Надежда Васильевна Кремень
Мидавиада
Вслух, понятно, другое сказала:
– Зачем же вы, ваша милость, на такую верхотуру полезли?
Толстяк губы надул:
– Я, сударыня, книжку искал. Она здесь, где-то…
Он махнул рукой, лестница покачнулась и едва устояла на месте. Вот ведь шут гороховый!
– Что ещё за книжку?
– Стихи.
– Стихи? Вы, ваша милость, не иначе, приболели.
Гном носом зашмыгал, обиделся:
– Ничего я не приболел. Стихи, сударыня, есть величайшее искусство. Они способны открыть даже в самом… самом… как это по-тарийски?
– Что?
– Что «что»?
– Что по-тарийски?
– Как сказать, – он запнулся, – по-тарийски… Забыл.
– Ну и шут с ним, – обрадовалась Заноза. – Я пойду, ладненько? А то меня уже горничная заждалась. Нельзя же, чтобы…
Больше она ничего говорить не стала. Бочком-бочком, и – к двери. А толстяк вдруг как заорёт:
– Стойте!
Истошно так завопил, скотина. Заноза аж подпрыгнула:
– Чего кричите, как резаный?!
– Боюсь! Как я теперь слезу-то?!
– Это уж – как угодно! Я вас снимать не полезу!
– Вы уж хотя бы…подскажите, куда ступать.
Заноза вздохнула, сжалилась:
– Медведь с вами! Давайте вниз. Только поживее!
Толстяк зашевелился, лестница закачалась. Испугалась Заноза:
– Вы уж там аккуратнее. Ножку-то вниз тяните. Левую! Левую!
Гном оторвал от ступеньки левую ногу, поболтал ею в воздухе и снова на место поставил:
– Боязно!
Вот как! Протрезвел, стало быть, со страху-то.
– Ясен пень «боязно»! Зачем надрался, спрашивается?! Зачем наверх полез?!
– Дурак потому что! – захныкал толстяк. – Вы меня, сударыня, без ножа режете!
Вот ведь балбес, каких поискать! Рассердилась Заноза:
– Я сейчас лестницу подержу. А ты давай, ползи. Только осторожно. Двумя руками держись, а то мало ли…
Ухватилась она за лестницу, гном и полез. Шаг, другой. Пыхтит там наверху, старается. Потом, видать, оступился да как полетит вниз кубарем. Сам – в одну сторону, лестница – в другую. Занозу с ног сбил и на ковре растянулся.
Поднялась Заноза, бок потёрла. Ушиблась-то, падая. Смотрит: а толстяк на ковре лежит, не дышит. Руки раскинул, чисто покойник.
Заноза – к нему:
– Вставайте, ваша милость!
Гном и ухом не ведёт. Расшибся, значит. Заноза в него вцепилась и давай трясти:
– Я те помру, медвежий ты сын! Вставай, кому сказано!
Тут гном глаза открыл, приподнялся и за талию её приобнял. Вот ведь свинья немытая! Заноза ему по рукам хрясь! Говорит:
– Не смей, чучело, руки распускать!
И – по мордам ему для верности.
В это время дверь отворилась. Входит длинный в ливрее и давай лопотать непонятное. Гоном ему что-то сказал, он и ушёл. Ещё и дверь за собой закрыл, поганец.
Встала Заноза, отряхнулась, платье поправила. Смотрит: а левый рукав почитай что весь оторван. А гном сидит на ковре в исподнем, глумится:
– Как же вы прекрасны, сударыня! Был бы свободен – женился бы, клянусь честью!
Хотела Заноза ему с ноги врезать, да передумала. Это в сапогах можно кого хочешь отлупить, а в туфельках этих все пальцы переломаешь. Выходит, если ты теперь барышня, так и веди себя как положено. Скорчила Заноза презрительную рожу. Говорит:
– Я бы за тебя, чучело, в жизни не пошла!
Толстяк прищурился, глазки забегали:
– А если бы я, к примеру, богатым был?
– Да хоть королевским казначеем!
– А если бы я был знатным?
– Да хоть самим королём!
– Это почему же, позвольте спросить?
– Потому что пьяниц не терплю!
Тут только она на толстяка глянула. Глянула и обомлела. Сидит он такой жалкий, глазами хлопает, а по мохнатым щекам слёзы текут. Не то чтобы Заноза его пожалела, а всё же противно стало.
– Чего ревёшь? – спрашивает.
Гном вздохнул так жалобно и говорит:
– Надоело!
Тут Занозу любопытство взяло. Не то чтобы сильно, а всё же занятный попался тип. Она от любопытства и злиться-то перестала. Осведомилась ненавязчиво:
– Что ж тебе надоело-то?
– Всё.
И в стенку вперился. Молчит. Думает Заноза: «Ну, и медведь с тобой»! Хотела уходить, да гном вдруг очнулся:
– Всё надоело! Понимаете, не могу я тут больше…
Заноза плечами пожала:
– Кто ж тебя держит-то?! Не можешь – уходи.
– Не могу.
Вот ведь недоумок!
– Что ты заладил-то «не могу» де «не могу»?! Не хочешь – так и скажи! А, коли хочешь, иди. Найдёшь работёнку и получше.
Тут гном на неё странно так посмотрел. Будто она какую глупость сморозила. После – опять за своё:
– Не могу. У меня есть обязательства…
Обязательства у него! Скажите, какой выискался!
– Что ещё за обязательства такие? Без порток ходить?
Сказала и пожалела. Потому как толстяк тут же засмущался и за кресло пополз:
– Вы меня, сударыня, не знаете…Может, я не тот, кем… Не тот, за кого…
Заноза возьми и брякни:
– Может, и я не та. Тебе-то почём знать?!
И кто за язык тянул, спрашивается?!
Испугалась Заноза, что гном расспрашивать начнёт, а он только рукой махнул из-за кресла:
– Вы, сударыня, красивая очень. И глаза у вас добрые.
О как! Заноза даже хмыкнула от неожиданности. Неужто и этот на денежки Чиноза позарился?! Нет уж. Это вряд ли. Видно совсем разум утратил. А гном – за старое:
– Глаза у вас добрые. Видно, что человек вы хороший. Знаете, я ведь хороших людей вижу редко. Где их найдёшь?
– Где живёшь, там и ищи. Чего далеко ходить-то?!
– Я, сударыня, здесь и живу.
– Здесь?! За книжками смотришь, чтоб не упёрли?
– И за ними – тоже.
– Неужто такие дорогие?
– Встречаются…
– А жена твоя?
– А что «жена»?
– Тоже здесь обретается?
– Здесь. Где же ещё?!
– Малые-то есть?
Замолчал гном. Потом говорит тихо-тихо:
– Видимо, не судьба. Да, это и к лучшему…
– Как так «к лучшему»?!
– Согласия у нас с супругой давно нет. Да, пожалуй, и не было.
– Зачем тогда женился?
Гном – опять молчок. Заноза уж было решила, что обиделся.
– Чего молчишь? – спрашивает. – Не хочешь отвечать – так и скажи.
Толстяк ей – из-за кресла:
– Я не по своей воле женился, сударыня.
– Кто ж тебя заставил-то?
– Мой…отец.
– Отказался бы, да и дело с концом.
– Я…не мог.
Ну что с тобой делать-то?!
– Силком что ли тащили?
– Можно сказать и так.
– Ну и порядки у вас! Мы в Тарии попроще живём. Хочешь жениться – женись. Не хочешь – иди лесом.
– В моей…семье так не принято.
– А-а-а! Ну, тогда уж терпи. Супружнице твоей, поди, тоже несладко пришлось.
– Полагаю, несладко.
– Чудные вы тут! Только мучаете друг друга. Нет бы добром решить!
– Ничего тут не решишь, сударыня. Ничего не изменишь.
Он ещё помолчал, только Заноза его манеру изучила и знала: сейчас заговорит. Так и вышло. Гном кашлянул, всхлипнул:
– Можно мне ещё раз вас увидеть?
– Это ещё зачем?!
– У вас глаза…И человек вы…
– Обыкновенные у меня глаза! А что я за человек, тебе знать не надобно!
Так и выскочила Заноза из библиотеки, злая, как медведь. Ишь чего выдумал! Нашёл, кому плакаться! У неё от этих дворцовых глупостей и без того голова кругом! Так что пусть другие уши поищет. А наше дело – сторона.
Судьба Стребии
Идёт Заноза через залы, по сторонам смотрит. Повсюду челядь шебуршит: кто свечи зажигает, кто мебеля двигает. А чего их двигать, спрашивается?! И так неплохо стоят. С другой стороны, надо ж чем-то занять дармоедов этих. Вон их тут сколько! Выгнать бы всех в поле, может и вышел бы толк.
Глядит Заноза: тощий у лестницы лакеев отчитывает. Ну, она, понятное дело, бочком – бочком да и мимо. Нечего на чужие свары глядеть!
Тут и скумекала, что заблудилась. Дворец- то здоровенный, куда идти, сразу и не разберёшь. Огляделась Заноза: впереди лестница красивущая, со статуями белокаменными. Только вот статуй этих, она ещё не видала.
Ну, раз не видала, так чего бы не посмотреть? Пошла она вниз по лестнице. Ступеньки блестящие, гладкие – того и гляди шлёпнешься. Идёт Заноза тихонечко: одним глазом на ступеньки косится, другим на порванный рукав смотрит. Вроде пустяк, а досадно. Сперва Лайда, мерзавка, воротник оторвала, теперь вот рукав… Эдак и без платьев остаться недолго! А что за посол без платьев?! Не посол – срамотища!
Тут кто-то Занозу под локоть хвать. Оказалось: Лагана Ферри. Чтоб ей пусто было!
– Извольте, – говорит, – за мной.
А Заноза ей:
– Это, ваша милость, куда ещё?
– Узнаете.
И больше ни гугу. Сперва Заноза решила, что её назад тащат. Оказалось – в другую сторону. Приволокла её Лагана к белой двери с золочеными завитушками. Поскреблась тихонечко, будто условный знак подала. Из-за двери отвечают:
– Входи! Входи!
Лагана Занозу внутрь впихнула, а сама не пошла. Видать, так у них и было условлено. Глядит Заноза: комнатка эта вроде будуара. Повсюду статуэтки, драпировки шёлковые. На полу – ковёр, весь в цветах и завитушках. А в кресле – королева сидит, ласково так улыбается.
– Благодарю, – говорит, – дитя, что откликнулась на мой зов!
Заноза едва было не ляпнула, что ни на какой зов не откликалась, да вовремя язык прикусила. С королями тот препирается, кому голову на плечах носить надоело, а мы уж постоим, послушаем.
Королева ей:
– Подойди, милая, присядь со мной. Приятно слышать родную речь!
Заноза подошла. Присела. Как не присесть, когда сама королева велит?! Сидит, стало быть, и во все глаза смотрит. Королева-то и впрямь хорошенькая: маленькая, беленькая, как куколка. Волосы надо лбом пышным венком убраны. Только глаза неживые, будто стеклянные. Смотрят воде на тебя, а вроде и сквозь. Аж жуть берёт!
Вздохнула королева, причёску поправила:
– Ты ведь из Тарии, верно?
– Точно так, ваше Величество.
– Но служишь миравийской короне…
– Так уж оно вышло.
– У нас много общего…
А с виду и не скажешь! Заноза аж щёку прикусила, чтоб не улыбнуться. Королева заметила.
– Не веришь? – спрашивает. – Напрасно. Мне было восемнадцать, когда я впервые оказалась в Стребии. Тебе ведь сейчас немногим больше, верно?
– Мне двадцать, ваше Величество.
– Я так и думала. Ты не замужем? Это хорошо. Это чудесно, милая!
Занозе страсть как любопытно сделалось, к чему она клонит, только спрашивать королеву никак нельзя. Захочет – сама расскажет. Королева опять вздохнула:
– Меня выдали замуж совсем юной, а у тебя есть возможность самой устроить свою судьбу.
Ага, есть у неё воможность! Даже две – выбирай любую! Можно за купчика пойти, можно за гвардейца. А можно и плюнуть на обоих с высокой колокольни.
Королева грустно так усмехнулась:
– Ты поймёшь меня, дитя! Верю, что поймёшь. Моя жизнь, мои заботы-всё связано только со Стребией. Это может показаться нелепым: я, иностранка, забочусь о стране больше, чем кто бы то ни было, но ведь ты видела моего мужа. Положа руку на сердце: он неспособен позаботиться даже о самом себе, не говоря уж о подданных. Все государственные дела легли на мои плечи! Вся ответственность только на мне, и я, признаться, чудовищно устала!
Слушает Заноза и никак в толк не возьмёт:
– Мне, с позволения сказать, его Величеству быть представленной чести не выпало.
Хорошо изъяснилась, даже самой понравилось.
А у королевы глаза круглые сделались.
– Как же? – говорит. – Мне доложили, будто ты с ним в библиотеке беседовала…
Вот это номер! Заноза аж рот открыла. Потом, правда, тут же закрыла. Нечего перед королевой пастью хлопать!
А её Величество давай распинаться:
– Видишь ли, я хочу, чтобы ты поняла правильно: король – неплохой человек, но он слаб. Он, как ты могла убедиться, подвержен порокам, а потому легко поддаётся влиянию. Это плохо. Это просто ужасно! Судьба Стребии висит на волоске! Все мы теперь зависим от его прихотей! Все мы зависим от… тебя.
Тут уж Заноза не выдержала. Глаза выпучила:
– Как же это, ваше Величество?! Почему от меня-то?!
Королева своими красивыми пальчиками Занозину руку накрыла и шепчет доверительно:
– Ты ему понравилась, дитя. Думаю, он будет с тобой откровенен.
Этого ещё недоставало!
– Я, ваше Величество, такого не позволю, вы не думайте!
Королева аж в лице переменилась:
– Отчего же не позволишь?! Это именно то, о чём я хотела тебя просить… Пойми: король мне не доверяет. Я пыталась стать его другом, пыталась договориться, но нет… Ему не нужны ни мои советы, ни мои жертвы! Но я не могу допустить гибели моей страны! Я – королева. Мой долг – заботиться о ней, пусть даже вопреки собственным интересам!
Королева говорила так быстро и горячо, что у Занозы в ушах зашумело. Тут она вконец растерялась.
– Что ж мне делать-то? – спрашивает.
Королева посмотрела с благодарностью:
– Я знала, что ты не останешься равнодушной! Благодарю, дитя! Тебе не придётся делать ничего такого, о чём бы пришлось жалеть, обещаю! Прошу лишь об одном: если король изъявит желание беседовать – не отказывай! Мне нужно знать, что у него на уме. Если же врагам Стребии удастся посеять в этом слабом человеке дурные зёрна, то лишь несколько сказанных тобой слов помогут предотвратить трагедию! Позволят спасти Стребию, дитя!
Вот как, стало быть! Шпионку ищешь?! Ну, уж дудки! Шпионить Заноза не станет, хоть режьте!
Она уж и рот открыла, чтобы так прямо и сказать, только вовремя передумала. С королями лучше не спорить. А уж с королевами – подавно. Лучше пусть думает, что заполучила доносчицу. А как вернётся Заноза в Миравию – тут и делу конец.
Королева, тем временем, ничего лучше не удумала, как со своего монаршего пальчика здоровенный перстень снять. Разжала Занозины пальцы и суёт ей в ладонь.
– Это, – говорит, – в залог нашей будущей дружбы и взаимопонимания.
Вот ведь зараза! И не отвертишься!
Заноза ей:
– Ни к чему это, ваше Величество! Коли смогу – подсоблю безо всяких залогов. А не смогу – прощения просим!
Королева головкой затрясла, так что аж серьги забряцали:
– От королевских подарков не отказываются, дитя! Я и платье тебе велю новое сшить, а то твоё никуда не годится!
Только тут Заноза про порванный рукав вспомнила. Ох, и денёк вышел! Лучше бы Витас её – в Тарию…
А королева, вроде, довольна. Едва не расцеловала её на прощание. Видать, поверила, что завербовала шпионку-то.
Вышла Заноза из будуара, а там её уже ждёт краснопёрка-Лагана. Кивнула сухо и говорит без предисловий:
– Зайду к вам завтра после ужина.
Выходит, знала королева, что предложение её примут с радостью. Вот же ведьма!
Буркнула Заноза:
– Заходите, чего уж.
И к себе побрела. Идёт еле живая и думает: «Только бы уж горничная спать не завалилась, медведь её раздери! Хоть туфли с меня снимет».
В темноте
Гвардейцы не придумали ничего лучше, чем посадить Селену в тот же подвал, оттуда истошно вопил Зебу.
Один, правда, колебался. Скрёб в затылке, морщился:
– Сожрёт ведь, господин миртеллион…
– Решётка, – отмахнулся усатый.
Смысл этих слов остался для Селены загадкой, но остальные, похоже, поняли – сгребли её под руки и затолкали в подвал.
В подвале оказалось темно. Только через крошечное окошко под самым потолком внутрь проникало немного тусклого уличного света.
– Зебу! – позвала Селена, беспомощно шаря руками по стенам.
Стены были холодные, шероховатые и отчего-то влажные. Зебу больше не кричал. Странно.
Наконец, глаза привыкли к темноте, и Селена смогла разглядеть обстановку. Выяснилось, что небольшое подвальное помещение разделено надвое решёткой. На полу, на стенах и даже на потолке поблёскивал иней. Вот почему стены показались ей влажными на ощупь. Ко всему прочему, в подвале было холодно. Гораздо холоднее, чем на улице.
Оказавшись в полной тишине, Селена даже решила, что крики доносились не отсюда, но вдруг в углу заворчали. Что-то тёмное стало подниматься с пола, делаясь всё выше. Это был вовсе не Зебу.
Селена невольно попятилась, но, сделав всего пару шагов, наткнулась на стену. От неведомого существа её отделяла прочная на вид решётка, но что если она не заперта?!
Урчание тем временем превратилось в рык. Правда, рык этот был странным – утробно-клокочущим. Так рычит защищающая территорию кошка, но размерами зверь превосходил кошку в десять, если не в двадцать раз.
Селена распласталась на ледяной стене. Её собственное дыхание казалось предательски громким, хотя таиться не было смысла – зверь давно знал о её присутствии. Он снова зарычал, теперь уже настойчивее. Два глаза сверкнули в темноте.
Селена забарабанила в дверь, но ей никто не ответил. Человеческие голоса гудели где-то вдалеке.
Внезапно зверь сделал резкий выпад и, прыгнув, ударился о прутья решётки. Селена ахнула и зажмурилась. Она ожидала, что услышит лязганье металла и леденящее душу рычание, но зверь отчего-то молчал, хотя его присутствие в шаге от неё было очевидным. Внезапно он стал издавать странные звуки – что-то вроде тоненького повизгивания. От неожиданности Селена открыла глаза.
Зверь поморщился, фыркнул и шумно втянул воздух. Селена стояла неподвижно вовсе не от страха. Она остолбенела от удивления: давешнее чудовище оказалось сарпином, сбежавшим от негодяя Флаппера.
Похоже, сарпин тоже её узнал. Заворчав, он ткнулся носом между прутьями. Селена осторожно протянула руку, и зверь позволил погладить себя за ухом.
– Привет! – Селена не знала наверняка, понимает ли сарпин человеческую речь, но правила хорошего тона предписывали здороваться со всеми.
Зверь тихонько всхлипнул. Его глаза блестели чёрными бусинами, шерсть на загривке по-прежнему топорщилась.
Селена погладила сарпина по голове и вдруг нащупала кончиками пальцев что-то влажное и тёплое. Кровь? Сарпин недовольно буркнул, уворачиваясь.
– Ты ранен? – зачем-то спросила Селена. – Они тебя били?
Несчастный дёрнул головой, точно пытался избавиться от верёвки на шее.
– Тебя поймали? Поймали гвардейцы Шамшана?
Зверь глухо рыкнул и оскалился.
– Флаппер тоже здесь.Ты его видел?
Беседовать с сарпином было непросто. Казалось, зверь понимает каждое обращённое к нему слово, но отвечать на вопросы, увы, неспособен.
– Я искала Зебу, – на всякий случай пояснила Селена. – Даже решила, что ты – это он. Представляешь? Его похитили, только не знаю, зачем.
Сарпин потёрся лбом о её ладонь. Мех у него был жёсткий, но не колючий.
– Мы убежим, – заверила Селена. – Обязательно убежим. Я что-нибудь придумаю, только вот…
Она огляделась. Рядом не обнаружилось ни скамейки, ни стула – ничего, на что можно присесть – а сидеть на ледяных камнях желания не было. Селена вздохнула:
– Постою. Надеюсь, они…
Договорить она не успела. На улице заговорили. Кто-то обращался к стражникам, те коротко отвечали. Вскоре на лестнице застучали каблуки, зазвенел металл, дверь со скрипом распахнулась, и в подвал вошёл высокий худой человек с масляным фонарём в руке.
– Зашёл засвидетельствовать вам своё почтение, сударыня, – ласково проговорил незнакомец, откидывая капюшон.
Сарпин зарычал, показав острые белые клыки.
– Флаппер! – ахнула Селена. – Кто вас сюда звал?!
– Чем я заслужил ваш гнев, сударыня? – притворно удивился молодой человек, прикрыв дверь. – В прошлый раз мы расстались добрыми друзьями…
– Вы мне отвратительны! – процедила Селена. – Убирайтесь отсюда!
Юноша закатил глаза. В тусклом свете фонаря его худое бледное лицо напоминало театральную маску:
– Ваше появление так некстати…
– Боитесь разоблачения?
Тонкие губы Флаппера тронула фальшивая улыбка.
– Опасаюсь. А это чучело, – он дёрнул подбородком в сторону сарпина, – держит на меня зуб. Хочет убить меня, представляете?
– На его месте я разорвала бы вас на мелкие кусочки!
Утробно зарычав, сарпин бросился на врага и, конечно, вцепился бы в его оттопыренный локоть, если бы не решётка… Флаппер отступил от клети:
– Он пытался. И откуда такая силища?! Вообразите: когда мы прибыли в Верхний Бартис, и я спустил его с поводка, он тотчас стащил меня с лошади. Стал кусать, валять по земле… Порвал мою лучшую мантию… А потом просто сбежал!
– Не сбежал! Он уничтожил змееруких!
– Верно. Но вообще-то есть и хорошая новость: некоторым удалось скрыться.
– И вы взяли их на службу!
– О, нет! Змеерукие не служат, они – великие обманщики и всегда находят свою выгоду!
– Как и вы. За то, что вы сделали…
– Всё ещё сомневаетесь, что этот зверь опасен?!..
– Лжёте! Сарпин – просто жертва!
– Сарпин?! – вскинул бровь Флаппер. – Вообще-то я имел в виду себя, сударыня.
Вытащив из-за пазухи нож, мерзавец помахал им перед носом у Селены:
– Я нашёл способ избавиться от вас обоих. Видите ли, мне не позволили убить это животное, потому что оно может заинтересовать короля. Если же чудище убьёт человека, то, несомненно, будет уничтожено… Впрочем, даже если нет…
Селена попятилась. За её спиной бесновался сарпин. Он с рёвом бросался на решётку, но толстые прутья без труда выдерживали натиск.
– Не стоит, – покачал головой Флаппер. – Сопротивляясь, вы делаете хуже только себе.
Селена ойкнула, судорожно глотнула воздуха и закричала изо всех сил:
– Помогите!
– Я отпустил охрану, – в голосе Флаппера прозвучала жалость. – Так что не тратьте сил впустую. Можете не волноваться. Я изучал анатомию, а потому…
Он занёс руку для удара, но Селене удалось увернуться. Проскользнув под локтем убийцы, она метнулась к двери. Та поддалась неожиданно легко, и Селена помчалась по скользким ступеням. Флаппер настиг её на середине лестницы. Схватил за пояс и с силой рванул вниз. Потеряв равновесие, Селена полетела ему под ноги. Падая, она невольно зажмурилась в ожидании удара, однако удара не последовало. Что-то звякнуло о ступени, и Флаппер, странно булькнув, упал рядом с ней.
Кто-то потянул её за плечи. Селена по-прежнему не видела своего спасителя. Её внимание было приковано к растянувшемуся на ступенях Флапперу. Казалось, он не дышит, но почему?
– Вставай! Да вставай же, чтоб тебя!.. – потребовал кто-то.
Подняв голову, Селена обнаружила того, кого меньше всего ожидала увидеть. Над ней, отряхивая руки, стоял белоголовый кучер.
– Вот же проклятая ночка! – заявил он, а после выругался вовсе уж непотребно. – Уходить надо, да поживее!
– Куда уходить? – не поняла Селена.
На кучера она не смотрела, взгляд непрестанно цеплялся за бездыханное тело, лежавшее под ногами.
– К медведю в берлогу! – проворчал белоголовый. – Сейчас кто-нибудь мимо пройдёт, и всё…
– Ему надо помочь, – Селена кивнула в сторону Флаппера.
Белоголовый хмыкнул, присел и поднял с земли камень:
– После этого, девонька, никто ему не поможет!
– Вы его убили?!
– А что, было бы лучше, ежели он бы тебе ножичек – в спину?..
Только тут Селена заметила кровь на ступенях. Судя по всему, Флаппер был окончательно и бесповоротно мёртв.
– Зачем вы это сделали?! – разозлилась она. – Я бы сама…
Белоголовый отшвырнул камень:
– Что-то непохоже. Лады. Не хочешь уходить – оставайся. А я уж пойду.
– Куда это?
– А тебе что за дело?!
– Вы – преступник, – по какой-то неведомой причине, Селена была уверена в том, что кучер не причинит ей вреда. – Вас будут искать, и я…
– Что? – спрыгнув вниз, он оказался с ней лицом к лицу. – Выдашь меня? Пустишь мидавов по следу?
Селена покачала головой:
– В конце концов, вы спасли мне жизнь.
– Это верно.
– Выпустите сарпина!
– Кого?
Селена кивнула в сторону двери. Белоголовый поморщился:
– На кой тебе сдалось это чучело?!
– Выпустите! – потребовала Селена. – Его нельзя держать взаперти!
– Ишь раскомандовалась! А если не выпущу, так что же?
– Тогда я закричу.
Белоголовый ухмыльнулся:
– Ну ты и ведьма! У твоего друга должен быть ключ…
– У какого ещё друга?
– У этого, – белоголовый легонько пнул Флаппера мыском сапога.
– Достаньте!
– Сама достань!
Селена опасливо покосилась на мёртвое тело:
– Я не могу. Я…боюсь.
– Эх, вы, девки! – присев на корточки, белоголовый запустил руку под плащ Флаппера и вскоре вытащил связку ключей. – Эти что ли?
Борясь с приступом тошноты, Селена вырвала ключи у него из рук. Связка оказалась увесистой, и ключ от решётки ей удалось подобрать не сразу. Когда же сарпин, наконец, был выпущен на свободу, Селена погладила его по лбу и прошептала:
– Нам надо уходить. Только пообещай, что будешь вести себя тихо.
Сарпин ничего не ответил. Только сейчас Селена заметила, что руки у неё мелко дрожат, а голос звучит сдавлено и сипло.
– Мы выберемся, – заверила она сарпина. – То есть…ты выберешься, а я постараюсь найти Зебу.
– Поживее там! – окликнул с улицы белоголовый. – Сцапают нас, как пить дать!
Проходя мимо Флаппера, сарпин понюхал воздух и глухо заворчал, но Селена не позволила ему торжествовать – мягко подтолкнула вперёд.
– Есть тут один ход… – принялся рассуждать кучер. – Никто про него не знает. Только я.
Вместо того, чтобы идти в строну канала, он повёл Селену и сарпина к парадному крыльцу. Белоголовый шёл впереди, его спутники – следом, в десяти шагах. Уговор был такой: если кто-то попадётся навстречу, кучер начнёт кашлять, отвлекая внимание, чтобы дать им возможность скрыться. К счастью, во двориках никого не было. Должно быть, Флаппер отослал стражу и не велел возвращаться в скором времени.
Под очередной аркой Селена наткнулась на своего провожатого:
– Здесь, – сказал тот, указав на крошечную дверцу в стене.
Он откинул казавшийся надёжным засов и поманил своих спутников:
– Полезайте живо! Выйдем к конюшне, а там…
– Я не пойду! – заупрямилась Селена. – Мне нужно…
Она осеклась, решая, стоит ли говорить, но белоголовый и без того понял:
– Хочешь найти мидава, верно? Только я вот что скажу: ни к чему это.
Селена затрясла головой:
– Почему вы так говорите?
– Никто его и пальцем не тронет, уж поверь!
– Почему?
– Что ты заладила: "почему" да "почему"? Говорю, значит, так и есть. Полезай, кому сказано!
– Не полезу!
– Ну, как знаешь! Доброго здравия!
Сказав это, он поспешно юркнул за дверь, оставив спутников под аркой.
– Стойте! – не выдержала Селена. – Объясните, что происходит?
Дверь снова приоткрылась, белоголовый схватил её за запястье и втащил внутрь:
– Расскажу по дороге. Нас, поди, уже хватились. Пора уматывать, не то загремим на виселицу!
