Николай Геннадъевич Грошев
Нортумес. Начало
– Я тут в гости. – Ответил Штык, наливая новую рюмочку.
– Мне похуй, я спросил ты кто… – Очень мужественно парень говорил и шагнул так угрожающе, прям юный Кинг-Конг. Внушительно получилось.
– Ещё интересно? – Пришлось брать другую рюмку. Прежнюю, он запустил в живот парня, видевшего себя очень крутым и смелым. Со всей силы запустил. Солидно так получилось. Навылет не пробил – хотя любопытно было получится, нет? Не вышло. Ну, не судьба значит, Супермэн из него никакой, а вот для Человека-Паука, сила вполне себе…, может это, знак себе придумать? Или фишку в костюме, типа ленточки с рунами страшными? Ну а что, красиво, опять же модно.
– Нет… – Прохрипел парень, еле кое-как поднимаясь с пола. Покачнулся, но удержался и обратно не упал. Двое других повели побитую девчонку в комнату. Так там и потерялись. Только было слышно странные движения, скрип кроватных пружин и время от времени всхлипы девчонки. Штык не слушал особо – не его проблемы. Ему тут отсидеться по-тихому надо и всё. В героя играть или нет, он пока не решил, да и лениво оно как-то.
Третий парень, едва оклемался, ушёл в туже комнату. А девчонки остались, за стол сели, стали выпивать, смеяться, с ним разговаривать. Он разговор особо не поддерживал – настроение стремительно портилось. Водка конечно, вещь, но до героина ей как этим трём идиоткам ползком до Китая. Хоть кокса бы раздобыть…, деньги все у оперов остались…
– А ты чего такой грустный? – Поинтересовалась одна из девиц, пересаживаясь на стул поближе. Штык пожал плечами и ещё выпил. На этот раз вкуса водки не ощутил. Словно вода. Да уж, есть такой минус пристрастия к наркотикам – перестаёшь чувствовать вкус таких полезных вещей как спирт, водочка, про лёгкие варианты, можно даже не вспоминать. Вино и пиво, словно фруктовый сок или подслащённая водичка. И не вставляет путём. Только злит и бесит.
– Ломает меня. – Проворчал Штык. На девчонку глянул. Глаза зелёные, кожа серая какая-то. Кости видно. Ну, там где скулы. Блин, мерзость какая…, а ведь и сам пару дней назад таким же скелетом был. Жесть…, кстати, а ведь ломки нет. Наоборот, тело чувствует себя прекрасно. Если он ослабит контроль и даст нужную команду, он вообще станет свеж и силён, как будто и не пил вовсе. Просто знает, что так и будет и никаких особых усилий это не потребует, просто мысленная команда…
Как это уныло…, спортивный интерес теряется совершенно.
– У Чики где-то припрятано. – Девушка нахмурилась, глянула на тело у стены. – Она в отрубе…, не добудешься сейчас…
– Я знаю, где она прячет. – Вмешалась вторая.
– Ага, знаешь, а если Дровина выяснять станет кто товар спиздил?
Девчонки мгновенно потухли. Все три передёрнули плечиками и побледнели.
– А кто это Дровина ваш? – Лениво поинтересовался Штык. Налил ещё.
– Участковый. Он контролирует, что бы Чику ни кто не обнёс. – Серая девушка кивком указала на Чику. – Ну ты сам видишь. Её кто угодно обнесёт. Вот на контроль и посылают Дровину.
– Понятно. – Штык поднялся со стула. – Прогуляюсь.
Понимая весь идиотизм своего поступка, Штык вышел и спустился по лестнице, что бы прогуляться. Утро ещё не кончилось, но зато началась его вторая часть, самая шумная в любом буднем дне – десятки людей спешили на работу. Никто ни на кого не смотрел, через одного зевают, глаза трут. Кстати, у многих глаза красные, это очень хорошо – его красные зрачки не так заметны.
Штык бродил по улицам около часа. Старательно избегая открытых, многолюдных мест. Большей частью бродил во дворах, да зелёных зонах. Там милицейские пешие патрули почти никогда не появлялись – да и на оживлённых улицах они явление редкое. Просто на отшибах их можно было не опасаться вовсе. Детишки, мамаши за ними присматривающие, алконавты с утра загрузившиеся до положения риз – вот такой контингент в то утро обитал во дворах Центра города. Вот и хорошо. Никто не испортит настроения, воинственным бряцанием наручников, глупыми претензиями и требованиями пройти с ними во всякие подозрительные места, где много людей, не расстающихся с резиновыми дубинками…, Штык никогда не понимал этого их глубокого пристрастия к резине. А если вспомнить, как любят милиционеры лёгкие кожаные куртки с пришитыми к ним погонами – ну что тут скажешь? Фетишизм извращение, не попавшее в уголовный кодекс, а значит, наказуемо быть не может и обществом порицаться никак не должно.
Захотелось пивка выпить. Вот как быть в такой ситуации? Если вдруг захотелось. Бороться беспощадно! А что бы бороться со столь непримиримым врагом – его нужно видеть перед собой! И давить собственными зубами, глоткой, уничтожая самую его суть, саму его плоть. Как говорил один древний шаман «пока не съешь врага, он не побеждён». Но сейчас время трудное пошло, смутное оно настало, время значит. Некоторых врагов приходится пить. Естественно абсолютно беспощадно.
Штык зашёл в ближайший магазин. Нормальный такой, с живым продавцом за прилавком. Обычный. Это только в Попугае и Кристалле – есть такие в Центре, новые торговые магазины, с тележками, длинными прилавками, там ты сам всё берёшь, к продавцу несёшь. По новой технологии магазины, мега инновация «у меня ноги болят, сам тащи» называется.
У кассы маленькая очередь из трёх человек. Продавец занят и не особенно смотрит по сторонам. Впрочем, в таких магазинах особо смотреть и не куда, торговый зал меньше зала в трёхкомнатной квартире. Так, где тут что…, ага, вон холодильник стоит, весь полный игристый счастьем, для начинающего алкоголика в самый раз. Школьники его очень любят. Палёнка просто опять подорожала вот они теперь пиво любить и стали.
Так, подходим, смотрим, типа прицениваемся. Эх! Вспомним золотую юность!
Продавца и очередь смутно видно в стекле холодильника. Вот продавец взял деньги у покупателя, отсчитывает сдачу – пока ещё рано. Один глаз деньги считает, второй сканирует магазин. Продавец женщина в возрасте, опыт есть, значит, так легко её не обманешь. Подходит второй, молоко попросил. Ага, отвернулась к холодильнику, где у неё сметана, молоко, ещё что-то. Пора.
Штык сработал резко чётко, почти на автопилоте и почти с той же сноровкой что в детстве, а покинув магазин, похохатывая, пошёл прочь, на ходу открывая пол-литровую бутылку пива.
– В-вы в-видели? – Проблеял покупатель, выронив коробку молока прямо на прилавок.
– П-показалось. – Ответила заметно побледневшая продавщица.
– М-мне т-тоже п-показалось. – Поспешил поддержать общественное мнение мужчина, стоявший в очереди, сразу за покупателем, уронившим молоко. Этот, с молоком который, только что послал ему конкретно ошарашенный сильно вопросительный взгляд.
– Значит и мне, п-показалось. – Промямлил мужчина, дрожащей рукой подбирая молоко с прилавка и укладывая его в пакет. Ну, ведь правда, разве так бывает? Стоял себе человек у холодильника. Глаза красные – сразу видно с похмелья парень болеет. Молодой подтянутый, спортсмен значит, или только из армии пришёл. Ничего не обычного. А потом вдруг превратился парень тот в едва различимую тень, та рванула к выходу, дверь со стоном отворилась, едва не слетев с петель и исчезла тень на улице не оставив и следа. Не бывает такого на самом деле. И быть не может в принципе!
Привиделось – погода просто такая сегодня, смена времён года…
Вампир побродил ещё минут 30, а потом уселся возле детской игровой площадки на лавочку, стал выпивать потихоньку, на деревья смотреть философским взглядом, да наблюдать за тем как ветер гоняет бумажки по полупустой площадке, с десятком построек. Ну, как сказать построек – микроскопический деревянный домик, горка в полтора метра высотой из пластика вся, поломанная кем-то. На скате горки, какой-то озорник, неприличное слово написал размашистым почерком. Турники, самых разных размеров, один даже целый, из земли не вырванный, не погнутый. Вон собачка бегает, взяла покакала прямо в середину песочницы. Маленький Вова со смехом потянулся к собачке, но увидев, как из неё что-то вылезает, передумал – к этому нечту удивительному потянулся пухлой розовой ручонкой детской.
– Вова!!! – Закричала полная мамаша, молодым рысаком срываясь со скамеечки. – А ну брось каку!
Так и узнал, что карапуза Вовой зовут…, не послушался Вова, в ручки взял нечто из собачки вылезшее, собачка гавкать на него стала, обиделась – зарыть не успела, как у неё изъяли, в обще-то, её собственность. Тут и мамаша подоспела, Вове подзатыльник, собачке сумочкой промеж ушей – бедняга тявкать перестала, шатаясь, побрела прочь, явно шокированная таким поведением людей и их отпрысков. Минуты через три всё стихло. Вова хныкать перестал – его к песочнице снова допустили. Мамаша та, на лавочке больше не сидит – собаку отгоняет от детской площадки. Правда отгонять уже не кого – собачка с сотрясением мозга куда-то ушла, может даже помирать. Но бдительное око мамаши всё равно высматривает опасности, грозящие её чаду и ту собачку – вдруг крадётся где?
Нормальный, в общем, дворик, нормальная детская площадка. Он маленький был, вообще, за школой в лесопосадке шалаш строили. Из мусора и веток. Не было потому что площадок таких…, может, потому их и ломают сейчас? Молодёжь таких вещей не видевшая, из подспудной, подсознательной мести всему этому миру, за своё не очень интересное детство, ломает площадки…, не, ну быть не может. Нормальное у них детство было. Просто под правильным углом смотреть надо.
Штык допил пиво примерно через час – он не торопился. Размышлял о причинах уничтожения таких вот игровых площадок подвыпившей молодёжью, вспоминал о прошлом – тут интересные открытия и откровения его ждали. Он очень много сейчас вспомнил из детства, из совсем сопливых мальчишеских лет. Даже проводы в армию вспомнились детально. А ведь казалось всё это давно забыто, кануло в небытие. Нет оказывается. Всё осталось, всё по-прежнему там, глубоко в памяти.
Грустно стало…, может, лучше этому всему, так там, в памяти, да где поглубже и оставаться?
Пиво кончилось, и предаваться ностальгии, да умным всяким мыслям надоело. Так оно часто бывает, когда пиво кончается. Вампир отправился в обратный путь. Предстояло решить несколько важных вопросов. Он точно знал, что есть такие вопросы и их нужно срочно решить. Но после пива почему-то забыл, какие там были вопросы. Ничего страшного. Потом он обязательно вспомнит.
Если не забудет, что хотел что-то вспомнить и зачем хотел.
Так уж вышло, что вышел он ненадолго на оживлённую центральную улицу. Но ему повезло, милиция из-за угла не появилась, по улицам не шлялась, бездельничая за деньги налогоплательщиков – вероятно спят. А может первый, самый ранний обед устроили. В общем, пусто, опасности не видно. И людей немного. Собственно, потому и обратил внимание на газетный ларёк – без людей его видно за версту. А за разноцветным потоком масс людских, он незаметный какой-то.
На стекло прилеплен свежий номер городской газеты. На развороте заголовок «новые подробности в деле бешенных собак!». С первых строчек становилось ясно, о каком деле речь – нет, не про бандитов, не про милицию там написали. Статья касалась всё той же девушки, которую он выпил на днях и бросил в лесу. Только на этот раз, имелась фотография, только не той девушки. С разворота на читателя смотрела пожилая женщина, раздавленная каким-то большим горем. Глаза впалые, щёки тоже. Складки, морщины…, Штык вздрогнул и отступил от ларька. Под фотографией написано «мать трагически погибшей девушки, дала интервью корреспондентам». Цветная фотография женщины, отражала такую глубокую, такую сильную боль, что Штык мгновенно протрезвел. Он даже ничего не успел сделать – организм отреагировал самостоятельно, словно на близкую опасность, и в одно мгновение устранил все негативные последствия принятого алкоголя. Туманная пелена с разума слетела, и от увиденной фотографии мгновенно стало ещё хуже. Совесть, так долго спавшая под грузом круглосуточного наркотического опьянения, радостно взвыла и с когтями набросилась на сознание Штыка. Вот тебе и самый главный минус нового бытия…
– А ведь я получается, в душе всегда был очень хорошим человеком… – Пробормотал вампир, искренне поражённый сим откровением. Раз совесть, вдруг активизировалась и мучает, значит, как минимум – она есть. А это, в свою очередь значит, что он вовсе не дно, он не маргинальный элемент! На самом деле, глубоко в душе, он добр, справедлив, способен сопереживать – да почти праведник!
Который, на днях, ни в чём не повинную девочку убил и столько горя принёс…
Штык шмыгнул носом, угрюмо глянул на собственное отражение в стекле ларька.
Очень захотелось себе же в рожу и плюнуть.
– Ты что ж делаешь сукин сын??? – Взвыли внутри ларька, а по витрине медленно слюна вниз ползёт. Ну так – гравитация, все дела, так бы может вверх поползла, а тут вот гравитация. Тоже не всё так просто. Наглядная значит, физики и природа вещей…
– Пошёл отсюда сволочь! – Взвыла продавщица, выбираясь из ларька. Штык попятился – женщина довольно крупная. Да и вообще-то, не хорошо он поступил…, ну не извиняться же теперь? Хотя…
Штык словно со стороны услышал свой голос.
– Простите, я, правда, случайно. – И холодея от ужаса, понял, что подходит к стеклу, что бы стереть свой плевок! Это уже вовсе ни в какие ворота. От странного шага, на который его толкнула непрошено очнувшаяся совесть, Штыка спасла хозяйка ларька – так кулаком по хребту врезала, что он на асфальте растянулся носом вниз.
– Пошёл нахер тварь! – Мясистое лицо, обращённое к Штыку, сморщилось, нижняя челюсть выступила вперёд, сжались пудовые кулаки…, это может мужик вовсе? – Я двадцать лет пауэрлифтингом занимаюсь, я тебя сморчок сейчас живого в асфальт закатаю! Вали нахер сказала!
Всё-таки женщина.
Кряхтя – болеть спина перестала, но в душе всё ещё остались раны, вампир отряхнулся и поспешил уйти подальше от этой интересной женщины и ларька, будившего в нём ненужные вещи.
Почему это его так волнует? С чего вдруг цеплять начало за живое? Может, сглазил кто, и потому совесть донимать начала?
Штык вернулся в квартиру Чики, так и не сумев найти ни одного ответа на свои вопросы. Там ничего толком не изменилось. Только организм на полу, принадлежавший хозяйке квартиры, отполз в угол и теперь лежал там, в прежнем положении лицом вниз. В зале пусто, на столе заметно поубавилось водки, а в ванной опять всхлипы плач, довольный смех будущих поколений и их истеричные голоса. Что-то съесть заставляют кого-то…, нафиг, водки накатить и спать. Тем более что он теперь знает о своей новой способности – спать по заказу. Захочет и вырубится. И снов видеть не будет – пусть совести они снятся, пусть она с его снами, а не с ним воюет. Надоела она. Ишь, человеку, то есть вампиру, уже и покушать нельзя! А что ему делать было? Он ведь именно так кушает! Природа так распорядилась и ничего тут не поделаешь. Всё! Точка.
В обще-то, кое-что ведь можно сделать.
Штык налил, выпил. Занюхал рукавом и вдруг представил на месте той девочки торговца наркотиками. Потом Кику, которую однажды убил в порыве мстительной ярости…, не, Кику нафиг. Таких есть, в смысле пить, нельзя – гепатитные они, заразные очень. Значит, наркоторговцы, бандиты, в общем, все те, кто по идеи, смерть заслужил. Во, точно. Почти супер герой будет. Только с клыками. Хм, есть тут одна проблемка. Что делать, когда кончатся знакомые злодеи – кого потом пить? Менты!… Да не, ну это совсем уж извращение. Как их пить-то? Стошнит и захлебнёшься. Нет, лучше уж просто тех, кто понравился, как девочка та. Какая у неё сладкая, вкусная была кровь…, Штык зажмурился, припоминая момент, когда живительный поток вырвался из артерии прекрасного тела трепещущего в его руках и потёк по глотке. Как этот водопад чистого удовольствия рухнул в желудок – какое невероятное было чудо! Такое просто невозможно забыть! Будет ли так же с преступниками? Ведь если верить народной мифологической лабуде, ну, голливудским фильмам, то сладка будет лишь кровь невинных. Печально. Ему не хотелось сознавать, что его перекус, мог причинять такие жестокие мучения, какой-то несчастной женщине, которую он даже и не знает. Паршивый осадок остаётся. А теперь он не сможет пить кровь, так называемых невинных, не думая о том, какую боль причиняет их родственникам. По крайней мере, так он считает конкретно сейчас.
– Злоебучий случай… – Пробурчал Штык, наливая ещё рюмку. Кстати, уже причинённая несчастной женщине боль, гложет. Как избавиться от этого чувства вины? Вообще без понятия…, вот как знал, что без подвоха тут не обойдётся! Сила как у быка, здоровье бешенное – можно горы свернуть! А в довесок совесть и ясный трезвый разум, когда по желанию, а когда и без оного. Свинство некультурное. Обязательно вот в комплекте с клыками ещё и эти плюшки с мозгами и совестью? Прекрасно ведь и раньше жил! Подумаешь, бывало до туалета не добежишь и так прям спать ложишься, потому что других штанов всё равно нет. Подумаешь, мужика в реанимацию отправил и всю зарплату у него отобрал – так дозу нужно было срочняк! И не парился, просто жил себе и всё. А теперь противно, стыдно и вообще…, брр. Судьба, однако, злодейка полная.
– Чем больше сила, тем больше ответственность. – Глубокомысленно поведал своей рюмке Штык.
Очень мудрая мысль – её дядя Бен как-то высказал. Не, у него дяди не было. Если и был, он его не помнил. Это Человека-паука дядя. Бен его звали. Помер потом, вроде на 30-ой минуте фильма. Хороший фильм, кстати, надо ещё раз глянуть. Так, о чём думал-то? А, точно, где ещё водки достать. Тут мало осталось…, хм. А детки в ванной – как они насчёт поделиться с дядей Лёшей? Да впрочем, тут не особо важно их мнение. Просто оно может значительно с экономить время. Поделятся сразу, либо через пару минут, выплюнув лишние зубы. У человека, вообще, при более близком знакомстве, зачастую оказывается очень много лишних зубов, с которыми он буквально мечтает расстаться и только повод ищет. А Штык человек к страданию ближних очень восприимчивый, помочь в таком деле готов всегда. Такс – сколько они ещё в этой несчастной ванной торчать-то будут?
Не успел мысль додумать, как из ванной вывалилась весёлая компания. И опять на пороге остановились, на него смотреть стали.
– Чё? – Поинтересовался Штык, ещё рюмочку выпивая.
– Водка наша если что. – Сказал один из двоих парней и тут Штык с некоторым удивлением отметил, что перед ним только пять человек. Два парня, три девушки. Причём парни другие, не те, что измывались над голой девчонкой два часа назад. Тут что, паломничество для ритуального мучительства что ли? А там часом пятиконечной звезды в ванной никто не нарисовал? Детки блин. Всякой фигнёй увлекаются – лучше б лобзиком выпиливали. Этот культ новый, со звёздами пятиконечными и серпом, да молотом…, стоп, молот серп, это вроде не отсюда? Хм, не вспомнить никак. Да и пофиг. В составе девочек тоже изменения. Та, что объект пыток, прежняя, только синяков прибавилось на коже и лице. А вот одна из мучительниц, новая, утром другая была.
– Ты если бухать хочешь: купи, принеси и бухай. – Явно набираясь смелости, решительно заявил парень и шагнул к нему. Второй и девчонки, потащили голую девицу в комнату. О! У той курицы в джинсах, из кармана лопатник торчит – чует сердце, она просто мечтает поделиться наличностью. Естественно непременно с ним. Он ведь не знает, что девочек грабить не хорошо – прогулял просто урок в школе, на котором про это рассказывали. Так что его этот мораль как бы и не касается вовсе.
– Чё борзый такой щегол? – Штык снова налил, понаблюдал, как парень сжимает кулаки, краской наливается, быстро оценил силу и возможную скорость противника – тут же подавился водкой. Невероятно – но он только глянул, слегка напряг извилины и теперь точно знал чего ждать от этого щегла! Жуть. Но таки приятно. Выходит, у чистого мощного разума, какой дарит вампирское бытие, таки есть некоторые приятные достоинства! Ещё бы совесть как-то из достоинств этих изъять…
– Я тебе сейчас жвала вырву, чёрт позорный! – Рыкнул паренёк и рванул к нему, воинственно размахивая руками. Как всё произошло, почему именно так – Штык не смог бы ответить на этот вопрос. Тело среагировало само, без участия сознания. Он, не поднимался со стула, фактически просто соскользнул вперёд и распрямился в струну, оттолкнувшись носками ступней от пола. Его голова поднырнула под руку парнишки, он ударился грудью о грудь парня и руки защёлкнулись на спине. Губы оказались в паре сантиметров от шеи жертвы. Клыки удлинились с коротким, довольно противным скрежетом.
Возможность осознанно управлять собой вернулась, только когда обескровленное тело рухнуло к его ногам, то есть, через несколько секунд после укуса. Вампир выпрямился и глубоко с широкой улыбкой на губах вздохнул – тот же свирепый огонь, то же неземное удовольствие. Эта кровь, почти не отличалась от той, что он поглотил из тела невинной девушки (по умолчанию, невинной, точно-то он не знал). Вновь прилив сил и огонь, разливающийся по венам – если подумать, удовольствие, куда мощнее, чем от героина…, жаль, оно кратковременно, исчезает быстро, словно дым на ветру.
– Н-да. – Причмокнув губами, произнёс Штык – это он глянул на тело парня. Глотка реально разорвана. Словно его не четыре клыка прокусили, а собачья пасть порвала. – Будто его крокодил порубал блин…, а крови нет. – Штык рыгнул и похлопал себя по животу. – Тута кровь вся, гы-гы.
Быстренько обыскав карманы, вампир направился к комнате, из-за двери которой слышались знакомые звуки – девчонку снова насиловали. Любопытно, почему никто не вызвал ментов? Судя по внешнему виду, девчонку тут пытают уже давно, может не первую неделю. А ведь это не вилла Аль Катуно, из голливудского фильма про колумбийских наркобаронов, просто наркоманская хата, в которой живёт Чика – вроде как хозяйка и иногда торговец наркотиками. И никто не вызвал никого. Эх народ…, хм, а вот он бы вызвал? А его проблемы вообще? Он эту девку знать не знает, она ему кто? Никто. А он ей? Тоже никто. Ну и нафиг подставляться? Ну, наверное, как раз так соседи и думали. Впрочем, уже плевать. Тут появился куда более важный вопрос – сколько всё-таки людей он может выпить без передышки? Про водку ясно – три флакона и в дрова, а с кровью пока не совсем ясно. Надо бы проверить. Штык приоткрыл фанерную дверь комнаты и скользнул внутрь.
– Васька где? – Спросила девица, которая тут утром была. Она у косяка стояла и с улыбкой наблюдала за происходящим на кровати. Там, на замызганном матрасе, лежала побитая голая девица, а сверху на ней прыгал второй парень из компании. Вторая девчонка, сидела на кровати, держала руки пленницы. Зачем только не понятно. Та даже стонала с трудом. Штыку показалось, что она и не особо понимает, что с ней происходит. Вероятно, уже настолько измотана, что постоянно в отключке.
Плечами передёрнул – что-то это конкретное насилие, реально некрофилией отдаёт, извращенцы.
– Он к родителям пошёл, сказал сильно надо. – Шёпотом ответил Штык, замирая рядом с девушкой, да тоже наблюдая за жутковатым зрелищем.
– Куда? – Округлив глазки, воскликнула девушка. – Они ж у него померли!
– Ну, я откуда знаю? Сказал, что к предкам надо и ушёл. – О как! Угадал. Парень и правда ведь к родителям ушёл – билет ему сам покупал, гы. И как раз на нужный адрес. В район Того света, стремительным экспрессом. – А чё вообще творится?
– Ты про это? – Кивком показала на кровать. Штык кивнул. – Да это шлюха местная. Мы тут днюху праздновали, она у меня парня пыталась увести…
– Вы со шлюхами днюхи отмечаете?
– Не ты что, нах нам… – Девчонка замялась и спустя секунд пять пояснила. – Ну, мы так к ней нормально относились, просто она вообще все границы перешла, оборзела, вот и припомнили ей за шалавистость прошлую. Она бухтеть начала, напоролось на то, за что боролась хе-хе.
– Понятно. Давно так?
– А я не помню… – Девчонка поджала губы, нахмурилась, но так и не вспомнила. – С неделю. Будешь её ебать? Её тут уже все выебли, хочешь?
–Мечтаю прям, вот после всех ещё и я. – Проворчал Штык, скривив губы. Девчонка рассмеялась, прикрыв рот ладошкой. Заигрывает что ли? Хм, интересный способ провести последние минуты жизни. Впрочем, она ведь ещё ничего о том не знает – бедняжка!
– Ты номер два кстати. – Тихо прошептал Штык, прямо ей на ушко.
– Два? – Хихикнув, ответила девушка, и повела плечиком. – Щекотно. А кто у нас номер один?
– Тот гондон, что в зале остывает. – Ощерился Штык. Девушка, удивлённо выпучив глазки, повернула голову, её рот открылся в крике ужаса – красивый взрослый парень, снова зашедший в гости в сей притон, улыбался, обнажив зубы. Только вот там кроме зубов ещё и четыре длинных клыка имелись в наличии. Она не успела крикнуть. Бездыханное тело с глухим стуком упало на пол.
Штык мягко шагнул к кровати – никто их троих даже не заметил быстрой смерти человека. Слишком они заняты своими делами. Ну, как бы, отмазка не канает – вампир хочет есть, кто не спрятался – того сожрут, кто спрятался – как повезёт.
Девчонка повернула голову. Улыбка с лица слетела, весёлый, немного хищный огонёк в глазах потух и зажёгся заново, только теперь огонёк сей пылал животным ужасом – труп подружки разглядела. Она отпустила руки пленницы, рванулась к дверям. Рука вампира легла на тонкую шею, он рывком подтянул её к себе. Что-то захрустело, тело девчонки вздрогнуло, вытянулось и безвольно повисло в его сильной руке. Штык почти уж было укусил, да тут сообразил, что жертва мертва – не рассчитал сил, крепко схватил и, видать, шею ненароком сломал. И тут парнишка, протяжно застонал, с силой двинув тазом замер, подрагивая всем телом. Вампир глянул на него с некоторым удивлением – вот у типа выдержка! Тут трупаки падают как листья по осени, а он не отрывается от такого важного дела…, а, вон в чём фишка – у него глаза закрыты. Ну, как бы сам виноват. Руки вампира легли на худые плечи и рывком сняли худое тело с кровати. Штык почти было вонзил клыки в худую шею, но…, блин, противно что-то. Кожа какая-то прыщавая, воняет потом, фу, гадость.
– Аааа! – Заверещал парень, не понимая, что происходит. Штык отбросил невкусное существо прочь и брезгливо вытер намокшие ладони о штаны.
– Вали чмо ушатанное. – Разрешил он и барским жестом указал на дверь. Парень не шелохнулся. Где упал там и валяется. Чего это он? А, со страху ноги отказали. Бывает. Есть оперативный метод лечения сего страшного недуга. Называется «коленом под зад». Иногда его следует сопряжать с профилактической процедурой «локтем в носяру» – лечебный эффект выше получается.
Подошёл поближе, ухватил за шею и рывком поставил на ноги. Несколько секунд внимательно смотрел в неподвижные, выпученные глаза парнишки. Не двигаются глаза. Блестят только.
Хм, вот засада! Башка тоже безвольно болтается – он проверил. За подбородок взял, поболтал, на спину завернул – легко пошла, как на шарнирах, кости значит, шею уже не держат. О блин, язык зачем-то выпал…, интересно у этого парня морда выглядит. Не славянская немного. Метис отечественного разлива что ли, якут плюс эскимоска? Ай, совсем забыл, тут же ещё девчонка. Штык отпустил тело покойного и вернулся к кровати. Присел на краешек.
– Эй. – Он толкнул её в плечо. Аккуратно, стараясь ничего не сломать – с этими двумя вон как всё вышло, а эту девчонку ещё и пытали долго. Ей сейчас немного надо, что б отправиться прямым рейсом в облачные дали, где по слухам обитают крылатые существа, с мощными нимбами – в кино видел, «Легион» называется. Там эти типы, с крылами, решили на земле натянуть каких-то типов из своей же кодлы, только пошедший против Папы. Ну, как бы ясно – если братва разделяется на два лагеря, Папа обязательно кому-то хребёт сломает. Вот их Папа тоже решил борзых братков наказать за явный беспредел. Чем кончилось, Штык забыл, но чётко помнил – те кенты живут на облаках. Почему? Кто их знает. Наверное, фантастика была и жили там пацаны в каких-нибудь квантово-нейтронных ультра сложных летающих хреновинах. А в других реальные пацаны жить б и не стали.
– Не надо…, прошу, перестаньте… – Захныкала девочка, не открывая глаз. Штык погладил её по волосам и что-то тихо прошептал. Сердце ёкнуло и он…, нет вообще, не прослезился – на грудь взгляд упал. А там оказывается, такая грудь была! Как это раньше не заметил? А ножки! Какие линии, какие изгибы! Как такую красотку можно было так жестоко мучать? Звери! Скоты! Изверги!
Нет, что бы просто изнасиловать да домой отпустить…, блин, подумать еслив то это тоже не дело. Нехорошо оно, неправильно. Да если честно просто по жизни не здраво. Он ведь ещё помнил себя тем, каким был после армейки. Он помнил улицу, правила, понятия шпаны, среди которых такой ситуации просто не могло быть, не было ей места. Да эти пацаны, издевавшиеся над девчонкой, просто не смогли бы нормально потом выживать – в миг превратились бы в лохов, их бы самая стрёмная шпана шугала бы. И даже самые стрёмные наркоманы, подтянутые на разбор с пацанами засветившимися в подобном садизме, были бы правы. Местные блатные таких искать бы стали чисто из спортивного интереса, что б отправить на самое дно бытия. А что сейчас? Щеглы вообще озверели. На его родном районе всё пока ещё обстоит так, как и раньше, но тут, всего в десятке километров от его района, в Центре, эти правила уже не работают. Тот тип, что остывает в зале, он не из опустившихся, не из конченных наркоманов – им падать ниже просто не куда. Не из отморози – этим просто плевать на всё, они не уважают никого и всегда готовы схватиться за нож. Видно, что нормальный, как говорится «здравый». И на такой позорной теме замечен. И ведь он даже не смутился, значит, для него нет в происходящем ничего плохого. А всего пять лет назад, на эти издевательства и регулярные изнасилования, не подписалась бы, даже самая гнилая отморозь. Эх, куда катится мир?
– Я не причиню вреда.
– Правда? – Она открыла глаза и посмотрела на него. Красивые, голубые…, сердце предательски дрогнуло. Она не заметила странностей в его красных зрачках. А может, решила, что ей кажется. – Я хочу домой. Вы отведёте меня к маме? Пожалуйста.
Она опять захныкала. Штык поднялся и осмотрелся в поисках одежды. Вопрос сложный. Чика ходила, точнее, валялась на полу, в той же кофте, в какой он её видел несколько лет назад. Тут лишней одежды не водилось. Взгляд упал на трупы девиц. Им всё равно уже не надо.
Одёжа подошла, почти в пору. Штык помог девице выбраться на улицу и, остановив первого попавшегося прохожего, всучил девушку ему, пояснив, что бедняге требуется медицинская помощь и нужно срочно вызвать наряд милиции.