Надежда Владимировна Никишова
Шпионка
– Ох, ты *** !!! – вдруг разразился бранью господин герцог, и испуганно шарахнулся от меня, вжавшись спиной в стенку ямы.
– Вы чего?
– У вас глаза… светятся! – вытаращился он на меня, едва не выпрыгивая из склепа.
Хех, а я и забыла, что в этом режиме у меня глаза, как алые зенки вампиров. Эво как мужика-то напугала, заикаться бы не начал чего доброго. А говорил упырей не боится. Вруша!
– Это линзы контактные, – пояснила я, прикрывая веки и настраивая их на ночной режим видения. Темный размытый мир тут же преобразился, наливаясь красками и четкими контурами окружения.
– А. Ага. А линзы – это что? – успокоился он и приблизился на пару шагов.
– Ну, это как очки, только без оправы. Их в глаза вставляют – на зрачок.
– Зачем? – Энжью уже совсем осмелел и с интересом заглядывал мне в лицо, пытаясь разглядеть эти самые линзы.
– Чтобы лучше вас видеть, – отшутилась я, вспомнив сюжет одной поучительной сказки. – Вы их сейчас не увидите. Они прозрачные. У них еще много разных режимов есть, не только цвет менять. Могу ночью видеть, могу днем от вашего солнца защищаться, могу увеличение подкрутить, могу еще и прицел настроить. А вон там, например, вижу, что в соседней могиле труп светится. И судя по строению его скелета и характерному зеленоватому свечению костей, это и есть наш с вами крианец.
– Инте-е-ре-е-сно, – протянул он и, подпрыгнув, взобрался на край плиты, и выбрался из могилы. Потом протянул руку и помог вылезти мне.
К могиле крианца мы подкрались вместе. Энжью заглянул в проем и осмотрел труп, что просвечивал зеленоватым отсветом костей сквозь оголенную плоть. Подивился причудливому строению тела гуманоида: колченогого, тощего как щепка, с вертикальным разрезом глаз, и, осмотрев его плоский затылок, увидел там дырку от пулевого ранения. Кто-то его походу просто пристрелил, да и припрятал в могилку дотлевать. Кому и чем он мог помешать? Свидетелей лишних убирали?
Вот пойди мы на кладбище днем, труп бы этот нипочем не нашли. Только благодаря зеленоватому отсвету, что хорошо виден в темноте, господин герцог его и заметил.
– Надо будет потом забрать его в штаб, изучить получше, – выдвинул предложение этот начинающий патологоанатом и, взяв меня за руку, как ребенка, повел дальше. А и пусть себе ведет на здоровье – мне-то что? Мне-то вот даже и хорошо. Тепло, уютно, и, главное, не страшно.
А потом впереди раздались выстрелы, и мы с Его Светлостью синхронно пригнулись, едва не распластавшись по земле. Чуть правее послышались вопли, ругань, и завязалась перестрелка. Это Крывник, вероятно, наткнулся на часовых повстанцев и выдал себя. Плохо. Теперь о скрытности можно забыть. Но и в открытое столкновение нам нельзя. Неизвестно, сколько здесь боевиков: человек двадцать или тридцать, всяк не меньше.
Переключив линзы с ночного режима на тепловидение, осмотрела окрестности. Увидела метрах в ста впереди два смазанных движением светлых контура. Указала герцогу вперед, туда, где я заметила движение. Показала на пальцах что там противники: два. Он кивнул, принимая информацию, вгляделся в темноту, но ничего не увидел. Однако мне доверился и оружие достал. Жаль только, что тепловизор не отличает своих от чужих, а то б я быстро сейчас всех покрошила.
Переключилась вновь на ночной режим и короткими перебежками стала подбираться к цели. Его Светлость от меня не отставал, шел след в след и замирал, когда я тормозила, растянувшись рядом.
Потом я увидела Крывника, притаившегося за плитой, и указала на него. Энжью тут же рванул к нему, а я стала обходить слева, где засел противник. Враг меня не заметил, занятый выискиванием притаившегося бойца, выглядывал из-за плиты с разных сторон и быстро прятался обратно, опасаясь выстрела. Я сняла его пулей в затылок, тихо.
Однако перестрелка не прекратилась, ребята вступили в бой, выйдя на основные силы противника.
Мне с этой точки обзора было плохо видно где они засели, и помочь я ничем не могла. Вернулась к Энжью и Крывнику, узнать, как дела у последнего.
Тот был в порядке, если не считать простреленной штанины и каблука у ботинка, из-за чего парень сокрушался больше всего. Ну, еще бы! Новые же совсем были!
Дальше мы пробирались уже втроем, рассредоточившись, но продолжая держать друг друга в поле зрения. Когда добрались до тайника, встретились с Олменом и Матиным. Этим удалось положить четверых, к счастью, без потерь для себя и одежды.
Остальных ребят нагнали чуть позже, помогли им расправиться с остатками повстанцев и вернулись к тайнику считать убитых и раненых. С нашей стороны ранен был один, сержант Аллэр: щеку оцарапал и ногу подвернул в темноте. Убитых было двенадцать боевиков повстанцев. Неплохо.
Как выяснилось позднее, скрытность наша позволила подобраться к противнику очень близко. Они не ждали нападения и не заметили первых потерь. Только Крывнику не повезло, столкнулся с боевиком нос к носу, и тот успел открыть огонь, первой же очередью срезав нырнувшему под прикрытие могильной плиты парню каблук на новом ботинке.
Как только рассвело осмотрели тайник, под который повстанцы использовали несколько расположенных рядом могил, углубив и расширив их еще на метр вниз и в стороны.
Трупы повстанцев оттащили подальше, и тоже свалили все в одну общую могилку, прикрыв ее сверху песчаником.
Пока Матин разводил костер и кашеварил, Энжью занялся ревизией схрона, Крывник – починкой своего обмундирования, а я прикорнула, забравшись с головой в свой уютный спальник. Остальные же, видимо, пошли по грибы да ягоды, что после покидали в похлебку щедрой рукой. Ягоды были крупные и кислые, а грибочки сморщенные и коричневые. Какие-то неприглядные и не аппетитные, прямо скажем. Да еще и с кладбища.
Я тайком от остальных, чтоб не обижать ребят, тихонько выплюнула кусочек гриба на браслет наручного анализатора: вдруг ядовитый и мне не подходит. Но тот как-то неуверенно мигнул один раз, а потом засветился бодреньким зеленым светом, давая добро. Ох, как бы не аукнулись нам потом эти грибочки галлюциногенные.
Ну я ночью отыгралась на ребятах за эти грибочки, когда притащила им на спине светящийся труп крианца, подсвечивая себе путь лазерными прицелами контактных линз. Они потом долго не решались вернуться на стоянку, бегая от меня по кустам и матерясь. Будут теперь знать, как всякие грибочки на кладбище жрать.
***
К следующей цели мы вышли спустя трое суток.
Заброшенная деревушка на границе чахлого леса встретила нас пустыми окнами просевших домов, покосившимся подгнивающим плетнем, заросшими бурьяном огородами и погостом, наполовину затопленным расползающимся зловонным болотом. Подобное запустение вызвало у меня стойкое уныние и тоску, которые вскоре передались и другим. Тащится в таком состоянии через болото, да еще и на ночь глядя, не захотел никто, поэтому решили заночевать в одном из заброшенных домиков, выбрав тот, что покрепче, да с крышей над головой.
Печурка весело потрескивала огнем, а я, обнимая ладонями жестяную кружку с горячим чаем, завороженно смотрела на пламя, примостив свой зад на невысокую деревянную чурку. И было мне в этот момент так уютно и тепло, что я ни за что не променяла бы этот миг даже на мягкую постель.
Рядом расположился молодой князь. Огромным тесаком он обтачивал палку, срезая с нее лишние ветви. Готовился к завтрашнему переходу через болото. Две такие же жерди стояли рядом, ожидая своей очереди, прислонившись к печи рогатистыми верхушками.
Энжью пристроился на лавке в углу, и, кое-как смахнув с кособокого стола мусор, копался в навигаторе, то и дело задумчиво поглядывая на нас с князем и зависая на несколько минут, зацепившись взглядом за танцующее в печи жаркое пламя. Остальные ребята расползлись по комнате, попивая несладкий чай и тихо переговариваясь между собой, а то и похрапывая безмятежно.
Прикрыла отяжелевшие веки и я, уплывая грезами в даль… И виделось мне будто обнимают меня нежно сильные мужские руки, и тепло от них расходится по всему телу, заполняя самые сокровенные места, от чего я таяла и растекалась, постанывая от удовольствия. И хотелось потереться щекой, как кошка, о твердое надежное мужское плечо, и мурчать сладостно, выпуская коготки и царапая мягкую плоть…
Но плечо надежное моей ласки сокровенной не оценило, дернулось, сбрасывая с себя мою разомлевшую тушку, но тут же чьи-то заботливые руки подхватили мое тельце, не давая торкнутся носом в пол, и я вскинулась. Осоловело похлопала глазками, что-то буркнула извинительное молодому князю, потирающему свое исцарапанное мною предплечье, и, сдвинув на край лавки Его Светлость, разлеглась на ней, вытянув ноги. Может, голову ему на колени еще положить для пущего комфорту? Я наглая, я могу…
Глава 8
Колин Энжью, деревня Свяжичи, граница восточного фронта.
Болото расползлось на многие километры вокруг. Обходить его – значило увеличить путь еще на пару-тройку дней, что было весьма и весьма нежелательно. Придется искать брод вслепую: проводника в этих землях теперь днем с огнем не сыщешь.
И черт меня дернул ввязаться в эту авантюру?! Сидел бы сейчас в штабе, кофейком бы баловался, да указы раздавал, как другие делают. Но нет! Стираю тут пятки в кровавые мозоли, любуюсь девичьим веснушчатым носом, да ревную к молодому Олмену, лишь изредка урывая минуты нежности. Как вчера, например, когда она пристроила свою белокурую головку на мои колени. Так и тянуло погладить шелк золотых волос, еле дождался пока уснет, чтоб воплотить мечту в жизнь.
Ребята особого энтузиазма штурмовать болото не проявляли, но и идея обхода вызвала бурный протест. Значит, пойдем напрямик, по старинке, методом «тыка» определяя путь, ориентируясь на разведданные Олмена.
Весьма сомнительно, чтобы повстанцы устроили свой схрон в непроходимых местах. Контейнеры не пушинка, в кармане не пронесешь. Значит, должна быть нахоженная тропа через болото. Главное ее нащупать.
Для чего повстанцам понадобилось делать схроны вдоль нашей линии обороны, догадаться было не трудно: они планировали масштабное наступление по всему восточному фронту. Места здесь глухие, до столицы далеко, есть где разгуляться и оттяпать себе приличные кусочки территории. А уж с таким-то вооружением, что было в контейнерах, они просто накроют наши войска массовым залпом, не приближаясь и на километр.
Подозреваю, что подобных схронов у них гораздо больше, нежели мы обнаружили. По возвращении нужно будет отдать приказ обследовать местность вдоль всей линии фронта, может еще что подозрительное найдем.
Мда… вот вам и сказочки про зелененькие огоньки…
Пробираться по болоту приходилось осторожно и медленно. Отряд растянулся цепью, стараясь ступать след в след впереди идущего, постоянно ощупывая дно слегами. Опытные ребята перекинули вещмешки и оружие на загривок, крепче перешнуровали ботинки, опасаясь навсегда оставить их в трясине. Только наша легкая девочка козочкой скакала с кочки на кочку, не опасаясь за свое обмундирование.
Но тут удача ее подвела. С громким бульком очередная «надежная» коряга выскользнула у нее из-под ноги, девушка ойкнула и, раскинув руки, плюхнулась в воду. Черная болотная жижа тут же сомкнулась над ее головой, скрывая под водой светлую макушку.
– Допрыгалась, козочка, – высказал я вслух всеобщее мнение и, запустив по локоть руку во взбаламученный кисель ила, мха и ряски, за шиворот выдернул нашу русалку из воды. Встряхнул как следует и поставил на более-менее сухой бугорок перед собой. Оглядел со всех сторон на наличие повреждений и не смог удержать улыбки.
– Да нет, госпожа Климова, вы – не русалка, вы – кикимора болотная.
Ох как недобро сощурились ее глаза! Соскребла свисающие с макушки белесые волокна какого-то гниющего растения и швырнула в меня оскорбленно. Промахнулась, конечно, кто бы сомневался, но хотя бы пар выпустила и дальше уже шла спокойно, без выкрутасов.
В таком темпе мы продвигались примерно с час, как вдруг головной поднял вверх ладонь, подавая сигнал остановиться. Мы замерли, напряженно вслушиваясь в тишину, но ничего, кроме привычных болотных звуков, не услышали. И тут со стороны будто бы дымком потянуло. Справа раздалось шуршание сушняка и тихий всплеск. Это могла быть и живность, но мы все равно натянули на головы маскировочные капюшоны, активируя режим «стелс».
Знаками велел замыкающему разведать обстановку, и осторожно стал обходить подозрительное место слева, склоняясь как можно ниже к воде. Остальные спешно укрылись в зарослях камыша и за корягами, ожидая команды.
Долго ждать не пришлось, тишину разрезал сухой треск автоматной очереди, глухой вскрик, плеск воды и встревоженные голоса. Вот и хозяева схрона обнаружились.
«Берем в кольцо», – условным знаком отдал я соответствующий приказ.
Ребята рассредоточились, расползлись по сторонам, замыкая круг. Они свою задачу знают, обстрелянные уже. Олмену тоже дело нашлось: найти хороший обзор повыше, закрепиться и вести отстрел противника, не ввязываясь в ближний бой.
Пигалицу нашу белокурую вообще собирался за собой потащить, чтоб и под ногами у ребят не путалась, и под присмотром была, но она, сломя голову, ломанулась на выстрелы напрямик.
– Да, твою ж… Вот зараза! Не убьют – сам придушу! Но сначала выдеру… Свалилось же счастье на мою голову, теперь покоя нет ни днем ни ночью… – ругался я вполголоса, осторожно продвигаясь вперед, попутно отслеживая по трофейному навигатору перемещение своих бойцов.
За правым плечом раздался одиночный выстрел. Негромкий вскрик и всплеск воды подтвердили, что пуля свою цель нашла. Олмен работает. Отлично.
Выбравшись из воды на небольшой островок с одиноким чахлым деревцом в центре, огляделся. В метрах двухстах по прямой находился довольно обширный сухой участок земли, на котором повстанцы и оборудовали свой тайник.
Подкрутив оптику, разглядел установленные друг на друга штук двадцать-двадцать пять уже знакомых мне контейнеров, укрытых маскировочной сетью и ветками. Около них притаилась парочка боевиков с автоматами. А остальные где? Левее располагался еще один островок, и еще один боец, спешно заливавший дымящийся костерок. Итого насчитал троих, четвертого снял Олмен. Маловато для вывоза такого количества груза. Или это только охрана, а остальные подтянутся потом?
И тут я вспомнил о навигаторе, как пару дней назад Нина учила нас пользоваться им и, в частности, увеличивать радиус действия радара. Подкрутил колесико: на экране тут же стали вспыхивать красные точки одна за одной, так быстро, что я едва успевал отследить их положение. Ого! Девятнадцать целей. Много.
Просигналил своим по цепочке, указав направление движения и устремился вперед, туда, где настойчиво мигал зеленым маркер раненого бойца, и куда так целенаправленно пробиралась наша неугомонная пигалица.
Я понимал, что не успею догнать и прикрыть ее отход, и ей придется вступить в бой с двумя… тремя… ах ты, черт! уже с четырьмя боевиками одной. Четверо на одну маленькую хрупкую девчушку, не многовато ли? И куда ее понесло?! Спасительница, мать твою! Саму бы кто спас!
Не заботясь о скрытности, я рванул туда. Главное успеть отвлечь их на себя.
Сквозь кусты я увидел мелькнувший камуфляж повстанца и снял его короткой очередью. Тут же сменил местоположение, уходя влево. В ответ раздались беспорядочные выстрелы, взрывая фонтанчики земли и грязи на моей прежней позиции. Постоянно перемещаясь и отстреливаясь, я постепенно приближался к сухостою, где засела Нина. Я уже видел, как она, подхватив раненого под мышки, пытается стащить его в воду под прикрытие кустов. Но зачем она, черт ее дери, отключила свой камуфляж?!
Додумать и развить эту мысль мне не дали: в траве мелькнули макушки повстанцев, и я пальнул туда. Девушка обернулась, выискивая стреляющего, не увидела под маскировкой и сверилась с навигатором. Кивнула, повернулась ко мне, махнула рукой, показывая свое направление движения и высунулась из укрытия, чтобы оценить обстановку.
Тут же, как черти из табакерки, метрах в двух от нее выскочили те двое в чьи макушки я так и не попал.
Вскинул автомат, целясь, но на курок нажать не успел: с разницей в доли секунды оба рухнули в воду. Это постарались ее «сюрикэны». Правому загнала звездочку в лоб, пробив череп, а левому перебила гортань, поэтому он еще пару секунд похрипел, прежде чем затих навсегда.
В несколько прыжков я преодолел разделяющие нас метры и, схватив ее за предплечье, развернул к себе.
– Почему действуете без приказа?! Почему без камуфляжа?! – прорычал я, хмурясь и делая страшные глаза.
Мои подчиненные всегда бледнели и ежились при виде моей угрожающей физиономии, поэтому всегда старались четко выполнять все мои распоряжения, лишь бы лишний раз не видеть этой жуткой рожи. Но эта бестия не устрашилась, улыбнулась в ответ тепло, с нежностью, протянула руку, легкими прикосновениями стрела с моей щеки грязь, больше лаская, нежели вытирая, и все мои ругательства застряли в глотке.
Ну как, скажите на милость, можно на нее ругаться, когда она ТАК на тебя смотрит?! Но все равно отшлепаю… когда-нибудь.
– Его энергоблок разнесли вдребезги, – показала она на раненого Девона. – Пришлось вставить свой. Не могу же я оставить его без защиты? Без него он долго не протянет.
В этом она была права: парню весь бок изрешетило, даже бронежилет не спас. При таком ранении вообще долго не живут. Только благодаря трофейной экипировке с огромным количеством встроенных технических средств и устройств он еще дышит.
– Запасной где?
– В рюкзаке.
– А рюкзак?
Она махнула рукой куда-то в сторону болота, где видимо и утопло так необходимое сейчас устройство.
– Зацепилась им за корягу. Едва на дно не утащил. Да ничего, – беспечно отмахнулась она, – я место запомнила, потом достану.
– Так, держите пока мой, – я выдернул из кармашка разгрузки свой запасной энергоблок и сунул ей в руку, – и уходите на юго-восток. Там чисто. Здесь я сам дальше разберусь.
К счастью, спорить она не стала, кивнула в знак понимания и, вопреки моим словам, бросилась в противоположную сторону.
– Куда?!
Черти задери эту девку! Куда ее на этот раз понесло?
– Сюрикэны свои заберу. Я мигом!
Убедившись, что она действительно собралась куда надо, я помог ей спустить в воду раненого, и понаблюдав с пару секунд, как они отходят-отплывают, стал обходить островок справа, где, как показывал мне навигатор, ближе всего находился противник. Огнестрельное решил не использовать, чтоб не привлекать преждевременно к себе внимания, вытащил нож.
Подкрасться со спины было просто. Не зря нас в академии гоняли до седьмого пота. Мы там не только на солдат орать учились.
Зажал рот, чтобы не пискнул, резким движением перерезал трахею. Уткнул лицом в землю, прижал коленом, подержал пока не затихнет. Вытер о его плечо лезвие, огляделся.
К следующему незаметно подкрасться не удалось: он заметил мое смазанное маскировкой движение периферийным зрением, но я успел швырнуть нож до того, как он спустил курок. Пока возился со вторым, к нам подоспел третий. Увидел возню своего сотоварища с размытым пятном (то есть мною), но не стал стрелять, побоявшись попасть в своего. Однако брошенный мною нож отбил прикладом автомата еще на подлете и сразу пошел в рукопашную. И началась потеха.
Жаль, длилась она не долго. Не до игр сейчас. Это тебе не на тренировочном плацу зеленых юнцов гонять. Вон как Олмен работает, только и слышны его далекие щелчки один за одним. Да еще с противоположной стороны перестрелка завязалась.
Посмотрел на навигатор, убедиться, что все живы-здоровы, да чертыхнулся. Пять повстанцев веером продвигались в юго-восточном направлении, туда, куда я отправил Нину с раненым. Видимо их передвижение привлекло внимание боевиков. Надо их как-то отвлечь на себя.
Ничего, кроме как пострелять, с ходу в голову не пришло. Ну и выпустил пару одиночных. Не шибко-то это и помогло. Бойцы упорно продвигались вперед, как ослы за морковкой. И тут мне пришла в голову еще одна, не иначе как «гениальная» идея. Отрубив режим невидимости, я стал продираться сквозь кусты и сушняк, как лось через бурелом. Треск стоял такой, что вся живность перепугалась. Сработало. Три красных метки из пяти отделились от общего строя и потекли ко мне. Трое – это ничего. Трое – это так, для разминки. Пошумев еще немного для верности, я стал искать местечко для засады и едва не угодил в бочаг. Пока выбирался и отплевывался, время упустил.
– Брось оружие и руки за голову! – раздался за спиной требовательный голос, и для острастки, чтобы я не вздумал рыпаться, стрельнул очередью в землю, прошив кочку в паре сантиметров от моей ноги.
Ладно, уговорил. Отбросив винтовку в сторону, я поднял руки, стал разворачиваться, прикидывая позицию и ракурс для удара, и тут же получил прикладом в висок.
Сколько я был без сознания, точно сказать не могу. Минут пять, максимум десять. Очнулся уже в другом месте, связанный по рукам и ногам. Мои «похитители» стояли в сторонке и что-то бурно между собой обсуждали вполголоса, бросая на меня частые оценивающие взгляды. О чем они там шептались, я разобрать не мог, голова болела адски да висок разбитый саднил. Но, судя по их ухмыляющимся рожам, они меня признали и бурно радовались успеху. Уже, видимо, медали себе на грудь примеряли. Ну-ну.
Покряхтев и постонав погромче да пожалобнее, всем своим видом показывая, как мне невыносимо плохо, я заерзал, пытаясь принять наиболее удобную позу для внезапного броска. Но как только мне удалось более-менее вытянуть из-под себя затекшие ноги, что-то вжикнуло, перерезая путы на моих щиколотках и воткнулось в землю в сантиметре от моих яи… штанов.
Ох ты ж пакость какая!
Я и дернуться не успел, как второй сюрикэн воткнулся в затылок одному из повстанцев. Секунда замешательства – и я уже на ногах. Разделаться с двумя ошеломленными противниками даже со связанными руками – не проблема. Но эта девчонка все равно уделывает меня по очкам! Поэтому последнего боевика я убил особенно красиво, за что и приписал себе сразу пять очков.
С помочью ее звездочек я избавился от пут на руках и зарычал, заметив ее приближение:
– Ты зачем вернулась?! Я тебя куда отправил?
– Да идите вы туда сами! – огрызнулась она. – Я тут спасаю вашу… э-э-э… честь мундира! А вы все послать меня не знаете куда!
– Ай. Да тьфу ты, чертова баба! Вернемся в штаб, отшлепаю, ей богу!
– Обещаете? – лукаво ухмыльнулась она, окидывая меня призывным взглядом. И я опешил. Она что, серьезно хочет быть отшлепанной? По-моему, она меня нарочно провоцирует. Эх…
***
Подобраться ближе к контейнерам с грузом нам не удалось. Едва мы выбрались из сухостоя, как раздался взрыв, и вся пирамидка из ящиков разлетелась в разные стороны, едва не похоронив наш отряд под обломками. Повстанцы взорвали свой схрон. Случайно ли так получилось или у них был на то приказ, спросить уже было не у кого.
– Пострадавшие есть? – спросил я, когда подтянулись остальные.
Выяснилось, что кроме тяжелораненого Девона, серьезных повреждений никто не получил. И это радовало. Нам еще предстояло выбраться из этих гиблых мест, и по возможности постараться проверить оставшиеся тайники.
Жаль, что этот груз нам не удалось захватить. С таким количеством новейшего оружия, техники и амуниции можно было бы оснастить роты две-три, а то и больше. Но я все равно приказал установить маячок на объект и организовать вывоз оставшегося груза. Возможно, что-то из оборудования еще можно починить и использовать.
На болотах в результате мы проторчали еще сутки. Ужасно не хотелось терять драгоценное время, но нужно было дождаться прибытия отряда эвакуации, а для этого решили вернуться в деревню, где провели прошлую ночь. Раненого сплавляли на надувном спальнике. Постоянная подпитка лекарствами стабилизировала его состояние, но он все еще находился без сознания.
Полагаю, до руководства повстанцев уже дошел слух о наших налетах на их схроны. Потому оставшиеся они будут маскировать и охранять особенно тщательно. Боюсь, дальше нас будут ждать «веселенькие» сюрпризы. Надо быть осторожнее.