Нина Стожкова
Курьер из Страны Советов
Неприятный сюрприз,
наши дни
Федор сгорал от нетерпения. Пришлось ждать, когда шеф наконец прикончит бутылку водки, потом томиться на совещании, посвященном организации похорон Крохотова, затем отбиваться от бесконечных приглашений коллег «помянуть Кроху». Наконец, улучив момент, Круглов вырвался на улицу, завернул в ближайший торговый центр, заказал кофе и включил телефон. От волнения Федор не сразу нашел на экране папку «Горячие файлы», которую перебросил из планшета Макса в свой смартфон. Наконец он кликнул по ней и… Папка была пуста. По столу разлилась лужица кофе. Федор обмакнул в нее палец и задумчиво написал на мраморной поверхности: «Где?».
Вариантов было два. Либо Макс перенес папку еще в какой-нибудь гаджет, не доверяя опасные тайны сейфу шефа, либо это сделал кто-нибудь другой, например, те же следователи прокуратуры, поскольку ключи от сейфа были только у Макса и у Аккуратова.
«Шеф не первый день живет на свете и не первый год газету выпускает. Нафига же он отдал секретные материалы Макса следователям? – размышлял Федор с досадой. – в Прокуратуре вряд ли примут их во внимание, дело закроют, а факты, нарытые Максом, сольют за деньги конкурентам».
Через три дня после похорон друга Федор, невзирая на протесты секретарши, заглянул в кабинет к шефу. Василь Васильич выглядел бодрым, сосредоточенным и был гладко выбрит. Шеф сидел за компьютерным столом и деловито просматривал на мониторе верстку очередного номера,
– Чего тебе? – буркнул Аккуратов, не отрывая глаз от монитора.
– Василь Васильевич, мне хотелось бы продолжить дело Макса.
Федор решил без дипломатических преамбул взять быка за рога.
– Чтооо? Только тебя, Федя, там не хватало! У нас что, на счете редакции столько денег, чтобы каждую неделю похороны оплачивать? Даже не думай! Такие темы не про твою честь.
Федор не собирался отступать:
– Дайте мне хотя бы взглянуть на материалы Крохотова, которые лежат в вашем сейфе. Вы же сами говорили: Макс раскручивал цепочку торговли наркотой, занимался проблемами мигрантов. А вдруг повезет, и я еще какие-нибудь потайные ниточки вытащу? Надоело писать про то, как «Почта России» теряет посылки, про повышение тарифов ЖКХ и про плохую уборку снега во дворах.
– Ты что, Круглов, не в курсе? Компьютер Крохотова следователи еще до похорон забрали, так что ничем не могу тебе помочь.
– Василь Васильич, я кое-от-кого слышал, что в компьютере, который менты с собой унесли, ничего серьезного не было. Макс, говорят, планшет с секретными материалами хранил в вашем сейфе. Может быть, разрешите хоть одним глазком заглянуть в него?
– Да не вопрос! На вот, пожалуйста, смотри!
Шеф невозмутимо открыл сейф, достал планшет и протянул его Федору. Стало ясно: Аккуратов в курсе, что никаких секретных файлов в планшете нет.
Федор включил гаджет, взглянул на экран, затем залез в разделы, где могли бы скрываться спрятанные файлы. Ничего серьезного.
– Василь Васильич, ничего не нашел, – сообщил Федор. Ему удалось очень натурально изобразить разочарование. Пускай шеф думает, что он видит компьютер Макса впервые.
– А ты чего ожидал? – усмехнулся Аккуратов. – Ксюша, мой секретарь, доложила, что Макс заходил в кабинет, когда меня там не было, доставал из сейфа планшет. Я тогда догадался: он на всякий случай удалил лишнее, видимо, шел на опасную встречу. Где Макс спрятал секретные файлы, мы никогда не узнаем. Впрочем, это и к лучшему. Рекомендую тебе, Федя, помалкивать обо всей этой истории, если не хочешь оказаться там же, где и Крохотов – на главной аллее Кузьминского кладбища, неподалеку от пышных захоронений цыганских баронов. Все! Я занят, надо кое-что в номере подправить. Отправляйся, Круглов, работать! С тебя статья про тарифы ЖКХ и про очереди в районных поликлиниках. Дедлайн – вчера. В темы, которыми занимался Крохотов, я тебе лезть запрещаю. Это все.
Репортер вступает в игру,
наши дни.
Сбить Федора с намеченного курса оказалось непросто.
«Не лезь!». Накося-выкуси! Кто бы говорил! Аккуратов не журналист-расследователь, а обычный администратор, для которого главное, чтобы учредители вместе с инвесторами не сместили его с должности. Тем не менее, Вась Вась прекрасно знает, что существует множество способов сбора информации. Если Крохотов добыл компромат на кого-то из чиновников и силовиков, то это означает лишь одно: горячая инфа где-то лежит, и рано или поздно я ее найду. В конце концов, я обязан вписаться за Макса, иначе до конца жизни буду считать себя циничной пьющей свиньей, которых и без меня хватает в нашей профессии».
Федор взъерошил густую светлую шевелюру и задумался.
Кто-то ведь дружил с Максом, значит, знал про его контакты? Стоп! Даша Зимина, секретарь отдела расследований! Она наверняка что-то слышала о темах, над которыми работал Макс. Все знают, что Даша дружит с Ленкой Кулаковой, гражданской женой Макса и матерью их крохотного сыночка. И вообще секретарши – народ любопытный. Суть их профессии – знать все обо всех, чтобы подсказывать шефу идеи, которые тот постепенно освоит и будет считать своими.
Даша сидела в огромном зале «оупен спейс», разделенном прозрачными перегородками. В этом гигантском сарае работали рядовые корреспонденты и секретари отделов. Даша барабанила по клавишам, не слишком вдумываясь в содержание текста, который печатала. Настроение было ниже плинтуса. Начальству хорошо, оно может в своих кабинетах закрыться и квасить в одиночестве. А тут, в этом проклятом караван-сарае, сиди целый день и улыбайся всем подряд, как дура…
Дашин стол от стола Федора отделяла прозрачная перегородка. Когда пару лет назад Федор впервые попал в этот репортерский муравейник, он оторопел. Как там вообще можно работать? Прежде он трудился в толстом журнале, где в комнатах было по два-три обшарпанных стола, однако болтовня соседа по телефону все равно мешала сосредоточиться и качественно редактировать текст. А здесь – зал размером со стадион. Однажды он спросил об этом Дашу.
– А зачем газетчикам так уж сильно сосредотачиваться? – удивилась девушка. – Они же не романы пишут. Тексты на сайте «Актуалки» должны быть короткими и информативными, их можно набивать хоть на телефоне, не особенно загружая голову. Это в советское время журналисты упражнялись в красивости и строчили многословные тексты на две-три полосы. Сама я ту эпоху не застала, это нам на журфаке рассказывали. Фамилии разные называли: Аграновский, Щекочихин, Рост… Сейчас, сам знаешь, место в газете стоит дорого, без рекламы не обойтись. Мы, рядовые репортеры, как тот сверчок, знаем свой «шесток» и не претендуем на звание «Золотого Сверчка». Пускай звезды масштаба покойного Крохотова пишут свои крутые журналистские расследования дома, за чашечкой кофе или, скорее, за рюмкой водки, а потом пересылают объемные тексты начальству по электронной почте. Ну, а нам, рядовым журналюгам, такую роскошь – работать на удаленке – никто не позволит, рылом не вышли.
Федор вспомнил прежний легкий треп с Дашей, который теперь, после убийства Макса, показался пустым и бессмысленным. Он заглянул к Даше за прозрачную перегородку и тихо спросил:
– Как там Лена?
В Дашиной «ячейке» помещался всего один монитор с клавиатурой и один стул. Она обернулась в сторону Федора и тихо сказала:
– Как-как… плохо, вот как. Сам понимать должен, не маленький.
Даша взглянула на Федю покрасневшими от слез глазами. Он пододвинул свой стул к Дашиному закутку, сел и продолжал задавать вопросы, только теперь уже вполголоса, чтобы избежать лишних ушей.
– Эй, челы, не мешайте работать, – одернул Федю бородатый парень в белой рубашке и красной бандане. – Ты. Федька, думаешь, что если не вопишь, а бормочешь, то это не слышно.
На плечи грузного репортера был накинут черный пуловер. Парень смахивал на крупного дятла и стучал по клавиатуре с такой же скоростью, успевая одновременно болтать по телефону. – Идите в столовку и там трепитесь, а здесь вообще-то люди трудятся.
– Прости, Костик, – Даше не хотелось ссорится с соседом, и она примирительно улыбнулась, а потом прошептала Федору: – В столовке и в буфете у всех слишком большие уши. Давай, Федь, ты будешь мне вопросы по вацап отправлять, а я тебе сразу же отвечать. У нас получится как бы чат, только без пригляда начальства. А то в нашу корпоративную переписку кое-кто любит нос совать. Кстати, со стороны все будет выглядеть норм. Типа молча усердно работаем. Мол, все ОК, дорогой шеф, ищем в телефонах инфу, и ты не зря нам денежки платишь. Ну, и все в таком же духе.
Идея Федору понравилась, и он отправил Даше первый вопрос:
«Лена когда-нибудь интересовалась делами Макса?»
Даша тут же настрочила ответ:
«А как же! Ленка не такой человек, чтобы с головой уйти в подгузники. Конечно, она была в курсе всех его дел».
«Лена знает, за что убили ее гражданского мужа?»
«Думаю, знает, но не скажет. У нее уже следователи побывали, она подписку о неразглашении дала. Сам понимаешь, их с Максом ребеночек для Ленки сейчас важнее, чем любая абстрактная справедливость».
«А жена Макса Оксана? Она же, вроде, пока не оформила с ним развод. Хочешь-не хочешь, ей приходилось общаться с бывшим. Дети-то общие. Может, она готова поделиться со мной своими догадками?»
«Они с Максом работу не обсуждали. Оксану меньше всего интересовали его журналистские расследования. Нашу редакцию Оксана ненавидела. Макс Ленку впервые увидел в редакции, здесь их служебный роман и закрутился. Все ведь на наших глазах началось, Федь! Я тогда еще подумала: с кем не бывает, погуляют и разбегутся. А он вдруг – раз, и из семьи ушел. В общем, осталась Оксанка с двумя детьми на руках и, чтобы хоть как-то отомстить «изменщику», не давала ему развод».
«Оксана сама не могла… ну это… киллера нанять? Типа из ревности?»
«Ты нормальный, Федь, или как?»
Даша оторвалась от монитора, посмотрела на Федора через стекло, выразительно покрутила пальцами у виска, а потом продолжила набивать текст в телефоне:
«Оксанке от Макса только деньги на детей были нужны. Раз уж прошла любовь и завяли помидоры. Ты в курсе, что он хорошую деньгу зашибал? За такие расследования, которые Макс готовил, шеф раньше выдавал пухлую пачку денег в конверте. Скандалы на полосах газеты сразу рейтинг «Актуалки» поднимали и прибавляли нам подписчиков. Количество заходов на сайт увеличивалось в десятки раз, значит можно было срубить больше бабла на рекламе. Тираж бумажной версии газеты тоже рос, пенсионеры с утра очередь к киоску занимали. В общем, алименты на ребятишек Оксанка получала от Макса немалые. Пенсия от государства на их осиротевших детей по сравнению с «отступными» Макса будет просто смешной. Короче, Оксанка – себе не враг, чтобы убивать кормильца».
«ТОГДА КТО?» – набрал Федор капслоком.
«Киллер в пальто», – напечатала Даша и выразительно посмотрела на Федора. Она закрыла переписку на экране и что-то нацарапала на бумажке. Федор догадался, что Даша не решилась доверить важную информацию даже телефону.
«Он встречался с депутатом Госдумы Кузнецовым», – было написано на клочке бумаги, которую Даша, привстав, протянула Федору прохладными длинными пальцами.
Федор по профессиональной привычке мгновенно «погуглил» депутата, но формальные сведения о нем мало что прояснили:
«Петр Иванович Кузнецов, 1956 года рождения, фракция «Единая Россия». До избрания депутатом по партийному списку владел кампанией по прокладке труб в районах Сибири и Крайнего Севера. В браке, имеет сына и дочь. Супруга Кузнецова Галина владеет стоматологической клиникой на западе столицы. Кузнецов имеет долю в квартире площадью 200 кв.м в центре Москвы, На Кузнецова зарегистрирован автомобиль «БМВ» и внедорожник с прицепом. Галина Кузнецова владеет земельным участком площадью. 1, 5 гектаров на Новой Риге. П.И. Кузнецов скончался в Москве 15 ноября 2019 года от сердечного приступа».
Толку от этой информации было мало. Депутат как депутат, все необходимые «ништяки» при нем. Для чего еще в наше время люди идут во власть? Разумеется, чтобы устроить свою жизнь наилучшим образом. Возможно, Петр Иванович Кузнецов и вправду умер на улице в результате сердечного приступа. С мужчинами старше пятидесяти, увы, это иногда случается. В общем, ничто не указывало на криминальный след, но репортерский нюх подсказывал Федору: что-то здесь не так.
Голова гудела. Федор махнул рукой Даше и отправился в буфет, чтобы выпить кофе и попытаться сложить в голове неподдающийся паззл.
«Резервная копия Федора»,
наши дни
Вернувшись с прогулки. Лина налила кофе в любимую тонкостенную чашечку и уселась размышлять. Убийство Макса коллеги просто так не оставят. Будут копать. Тут и профессиональная честь, и гнев, и журналистские амбиции – да все тут замешано! Журналист, который продолжит его расследование, – новый кандидат в небесную редакцию, где невинно убиенные репортеры продолжают бесконечное расследование земных преступлений. Что-то подсказывало ей, что этого кандидата зовут Федор. Над срочно что-то делать, чтобы предотвратить новую трагедию…
Лина набрала телефон Даши.
– Даша, ты случайно не знаешь, кто из ваших решил продолжить журналистское расследование Крохотова?
– Понятия не имею.
По дрогнувшему Дашиному голосу Лина догадалась, что девушке кое-что известно.
– Дарья, не дури! Этот «кто-то» сейчас подвергает себя смертельной опасности. Если он замутит «независимое расследование» на ту же тему, то рано или поздно отправится туда, куда ушел от нас Макс. Сдается, что тема эта очень горячая и имеет отношение к большим деньгам. Где деньги –там и власть, и силовики, и черт в ступе…
– Ну ладно, скажу, только ты меня, пожалуйста, не выдавай. Похоже, Федька Круглов что-то замышляет. Он полчаса назад погуглил данные недавно умершего депутата Петра Кузнецова. Я подсмотрела у него на мониторе, мы же рядом…
– Даша, ты должна помочь нам… ну, то есть, мне и моему другу Елисею Петровичу Жукову, следаку прокуратуры, предотвратить новую трагедию. Сможешь установить в компьютер Федьки одну программку? Надо, чтобы с каждого материала в компьютере Круглова делались резервные копии и отправлялись в секретную папку – прямиком в мой комп.
– Ты что, Лин, совсем спятила? Хочешь из меня стукачку сделать? Не выйдет! Если Федор об этом узнает – от меня мокрое место останется. К тому же с работы попрут с волчьим билетом. Наш главный айтишник регулярно проверяет, чем мы в рабочее время занимаемся. У нас в конторе такие штуки строго запрещены. Шакалить за коллегой – полный зашквар, Ангелина Викторовна!
– Ладно, не дрожи, не попрут тебя с работы! Не успеют. Главное действовать быстро. Не хнычь – наше дело правое. Небольшой шпионаж в интересах следствия и ради безопасности Феди нам простится. Короче, высылаю программку. Ты ее скинь на флешку и установи в комп Федора, когда он отойдет в буфет, ну или в туалет, к примеру, а потом каждый раз по моей просьбе активируй. Главное, размести «иконку» программки так, чтобы не сразу в глаза бросалась. Ну, а дальше совсем несложно: просто будешь сообщать мне коды. Главное – узнать, когда наш с тобой юный приятель полезет в самое пекло.
Даша молча всхлипнула. Лина сделала вид, что пропустила этот звук мимо ушей.
– Уже не плачешь? Вот и умница! – сказала она. – Федя станет отличной наживкой и выведет нас на настоящего преступника. А мы обеспечим ему надежное прикрытие. Это я тебе обещаю.
Дятел знает, но не стучит,
наши дни
Константин Полевой сидел за столиком в буфете, медленно, с удовольствием поглощая сырники и запивая их кофе. В лице его угадывалась меланхолия. В белой рубашке, черном пуловере, наброшенном на плечи, в неизменной красной бандане, он и впрямь напоминал огромного дятла, санитара леса. В этот час Костя был трезв, зол и настроен на конфликт с кем угодно по причине серьезного похмелья. Оставалось дождаться невинную жертву его плохого настроения. Граммов сто коньяка быстро бы все исправили, но взять их было негде. Шеф недавно ввел запрет на алкоголь в буфете в частности и в офисе в целом. Костя такие драконовские меры не одобрял, считал, что алкоголь очень даже способствует творчеству. А под градусом Полевого так и тянуло почесать кулаки.
– Здорово, Федька! – поприветствовал Константин коллегу.
– Мы же, вроде, только что общались… – удивился Федор.
– Вежливому человеку не западло и по пять раз в день здороваться, – буркнул Костик и с напором спросил:
– Что-то я тебя на похоронах Макса не видел?
– Плохо смотрел, – огрызнулся Федя. – я в отличие от тебя гроб нес и венки таскал.
– Эх, Макс, Макс… – внезапно Костик перешел на миролюбивый тон, – кто теперь продолжит его расследование…
– Что-нибудь слышал о его новой теме? – осторожно поинтересовался Федор, чтобы не спугнуть коллегу.
– Знаешь, он ни с кем не откровенничал. Боялся, что у него тему перехватят. Зря переживал. Москва – по сути, маленький городишко, в нашей сфере все друг друга знают. Я совершенно с другого конца про его криминальные раскопки разведал.
– И что теперь? – осторожно просил Федор. – Собираешься заняться его темой?
– Оно мне надо? – усмехнулся Костик. – Чтобы раньше времени в ящик сыграть? Мой формат –посмотреть вечерком футбол по телику. Желательно с пивасиком. Я ведь и в спортивные обозреватели пошел, чтобы в политику не лезть и вокруг сопливых звездочек-однодневок не бегать, интервью у них не выпрашивать. А еще – чтобы криминальную хронику не писать. Я, знаешь, люблю быть на позитиве. Чернуха, Фед, не мой формат.
– И где же ты про новую тему Макса разведал? – спросил Федор, не особенно надеясь на ответ.
– Не упади со стула! – прошептал Костик, внезапно напустив на себя важность, – в Государственной Думе.
– А ты-то что там делал? – искренне удивился Федя. – Ты же о политике не пишешь, сам сказал. Неужели позвали в Думу освещать чемпионат по шахматам среди депутатов или готовить репортаж о том, как Жирик производственную гимнастику в кабинете делает?
– Эх, Федя-Федя… Забыл, что политика – тот же спорт? Наши бывшие спортивные звезды в Думу перебрались по партийным спискам. А там по комитетам и комиссиям уютно расселись. Я в перерывах между заседаниями этих спортивных депутатов на Охотном ряду перехватываю, чтобы насчет интервью договориться или задать пару вопросов по-быстрому. Шеф мне аккредитацию в Думу сделал, чтобы без проблем туда проходить. Вижу слуг народа в буфете или в столовке – прямо как тебя сейчас, за чашкой кофе. Там в расслабленной обстановке и за едой они выбалтывают то, что для наших читателей представляет особый интерес – про любовниц футболистов, про гонорары хоккеистов, ну и все в таком роде. Бывает, даже про политику вспоминают. Про недавно умершего депутата Кузнецова, например, такое говорили!
Костик, поглядывая по сторонам, зашептал Федору о том, что ему удалось разведать в Думе.
Квартира на Юго-Западе столицы,
наши дни
Федору не слишком хотелось звонить вдове Макса Лене, но другого выхода не было. Он сделал глубокий вдох и набрал номер «вдовы номер два», – как цинично прозвали Лену редакционные кумушки.
«Абонент вне доступа», – равнодушно сообщил голос в трубке.
– Придется ехать. – решил Федор и отправился по знакомому адресу. Прежде он не раз заскакивал к Максу и Лене в маленькую квартирку на Юго-Западе столицы. Нередко они отмечали там праздники и дни рождения. Эх, не с тем настроением он раньше туда ездил! Однако делать нечего, жизнь вообще не пряник.
Вскоре Федор стоял перед дверью Лены с объемным пакетом продуктов из супермаркета.
– Круглов, ты? – удивилась Лена, выглянув из-за двери, – а у меня ничего нет. В квартире шаром покати, в холодильнике мышь повесилась…
Глаза у Лены были заплаканными, волосы свисали спутанными прядями вокруг лица, на домашней клетчатой рубашке выделялось большое темное пятно. Федя вспомнил, какой еще недавно Лена была неприступной красавицей. Высокая, тоненькая, с большими зелеными глазами, которые всегда сияли, острая на язычок. Многие редакционные мачо подкатывали к ней, но Лена в ответ на их заходы только задорно смеялась. Неудивительно, что Макс в нее смертельно влюбился, бросил семью и кинулся в новый роман сломя голову. Гибель горячо любимого мужчины погасила свет в глазах Лены, и они из изумрудно-зеленых сделались какими-то серо-тусклыми, словно в них теперь отражалось не море, а заросший ряской пруд. Феде с первого взгляда стало ясно, что собственная внешность волнует молодую вдову в последнюю очередь. Ее скорбь не была напускной. Напротив, она старалась улыбаться, однако в глазах стояла глубокая печаль.
– Лен, не беспокойся, пожалуйста! Решил тебе продуктов закинуть, чтобы с голоду не померла. Даша говорит, ты ничего не ешь, только плачешь с утра до вечера. Ты это брось, о ребенке подумай. Короче, вот еда. Пицца, кофе, печенье. В квартиру-то пустишь?
– Ой, извини, проходи, пожалуйста, – спохватилась Лена. – Мама малыша на денек забрала, сестре тоже пришлось по делам уехать. В общем, можем спокойно посидеть, Макса помянуть. Хорошо, что ты приехал, Федя! Так страшно сейчас быть сейчас одной. Все время кажется, что в меня кто-то целится из винтовки, как в Макса, а у меня малыш на руках
Они расположились на маленькой кухне, под ползунками и пеленками, развешанными под потолком.
– Слушай, Лен, а на каком компьютере Макс дома работал? – спросил Федор, взглянув вдове прямо в глаза.
– А зачем тебе? – насторожилась Лена.
– Лен, можно я прямо, без заходов и приседаний скажу? В общем, рассчитываю на твою помощь. Нужен доступ в компьютер Макса. Необходимо убрать оттуда файлы, из-за которых у тебя могут быть неприятности. Я их скачаю на свою флешку. Макс мне не чужой, ты это знаешь. В общем, я настроен найти заказчика его убийства. Уверен, что в секретных файлах Макса должно промелькнуть какое-нибудь имя. Короче, все эти заморочки не для тебя, тебе надо о ребенке думать.
Лена принесла початую бутылку коньяка и разлила по рюмкам. Федор опрокинул стопку и сказал:
– Понимаешь, Лен, дело серьезное. Опытный айтишник легко обнаружит, что недавно из компа Макса были удалены некие файлы, и попытается их восстановить. В общем, будет лучше, если я на время увезу не флешку, а весь ноут Крохи к себе. Потом, когда все закончится, я, конечно, верну его, даже не сомневайся.
– А если следователи явятся за компом?
– Скажи им, что после похорон и поминок ноут Макса куда-то пропал. Мол, тут был проходной двор, и кто-то под шумок его свистнул.
Лена растерянно кивнула, потом встала и вернулась с потрепанным ноутбуком. Федор торопливо запихнул его в приготовленный рюкзак.
– Давай помянем Макса, не чокаясь. Хороший был парень. Обещаю тебе найти ту гниду, которая приказала его убить.
