Марта Молина
Найди Наохама
– Других вариантов нет, – развел руками Наохам-младший. – Я дам вам координаты, откуда начать поиски. Это не должно занять много времени. Отыщете нужного человека, купите билет, посадите его в самолет, и как только он окажется в Тель-Авиве, получите адрес своего старца.
– Прямо адрес? – засомневалась Ася. – Этот ваш наставник точно знает, где сейчас живет Наохам?
– Говорит, что знает. Я так понимаю, выбирать вам не из чего, – справедливо заметил он. – Если у вас есть другие варианты, лучше используйте их.
– Нет у меня других вариантов… – ответила Ася.
– Тогда выбор очевиден. Раз уж вас не устроил мой секрет счастья, – вредным голосом добавил мужчина.
Они посмеялись, Наохам-младший вручил ей сложенный пополам листок и проводил во двор.
– Здесь все, что нужно: имена, инструкции, мой номер телефона. Я написал все на английском, вы же читаете на этом языке? Как закончите, свяжитесь со мной.
– Но что мне делать, если этот человек не захочет в Тель-Авив? – вдруг спохватилась Ася. – Я ведь даже не знаю предыстории! Что я должна ему сказать, чтобы он последовал за мной?
Наохам тепло посмотрел на нее.
– Уверен, что вы найдете верные слова. Я понятия не имею, кого и зачем вы должны привезти. И если честно, совсем не хочу снова ввязываться в возню и интриги. Может, этот человек вас ждет. А может, он забрался в Черногорию не просто так, а скрываясь от кого-то. Будьте готовы ко всему. Я помолюсь за вас, – пообещал он на прощание и закрыл калитку.
– Спасибо и на этом, – вздохнула Ася, разворачивая записку.
На первой строке красовались имя и фамилия, подчеркнутые двойной линией. Семен Гуревич. Видимо, так зовут человека, которого Асе предстоит найти. Русский, что ли?
Ниже значился адрес, телефон и еще несколько имен. В нижнем углу цифры: номер Наохама. Увы, не того Наохама. Другого, молодого.
Предстояли хлопоты.
Хорошо, когда есть палочка-выручалочка по имени Инга.
Глава 17
Прилетев в Черногорию, Ася первым делом позвонила подруге. Она озадачила Ингу своей проблемой еще в Израиле, и теперь надеялась получить координаты Гуревича.
– Все складывается просто идеально, – жизнерадостно трещала телефонная трубка. – Мой дядя три года жил в Черногории, оброс связями, у него там знакомый живет, Эрик какойтович. И слушай! Соль в том, что он знает, где искать твоего дядьку, представляешь?
– Какого дядьку? – не поняла Ася. – Наохама?
– Да нет же, с Наохамом ты как-нибудь сама! Я про этого перца, которого нужно в Тель-Авив отправить!
– Гуревича? И где же его искать?
– Он тебе это и расскажет! Поговоришь с ним завтра, как раз успеешь добраться до его города на поезде. Я посмотрела в интернете: поезд отходит через три часа и приходит на рассвете к станции, где тебя будет ждать дядин друг.
– А что так сложно? – удивилась Ася. – Сразу адрес у него спросить нельзя?
– Да ты что, это и так большая удача, что мы нашли ниточку, – как будто обиделась подруга.
Схема выглядела слишком запутанной. У Инги дядя, у дяди знакомый, знакомый встретит на станции и скажет, куда ехать за Гуревичем. Ася помотала головой: после перелета соображалось туго.
– Зачем беспокоить людей? Я зайду к нему, может?
– Да что за беспокойство, это же знаменитое средиземноморское гостеприимство! – заверила Инга. – Им всем это только в радость: подвезти, принять гостей…
Ася скептически огляделась: толстая цыганка устало перебирала тряпки в необъятном бауле, два загорелых подростка быстро прошли мимо, безучастно скользнув по ней взглядом, высокая брюнетка в дверях капризно отчитывала кого-то невидимого, залитого солнцем. Местную гостеприимность ее московская подруга явно переоценила.
– И потом, ему все равно завтра уезжать с этого же вокзала, на который ты приедешь! – продолжала Инга. – У вас будет минут пятнадцать до его поезда. А уезжает он, между прочим, на полгода куда-то на север, в глушь, в горы. Говорю же: везет тебе сказочно! Только представь, какое совпадение! Приехала бы ты на день позже – и все, ниточка оборвалась, где искать твоего Гуревича?
Ася начала проникаться оптимизмом подруги. Говорят, если все идет как по маслу, значит, движешься в верном направлении. Вдохновленная помощью вселенной, Ася поймала такси и отправилась на вокзал. Ехать было недолго, и уже через полчаса Ася стояла у кассы железнодорожного вокзала.
– Последний билетик! – приветливо улыбнулась кассирша, протягивая сдачу и глянцевый многообещающий билет.
Похоже, за верное дело взялась, раз все так гладко, порадовалась Ася. Она незаметно постучала по деревянной обшивке стены, вышла на душную улицу и села на скамейку.
Незнакомый «дядин друг» представлялся ей пожилым добряком с густыми усами и в коричневом берете. Воображаемый портрет дополнялся телегой, запряженной тощей кобылой, и непоседливым белым в рыжих пятнах псом, но эту фантазию Ася отбросила.
После поезда у нее будет четверть часа на поиск Эрика какойтовича – вполне достаточно, чтобы узнать его на малолюдном в предрассветный час перроне и получить заветный адрес.
Всю жизнь Ася мучительно боялась опоздать на поезд или самолет. Дорожная лихорадка охватывала ее уже за сутки до отъезда, а в последние пять часов становилась вовсе нестерпимой. Бытовые дела замирали, все «здешние» заботы откладывались до возвращения, которое казалось таким же призрачным, как начало нового учебного года в первый день каникул.
Прибыть на вокзал за три часа до отправления было для Аси не просто нормой, а необходимостью – все равно она не жила это время, а лишь существовала в волнительном ожидании.
Не то что ее покойный жених. Всегда было странно слышать, как он назначает встречи в день отъезда. Для Валеры время было ручным зверьком: он с легкостью жонглировал минутами, распоряжался ими в свое удовольствие, легко вписывая в какие-нибудь полчаса несколько дел, совершенно не боясь опоздать.
Для Аси же время было властелином, злым волшебником. Стоило отвернуться, как он переводил стрелки далеко вперед, и вот только что был в запасе целый час – а она уже опаздывает.
Поэтому Ася предпочла не удаляться от вокзала, хоть билет был уже на руках, а до поезда оставалось больше двух часов. Она раскрыла журнал, случайно прихваченный из самолета, и принялась рассеянно перечитывать скучную статью.
Когда до отправления осталось двадцать минут, Ася неспешно поднялась, стряхнула с брючины приставший сухой листок, потянулась и отправилась на перрон. Поезда пока не было. Перрон уже погрузился в тень от здания вокзала, за которое завалилось солнце. В чистейшем небе чертил белую линию далекий самолет.
Наверняка поезд проходной, приедет ровно ко времени, указанному на билете. Она еще раз сверила время на билете, наручных часах, телефоне и даже вокзальном циферблате. Совпадает. До поезда чуть больше пятнадцати минут.
Ася медленным шагом прошлась до конца платформы и обратно. Снова глянула на все часы. Прошлась повторно.
Единственное, что не давало покоя, это отсутствие людей. Да, городок здесь тихий, но неужели на этот поезд не претендует ни один пассажир? Кто тогда скупил все билеты, если ей, как сообщила кассирша, достался последний?
Ася начала волноваться. До отправления поезда осталось девять минут. Безлюдная станция, пустые рельсы, тишина и благодать на удивление теплого вечера.
Асю охватила паника.
Сжав билет в кулаке, она кинулась в кассы. Перед окошком никого, но и за ним тоже пусто. Она нетерпеливо постучала по дребезжащему стеклу. По ту сторону появилась кудрявая голова. Женщина, медленно дожевывая, недовольно подошла поближе. Ася затрясла билетиком:
– Откуда отходит этот поезд? – спросила она.
Кассирша напялила очки и пригляделась. Подняла непонимающие глаза на Асю.
– Да, сейчас уходит, – некстати закивала она. И показала неразумной туристке на большие часы над входом.
– Откуда? – раздельно повторила Ася. – Где поезд? – в отчаянии добавила она, будто говоря с трехлетним дитя.
– А, – понимающе заулыбалась кассирша, – Перрон номер двенадцать.
– Ага, – кивнула Ася, втягивая обратно руку со своим билетом и приготовившись бежать.
– Двенадцать, – повторила ей в спину кассирша. Она, видно, была доброй женщиной. Возможно, даже отличалась тем самым черногорским гостеприимством. Поэтому добавила: – С другой стороны вокзала, указатель перед входом.
Ася кивнула на ходу, выскочила из дверей и сразу увидела указатель. Железный столб с огромными стрелками наверняка стоял тут и два часа назад. Коря себя за ненаблюдательность, Ася судорожно стала искать нужную надпись. «Перроны 1-6», «Перроны 7-11», «Туалеты», «Такси», «Администрация». Перрон номер двенадцать вынесен на отдельную стрелку и направлял совсем в другую сторону, не туда, куда смотрел основной пучок указателей. Ася проследила взглядом путь: никакого перрона видно не было, а это означало, что бежать предстоит далеко. И она побежала.
В несколько огромных шагов пролетев вдоль вокзала, Ася завернула за угол, проскочила узкую дорожку между цветущими кустами. К вечеру южные цветы усиливают благоухание, но Ася мечтала услышать только один аромат: запах рельс и ожидающего ее поезда.
Кусты расступились, и дорожка уперлась в строительные ограждения. Полосатая лента крест-накрест преграждала путь, из земли торчал знак с изображением человечка, падающего на осыпающихся камнях. Стрелка рядом указывала обход – далеко, долго, не успеть. Ася стояла на высоком холме, а нужная ей двенадцатая платформа располагалась у его подножия. Там, внизу, на блестящих путях стоял поезд. Наверняка тот самый Асин поезд, в который уже погрузились пунктуальные пассажиры, и только несколько провожающих стучали в окна, кривлялись и махали счастливчикам, вовремя занявшим свои места.
Катастрофа! Вот-вот уйдет поезд, на который опаздывать нельзя! Недаром Инга предупреждала, что у Какоя Эриковича будет всего пятнадцать минут перед тем, как он навсегда затеряется в бесчисленных Черногорских горах!
Ася еще раз глянула на падающего схематичного человечка, пробормотала «я буду осторожней» и нырнула под ограждающую ленту.
Склон был крутым и длинным. Придерживаясь за ломкие кустики и сухие колоски, Ася спускалась по крошащейся земле. Поезд призывно гуднул, она дернулась, потеряла опору и понеслась вниз, поддаваясь силе притяжения земли и заветного перрона.
«Если быстро бежать, – проносилось у нее в голове, – то не упадешь». Впереди рос невысокий кустарник, в который Ася с треском вломилась, ухватилась за ветки, чтобы притормозить, и взвизгнула: колючки! Внизу копошились фигурки в рабочих робах. Как по команде, все подняли голову – услышали. Увидев ее, человечки забегали, приветственно замахали ручками, мол, давай, не дрейфь, если что, мы тебя поймаем.
Вдохновленная теплым приемом, Ася оторвалась от колючих кустов, махнула работягам в ответ и тут же ухнула по склону вместе с осыпающимися камнями. Здесь почва была еще менее прочная, чем наверху, и Асю неумолимо несло вниз. Больше скользя, чем шагая, Ася подлетела к обрыву, на долю секунды задержалась на ломком крае, успев оценить то, что ждало внизу: огромная лужа из размокшей глины и серой грязи, разрытая стоящим тут же экскаватором. Ася передумала спускаться, но пласт земли под ногами хрустнул, и через секунду она плюхнулась в самый центр котлована. Неглубоко, невысоко, но очень обидно.
Работяги, которые отсюда, из лужи, уже совсем не казались игрушечными фигурками, криками выражали сочувствие и неодобрение. Кое-как поднявшись, скользя и отряхивая комья грязи, Ася заковыляла к поезду. Ей подали руку и подсадили на платформу.
– Спасибо, – кивнула она своим помощникам, стесняясь поднять глаза. – Зато на поезд успела! – зачем-то по-русски добавила она.
Под брезгливым взглядом проводницы зашла в вагон, на ходу стаскивая грязный и мокрый рюкзак. И билет не потеряла, успокаивала она себя. Еще совсем чуть-чуть, и этот казус я буду вспоминать с чашечкой ароматного чая в своей милой, теплой и, главное, сухой, абсолютно сухой московской квартирке.
Осталось всего четыре шага. Получить адрес Гуревича от дядьки на станции, отправить Гуревича в Израиль, получить в ответ адрес Наохама и прийти, наконец, к мудрецу.
Поезд дернулся. За окном побежали столбы, мелькнули работяги, злосчастная гора с желтым зданием вокзала на вершине, зачастили деревья и безликие постройки, и Ася отправилась в туалет переодеваться. Лужа-то наверняка еще хранит очертания ее русской попы, усмехнулась она. И работягам будет о чем побалагурить сегодня с семьей за ужином. «Эй, Марта, представь, какая чудачка у нас сегодня приземлилась прямо в грязь!» И дети начнут радостно хихикать, глядя на оживленного отца, а за окнами будет сгущаться очередная душная и душистая черногорская ночь.
Глава 18
Поезд прибыл в три часа ночи. Зевая и ежась в сырых джинсах, Ася вышла на перрон. К ней сразу поспешил человек в шуршащей куртке.
Он улыбался и что-то ей говорил. Ася не понимала ни слова.
Екнуло в груди: что если ее дар исчез так же внезапно, как и появился?
Сонливость мигом слетела, Ася прислушалась и поняла: мужчина сильно заикается. Искаженная речь на неродном языке воспринималась непросто. Ася решила взять коммуникацию в свои руки.
– Вы Эрик? – спросила она.
Тот кивнул и снова заговорил. Ася напрягла слух и взмолилась всем богам, чтобы понять своего собеседника.
Она не знала, как работает ее лингвистический дар. Обычно Ася просто слушала, и понимание рождалось прямо в ее голове. Она не переводила каждое слово, просто знала, о чем ей говорят. При этом она даже могла думать о посторонних вещах – или молиться, как сейчас.
Пять минут спустя Ася поняла, что Эрик ведет с ней обычную пустую болтовню. Он что-то рассказывал про свои планы углубиться в центр страны, передавал привет Ингиному дяде и вспоминал золотые годы.
– Вам ведь скоро уезжать? – перебила его Ася.
– Да, поезд через семь минут, – заулыбался он.
Так что ж ты резину тянешь, ругнулась про себя Ася.
– Дадите адрес Семена Гуревича? – спросила она с места в карьер.
Дядька полез в карман и выудил карту, исписанную стрелочками. На полях был продублирован адрес.
– Телефон на обороте, – пояснил Эрик.
К слову, он совсем не был похож на ямщика в коричневом берете, каким его рисовало Асино воображение. Обычный дядька, носатый, лысоватый. Невзрачный.
– Я побоялся посылать вас по ложному следу, – прозаикался он. – Поэтому потратил вчерашний вечер на уточнение информации. Этот адрес верный, я звонил, спрашивал. Гуревич точно там, я беседовал с ним только вчера. Сказал, что от меня приедет девушка, просил ее принять. Это я вас имел в виду.
Невзрачность дядьки таяла на глазах. Под шуршащей курткой как будто даже блеснули рыцарские доспехи.
– Спасибо вам за такой добросовестный подход! – Ася чуть не прослезилась.
– А как иначе, – ответил Эрик. – Нельзя же посылать человека неизвестно куда.
В последнее время все так и поступали: отправляли Асю неизвестно куда.
– Я думал, что Гуревич живет здесь, недалеко от этой станции. Потому и попросил вас приехать сразу сюда. Я же сам из другого города, – он махнул куда-то вдаль. – Оттуда и собирался уезжать, а тут вы. Ну, думаю, ничего страшного, поеду не из дома, а от Гуревича. Переночую у него, а утром он меня подвезет к поезду, а вас заберет.
– Так вы сделали крюк и изменили свои планы ради меня? – поразилась Ася.
Это не доспехи сияют, это наверное нимб подсвечивает. Или так проявляется знаменитое черногорское гостеприимство?
– Ну да, – скромно пожал Эрик плечами. – Приехал, а Гуревича, оказывается, нет давно, только дочь его тут. Пока его вызванивал и уговаривал вас принять, вы уже были в пути. Так бы я вас, конечно, остановил, и вам не пришлось бы сюда впустую ехать.
– Я приехала не впустую, – растроганно ответила Ася и помахала картой.
Падение в лужу и бессонная ночь в поезде стоили того, чтобы вживую увидеть человека такой большой души.
Подошел поезд, и Эрик уехал. Напоследок он успел подробно объяснить, как добраться до нужного Асе адреса. Уже к полудню она была на месте. Асю усадили в садике и накормили до отвала. Никто из милых хозяев не знал о причине ее визита, но с расспросами не лезли.
Семен Гуревич оказался импозантным мужчиной лет семидесяти. Он курил, пил лимонад и глядел, как над живой изгородью резвятся воробьи.
Ася понятия не имела, как подступиться к нему с просьбой отправиться в Тель-Авив.
***
– И ка-а-ак упаду в эту глубокую лужу со всего размаха! А поезд-то ждать не будет. Так я и побежала, мокрая, грязная, вся в глине и цементе, – закончила Ася под общий добродушный хохот.
Они сидели на веранде после ужина. В доме были гости: семейная пара с девочкой-подростком и мальчиком лет пяти. Малыш сразу взгромоздился Асе на колени и принялся рассказывать о том, как проходят его малышовые дни, но Ася не могла разобрать его лепет и только ласково улыбалась.
Атмосфера была спокойной и домашней. У Аси складывалось впечатление, что люди во всем мире более уравновешенные и как будто умеют жить лучше, чем она и ее друзья в Москве. Тунис, Израиль, Черногория – все эти страны были такими разными, но кое-что их объединяло: человеческая нормальность. Конечно, не с точки зрения психолога, один только дед Низар чего стоит – нет, нормальность в смысле отношения к жизни. Все эти арабы, евреи и черногорцы умели жить нормально. Без надрыва и лишних трагедий. Без спешки и гонки.
Они так же, как и знакомые Асе москвичи, стремились к достатку и утолению страстей, но при этом как будто знали что-то более важное. Они могли вот так уютно и радостно сидеть на веранде теплым вечером и весело смеяться рассказу незнакомой девушки, которую доверчиво впустили в дом. Словно их всех с детства учили какой-то мудрости, которая известна во всем мире, только вот до России не дошла.
Может, дело в том, что Москва – бешеный мегаполис, а во время своего путешествия Ася останавливалась в маленьких городках, где и темп другой, и люди не пуганные? Так успокаивала она себя, прихлебывая чай из широкой кружки и неспешно повествуя о своих дорожных приключениях.
– Так значит, вы просто путешествуете? – спросили Асю.
– Не совсем так, – ответила она. – Я ищу одного человека. Это очень старый мудрец по имени Наохам. Поговаривают, что он знает ответ на все-все вопросы в мире!
Слушатели притихли, как будто Ася начала рассказывать сказку на ночь. Девочка что-то жевала, не сводя с иностранной гостьи расширенных глаз. Даже малыш на коленках перестал вертеться.
И Ася заговорила голосом великой сказочницы.
– Давным-давно люди утратили рецепт счастья. Все, что бы они ни делали, не приносило им удовлетворения. Им казалось, что они проживают пустые, безрадостные, чужие жизни.
Девочка перестала жевать. Гуревич выпустил кольцо табачного дыма.
– И жил-был мудрец, старый, но умный. Звали его Наохам. Было ему сто тридцать лет или даже больше. Наохам был так мудр, что мог дать ответ на совершенно любой вопрос. И люди стали приходить к нему со своими вопросами, и Наохам на них отвечал. Вот ты, – обратилась Ася к девочке, – Что бы ты спросила у Наохама?
Девочка пожала плечами, и Ася продолжила.
– Люди не умели спрашивать правильно. Они не знали вопросов, ответы на которые сделали бы их счастливыми. Поэтому они приходили к Наохаму со всякой ерундой. То как жену вернуть, то как сына на работу пристроить.
Взрослые хихикнули.
– Утомился Наохам. И исчез.
– Как исчез? – спросила девочка.
– В том-то и главная тайна. Никто не знает, как он исчез и, главное, куда. Просто однажды люди пришли со своими мелкими вопросами, а Наохама нет! Опомнились тогда люди, попадали на колени, стали волосы рвать на голове и всех доступных местах.
Гуревич хмыкнул.
– Поняли они, что мудрость была доступна им, а они ей не пользовались. Наконец-то они смогли сформулировать главный вопрос, который следовало бы задать Наохаму. Единственный вопрос, на который стоит получить ответ. Как им стать счастливыми.
Ася допила чай, и хозяйка поспешила снова наполнить ее чашку.
– Но Наохама уже и след простыл. Так и остались глупые люди несчастными.
Слушатели пришли в восторг и даже поаплодировали Асе. Гуревич тоже похлопал.
После чаепития хозяйка дома проводила гостей и вернулась на веранду.
– Ася, вы прирожденный рассказчик, – похвалила она. – Такую красивую историю сочинили! Мудрец, вопросы…
– Но я ничего не сочиняла, просто немного приукрасила, – возразила Ася. – Наохам действительно существует, и я на самом деле ищу его. Это и есть цель моего путешествия.
– Да что вы, – всплеснула руками женщина. – И зачем он вам? Чтобы задать вопрос?
– Ну да, – пожала Ася плечами. – Зачем же еще.
– И что вы хотите у него спросить, если не секрет?
– Нет, не секрет, – ответила Ася. – Я же рассказала обо всем. Хочу получить рецепт счастья!
Хозяйка переглянулась с Гуревичем.
– Бедная девочка, – с состраданием воскликнула она. – Вы несчастны?
Ася сделала глубокий вдох. Здесь тоже искренне не понимали цели ее поисков. Еще одно доказательство того, что весь мир знает что-то, что Асе рассказать забыли.
– Мы все несчастны, – философски ответила она.
Хозяйка выпрямилась.
– Я, к примеру, очень счастлива, – гордо заявила она.
– Да и я не жалуюсь, – добавил Гуревич.
Оказавшись в меньшинстве, Ася беспомощно развела руками.
– Знаете, – сказала она, – В своих поездках я слышу это довольно часто. Так, может, вы поделитесь со мной секретом вашего счастья?
– Пожалуй, я спать, – некстати объявил Гуревич, поднялся из скрипучего кресла и скрылся в доме.
Хозяйка проводила его взглядом.
– Мужчины такие вещи обсуждать не любят, – заговорщически пояснила она. – Мало кто думает о том, почему он счастлив. Вот когда вам плохо, то да, начинаете искать причины и следствия. А счастливый человек разве будет задумываться о таком? Ведь счастье пугливо, начни в нем ковыряться, подойди к нему со скальпелем и лупой – тут же упорхнет!
Ася уважительно посмотрела на женщину. Хотелось похвалить глубину метафоры, но Ася не помнила таких слов на сербском.
Она помогала убирать посуду, когда хозяйка спросила:
– Ваш Наохам сейчас в Черногории?
– Я не знаю, где он, – призналась Ася.
– Но разве вы здесь не в поисках мудреца? – удивилась женщина.
Ася замялась. Отличный момент, чтобы открыть цель своего визита. Хозяйка выглядит доброй, вероятно, посоветует что-нибудь. А с другой стороны, вдруг сейчас начнутся крики протеста, и Асю выставят за дверь? Как потом вернуть расположение Гуревичей?
Или может, у Семена в Израиле какие-то свои дела, о которых остальные знать не должны?
– Если честно, я надеялась, что ваш супруг поможет мне, – обтекаемо ответила Ася.
– Сема? – поразилась женщина. – Какие странные фантазии. Но вы спросите его утром. Может, он что-нибудь и подскажет.
***
Когда Ася проснулась, дом пустовал. Большое блюдо с домашними булочками было заботливо укрыто полотенцем. Ася налила себе компоту и вышла в сад.
Там, укрывшись пледом, дремал Гуревич. Услышав Асю, он открыл глаза.
– Жена сказала, вы рассчитываете на мою помощь в поисках старца.
– Да, это так, – подтвердила Ася.
– И что я, по-вашему, должен сделать?
– Семен, – начала она. Без отчества было как-то неудобно, но она продолжила: – Я приехала сюда с определенной целью. Я должна увезти вас в Тель-Авив.
