Николай Геннадъевич Грошев
Нортумес. Начало
Соня подошла к парню и ударила кулаком по предплечью. С громким хрустом кость сломалась. Шкет даже не пошевелился. Только обратно выпрямился – от удара шатнуло, и снова замер. Девушка присела на корточки и вправила кость, порвавшую кожу. Рука срослась за пару секунд.
– Видишь?
– Круто. – С уважением протянул Штык. – Слушай, а как ты вообще узнала, что мы есть?
– Газеты читаю. – Соня совсем успокоилась и присела напротив, на корточки. – Вы трупы оставляете. – Она поморщилась. – Я тоже сначала так питалась. А потом поняла. – И торжественно, с блестящими глазами проговорила, словно знамя водрузила на здание. – Исповедь Вампира!
– Чего?
– Деревня. – В миг помрачнев, проворчала она. – Кино такое. Про нас. Тела прятать надо. Чтобы никто не понял, что вампиры убили. Нужно как бы прятаться и при этом не прятаться. Понимаешь?
– Неа. – Честно признался Штык. – Но так, в общем, уловил. Надо глянуть тоже фильм этот.
– Ты посмотри. – Согласно кивая, ответила девушка. – Очень полезный фильм. Там много показано, ну, как нам жить нужно, что бы зря не палиться.
Тут они разговорились. Соня, оказывается, много знала о вампирах. От неё Штык узнал, что им нельзя пить мёртвую кровь – это яд. Ещё, что они могут обратить других в себе подобных. Соня ещё не пробовала, но она знала главное, саму технику процесса. Собственно она и искала их воодушевленная мотивами этого фильма. Что бы создать нечто вроде вампирского клана.
– Типа бригада?
– В смысле?
– Ну это, Саша Белый, Космос, ещё там хер один, – Штык ссутулился, нахмурился и хриплым басом проговорил, – мы бригада!!!
– А… – Соня приподняла бровь, головой тряхнула. – Ну что-то типа того. Выживать легче будет.
– А чего выживать? – Пожал плечами вампир. – И так нормально.
– Серьёзно? – Она выразительным взглядом окинула местность. Штык покраснел и глаза опустил. – Нам надо выработать что-нибудь. Схему что ли. Как жить, как кровь добывать. Каждые два дня же надо литра по три, а то с голоду загнёмся.
– А зачем так часто? – Удивился вампир, и Соня терпеливо объяснила, что вампиры питаются кровью, что их жизнь полностью зависит от этой пищи и… – И что ты ржёшь?
Штык смеяться прекратил и рассказал девушке, что они, как минимум он и Шкет, могут спокойно питаться человеческой пищей, а кровь им требуется раз в неделю. Правда, иногда, да если честно, довольно часто, они переедают. Соня удивилась, вроде не поверила, но разговор продолжился, и они поделились своими Кодексами. У Сони оказывается, тоже такой был. Но сильно упрощенный.
– Мужиков только ем, молодых, козлы потому что все и кобели проклятые.
Штык подробно рассказал о собственной морали относительно питания. Девушка тут явно заинтересовалась. Похоже, как и Шкету, эта мораль поведения, приглянулась ей больше, чем собственная. В конце концов, девушка даже расстроено хлопнула кулаком о ладошку.
– И как сама не догадалась! Ведь так считай, доброе дело даже получается!
– Ага. – Штык кивал согласно, хотя и понятия не имел, доброе оно или не доброе. Разумно – да, но правильно, там этнически-орально плохо или не очень – всё это материи сложные, непонятные.
– Алексей, а можно мне с вами, ну, мы вместе все, а? – Спросила Соня, когда разговор их начал затухать. Ей явно нравилось общество себе подобных. В основном, общество конкретно Штыка, который, вполне возможно, единственный человек во всём мире кто мог противостоять её интересной способности. Штык в ответ кивнул и вдруг, резко подняв голову, улыбнулся ей.
– Сонь, я про это, ну, трахнуться, я ж серьёзно…
Девушка выпрямила спину, покраснела и отправила ему крайне оскорблённый взор, абсолютно непорочной невинности. Фыркнув, застегнула замочек своего «платья» до самой шеи.
– Да ну. – Махнул он рукой. – Не верю Сонь. Давай разок, понравится, может, так и ещё разок.
– Хамло. – Презрительно бросила девушка, хотя вот в глазах что-то мелькнуло. Она слегка лукавила. Её реакция на неприличные предложения оставалась явно наигранной.
– Ну как хочешь. – Пожал плечами и вдруг вспомнил, что истукан пустым взором смотревший в костёр, вообще-то, живой и даже кореш. – Эм, Сонь, парня отпусти. Пусть очухивается.
С некоторой опаской, она подчинилась.
Шкет встрепенулся, глаза у него вспыхнули, клыки вылезли, когти тоже с шелестом вышли наружу, но на девушку он кидаться не стал, только что-то неразборчиво прошипел.
– Остыл? – Поинтересовался Штык, когда парень отсел подальше от костра и Сони. – Пообщаемся теперь все вместе. Нужно найти общий язык, если хотим…, как ты сказала Сонь?
– Клан. Организуем свой Клан, создадим своих вамп…
– Во, Клан. – Штык поморщился. – Всяких ушлепанов с клыками рисовать пока не станем, хорошо? У нас самих проблем до одного места.
– Где жить будем чудики? – Проворчал из кустов Шкет. Там что-то зажурчало…, ручей на морозе вскрылся? Родник неожиданно пробился. Ну да, а то что Шкет в этот момент спиной к ним стоит, да руками что-то держит, конечно же, чистейшей воды совпадение.
Вот этот вопрос застал Штыка врасплох. С некоторым сомнением он осмотрелся. Костёр палкой пошевелил. Смущённо улыбнулся, руками развёл, опять огляделся.
– Прикалываешься? – Шкет потряс левой ногой, что-то там руками сделал и сел у костра. Скосил глаза на Соню. Что-то пробурчал и с другой стороны сел. – Скоро снег ляжет. Мы тут околеем.
– В городе полно брошенных домов. – Соня пожала плечами – она тут вообще проблемы не увидела. – На Ивановке, в Центре, на Базаре – можно даже выбрать. В конце концов, можно в опечатанную квартиру залезть. – Вампиры мужского пола смущённо переглянулись. – Что такое?
– Да нет, ничего. – Поспешно произнёс Шкет. Ему, да и Штыку тоже, было немного стыдно, за их недавнее новоселье в такой вот удобной квартирке.
– Деньги можно добывать по-разному…
– Работать грузчиком не буду. – Заявил Штык, прервав девушку. Почесал щёку и решительно молвил. – Нах, я вообще работать не буду. Банк давайте грабить.
– Какой? – С некоторым сомнением и интересом, поинтересовалась девушка.
– Ёбнулись? – Совсем без сомнений поинтересовался Шкет.
– Ничего подобного! – Ответил Штык. – Я пошутил.
Шкет облегчённо вздохнул, Соня улыбнулась. Штык опять заговорил.
– Нахер банки, там сквозняк. Я простудиться боюсь. Инкассаторов грабить будем.
– Не будим мы никого грабить! – Как-то нервно воскликнул Шкет. – Хватит уже! Мы месяц по твоему сценарию болтаемся и куда мы пришли в итоге? – Шкет окинул местность широким жестом. – В ебучем овраге ночуем!
– А он в чём-то прав. – На выпад Сони Штык меланхолично пожал плечом, левым.
– Ну, а что вы предлагаете?
Над оврагом повисла тягостная тишина. Два мрачных вампира, переглянулись. Один тут же отвернулся, скривившись в отвращении, и с трудом заставил когти втянуться обратно в пальцы. Третий вдруг улыбнулся, а затем расхохотался. За что получил два тяжёлых взгляда и не лестную оценку уровня своего интеллекта от вампира в тёплых шортах. Девушка тут промолчала. Только глянула на Штыка как-то странно. Может она не может пробиться в сознание этого вампира вовсе не из-за его уникальности? Вдруг он просто сумасшедший и потому её сила не действует?
– Короче, я знаю, как мы можем устроиться. – Штык улыбнулся, глядя в костёр, да так, что Шкету не по себе стало, а Соня зябко поёжилась…, она уже немного сомневалась в том, что поиск своих сородичей, решение хоть немного разумное. – Слушайте, братья мои сестры…
– Чё?
– Гы.
– Штык бля! – Рыкнул Шкет. – Нам, вообще-то, скоро пожрать потребуется, а ты тут…
– Не парься, всё путём будет. В общем, народ тема такая…
Смена закончилась и командир команды ППС главного УВД города, стал собираться домой. Прибрался на столе – аккуратность, залог будущей успешной карьеры. Осмотрел кабинет критическим взором. Пыльновато…, ладно уж, пусть до завтра потерпит. А там надо будет у оперов кого-нибудь из задержанных одолжить, что бы пол помыли, да пыль вытерли. Конечно, не просто так, проставится потом, бутылку поставит, а может две, смотря как задержанный пол вымоет. А то в прошлом месяце такого урода подогнали…, даже вспоминать противно. Только грязь развозил по полу. Так что они тогда сами виноваты, что он вернул задержанного со сломанным носом. Надо было другого давать. Сидела же у них девчонка к батарее прикованная – почему её не одолжили? Нет, они ему этого законченного наркомана дали! Да ещё всего на два часа! Тут как раз после праздника, звёздочку обмывали, тут старательный нужен был задержанный, а того ушлёпка ещё и в угол за шкаф стошнило. Повезло гадёнышу, что сразу не заметил – ещё бы и руки-ноги переломал.
– Григорий Петрович. – Поздоровался проходивший мимо сотрудник. Григорий кивнул в ответ, не глянув на лицо человека – весь в плену печальных мыслей был. А! К чёрту. Не зачем портить себе настроение воспоминаниями о прошлом. – Товарищ майор. – Это дежурный, все у него товарищи. Пожилой он, всю жизнь «товарищ» людям говорил, привык уже.
– Семён, это кто у тебя там? – Майор кивком показал на клетку обезьянника.
– За драку задержали. Начальник СКМ просил подержать до утра. Зачем не сказал.
Из-за стальных прутьев решётки, мрачно пялились две пары колючих глаз. Здоровые лбы…, может Семёна попросить, пусть запряжёт одного, что бы за ночь кабинет отдраил? Майор с сомнением посмотрел на задержанных. Здоровые лбы. Как бы чего не откололи. Взгляд задержался на третьем задержанном. Лежит на полу, в луже крови.
– Это опера его так?
– Не, эти двое.
– А, понятно. Живой хоть?
– А бес его знает. – Ответил дежурный и снова в газету уставился. – К утру не очнётся, вызовем скорую.
Майор кивнул, правильно, чего зря людей гонять? Подумаешь, сердечная недостаточность у человека. Ну, вскрытие точно недостаточность выявит. Обезьянник он ведь заколдованный – там все умирают только и исключительно от сердечной недостаточности. А, нет, не все, помнится в прошлом году от язвы желудка кто-то…, а, так это не в обезьяннике…, даст бог памяти – точно! Это у оперов в кабинете помер от язвы. Открылась неожиданно и помер. От неё же у парня лицо распухло как арбуз и фиолетовым стало по той же причине. Ну а отчего ещё? Больше не от чего было естественно. Просто очень запущенная язва на почве алкоголизма – врут родственники, что он не пил совсем, не хотят память своего родственника алкаша очернять. Вот. Сказали им баранам – язва, а они не верят…, расследование требовать стали, в прокуратуру пошли, дети прям. Наряд оперов в гости съездил и сразу свою ошибку поняли. А нечего катить бочку на родную, нищую, голодную милицию!
Майор вышел на стоянку и нажал кнопку на брелке. Его мерседес приветливо мигнул фарами.
– Эх, хорошо жить! А хорошо жить ещё лучше! – Майор с улыбкой стал открывать двери машины. Всегда она так на него действовала, успокаивающе. Ладная машинка. Вот умеют же делать!
А наши как сделают, так и не понятно, толи новая модель трактора, толи тренажёр для садо-мазо.
Втянув объёмистое пузо, майор уселся за руль. Нежно его погладил. Повернул ключ в замке зажигания и нажал газ. Машина мягко тронулась, двигателя почти не слышно – лепота! На панели игриво мигают разные лампочки – и плевать, что он не знает, зачем они, главное что красиво, глаз радует. Правда, вот там, в углу, когда красный огонёк горит, это значит плохо – бензин кончается. А остальные просто красиво мигают. Хорошая машина. Салон изящненький, аристократический даже.
Майор погладил приборную панель свободной рукой и с улыбкой прошептал.
– Моя прелесть. – Настроение не испортилось даже после воспоминания о той сумме, которую пришлось отвалить за эту машину. Он тогда впервые за пять лет, с искреннем нетерпением ждал зарплату! Ужас. Не мог концы с концами свести, даже жалование милицейское пришлось по копейкам считать. Но оно того стоило. И страховочка есть теперь и машинка эта глаз радует…
Он едва не поехал сразу домой. Поворот пропустил. Матюгнувшись, но беззлобно, майор развернулся и поехал обратно к пропущенному повороту. Нужно забрать реальную, основную зарплату. Да и посмотреть, как там дела идут, тоже пора бы уже. Нагоняй выписать сволочам этим – совсем работать не хотят! Зря что ли группу чеченца Мамедова всем УВД ловили? Опера вон все кулаки стёрли, пока собирали доказательную базу для следствия. По семь потов сошло. Что осталось от бригады Мамедова, поделили по братски. Ему вот ресторанчик этот, нач отдела разрешил взять. Ну, не Рокфеллер конечно, не Прохоров даже, но тоже уже и не быдло какое. Считай свой бизнес. Главное удобно очень. Не надо там налоги всякие изучать, персонал, всю другую фигню. Просто денюжку забирай, да всяких санинспекторов и прочую голодную нечисть отпугивай. Майор умел вести дела и считал себя солидным бизнесменом. Ну а как же? Ведь под его чутким руководством ресторан процветал! Вон, в прошлом месяце, сколько прибыли они получили – налог ему заплатили и вот уже полный евроремонт в квартире. Жена радуется, детишки счастливы. Но вот на техобслуживание машины тогда не хватило. А ресторан не обеднеет. Подумаешь, в два раза налог увеличил – у них сейчас бизнес в гору идёт. Никто ж не трогает, ни кто не достаёт. Благодарны, должны быть. Ноги ему целовать должны, что он только в два раза налог поднял.
Машина остановилась, майор достал сигаретку, парламент естественно, что он быдло какое курить всякие примы и балканки? Нормальный табак, для такого выдающегося офицера должен быть. В обще, пора бы уже в жалование отдельной графой внести – производственные расходы, например. На обеды, значит, на сигареты, на проституток…, хотя нет, это, пожалуй, перебор – женатые многие. Посмотрит жена в табель, а там за пользование проститутками солидная сумма. Скандал обязательно будет. А зачем такие сложности? Не, лучше по старинке, к оперативнику по проституткам, в его бордельчик на субботники ездить. Бесплатно, хорошо обслуживают, жаль, что только раз в неделю…, жмот всё-таки Петренко. Сразу видно – хохол. И сало любит. Правда, говорят, что по батюшке он Каупфманн. С двумя «н» – еврей, в общем. Понятно всё с ним…, ух, какая девочка выходит из ресторана, персик! Правда, молодая совсем…, вот что она такая молодая? Гадина. Ладно, пора на выход, забираем налог, и домой, борщеца с икоркой, водочки рюмочку да спать…
– Здравствуйте. – Сказал кто-то, едва он вышел из машины. Майор аж подпрыгнул с испугу. Глянул направо – никого. Налево – ох ты мать моя женщина! Какой кошмар. Девчонка, волосы размалёваны, платье не платье, комбинезон какой-то прям всё обтягивает, вээээ. Проститутка, панк, хиппи? А, один чёрт – у них у всех одно поведение. Исключительно лёгкое.
– А ну пошла отсюда шалава! – Рявкнул майор, помня, что он солидный бизнесмен и в его ресторане таких прошмандовок, быть просто не должно. Даже на пушечный выстрел. Ещё испортит репутацию приличного заведения и приличных господ, что тут кушают.
– Григорий? – Будто не заметив его слов, проговорила девица. Фу, у неё ещё и линзы красные. А ведь молодая совсем! До чего молодёжь испортилась, смотреть противно!
– Не твоего ума дело. Вали сказал. – Майор повернулся, расправил плечи и…
– Ты чё пидор оглох? – Прошипела девица ему в спину. – Как тебя звать гнилос опущенный?
– Чё??? – Взвыл зычным басом майор и медленно развернулся. Крупное лицо пошло красными пятнами. – Ты чё сказала тварь? Ты кому это сказала паскуда???
– Жирному и охеревшему чмошнику. – Ответила девица, хрупкая, мелкая и жутко наглая. – В падлу имя назвать? Короче, резко сказал, кто ты и…
– Иэх! – Широко размахнувшись, майор влепил наглой хиппи пощёчину. Заслужила. Ещё б её родителей найти, да в отдел да хорошенько из них пыль выбить, за то, что такую гадость воспитали! Она ему в дочки годится, а так себя ведёт, так одевается!
Почему-то, он не попал. Ладонь шмякнулась о бок машины. Мерседес вздрогнул, но стоически снёс не заслуженную оплеуху. А девица пропала. Сбежала что ли? Хм. Правильно. Пусть бежит, нечего портить репутацию приличного заведения.
– Григорий. – Сказали слева. Майор развернулся. Вот она, девица эта. Стоит на обочине и! Он хлопнул себя по карману – нету! У неё в руках его удостоверение! – Того нашла значит.
– Ну ты сучка допрыгалась! – Взревел майор. – Ну-ка стоять. В отдел поедем. До выяснения. Отдам тебя сучку драную операм на ночку. Посмотрим как ты к утру зап…
Она подошла ближе, а он не смог пошевелиться. Мысли быстро растворялись. Вскоре он не помнил, зачем приехал. Ему что-то засунули в карман, но ему было всё равно. Майор смотрел на серый асфальт и с огромным удивлением думал о том, что никогда не замечал, как сложна и невероятно прекрасная структура обычного мокрого асфальта…, вот бы увидеть его снова, потом…, но нет, не получится. Он должен уйти. Его время пришло. Бог призывает его к себе. Он должен идти прямо сейчас, не медля ни секунды. Там будет свет, там будет прекрасно и вечная нега. Его ждут ангелы, Господь, вкусная еда и две тысячи девственниц – он должен предстать пред ним и получить сполна за свою нелёгкую праведную жизнь. Скорее, скорее! Да что же эта застёжка на кобуре такая трудная? Ну, отстёгивайся уже! Нужно спешить! Ох, наконец-то. Передёрнуть затвор, сейчас, сейчас Господь мой Бог и Ангел его Архангел Михаил, я уже готов, ещё секундочку, сейчас, сейчас…
«Вечером, возле ресторана по Ленина, сотрудник министерства внутренних дел, начальник отряда ППС, вышел из своего личного транспорта, переговорил с неизвестной девушкой. «Несколько минут он стоял один с совершенно пустым лицом» – цитата из уст свидетелей жуткого события. После чего достал пистолет и выпустил себе пулю в висок. Сотрудник скончался до приезда скорой помощи.» Газета городской вестник, 24 октября 1999 года.
В ресторане звук выстрела произвёл настоящий переполох. Люди поспешно начали покидать помещение – кто посмотреть что произошло, кто быстро сориентировался и постарался затеряться в толпе, что бы уйти не заплатив, впрочем, никто и не пытался их остановить. Персонал жался в уголке зала, обеспокоено косясь на панковатую девицу, занявшую угловой столик. Она заходила уже второй раз за сегодня. И как она пришла утром – они помнить будут всю жизнь. Девица, на вид хрупкая, тоненькая, в два движения отправила спать охранника Борю, который был раз в пять её больше. Нахамила официантке, разбила голову второму охраннику стулом и долго говорила о чём-то с директором, в его кабинете. А потом села за столик и сидела там, пока Хозяин не приехал. Вышла на пару минут и почти сразу вернулась. А спустя несколько минут, Хозяин выстрелил себе в голову…, над рестораном повис стойких дух животного ужаса.
Мужчина в пиджаке вышел из подсобки, глянул на окна, на толпу людей, сгрудившихся вокруг хорошо знакомого мерседеса. Он сглотнул и направился к столику девушки. Та как раз пригубила мартини с оливкой. Сорок третье за этот долгий-долгий день.
– Как вы и сказали… – Пробормотал мужчина, не решаясь сесть за столик.
– А я блять провидица. – Ощерившись в улыбке, заявила красноглазая девица.
– Мы вам очень благодарны. – Промямлил, по бумаге и фактической работе, хозяин ресторана.
– Мне как-то плевать. Мы договорились по утреннему вопросу?
– Да, я согласен на вашу, как вы выразились крышу.
– Вот и отличненько. – Девушка поднялась и залпом допила мартини. Оливку выплюнула на пол.
Мужчина легко удержался от язвительного комментария по поводу воспитания гостьи – жить очень хотел. Вот и сдержался. В кабинете…, в его любимом кабинете, в который теперь директор ресторана зайти панически боялся, он увидел такое…, у этой женщины, была какая-то странная власть. Мистическая. Она умела заставить увидеть воочию то, чего не было. Да и быть не могло.
И как он не поседел за это долгое утро?
– Сколько говоришь, менту платили? – Мужчина озвучил сумму. У девушки в этот раз глаза не округлились, а в первый раз она чуть с ног не рухнула, когда он цифру назвал. – Штык сказал, половину платить будите.
– Штык? – Это имя или кличку, она назвала впервые за день.
– Он самый. Хозяин теперь он. Усёк?
– Половину? Вы серьёзно?
– Серьёзней не куда. В случае проблем, – девушка вдруг широко улыбнулась. – Сядь где потише, и думай. Постоянно, со всей силы думай – зови меня. Я приду.
Мужчина промолчал. Только сглотнул громко и кивнул. Он боялся её, панически.
– Владимирский Централ! – Орала магнитола. Покачивая головой в такт музыке, грузный, слегка заплывший жиром, но всё ещё довольно мускулистый мужчина, вёл машину. Наголо бритая голова, могучая жёлтая цепь на не менее могучей шее, узкий лоб, сломанный нос боксёра и рваный шрам на подбородке – большинству этот человек был знаком как Бульдозер, иные знали его как Владислав Михайлович. В некоторых кругах, к этому имени добавлялось уважительное «солидный бизнесмен». В кругах пониже и попроще, Бульдозера звали просто – папа. Иногда шеф или босс. С этим он мирился. А вот когда салага назвал его «чиф», на манер американских гангстерских боевиков, да ещё и с каким-то идиотским акцентом, он не выдержал.
Завтра парня уже должны выписать из больницы…, или послезавтра? Чёрт их разберёт с этими врачами. То завтра, то через неделю, то лекарства не завезли, пациента в итоге в морг увезли.
Сегодня у Бульдозера был выходной, и он собирался навестить дочку. Она в Новосибе, радость и отрада на старости лет, в институте сейчас учится. Эх, хоть один человек из семьи нормальную жизнь проживёт. Отец в зоне помер, мать вообще не знал, брата менты забили до смерти, дядя в СИЗО от туберкулёза умер. А! Что вспоминать…, хорошо хоть догадался, оформил на девочку кой-какой бизнес, денег в банке положил, за учёбу заранее заплатил. Времена нынче неспокойные. Мамедова вот грохнули на зоне. От банды его живых считай никого не осталось. И ведь кто зверей-то расшугал? Менты! Дожили блин. Только сунулись на освободившуюся территорию и вот те на – наряд приезжает. Денег не берут, наглые, ведут себя как ушлые уркаганы из юности Бульдозера. Подмяли они точки Мамеда под себя. Мир сошёл с ума…, и Бульдозер уже не надеялся умереть своей смертью. Главное пока ещё держится. И о дочке позаботился, а там как масть пойдёт…
Открылась задняя дверь.
Закрываясь, хлопнула. Бульдозер всё ещё смотрел на дорогу. Услышанное никак не могло состыковаться с сознанием. Он даже на спидометр посмотрел – 140 километров в час. Ну, скоростное шоссе, вот и гонит так…, показалось, конечно же. Бульдозер глянул в зеркало заднего вида и чуть не выронил руль. На заднем сидении сидит мужик. С красными глазами.
– Это, ты там аккуратно. Разобьёмся же нахрен. – Сказал мужик, и Бульдозер ощутил, как в горле пересохло. Киллер! И сидел в машине с самого начала, а сейчас появился…, только вот в машине пусто было, он помнил чётко. И этот звук открывшейся, да закрывшейся двери, на скорости в 140 километров в час… – Я Штык. Лёха. А ты Карган, я не ошибся?
Не смог он ничего сказать. Попытался, но горло перехватило. Головой отрицательно мотнул.
Бульдозер попытался взять себя в руки и начал останавливать машину. Съехал на обочину.
– Как не Карган? – Изумился мужик на заднем сидении. – А кто тогда?
– Б-б-бульдозер. – Наконец сумел он выдавить из пересохшей глотки. Машина остановилась. Бульдозер повернулся и, оскалившись, потянул руки назад. Ухватил тщедушного парня за грудки и…
– Вот дерьмо. – Штык перебрался на переднее сидение. Пощупал пульс мужика. Вроде живой. На лбу синяк какой серьёзный будет, вон, уже всё красное, след от казанков видно. – Фух, живой.
– Эй. – Штык потрепал Бульдозера по щекам. Тот слабо застонал, вроде приходит в себя. – Уважаю, слушай. Я ж думал всё, убил. А ты живой. Реал мужик. Мне это поговорить надо.
– Ты кто такой. – Простонал Бульдозер, почти очнувшись. Перед глазами плавали разноцветные круги, жутко ломит голову и шея болит…, чем это его? И как? Не заметил даже. Он глянул на заднее сидение. Нет больше никого. Этот парень один…, кажется, или у него глаза красные?
– Штык, я ж говорил. – Парень открыл бардачок и на колени ему выпали два новеньких серебристых шестизарядных кольта. Он отпрянул, задрал руки к потолку и вот в такой позе на мгновение застыл. Глаза круглые стали. Бульдозер воспользовался моментом и выхватил пистолет из наплечной кобуры. Сунул дуло под бок парня.
– Вот так сучонок и сиди. – Рыкнул он. – Кто такой, кто послал? Говори блять, а то пристрелю!
– А стреляй. – Вдруг улыбнулся ему чело…, Бульдозер вмиг побелел, головокружение, боль во лбу, всё схлынуло в один миг – изо рта парня полезли четыре блестящих острых клыка, а глаза буквально засияли! Он не хотел стрелять, но тут просто не смог себя контролировать. Пистолет выплюнул пулю. В боку парня появилась внушительная дыра. Дверь не пробило – пуля осталась внутри. Сейчас он упадёт замертво или воя от боли, но…
– Ты почему не умираешь? – Сам понимая, как глупо это звучит, пробормотал Бульдозер.
– Не охота мне. – Ответил человек, уже с нормальными, человеческими челюстями. – Да нафиг умирать, согласись? Жить-то оно всё круче, да?
Кивнул головой как-то на автопилоте. Пистолет убрал. На рану стал смотреть. Кровь больше не идёт. Да и раны уже нет. Вон, кожа чистая. Розовенькая даже.
– Что ты такое? – Бульдозер потихоньку стал нашаривать ручку двери – валить! Билась в мозгу всего одна мысль. Усыпить бдительность и валить!
– Вампиры мы. – Печально вздохнув, поведал Штык. – Веришь? – Бульдозер кивнул. Теперь всё встаёт на свои места…, солнце, ведь солнце? Он глянул в окно, лучи пробиваются сквозь стекло, падают на вампира, а он не загорается чего-то.
– Это сказки всё. – Будто мысли прочитав, вампир махнул рукой в сторону солнца. – Я кстати загорать люблю. Если не под кайфом.
– Что тебе нужно? – Что ещё вампирам нужно? Бульдозер сглотнул, невольно прижал плечо к шее – вдруг прямо сейчас как кинется и кусать начнёт, да кровь из него высасывать?
– Это, дверь не дёргай, а то снова по рогам получишь. – Штык посмотрел на плечо авторитетного человека. – Чего с плечом? Болит, вывих? Во, давай вправлю. Я в кино видел как надо.
– Н-не надо. – Поспешно расправив плечи, ответил Бульдозер. – Ни чё не болит, нормально всё.
– А, ну это хорошо. Я чего пришёл – мы подминаем замусоренный район под себя.
– Кто мы? – Не совсем понял Бульдозер.
– Ну как кто? – Удивился Штык. – Вампиры. Под себя район забираем. Понял?
– Ага. – Авторитет ударил себя по щеке ладонью. Не, не исчез сон, всё как было, так и есть.
– Ты чего? – Спросил вампир. Вроде даже обеспокоенно заглядывая в глаза собеседника.
– Да ничего…, комар просто, укусил, вот я его и того… – Бульдозер осёкся, быстро бледнея – тоже ведь кровососы, комары-то. Как вампир отнесётся к убийству собрата?
– Ааа. – Понимающе кивнул Штык. – Тоже знаешь, не люблю их, и летают и жужжат и летают.
– Я не понимаю, я вам, зачем нужен? – И не дожидаясь ответа, вдруг промямлил. – А в-вас много, ну, таких вот вампиров?
– Мало брат, мало нас. – Кивая каким-то своим мыслям рёк Штык. – Раньше знаешь, много было, а тут по кладбищу кто-то давай ездить. И шумит и рычит, ну мы не поняли – чё за нах, кто спать мешает? Вылезли. Смотрим – а там хрень такая! – Руками показал что-то большое и сделал круглые глаза. – Мы со страху чуть обратно не закопались. А потом-то сообразили. Триста лет считай прошло, ясно, что алхимия у вас теперь на высоте, что ведьмы теперь всем управляют.
– В-ведьмы?
– Ну. – Штык по панели рукой похлопал. – Разве же не чёрной магией управляется эта повозка?
– Ап.
– И я о том же. Убили мы то чудище, поели потом. – Он глянул на Бульдозера и подмигнул. – Селяне, знаешь, у вас вкусные оказались. Так вот мы поели, глядь – а остальные спят. Откопали, а ты прикинь – мёртвые все. – Штык печально-скорбно опустил глаза, увидел пистолеты на коленях и радостно схватился за их красивые деревянные ручки. Стал разглядывать. – Эпидемия мужик. Ужасная эпидемия была. Все от триппера передохли. Трое вот нас уцелело.
– От триппера?
– Чё не веришь?
– Верю-верю, я просто хот…
Не успел сказать. Вампир взвёл курок, заглянул в дуло кольта, и пальцем видать крючок зацепил. В машине грянул громкий выстрел, куда громче, чем от ижа Бульдозера, чуть стёкла не повылетали. А вот мозги вампира те вылетели. Всю крышу забрызгало. С минуту авторитет смотрел на труп с дыркой на месте глаза и громадной дырой на затылке. Он никак не мог прийти в себя. Кое-как удалось собраться с мыслями и открыть дверь. Мимо проехала машина, потом ещё одна. Бульдозер наклонился, уперевшись руками в колени. Его подташнивало. Что же это вообще творится? Он оглянулся. Через затемнённые окна ничего не видно, но в приоткрытую дверь, видать руку вампира, упавшую на коробку передач. В пальцах зажат кольт. Подарочный, дорогущий…, придётся закопать вместе с трупом. Ну, не впервой, слава богу. Справимся. Ох, как же плохо-то и мутит…
– Подышать вышел? – Сказал кто-то рядом. – Эт правильно, душно у тебя там в тачке.
Бульдозер подскочил на месте, развернулся и пронзительно крикнув, рухнул на асфальт.
– Эй, ты что опять? – Воскликнул Штык, всплеснув кольтами. Глянул в дуло одного. Голову назад отвёл. Аккуратней надо бы, какие-то они нервные кольты эти. Зато красивые. Засунув оружие за пояс, Штык пригладил волосы на затылке. Что-то липкое там, а, кровь это. Во. И мозги. – Гы-гы.
Подхватив бесчувственного мужчину за загривок, Штык утащил его за машину, на обочину. А то собьют ещё ненароком, скоростная трасса всё-таки, этот, как его? Хай типа вэй – распространённое французское название. А он ведь авторитетов больше не знает. Соню посылать на поиски – она же обидится. И так на неё взвалили зачистку района от ментов. А с ней ссориться Штык не хотел. Хотелось бы воплотить тот сон в жизнь. Там они были близки, в постельном смысле. Вот так же бы и в реальности, вот было бы клёва! Так, мечты потом, сейчас работа.
– Очухивайся уже! – Проворчал он неподвижному телу, лежавшему, на обледеневшей траве. Тело застонало и пошевелилось. Потом оно село и круглыми, мутными глазами стало смотреть на Штыка.
– Т-ты живой…
– Ага. Так это, к нашим баранам. Бараны нужны. В том смысле что быки.
– А?
– Говорю, мало нас, люди нужны. Понимаешь? Ну, сотрудничество я предлагаю. Будет компания у нас Теневой бизнес Карган и Вампиры. Как тебе? Звучит?
– Бульдозер у меня погоняла…
– Ну, Бульдозер. Тоже нормально. Так что, мы работаем вместе?
А что ещё ему оставалось делать? Если к горлу приставили дробовик, особо не по геройствуешь, да и надо ли оно? Пусть вампиры, пусть всё это какой-то херов бред, но! Почему нет? Какая разница – Мамед этот озверелый чуркан, на войне обожавший делать русским солдатам Афганского Тюльпана, или не убиваемый мужик с клыками? По сути, так-то, оно вроде и вовсе одно и то же. А с Мамедом работал и весьма продуктивно, пока менты за него не взялись всерьёз.