Нина Стожкова
Курьер из Страны Советов
Похищение средь бела дня,
наши дни
Федор брел к метро в отвратительном настроении и размышлял:
«Почему все, кто имеют отношение к расследованию, первым делом предлагают мне выпить? Если буду и дальше столько квасить, до истины никогда не доберусь. – Федор шел и мысленно загибал пальцы: – С главредом мы пили водку, с руководителем комитета Госдумы – виски, с главой нефтяной компании – крепкую настойку. Все это неспроста, как ни крути. Ну, ладно, Василь Васильич – тот поминал со мой нашего товарища. А этим двум – с какого перепугу со мной пить? Похоже, поили, чтобы язык у меня развязался. Что ж, они своего добились, я сболтнул и вчера, и сегодня много лишнего, а вот в расследовании не продвинулся ни на шаг».
Состояние у Федора было как у футболиста, бившего на последней минуте матча верный пенальти и промазавшего мимо ворот. Во-первых, ничего нового не узнал, только зря время потратил и наболтал чего не следовало. Во-вторых, Алену вряд ли удастся когда-нибудь увидеть, что особенно обидно. А ведь как хорошо все начиналось! Казалось, исконно-посконный олигарх хлопнет стопку, сомлеет и заговорит. Если бы! Для этого бугая такая микродоза – как для слона капля валокордина. МХАТ отдыхает! Ни один мускул на его лице не дрогнул! С Петром Кузнецовым этот богатый прохиндей наверняка встречался, причем много раз. Почему же тогда не захотел об этом говорить? Возможно, они виделись за тем самым ужином, где депутата отравили. Тогда ясно, почему этот тип темнит. В общем, я сам виноват. Черт меня дернул этим «хозяевам жизни» раньше времени все карты открывать! В итоге ни одного серьезного доказательства у меня нет. С этих господ все как с гуся вода. Стоп! С Виталием Михайловичем наверняка в тот день в ресторане была Лариска. Вот уж кто про всех все знает!».
Федор достал телефон, отыскал в контактах «Лариска 10 Б», но нажать на вызов номера не успел…
Взвизгнули тормоза, и рядом остановился черный джип. Сердце репортера ухнуло куда-то в желудок. Федя догадался: вот он, белый северный зверек! Явился, когда не ждали!
Из задней двери джипа выскочили два громилы с бандитскими рожами, подхватили Федора под руки и затолкали в машину. Кричать было бесполезно, в подобные инциденты наши граждане предпочитают не вмешиваться. Джип рванул с места, и Федя с грустью подумал: «Вот и всё! Прощай, журналист-расследователь Круглов!».
– Значит так, малыш! – бандит лет пятидесяти в темных очках, посаженных на внушительный нос, говорил с легким кавказским акцентом. – Если не хочешь отправиться следом за своим корешем, прямо сейчас выбрасываешь из головы все, что успел нарыть про Кузнецова. Уважаемым людям, Дмитруку и Куропаткину, тоже больше не надоедаешь, а меня вообще забываешь, как кошмарный сон. Короче, валишь на все четыре стороны. Только без глупостей! Будешь болтать – попадешь на небеса быстрее, чем твой дружок-журналюга, который там уже прописался. Впрочем, на тебя мы пулю тратить не будем, много чести. Башку в подъезде проломим, и все дела.
– В честь чего такой гуманизм? – спросил Федя и тут же получил удар локтем в солнечное сплетение.
– Не умничай! – пробурчал незнакомец. – Слушай внимательно, гондон штопанный. Есть мнение у серьезных людей – сохранить твою никчемную жизнь, хотя, если честно, цена ей три копейки. Во-первых, потому что ты до сих пор ничего не успел толком разнюхать и накатать. Из тебя журналюга – как из говна пуля. Кстати сказать, твой дружок шустрее был. Повсюду бегал и разнюхивал, как паршивая собака. Во-вторых, мочить тебя сейчас глупо. Два подряд жмурика из одной конторы привлекут внимание прессы, а нам лишний шум ни к чему.
– Да что ты с ним церемонишься, Гиви? – подал голос другой бандит, нижняя половина лица которого была закутана шарфом. – Цацкаешься прям как училка с первоклашкой. Он нас видел, значит, подписал себе смертный приговор.
– Тебя забыли спросить! – огрызнулся носатый. – Здесь не ты, Пиявка, решения принимаешь. Впрочем, и не я тоже. Серьезные люди велели этого идиота отпустить – значит, пусть пока поживет. Надеюсь, недолго.
Кавказец злобно хмыкнул, затем велел водителю остановиться и пинком вышвырнул пленника из машины.
Федор поднялся с тротуара, потирая ушибленные места и пытаясь осознать, что это было. Наконец, когда прошло минуты три после того, как черный джип скрылся из вида, он достал телефон и снова набрал в контактах «Лариска 10 Б».
– Привет! Чего это ты вдруг обо мне вспомнил? – удивилась подруга. – Меня шеф вызывает, так что давай по делу.
– Подожди, не отключайся! У меня всего один вопрос.
Федор еще не успел прийти в себя после похищения и дышал в трубку так часто, словно только что пробежал стометровку на время. Его взволнованное дыхание подействовало на Лариску неожиданным образом. Голос девушки стал таким же низким и эротичным, каким недавно был в комнате отдыха.
– Что за вопрос? – почти пропела Кошкина, растягивая гласные, и тоже задышала в трубку.
– Лариска, ты можешь подробно вспомнить один вечер?
– Выпускной? – хихикнула она с намеком.
– Кто ж его забудет, – притворно вздохнул Федор.
Лариска замолчала. Она явно ждала продолжения.
– Нет, я об одном недавнем вечере в ресторане. Вспомни, пожалуйста, это очень важно, потому что…
– Переходи быстрее к сути, шеф зовет! – нетерпеливо перебила Лариска. Она явно потеряла интерес к теме и без всякого энтузиазма поинтересовалась:
– Какой вечер?
– Ты говорила, что недавно ходила с шефом в ресторан. Депутат Кузнецов там был?
– Кажется, был, – неуверенно сказала Лариска. – А зачем тебе?
– Потом объясню. Вспомни, пожалуйста, был ли среди гостей ресторана мужчина, похожий на кавказца?
– Ну ты даешь! – рассмеялась Лариска. – В каком кабаке их нет? Кавказцы народ южный, веселый, к тому же денежный, любят гульнуть, так сказать, на всю катушку. Разве это запрещено законом? А почему ты спрашиваешь?
– Очень прошу, вспомни, есть ли у твоего шефа знакомый грузин по имени Гиви?
– Кто ж его знает. может, и есть! Мой Виталий Михайлович – глава комитета, если ты забыл. С кем он только ни общается! Вопросы-то разные бывают… Постой, Федь… кажется был на том банкете какой-то грузин. Довольно самонадеянный тип. Глазки мне строил и с шефом о чем-то долго шептался. Больше ничего не могу тебе сообщить, потому что не знаю. Лучше скажи, когда мы увидимся? Ты что, на работу теперь не ходишь? Зачем тогда врал, что тебя сделали думским корреспондентом?
– Не врал. Увидимся. Даже раньше, чем ты вспомнишь обо мне, – пообещал Федор и, буркнув «до скорого», отключил телефон.
Кража он-лайн,
наши дни
– Даша, дело дрянь. Над нашим Федей сгущаются тучи. Включи, пожалуйста, его компьютер и активируй ту самую программу доступа он-лайн, – попросила Лина заговорщицким шепотом. Даша не стала спорить и послушно включила Федин компьютер, стоявший в соседней кабинке. Девушка знала пароль, поскольку Федор частенько просил в его отсутствие поискать в компьютере какие-нибудь материалы в папке «Работа» и переслать их по электронной почте в те дни, когда он работал дома. Сейчас, действуя за спиной приятеля, Даша чувствовала себя отвратительно, но отступать было поздно.
«Пусть он возненавидит меня навсегда, пускай я стану самым главным его врагом, но пусть он останется жив». – подумала девушка и нажала иконку, разрешившую Лине войти в компьютер Федора.
Лина увидела на экране папки и файлы Круглова и едва не вскрикнула. В компьютере Федора появилась новая папка «Money KPSS». Лина могла поклясться, что еще вчера ее не было. Скорей, скорей! Ну почему так дрожат руки?
Лина открыла папку не сразу, пару раз кликнув соседние файлы. Наконец на экране появился странный документ. Он был оформлен как-то старомодно, сейчас в делопроизводстве так не принято. Лина вчиталась, и почувствовала, как по спине побежали мурашки. Это был договор, который Иван Кузнецов подписал в середине девяностых с офшорной фирмой «Daimand Gloria LTD». Значит, Федька Круглов продублировал копию документа, которую раздобыл буквально вчера, и перенес в свой рабочий компьютер. Так сказать, на всякий случай. На какой, интересно, случай? Что он задумал? Похоже, Федя залез в эту мутную историю слишком глубоко, точнее – по самые уши. Лине стало окончательно ясно, что без помощи полковника Жукова парню из этой трясины не выбраться…
Скопировать документ и отправить его на электронную почту Жукова было минутным делом. Через пятнадцать минут зазвонил мобильный. Лина уже знала, кто на связи, и внутренне приготовилась к поединку.
– Что за шнягу ты мне сейчас прислала? – Елисей был раздражен и не слишком подбирал слова. – Кому может быть интересно это археологическое говно через четверть века?
Лина изо всех сил постаралась не нахамить в ответ и принялась излагать суть дела максимально спокойно.
– Елисей, не шуми, пожалуйста, это срочно. Дело касается убийства Ивана Кузнецова. В 1996 году он передал некой фирме «Diamand Gloria LTD» сумму с шестью нулями, спрятанную в офшоре. Договор, подтверждающий эту странную сделку, где-то раздобыл, скопировал и перенес в свой рабочий компьютер тот самый молодой да ранний журналист из «Актуалки», о котором я тебе недавно рассказывала. Федя Круглов. Как эта копия договора попала ко мне, пока не скажу. В наше время новых технологий ничего невозможного нет. Способ не вполне легальный, зато, увы, в нашем случае единственно возможный. Первый вопрос к тебе: где шеф фотографов мог взять в начале девяностых такую сумму? Второй: мог ли человек в здравом уме и трезвой память передать такие деньжищи чужой фирме?
– Лично я вряд ли сделал бы это по доброй воле! – проворчал Елисей.
– Вот и я о том же. Думаю, Кузнецова заставили подписать эту бумагу, а потом убили, потому что знали: Кузнецов с его связями в КГБ будет обязательно добиваться уголовного дела и ареста грабителей. Впрочем, на убийстве фотографа они не остановились и, как нередко бывает, за первым трупом последовали еще два.
– Стоп! Почему ты так уверена, что новые жертвы связаны именно с убийством Кузнецова в девяностые?
– Сын Кузнецова Петр, пользуясь депутатскими полномочиями, стал разыскивать тех, кто убил и ограбил его отца. Думаю, им двигала не только благородная жажда мести. Он надеялся, пользуясь депутатскими ресурсами и связями, забрать у коррупционеров деньги, которые считал своими по праву наследования. Видимо, Петру Ивановичу в конце концов удалось выйти на след заказчиков убийства и сообщить им, что ему все известно. Дескать, коль скоро отца не вернуть, пускай его убийцы возвращают деньги сыну. В противном случае он сдаст их полиции. Одним словом, Петр Кузнецов раньше времени раскрыл бандитам карты, и это стало его роковой ошибкой. Есть версия, что депутата отравили во время ужина в ресторане. Наверняка в тот вечер там же были и заказчики преступления. Получив результаты пат. анатомического исследования и полный список участников того рокового ужина, мы сможем вычислить настоящего убийцу. Или убийц.
– Ладно, Лин, я все понял. Твоя версия хоть и ничем не подкреплена, но теоретически имеет право на существование. Однако остается вопрос: как с этой историей связано убийство журналиста?
– Крохотов, видимо, стал копать в том же направлении, что и Петр Кузнецов. Думаю, преступников это разозлило не на шутку. Они давно построили на этих деньгах сытую и благополучную жизнь. Прошли три десятилетия, бывшим убийцам и грабителям удалось стать уважаемыми членами общества, они приобрели солидный статус, подкрепленный немалым капиталом. Казалось, их разбой и грабеж давно позабылись и быльем поросли, а тут вдруг какой-то борзый журналюга выскочил, как черт из табакерки, и угрожает разрушить все, ради чего они когда-то рисковали и столько грехов на душу взяли. Возможно, поначалу они пытались Крохотова купить, однако, пообщавшись с Крохой ближе, члены «элитной ОПГ» поняли: ради газетной «бомбы» тот не отступится от своего расследования даже за немалую мзду. Значит, единственный путь – убить строптивого журналиста-расследователя, причем как можно быстрее. Казалось, они предусмотрели все. Однако бывалые гангстеры не ожидали, что на смену одному бойкому репортеру придет следующий, как когда-то в войну на смену павшему бойцу вставал желторотый курсант. Найти убийц Макса Крохотова, их верного товарища, для журналистов «Актуалки» стало делом чести. Одним словом, если ты, Елисей, не мобилизуешь все свои ресурсы, скоро появится новая жертва – молодой и шустрый, но пока еще слишком наивный репортер Федя Круглов. Хороший парень, между прочим.
– Что ты предлагаешь?
– Для начала надо выяснить, куда еще направится наш газетный детектив. В общем, полковник Жуков, твоя задача установить за ним слежку, выйти на след убийц и обезвредить преступников. В итоге раскроешь давний и безнадежный «висяк». Почему-то мне кажется, что раскрытие серии громких преступлений тебе не повредит. Что-то давненько мы твои новые «звездочки» не обмывали, полковник Жуков!
Офисное здание в центре Москвы,
наши дни
Едва за Федором закрылась дверь, Алексей Игоревич нажал на кнопку, и Алена возникла на пороге с немым вопросом в широко распахнутых фиалковых глазах.
– Слушай, Алена, мне показалось, или этот репортеришка действительно неотрывно смотрел на тебя?
– Ой, вечно вы, Алексей Игоревич, все преувеличиваете, – улыбнулась девушка. Алена поправила косу и послала шефу самый невинный взгляд, на какой была способна.
– Значит так, слушай меня внимательно, краса девица, и не перебивай. Хозяин кабинета говорил медленно, с легкой одышкой. На лбу у шефа надулась голубая жилка, и Алена поняла, что начальник не шутит. Между тем он продолжал:
– Этот «Федя-бредя-съел медведя» что-то мне не нравится. Уж больно прыткий малый. Я сам таким в молодости был. Сразу видно, на деньги не клюнет, славы, вишь ли, засранцу, подавай. В поисках этой самой славы он может за день таких дел наворотить, что потом мои люди в Следственном комитете за год не разгребут. Короче, даю тебе, Аленушка, партийное задание. Пообщайся с этим Кругловым поближе, узнай, что у него на уме, чем этот попрыгунчик живет, чем дышит. Есть у меня смутное подозрение, что парень не по своей воле стал под меня копать. Надо узнать, кто его прислал. Ты поняла?
– Ну, не самой же мне ему звонить, Алексей Игоревич? – возмутилась девушка и кокетливо взглянула на шефа. – Я вообще-то к другим сюжетам привыкла
– Вот именно, что самой. У тебя его телефон в контактах остался. Набери и скажи, что хотела бы встретиться, что у тебя есть информация, которая его заинтересует. Не сомневайся, он клюнет. Этот говнюк уже газетную бомбу готовит, чует мое сердце. Кой-какие бумажки для зачина разговора я тебя подберу, не беспокойся. В общем, мы должны держать этого сопливого Пинкертона на крючке. Поняла?
– Попробую, – улыбнулась Алена и спросила с невинным видом:
– За работу в нерабочее время мне премия полагается?
– Не обижу, – усмехнулся шеф и добавил:
– Дяде твоему привет передавай и скажи, что его шутки с журналистом даже на КВН в сельском клубе не тянут. Ну ладно, кто там еще в приемной сидит? Зови, а то я что-то утомился, хочу на дачу поскорей смыться, в баньке попариться да кваску холодного отведать.
Переулок на Патриарших,
Федор сидел в кафе у Патриарших прудов и напряженно ждал. Вчера вечером он услышал незнакомый женский голос в телефонной трубке и не сразу сообразил, что звонит та самая Алена. Девушка, которая сумел загипнотизировать его одним взглядом, не хуже Кашпировского. Федор стал бубнить что-то невразумительное, а, сообразив, что красавица назначает ему свидание, окончательно «поплыл».
– Да, конечно, давайте встретимся – вот все, что он мог из себя выдавить. Однако девушка хотела определенности, и Федору волевым усилием пришлось взять себя в руки:
– Где посидим? А где вам, Алена, удобно? На Патриках? Круто! Хорошо, давайте в семь, после работы.
Он сидел за столиком и терялся в догадках, почему секретарша с внешностью топ-модели сама назначила ему встречу.
«Уж точно не по причине неземной страсти ко мне», – самокритично подумал Федя. Он понимал, что в топ красавцев-мачо не входит и уж тем более не относится к страте олигархов с их виллами и яхтами, которые могли бы заинтересовать столь манкую девушку. Странный звонок… И все же это не сон, с минуты на минуту она будет здесь! Должно же быть этому хоть какое-то объяснение?
Алена впорхнула в кафе оживленная и еще более красивая, чем в прошлый раз. Наряды «резидентши Патриков», выбранные для Федора, затмили образ русской красавицы, придуманный Аленой для Куропаткина. Исконно-посконный «лук» красавица сменила на стильный образ девушки из глянца.
Как и тогда в офисе, Федор почувствовал себя рядом с ней полным идиотом и не смог выдавить ни слова кроме банального «здрасьте».
– Добрый вечер! – Алена обворожительно улыбнулась, небрежно скинула шубку на соседний стул и уселась напротив Федора с таинственным видом. Распущенные и красиво уложенные волосы теперь ниспадали с плеч, вместо длинной юбки и строгой блузки на девушке было короткое обтягивающее платье алого цвета, которое очень шло ей и притягивало взгляды мужчин, сидевших в кафе.
– Добрый, – повторил Федор, с ужасом чувствуя, что опять язык прилипает к небу.
– Вот, нашла у шефа кое-какие документы и решила вам показать, – Алена достала из объемной дамской сумки скоросшиватель с файлами.
– Алексей Игоревич в курсе? – Федор наконец смог заговорить и внимательно взглянул на девушку.
– Ну, конечно, я же не Мата Хари, – улыбнулась она.
Федор открыл папку и принялся листать файлы. В сущности, ничего интересного там не оказалось. Документы двадцатилетней давности: о постановке «ОАО Арктик нефть энд ойл» на учет в налоговую, об открытии генеральным директором счета в отделении «Сбербанка» и прочие бумаги, которые хранятся в сейфе любого частного предприятия вместе с Уставом, протоколом учредительного собрания акционеров и печатью.
– Зачем мне все это? – Федор с недоумением уставился на девушку.
– Алексей Игоревич сказал, что вам будет полезно убедиться: наша компания зарегистрирована в середине девяностых в России, и налоги мы платим здесь же. Никакого отношения к офшорной фирме, которую вы назвали на встрече, Алексей Игоревич не имеет. Все, чего достигла наша компания, она заработала своим трудом, в результате строительства трубопроводов на севере России. Мы реальное производство с реальными расходами и прибылями, а не чиновники, которые живут на откатах и переводят денежки в офшоры.
– Мне не очень интересно, когда была учреждена ваша компания и как она меняла названия. Я спрашивал вашего шефа про другое: про договор, подписанный в середине девяностых с «Diamand Gloria LTD», и про то, как деньги от этой фирмы попали к «Арктик нефть энд ойл».
– Алексей Игоревич вам, кажется, четко объяснил: никак. Никак не попали. Не было никогда у него этих денег, вот и все.
– Алена, извините, но цель нашей с вами встречи выглядит довольно странно. Почему Алексей Игоревич не показал мне эти документы, когда я был в офисе? К чему такие сложности? Обычно подобные бумаги хранят в сейфе и не выносят из кабинета. А если бы вы их потеряли или забыли, к примеру, здесь в кафе?
– С какой стати? – удивилась Алена. – Я работаю помощником такого крупного бизнесмена как Алексей Игоревич как раз потому, что никогда ничего не теряю и не забываю. Алексей Игоревич во время вашей встречи торопился на переговоры, да и сейчас у него нет времени с вами общаться, вот он и попросил меня встретиться с вами после работы и показать документы. Я живу неподалеку, поэтому и выбрала это кафе. Как видите, все просто и понятно. Вы, журналисты, всегда и во всем видите криминальную подоплеку. Без нее не получается раздуть сенсацию, ведь правда? Неужели и меня в чем-то подозреваете? – последнюю фразу Алена произнесла с нажимом, уставившись в упор на Федора прекрасными фиалковыми глазами.
– Нет, что вы, – пробормотал журналист, – вы в то время, наверное, даже в школу не ходили.
– Вот именно, – улыбнулась Алена и мягко забрала у журналиста папку. – Может, выпьем чего-нибудь, а? За знакомство? – неожиданно предложила она.
– Я успел заглянуть в меню, там только кофе, десерты и ликеры, которые я не пью, – пожал плечами Федя.
– Тогда давайте зайдем ко мне, – сказала девушка просто, как о чем-то обыденном, словно уже не раз приглашала Федю в гости, – Я буквально в соседнем доме живу. У меня полный бар всяких напитков. Стоят без употребления, потому что пить не с кем. Обидно, правда? Настало время открыть «подвалы ее величества»!
Прохладные длинные пальцы Алены коснулись руки Федора, и у него перехватило дыхание. Не веря своим ушам, он пробормотал что-то невнятное и слабо кивнул. Федор с ужасом почувствовал, что теряет остатки воли и готов следовать за этой девушкой, словно дети за дудочкой Крысолова – куда угодно, хоть в пропасть.
В старом тесном лифте они стояли совсем близко, и Федор, боясь пошевелиться, вдыхал аромат духов, тот самый, что парализовал его волю при первой встрече. Конечно, он волновался, предвкушая близость с девушкой, о которой думал все последние дни, потому и растерянно молчал.
Алена включила в маленькой прихожей свет и сбросила Феде на руки свою невесомую шубку. Длинные волосы девушки скользнули по его лицу, и парень так разволновался, что не сразу развязал шнурки кроссовок.
– Проходите, пожалуйста, в комнату, разуваться не надо, – приятный голос девушки завораживал и подчинял волю Федора, словно он был Одиссеем, а она поющей нимфой Калипсо. Поздно! Он уже разулся и с ужасом увидел, что большой палец прорвал дырку в носке. Пришлось шлепать в гостиную, поджимая пальцы, словно китаянки сто лет назад, в ту пору, когда им бинтовали ноги. Разум по-прежнему тихонько нашептывал, что подобный крупный бонус – приглашение в гости – дается неспроста, однако его голос оказался бессилен перед нахлынувшими фантазиями, приятными предчувствиями и зовом молодого мужского организма. Будь Алена чуть менее красивой, Федя, конечно, действовал бы решительнее. Сейчас же он застыл на месте, как в игре «замри». Спохватившись, уселся на край дивана – прямо и ровно, будто аршин проглотил, ногу в рваном носке ловко спрятал под журнальный столик и попытался изобразить на лице безмятежность.
Девушка достала из бара бутылку «Хеннеси» и две круглобоких коньячных рюмки.
– За знакомство! – промурлыкала она, и задорно взглянув на гостя.
– За встречу! – тихо сказал Федя. Коньяк приятным теплом разлился по телу, и гость почувствовал себя чуть-чуть свободнее.
«Ну вот, опять пью! – мелькнуло в голове у Федора. – Дурная традиция этого расследования, ничем хорошим это не кончится».
– Интересная у вас, журналистов, работа, – промурлыкала Алена, подсаживаясь к Федору совсем близко. – Разные люди, профессии, города… Словно не одну, а несколько жизней проживаете. Я всегда удивлялась, как это посторонние люди рассказывают интервьюерам то, что не всегда своим близким могут доверить.
– Ну, в нашем обществе журналисты нередко выполняют роль психологов или даже священников…
Оседлав любимого конька, Федор приободрился, уселся поудобнее и продолжал. – Желание людей исповедоваться посторонним вполне естественно. Лучшие журналисты умеют хранить тайны. А как иначе? Никто им доверять не будет, если пойдет слух, что они выносят в паблик все, что было рассказано «не для печати» или «не под запись». Вот вы, Алена…
– Слушай, давай выпьем на брудершафт и перейдем на «ты». – предложила девушка, – а то никакой исповеди не получится.
Они выпили, Алена пододвинулась вплотную. Запах духов усилился и вместе с коньяком ударил в голову Федора. Слегка покраснев, он спросил:
– Ну, так как насчет исповеди?
– Пожалуйста, – Алена улыбнулась и дотронулась до руки Федора длинными пальцами с алыми, в тон платья, ноготками.. Пальцы по-прежнему были прохладными, но Феде от этого мимолетного касания стало жарко. Девушка между тем продолжала:
– Честно говоря, мне исповедоваться не в чем. Обычная скучна биография. Родилась в Москве, училась в спецшколе на Арбате с углубленным английским, потом поступила в Вышку на политолога, а вскоре после получения диплома Алексей Игоревич предложить стать его помощницей.
– Слушай, ты что, за дурачка меня держишь? Так просто и гладко в наше время не бывает! – рассмеялся Федор, – Чтобы попасть в доверие к такому человеку, как твой шеф, надо получить очень серьезные рекомендации.
– Ой, да какое это теперь имеет значение! Впрочем, ты прав. Никакого секрета здесь нет. Один влиятельный родственник попросил шефа взять меня в компанию. Мы поговорили с Алексеем Игоревичем минут пятнадцать, и он велел мне приступать к работе прямо завтра.
Алена взглянула Федору в глаза и рассмеялась.
– Хочешь узнать мою главную тайну?
– Конечно! – напрягся Федор.
– Я большая трусиха. Боюсь темноты, мышей, высоты – в общем, всего на свете. К тому же, за себя постоять не умею. Вот почему родители обрадовались, узнав, что я буду работать у Алексея Игоревича. Под его защитой никто не обидит. Ладно, давай теперь я тебя исповедую.
– В смысле? – удивился Федор.
– Для чего тебе потребовалась эта нафталинная история с убийством Кузнецова-старшего?
– Чтобы прояснить две последние смерти, связанные с его деньгами. Твоему шефу я об этом прямо сказал, и мне показалось, что он все понял.
– Неудивительно, что Алексей Игоревич сходу все схватывает, – – усмехнулась Алена, – столько лет серьезной фирмой руководить, это, Федя, не каждому по зубам. Я сейчас про другое. Тебе, Федь, лично зачем все это надо? У тебя что, после этой статьи – денег прибавится? Иномарку подарят? Или слава Хемингуэя настигнет во цвете лет? Наверное, кто-то тебе что-то пообещал? Я уже не подросток, чтобы верить в бескорыстие журналистов. Молчишь? Ну то-то же!
– А такие старомодные слова, как долг и честь тебя не убеждают? Ну, если сказать проще, я верю в мою миссию в обществе.
– Долг долгом, а рисковать жизнью ради каких-то сомнительных бумажек, по-моему, глупо. Должна тебя предупредить: все эти раскопки, с виду невинные, порой плохо заканчиваются.
– В смысле?
– Большие люди очень не любят, когда посторонние интересуются происхождением их денег. Так сказать, первоначальным капиталом…Слушай, бросай ты эту свою газету и иди к нам в пресс-центр, как Алексей Игоревич советует. Между прочим, он не каждому серьезную работу предлагает, уж поверь мне. И еще один момент…
– Какой?
– Алексей Игоревич интересуется, где ты взял договор, который показывал ему, и кто еще его видел?
Алена слегка дотронулась до Федора ногой, затем прижалась к нему всем телом и положила руку на колено.
– Ты же не сам затеял все эти археологические раскопки. Ну скажи, кто тебя послал? Твой главред Аккуратов? Или кто-то из кураторов Аккуратова? Ой, почти стихи получились. Зачем им потребовалось раскапывать все это сейчас, через столько лет? Кто за ними стоит?
– Извини, мне пора.
Федя демонстративно взглянул на часы, сбросил бледную и точеную, словно скопированную со скульптур Бернини, руку девушки со своего колена, резко встал и, уже не стесняясь дыры в носке, направился в прихожую. Накинув куртку и небрежно махнув рукой хозяйке, журналист Круглов покинул уютную квартирку на Патриках, костеря себя и свою пионерскую доверчивость на все лады.
