Николай Геннадъевич Грошев
Нортумес. Начало
– Короче.
– Короче ему блин… – Штык вдруг резко выпрямился и с хрустом повернул шею. Глянул вниз, на бетон площадки. – Слышишь? Угловая квартира, ниже этажом.
Шкет прислушался. Бьётся сердце. Ещё одно. Всего четыре.
– И что? Там тишина полная. Что такое ты там услышал?
– Четыре сердца. – Штык радостно улыбнулся. Клыки медленно вылезали, распирая челюсть.
– И?
– А фыло фять.
Шкет не сразу понял сказанное. Пока соображал, Штык исчез. Смутно различимая тень пронеслась по лестнице, внизу заскрежетал металл, что-то громко треснуло, и глухо кто-то вскрикнул. Он поспешил вниз. Металлическая дверь стоит нараспашку, на бетонном полу лестничной клетки, оторванная ручка, замок вывернут наизнанку и в грязном коридорчике квартиры, над отчаянно трясущимся телом, склонился кто-то в тёмной куртке, громкие булькающие звуки издаёт, мычит тихонько. От удовольствия мычит, надо полагать…
– Аррр! – Зарычал Штык, оторвавшись от разорванной глотки худой, и при жизни-то бледной, а теперь и вовсе прозрачной женщины. Окровавленные клыки быстро втягивались обратно в челюсть, обретая почти человеческий внешний вид. – Вкусняшка! – Заявил сияющий вампир, поднимаясь на ноги. – С герычем. В крови чувствую, хороший, не бодяжный. Бля, – Штык моргнул и пошатнулся, – вшторивает. Это, братан, сори, тебе не оставил…, о, там ещё должно быть…
– Ну и за что ты её? – Шкет аккуратно прикрыл дверь, входя в квартиру. Отпустил ручку, дверь со скрипом пошла назад. Снова закрыл, снова открылась. Ругнувшись, закрыл и с силой дёрнул за ручку. С протяжным «дзинь», ручка отвалилась. Зато дверь закрылась наглухо, продавив косяки.
– Как за что? – Штык указал рукой вглубь квартиры, потряс указательным пальцем. Обернулся, рот открыл, руку опустил. Потом рот закрыл. Плечами пожал. – Разберёмся. Ща пошарим в хате, по любому найдём, за что я её того. А пока братан, я не знаю. – И руками развёл. Потом вспомнил и ладонью себя по лбу ударил. – Да ёпта! Сердце же одно потухло. Тут, в хате этой. Вот.
– Что блять вот?
– Ну, виноваты, значит все.
Тут в коридорчик, шатаясь, як озимый по весне, вошёл некто худой, серый с опухшими глазами. Впрочем, улыбался парень вполне счастливо. Пока не увидел лежавшее на полу тело. Отшатнулся, открыл рот и…, и Шкет ничего не смог с собой поделать. Тенью метнулся мимо Штыка, и клыки вампира вонзились в шею, одним движением разрывая артерию.
– Ты это, похавай пока. – Похлопал он друга по мелко вздрагивающей спине. Тот не ответил, усиленно глотал кровь, хлещущую из порванной глотки. Штык принюхался.
– Тема, тоже чувак с герычем в крови. А говорил, колоться не буду, геру не уважаю, эх, лгунишка. Гы. – Шкет подавился, но от раны не оторвался, только глаза скосил, злобно так глянул и зарычал. – Я пойду пошарю, ну, для совести отмазку найду. За что мы их сожрали-то, узнать надо правильно?
И пошёл. Квартира пустовата оказалась. Грязная, пыльная. Мебели немного, бытовых приборов – холодильник и шариковая ручка на полу. Чем-то знакомая обстановочка…, а, ну да, у него дома тоже самое было. Считай к себе и вернулся. В одной из комнат, нашлись ещё два сердца. Парень и девушка, молодые, совсем сопляки. В обнимку лежат на грязном топчане. Оба в полном отрубе. Штык присел рядом с ними и поднял руку парня. Дорожек нет, так, несколько следов. Недавно подсел. У девчонки тоже всего три прокола. Но кололи они геру – с ними всё кончено. Оба уже стабильные наркоманы. Если б ханка, ещё могли бы как-то слезть с иглы, а с таким редким товаром как героин, с иглы не убежать, такая игла прокалывает не только вену, она пронзает душу.
Пятое, остановившееся сердце, Штык найти не мог. Облазил всю квартиру. Нет никого и всё тут. Не уж то слух подвёл? Решил ещё на раз обойти.
– Ты чего?
– Ничего. – Шкет сидел на полу, возле мёртвого парня и смотрел куда-то в пустоту. – За что мы их?
– Пока не знаю. – Штык достал сигарету, прикурил. – Но я ещё раз сейчас гляну и найду за что.
Шкет послал ему не однозначный взгляд. Какой конкретно, Штык не разобрался. Что-то сложное там в эмоциональном плане было. Может, Шкета так с героина плющит? Всё-таки, с кровью когда, у него эффект довольно интересный. Это не то, что в вену колоть. Прихода реального, конечно, нет, но эффект этакий лёгкий балдёж, имеется. Это для него так, ни о чём, а как для Шкета, который кроме водки ничего не потребляет? Наверное, его так рубит из-за героина, растворённого в крови жертвы.
Так, всё-таки надо отмазку найти. Негоже вот так, на Кодекс, своего же изготовления, плевать.
Морально-нравственный момент, раз уж появился, должен остаться. Как говорил доктор Лектор «я ем людей не просто так, а потому что мне нравится вкус мяса»…, хотя это, пожалуй, ни к месту. Но звучит красиво. Так что пусть будет. Он ведь тоже не просто так их ест, правильно? Вот, нравится ему кровь и опять же, необходима очень. Такова уж его природа…, нашёл!
Штык сразу не заметил этой маленькой комнаты, а теперь увидел, вошёл и обнаружил маленькую колыбельку. А в ней свеженький труп. Маленький совсем, грудной младенец. А может и не грудной, а обычный, лысый такой…, чего он лысый-то? Побрили что ли? Или так и должно быть? Хм.
– Шкет.
– Чего надо? – Проворчал Шкет. У него почему-то желудок урчать начал.
– А младенцы они лысые?
– Чего? – Шкет решил что ослышался. На друга глянул, желудок опять заурчал.
– Ну, младенцы – это люди такие мелкие, знаешь да? – Шкет ответил долгим, немного злым взглядом. Штык кивнул и продолжил. – Они это, сами по себе лысые или с волосами?
– Лысые, пока маленькие. Потом обрастают…, вроде так.
– Во. – Воскликнул Штык, подняв руку. Смутился и затылок почесал. – Облом блин. Я думал они ещё и эти, извращенцы, над дитём измывались, побрили изуверы…, а пофиг. Уже и так заслужили.
– Ты о чём вообще?
– Отмазон нашёл. – Штык пальцем показал на тёмный вход в маленькую комнатку. – Ну, пятое сердце. Для совести отмаз. Ты глянь, может хандра пройдёт.
Шкет поднялся и пошёл в указанном направлении. А Штык стал сигарету докуривать, прислонившись стеной к косяку. Покосился взглядом на спящих юных наркоманов. Отвернулся, тряхнув головой. Снова покосился.
– Да блин…, валяются тут всякие, не пройти, не проехать…, и тут валяются и там валяются… – Он подошёл к спящим ребятам. Пристально глянул на девушку, на парня. Неосознанно облизнулся. Тяжко вздохнул и не в силах бороться с низменными инстинктами, махнул рукой. – Похер.
Клыки, тихонько скрежеща, поползли из дёсен, вновь расклинив челюсти.
Шкет стоял над колыбелькой. Минут пять стоял. Ребёнок умер недавно. От истощения. Его никто не кормил, наверное, дня три, а может дольше. Двое малолеток на топчане в углу, не могли быть его родителями, а вот съеденные ими наркоманы, вполне…, ребёнок, наверняка, долго кричал тут, в своей колыбельки. А мама не пришла. Она валялась на топчане под кайфом, со шприцем в руке.
– Сука. – Рыкнул Шкет. Чувство вины быстро уходило. Впрочем, оно и было довольно слабым. А теперь исчезло вовсе – за дело получили двое паршивых наркоманов. Там им и…, за спиной кто-то глухо булькал. Судя по звуку, жадно глотая жидкость. Штык воды что ли попить решил? А зачем?
Вампир вышел в большую комнату и обнаружил товарища, вытирающего губы рукавом куртки.
– Насмотрелся? – Штык, раскрасневшийся, довольный, с округлившимся животом, протянул руку, подхватил спящую девчонку за шкирку и одним движением бросил ему под ноги. – Я тебе девку оставил. Она посочнее вроде. Ты хавай, не стесняйся, считай подарок, как корешу.
– За что их? Штык ёбаный в рот, ну нахера их? – Всплеснув руками, воскликнул Шкет. А глаза сами собой обратились к лежавшей у ног девочке. Волосы разметались, в себя она так и не пришла, голова на бок повернулась, тонкая шея открыта, бьётся артерия…, рот наполнился слюной, клыки сами вышли, без всякого согласования с сознательной частью разума.
– Чё нахера? – Проворчал Штык. И тут понял! – Во! Так это – зырь. – Указал на топчан, на коем отпечатались вмятины, повторявшие очертания тел подростков. – Видал? Они тут дня два. Мальца того, могли спасти. Сто пудов могли. А не стали. Бросили малютку помирать ужасающей смертью от голода…, – он смахнул несуществующую слезу и замялся – от холода помер малец или только от голода? А, пусть чисто от голода, тоже весьма драматично. – Виновны, без вариантов, бля буду.
Шкет уже с трудом себя контролировал, и думать о виновности подростков в чём-либо, просто не мог. Мысли путались, толкались в черепе, словно пытаясь вырваться наружу. В висках стучала кровь – он ещё голоден. Шкет с рыком набросился на новую жертву и осушил её даже быстрее чем первую.
– Ну бля. – Проворчал Штык, выпуская в потолок струйку сигаретного дыма. – Схавал как голодный пёс сардельку. Такая кровь, требует смакования. Кайфофей вкус, а ты…, а, деревня!
– Нахер пошёл. – Буркнул Шкет, усаживаясь рядом со Штыком на пол, да тоже закуривая.
Посидели, покурили. Шкет мрачный совсем, достал новую сигарету, а Штык, вполне довольный – сытый ведь, чего кукситься? Решил осмотреть квартиру повнимательнее. Начал с тел. Немного денег, немного украшений непонятного свойства – толи серебро, толи посеребренная бижутерия. На всякий случай забрал всё. Осмотрев квартиру, сумел найти тайник с белым порошком. На вид, героин, а на поверку кокаин оказался. Ну, делать нечего, кривясь от отвращения, занюхал немного, остальное бережно положил в карман майки, поближе к сердцу.
– Пошли брателло, тут нам делать больше нечего. – Изрёк он, закончив обыск. – Ты куда?
– К двери, куда ещё?
– Ну нафиг, примелькаемся ещё, те молокососы нас ментам срисуют.
– А как тогда? – Штык с улыбкой указал на балкон. Шкет приподнял бровь. – Угараешь?
– Не, ну мы ж эти блять, вампиры на! – И на балкон вышел. Минуло мгновение одно и на всю улицу пронеслось протяжное «Йяяяхууу!», которое закончилось сдавленным «бля, сука». Но это последнее услышал только Шкет. Трудно просто услышать слова, сказанные почти шепотом, на фоне треска бьющегося стекла и скрежета металла.
Шкет вышел на балкон, вниз глянул. Вампир стоял подле машины, сплющенной в лепёшку, и сдавленно матерился, баюкая левую ногу. Шкет прищурился и заметил кровь на раздавленной крыше автомобиля. Штык, похоже, ногу об обломки металла пропорол. Ничего, заживёт.
Вампир в длинных шортах (других штанов он принципиально не признавал, пока на улице не ударит мороз 20 ниже нуля), легко спрыгнул вниз, зацепился за нижний балкон, секунду повисел, отпустил, поймался за край следующего и снова отпустил. Он сошёл вниз тихо, быстро и ничего не сломав. Даже сигарету не выронил. Подошёл к Штыку, мрачно изучавшего порванную штанину.
– Красавчик. Зырь какая хня случилась. – Проговорил Штык. Повернул ногу боком – до самого колена штаны порваны.
– Аккуратней надо.
– Иди нахер. – Ответил Штык, плюнул в машину и тоже закурил.
– Никотин из ушей покапает.
– Главное что бы с конца не капало, остальное детали и частности. – Штык затянулся глубоко и проговорил. – Бабу хочу.
– Чё?
– Бабу говорю, хочу. Того. Ну, ты понял.
– Тут бордельчик есть, рядом. Мусор держит. Только бабосы нужны. Штукарь час.
– Во, пошли. – Штык ещё раз в машину плюнул и пошёл.
– Не туда. – Шкет показал куда-то за здание. – Там, через три дома. – Штык развернулся и, проходя мимо машины, ещё раз в неё плюнул. – А бабки есть?
– Нету. Туда говоришь?
– Туда. Стой. Как без бабок-то?
– Сегодня у них акция. – Заявил Штык, потрясая сигаретой.
– Чё за акция?
– Вампирам дают бесплатно. – Весьма уверенно с довольно-таки ехидной ухмылкой, заявил Штык.
– Палиться будем что ли? – Шкет шёл рядом, и затея товарища нравилась ему всё меньше. – А на нас охотники за вампирами не выйдут по следам потом? Нас же так найти легко будет…
– Кто? Чё?
– Ну, охотники. На этих, на нас, на вампиров. – Несколько неуверенно ответил Шкет.
– Какие нахер охотники? – Штык круглыми глазами посмотрел на товарища, тот пожал плечами.
– Кино смотрел «Охотники на Вампиров»? И этот Ван Хуйсинг…, Херсинг. В общем, Ваня мужика зовут. Это типа давно такой охотник жил. А после у него там последователи. Они вампиров ловят.
– Хм. – Штык замедлил шаг. А ведь и правда. Он тоже фильм смотрел про Ваню…, тоже странный, кстати говоря, мужик. Зовут Ваня, а родом откуда-то из Англии. И по-русски не говорит. Белый эмигрант видимо. И вампиров там ловили. Кино, конечно, сказка как бы, но ведь про вампиров фильмы снимают? Снимают, значит, откуда-то знают про них. И раз вампиры реальность, так почему не быть этим самым охотникам? Осиновым колом в сердце получить, что-то не хочется …
– Реал, палиться не надо. – Согласился Штык после пары минут раздумий. Может вымысел и Ваня этот просто легенда, а может и нет. – Бабла раздобыть надо.
– А как? – Шкет потёр лоб ладонью и, хлопнув себя по другой ладони, сказал. – Во, я знаю, где можно раздобыть. У нас тут чечен живёт, Аслан. У него фирма своя. Подвяжемся на пару дней грузчиками. Если норм сработаем, он нам заплатит…
– Чё? Работать? Я? – Штык в отвращении скривился и плюнул на землю. – В падлу.
– А чё так?
– Болею я. – Пробурчал вампир, затягиваясь дымом сигаретным.
– Мы ж не болеем! – Удивлённо изрёк Шкет.
– А я болею, чё привязался?
– И чем?
– Ленодероз, осложнённый острым шлангитом. – Затянулся, подумал и добавил. – А ещё аллергия. Жесть прям. Веришь нет, вот как работать начинаю, брякс! И падаю. Наглухо. Засыпаю на сутки.
– Понятно всё с тобой. – Шкет пнул какой-то камешек. Сил не рассчитал, кусок гравия улетел со свистом и с глухим стуком врезался в стену, метрах в ста впереди. – Ну, а как бабла добыть?
– Чё как маленький? – Штык возвёл очи горе к небесам тёмным, города сего. – Всему вас молодежь учить приходится…, это, банкомат тут есть?
– Откуда? – Шкет сплюнул себе под ноги. – Упрут же сразу. Да раздербанят…, а, понял тебя. Не, тут банкоматов отродясь не было. Только псих поставит. В центре может есть.
–В центре и ментов что конь наёб. – Штык докурил и выкинул бычок. Так задумался, что, не подумав, сие сделал, не глядя. Бычок взлетел вверх и упал на балкон четвёртого этажа соседнего здания. Кто-то там вскрикнул, высунул голову и соседнему сверху балкону погрозил кулаком. – А нам как ты сам сказал, палиться нельзя. Так…, может лоха грабанём?
– Ночь ёпт, сейчас только молодёжь перекрытая. А они палёнку глушат, откуда у них штукарь?
– Тоже верно. – Штык уныло покосился на товарища. – Точно не знаешь, где тут геру толкают?
– Не знаю.
– И вот зря. У торгаша бабло по любому есть. – Прошли немного. Штык плаксиво протянул. – Бааабууу хааачу! Даже две хочу.
– Насиловать никого не будем. Понял? – Рыкнул тут Шкет, неожиданно злобно.
– Гонишь? Я же не думал даже… – Штык задумчиво нахмурился. – Слушай, а мысль хорошая…
– Нет. Иначе расходимся, прям тут, ты своей дорогой, я своей.
– Достал ты уже. – Проворчал Штык и тут вдруг замер как вкопанный.
– Что такое?
– Смотри. – Показал пальцем куда-то в промежуток между двумя многоэтажными домами. Шкет напряг глаза и разглядел багажник машины. Интересная машинка. Уазик? Ну-ка, ну-ка…, ППС? Нет, Ну-ка…, ага, вон, на синей полоске ОВО написано. Вневедомственная. Хм.
– Ты серьёзно?
– Нет. Мы их не будем серьёзно. – Штык поправил куртку, высморкался и потёр ладони одна о другую. – Не серьёзно брат, но реально. Ты водилу бери на себя, я тех сзади.
– Штык, у них два калаша, и по макарову у каждого. Ты что прикалываешься?
– Да хоть базука. Они спят там. До утра будут торчать. А бабло у них по любому есть. Если за ночь не настригли с лохов, то свои на пожрать там ещё что, по любому есть. В общем, не тупим, погнали.
– Стой! – Поздно, Штык исчез. Только грязь летит в разные стороны, там, где размытая тень пронеслась. – Вот урод блин. – Шкет рванул с места, громадным прыжком.
Что-то разбудило. Что? Он не мог понять. Вроде всё так же. В окне темно, глаза привыкли уже и видно неплохо, пустынная улица. Парни спят. Вон, Серёга, водила, голову на спинку откинул, слегка всхрапывает. Тёма тоже спит, обнял автомат, рядом сопит…, и всё-таки, что-то не так. Ещё с Чечни, как комиссовали, это чувство появилось. Редко включается, но когда опасность рядом, оно появляется. Словно дёргает кто-то за руку – оглянись Семён, посмотри вокруг, что-то не так Семён…, плохо, что чувство такое туманное. Если бы оно было более ясным, более чётким – увы. Он привстал и сел поудобнее. Автомат положил на колени. Взялся за ручки. Не проходит чувство. Что-то происходит. Но что? Может, рядом преступление совершается? Бывало так с ним, однажды возникло это чувство и спустя полминуты, метрах в двадцати от их машины, мужик парня зарезал, а потом бежать. Догнали, конечно. Повязали…, что ж такое-то…
Семён оглянулся. Пусто, просто грязная холодная улица. Осень, вот она и грязная. Стоп. Вон, два мужика идут…, что за…, глаза. У обоих они алые, словно угли в печке! Семён поёжился, и лицо ладонями потёр – мерещится со сна, точно. Ну, быть такого не может. Снова посмотрел назад. И сердце сжало ледяными пальцами ужаса. Один пропал. А второй оттолкнулся ногами от земли и полетел. Он реально взлетел метров на восемь вверх и, широко раскинув руки, летел сейчас вниз.
– Т-т-т-т-тёмааа… – Пролепетал парень, чувствуя, что свершилось – съехал с катушек. Перед глазами мгновенно пронеслась совсем унылая картинка. Белые мягкие стены, смирительная рубашка, сюсюкающий доктор и сосед, считающий себя мотыльком… – Тёма, Тёмочка, проснись…
Он сам не понимал, что едва слышно шепчет. Вернулось всё. Вот сейчас, через целый долбанный год, это снова началось – галлюцинации. Надо будить парней, пока не начало мерещиться ещё что-нибудь. Кто его знает, к чему это всё приведёт…
Он резко развернулся, когда в окно тихонько постучали. Наставил автомат на стекло и сдавленно застонал. В окно смотрел молодой улыбающийся парень с горящими алыми глазами!
– Дяденька, я заблудилась, вы не проводите меня домой? – Тонким писклявым голоском, произнёс этот красноглазый человек и…, с ясно слышимым скрежетом у него из пасти полезли клыки…
Семён сглотнул, пытаясь удержаться от необдуманных поступков. Зажмурил глаза и открыл – чудовище всё ещё было в окне. Он отпустил автомат и крутанул ручку стекла.
– Шпашиба мушик. – Прошипело чудище, и Семён увидел темноту. Что-то в лоб ударило – он не увидел и боли сразу не ощутил, просто, когда очнулся, на лбу сияла здоровенная шишка.
– Ты что ебанутый? – Рыкнул второй с красными глазами, без напряжения вытаскивая водителя из машины. Тот очнулся, но мгновенно получил лёгкий, точный удар ребром ладони в шею. На всякий случай проверил пульс, живой. – Ты на хер его убил?
– Не убил я никого. – Проворчал второй, уже без клыков. Тут третий милиционер очнулся, но увидеть ничего не успел – чья-то ладонь легла на лицо, пальцы сжали челюсть и, необъяснимым образом, парня подкинуло вверх. С гулким ударом, сотрудник врезался макушкой в крышу. Там появилась внушительная вмятина, а с головы парня потекла кровь. – Живой он. Я ему чисто в бубен слегонца. Чтоб засох минут на сорок. Братан, ты чё такой нервный? Обыщи лучше тачку.
– Ну, чего нашёл?
– Вот. – Парень в шортах протянул совсем жиденькую пачку банкнот, пачку презервативов и сигареты Кент. Когда несколько ошеломлённый товарищ парня, всё это взял, достал два пистолета из-за пояса шортов и, наставив их на друга, гнусаво произнёс. – Теперь ложись лицом вниз грязный гринго! И говори, куда увёл коров с моего ранчо!
– Чё?
– Кино такое. – Парень обратно за пояс пистолеты засунул. – Вестерн. Клёвый, про мексикашек.
– Ты это, стволы им верни.
– Хер им. Что упало, то пропало.
– За стволы землю носом рыть будут.
– Думаешь?
– Да реал будут. Отдай, хер с ними.
– Ну ладно. – Парень с явным сожалением бросил пистолеты в машину. – Чё, к бабам?
– Ага, бабла мало правда…, заплатим за час, а зависнем на ночь, а? – Парень в шортах пожал плечами. – Ладно, как масть пойдёт. Потопали, показывай куда…
– Антон Корнеев, ФСБ. – Сказал парень с белыми как снег волосами, ткнув удостоверение под нос милиционеру с автоматом. Тот фуражку поправил, в корочки глянул. Замученным взглядом посмотрел на парня – ну не видел он ещё ни разу таких удостоверений и, что делать в такой ситуации, тоже не знал. На помощь пришёл Голливуд. На место преступления прибыли агенты Маудер и Скали, и тоже вот так полицейскому показывали корочки и говорили «пошёл на хер ФБР мля!». И он их пропускает. Наверное, тоже так надо…, а сержант если по мозгам настучит? Млииин. Как быть?
– Что потух? – Отодвинув парня плечом, проговорила симпатичная девушка, тоже с белыми волосами. И тоже удостоверение показала. Такое же, только фотография другая и имя. Ну как бы понятно, имя там фотография, то мужик, а это баба, вот и разные они…
– Я это… – Пробормотал милиционер.
– Дебил да? – Рыкнула девушка, хмуря красивые бровки. – 03 набрать, нет?
– Я это… – Покраснев как помидор, проговорил милиционер и отступил в сторону. – Проходите.
Оба фэсбэшника прошли, и он снова загородил вход в квартиру своей широкой спиной.
На мгновение остановились возле тела в коридоре.
– Наш клиент? – Тихо спросила девушка.
– Наш. – Парень присел на корточки и наклонился, разглядывая рану. В основном, чтобы никто не увидел, что он на самом деле принюхивается. Поднявшись, наклонился к девушке и сказал. – Я их не чувствую, вообще никак. Только тухлятина, из того дома. Они пропахли. Могу отследить.
– Вы кто такие блять? – Рыкнул тут мужик, в гражданском осеннем одеянии выходя из комнаты.
– ФСБ. – Девушка показала удостоверение, и мужик удивлённо выпучил глаза.
– И что вам тут надо?
– Маньяк у вас завёлся. – Пояснила девушка, проходя мимо оперативника, в большую комнату. На пороге лежал труп мужчины, она аккуратно его перешагнула. Внутри ещё два тела. Те же следы.
– Да это собака, наверное, их… – Промямлил оперативник, следуя за девушкой по пятам.
– Опер, ты ебанутый с детства или тут где балдой стукнулся? – Не оборачиваясь, прошипела девушка. Опер покраснел, но не от гнева. Всё он прекрасно понимал, и ему было немного стыдно. Им не раскрыть такое, а признаться в собственном бессилии…, всё равно, что замутить с красивой девушкой и вот уже дело подошло к самому главному, а ты вдруг садишься на кровать, закуриваешь и уныло так «извини крошка, не стоит у меня…», позорище ведь. Вот и тут так же. И не сделать ничего и признаться всё равно, что вены самолично вскрыть.
– Мы ещё не закончили осмотр места происшествия. – Попытался оправдаться оперативник.
– Эксперты где?
– Сказали нах…, то есть, сказали, что очень много работы. Не могут они, свободных нет.
– Звони. – Девушка прошла в маленькую комнатку и склонилась над колыбелькой.
– Ты её слышал? – Рёк парень, подойдя к раскрасневшемуся сотруднику.
– Да не приедут они хоть зазвонись. – Промямлил сотрудник, пытаясь объяснить этим двум мажорам простую истину. – Пока нач отдела пиздюлей не выпишет, никто не приедет.
– Звони. – Рыкнул сотрудник ФСБ с белыми волосами. – Если ни одна падла не приедет, я вызову своих экспертов и отчёт напишу своему начу, почему мне блять на ваш район пришлось дёргать наших экспертов. Понял? – Оперативник кивнул, сглотнул, но звонить не побежал. – Телефон там, видишь? – Оперативник кивнул, на телефон глянул, он тут в углу стоял прямо на полу. Старенький такой замызганный. – В темпе блять сорвался звонить! – Рявкнул парень.
– Ты мне тут не указывай! Разорался сопляк! – Завопил оперативник, послушно беря трубку и набирая номер. – Ишь, ФСБ, москали грёбанные. Это вам не тут, это Ленск на! Это…, да-да, это я по квартире, четыре трупа, выезд требуются…, да я понял…, да тут…, сам нахуй иди! ФСБ тут…
Девушка вышла из комнатки и, кивнув парню, пошла на балкон.
– Антон. – Парень выбрался на балкон, и они вместе посмотрели вниз, на в дребезги разбитую машину. Девушка улыбнулась и тихо сказала. – Чуть не назвала тебя Альтаном при этом опере.
– Тоже никак не привыкну, столько лет прошло, а никак… – Он задумчиво смотрел вниз. – Что за безответственность? Они будто нарываются на неприятности. Нортумес потребует от Короля мер, вроде тех, что пришлось принимать с Вурдалаками…, проклятье.
– Не потребует. – Девушка оглянулась. Оперативник всё ещё ругался с кем-то по телефону. – Я письмо от Гареши получила. Нескольких юнцов из нового Клана детей Носферату, уже нашли.
– Где?
– Один в Англии. Арчибальд Рэдуэл. – Девушка поморщилась. – Пропащий сын лорда. Промотал наследство, карточные долги, наркотики, полный маргинал, но с английским шармом. И Умар Хамар.
– Судя по твоему лицу Паллада, тот ещё типчик.
– Да, не хуже Рэдуэла. Совершенно безбашенный боевик Алькаиды… – Она помолчала и с тихим вздохом, произнесла. – Мне кажется, в новом Клане все такие. Чем Носферату думали, создавая их?
– Тем же чем думали, когда создали Вурдалаков. – Проворчал Альтан. – Ты закончила с уликами?
– Да, всё аккуратно уложено. Эксперты найдут. Пальчики Ефремова там есть.
– Плюс вещички из дома с мертвецами. – Альтан кивнул. – Главное, чтобы этот Ефремов не сбежал или не помер раньше времени. Вся работа насмарку.
– Никуда он не денется. – Девушка повернулась к балконной двери. – Всё чисто сработаем. Главное отловить всех раньше, чем они успеют натворить дел.
– Главное этих троих отловить. – Поморщился Альтан. – Не знаю как остальные, а эти трое следят как маленькие дети. Если весь Клан такой же, Нортумес будет портить Королю кровь, Король отыграется на Носферусах, а они зло на нас сорвут.
– Н-да, перспективка. – Буркнула девушка, скривив губки.
– Всё, приедут. – Подскочил к ним довольный оперативник.
– Молодец. – Похвалил его Альтан и сотрудники ФСБ покинули квартиру. Им ещё предстояло заехать в отдел вневедомственной охраны и выслушать показания заикающегося сотрудника, несущего бред о красноглазых демонах…, хорошо, что пока люди к этому бреду прислушиваться не начали. Если поднимется волна, если всё вскроется – Король начнёт рубить с плеча. Причём не решения или там ещё что-то эфемерное, рубить будет вполне конкретные головы.
Следовало поспешить, пока город не взорвался парой неприятных сенсаций.
– Хорошо отдохнули. – Штык потянулся, хрустнул позвонками и оглядел помещение королевским взглядом. – Чё там мычишь? – Человек, лежавший на полу, поелозил немного, голову повернул.
– Лёшенька, может ему кляп вытащить? – Пропел ангельский голосок с левой стороны кровати.
– Думаешь? – С сомнением нахмурился вампир.
– Да-да. – Белокурая абсолютно голая жрица любви прижалась к нему всем своим роскошным телом. Справа те же действия повторила азиатка с чернильно-чёрными волосами. Она говорить ничего не стала. Нет, говорить она умела, просто по-русски не умела, а так – полночи тараторила. Штыку чем-то нравилось это её певучее родное наречие. Миа Линь ещё и голоском обладала просто медовым. Ну, он как бы и не ожидал другого – узбечки все такие. Имя, правда, смущало, наверное, не совсем узбечка, а впрочем, какая разница?
– Наташа, – девушка, томно курившая у окна, очаровательно хлопнув ресницами, посмотрела на клиента, заплатившего, вообще-то, только за одну девушку и только за час. – Вынь ему кляп, пусть пукнет, чего он там хотел, я послушаю.
– Ты попал мужик, тебе пиздец! – Немедленно затараторил парень. – Тебя из-под земли…
– Ставь обратно, это я уже вчера слышал.
– Лёша…
– Как-как?
– Мой Великий Господин! – С жаром воскликнула девушка, стоявшая в углу комнаты, по стойке смирно. – Позволь присесть! – Она шмыгнула носом и добавила. – Пиздец ноги болят, ну всю ночь…
– Ладно. – Махнул рукой вампир. Девушка даже до стула не дошла, просто рухнула, где стояла. Тихонько зашипев, коснулась синяка под глазом. Штык пальцем погрозил. – Сама виновата. Зачем звонила этим хреногонам? – И кивком показал куда-то на стену.
– Так положено так…, он ведь накажет, если мы не позвоним. – Она на парня связанного показала пальчиком. – Он же хозяин, обязаны мы звонить, если что случится.
– Да не хозяин он. – Штык обнял узбечку с подозрительным именем и куснул её за грудь. – Просто сутенёр ваш. Ты это, поесть приготовь, ага?
Девушка попыталась встать на ноги, но мышцы свело от боли – ей и правда пришлось стоять в углу всю ночь, в наказание за звонок охране. Она умоляюще посмотрела на блондинку. Та вздохнула и ладошкой махнула, мол, сиди. Поднялась, на кухню пошла. Как раз через зал и пошла.
– Извините мальчики, прошу прощения. – Пробежала она через сваленные рядком, крепко связанные мускулистые тела охранников. У них так прям на спинах и было написано «охрана». Большинство сопели в ковёр – заснули. Всё-таки всю ночь освободиться пытались, устали порядком. Блондинка, проскочив ребят, затравлено огляделась – ни Штыка, ни Шкета. Юркнула в коридор и подбежала к двери. С полминуты там стояла, круглыми глазами глядя на добротную металлическую дверь. Пальчиком ручку потрогала. Погнутая ручка вся, на комоде лежит. А дверь в косяки вдавлена так, что, пожалуй, придётся МЧС вызывать…
Блондинка снова побледнела. Как в тот момент, когда мускулистые, но всё-таки по виду обычные, как все, ребята, начали играючи пеленать в простыни здоровенных охранников. Эти их глаза красные ещё…, она только ночью сообразила, когда Штык с ней был, что это зрачки красные. В слова «линзы пантовые типа, а так это норм глаза такие, реал на линзы намотаны», она не поверила, сама линзы носила, знала, как выглядят. Блондинка поспешила на кухню. Заглянула в соседнюю комнату. Две другие девочки ублажали второго красноглазого гостя. Оба оказались ненасытны. Какая-то мистика. Что ни делали девчонки – у других уже бы ноги отнялись, а эти двое всё никак не угомонятся…, ну, этот помоложе, хотя бы более-менее нормальный, в угол никого не ставит и в ладушки играть не заставляет.
– Ладушки-ладушки, жили у бабушки…, тьфу блин. – Пропела на автопилоте девушка, вытаскивая из холодильника яйца и кусок мяса. Песенка, которую пришлось разучивать, когда Штыку надоел обычный секс, оказалась удивительно прилипчивой.
Разбила яйца, мясо бросила, потом включила плитку, сковороду поставила и сонно зевнув, решила ещё и чайник поставить. Как эти двое ещё не вырубились? Свежие бодрые, а девочки уже с ног валятся от усталости. Она как раз набирала в кружку сахар, когда по квартире пронёсся вопль:
– Я лётчик Гастелло!!!
Ложка выпала, и блондинка бросилась в комнату Штыка. Миа лежала на кровати, Штык прыгал на ней. Девушка сглотнула и схватилась за косяк обеими руками. Девочка в углу, сутенёр, тоже смотрели на это дело круглыми глазами. Глаза Миа она не видела, но девочка тихонько повизгивала и явно не от удовольствия. Наташа на стуле так и сидела, уронив сигарету на пол, да рот открыв.