Мария Сидней
С любовью, Джульетты
– Теперь ты открыто дерзишь, – заметил парень, – но ничего, мне нравятся дерзкие девочки.
– Какая я невоспитанная девочка. Ох, постой, – Дана театрально приложила палец к губе, – моя соседка тоже не отличается воспитанностью. Она тоже плохая девочка, не так ли?
– Некоторые думают, что мое имя женское. Видимо, здесь нас распределяли, не посмотрев в паспорт, – разъяснил Джесси, – слушай, я тут подумал, что мне не хочется жить с такой, как ты. Студенческая жизнь должна протекать с удовольствием, а ты мне удовольствие доставить не сможешь. По любому твой парень затюкан твоими претензиями. Пилишь его, наверное, каждый день.
– Мой парень самый счастливый на свете, а ты, я вижу, из тех парней, которые обижены девушкой и теперь ненавидят весь женский род. Мне тебя жаль.
На этот раз Джесси не смог сохранить беззаботное выражение лица. Мышцы его лица напряглись, и широкие скулы дернулись. Он злобно посмотрел на Дану. Она тоже не отставала и одарила парня самоуверенным взглядом. Потом Джесси рассмеялся фальшивым смехом.
– Мне жаль твоего парня.
– Я ему передам, – Дана ухмыльнулась, – пошли до коменданта. Он должен во всем разобраться.
Глава 3. В доме с врагом
Говорят, сны отражают то, что человек хочет больше всего на свете. Если следовать данной теории, главным желанием Таи было превратиться в амазонку в коротеньком платьице из звериной шкуры и вместе со своими соратницами брать в плен и пытать любопытных мужчин, которые любили подглядывать за повседневным бытом женского племени.
– Поверить не могу: она спит! – сквозь сон Тая услышала пронзительный женский голос, – Вставай, бездельница!
Тая недовольно цокнула и слегка приоткрыла глаза, чтобы посмотреть и запомнить, кто прервал ее сон и потом отомстить. Перед ней стояла стройная загорелая женщина с выжженными белыми волосами. Ее голубые от природы глаза потемнели и злобно сверкали.
– Уже два часа дня, а ты все еще валяешься в кровати, – укорила Таю женщина и стянула с нее одеяло, – чтобы через минуту была на кухне.
Тая сморщилась и отвернулась к стенке. Другого приветствия от строгой мачехи она и не ожидала. Лариса не сказала дочери мужа ни одного доброго слова, а только осуждала и ворчала на нее. С первого дня переезда девушка почувствовала негатив мачехи и решила обходить ее стороной, избегая всякого контакта, но Лариса сама находила поводы для разговора, в основном это были укоры и замечания.
– С приездом, – из вежливости сказала Тая, прибыв на кухню ровно через минуту, – как отдохнули?
– Замечательно, – Лариса сложила руки на груди, – мы прекрасно отдохнули, и я надеялась, что мое прекрасное настроение сохранится и в городе. Увы, оно исчезло.
Тая села за стол, ожидая на завтрак сочную порцию упреков от Ларисы. На кухне были лишь они: Артем Викторович сразу поехал на работу, а Артемка лег спать после утомительной дороги. Тая знала, что, даже если она сейчас не спросит, почему у мачехи испортилось настроение, она все равно об этом расскажет, поэтому девушка лишь набрала в легкие побольше воздуха и приготовилась.
– Не хочешь, спросить, почему у меня пропало настроение? – нахмурилась Лариса.
– Спрашиваю, – пожала плечами Тая. Ей хотелось поскорее все выслушать и уйти на репетицию.
– У тебя глаза есть?
– А вы считаете, что нет? – улыбнулась Тая.
– Видимо, нет!
– Если вы так считаете, это значит, что у вас нет глаз, потому что мои на месте, а вы их не видите.
– Ты еще грубишь! – Лариса с яростью бросила кухонное полотенце на стол. Непонятно, зачем она вообще держала его в руках, – Почему весь дом грязный? Ты видела, сколько пыли на первом этаже? Ее там быть не должно.
– А я здесь при чем? – не поняла Тая, – Говорите это Вере.
Ларисе посчастливилось играть в доме роль обожаемой жены, от роли домохозяйки она отгородилась. Все домашние работы выполняла Вера, сорокалетняя горничная, которая приходила раз в два дня и наводила чистоту. Тае нравилась Вера, а той нравилась Тая. Они в первую же встречу почувствовали друг в друге товарищей, которые приговорены к участи выслушивать оскорбления королевы Ларисы.
Тая вдруг подумала, что горничная давно не появлялась в коттедже. Скорее всего, девушка просто не успевала с ней встретиться, потому что проводила все время в студии.
– Вера не должна передо мной отчитываться во время своего отпуска, – не унималась Лариса.
– Она в отпуске? – Тая немного обиделась, что никто ей об этом не сообщил, даже сама Вера.
– Да, я отпустила ее в тот день, когда мы уезжали.
– Почему не сказали мне?
– С какой стати я должна тебе докладывать, когда мои работники уходят в отпуск?
– Потому что я думала, что Вера работает. Если бы знала, что она в отпуске, прибралась бы дома.
– Но ты этого не сделала! – напомнила Лариса.
– Мне еще раз повторить почему?
– Если прикажу, то будешь. Здесь мои правила. Возьми все необходимое в подсобке и прибери дом.
– Я должна быть в студии через час.
– Меня это не волнует. Ты загрязнила дом, ты и убирай.
– В таком случае, приберусь только на кухне и в ванной, потому что в другие комнаты я не заходила.
Лариса вспыхнула, готовая выругаться еще больше, но Тая проигнорировала ее и покинула кухню. Вслед себе она услышала множество оскорблений, но не стала принимать их близко к сердцу. Юная поэтесса чувствовала некий долг за то, что живет в этом месте, поэтому не стала бы закатывать истерики, что не будет прибирать дом, но, когда Лариса приказала ей это сделать, как Золушке, девушка взбунтовалась. Все-таки она живет здесь на правах гостьи, а не в качестве запасной прислуги.
Не лучше день начался и у Даны. Объяснение коменданта по поводу ошибки не было неожиданным: как и предполагал Джесси, его приняла за девушку. Молодой человек прислал заявление на предоставление комнаты в общежитии по электронной почте, на собрание он не явился, поэтому мыслей на счет того, что Джесси Скотт может оказаться парнем, при распределении не возникло. Но не это заставило Дану выйти из себя, а то, что ей объявили, что свободных мест нет, и пока они не появятся, ребятам придется жить вместе.
– Да это незаконно! – возмущалась Дана, поднимаясь по лестнице. Она с такой силой ступала по бедным ступенькам, что громкий звук раздавался по всему этажу.
– Что незаконно? – не понял Джесси, спешивший следом за соседкой. Его забавляло, как девушка возмущается: в этом было что-то трогательно детское.
– Что они поселили в одну комнату парня и девушку!
– У тебя проблемы не только с головой, но и со знанием закона? – усмехнулся парень, – В нашей стране не наказывают людей противоположного пола, если они живут вместе.
– Я знаю, – огрызнулась Дана, – ладно, пусть то, что парень и девушка, незнакомые парень и девушка, живут в одной комнате, это законно, но это может привести к незаконным действиям.
– К каким это интересно? – Джесси нагнал Дану, чтобы посмеяться над ее забавным лицом.
– Да ко всяким! – всплеснулась руками Дана и нахмурилась, пытаясь придумать незаконные действия, – Мы будем постоянно шуметь, это будет мешать соседям. Что на это скажет комендант? Да ничего, потому что он в этом будет виноват.
– Каким образом мы будем шуметь? – парень лукаво взглянул на Дану.
– Таким, что мы постоянно будем ругаться, – поспешила развеять мечты парня красавица, – ты мне уже противен, что же будет потом?
– Потом суп с котом, – усмехнулся Джесси, – и первое впечатление обманчиво. Держу пари, ты не успеешь глазом моргнуть, как влюбишься в меня.
– И не мечтай, – сморщилась Дана, – нет, я правда, не понимаю, как могли такое допустить! Да ты можешь в любую секунду изнасиловать меня, чем они думают?
– Ха-ха, – рассмеялся Джесси. Он остановился, сложив руки на груди и оперевшись спиной о стену, – чтобы я захотел изнасиловать тебя, ты должна мне, как минимум, понравится. Считаешь, что сможешь этого добиться? Или ты думаешь, что должна нравиться всем? Что ж, в таком случае, самовлюбленности в тебе, хоть отбавляй.
– Мне незачем нравится тебе, понятно? – Дана тоже остановилась, чтобы Джесси не пропустил ее презрительного взгляда, – И ничего для этого делать я не собираюсь. Мое единственное желание: чтобы тебя вышвырнули из моей комнаты. Если для этого придется пустить маленький слушок, что Джесси Скотт позволил себе больше, чем положено, в отношении своей соседки, я это сделаю. Так что веди себя хорошо, если не хочешь проблем.
Джесси слегка покоробило от угрозы такой миловидной девушки. Он, конечно, с первого взгляда заметил, что Дана не глупая простушка, но никак не думал, что она сможет в буквальном смысле прижать его к стенке. Обвинение в изнасиловании звучит довольно убедительно, если приплюсовать к этому невинные глазки Даны, и не забывать, что Джесси выглядит далеко не как помешанный на учебе ботаник. Подобный слух может превратиться в серьезные проблемы.
Девушка увидела, что сосед по комнате напуган, хоть и пытается это скрыть под насмешливой маской.
– И кстати да, я люблю себя, – самодовольно усмехнулась Дана, – и есть за что.
Глава 4. Ты не прав
Зря Тая отказалась называть себя Золушкой, потому что в скорости этой сказочной героине она точно не уступала. Девушка заставила кухню сиять за несколько мгновений, ванна так же преобразилась за безумно короткие сроки. Свою комнату девушка всегда старалась держать в порядке: это ее место жительства и следить за ним должна она.
Благодаря ускоренному темпу уборки, Тая успела все закончить быстро, и в студию приехала даже раньше, чем требовалось. Парни, как и подобает раздолбаям, никогда не приходили на репетиции вовремя. К их приходу Тая успевала похозяйничать в студии: открыть окно, заварить чай, сделать бутерброды. Участники группы, казалось, нигде не питались, кроме студии, и всегда съедали угощение Таи в один присест, поэтому девушка запасалась большим запасом колбасы, хлеба и сыра.
Подходя к помещению, где располагалась студия, Тая не услышала никакого шума, из чего сделала вывод, что музыканты еще не подтянулись. Сегодня она успела урвать из домашнего холодильника помимо обычных продуктов перекуса еще и фрукты, и уже придумывала, во что их положить. Открыв дверь, девушка обнаружила, что в студии не одна. Размышления по поводу сервировки стола сразу испарились.
– Доброе утро, Рекс, – улыбнулась Тая. При виде парня оживление девушки пропало, и она сразу оробела.
Рекс был одет во вчерашнюю одежду: черные джинсы и темная джинсовка, надетая на голое тело. Его черные волосы сливались с обивкой кожаного кресла, в котором он лежал. Музыкант слушал музыку через наушники, поэтому не услышал приветствия.
Девушка вся сжалась от присутствия Рекса. Она тихонько поставила пакеты на стол и скованно стала приближаться к парню.
– Ай, – Тая споткнулась о грязные кеды, брошенные недалеко от кресла.
То, что она споткнулась, было полбеды, вдобавок к этому упала на пол, приземлившись прямо у свешенных через кресло ног Рекса. Парень испугался неожиданно упавшей с неба звезды и вскочил, как ошпаренный.
– Твою мать! Что ты делаешь на полу?! – Рекс вытащил наушники из ушей.
– Я упала, – стыдливо призналась Тая и поспешила подняться, отряхивая колени, – ты сегодня рано. Обычно вы приходите позднее.
– Это наша студия, я прихожу сюда, когда захочу, – огрызнулся Рекс и стал искать свои кеды, которые Тая нечаянно разлучила, распинав в разные концы студии.
– Конечно, – только и смогла сказать нарушительница покоя.
Лучше не надоедать Рексу с разговорами, если он и так ее недолюбливает. Девушка прошла к пакетам и стала доставать из него продукты, ставя на маленький столик, который использовала в качестве кухонного китча.
Рекс обулся и снова уселся в кресло. Он решил не обращать внимания на присутствие Таи и хотел продолжить слушать музыку, но, заметив, что девушка делает, не стал спешить засовывать наушники в уши.
– Ты собираешься готовить? – наконец, спросил Рекс, устав наблюдать за тем, как Тая режет хлеб и колбасу.
– Собираюсь к двадцати пяти годам, – усмехнулась Тая, – а сейчас я просто режу бутерброды. Готовкой это не назовешь.
– И ты каждый день их делаешь?
– Да, прихожу пораньше, и к вашему приходу все готово. Я бы, конечно, очень хотела кормить вас более сытной едой: супами там, рагу и мясом, но не умею готовить, к сожалению. Вот моя подруга Дана настоящий кулинар. У нее даже бутерброды были бы деликатесом, а не просто коряво нарезанными кусками колбасы и сыра на хлебе.
– Да-да, я знаю, – закатил глаза Рекс, – не прошло и дня, чтобы ты не вспомнила свою подругу.
– Извини, – виновато улыбнулась Тая, – я просто сильно по ней скучаю.
– Получается, твоя заслуга, что мы не помираем с голоду, – чуть подобрел Рекс, – я думал, едой нас обеспечивает менеджер.
– Нет, – пожала плечами Тая и продолжила готовку.
– Да и что за чушь! Этот урод появляется лишь раз в месяц. Надо вообще от него избавиться, никакой пользы.
Менеджер «Последнего уикенда» не принимал никакого участия в деятельности группы, Тая даже не знала его имени. Было правильней всего уволить его, но именно этот человек проспонсировал группу. Сейчас Бум, Рекс, Синий и Лексус все решения принимали самостоятельно, точнее, сообща. Менеджер лишь получал свой процент от прибыли.
Тая молча разложила бутерброды по тарелочкам и поставила на стол, потом вымыла фрукты и положила их в найденный шлем для мотоцикла, не забыв спросить Рекса разрешения его взять. Шлем оказался ничейный, и парень кивнул в знак одобрения.
Гитарист наблюдал, как Тая накрывает на стол, а когда девушка поставила шлем с лиловыми сливами и наливными яблоками, парень не вытерпел и подскочил, чтобы насладиться одним из них.
– Спасибо, – поблагодарил Рекс, жадно откусив от яблока, брызнув соком.
– Приятного аппетита, – Тая не могла дождаться прихода остальных ребят: находиться в одной комнате с Рексом было неловко. Приготовление бутербродов закончилось, и теперь девушка не знала, чем себя занять.
– Мне нравятся твои бутерброды, – улыбнулся Рекс. Каким бы свирепым псом он не казался, улыбка у него была щенячей, такой же обаятельной.
Тае показалось, что сегодня Рекс настроен к ней более дружелюбно. Сложилось даже впечатление, что он пытается начать с ней разговор. Девушка несколько секунд молчала, чтобы убедиться в своем наблюдении: если гитарист вернется в кресло и попытается не замечать ее, всунув наушники – ей показалось, а если продолжит стоять перед ней с таким же добрым выражение лица, ее догадка оправдается.
– Они такие домашние, – продолжил тему бутербродов Рекс, – и бутерброды твоей подруги я бы точно не стал хавать. Они нарезаны по линейке и украшенны какой-нибудь зеленой дрянью? Нет, это не для меня.
– Дана любит всякие украшения, – улыбнулась Тая, обрадованная тем, что ей не показалось и Рекс, правда, хочет с ней поговорить, – особенно мне нравится, как получаются у нее канапе. Они очень мелкие, но офигенно вкусные, просто пальчики оближешь. Я могу схомячить штук двести, так и случилось на свадьбе у наших родителей. Дана меня долго ругала, что я не оставила гостям.
– Ерунда эти канапе, – для правдоподобности своих слов Рекс сморщился и высунул язык, – и вкуса не почувствуешь.
– Творения Даны тебя бы, точно, впечатлили, – заверила Тая.
Рекс, кажется, утратил желание общаться и вернулся на кресло. Тая тихонечко вздохнула и повернулась лицом к столу, делая вид, что чем-то занята.
– А где сейчас твоя подруга? – раздался хрипловатый голос Рекса снова. Тая обернулась: гитарист поудобнее развалился в кресле, но не спешил прекращать разговор, а продолжал дружелюбно смотреть на кулинарку.
– Она учится в Питере, – сообщила Тая, – занимается живописью.
– Ого, – искренне поразился Рекс, – художница, значит.
– Да, дома у меня вся комната увешана ее картинами и рисунками.
– Учиться в Питере живописи. Прямо идеально, – задумался Рекс, – несложно было догадаться, что подруга у тебя умница-разумница.
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Тая.
– То и имею, – в тоне Рекса послышались нотки раздражения. Ему не нравилось объяснять: он считал, что его должны сразу же понимать, – у таких, как ты, такие же и подруги.
– Значит, это правда? – нахмурилась Тая. Она знала, что ребята не стали бы ее обманывать, но, чтобы убедиться, нужно было услышать это от самого Рекса, – Ты считаешь меня паинькой?
– Эти трепло уже сказали тебе? – усмехнулся Рекс, – Почему же считаю? Я сказал им это, как факт. Ты пай-девочка, тебя что-то не устраивает в моих словах?
– Все не устраивает, – заявила Тая, – я не пай-девочка.
– Не смеши меня, – Рекс растянулся в ухмылке, – кто же ты, если не пай-девочка?
– Я не знаю, – растерялась Тая. Она не успела придумать, к какому типу относится, а говорить: «я золотая середина» ей не хотелось, – но, точно, не паинька. Ты меня даже не знаешь и не можешь относить меня к какому-либо типу.
– Я вижу с первого взгляда, какой человек. Мое зрение особенно остро, когда дело касается баб. Ты пай-девочка, потому что слишком правильная. В тебе нет огня и безбашенности, и, готов поспорить, у тебя куча принципов и предрассудков.
– Это не так! – начала спорить Тая, но не нашлась, что сказать.
– Я попал в яблочко, – Рекс впихнул один наушник, – смирись, ты пай-девочка, и не сможешь доказать мне обратно. Я знаю такой тип, как ты. Чтобы я перестал так думать, удиви меня.
Рекс вставил второй наушник, что означало конец разговора. Тая отвернулась и принялась злобно кусать сливу. Ей захотелось доказать гитаристу, что он ошибается на ее счет, потому что она точно знала, что не была паинькой. Сколько всяких безумств она совершила, разве после этого, можно назвать ее правильной? Теперь главной целью Таи стало заставить Рекса изменить ошибочное мнение.
***
Дана никогда не была ябедой, но ей не терпелось пожаловаться кому-нибудь на несправедливость, которая с ней приключилась. Красавица поймала момент, когда Джесси ушел в душ, включила побыстрее планшет и зашла в Скайп. Таи онлайн не было, зато Эдик был в сети. Художница посмотрела на дверь ванной, прислушалась: вода продолжала шуметь. Успокоившись, девушка позвонила Эдику.
– Где ты была? – вместо приветствия Эдик ответил прямым вопросом, – Я жду тебя здесь уже несколько часов. Обычно мы созваниваемся в пять.
– Прости-прости, – ласково извинилась Дана, – у меня тут такое стряслось.
– Что такое?
– Все началось утром, когда я мило беседовала с фотографией Тэффи. Я целовала ее в носик и говорила, что очень скучаю, как вдруг появился он, – Дана закончила рассказывать, потому что видела, что Эдик ее не слушает, а с кем-то разговаривает, отвернувшись от компьютера, – милый, ты тут?
– Подожди, Дан, – Эдик снова отвернулся, – да, и отксерокопируй еще эти бланки. Факс уже пришел? Через сколько сказали пошлют? Почему так долго? Набери их номер.
– Эдииик, – позвала Дана, пытаясь рассмотреть, с кем Эдик разговаривает. Голос был женским, но увидеть, как выглядит девушка, не удалось, – я тебя отвлекаю?
– Нет, любимая, – Эдик снова повернулся. У Даны замерло сердце, когда она увидела его лицо с неуклюжей улыбкой. Когда молодой человек тревожился, он всегда выглядел мило растерянно, – так что, ты говоришь, случилось?
– На каком месте ты перестал меня слушать?
– Ответили? – Эдик снова отвернулся, – Включи громкую связь. Извини, любимая, я должен поговорить по телефону.
Эдик отключился, Дана тихо прошептала: «пока» и отложила планшет.
– С радостью бы тоже с тобой попрощался, но еще не время, – Джесси расхаживал по комнате, повязав полотенце на бедрах.
Фигура у него, надо признать, оказалась отменной, а косточки, на которых держалось полотенце, выглядели очень привлекательно. Молодой человек был от природы смуглым, а после летнего загара тело стало и вовсе черным. Джесси был похож на шоколадную конфету в белой обертке.
– Почему бы тебе не остаться в ванной навечно? – съязвила Дана.
– Разговаривала с любовью всей твоей жизни? – Джесси скинул полотенце.
– Серьезно? – с отвращением отвернулась Дана, – Можешь не ходить передо мной голым?
– Перед тобой? Больно надо, я не могу найти свои трусы. Я их специально приготовил, чтобы надеть сразу после душа. Они лежали здесь на кровати, голубые боксеры с кроликом. Случаем, не ты их стащила?
– Конечно, они же мне так нужны, – с сарказмом сказала Дана, – думаю, тебе стоит поискать их в Детском мире, как раз еще парочку прикупишь. Обязательно возьми с утенком и медвежонком. Они смотрятся очень мужественно.
– Вот они! – радостно закричал Джесси, будто нашел золото, – Оказывается, я взял их с собой в ванную. Извини, что подозревал тебя в этом страшном преступлении.
– Никогда, ты осквернил мою честь, – Дана краем глаза взглянула в сторону Джесси. Ей стало интересно посмотреть на его голубые трусы с кроликом. Они оказались еще смешнее, чем она предполагала, и девушка засмеялась.
– Что ты ржешь? Посмотрел бы я, какие трусы носит твой бойфренд. Хотя если у него нет времени на тебя, сомневаюсь, что у него есть время, чтобы выбирать себе нижнее белье. Или он напыщенный красавчик, который до мелочности печется о своей внешности, что первым делом для него стоит прикупить себе парочку вещичек в гардеробчик, и лишь потом поговорить со своей девушкой?
– Мой парень носит фирменное нижнее белье для настоящих мужчин, а не детские трусишки со зверюшками. И у него всегда для меня есть время, потому что мы любим друг друга.
– То-то, я сморю, он так пылко признавался тебе в любви, только слегка перепутал фразы. Или вы вместо «я люблю тебя» говорите друг другу «извини, я занят»?
– Он работает, зарабатывает деньги, чтобы устроить мне грандиозный сюрприз, – похвасталась Дана, отбросив волосы назад, – настоящий мужчина должен работать.
– Я согласен, но сперва он должен получить образование.
– Я удивлена, что ты попал сюда. На какой специальности ты будешь учиться? Или ты приехал, чтобы кадрить студенток?
– Думаешь, парню в смешных трусах это под силу? – Джесси приподнял одну бровь, – Я архитектор. Отучился в институте в Великобритании, а сюда поступил в магистратуру.
– У тебя есть образование архитектора? – не поверила Дана, – Сколько же тебе лет?
– Двадцать три, а по тебе видно, что ты сразу после школы.
– Может, я тоже уже получила степень бакалавра.
– Свеженькая выпускница школы, – Джесси сделал вид, что вдыхает приятный аромат, – сразу чувствуется ваш запах. Местная принцессочка, которая столкнулась с первыми трудностями, от того то ты и агрессивная.
– Станешь агрессивной с таким соседом, – Дана злобно смотрела на Джесси, который наклонился, чтобы подстричь ногти на ногах, – не смей! Иди занимайся этим в ванной!
– Почему? Ты же расчесываешься в комнате. Значит, я могу подстричь ногти тоже здесь.
– Я не могу, ты противный донельзя, – Дана отвернулась.
Джесси усмехнулся, наблюдая за раздражением Даны. Ему нравились девушки, которые строили из себя чересчур взрослых, хотя сами были еще совсем молоденькими. Архитектор часто встречался с подобными созданиями, брал от них самое лучшее и покидал навсегда. Несмотря на его неухоженный вид, в Джесси чувствовался мужской дух, который привлекал девушек.
Дана любила ухоженных молодых людей, а Джесси пообещал себе больше не связываться с девушками младше себя, поэтому назревавшая неприязнь была видна на лицо.
– А откуда ты знаешь русский? – вдруг спросила Дана. Она только сейчас осознала, что Джесси иностранец.
– Эту историю я не поведаю тебе никогда – интригующе сказал Джесси, будто это было большой тайной.
– Русские девушки самые красивые, – уголок нежно-розовых губ Даны приподнялся.
– Кто выдумал такой миф? Или только ты не удалась, – Джесси засмеялся, увидев обиженное лицо соседки, – да не кипятись ты, а то вон самолюбие из котелка уже выплескивается.
– Тебя что кинула русская девушка? – спросила Дана первое, что пришло в голову, но, видимо, угадала, потому что Джесси перестал смеяться, и на его лице отразилась печаль.
Молодой человек поднялся с кровати и направился в ванную.
– Ты права, лучше стричь ногти там, – коротко бросил Джесси и захлопнул дверь.
Дана засмеялась, потом словила себя на мысли, что смех получается громким и поспешила притихнуть. Ей нравилось затыкать Джесси. Сегодня у нее получилось это уже два раза: во-первых, когда она пригрозила ему, что соврет насчет изнасилования, во-вторых, сейчас.
Художница моментально догадалась, что причина излишней пошлости и дерзости Джесси заключалась в том, что когда-то его сильно ранила одна из представительниц женского пола. Архитектор не был слишком оригинальным, потому что женоненавистники появляются именно по этой причине. Дана теперь знала больное место парня и в нужный момент могла по нему ударить.
