику. Но что-то уж очень много случайного замыкается на случайном этом взрыве, – оба собеседника улыбнулись неожиданному каламбуру.
– У вас появились новые материалы? – Янг спросил чисто автоматически, тут же испугавшись собственной смелости.
– Да. Я получил дополнение к досье Дмитрия Волина. А именно, те материалы, что попадают под высокий уровень секретности. Впрочем, вы и сами заметили белые пятна в его биографии, – с этими словами Тарновский по столу пододвинул к Янгу стандартную официальную папку. – Наш фигурант хоть и молод, но, как говорится, из ранних… Тут много интересного, но, при всем желании, я не смог напрямую привязать старые приключения Волина к этому новому делу. Позже у вас будет возможность изучить все более подробно…
Тарновский с задумчивым видом откинулся на спинку кресла, зажег успевшую погаснуть сигарету, не спеша затянулся. Янг молчал, понимая, что именно сейчас шеф собирается сообщить ему что-то важное, и не ошибся.
– Все агенты, во время специальных операций работающие на сопредельных территориях (так дипломатично называют боевые вылазки в тыл врага), снабжаются микропеленгами. Это что-то вроде миниатюрного волнового передатчика-импланта, который вживляется под кожу и раз в полчаса выплевывает в эфир кодированные позывные. Природа и диапазон волн таковы, что механические препятствия они пронизывают насквозь. Радиус действия передатчика небольшой, хотя вполне достаточный, чтобы засечь место нахождения бойца, например, с орбитальной станции. Источник энергии – сам человек и, пока он жив, микропеленг исправно работает. В случае смерти человека микропеленг какое-то время выдает тревожные сигналы, затем замолкает.
– То есть, если бы Волин оказался жив, то мы могли бы найти его, в какой бы точке планеты он ни находился?
– Более того, спецслужбы не перестают скрыто «вести» своих агентов при помощи гражданских систем связи, даже если эти люди увольняются со службы или переезжают на другую планету. По закону, гражданские каналы не отслеживают координаты объекта, а вот время очередного «выхода в эфир» исправно фиксируется. Последний раз микропеленг Дмитрия Волина сработал в день катастрофы в шестнадцать часов тридцать минут.
– В шестнадцать тридцать? – переспросил Зуру Янг. – Но ведь?.. – Он поднял глаза от папки с документами и натолкнулся на прямой холодный взгляд начальника…
– Именно! Уже за семь часов до катастрофы микропеленг замолчал. Сам по себе этот факт ещё можно было бы списать на случайность, если бы не результаты вашего расследования. И значит, между шестнадцатью тридцатью и семнадцатью часами что-то произошло. Одно из двух: либо кто-то смог выключить микропеленг (а «спецы» уверяют, что это практически невозможно), либо в это время Дмитрий Волин покинул планету, а пассажиром флайера «кси-пять» был другой человек.
– Парня могли спрятать?
– Вряд ли. Обычные преграды для этих волн не помеха, а если бы сигнал попытались заглушить, то аппаратура зафиксировала бы помехи.
– Что ж, в таком случае я бы попробовал еще раз выяснить, что за человек погиб в аварии, благо теперь мне будет намного легче разговаривать с полицейскими.
– Действуйте. Но старайтесь не поднимать лишнего шума. Что-то мне подсказывает: дело намного серьезнее, чем мы пока предполагаем.
Как уже не раз бывало, советник первого уровня оказался прав.
***
Самое обидное, что ответ на вопрос, не Волин ли был пассажиром флайера «кси-пять», был у Янга с самого начала поисков. Он просто таки «лежал на поверхности», «был под самым носом», «кричал в уши» и «лез на глаза». Но, как часто бывает, именно его никто не заметил.
Все получилось просто.
В криминалистической лаборатории эксперт, пожилой дядечка необъятных размеров, в прошлом полицейский со стажем, взял да и спросил: «Кого ищем то?» А Янг взял да и показал ему фотографию Волина:
– Вот этого беднягу, погибшего в катастрофе «кси-пять».
– А почему вы решили, что он там был? – вдруг спросил эксперт.
– Есть основания считать, что он источник одного из томофильмов.
– Это не он. Вы разве не знаете? – Невинный вопрос эксперта заставил Янга в буквальном смысле остолбенеть и уставиться на толстяка широко открытыми глазами. – Есть ведь еще один короткий фрагмент томофильма.
– А почему же его нет в деле?!
– Ну почему нет? Он есть. Просто, сами понимаете, в томофильмы попадает буквально все, что видит человек. В том числе какие-то интимные моменты или то, что сам покойник вряд ли хотел бы, чтоб оказалось достоянием широкой публики. Такие части роликов, из соображений морали, изымаются из общего дела и хранятся отдельно, доступные только по специальному запросу или экспертам вроде меня, а в папке делается сноска – вот видите этот значок с идентификационным номером дополнительных материалов. Такой порядок. Все по закону.
– И что же там такого запретного?
– Да ничего особенного, просто человек пошел в туалет.
Ролик оказался, в самом деле, совсем коротким.
Владелец перстня с пауком поднялся со своего места, прошел в конец салона, зашел в туалетную комнату, оправился, неспешно вымыл руки. Затем его взгляд поднялся на зеркало, висевшее над умывальником.
Хотя Зуру Янг и предвидел результат, но в этот момент он непроизвольно вздрогнул.
Из отражения в зеркале на него смотрел немолодой худощавый брюнет с залысинами на лбу, крючковатым носом и водянистыми с желтинкой глазами, ничего общего не имевший с Дмитрием Волиным.
Глава 2. Дмитрий Волин. Начало нити случая. Любопытство. Всё ещё можно изменить.
Все случилось настолько неожиданно, что у Дмитрия просто не осталось возможности предупредить своих так, чтобы избежать слишком пристального к себе внимания. Знай он заранее, как быстро и круто изменится неторопливый поначалу ход событий, вполне возможно он плюнул бы на предосторожности и попытался поднять тревогу. Но ему и в голову не пришло, что его совершенно невинное на первый взгляд пожелание, высказанное почти случайному человеку, окажется той маленькой кнопкой, которая запустит большой механизм изменений и случайностей.
***
Дмитрий Волин не первый год служил в вооруженных силах и в той их части, которая скромно называлась «группы быстрого реагирования по проблемам экономики и экологии», а потому привык к тому, что часто задания, которые он получает, не имеют четких целей и заранее определенного плана их выполнения.
За невинным названием «групп» скрывалась хорошо организованная спецслужба с солидным аналитическим центром, а также развитым аппаратом разведки и сбора информации. Недаром большое внимание при подготовке специалистов уделялось и боевым навыкам, и умению наблюдать, считать, добывать, сопоставлять факты. А еще уметь ставить задачи. Разные. А затем находить их решения.
Служба Дмитрию нравилась, хотя немалая её часть проходила в глубоких рейдах в тыл противника и, порою, бывала связана с реальной опасностью для жизни.
На текущий момент он уже сделал короткую пока, но весьма успешную карьеру, получив досрочное капитанское звание и соответствующую должность командира оперативной группы.
Дальнейшее продвижение по службе без учёбы на высших курсах было невозможно, вот и пришлось Дмитрию на время сменить маскировочный комбинезон на студенческую куртку.
Сейчас учебный курс подходил к концу. Дмитрия отправили на стажировку, прикрепив к аудиторской группе, или, правильней сказать, комиссии, которая работала на правительство Большого Союза планет, такого, по сути, огромного межзвёздного государства, состоящего из семи обитаемых миров в соседних солнечных системах, соединённых между собой транскосмическими транспортными магистралями (в просторечии тоннелями).
Группа базировалась в столице Геоса, главной планеты Союза, и занималась по мнению Дмитрия «сплошным бухгалтерским учётом». Зачем к ней было прикреплять специалиста по оперативной работе? Воистину, неисповедимы пути бюрократии и большого начальства.
Работа здесь была «сидячая» и такая нудная, что бедный стажёр в буквальном смысле отсчитывал дни до конца преддипломной практики.
Нет, конечно, сначала он честно пытался исполнять свои обязанности. Поэтому с заданием первой недели он справился за шесть дней, чем явно удивил своего куратора, пожилого лысого дядечку, буквально закопавшегося в ворохе каких-то графиков и диаграмм.
– Как там, нормально? – спросил новый шеф, едва удержав в руке пухлую папку с отчётом стажёра.
– Нормально, – ответил Дмитрий.
– Хорошо. – Папка перекочевала на полку, чтобы остаться там, в полном покое на все последующие дни. – Я могу выдать вам новое задание…
– Может пока не надо? Я хотел бы более детально ознакомиться с текущими материалами.
– Это очень правильно. – Лицо куратора выразило такое облегчение, что Дмитрию даже неудобно стало. – Занимайтесь.
С этого момента у прикреплённого стажёра началась настоящая вольница. Ну, нет, в разумных пределах, конечно. Он и на работе появлялся, и о поставленных задачах не забывал. Просто занимался всем этим, мягко говоря, спустя рукава.
***
Всё изменилось в один момент радикальным образом.
Когда гигантская работа комиссии уже близилась к завершению, а отдельные блоки учётных данных были наконец сведены в единую систему, ожидаемого в итоге мирового баланса вдруг не случилось!
Нет! Экологии планет действовали устойчиво, как и совместная экология Большого союза.
На всех планетах живые организмы, включая людей, животных, насекомых, растения и прочее, исправно дышали, кушали, пили. Экономики планет исправно производили продукты и расщепляли отходы, торговали товарами и информацией, вкладывали и обменивали деньги. Ни одна из планет не подвергалась природным катаклизмам критического уровня. Все грузы, перевозимые с любой из планет, имели своих адресатов. И все грузы, что прибывали на планеты, имели своего отправителя.
Всё по отдельности было в порядке.
Но было одно «но».
Суммы химических, биологических и промышленных показателей по всем планетам не желали укладываться в общее равенство!
Где-то был дисбаланс, «дырка», через которую как воздух из проткнутого мячика утекали какие-то ресурсы системы.
А вот где эта дырка, и что именно утекает, было непонятно.
Может данные были с изъяном. Может в процессе анализа возникли ошибки. А может правила учёта устарели, как уже не раз бывало, и назрела необходимость во внесении изменений в инструкции, а то и законы.
В любом случае ситуация требовала, как говорится, свежего взгляда.
***
Первым делом комиссию резко расширили.
Она была усилена группой специалистов совершенно разных направлений: экономисты, экологи, биологи, программисты, химики и многие другие. Были даже астроном и социолог.
Понятно, что и военные, и спецслужбы также не остались в стороне, действуя порой весьма специфически.
Так, например, Дмитрия Волина сначала освободили от учебных обязанностей, а потом, к его немалому удивлению, снабдили фиктивными удостоверениями личности, «залегендировав» как настоящего разведчика-нелегала. Зачем? Непонятно. Скорее всего, так требовала какая-нибудь из внутренних инструкций.
Вместо своих обычных, у него теперь были документы, по которым он считался коммерсантом средней руки, приехавшим с окраинной планеты в надежде на выгодный контракт по перевозке грузов.
Имелась и еще одна «легенда», так сказать, «второго плана». Она была рассчитана на тех, кто будет заинтересован в «особых» услугах добропорядочного коммерсанта. По этой «легенде» он был смелым и не обременяющим себя соблюдением законов пилотом с собственным кораблем. Для «заинтересованных» была возможность узнать, что Дмитрий Волин, в прошлом военный космолетчик, был уволен из армии хоть и по собственному желанию, но, почему-то, без права восстановления в звании и должности. После этого он, занимаясь частным извозом, не брезговал «черной» работой, в том числе и мелкой контрабандой.
Не долго размышляя, Дмитрий спросил у начальства, зачем нужна вся эта конспирация.
Ему ответили, что обе «легенды» могут и не потребоваться, но составляются по традиции. На случай если агент под прикрытием будет вынужден расширить круг своих поисков.
Например, при общении с представителями не самых высоких слоёв общества наличие «прикрытия с тыла» может оказаться как нельзя более кстати.
Задачу ему поставили просто, но совсем неконкретно: «Работаешь самостоятельно. На частностях не зацикливайся. Ищи разгадку».
Вот так, все просто и ясно: «Ищи… Не знаю, что… И иди не знаю куда».
Из сказанного Дмитрий сделал логичный, но грустный вывод: на результаты работы стажёра его начальству было попросту наплевать.
Слава богу, командировка не должна была продлиться долго.
***
Доклад сенатора Канигана, что называется, взорвал ситуацию изнутри.
Собственно, сам факт доклада и его тема не были чем-то особо примечательным.
Ну, вышел на трибуну чиновник высокого уровня. Так ведь он не единственный, кто выходил на эту трибуну. Ну, дал обзор торгового и транспортного баланса столичной планеты. Так комиссия регулярно слушала выступления: и экспертов, и чиновников…
Но именно во время этого доклада в какой-то момент в голове у Дмитрия словно свет включился, и ответ на задачу, над которой так безуспешно ломала голову вся комиссия, вдруг зримо предстал перед ним, поражая своей простотой.
А всего-то и требовалось: оценить в динамике количества вывозимых с планет и ввозимых на них же товаров и грузов, расставив перевозки по датам и срокам с точностью до суток, а лучше до часов!
Дмитрий даже несколько раз останавливал чиновника, задавая уточняющие вопросы, к плохо скрытому неудовольствию последнего.
Суть догадки Волина была в том, что за последние несколько лет (сколько именно, ещё предстояло выяснить) объёмы отгружаемых с центральной планеты грузов стабильно превышали количества грузов, ввозимых на неё, и эта разница постоянно нарастала, причём со всё возрастающей скоростью. Получалось, что количество «грузов в пути» росло угрожающими темпами, как бы «повисая» в отчётности. И это «давление товарной массы», катастрофически увеличиваясь, оставалось в то же время как бы «за кадром».
Если бы выяснилось, что подобная картина наблюдалась и на других планетах Союза, то из этого следовало бы сделать, как минимум, два вывода.
Один вывод хороший – искомая утечка нашлась. Второй, как водится, плохой – в транспортной системе Союза, похоже, «надувался пузырь».
А любой пузырь рано или поздно, неминуемо должен лопнуть!
Идея была отличной, и Дмитрий с энтузиазмом взялся за дело.
Первым делом, он, как требовала инструкция, залез в компьютер, чтобы создать в нём форму отчёта о стандартном расследовании. Он начал даже заполнять ячейки таблиц первичными данными, но скоро прекратил это пока бесполезное дело.
Хотелось, действия. Хотелось всё увидеть собственными глазами, почувствовать, ощутить. Пройти по космопортам, транспортным узлам, совая нос во все доступные уголки. Если его догадка верна, то её подтверждение не ускользнёт от внимательного взгляда.
А уж потом можно будет и «цифирью» позаниматься.
Воодушевлённый Дмитрий быстро оделся и вышел из дома.
А его величество случай, тем временем уже начал готовить свою злую шутку по имени «совпадение.
***
Начать Дмитрий решил с пассажирских космических портов, поскольку они были самыми оживленными транспортными центрами.
На Геосе, таких портов было пять.
Пять одинаковых сверкающих на солнце прозрачными гранями «хрустальных пуговиц на пузе планеты» – такое сравнение придумал этим сооружениям один модный молодежный поэт. Поэт давно уже стал старым и немодным, а сравнение осталось.
Впрочем, пассажирские космопорты при взгляде со стороны действительно напоминали собой огромные хрустальные спутники-пуговицы, вращающиеся в стратосфере друг за дружкой на равном расстоянии вдоль единой геостационарной орбиты. Их пути сливались воедино, выписывая на карте один и тот же набор синусоид, перекрывающих собой две трети планетной поверхности.
К космопорту Дмитрия в составе еще человек сорока пассажиров доставил флайер-челнок с прозрачным куполом над всем салоном, что позволяло насладиться превосходными видами, известными каждому туристу и растиражированными во множестве журналов и путеводителей, а также оценить архитектурные и конструктивные достоинства собственно пассажирского космопорта, который, как и четыре его брата-близнеца, являлся одной из достопримечательностей Геоса.
Зрелище действительно впечатляло. Центральное здание космопорта – почти правильная четырехкилометровая ячеистая полусфера из прозрачного пластика была залита изнутри яркими огнями, из-за чего и впрямь приобретала сходство с искрящимся ограненным куском хрусталя. Она располагалась в центре обширного плоского диска километров десяти в диаметре, который состоял из сплошной череды относительно тонких уловительных капсул для взлета и посадки межпланетных кораблей. Капсулы направлялись от центра диска к его краю и, почему-то, имели название «взлетные полосы», хотя, при чём здесь полосы, было непонятно, наверное что-то историческое. Открытая верхняя (глядя от планеты) поверхность этих импровизированных «полей шляпы» была почти плоской, и её занимали площадки для дальних гиперпространственных кораблей. Когда челнок подошел поближе к порту, Дмитрий разглядел на площадках около двух десятков этих серебристых красавцев. Через несколько секунд флайер поднырнул под диск, и площадки дальних кораблей пропали из виду. Зато стали видны многочисленные причальчики для пассажирских челноков и грузовых багажных лодок, которые как соты облепили все дно космопорта.
Пассажиров попросили занять свои места и пристегнуться. Челнок плавно подплыл к своей ячейке, приборы нащупали силовой луч, кораблик развернулся по курсу, затем завис на месте. На секунду пропала, потом снова включилась местная гравитация. Челнок медленно приблизился к причалу и прицепился к нему носом, словно присоской. Прошелестев, открылись створки шлюзов. Расцепились и уползли внутрь кресел ремни безопасности. Пассажиров пригласили на выход. Всё. Приехали.
На выходе из челнока симпатичная темнокожая девушка в униформе проследила, чтобы у каждого из прибывших оказалась на руке электронная информационная карта в виде ячеистого браслета, а рядом с ухом миниатюрный телефон-серьга. Для новичков эти предосторожности казались излишеством, но достаточно было посетить космопорт один раз, чтобы понять, как легко можно здесь потеряться без этих двух нехитрых устройств.
Миновав недлинный коридор и стойку контроля Дмитрий в потоке пассажиров и туристов поднялся по эскалатору и оказался в центральном зале ожидания.
Собственно, залом это огромное помещение на первом этаже космопорта можно было назвать лишь с натяжкой, и если уж с чем-то сравнивать, то скорее с маленьким городом или большущей базарной площадью: такая многообразная и бурная жизнь здесь происходила. Одновременно тысячи людей прибывали и уезжали, встречались и прощались, что-то выясняли, обменивались впечатлениями, что-то покупали, селились в гостиницы и делали еще множество различных дел. Здесь находились стойки транспортных служб, представительства туристических и торговых компаний, небольшие магазинчики (в основном сувенирные лавки), какие-то кафешки. Тут же вразнобой по территории были натыканы эскалаторы и лифты на верхние этажи. Вокруг них кучковались столики разных зазывал, приглашающих на смотровые площадки, экскурсии, в гостиницы, магазины и увеселительные заведения, которых также было на территории космопорта немалое количество.
Многие жители планеты считали отличным отдыхом рвануть на вечерок сюда и оттянуться в казино под немеркнущим светом звезд или на дискотеке с уменьшенной силой тяжести, а то и позагорать на специально оборудованных на верхнем этаже площадках. Поговаривали, что полученный здесь загар обладает какими-то совершенно уникальными свойствами, а потому цены в здешних соляриях и массажных салонах никогда не опускались ниже запредельных, при этом не было ни одного случая, чтобы какое-нибудь из этих заведений закрылось по причине недостатка клиентов.
Дмитрий не в первый раз был в порту и в общем-то ничего принципиально нового для себя здесь увидеть не надеялся. А по секрету скажем, что он бывал здесь время от времени с хорошей компанией или без оной, поскольку был иногда не прочь разменять в казино пару сотен лишних кредитов, или поваляться в солярии под специально дозированным с помощью защитного экрана солнечным светом.
Но сейчас он ходил среди этой жизнерадостной суеты с определенной целью и всё более убеждался в неутешительных для себя выводах.
Конечно, здесь можно потерять, а при наличии хороших документов спрятать кого угодно и на любой срок. Можно допустить определенную безалаберность местных служащих и заиметь хорошую путаницу или неразбериху. Но незаметно ввезти или вывезти через порт что-то в таких количествах, чтобы это серьезно повлияло на общее равновесие на планете, а тем более во всем Большом Союзе, было просто невозможно.
Однако, так быстро сдаваться не хотелось.
Поэтому Дмитрий поднял к глазам руку с информационной картой, которая представляла собой небольшой совершенно плоский двумерный экран-визор с проектором-браслетом и встроенным микрофоном, вызвал диспетчерскую службу и запросил данные по прибывающим рейсам. В появившемся меню среди направлений выбрал «любые», по времени прибытия «ближайшие». Список немедленно был выведен на экран, телефон-серьга счёл необходимым прошелестеть в ухо краткие пояснения.
В течение двадцати последующих минут в порт прибывали семь «курьерских» с разных планет Большого Союза, четыре простых корабля с внешних миров и два гиперпространственных из дальнего космоса. Еще с десяток уже заходили на посадку, и к ним было не успеть до начала выхода пассажиров и разгрузки.
Хотя интересней бы было посмотреть на гиперпространственные космолёты, Дмитрий к ним пока не пошел: во-первых, объем перевозок там был на порядок меньше, чем на постоянно действующих ближних линиях, во-вторых, имелся карантин и контроль такой, что, как говорится, мышь не проскочит.
Дмитрий наугад выбрал один из лайнеров, ткнул пальцем в информационную карту и увидел на экране курсор, указывающий направление. Следуя подсказкам, наш герой скоро оказался у входа в извилистую трубу с движущейся по нижней своей стенке лентой эскалатора. Точнее, лента не двигалась в полном смысле этого слова, а, скорее, начинала перетекать под пассажиром, как только он на нее становился, доставляя его куда требуется.
Дмитрий уже собрался ступить на эскалатор, когда его внимание отвлек парнишка, продающий книги с передвижного лотка. «Книга – лучший и оригинальный подарок для Вашего лучшего друга», – гласила надпись сбоку.
Читать конечно намного утомительней, чем смотреть на визор компьютера или видеоцентра, но, если набраться терпения и немного попривыкнуть, то этот процесс может стать довольно увлекательным занятием, особенно если сам читатель обладает хорошим воображением и начинает живо представлять описываемые картины.
