Нина Стожкова
Когда придет Волчок
Сказка для взрослых
После обеда семинаристы двинули в зал. Лина призналась Башмачкову, что этот маршрут ей порядком надоел. Дескать, она мечтает скорее попасть домой и больше никогда не писать для конкурсов дурацкие синопсисы. Через фойе они прошли быстро, с опаской поглядывая по сторонам. Мусор, оставшийся после падения люстры, был убран, а под потолком появился дешевый светильник, дававший тусклый свет, не то что хрустальная красавица. Длинные тени в фойе и полумрак по углам заставили Лину поежиться. Она всегда любила яркий свет, желательно солнечный. Слабое освещение вгоняло ее в депрессию. Лина с юности удивлялась, почему некоторые хозяйки, к примеру, ее подруга Ника, предпочитают декорировать квартиры в темных тонах. Из кухни Ники с ее коричневыми обоями, темно-зелеными шторами на окнах, темно-коричневой кухонной мебелью и слабым точечным освещением Лине всегда хотелось поскорее сбежать куда подальше – да хоть под ярко горевшие за окнами уличные фонари.
Лина вспомнила, что падение люстры – лишь один из зловещих знаков последних дней. Мурашки побежали по спине, не предвещая ничего хорошего. Захотелось поскорее уехать из этого проклятого места и забыть его, как забываешь, закрыв, плохую книгу. Башмачков, словно угадав ее мысли, крепко сжал Лине руку и прошептал:
– Поздняк метаться! Пошли уже.
«Из этого «милого местечка» фиг сбежишь, – подумала Лина, неохотно возвращаясь к реальности, – впрочем, мы должны досмотреть эту «киноленту» до конца».
Писателям не терпелось скорее завершить двухнедельный литературный марафон, узнать его результаты и разъехаться восвояси. Все уже успели соскучиться по дому и по родным. Авторам надоели бесконечные читки синопсисов и глав, в особенности – работа над текстом по ночам. В конце концов, каждый из писателей мечтал написать главную книгу своей жизни, а не биографию бизнесмена Кармашова. Многие вспоминали слова Фаины Раневской, сказанные по другому поводу: «Деньги скоро закончатся, а стыд останется». У всех накопились усталость и раздражение. Мысль о том, что вечером опять придется садиться за письменный стол, казалась писателям с каждым днем все более невыносимой. Надоело чувствовать себя участниками изматывающего многоборья, в котором победит самый выносливый и эгоистичный атлет. Так-то так, но все же инстинкт побеждать у писателей весьма силен, и семинаристы, собравшиеся в зале, с нетерпением ожидали очередного выступления конкурентов. Лина вспомнила, что собаки разных пород, уставшие к концу международной выставки, так же бодро вскакивают и победно лают, когда их ведут на круг и предъявляют членам комиссии.
– Коллеги, – торжественно объявила Станислава Сергеевна, выйдя на авансцену. – Нам осталось послушать всего нескольких участников нашего семинара. Кира Коровкина, это вы, кажется, обещали нам «бомбу»? Поднимайтесь, пожалуйста, на сцену и ознакомьте меня и коллег с планом вашего будущего шедевра. Сделайте, так сказать, серьезную заявку на победу.
– Мой роман будет называться «Незнакомое лицо», – сказала Кира и взглянула на Ильинскую наивными глазами детской писательницы.
– Не уверена, что это хорошее название для биографической книги, – задумчиво сказала Станислава Сергеевна. – Наша цель – как раз познакомить читателя с героем.
Кира не собиралась отступать, она держалась дерзко и говорила уверенно:
– Наш герой только-только начал совершать стремительное восхождение по карьерной лестнице. Значит, он будет новым лицом в парламенте. А еще он может спасти ребенка из огня, получить страшные шрамы на лице и сделать пластическую операцию. В общем, у названия много смыслов!
– Дорогая Кира, мы же пишем не фэнтези, а реальную биографию, – торопливо перебила ее Ильинская. – Нам нужно подробно и спокойно описать жизненный путь нашего героя исходя из тех фактов, которые я вам предложила. В стиле, так сказать, социалистического реализма. Если это слово вам, Кира, еще о чем-то говорит, вы ведь моложе многих здесь. Не фантазируйте, пожалуйста, детский писатель Коровкина!
– Да кто там будет поверять, что было, а чего не было столько лет назад! – возмутилась Кира, – Наш Иван Кармашов просто супергерой, в огне не горит и в воде не тонет! Кстати, как вам такой слоган о нашем герое? – Кира задорно вскинула голову и звонко, по-детски рассмеялась. – Я написала план захватывающей, как мне кажется, истории. Народу нужна сказка. Почему бы Ивану не сделать себе другое лицо и не стать голливудским красавцем в финале?
– А с какой целью? – спросила Ильинская ледяным тоном. – Зачем нашему герою так сильно изменять внешность?
Цветков, до того торопливо что-то строчивший в смартфоне, отложил гаджет в сторону и стал внимательно слушать докладчицу.
– Чтобы снова стать молодым и красивым, – пожала плечами Кира. – Кармашов ведь теперь не просто лицо, а медийное лицо! Помните, как в «Коньке-Горбунке»? Иванушка искупался в трех водах и стал писаным красавцем! Наш Иван Кармашов вполне может стать сказочным Иванушкой. Уверена: читатели правильно поймут мою сказку-притчу.
– Ох уж эти мне детские писатели! – снисходительно усмехнулась Ильинская. – Такое накрутят-намутят, что потом и не поймешь, что они хотели сказать. Ладно, повеселились – и довольно! – сказала Станислава Сергеевна. – Жюри должно посовещаться. В ближайшие пару дней мы подведем окончательные итоги работы и объявим победителей.
Сюрпризы старого парка
– Лин, не зря говорят, что детписы, как дети, нутром правду чуют! – сказал Башмачков Лине, когда они вышли из зала. – Наша детская писательница, похоже, ухватила самую суть: Волков сменил фамилию и поменял биографию, в таких обстоятельствах изменение внешности – мелочи.
– А ты видел, как Султанша и Цветков поначалу напряглись, когда слушали Киру? Впрочем, оба быстро сообразили, что эта дама только детские сказочки сочинять способна, и успокоились. Мне кажется, они уже выбрали победителя. Кроме Киры у Ильинской остаются только два кандидата на первое место – Егор Капустин и Мария Кармини. Интересно, кто получит главный куш?
– Мы-то с тобой, как обычно, в пролете. Обидно, мать! Столько времени здесь потеряли! Надо бы напоследок такое накатать про этого двуликого Януса, чтобы они вздрогнули и описались!
Лина и Башмачков прогуливались по дорожкам парка и негромко беседовали, обсуждая странное, пожалуй, даже дерзкое выступление Киры. Ничто не предвещало беды, но тут…
Лина вдруг почувствовала мускулистую мужскую руку на своем горле. От боли она не смогла даже пискнуть. По шуму борьбы, которая происходила рядом, Лина поняла, что такой же болевой прием был применен к Башмачкову.
Вскоре самодеятельные сыщики лежали на траве со связанными руками и заклеенными скотчем ртами. Двое крепких мужчин в шлемах-«балаклавах», оставлявших открытыми лишь глаза, пинками заставили их подняться и чувствительными толчками в спину погнали вперед по тропинке. Руки, связанные за спиной, у Лины нестерпимо болели. Наконец их втолкнули в какой-то сарай с хозяйственным инвентарем.
– Посидите пока здесь! – сказал первый конвоир, голос которого показался Лине знакомым. – С вами скоро будет серьезный разговор.
Пленники протестующе замычали, и бандиты расклеили им рты.
– С кем разговор? – спросил Башмачков. облизнув губы и отплевываясь.
– С одним серьезным человеком, которому вы перешли дорогу.
– Мы? – удивилась Лина. – Какую дорогу мы могли перейти, если сидим здесь почти две недели за забором и кропаем эти дурацкие планы и главы фантастического романа?
– Не придуривайтесь! Мы все про вас знаем, – подал голос второй бандит. Лине опять показалось, что она его где-то слышала.
– Интересно, чем могли помешать серьезному человеку два немолодых писателя, которые никогда не брали в руки ничего опаснее ноутбука? – поинтересовался Башмачков.
– Скоро узнаете! – буркнул первый гангстер.
– Руки развяжите, – попросила Лина.
– Еще чего! Вам только веревки ослабь – и вы тут же найдете способ удрать. Шустры не по годам. Возраст то у обоих к полтиннику катит? Вот то-то же! Слушайте меня внимательно. Вам приказано молчать и оставаться на местах! Мы получили четкую команду вас отсюда не выпускать до особого распоряжения.
Бандиты вышли из сарая. Они молча закрыли дверь и повернули ключ в замке два раза. Когда стук их шагов стих, Лина и Башмачков переглянулись.
– Мышеловка захлопнулась, – сказала Лина.
– Не факт, – тихо отозвался Башмачков. – У меня, кажется, есть ключ к спасению. Теперь вся надежда на тебя, госпожа писательница.
Торг уместен
Офицер УБЭПа грубо втолкнул Ильинскую в обезьянник:
– Посидите, Станислава Сергеевна здесь и хорошенько подумайте.
– О чем? – Ильинская сделала наивные глаза, хотя прекрасно поняла, к чему клонит УБЭПовец.
– О том, что мы напишем вам в протоколе.
– Это ведь вы ворвались к нам в офис и изъяли документы, так? Вот сами и думайте. Я не собираюсь вам помогать.
– Госпожа Ильинская, вы умная женщина и должны понимать, что попытка спрятать флешку с «черной бухгалтерией» – это чистой воды криминал.
– И сколько я должна думать? – Станислава Сергеевна взглянула прямо в зеленые глаза силовика, с превосходством смотревшие на нее в прорези балаклавы. Офицер в тот момент смахивал на кота, решившего позабавиться с мышкой.
– Пока до утра, а там видно будет.
– А если я уже кое-что надумала? – спросила Ильинская. – Подождите минутку.
Она достала авторучку, вывала листок из блокнота и написала на нем число с тремя нулями.
Офицер отобрал у нее ручку и исправил первую цифру на значительно большую.
– Слушайте, тут не пятизвездочный отель, чтобы столько платить за номер! – возмутилась задержанная.
– Это ваш выбор, мадам. Велком в наши три звезды! – заявил офицер. – Камера, шконка и параша к вашим услугам!
Налоговик развернулся на каблуках и двинул к выходу.
– Секунду! – Станислава исправила цифру на меньшую, чем написал офицер, но на большую, чем она написала вначале. Ильинская вспомнила, как в молодости торговалась на сочинском базаре и обычно оказывалась в выигрыше. С торгашами главное – не терять инициативу.
– Ладно, – согласился офицер, – но это лишь за то, чтобы освободить вас сегодня. Дальше вам и вашему шефу придется иметь дело с цифрами на порядок больше.
УБЭПовец нацарапал на бумажке номер своего мобильного, дождался эсэмэски о поступлении оговоренной суммы на счет и покрутил на пальце ключи. Затем стражник распахнул дверь и галантным жестом пригласил пленницу на выход.
Станислава Сергеевна сухо простилась с взяточником и, забрав свой айфон у дежурного, покинула место заточения с гордо поднятой головой. Гнев переполнял ее и вскоре вырвался наружу.
– Владик, это что за гнилая подстава?! – заорала она в телефонную трубку, едва оказавшись дома. – Какого черта ты свалил из Москвы, когда в нашем офисе проходят «Маски-шоу»?!
– Что? – заорал в ответ Волков. – Ты вообще нормальная? Откуда я мог об этом знать? Я что – ясновидящий?
– Ты круче! Ты директор и за все отвечаешь!
– Стася, у тебя от стресса плохо с памятью? Напоминаю: ты мой второй зам с правом финансовой подписи. Мы строим людям дома, а не домики из «Лего» и не котиков в Инсту постим. Иди умойся холодной водой и успокойся!
– Мне пофиг твои понты. С завтрашнего дня увольняюсь из твоей гнилой конторы.
– А вот это ты зря сказала, Станислава Сергеевна! Если не хочешь присесть на пару лет, не делай глупостей. Твоя финансовая подпись тоже стоит на договорах с обманутыми дольщиками. Среди них есть те, кто не получил обещанной квартиры, и те, у кого оказались двойники. Значит, половина из наших, так сказать, инвесторов, в ближайшее время никуда не въедут.
– Твоя подпись там тоже есть.
– Я легко докажу, что ты ее подделала. Поверь, у меня для этого имеются все необходимые связи и ресурсы.
– Владислав, ты офигел? Я не собираюсь за тебя сидеть на зоне! Сразу предупреждаю: на первом же допросе расскажу о тебе все.
– Ты что, решила меня шантажировать? – спокойно сказал Влад. – Ну и дура. Знаешь, что бывает с предателями? В камере нередко находят зэков повешенными. Надеюсь, ты слышала об этом?
– Ты мне угрожаешь? – заорала Станислава. – Мне, которая пахала на тебя день и ночь, чтобы ты получал многократную маржу!
– Я просто тебя предупредил, – спокойно сказал шеф – Не в твоих интересах со мной ссориться.
– Ладно, убедил. А что мне теперь делать?
– Главное, не торопись и не делай лишних движений! – голос Волкова неожиданно дрогнул. Ильинская поняла, что шеф тоже взволнован и немного поутихла. Влад секунду помолчал, видимо, справляясь с волнением, и продолжал спокойно, как всегда: – Я на тебя рассчитываю. Только без истерик, пожалуйста. С завтрашнего дня начну искать ходы к начальству УБЭПа. Надеюсь, фирма отделается крупным штрафом. Обидно, конечно, но не смертельно. Хватит всхлипывать. Бизнес – это всегда риск. Решим вопросы с налоговой, а потом все начнем сначала. Мне не впервой. Подключу все свои связи, мы получим субсидию от государства, построим дома более дешевой серии и расселим туда оставшихся без жилья дольщиков. Короче, не реви, Станислава! «Человейников» за МКАДом на всех хватит!
– Ну, а мне-то что делать завтра? На работу приезжать, или как?
– Оставайся дома, отключи телефон и спокойно работай. Меня в офисе завтра не будет: отправлюсь на «разборки» к твоим новым «друзьям». Надо выяснить, кто нас «заказал», и от этого плясать. Милана пусть работает в офисе и отвечает на звонки клиентов своим медовым голоском. Главное сейчас – успокоить людей. Наша секретарша налоговиков не интересует, так что о Милане не волнуйся. Допускаю, что она как девушка трепетная после вчерашнего лежит дома в обмороке. Что ж, любой стресс купируется некой суммой. Завтра направлю в офис Цветкова и попрошу его выдать нашему секретарю небольшую премию.
– А мне? – возмутилась Станислава. – Мне компенсация за стресс – что, не полагается?
– Станислава Сергеевна, совесть у тебя есть? Ты получаешь совсем другие деньги, чем секретарша и, надеюсь, в курсе, что работа обычного менеджера не стоит столько, сколько я тебе плачу. Нехилые бабки тебе платятся за риск, дорогая подруга. Ты взрослая девочка и должна это понимать. Не волнуйся – как только разберусь с налоговой, ты получишь все, что тебе причитается в этом месяце. Возможно, даже больше. зависит от того, как поработаешь. Сама знаешь, у нас оплата сдельная.
Ильинская не слишком верила в могущество шефа. Она подумала, что Влад перед ней рисуется и фирму придется закрыть. Однако через неделю Волков сообщил, что вопрос с УБЭПом и налоговой с повестки снят. Мол, это была типичная акция запугивания, чтобы раскрутить его как гендиректора на солидную взятку.
– Они мне со смехом рассказали, как ты флешку в лифчик прятала, – усмехнулся Волков. – Зачем ты ее вообще в офис притащила?
– Как зачем? Я же с ней работаю, там вся наша черная бухгалтерия!
– Ну и отдала бы ее этим гориллам. Дескать, на флешке посторонние документы, которые к делу не относятся. Типа ты подхалтуриваешь в другой фирме, когда меня в офисе нет. Пока они докапывались бы до сути, я бы все уладил. Надеюсь, на флешке нет названия нашей фирмы?
– Конечно, нету. Там я прилепила «от балды» шапку ООО «Литсеминар»
– Как-как? – переспросил Волков и внезапно повеселел. Голос его зазвучал уверенно и напористо, как в день их встречи несколько лет назад:
– Отличное название! Прекрасно вписывается в мою многоходовку.
– Какую еще многоходовку? – насторожилась Станислава.
– Скоро узнаешь, – загадочно сказал Волков. – У меня появилась блестящая идея.
Вынул ножик из кармана
– Ну, и как я должна искать ключ? С завязанными за спиной руками? – саркастически поинтересовалась Лина у Башмачкова. – Я даже пот со лба смахнуть не могу.
– Не ключ, а складной ножик. Он лежит у меня в заднем кармане джинсов. Давай встанем спина к спине, и ты попробуешь его достать. Запускай обе руки в мой правый задний карман, не стесняйся! Представь, что ты воришка-карманник!
– Ура! Получилось! – Лина почувствовала в руках тяжелый швейцарский складной нож.
– Попробуй аккуратно, на ощупь открыть его. Там есть и лезвия, и ножнички. Теперь давай опять встанем спиной к спине, и ты попытаешься разрезать веревку у меня на руках. Осторожно, не порежь запястья! Представь, что у нас с тобой игра садо-мазо! Действуй не спеша, так сказать, с удовольствием!
Несколько минут Лина пыхтела от напряжения и вслепую открывала нож, а затем перерезала ножничками веревку. Ясное дело, связанными руками это было делать не слишком удобно. Наконец последний виток упал с рук Башмачкова, и Лина вскрикнула от радости.
Башмачков потер запястья, взял у нее из рук нож и быстро разрезал веревку на ее руках. Лина тоже помассировала затекшие руки и помахала кистями.
– Вот сволочи! Руки совсем онемели! Теперь надо вскрыть замок. Но как? Думай скорее, Башмачков! Бандюги вот-вот вернутся, и тогда…
– Эх, женщины! Вам не понять, как много умеет «родной» швейцарский нож! – сказал Башмачков. Он поковырялся самым маленьким лезвием в замочной скважине, что-то там поддел, и наконец замок щелкнул. Узники выглянули за порог и огляделись.
– Никого! – шепотом сообщил Башмачков. Что будем делать дальше?
– Теперь путь один – в полицию, – сказала Лина. – Возвращаться в отель слишком опасно. Второй раз «волчата» рисковать не станут, передушат нас в этой литературной «колонии-поселении», как котят.
– Тихо! – шикнул Башмачков, – кажется, кто-то идет. Быстро в кусты!
Волчий билет
Волчок с детства помнил картину: бабушка сунула дежурному в отделении милиции сложенный вдвое конверт, и вскоре Владика, задержанного за мелкое хулиганство, отпустили. Когда Влад вырос, ему частенько удавалось «порешать вопросы» при помощи денег, а точнее – взяток нужным людям. Как говорится, коррупцию на низовом уровне пока еще никто не отменял. В этот раз Влад тоже не сомневался, что от УБЭПа и от налоговой сумеет откупиться, как не единожды откупался от разных проверяющих и «взяткоемких» организаций. Однако все оказалось намного хуже, чем он предполагал. Стройный, казалось бы, план покупки силовиков, принимавших решения, не сработал. Помешал политический момент. Страна готовилась к выборам, обманутые дольщики все активнее маршировали с плакатами вокруг котлованов, недостроенных зданий и префектур, перекрывали трассы и писали муниципальным депутатам гневные письма. Гражданские активисты выдвинули из своих рядов лидеров, которые угрожали власти бойкотом выборов. Городскому руководству лишняя головная боль во время предвыборной кампании была, разумеется, не нужна. Требовалось «бросить на съедение» разъяренной толпе кого-нибудь из самых борзых и проворовавшихся девелоперов.
– Понимаешь, Владислав Петрович, время сейчас такое. По любому придется тебя «закрыть», – объяснял Волкову один из высоких чинов Генеральной прокуратуры. Прокурорский чин говорил с Владом дружелюбно, даже с симпатией, но с нотками обреченности в голосе. – Сейчас не мы рулим, а люди намного выше нас. Политический момент, выборы в Госдуму, пресса, то-се… Нам вчера звонили оттуда (силовик направил указующий перст в потолок) и сказали: хватит, дескать. в бирюльки играть. Кто-то должен за все ответить. Однозначно. Иначе, мол, народ не поймет. В общем, Влад, единственное, что могу для тебя сделать – направить отбывать наказание в более-менее приличную колонию-поселение. Посидишь годик-полтора, а потом выйдешь по амнистии. Все же ты не убийство совершил, так что на выход по УДО вполне можешь рассчитывать. Одним словом, жди приговор о мошенничестве в особо крупных размерах. Мой совет: приходи на суд с вещами. Слишком мала вероятность, что тебе дадут условный срок и посадят под домашний арест.
Влад вызвал Станиславу Сергеевну в ближайшее к офису кафе.
– Решил сообщить тебе, Станислава, важную новость. Я тебя отмазывал изо всех моих силенок во всех инстанциях и в итоге отмазал. Принес, так сказать, себя в жертву. Потому что мы знакомы с детства, и все такое. Принял в расчет и то, что ты девушка трепетная, интеллигентная, из хорошей семьи, короче, не для тюряги созданная. В самом худшем случае тебе дадут условный срок и назначат штраф. Я согласился посидеть за себя, за тебя и за Цветкова. В общем – один за всех. Предварительное решение прокуратурой уже принято, и суд теперь вряд ли что-то изменит.
– Как же так? Что с тобой будет? – обомлела Станислава Сергеевна.
– Не надейся, выживу. Я с детства живучий. Придется поскучать на зоне без вас. Мне обещано серьезными людьми, что я сяду ненадолго. Так что вы с Аркадием тут не расслабляйтесь. В общем, я за всех, а вы уж тут все за одного! У вас с ним, в отличие от меня, время пролетит незаметно. Работайте, увеличивайте маржу, составляйте отчеты в налоговую, а я буду присылать вам через адвоката ценные указания. Вот только помните главное: теперь вы с Аркашкой у меня в неоплатном долгу. Любое мое слово для вас – закон. Знаешь, что бывает по тюремным понятиям, если предают бывшего кореша? То-то же!
– А что будет потом, когда ты выйдешь? – спросила Станислава Сергеевна хрипловатым от волнения голосом.
– А потом мы начнем новую жизнь. Стася! Все с нуля! Новое имя, новая биография, новое лицо… Голову подключай, твоя креативная голова мне очень понадобится. Хватит сказки писать, пора сказку сделать былью! Будем пробиваться наверх, Стася! Если мне удастся стать депутатом Государственной Думы, ни одна прокурорская сука не сможет меня посадить. Руки будут коротки! Депутатские корочки в наше время – главная защита.
– Думаешь, ты самый умный? Да? Что никто тебя не раскусит? Никто не догадается, что твоя новая фамилия – фикция, а ты – тот самый Владислав Петрович Волков, кинувший сотни частных инвесторов? Такое только в сказках бывает, да и в сказках не всегда хорошо заканчивается. Помнишь, у Ершова: «Трижды царь перекрестился, бух в котел, и там сварился!».
– Если все делать по уму, то прокатит. Я ведь, Стася, на ваших писательских дачах тоже кое-какие книжки читал. Про графа Монтекристо, про других чуваков, которые через несколько лет появлялись в своем городе неузнанными. Кстати сказать, проболтаться о моем прошлом можете только вы с Цветковым. У меня давно в Дуделкино никаких друзей-приятелей не осталось. Предупреждаю: если ты и Аркашка развяжете языки, я вас тут же о стенку размажу и в асфальт закатаю. Короче, рот на замок. Никаких расписок с вас брать не буду, слово на зоне сильнее любых бумажек.
– Ты что же, мне угрожаешь? – усмехнулась Ильинская. – Ну-ну! Смотри, не заиграйся, Владик! Кстати, какие ты мне и Цветкову наметил роли в своем театре с переодеваниями?
– Ваши роли, дорогие писательские детки, будут очень интеллигентными. Как вы привыкли в «Совке», о котором оба тайно тоскуете. Твое литературное прошлое очень пригодится. Придется для начала найти тех, кто сможет достоверно и красиво описать мой трудовой путь. Практически в духе фильма «Кубанские казаки». Надо привлекать неизвестные таланты, кстати, я готов им хорошо заплатить. Главное, чтобы, прочитав мою литературную биографию, никто из избирателей даже не дернулся бы голосовать против такого прекрасного человека как герой книги! В общем, работа тебе предстоит творческая и интеллигентная. Пока я буду на зоне тапочки шить, ты давай, подробно обдумывай тему литературного семинара. Надеюсь, такое предложение от без пяти минут зэка писательницу Ильинскую устроит?
– Ну, конечно, устроит. Мне давно ясно: жизнь в нашей стране опережает литературу. – сказала Станислава Сергеевна и горько усмехнулась.
