Нина Тарутина
Сумеречное состояние души. Часть II
Женя внимательно посмотрел на нее и в его голове молнией, пронеслась мысль:
– Слава Богу! На….сь досыта!!! – он молча взял, протянутый ею, список.
Покуда провизор местной аптеки, по списку Люсьены, отбирал лекарственные препараты, у Жени было время подумать:
– С Люсьеной такое приключается не впервые…: вишь, как грамотно список нужных лекарств составила…
И пока он шел от аптеки до своего номера в гостинице, Женя все сокрушался:
– Не нужно было мне женится на Люсьене: мы совсем не подходим друг другу. Ей бы подошел такой же незатейливый, нещепетильный парень, каковой является она: например, работник кладбища или скотобойни…
***
Оставшиеся шесть дней отдыха в Салоу – Женя провел великолепно: загорал, ездил на экскурсии… И повсюду, тенью, его сопровождала Рита…: в одиночестве ей было скучно, а Алла, ее подружка, закрутила интрижку с местным парнем. Чуть позже, закрутили интрижку и Женя с Ритой…: благо ее номер всегда был свободен от присутствия Аллы.
Они вместе побывали в Фигерасе: в музее Сальвадора Дали; полюбовались на гору Монсеррат и побродили по улочкам готического квартала Барселоны; объедались блюдами из морепродуктов и овощей – в кафе… Тортильей с картофелем, паэльей… – Женя угощал тоже Риту – ее же он угощал и коктейлями в барах…
Люсьена, в одиночестве, безвылазно сидела в номере и занималась самолечением: даже пищу из ресторана, Женя приносил для нее в номер…
***
Только искупаться в море, Женя не решился: в апреле месяце, море в Испании было еще холодным, и прогревалось только в мае. Вот такая досада!
***
Вернувшись домой, Люсьена негодовала, рвала и метала…, рассказывая своей подруге Зине о неудачной поездке: она винила всех, но только не себя…
– Моя родственница – Анька рассчитывала поехать с Жекой в Испанию – наверное, это она меня сглазила или даже прокляла: такой невезухи со мной сроду не приключалось! А этот хрен воронежский – Эдик… Мало ему показалось, что я за свой счет, его поила в баре… Он воспользовался моей доверчивостью, и подложил меня еще и под своих друзей…Кутарошники несчастные: всего триста рублей мне в лифчик засунули… Я гораздо больше на лекарства потратила! Вернее, Женька потратился… Ох, подруга, как я болела…!!! Хорошо хоть Жека никаких вопросов мне не задавал, на мозг мне не капал своими нотациями…– утешилась, позднее, Люсьена.
***
Женя словно протрезвел: если раньше, он мог подолгу вымаливать благосклонности Люсьены – теперь ему даже тошно было подумать о близости с ней… Ныне Женя предпочитал спать в комнате Артема – чему Люсьена была рада: она еще не совсем излечилась – посещала участкового гинеколога.
***
После возвращения из Испании – Женю приняли на прежнюю работу…, но не зоотехником, а только рядовым работником: его место было теперь занято выпускником сельскохозяйственного колледжа…
***
Прошел год, потом другой и третий… Люсьена надумала пойти работать официанткой в придорожное кафе – дома, без дела, сидеть ей стало тоскливо. Эта работа, ей пришлась по душе: она у всех на виду, опять же чаевые Люсьене «капали» в карман…
Но поработать безмятежно в том кафе, ей удалось только три месяца: явно звезды на Небе сошлись крайне неблагоприятно – для Люсьены!
Своего давнего клиента – теперь Люсьена никак не рассчитывала повстречать… Он не должен был появится в придорожном кафе – это не его уровень… Но, он возник перед ней, словно из преисподней… и сразу признал в этой официантке – воровку, которая девять лет назад обчистила дочиста его, спящего после сладких утех…
– Какая встреча!!! Как же долго я тебя искал…! Но теперь ты, вернешь полностью, что украла у меня и с процентами… За девять лет приличная сумма набежала…– рыжий верзила завернул Люсьене руку, да так, что она взвыла от боли – и потащил ее к своему внедорожнику…
В кафе, народу собралось прилично, но никому и в голову не пришло, встать на ее защиту…
Верзила затащил Люсьену в свою машину и повез ее в ближайшую лесопосадку, где – естественно, сначала бесцеремонно овладел ею – потом, со знанием дела, побил ее – для острастки, и потом завел деловой разговор:
– Ну, кошка дранная, как намерена мне долг возвращать?! Учти, что срок возвращения моих денег – через неделю… И учти еще, что если опять надумаешь меня обмануть – не сомневайся, я тебя найду и буду медленно убивать…
Люсьена не дала ему договорить: у нее в голове созрела идея, как от себя отвести неминуемую беду…
– Я твои деньги не для себя взяла: меня мой сутенер заставил…– для достоверности, Люсьена всплакнула.
– Не ври мне!!! Я твоего сутенера разыскивать не намерен: ты, деньги взяла – ты, и вернешь мне всю сумму с процентами…– зловеще прошипел он, и врезал хорошенько по уху Люсьене.
– Мой сутенер на мне женился – потом… Он сейчас должен быть дома…– проскулила испуганная Люсьена.
***
Женя и в самом деле находился дома, он ужинал на кухне вместе с Люсьениным сынишкой Артемом.
Едва глянув в лицо Жене, рыжий верзила сразу осознал, что эта шваль придорожная опять дурит ему голову: какой из этого ботаника сутенер?! Но раз этот мужик – муж Люсьены, то пусть он теперь расплачивается с ним за свою жену: за эту дешевую проститутку и воровку…
– Слышь, мужик! – обратился он к Жене – Эта шваль придорожная – твоя женушка утверждает, что ты – ее сутенер! И, что для тебя, девять лет назад, эта кошка, дранная украла у меня тысячу долларов…За девять лет выросли и проценты… Пришло время платить! Чтобы вы, быстрее шевелились – собрать положенную сумму, ваш мальчик побудет пока со мной…– с улыбкой произнес верзила.
Люсьена и слова не дала вымолвить Жене:
– У мужа в соседнем районе, дом родительский такой справный: каменный, просторный и давно нежилым стоит… Он на бойком месте находится – может быть этот дом, в счет долга возьмешь: других денег у нас нет…– запричитала Люсьена.
– Это дом моей мамы – и ты, не имеешь на него прав: сама воровала, сама и расплачивайся! – горой встал за родительский дом, Женя.
– Вы, тут разбирайтесь, а я мальчика забираю…– и рыжий уже потянулся к, дрожащему от страха, Артему.
Женя не мог позволить – отдать в заложники шестилетнего Артема – не говоря больше ни слова, вытащил из связки нужный ключ и протянул верзиле – тот сразу направился к выходу, прихватив с собой за шкирку и Люсьену.
– Говори адрес этого дома…– тихо прошипел рыжий, в оглохшее от недавнего удара, ухо Люсьены…
На прощание – за очередной обман, рыжий верзила снова съездил по уху Люсьене – отчего у нее искры из глаз посыпались…
Пошатываясь, Люсьена вернулась на кухню: к мужу Жене… и Артему…
– Что ты, на меня зыришь своими зенками?! Подумаешь, дом какой-то!!! Я если бы он меня убил…??? – злобно прошипела Люсьена, но потом, с поганой улыбкой на губах, добавила:
– Так и быть, свой долг тебе – я верну натурой: отныне ты, имеешь свободный доступ к моему телу…– она хотела еще что-то добавить, но Женя ее перебил:
– Твоего тела мне и даром не нужно – значит теперь, наконец, я освобожден навсегда от исполнения своего супружеского долга! – заявил громогласно Женя.
– Ах, ты, сволочь, сутенер!!! – она накинулась на него с кулаками, но Женя быстренько выставил ее вон…
***
Сразу по приезду из тура по Испании, чтобы больше не компрометировать своей женой Люсьеной, маму Стешу и Тимофея Ивановича в глазах их друзей – Женя практически прекратил встречаться с родными людьми, но связь с мамой Стешей и Тимофеем Ивановичем поддерживал по телефону постоянно… Все эти годы Тимофей Иванович, в благодарность за понимание со стороны Жени, ежемесячно посылал ему по почте денежный перевод в размере пятидесяти тысяч рублей…– в помощь молодой семье.
С дедом Трифоном – Женя встречался почаще: никак нельзя было оставлять старика без помощи. Вот и наведывался Женя к нему всякий раз, когда нужно было: починить прохудившуюся крышу, помочь сажать и собирать урожай картофеля, наколоть дров… Но Женя и ему телефон недорогой купил – научил деда Трифона им пользоваться, чтобы связь со старым дедом не прерывалась. Научившись пользоваться телефоном – теперь и дед Трифон каждый день названивал Жене: уж очень хотелось старику поговорить на сон, грядущий с родной душой…
***
Дабы известить маму Стешу, о передаче родительского дома в чужие руки, Женя собирался с духом всю ночь, но необходимых слов, чтобы объяснить этот вероломный поступок, он не находил… Каково было признаться женщине, которая заменила ему мать, что Женя связал свою жизнь с проституткой и воровкой – и теперь должен оплатить ее давний долг, а иначе в заложники возьмут шестилетнего Артема – вот этого уж никак нельзя допустить! Но предупредить маму Стешу необходимо: не хватало, чтобы и у нее возникли проблемы…– и Женя позвонил:
– Мама Стеша! Я знаю, что поступил подло по отношению к тебе, но за долги, мне пришлось отдать ключи от отцовского дома…Я не знаю этих людей, но уверен, что перечить им не стоит…Прости меня, если сможешь!
– Какие долги, Женя!!! Откуда у тебя такие долги??? Что там твоя Люсьена опять учудила?! Я не могу больше разговаривать с тобой: у меня сердце что-то прихватило! – и Степанида положила трубку.
Позднее Жене позвонил Тимофей Иванович:
– Женя, не ожидал от вас такого…Как вы, могли распоряжаться домом, который вам уже не принадлежит?! Вы, представить себе не можете: в каком состоянии находилась Стеша, после вашего известия! Вы, словно большую часть ее жизни продали!!! В общем, я не хочу вникать в ваши трудности: вы, мальчик взрослый – и отныне только самостоятельно будете решать свои проблемы, не прибегая к нашей помощи! Мы вынуждены себя обезопасить, иначе завтра, за свои долги, захотите рассчитаться и моей недвижимостью! – и не дожидаясь ответа Жени – Тимофей Иванович отключился от связи…
– Что ж – это справедливо! – уныло подумал Женя.
***
Еще через пару месяцев, после разрыва отношений с мамой Стешей и Тимофеем Ивановичем – Люсьена преподнесла Жене очередной сюрприз, вернувшись из женской консультации, где она теперь периодически лечила воспалительные процессы своей женской сферы…
– Я тебя поздравляю: я снова беременна!!! – с порога она заявила Жене.
– Экая невидаль, опять на аборт сходишь…– вместо Жени ответила теща.
– А вот нельзя в этот раз делать аборт: у меня миома образовалась – поэтому гинеколог мой советует – родить! – объяснила ситуацию Люсьена.
***
И потянулись, унылой чередой, дни… Люсьена по утрам не вылезала из ванной: ее мучил жуткий токсикоз, но уже к обеду она приходила в себя – и к приходу Жени с работы, в ней уже было достаточно энергии, чтобы устроить мужу очередной скандал на ровном месте…
Женя терпеливо переносил все нападки со стороны беременной жены. И теперь уже сам Женя завел близкие отношения на стороне: с Анфисой они вместе работали на птицефабрике – и эта связь вносила некое яркое разнообразие в череде серых и нелегких будней.
Особого греха в их отношениях, они оба не находили: Женя, уже который год, существовал рядом с Люсьеной, как нежеланный сосед; а у Анфисы – муж был горьким пьяницей – и никакая женщина ему в принципе была не нужна…
Но все проходит в этой жизни – и Люсьене пришел срок рожать… На свет появилась чудная девочка: малюсенькая, с пушком медных волос на голове, кареглазая и с такой белоснежной кожей… – словно Белоснежка…
Женя сразу проникся любовью к этой дивной малышке…– впрочем, он и новорожденного Артема, полюбил с первого взгляда!
Освободившаяся от бремени, Люсьена не находила себе место: от рождения дочки, она не испытала никакого удовлетворения – и ее буйная энергия не находила себе выход… В отсутствие Жени, она стала чаще избивать Артема… И ее неимоверно бесил плач дочери: такой тихий, как писк котенка.
Анфиса предположила, что у Люсьены развилась послеродовая депрессия – и в таком состоянии, она может нанести значительный ущерб детям.
Женю крайне напугал прогноз Анфисы – и вытащив из своей заначки последние деньги, он положил их перед Люсьеной:
– Дорогая! Тебе многое пришлось перенести, за прошедшие девять месяцев – вот я собрал денег на путевку, чтобы ты, могла отдохнуть, набраться сил… Вот все, что смог скопить – это тебе…– Женя разговаривал с Люсьеной ласково, как с психической больной.
– Не ожидала от тебя, Жека такой щедрости…– и Люсьена сгребла деньги со стола.
Теперь все в доме свободнее вздохнули: ныне Люсьену не выводил из себя тихий плач малышки – и Артема, она перестала бить… В своих мыслях Люсьена была уже далеко от дома – теперь она была занята делом: неустанно обзванивала турагентства.
***
Судьба снова свела Люсьену с рыжим верзилой – Вадимом, но теперь она пошла на него со своей предъявой…:
– Ты, скотина меня тогда изнасиловал – теперь можешь полюбоваться на творение твоего хрена: смотри – это твоя дочь!!! – Люсьена сунула под нос Вадиму, фото своей дочери.
– Красивая малышка! Только с чего ты, решила, что это моя дочь… В нашем роду такие красавицы никогда не водились… – попробовал откреститься от ребенка, Вадим.
– Красивая – это она в меня уродилась! А вот рыжая – в тебя… – напирала Люсьена – Ты, мне должен и дочери своей – должен… Так, что теперь с тебя причитается! – нагло заявила Люсьена – и получила от него сумму, в размере шестидесяти тысяч рублей…
Люсьена шла домой, не чуя под собой ног: словно она летела на крыльях…
– Как это я удачно обобрала Вадима! И почему я раньше не додумалась, чтоб и с Гоши – на содержание Артема, деньги потребовать…– теперь путь Люсьены пролег до дальней родственницы Гоши: тот теперь обретался в столице нашей Родины – и дотянутся до Гоши, теперь можно только при помощи сотовой связи – вот Зинка ей номерок его телефона и даст…
***
У Георгия только, что закончилось совещание – и его секретарша, тихой мышкой, прошелестела ему на ушко…:
– Георгий Лукич! Вас по телефону какая-то женщина домогается – говорит, что на содержание ее сына – вы, не перечислили денег…
Гоша, он же Георгий Лукич сразу понял: с какой стороны ветер дует… и взял служебный телефон из рук секретарши.
– Люська! А ты, не боишься, что я привлеку тебя к ответственности за шантаж! – грозно поинтересовался Георгий Лукич.
– Гошенька! Дружок! Как только твои судьи ознакомятся с результатами ДНК-теста, они сразу примут мою сторону… Твоему ребенку в этом году предстоит идти в школу – нас ожидают такие траты… – твоя помощь придется, как никогда, кстати!!! Моего домашнего адреса ты, не забыл? Буду с нетерпением ждать твоего денежного перевода… – И Люська отключилась от связи.
***
И Гоша перевел Люсьене сорок тысяч рублей… Для него – эти сорок тысяч… – копейки, но он должен был сперва убедиться, что этот мальчик, действительно – его сын…: Георгий Лукич не привык деньги на ветер разбрасывать…
И потом, возможно и Люсьена родила какого ни будь аутиста: дешевка – эта Люсьена – с нее не заржавеет! Он не намерен на ребенка с изъяном тратить деньги… С него достаточно и того, что его породистая жена родила ему дауна…– брать на себя заботу еще об одном ребенке с патологиями в развитии… – Георгий Лукич не расположен…
И Георгий Лукич вызвал к себе своего начальника безопасности:
– Силыч, меня тут одна баба добивается… Утверждает, что растит моего ребенка – и требует финансовой помощи… Пошли в районный центр, откуда я родом – мужика, который может держать свой язык за зубами… Необходимо убедиться, что этот ребенок, действительно мой! Ну и собрать бы всю информацию о пацане: состояние его здоровья, характер, привычки – и его фото мне нужно. Вот здесь деньги – здесь и на добычу материала для ДНК-теста, и на прочие расходы – на все хватит…– и Гоша протянул пухлый пакет…
***
Люсьена загорелась идеей: отдохнуть непременно на Бали – и она купила себе эту путевку на целый месяц… Она решила не ограничивать себя в тратах, словно отправлялась в свое последнее путешествие – и свою денежную кубышку не пожалела Люсьена… Гулять, так гулять!!!
***
В дом к Марфе, матери Люсьены, вновь заявился Вадим. Он внимательно посмотрел на малышку, сфотографировал ее на свой телефон, взял использованный подгузник девочки – для ДНК-теста… Хотел еще дать денег Жене, но тот отказался на отрез…
– А, как малышку назвали! – поинтересовался Вадим.
– Да никак, пока… Подходящего имени не можем найти. – был ответ Жени.
– А назовите ее Яной… Красивое имя и с буквы «Я» начинается! – подсказал свою идею Вадим.
– Да, пожалуй, можно и Яной…– согласился Женя.
Так маленькая обладательница волос медного цвета обрела свое имя – Яна.
***
Почти месяц ушел у сотрудника службы безопасности, чтобы скрытно собрать всю информацию на семилетнего мальчика Артема: семья, в которой рос мальчик, оказалась на редкость необщительной… Особенно сложно было добыть материал, пригодный для ДНК-теста – и сотрудник уже отчаялся…
В день своей получки, Женя повел, наконец, мальчика Артема в кафе: купил ему заварное пирожное, фанту в стаканчике и пломбир…
Сотрудник службы безопасности неустанно снимал на скрытую камеру эту странную пару: обычно грустный мальчик, теперь выглядел таким счастливым… – и с такой нежностью смотрел на мужчину, сидящего рядом с ним… – наблюдательный сотрудник решил подстраховаться – и собрать информацию, и на этого мужчину… А салфетка, которой мальчику Артему вытерли рот, а потом беспечно забыли на столике – она вполне пригодна для взятия пробы…
***
Георгий Лукич остался доволен работой своего сотрудника из службы безопасности: не зря тот месяц проторчал в районном центре – теперь у Гоши в руках была полная информация на его сына Артема… На содержание и обучение такого мальчика…– денег не жалко… И в районный центр, на имя Люсьены, пришел перевод в сумме: двести тысяч рублей.
Марфа, мать Люсьены обомлела, когда увидела сумму, которую прислали почтой, ее дочери…
***
И денежный перевод, в сумме: двести тысяч рублей, теперь каждый месяц поступал на почту, но эти деньги уходили не на содержание Артема, а на лечение его матери Люсьены.
***
Люсьена вернулась с Бали еле живой: у нее совсем не было сил вставать с кровати. Женя теперь постоянно был рядом со своей женой: возил ее на осмотры к специалистам и на сдачу всевозможных анализов.
Вердикт врачей оказался неутешительным: миома матки, у Люсьены обернулась в злокачественную опухоль… – ее срочно прооперировали – и матка была удалена, но метастазы успели распространиться на жизненно важные органы Люсьены.
И двести тысяч рублей, переводимые Георгием Лукичом ежемесячно, на содержание сына Артема – теперь уходили на оплату консультаций платных врачей, на всевозможные анализы и на лекарства, которые могли бы продлить жизнь Люсьене.
***
Перед лицом смерти, у Люсьены проснулись материнские чувства: теперь она частенько просила – принести ей в комнату маленькую Яночку, а сына Артема просила посидеть с ней рядом…
Артем всегда испытывал непереносимое чувство страха перед Люсьеной, но по просьбе папы Жени, пересиливал себя: сидел рядышком с ее постелью и позволял держать себя за руку…
***
Вадим все-таки сделал экспертизу и ДНК- тест показал, что он не является отцом малышки Яночки… Он жутко расстроился, и разгневанный, забросив все свои дела, Вадим сразу направился в районный центр, чтобы сурово спросить с Люсьены, за очередной обман…
Едва он увидел женщину, лежащую перед ним в постели, он забыл, зачем вообще он приехал на дом, к Люсьене… Да и от той Люсьены, которую Вадим знал когда-то, нынче почти ничего и не осталось – исчезла: оставив вместо себя, лишь свою смутную, зыбкую тень … А с тени какой спрос?!
– Ну ты, держись!!! – пожелал Вадим исчезающей тени Люсьены, и вышел из комнаты.
– Слушай мужик, и ты держись!!! А знаешь, ведь Яночка не моя дочка – это тест показал… Вот тебе, моя одноразовая помощь – не отказывайся! Возвращаю тебе и ключ от твоего дома – владей своим имуществом. Не осталось во мне желания мстить Люсьене: похоже, Бог сам ей счет предъявил! – на прощание проговорил смущенный Вадим и поспешил удалиться из дома, где поселилась большая беда… – и все вокруг насквозь было пропитано страданиями и предсмертной печалью.
Женя с благодарностью принял от Вадима и деньги, и ключ от родительского дома.
– Слава Богу! Появились деньги на обезболивающие препараты для Люсьены и на продукты семье… Когда бедняжка Люсьена отмучается – уеду с детьми в отцовский дом жить. В родительском доме, говорят, и стены помогают… – теперь Женя обрел некоторую уверенность в завтрашнем дне.
– А кто же является отцом Яночки? Не важно: она моя дочь, как и Артем. – решил для себя Женя.
***
Безоблачному счастью Степаниды и Тимофея Ивановича пришел конец в обычный ноябрьский день.
На звонок, Степанида поспешила открыть входную дверь. На пороге, перед ней предстала яркая и властолюбивая молодая женщина – она самовластно ворвалась в дом, не спрашивая разрешения.
– Ты, кто такая?! Новая горничная моего пахана?! – на ходу сбрасывая с себя верхние одежды, незнакомка направилась к лестнице, ведущей на второй этаж.
Степанида осмелилась встать на пути этой женщины-тайфун:
– Я – жена Тимофея Ивановича и хозяйка этого дома, а вот вы, кто такая?! – не в добрую минуту поинтересовалась она.
И моментально на Степаниду обрушился шкал болезненных пощечин, тычков и ощутимых пинков…
– Какая жена?! Какая хозяйка?! Здесь всегда царила и правила одна жена и одна хозяйка – Генриетта – моя мать!!! Ты, мерзавка обычная самозванка и чуня деревенская – убирайся отсюда пока жива!!! – энергичными пинками и пощечинами, незнакомка дотолкала Степаниду до входной двери – рывком открыла ее – и столкнула свою загнанную жертву со ступенек крыльца, в холодную, ноябрьскую грязь.
– Мразь! Только посмей еще раз переступить порог этого дома, и я тебя на куски порежу – в этом можешь не сомневаться!!! – незнакомка с яростью плюнула в сторону распростертой Степаниды, и захлопнула за собой входную дверь.
Униженная и избитая, Степанида поднялась с земли… Щеки ее и все тело горело от побоев, а ее домашнее платье перепачкалось в грязной жиже лужи, в которую Степаниду низвергла демоническая особа Стелла…
В полуоткрытую дверь выглянула помощница по хозяйству Мария. На вытянутой руке, она протянула Степаниде ее пальто, сапожки и шляпку…
– Уходите от греха подальше: Стеллочка – дочка Тимофея Ивановича, особа своенравная… – вы, пока здесь не появляйтесь! Тимофей Иванович, позднее, вас позовет обратно… – и Мария захлопнула перед хозяйкой дома входную дверь.
Степаниде оставалось только радоваться, что эта мерзавка-Стеллочка швырнула ее навзничь, на размокшую от дождей, землю: если бы она швырнула Степаниду на асфальтовую дорожку – переломов и сотрясения мозга, она не избежала бы…
С грехом пополам, Степаниде удалось привести себя в божеский вид, но теперь идти ей было некуда – и спустя тридцать девять лет, она впервые переступила порог дома своего отца…
Дед Трифон несказанно удивился, увидев на пороге свою дочь: не иначе случилась беда…
– Меня выгнали из дома Тимофея Ивановича…– теперь мне некуда идти…! Я осталась без крыши над головой! – Степанида не выдержала и разразилась громкими и безутешными рыданиями взахлеб…
– Доченька! Стешенька! Не плачь так!!! Ты, же знаешь, что всегда найдешь приют в родительском дому!!! Не плачь так, горемычная!!! Сейчас я баньку затоплю, а то я смотрю ты, перепачкалась в грязи… Упала, что ли? – и радуясь тому, что дочка пришла к нему, в поисках приюта – дед Трифон проворно затопил баню.
***
Намывшись в бане, Степанида, словно смыла с себя всю грязную и разрушительную энергию, в которую ее сбросила дочка Тимофея Ивановича.
Дед Трифон поджидал свою дочку из бани с жареной картошечкой…
Они молча выпили по рюмочке водки, закусили грустящим огурчиком…
– Доченька! А твои носильные вещи в прежнем дому остались? Ты, ведь не все вещи перевезла в дом Тимофея Ивановича??? Я к тому, что дочка его может и загоститься, а тебе нужно что-то носить сейчас… – и дед Трофим кивнул на Степаниду, которая после бани надела на себя чистые…: рубаху и брюки отца – за неимением другого.
– Так прежний дом тоже теперь не мой – поди там уж и все наши вещи вынесли! – с грустью промолвила Степанида.
– Твой, твой!!! Недавно звонил Женя… После неминуемой смерти жены, он с детьми собирается поселиться в родительском доме. Сказал, что тот мужик, что забрал себе дом, узнав о неизлечимой болезни Люсьены, лично вернул ключи от дома… И даже деньгами помог…– добавил дед Трифон.
– Люсьена серьезно больна?! – искренне удивилась Степанида.
***
Со следующего дня, Степанида уже проживала в доме, где когда-то была счастлива с мужем Ильей. Она все ждала, что со дня на день Стелла уедет из районного центра и Тимофей Иванович вернется к ней…
Соседи были чрезвычайно удивлены тем обстоятельством, что Степанида объявилась одна, в прежнем доме – и все пытали деда Трофима…, но он невозмутимо отвечал:
– Для Жени и его детей, моя Стеша дом в порядок приводит! Жена Жени неизлечимо больна – после ее смерти, он со своими детьми собирается поселиться в родительском дому: говорит дома и стены помогают…
– Это да! Само собой, родительский дом – надежный жизненный причал…: ничего надежнее его быть не может! – соглашались с дедом Трифоном любопытные люди.
***
Степанида так и не дождалась визита Тимофея Ивановича, что повергало ее в шок и в недоумение…
А еще через неделю ей позвонили из районной клиники, где когда-то лежал Тимофей Иванович…
– Здравствуйте! Я ведь говорю с сиделкой Тимофея Ивановича? Хорошо, что ваш телефон, я сохранил… Его дочь строго на строго запретила нам допускать к нему родственников… И с этой змеей гремучей лучше не связываться!!! Но вы, ведь просто были его сиделкой… А у нас такая запарка с работой у нянечек: столько больных… – они отказываются бесплатно ухаживать за Тимофеем Ивановичем. Вы, как: не согласитесь??? – заискивающе поинтересовался лечащий врач Тимофея Ивановича.
***
И вот Степанида снова сидит у изголовья Тимофея Ивановича. Она чувствует своим сердцем, что на чудо надеяться теперь не приходиться: Степанида всеми фибрами своей души ощущает, что он совсем ослаб и робкий, тлеющий огонек жизни грозит потухнуть в нем в любой момент…
Тимофей Иванович пришел в сознание и увидел перед собой любимое лицо своей Стешеньки… Невольные слезы потекли по его впалым щекам, а губы его почти беззвучно что-то шептали – и, чтобы разобрать его слова, Степаниде пришлось близко наклониться к его губам…
– Позови Рудольфа… Позови Рудольфа…– шептали с трудом его губы.
И Степанида тут же, в его присутствии, дозвонилась до Рудольфа: она видела, насколько эта встреча важна ее мужу.
Тимофей Иванович, как ребенок, льнул к руке Степаниды, которая ласкала, приободряла его, действовала на него так успокаивающе…
– Какое счастье, что на излете моей жизни, Стешенька рядом – я могу снова смотреть в эти любящие глаза… – с этой мыслью Тимофею Ивановичу удалось заснуть ненадолго.
Когда Тимофей Иванович проснулся, Рудольф уже находился в палате, ожидая его пробуждения. Тимофей Иванович снова, почти беззвучно, зашевелил губами.
– Рудольф, нагнитесь к самым губам Тимофея Ивановича, похоже он хочет сообщить вам что-то важное… – догадалась Степанида и вышла из палаты…
Вскоре до нее донеслись ошеломленные выкрики Рудольфа.
– Я правильно тебя услышал: Стелла виновата в гибели наших детей???!!! И даже присутствовала при истязании Инги и Левушки???!!! Какая гнида!!! Какая невообразимая мразь!!! Да я раздавлю ее!!! Можешь быть в этом уверен!!! Обещаю тебе!!! – и взбудораженный услышанным, Рудольф выскочил из палаты, сметая все на своем пути.
– Теперь понятно, почему Тимофею Ивановичу стало вдруг плохо с сердцем! И понятно, почему эта тварь запретила пускать к Тимофею Ивановичу родственников. – подумалось Степаниде.
Этой же ночью Тимофей Иванович скончался на руках своей любящей жены. Он умер со спокойной улыбкой на губах, уверенный, что Рудольф не оставит безнаказанным жестокое убийство своей дочери Инги и зятя Левушки… И его Левушка будет отомщен…
***
Изуверка Стелла вознамерилась выгнать с похорон Тимофея Ивановича его вдову Степаниду, но за нее горой встали влиятельные друзья ее покойного супруга.
– Ты, не имеешь никаких прав прогонять эту женщину: она была его законной женой!!! – изрек судья Лука Ефремович.
– Генриетта – она была его женой из прошлой жизни – смирись с тем, что его нынешняя законная вдова – Степанида. Это она вправе прогнать тебя с похорон своего мужа… – вставила веское слово Элеонора и все, присутствующие друзья, одобрительно закивали своими головами.
– Что вы, говорите?! Прогнать дочь…!!!– это верная Маша, помощница по хозяйству Тимофея Ивановича, пыталась заступиться…, но Стелла грозно оборвала ее:
– Я, в защите прислуги не нуждаюсь!!! – и в ее раскаленном мозгу уже зрел план отмщения ненавистной вдове…
Но после поминок, Стеллу буквально на минутку отвлекли, а приговоренная на смерть ею, вдова Степанида исчезла, как в воду канула…
И в следующий раз Стелла со Степанидой встретились только у адвоката: на оглашении завещания покойного Тимофея Ивановича.
***
На оглашение завещания, к адвокату были приглашены: Степанида – законная вдова покойного, его близкие друзья и Стелла. Когда все угомонились, адвокат приступил к зачитыванию завещания:
– Стелле, дочери нашей помощницы по хозяйству Марии, я не завещаю ничего: еще при своей жизни, я изрядно потратился на чужого ребенка, которого мне навязала Генриетта, моя первая жена… Она была по-своему к ней привязана – и оставила Стелле кое-какие средства – с нее этого довольно!!!
– Так все эти годы, я был женат на дочери кухарки???!!! – взвизгнул муж Стеллы…
– Я дочь Генриетты – и к этой никчемной кухарке не имею никакого отношения!!! – Стелла пыталась остановить, ускользающего от нее, мужа…, но он ужом улизнул от нее и выбежал из кабинета адвоката.
– Позор! Позор! Я, муж никчемной дочери кухарки…!!! Нужно срочно принять ванну: прямо чувствую, как от меня воняет прогорклой кухней!!! – эти слова доносились из коридора до присутствующий в кабинете адвоката.
***
Согласно завещания, два старинных ружья, из коллекции Тимофея Ивановича, отходили его давнему другу и судье – Луке Ефремовичу… Рудольфу была завещана одна, из трех картин Сальвадора Дали: та, что висела в кабинете Тимофея Ивановича. Его супруге – Элеоноре был завещан большой ювелирный гарнитур, выполненный из золота высокой пробы и изумительных изумрудов – к этому гарнитуру она всегда проявляла свое неравнодушие.
Все остальное движимое и недвижимое имущество, Тимофей Иванович завещал своей спасительнице, обожаемой супруге и искреннему другу – Степаниде…
***
После оглашения завещания, Степанида подошла к Марии:
– Верните мне сейчас же все ключи от моего дома: в ваших услугах я больше не нуждаюсь! – и забрав себе все ключи от дома Тимофея Ивановича у плачущей Марии – Степанида пошла прочь от нее.
