Марина Мари
Как в книге
– Извините. – В голове все еще булькают пузырьки, поэтому думать становится легче, а стеснение не проявляет себя.
– Мы тебе звонили, почему ты не брала трубку? – Я сейчас растаю на месте…
– Я забыла телефон.
– Что ты тут так долго делала одна? Предупредила бы хоть.
– Я… Просто гуляла…
– Ну что за женщина! – Он берет мое лицо в свои руки. Осматривает на предмет наличия повреждений.
– Поцелуйте меня. – Мои губы приоткрыты, глаза смотрят прямо на него. Мы начинаем синхронно ускорять дыхание. Грудь вздымается вверх. Слишком горячо, слишком близко, слишком остро. Если он мне откажет, я разлечусь на мелкие кусочки.
– Ты уверена? – К черту все! Я встаю на носочки, и сама тянусь к нему, соединяя наши губы.
ГЛАВА 16
Не могу собрать мысли в кучу, пока не оказываюсь дома. Снимаю мучительную обувь, узкое платье и переодеваюсь в комфортную одежду. Завариваю себе чай. В крови практически выветрился алкоголь.
Я действительно это сделала? Поцеловала Максима? Сама? При воспоминании в животе начинается ураган и бабочки разлетаются из своей клетки, порхая как сумасшедшие. Сердце барабанит, а губы расползаются в улыбке.
После того, как он нашел меня, я попросила сделать то, чего давно хотела, но не признавалась. Я хотела его. Всего. Полностью. С одной стороны, я даже рада, что мы были на улице и меня искали, – это не позволило нам сильно увлечься процессом. Но с другой стороны… Не знаю к чему бы это все могло привести, если бы не обстоятельства.
Максим сразу ответил на мой порыв. Его руки так и покоились на моем лице. Большими пальцами он очертил контур моих скул, потом начал двигаться ниже. Поцелуй стал более глубоким, мокрым и горячим. Я чувствовала весь напор и желание этого человека. На какое-то время я отдалась ему себя во сласть. Он кусал мои губы, совершал своим языком невероятные вещи! Ноги подкашивались, но цепкие руки удерживали меня на ногах. Я стонала ему в рот, желая продолжение. Он исследовал мое тело руками, губами опустился на мою шею. Я вся была в мурашках от контраста прохладной улицы и горячего дыхания. Максим понял, что я готова на все и касался меня везде. Абсолютно везде. Такое чувство, что я вся была как оголенный нерв. Дикое желание поглотило нас. Не знаю сколько это продолжалось, по ощущения прошел всего один миг.
– Катя! – Мы услышали голос Евы вдалеке, но не торопились отстраняться друг от друга. Будто это была последняя минута перед концом света. Последний миг, когда мы можем побыть вдвоем. Широкие мужские ладони все еще сжимали мои ягодицы, крепче прижимая к паху. Да… не одна я в этот вечер была адски заведена.
Потом он первый отпустил меня. Его взгляд был затуманенный, движения медленные и неровные. Он провел руками по своим волосам, потом поправил мое платье, пока я занималась прической. Мы осмотрели друг друга на предмет улик. Кивнули и в полной тишине пошли обратно ко всем.
Когда добрались до Евы, и она увидела нас, то многозначительно улыбнулась. Это выражение лица называется: почувствуйте себя школьниками, которых поймали с поличным! Ужасно неловкое ощущение. Подруга даже забыла о моем отсутствии из-за нашего внешнего вида, хотя по ее голосу в лесу, я чувствовала, что она вне себя. Если бы не этот инцидент, я бы получила от нее порцию отборной брани.
– Мы собираемся ехать. Тебя подвезти домой? – Она посмотрела на меня, потом на Максима. Он так и стаял рядом как коршун, охраняющий свою добычу.
Я оценила ситуацию. Почему-то именно в этот момент во мне проснулся здравый смысл, который, видимо, в лесу спал очень крепко. Я ответила согласием. Подруга удивилась, но не стала вставлять свои комментарии.
– Хорошо, мы будем ждать тебя у машины. Сильно не задерживайся. – Последнюю фразу она скрасила игривой интонацией и игрой бровями, смотря на меня. Жирнее намека человечество еще не видело…
Как только Ева удалилась, я перевела взгляд на шефа. Каменное изваяние, руки в карманах, спина напряженная. Губы все еще красные от поцелуев, воротник рубашки помят.
– До свидания. – Надеюсь мой голос не дрогнул. Внутри было желание, чтобы он махнул на все рукой, схватил меня и утащил в свою берлогу, как варвар. Боюсь, что я бы не стала сопротивляться. Только одна его просьба не уезжать.
– До свидания, Катерина. – Ни один мускул на его лице не дрогнул. Не знаю почему, но в этот момент мне стало так обидно. Захотелось выть. Чтобы он не увидел моей глупой слабости, я быстро отвернулась на 180 градусов, подняла голову вверх и пошла. Это ведь так легко… левой-правой-левой-правой. Вот только от чего ноги не слушаются?
***
Дома меня не покидает ощущение одиночества и пустоты. Будто сейчас я должна быть в другом месте. Отгоняю эти мысли. Я все придумала себе сама. Мы просто поддались взаимному порыву и все. Взрослые люди. У меня давно не было мужчины. Да. Только поэтому. Ложусь спать, так и не отпив чая. Ком в горло не лезет. Слишком много мыслей.
Утро воскресенья встречает меня тучами, ветром и отвратительной погодой. Будто то, что у меня внутри выплеснули на улицу. Все серое и унылое. Я стараюсь не думать о вчерашнем вечере, но все время приходится одергивать себя, когда я застываю, уносясь в прохладный лес, гул голосов и горячее дыхание рядом с собой. Чтобы отвлечь себя придумываю дела, заимая руки. Включаю музыку и навожу чистоту. Спустя два часа квартира выглядит как экспонат в Третьяковской галерее. Час уделяю спорту, а ближе к обеду отправляюсь в главную библиотеку, посмотреть что-нибудь о хозяйке дневника. Как и ожидалось: ничего не находится. Даже при поиске ее мужа, я не могу найти подобной истории. Будто ее вычеркнули из всех документаций или хорошо подчистили прошлое и скрыли побег. В те времена было проблематично сбежать в другую страну. Возможно, но не так просто, как сейчас. Должно же быть хоть что-то. Я не теряю надежды. Когда-нибудь я докопаюсь до истины. Чувствую себя Шерлоком Холмсом, расследующим очередное дело.
Вечером принимаюсь за работу над романом. Дела идут куда лучше, чем я ожидала. Накидываю первые несколько глав и скелет произведения. До самой ночи активно занимаюсь работой и радуюсь тому, что почти не вспоминаю о Максиме. Он мне не звонил и не писал. Ну что ж… Имеет полное право. Он взрослый мальчик и знает, чего хочет от жизни – думаю я перед сном, но на душе все равно скребут кошки.
В понедельник все идет в стандартном режиме, не считая того, что я первый раз побывала в художественном отделе издательства. Мы определились с иллюстрациями к моим рассказам. Меня попросили отнести их на согласование к начальству. Точнее не просили, а умоляли так как навалилось много дел в отделе, и они не могут никого отправить. Пришлось согласиться. Очевидно, кто у нас главный начальник? – Конечно же Максим Витальевич! Пытаясь подавить в себе сильнейшее чувство волнения, беру бумаги и отправляюсь на самый верхний этаж.
В холле меня встречает Ольга и просит подождать. Не представляю, какого это – слышать ее каждый день! Всего за пять минут меня начинает передергивать от ее писклявого голоса. Особенно, когда она звонит Максиму Витальевичу и мило с ним воркует, как воробушек. Вот же подлиза. Он явно ей нравится. Не успеваю я погрузиться в подобные размышления с головой, как дверь в кабинет шефа открывается и оттуда выходит незнакомый мне мужчина и сам начальник. Они прощаются, пожимают друг другу руку. Я смотрю на начальника и сердце екает. Накрывает волной предвкушения непонятно чего. Руки сильнее прижимают бумаги к себе, чтобы не выпали от волнения. Перевожу взгляд на Ольгу, а она смотрит на него таким же взглядом! Как на какое-то божество! Отвратительно! Это я так выгляжу со стороны? Не может быть! Шеф поворачивается в мою сторону и спокойным рабочим тоном произносит:
– Катерина, можете проходить. – И идет в сторону кабинета, не дожидаясь меня. Я, конечно, не ожидала шикарного приема с цветами и фейерверкам, но это не самое приятное приветствие после того, что было позавчера.
Стиснув зубы прохожу в кабинет, прикрываю дверь и кладу бумаги перед Максимом Витальевичем.
– Меня попросили отнести это вам на утверждение.
– У них в отделе не хватает помощниц. Зачем они отправили вас? – Я пытаюсь держать марку и вежливое лицо, но получается очень плохо. Настроение портится мгновенно. Сначала бездушное приветствие, потом это. Ему неприятно на меня смотреть? Даже пару секунд пока я заношу бумаги?
– Я не знаю. Меня попросили занести, и я не отказала в помощи. Если вам так неприятно на меня смотреть, то я уйду сию же секунду. – Я не буду плакать! С силой сжимаю челюсти, чтобы не показать ему насколько мне обидно. Поднимаюсь из-за стола.
– Стойте! – Говорит шеф, хватает меня за руку и мягко сажает обратно на стул. Он мягко улыбается. Тянется рукой к моему лицу и поглаживает большим пальцем. – Вы невероятная дурочка, Катерина. Просто у вас есть другие дела, и я бы не хотел, чтобы кто-то заставлял вас выполнять обязанности, которые к вам не имеют никакого отношения. Это все.
– А… – Это все что я выдавила из себя.
– Ваша подруга на вас не сильно ругалась вчера? – Он меняет тему. Значит, он не против обсудить эту щекотливую ситуацию. Я неловко улыбаюсь и молюсь, чтобы он убрал свою руку с моего лица, потому что у меня не получается связанно думать, когда он так делает.
– Нет. – Он не останавливает свои поглаживания. – Она была так сильно удивлена, что уже не могла на меня злиться.
– И что же ее так удивило? – Большой палец проходит по моей нижней губе, оттягивая ее. Мои внутренние органы стягиваются в тугой узел. Дыхание учащается.
– Наверное то, как мы выглядели, после прогулки.
– Как по мне, после «прогулки» вы выглядели гораздо лучше. – Он продолжает свои манипуляции, говорит слова медленно, вводя меня в транс. Я не могу даже пошевелиться от напряжения.
– Слишком сложно работать, когда вы находитесь рядом, Катерина. – Мне дико интересно чем это все может закончиться… Он же не будет пытаться заняться со мной сексом здесь? А если будет? От осознания этого я пугаюсь, мягко одергиваю его руку и быстро встаю. Голова немного кружится, а ноги не устойчиво стоят на земле. Вот это я попала.
– Максим Витальевич! Что вы делаете? – Он вальяжно поднимается со своего стула, встает напротив меня.
– Как что? Продолжаю начатое?
– Продолжаете… начатое? – На какое продолжение он намекает?
– Именно. – Он кладет свою руку меня на талию. Надавливает, прижимая меня к себе. Я чувствую бедром то, что не должна чувствовать. Но реакция у меня совершенно неправильная. Я только больше возбуждаюсь от этого прикосновения. Какой стыд. Я никогда себе не прощу, если так просто сдамся этому мужчине, да еще и на рабочем столе. Я отхожу на наг и вытягиваю свою руку, как обозначение границ, которые он не должен переступать.
– Максим Витальевич. Соблюдайте пожалуйста субординацию. Ознакомьтесь с эскизами, и я пойду выполнять свою работу. – Говорю взволнованно и сбивчиво. Он поднимает свои руки вверх, будто стоит под прицелом.
– Слушаюсь, Катерина. Как пожелаете. – Переводит взгляд на бумаги. Садится и позывает мне жестом на соседний стул. Я стою и думаю, стоит ли присаживаться рядом с ним. – Катерина, я не кусаюсь. Обещаю больше не приставать к вам.
– Точно?
– Точно… Тем более, вообще-то это вы меня спровоцировали первой. – Говорит шеф после непродолжительной паузы и ухмыляется, открывая моему взору свои восхитительные ямочки.
– Я? Как? – Запинаюсь.
– Своим присутствием. – Максим смотрит на мое обескураженное выражение лица и начинает смеяться. Настолько заразительно, что я тоже не могу сдержаться. После этого все напряжение спадает. Мы принимаемся обсуждать эскизы, мужчина говорит свои замечания и отправляет на доработку.
А если я каждый день буду его «провоцировать своим присутствием»? Когда он в итоге сорвется? И хочу ли я этого?
ГЛАВА 17
Отношу эскизы с пометками начальства обратно в художественный отдел и настоятельно их прошу, чтобы сами все передавали Максиму Витальевичу в следующий раз. До вечера провожу время в архиве. Шеф не появляется и не испытывает мои нервы на прочность.
К концу рабочей недели я заканчиваю задание Максима Витальевича. Архив полностью разобран, прибран и готов к работе. Решаюсь написать ему сообщение на почту. Не знаю, что мной движет. Видимо мы слишком долго не виделись, и я соскучилась, а так есть повод напомнить ему о своем существовании.
«Максим Витальевич, ваше личное указание выполнено. Архив в идеальном состоянии. Будут еще какие-то поручения?» И добавила подмигивающий смайлик. Пусть думает, что угодно – у меня хорошее настроение. Отправляю письмо и собираюсь домой. Через пару минут поступает ответ: «Мне срочно нужно проверить все лично, вдруг вы упустили что-то важное.»
От осознания, что он сейчас придет сюда, начинается паника. Я не планировала видеться с ним сегодня. Рабочий день уже подошел к концу. Я морально не готова! Боже мой! Начинаю бегать по кабинету, поправлять одежду, разглаживать волосы. В здании осталось мало людей, поэтому я хорошо слышу приближающиеся шаги. Быстро прыгаю за стол, делаю максимально серьезное выражение лица и ковыряюсь в каких-то бумагах. Имитирую бурную рабочую деятельность. Создать иллюзию, что осталась здесь не только из-за его сообщения, но и потому, что меня задержали неотложные дела.
Максим Витальевич заходит. Прикрывает за собой дверь. Подходит к моему столу, присаживаясь на край, и смотрит. Я отвлекаюсь от своей «работы» и отвечаю ему таким же непроницаемым взглядом. Он выглядит нервно и очень сосредоточено.
– Вы настоящий трудоголик, Катерина. Вот только не понимаю, как вы разбираете, что здесь написано. – В смысле? – думаю я про себя. Он наклоняется, берет мои бумаги в руку и переворачивает. – Так, я думаю, будет лучше. – И не подает виду, что я облажалась. У него очень странное настроение. Будь это обычный день и Максим, которого я знаю, то он наверняка придумал бы 1000 и 1 шутку на этот счет. А сейчас хмурый какой-то.
– Пойдемте проверим вашу работу. Если у вас не осталось неотложных дел, конечно. – Говорит он резко и даже немного грубо. Я не понимаю, как себя вести сейчас. Я так долго ждала этой встречи, а теперь он снова – человек стена.
Мы проходим в архив. Максим досконально и внимательно разглядывает папки и документацию, разложенную по полкам. Все пронумеровано, подписано и лежит на своем месте. Потом он открывает компьютер и проверяет как я вбила туда данные. Чувствую себя на экзамене хоть и уверена, что там все идеально.
– Вы прекрасно сделали свое дело. – Видимо это комплимент, но он не кажется таковым, когда сказан настолько сухо и безэмоционально.
– Благодарю. – Отвечаю я, копируя его тон.
– Не находили ли вы здесь что-нибудь, что показалось вам странным. – Я обдумываю его вопрос. Вспоминаю про дневник. Да, это сомнительная находка и стоит рассказать про нее шефу, но я не могу. Я уже начала работу над романом, и она идет вторую неделю. Мне кажется, из этого выйдет что-то стоящее и я готова идти на риск ради перспективы опубликоваться. Если эту тетрадь не искали столько лет, то вряд ли шефу нужна именно она. Да и это не единственная ветхая бумага в архиве. Может здесь потерялось что-то ценное: золото там, бриллианты. Не знаю… Ух, как сложно принять решение. Слишком мало времени на обдумывание вопроса.
– Нет, ничего странно я здесь не видела. – Вру и не краснею. Да, я солгала Максиму Витальевичу. Мне стыдно, но я ничего не могу с собой поделать. Я готова ради своей мечты на многое и сейчас доказываю себе это, пусть даже и не правильным путем.
Шеф заметно хмурится. Он расстроен этой новостью, а сейчас действительно пришел проверить мою работу! Я снова напридумывала себе бог весть чего. Дура! Максим так и стоит, смотрит на меня выжидающе. Что ему еще надо?
– Вы уверены, Катерина? – Протягивает каждое слово, как для маленького ребенка, чтобы я точно поняла.
– Да. – Он тяжело вздыхает. Я вижу, как заходили его желваки и руки сжались в кулаки. На лбу проступили морщины. Он сдерживает себя от чего-то.
– Оставьте меня одного пожалуйста. Я сам закрою кабинет.
– У вас был ключ?
– Да, Катерина. – Я стою в ступоре. – Вы меня плохо слышите? – Говорит он, повышая голос. Я ощущаю это, как пощечину. Со мной редко кто так неуважительно разговаривал, но приходится проглотить злость. Разворачиваюсь и удаляюсь из злосчастной комнаты. Делаю это быстро, чтобы не вернуться и не побить собственного начальника. Пусть орет на кого-нибудь другого! Придурок! Собираю вещи, ухожу, но на выходе из здания вспоминаю, что забыла телефон на своем столе. Так сильно торопилась, что вообще не смотрела, что делаю. Придется возвращаться в логово зверя.
Снова поднимаюсь на свой этаж. Иду по коридору и слышу шум, который усиливается, при моем приближении к архиву. Дверь приоткрыта, и я заглядываю туда. Максим громит месяц моей работы! Ломает все полки, разбрасывает книги! Открывается очень пугающая картина. Он как смерч. По моей спине пробегает холодок. Зачем он это делает? Что у него произошло? Он выглядит очень злым, расстроенным и каким-то… обреченным. Странная смесь. У меня не получается отвести взгляд. Как я могу оставить человека одного в таком состоянии, даже если он опять повысит на меня голос? Ему явно нужна чья-то помочь и поддержка. Я решаю отойти налить ему воды или кофе и переждать бурю. Проще поговорить, когда он выплеснет всех своих демонов.
ГЛАВА 18
Делаю все максимально бесшумно, чтобы не привлекать внимание. Возня в архиве прекращается, я улавливаю только сбивчивое дыхание Максима. Мое сердце стучит как сумасшедшее. Зачем я это делаю? – Не знаю. Просто чувствую, что ему сейчас очень одиноко и плохо. В таком состоянии тебе нужен человек рядом, который сможет выслушать. Не похоже, что шеф любит открывать перед кем бы то ни было свою душу. Но кто мешает мне попытаться? Если он зашвырнет в меня книгой и выгонит вон, то я просто уйду и больше не появлюсь в его поле зрения. Это отчаянный шаг. Если он унизит меня своей резкостью еще раз, то я точно не смогу с ним общаться как раньше, поэтому иду ва-банк своими действиями.
Пока я приводила нервы в порядок, кофе успело завариться и остыть в моих руках. Делаю глубокий вдох, поднимаюсь со стула и на носочках пробираюсь к заветной двери. Она так и остается приоткрытой. Смотрю на хаос, который учинил мой взбалмошный начальник. Все разбросано, бумаги из разных папок валяются в разных местах. Максим сидит посреди этого беспорядка на стуле, опустив голову. Думает. Напряженно думает.
Я осторожно стучусь в кабинет, хотя уже стою в проходе. Шеф поднимает голову, смотрит на меня. Выражения лица измученное, уставшее, но злости я не чувствую. Он ничего не говорит, молчание затягивается. Я считываю это как согласие на мой вход в его пространство и делаю шаг. Ставлю чашку на заваленный стол. Не знаю с чего начать диалог, да и стоит ли мне вообще делать это первой? Не определившись, просто присаживаюсь на край стола и жду.
– У вас отсутствует чувство самосохранения, Катерина? – Наконец то произносит шеф спустя несколько минут гнетущей тишины. Воздух в помещении постепенно разжижается, что позволяет мне начать дышать. Я даже не замечала, что до этого момента мои легкие были будто покрыты смолой и я с трудом делала каждый вдох.
– Я всегда хотела попробовать побыть в клетке со львом. – Пытаюсь неловко пошутить, чтобы разбавить напряжение. – Или знаете, на море, когда людей опускают под воду, а вокруг плавают акулы. – Он хмыкает. Я неловко улыбаюсь.
– Вы сравниваете меня со львом или акулой? – Его голова так и покоится на руках, которые расположены на коленях.
– Ну… Я никогда не была в подобных ситуациях, но, думаю, ощущения схожие.
– Любите адреналин? – И тут он поднимает на меня свои глаза и прожигает острым взглядом. Я уловила намек в его тоне. Бабочки снова начали отплясывать чечетку внутри моей грудной клетки. Переминаюсь с ноги на ногу и оцениваю себя со стороны. Боюсь, что сейчас выгляжу скорее, как испуганная лань, чем опасная искательница адреналина.
– Нужно держать свои нервы в тонусе. – И искренне улыбаюсь. Я рада, что он пошел на контакт и не стал прогонять меня в непростой ситуации. От этого осознания уверенность в своих силах возрастает, и я начинаю ощущать себя более свободно. – Вижу, вы так сильно не хотите отпускать меня из архива, что теперь мне придется провести здесь еще не меньше месяца! – Я занимаю руки бессмысленным перекладыванием бумаги с одного места на другое. Шеф посмеивается над моим «остроумием».
– Получается так, Катерина. – Он бросает взгляд на стол и принимает мое подношение, в виде кофе. Через несколько секунд я вижу с какой жадностью испаряется напиток. Это удивительно, потому что я знаю, что кофе давно остыл и он мог бы послать меня за новой чашкой. Видимо ему сейчас абсолютно без разницы на сей факт.
– Максим Витааальевич… – Тяну каждую гласную. Я вспомнила кое-что очень важное! Шеф устремляет на меня вопросительный взгляд. – Вы сказали, что я могу идти и вы сами закроете кабинет. Поучается, что все это время у вас был ключ? – Одна моя бровь взлетает вверх от негодования.
– А я все думал, когда вы догадаетесь, что у хозяина издательства есть ключ от собственного архива.
– Ах вы… – Я хлопаю его по плечу. – Вы специально не говорили мне? Я же могла спокойно уходить домой после окончания рабочего дня! – Я пытаюсь злиться, но у Максима сейчас такое милое лицо с хитринки, что невозможно не улыбнуться.
– Тогда мы бы не провели столько прекрасных вечеров вместе. – И по-мальчишески пожимает плечами. Вот нахал! Я беру одну из бумаг, комкаю ее в руке и кидаю четко в его самодовольную физиономию. Его выражение лица превзошло все мои ожидания! Я не могу сдержать свой смех, точнее дикий хохот.
Максим берет инициативу в свою руки, пока я не могу разогнуться от приступа. Когда у меня все же получается справиться со своей истерикой, то я получаю ответный комок бумаги в лицо. Вот так значит? Хочешь войны? Будет тебе война.
И начался неистовый бой. Не на жизнь, а на смерть. Мы бегали друг за другом, переворачивали столы и стулья, кидали бумагу и очень громко смеялись. Когда силы убегать покинули меня, шеф нагнал и повалил меня на пол. Стал щекотать, а я молила о пощаде. Закончилось все тем, что мы валялись на полу и приводили свое дыхание в норму.
– Вы сумасшедшая женщина, Катерина. Из-за вас здесь ужасный беспорядок.
– Из-за меня?! Да это вы все начали!
– Вообще-то вы первая бросили мне вызов этим куском бумаги!
– Да вы что?! А кто до этого крушил здесь все, что попадется под его руку? – Мы долго спорили как маленькие дети, а потом Максим снова обрушился на меня с новой волной щекотки. Не знаю, сколько продолжалось это баловство, но, когда мы успокоились и лежали на полу, на моем лице была самая искренняя и счастливая улыбка на свете.
ГЛАВА 19
– Не хотите кофе, Катерина? – Шеф поворачивает на меня голову. Мы так и лежим на полу, смотря в потолок, будто на звездное небо. Дыхание пришло в норму и сердце перестало колотиться от чрезмерной физической активности.
– Если вы намекаете на то, чтобы я сделала вам кофе, то смею вас огорчить. Мое рабочее время подошло к концу. – Вот так-то. Радуюсь тому, как триумфально утерла ему нос и продолжаю смотреть вверх с победной улыбкой. Максим посмеивается и медленно поднимается с нашего импровизированного ложе.
– Какой вы предпочитаете? – Неужто сам биг босс решил сходить и нажать на кнопочку кофемашины? Матерь божия! Завтра должен пойти снег! Я нарочито долго и серьезно обдумываю его вопрос.
– Американо без молока и две ложки сахара. – И я не специально сказала такой же кофе, который предпочитает шеф. Просто совпало. Максим как профессиональный официант кивает мне и молча удаляется. Я встаю и в кратчайший срок пытаюсь привести себя в порядок: приглаживаю волосы, поправляю ужасно мятую одежду. Потом на скорую руку разгребаю со стола хлам чтобы поставить туда чашки. За этим делом слышу, как урчит мой изголодавшийся желудок и вспоминаю, что у меня в столе остались небольшие запасы сладостей на черный день. Приношу свою добычу. К этому моменту начальник уже возвращается со своей порцией припасов. Мы принимаемся трапезничать.
– Катерина, вы так активно жуете, что, боюсь, этим импровизированным ужином явно не найдитесь. – Я отвлекаюсь от еды, за которую активно принялась, попивая вкусный кофе, и переглядываюсь с Максимом. Ком застревает в горле, а рука замирает у рта. Набитые хомячьи щеки дожевываю, переливаясь всеми цветами радуги со стыда. Я забыла, что неприлично так активно набивать рот и чавкать в присутствии посторонних.
– Извините… – Говорю я, дожевывая очередную порцию печенья.
– Предлагаю выбраться в более подходящее для этого место. – Максим посмеивается, встает и протягивает мне руку. – Пойдемте. – Я непонимающе смотрю на него.
– Куда?
– Куда-нибудь, где есть нормальная еда.
– Вы видели время? Лучше уже домой поехать.
– Вы приглашаете меня к себе домой на ужин? – Я даже поперхнулась от такой наглости.
– Нет… Ну точнее я к себе домой, а вы к себе…
– К сожалению, у меня дома абсолютно пустой холодильник. – Я принимаю решение прикинуться ветошью и сделать вид, что не услышала его слова. – Пойдемте. – Он снова протягивает мне руку. – Я настаиваю. – Никаких возражений он не принял, сам взял мои вещи, закрыл кабинет, а другую руку предоставил мне, чтобы я взяла его под локоть.
Странные ощущения. Чего это я сейчас с ним пойду куда-то, особенно в такое позднее время? Это что – свидание? Вдруг он потом позовет меня к себе или еще что-нибудь подобное? Я слишком давно не была на свиданиях, особенно с такими мужчинами. Как себя вести? Слишком много мыслей. Ладно, будем действовать по ситуации…
Максим приводит нас к своей машине, помогает мне зайти, после этого приземляется сам и мы трогаемся в путь.
– Что заставило вас вернуться после того, как я попросил вас покинуть архив? – Голос спокойный, взгляд устремлен на дорогу.
– Сначала я была очень зла. Пошла домой, но на выходе вспомнила, что забыла телефон в кабинете. Пришлось вернуться. А там вы… Я подумала… Да, в общем то, не знаю… Просто захотелось как-то помочь. Вы выглядели очень подавленным.
– Подавленным?
– Ну да… После того как перестали все крушить. – Добавляю я в конце. Максим хмыкает, но никак не комментирует мою ремарку.
Дальше разговор как-то не клеится, и мы едем в тишине, погруженные в свои мысли.
***
На удивление, вечер проходит в очень приятной и комфортной атмосфере. Мы разговариваем на рабочие темы, Максим узнает у меня про мое прошлое, семью и планы на жизнь. Я выпиваю бокал вина за мою первую публикацию в понедельник по настоятельной рекомендации шефа. Настроение ползет вверх, и приятный мужчина напротив очень способствует этому. К концу ужина, полностью раскрепостившись, я рассказываю Максиму про свою работу над новым материалом и уверяю его, что это стоит того. Я не вдаюсь в подробности, потому что боюсь рассказывать о своей находке в архиве, но в общих чертах обрисовываю задумку. Максимально просто и без подробностей. Максим с интересом слушает и в обязательном порядке просит показать ему, когда произведение будет завершено. Я охотно соглашаюсь, и мы выпиваем теперь в честь этого события. Я – вино, максим – кофе. Так ужин подходит к концу, и я сижу в напряжении, не зная, чего ждать дальше. Шеф расплачивается за счет, я не выказываю возражений по этому поводу, и мы отправляемся на выход.
– Я вызову такси. – Говорю я сразу же, как мы выходим на свежий воздух.
– Я отвезу вас домой. – Мужчина напротив смотрит на меня как на полнейшую дуру. Будто я сказала невероятную глупость.
– Уже поздно, тем более…я живу далеко.
– Я знаю. – Откуда? Он что маньяк, который узнавал мой личный адрес?
– Катерина. Что у вас с лицом? Я же уже отвозил вас до дома. – Ой, точно, совсем забыла с этими нервами. Вот же дура!
– Да… я помню. – Так он и поверил! По моему лицу все можно считать на раз-два.
– Ну-ну – Он хмыкает и улыбается, показывая мне свои милые ямочки и белоснежные зубы. Как можно устоять перед таким мужчиной? Я улыбаюсь в ответ и не могу удержаться от разглядывания его красивого, мужественного лица. Видимо это опять реакция на градус в моей крови. Сложно сдерживать себя. А что будет в закрытой машине?
Когда мы оказываемся у моего дома, Максим выходит, галантно открывает передо мной дверь и подает руку. Кожа касается кожи, телу ползут электрические разряды. Его руки очень горячие, немного шершавые и большие. Совершенно не хочется прерывать этот контакт. Наоборот, я еле сдерживаю дикое желание переплести наши пальцы. Смотрю на место соединения наших тел слишком долго и улыбаюсь.
– Катерина, вам категорически противопоказан алкоголь. – Я бросаю на него взгляд с непонимающим выражением лица. Потом снова опускаю на наши руки. Вижу, что все-таки не удержалась и переплела пальцы. Снова смотрю на него. Снова на руки. Ой… Одергиваю себя и пытаюсь отстраниться. Максим не позволяет. Усиливает хватку. – Ну или наоборот нужно угощать вас алкоголем как можно чаще. – У пронзительно смотрит на меня. Долго. Глубоко. Выжидающе. Что же сейчас будет? – Уже поздно, пора домой. Спасибо вам за этот вечер. – Это все? Он не предпринимает никаких попыток сблизиться, но и не отстраняется. Я считываю это как прощание. Не хочет, не надо. Я настаивать не буду. Освобождаю свою руку из его тисков. Собираю волю в кулак.
– До свидания, Максим Витальевич. Спасибо за чудесный ужин. – Вот так, девочка. Ты отлично справилась. Осталось добраться до двери и закрыть ее перед его носом. Пусть и дальше стоит как истукан.
Разворачиваюсь, но не успеваю сделать и шага, как он возвращает меня на прежнее место, берет мою голову в руки и целует… Долго… Ужасно волнительно… По всему телу прокатываются волны возбуждения. Внизу живота все стягивается в тугой узел, а ноги еле держат мое бренное тело. Голова кружится и тааак хорошо. Максим не позволяет себе лишнего, но я чувствую силу его возбуждения. Он кусает мои губы, исследует все поверхности. Я издаю нескромные стоны. Хочется продолжения. Все мои установки мигом улетучиваются. В голове одна мысль – мы должны добраться до моей квартиры и оказаться в постели. Сейчас! Я легкими движениями тела в строну подъездной двери, намекаю Максиму на свои намерения. Он стоит как скала и продолжает терзать мой рот. Потом прерывает эти мучения.
– Ты очень вкусная, Катерина. Даже не представляешь насколько. – О боже… Из его уст это звучит слишком горячо… – Но мне нужно уезжать.
– Прямо сейчас? – Я слишком откровенно показываю свое разочарование по причине неудавшегося секса.
