Лило Грин
Мрачные сказочки Гренлока
– Да уж они-то будут посимпатичнее твоего фамильяра. Может, возьмешь себе еще одного.
– А что так можно? – встрепенулась я.
Луки пожал плечами и заложил руку за голову.
– А почему нет?
– А там водятся коалы? – всерьез заинтересовалась я.
– Ты хочешь взять коалу? – ухмыльнулся Луки.
– Да, а что? Она милая.
– И какая от нее польза?
– А от Фуфа какая польза? – тут же возразила я.
Луки пошевелил бровями и понял, что ему нечем мне возразить.
– Так и взяла бы какого-нибудь дракоящера. Быстрый, послушный, зубастый. Мелкий, места много не займет.
– Да этот скользкий глист мнит себя драконом и ведёт соответственно, хотя с драконами его роднит только умение харкать дымом в плохом настроении! – фыркнула я.
– Зато жрет не много – рогатых мышей вон ему приноси, и все. Или пусть сам ловит. Вот твой Фуф, он что ест?
Я задумалась. Лично я его никогда не кормила.
– Не знаю. Мои отрицательные эманации, наверное.
Луки засмеялся, тут же схватившись за ребро.
– Ты поэтому такая несчастная все время? Боишься оставить фамильяра без обеда?
Я хмыкнула.
– Это все потому, что мне не дают жить своей жизнью.
– И кто ж тебе не дает?
– Все. Я ничего не могу решить сама. Я и в ГУТС-то не хотела идти учиться, просто так получилось.
– А куда хотела?
– Ну… не знаю. Я не успела подумать, а тут – раз! И вступительные экзамены. Но, наверное, если бы я подумала, то…. то… то пошла бы в Высшую школу психомагилогии и экстрасенсорики, например.
Луки с интересом уставился на меня.
– Но тогда мы бы не встретились.
– И тогда ты бы не остался расцарапанным на полгода.
– Я лично ни об одной царапине не жалею. Только о том, что позволил тебе уйти, – он посмотрел мне в глаза.
– Опять за старое? – отвела взгляд я.
– Да. Я тебя верну. Вот увидишь, – он откинулся на подушку. – Просто нужно время.
– Зачем? – не поняла я.
– Чтобы ты забыла мои недостатки и настрадалась в одиночестве, – гордо произнес Луки. – А потом я тебя покусаю. Второй раз вампирское вето не сработает, – он хитро покосился на меня.
Я не выдержала и засмеялась.
– Ты меня поражаешь!
– Ну, это уже пол дела, – улыбнулся Луки.
Мне бы эту оборотневую уверенность в себе!
– А, кстати!
– Что?
– Да так, вспомнила кое-что…
Я же совсем забыла почитать, что там получилось в проявителе. Я разгребла хлам в сумке и вытащила шарик с бумажкой, который отдал мне Торн. С Айко мы уже виделись, вряд ли он не сказал мне что-то важное. Так что я спокойно открутила крышечку и извлекла побелевший обрывок.
– Так, так… мариандра, коктобус, верещанка… это, кажется, мои ингре…
– Что? – Луки приподнялся на локте, пытаясь заглянуть в бумажку. – Зелл?
– Ой-ей-ей… – медленно произнесла я.
– Что такое?
– Веласвекана, – произнесла я, чувствуя, как немеет мой язык. – Котовеус.
– Чего-чего?
– Веласвекана! – чуть не заорала я. – Котовеус!! Трольи кочерыжки! Мне надо бежать!
Я мигом слетела с кресла, схватила сумочку и побежала.
– Зелла! Зелла, стой! – кричал мне вслед Луки.
Но шиш меня теперь догонишь! Особенно с переломанной ногой. Там, в Ротонде сейчас зреет… а хрен знает что там зреет! Веласвекана – а не «волос декана»! Котовеус – а не «котовий ус»! Мне конец, ребята!
***
Я бежала что есть сил. Точнее, бежала лошадь, а я ерзала в кресле и торопила извозчика. У стен ГУТСа он высадил меня с большим обгечением, и я побежала дальше. Бежала через общаги, через площадь, через парк, через общаги, снова через парк, через учебные корпуса и снова через парк. Когда я домчалась до ротонды у меня ныли все мышцы, о существовании которых я до этого дня и не догадывалась. Но была одна проблема.
Я отдышалась и окинула взглядом гладкие стены Ротонды. Окон в ней не было. Была только магически скрытая дверь и стеклянный купол. Попасть в нее или хотя бы достучаться до Альказара было практически нереально. Я завертела головой и решила, что залезть на дерево – отличная идея! Оттуда можно спрыгнуть на купол. Если сильно постараться.
В общем, я немного порвала платье и ободрала коленку, уронила туфлю и зацепилась волосами за ветки, но через какое-то время мне удалось забраться почти на середину дерева, так что показался карниз и купол.
– Дуня! – заорала я.
Наш символ ГУТСа спокойненько дремал на теплом куполе и очень лениво поднял голову, посмотрев на нечто, мешающее ему отлеживать бочины.
– Дуня! Помоги мне! Срочно!
«Что случилось, Зелин?». Дуня зевнул и дернул крылом.
– Это твое новое место отдыха? – поинтересовалась я.
«Было. Пока некоторые не пришли и не начали орать» – ворчливо отозвался грифон.
– Дуня, подогни вот эту ветку, ну что тебе стоит!
«Зачем?»
– Я перепутала ингредиенты, там ужас, ужас что! Ужас что может произойти!
Дуня посмотрел вниз.
«Там сейчас ничего не происходит. Зелья стоят. Блондин нарезает круги и ест грушу».
– Дуня, ну пожалуйста!
«Это запрещено, Зелин, ты же знаешь».
– Тебе-то ничего не будет! – взмолилась я. – Я только посмотрю, что все ок и уйду, а?
Дуня ворчиливо фыркнул, но все равно поднялся и, поймав клювом ветку, пригнул ее лапой к крыше. Я поползла по ветке, надеясь, что грифон не передумает и не отпустит ее в самый последний момент из чистого ехидства. К счастью, этого не произошло. Теперь мы с Дуней вдвоем пытались разглядеть что происходит за пыльным стеклом в Ротонде.
– Вон оно! Мое зелье.
«Вот эта черная дымящаяся жижа – твое зелье?» – с сомнением спросил Дуня.
Я с отчаянием взглянула на него.
– Оно не дымилось! Дуня… Дуня… надо что-то делать!
Я замахала рукой и застучала по стеклу. Альказар внизу даже не думал замечать, что что-то происходит прямо над его головой.
«Это бесполезно, Зелин. Изнутри ничего не видно. Ротонда защищена от воздействий до завтрашнего утра. Он не слышит и не видит тебя».
– Нет! Нет! Ну за что?? Почему я такая идиотка?
Дуня сложил крыло мне на плечо.
«Подумаешь, пересдача».
– А! – застонала я. – Смотри, оно шевелится! Почему он не видит? Он что дурак? Сел в кресло и читает! Эй, ты! Посмотри на зелья, придурок!!
«Хм…»
Дуня почесал клюв кончиком крыла.
«Думаешь, ему что-то угрожает?»
– Да я уверена! Я же понятия не имею, что я там натворила! Вот веришь – вообще никакого! Может, оно выйдет и сожрет его! А вся ротонда обезмагичена! Чем он будет драться с этой жижей? Своими человеческими кулачишками??
«Ладно, хватит орать мне в ухо».
– Ты же хранитель! – пришло мне на ум. – Ты же не можешь не защитить ГУТС! Давай, зови своих пушистых и пернатых друзей, и срочно эвакуируем тупого блондина!
«Хм…» – снова протянул Дуня. – «Ничего ему не сделается, твоему блондину, хотя… что-то мне это напоминает…».
Дуня поковырял лапой стекло.
«Ладно, я могу сделать тут маааленькую дырку. Такую, чтобы ее никто потом не заметил. Как будто само. В нее и покричи».
– Давай, скорее, делай дырку!
Дуня поводил крылом по куполу и постучал по нему мягкой лапой, затем подышал и снова потер лапой.
«Готово».
Я прильнула к посветлевшему участку стекла и начала бить в него кулаком.
– Альказар! Альказар, гад! Посмотри наверх! Ну, же!
Он не слышал. Сидел, развалившись на кресле и закрыв глаза. Нашел когда вздремнуть!! Тем временем, мое зелье начало выкорабкиваться из-под крышечки, постепенно захватывая пространство вокруг себя и плюя на личные границы других зелий. А этот идиот спокойненько предавался неге!
– Альказар! – завопила я и что есть силы ударила кулаком в стекло.
Альказар открыл глаза и, сдвинув брови, осмотрелся.
– Да здесь я, дубина! Наверх, наверх смотри!!
Наверх он все равно не посмотрел, но зато встал, прошелся по ротонде и остановился, уставившись на мое зелье. Ну, наконец-то! Он подошел к зелью, наклонился над ним и отпрянул, может быть, от резкого запаха. Отойдя на пару шагов, Альказар снова остановился, видимо, рассуждая что бы это значило. Эти глупые студенты с факультета военного искусства вообще ни черта не понимали в зельеварении! Я снова заорала. Альказар, слава законам физики, услышал и поднял голову.
Я отчаянно замахала руками, всячески показывая ему, что пора уносить ноги. Желательно свои и желательно прямо сейчас! Мое зелье выплеснулось на пол и начало раздуваться. Альказар уже и сам понял к чему все идет и мотнулся к двери, но она оказалась закрыта! Альказар дернул ее, пнул ногой, налег плечом, но она не поддавалась! И я с ужасом поняла, в чем дело – там, за стеклом, сидел мой Фуф.
Зря я пугала его Альказаром! Фуф такое не выносит! Этот убивец спокойно сидел в галерее, опоясывающей ротонду, и смотрел на Альказара. Вот этим своим плотоядным взглядом. Я видела его сквозь тени, и Альказар его тоже заметил. Лишенный возможности использовать свою собственную магию, Альказар оказался заперт в плотном кольце из стен. И мое зелье стремительно занимало все больше и больше места.
– Дуня! Дуня, ломай стекло! Или дверь! Летим вниз!
«Поздно, Зелин! Я вспомнил что мне это напоминает!».
Меня подхватили Дунины лапы, и мы взмыли в небо вместе с взрывной волной, тот час же вырвавшейся из купола. Я еще успела заметить пристальный взгляд Альказара, не сказавшего ни одного слова, и исчезнувшего в черных клубах дыма.
– Пусти, пусти! – вырывалась я. – Мы должны вернуться! Вернуться за ним!
«Если ты не в курсе, то нас преследует фантом!» – огрызнулся Дуня. – «А если точнее, то преследует он конкретно тебя!».
Я оглянулась, заметив черные тучища, выросшие из Ротонды и сформировавшиеся в жуткое чудовище, разинувшее свою пасть на пол неба. Они мчались за нами.
«Нам нужно разорвать вашу связь, то есть улететь как можно дальше от ГУТСа!».
Я перестала сопротивляться, и мы с Дуней нырнули в облака, а затем резко упали вниз и снова поднялись вверх, пытаясь запутать фантом. Я читала про такое в учебниках, но совсем не думала, что у меня получится это сотворить. Фантом порождало присутствие сильной черной магии. И тут я вспомнила, как макнула в свое зелье дурацкий Фуфов хвост. А раз это зелье мое, то теперь вся его негативная энергия рвется обрушиться прямо на меня. Бывали случаи, когда фантомам удавалось даже убить своих создателей. Такое происходило, когда кто-то подмешивал в зелье сторонний ингредиент, напитанный отрицательной энергетикой. Скорее всего, именно на мое пристутствие он и сработал! Я зажмурилась – сидела бы я сейчас у Луки и слушала его самолюбивые речи, ничего бы этого не случилось! Но кто же знал, что Фуф… Я зажмурилась еще сильнее.
Я.
Я всегда это знала. И все это знали. Просто если не хочешь во что-то верить или не можешь с чем-то справиться, то всеми силами стараешься это не замечать.
Сказочка восемнадцатая, заключительная, про дерьмовую магию
Дуня опустил меня на пол разрушенной сторожевой башни, и я принялась метаться меж обвалившихся стен, то замирая в диком ужасе, сложивши руки ко рту, то бегая меж разломленных окон, из которых было отчетливо видно впечатляющий столб клубящегося черного дыма, при полном безветрии поднимавшийся к небу, будто какой-то сигнальный знак.
Спасший меня от верной гибели Дуня почти по-человечьи вздохнул и пристроился на высоком уступе стены, где должна была начинаться крыша, а теперь торчали остатки сгнивших деревянных балок и зияла космическая высь, в которой уже начали прорисовываться звезды.
– Да как же… да как же так… – только и могла бормотать я.
В моей голове носились десятки мыслей, они немилосердно сбивали друг друга и отказывались выстраиваться в понятную зависимость. Максимум моей надежды на лучшее включал в себя только ту крохотную догадку, что учиненный мной взрыв не пошел дальше Ротонды и едва ли повредил стекла в окружающих парк зданиях. Мог ли пострадать кто-то еще, кроме Альказара, я не знала. Но и эта мысль приводила меня в ужас, граничащий с помешательством. Я готова была сейчас же броситься обратно и даже ринуться вниз со скалы, только бы не терпеть этого убийственного отчаяния, заставлявшего мое сердце сумасбродно колотиться и с яростью разгонять кровь по венам. Но в нашем с Дуней укрытии вдруг оказался предатель Фуф. Он царапал меня за лодыжки и больно кусался всякий раз, когда я норовила выскочить за руинированные стены. Наконец, мне показалось, будто еще чуть-чуть, и я лишусь чувств. Дым, исчертивший небо уродливыми пятнами, заполонил мое сознание, и в глазах резко потемнело.
Когда я пришла в себя надо мной уже рябели сумерки, перемешанные с налетевшими ниоткуда ватными облаками. Я поднялась на локтях, глубоко вдыхая посвежевший воздух. Укрывавший меня своим крылом Дуня поднял голову и боднул меня клювом в плечо. Я осмотрелась – Фуф был на месте, и ГУТС, заволоченный дымом, к несчастью, тоже.
Я пыталась понять, что произошло – я все еще была собой, Фуф никуда не делся, и никто не пытался занять мое тело. Если зелье и было необратимого действия, как говорил нум Батист, то я все равно совершила грубую и недопустимую ошибку в рецепте. Это означало, что зелье никак не могло помочь кому бы то ни было достигнуть изначальной цели. Но чтобы образовалась ТАКАЯ рекация – должно было произойти что-то исключительное. Вероятно, это и произошло, так как Айко сделал мою магию атипичной. Одни небеса ведают какие магические процессы происходили внутри моего котелка с зельем. Теперь это узнает только следственный комитет.
Мои мысли снова вернулись к тому единственному человеку, который никак не должен был стать жертвой этой ситуации. Я все еще не могла позволить себе пережить то, что на самом деле испытывала. Мое лицо оставалось мертвенно спокойным. Я села на камни, составлявшие некогда обрамление окна, и с грустью смотрела на чудовищные дела своих рук. До сих в моей жизни не было трагедии страшнее этой.
Свет солнца, которое, как мне теперь казалось, не садилось за горизонт, а падало в кровавое море, исторгая окрашенные этой кровью лучи, брызнул через расступившие облака мне в спину и оттенил стены башни розовым цветом. Моя жизнь была закончена. Следствие, конечно же, установит, что стало причиной взрыва, и, в свете и без того подозрительных слухов, плотно окруживших мою персону, никто никогда не поверит, что это произошло случайно и без моего участия. Там ведь все еще валялась моя туфля, которую я уронила, забираясь на дерево. Но даже если и так – мне больше совершенно не хотелось жить.
Случалось ли вам когда-либо сделать нечто непоправимое, от чего все, абсолютно все в вашей жизни теряло смысл, распространяя слепое пятно и в прошлое, и в будущее, и навечно заточало вас в этом невыносимо болезненном моменте настоящего, которое отныне одно и составляло всю вашу суть?
Должно быть, этому суждено было случиться. Должно быть для этого я и пришла в этот мир, и лорд Кекула был прав, называя меня предвестницей конца времен. И пусть после меня еще будут жить сотни людей, которым улыбнется случайность стать счастливыми, и в целом Авесказара не сойдет со своей оси из-за моей глупости, но мы то с вами знаем, что конец времен встретит каждый из нас. Как ни трагично, но никто не освобожден от участи пережить свой собственный армагеддон.
В этих моих мыслях тень, зловещим силуэтом затмившая последние солнечные лучи, не показалась мне чем-то не логичным. Видимо, мое проклятье все-таки нашло меня. Я сморщилась от неприятного запаха, вдруг заполнившего руину, и от волн какой-то странной энергии, пульсирующе бющих меня в спину. Я с готовностью обернулась лицом к своему печальному и действительно чудовищному финалу.
Мой трусливый Дуня тут же смылся, в считанные секунды нырнув в пропасть и отчаянно размахивая крыльями. Мерзавец Фуф странно крысился, вздыбив шерсть, и скакал по уступам в кладке окружавших нас стен. Я моргнула и задержала дыхание.
Что-то черное и копошащееся нависало надо мной и медленно приближалось. Фантомы не живут так долго! Что же я такое натворила? Неужели, оно еще и живое? Но вот оно – воздаяние за совершенное мной зло! Не зря говорят, «это абсурд, вранье – череп, скелет, коса, смерть придет, у нее будут твои глаза!» И моя «смерть» выглядела фантастически люто и нелепо! Жаль здесь не было ни одного редактора желтого журнальчика или газетки. Знатный вышел бы репортаж. «Вся ее жизнь – театр абсурда, а смерть – вообще Сатирикон!».
Я собиралась набрать в легкие воздух и завизжать, но черное нечто вдруг моргнуло мятными глазами. Я закрыла рот, опустила плечи и присмотрелась. Потом в моей голове ярко, будто красное знамя, метнулась мысль о чистом потенциале, который всегда асоциировался у меня с этими вот глазами.
***
– Альказар? – шепотом спросила я. – Ты… ты теперь что… маг… вот этого дерьма? Дерьмовый маг? – искренне ужаснулась я.
Зря я это сказала, потому что гора из мерзкой черно-бурой субстанции начала резко расти, заслоняя собой солнце. Фуф, собравшийся набросится на нее в полете с воинственным воплем, тут же был атакован комком грязи и пришпилен к стене, где мог только рычать, шипеть и издавать другие нечеловеческие звуки чистой ярости.
А меня вдруг прорвало. Вы наверняка помните про мою недооцененную любовь к неуместным объятиям? В общем, забыв про страх и заслуженное воздаяние, я помчалась прямо в эту неприятно пахнущую гору неизвестно чего и принялась душить ее своими руками с целью выражения восторга и радости.
– Альказар! Ты жив! Боже! Ты жив! Я так счастлива! Ты живой! – вопила я изо всех сил.
Бель, дорогая, тебе и не снилось то, что я сейчас обнимала, и от его сперло бы дыхание у самой стойкой уборщицы. Я вся погрязла в чем-то липком, гадком и теплом, и мне было все равно! Потому что внутри этого всего был некогда прекрасный маг Альказар, герой девичьих грез. Теперь-то уж точно ему об этом придется забыть, но… сейчас меня это нисколечко не волновало!
Странным образом, обнимаемое мной нечто не перешло в ответную атаку и не торопилось начать мстительную миссию. Оно замерло и растерянно обняло меня в ответ. Я зарыдала от счастья!
– Я больше не хочу быть ведьмой! Честное слово!
Мои слезы крупными ручьями полились прямо в жижу.
Нечто мне не ответило, оно терпеливо сдерживало мои рыдания, поглаживая по спине склизкими руками. Я рыдала и рыдала, я столько всего пережила за этот гребаный семестр! Я зажмурилась и отдалась прорвавшейся плотине моих чувств. В общем, рыдала я до тех пор, пока не почувствовала, что больше не сжимаю в руках что-то мягкое и противное, а скорее по-человечески обычное и знакомое, только сильно сдобренное моими солеными слезами. Я оторвалась от шеи Альказара и открыла глаза.
На меня смотрел совершенно нормальный, но страшно злой Альказар! Взгляд его прожигал меня насквозь. Неизвестно откуда он достал салфетку и брезгливо отдал ее мне. Но я не собиралсь выпускать его шею из своих рук. Мне казалось, что если я это сделаю, то он исчезнет вместе с моим твердым ощущением его присутствия. Я вытерла слезы и сопли и одним глазом посмотрела в сторону продолжавшего дымиться ГУТСа.
– Нет-нет, тебе не показалось, – язвительно выдавил Альказар.
Я повернулась к нему, и мы посмотрели друг другу в глаза. Я не знаю умел ли он читать мои мысли. А если умел, то смог бы он разобраться в этой каше, которую я сама сейчас плохо понимала? Так что я решила от избытка чувств перейти к действиям и крепко обхватила то, что и так было в моих руках, то есть настрадавшуюся шею Альказара. Не знаю, что на меня нашло, но от изыбка чувств я возомнила себя обнаглевшей принцессой из сказок, которая сама поцеловала принца, не дожидаясь, пока он сам догадается. Я вложила в этот поцелуй с десяток сотен слов, которые можно было бы сказать. Но это было бы слишком долго и, подозреваю, где-то на сто пятой минуте он все равно потерял бы мысль, или, не приведи Анума, заснул бы, как моя маменька, так что я избрала путь короткой, но ясной мысли.
«Выговорившись», я аккуратно отстранила себя от чудом выжившего мага. Вот уж не знаю кто из нас пережил сегодня больший стресс, но какое-то время мы молча пялились друг другу в глаза. Было ясно – нам еще точно было что сказать друг другу. Я бы назвала этот диалог длинным, как бесконечность.
– А ты мне ответил, – обличающе произнесла я и скромно отвела взгляд.
Альказар отбил мою робкую атаку ракеткой циничного сарказма.
– Черт, надеялся ты не заметишь.
Разумеется, он все еще был на меня страшно зол.
– Ты пришел со мной разделаться? – печально спросила я. – Не стану спрашивать, как ты меня нашел…
– Я даже не знаю с чего начать. У меня было много идей по поводу того, что я хочу с тобой сделать, – серьезно признался Альказар. – Но теперь у меня слишком много вопросов.
Он притянул меня обратно к себе и погладил по волосам, всматриваясь в мое лицо, как будто видел его впервые.
– Ты вообще понимаешь, что ты сейчас сделала?
– Ну… – я опустила взгляд, пытаясь скрыть свой стыд за бахромой ресниц.
– Я не про то, что ты уничтожила университет.
– А я его уничтожила? – испугалась я. – Я думала только Ротонду…
– Ой, Зелин… – вздохнул Альказар, – я и правда не знаю с чего начать.
– Но ты хотя бы не станешь разделывать меня прямо сейчас? – с надеждой спросила я.
Он отрицательно покачал головой.
– Ладно. Начну с простого.
Он отодвинул меня в сторонку, расплавил кляксу, державшую изрыгающего ядовитую желчь Фуфа, схватил его за ухо, очертил в воздухе небольшой огненный круг, из которого сразу же пахнуло жаром, и зашвырнул моего фамильяра в эту огненную пасть. Пасть захлопнулась, облизнувшись искрящейся волной. В воздухе немного запахло жареным.
Я уже не знала найду ли в себе силы для удивления и оцепенения. Моя нервная система была выжала в глубокий минус.
– А…. а что это? – только и спросила я.
– А то, – немного грубо отрезал Альказар, повернулся ко мне и, схватив меня за кудрявый локон, потряс им перед моим лицом.
Я скосила глаза на локон и ахнула. Альказар выпустил мои волосы, и я сама принялась судорожно их разглядывать. Нет, мои волосы все еще росли из моей головы и принадлежали мне, а не взявшемуся из воздуха парику, как я сначала подумала. Но! Они были бардово-красными!
– Что… что это такое?
Я растерла глаза, поморгала, повинила во всем нахальный закат – но ни в каком свете мои волосы не могли бы казаться красными. Это еще что за шуточки?! В общем, все, что я могла в такой дикой ситуации, это глазами испуганного кролика смотреть на Альказара, ожидая, что он снабдит меня верными и подробными ответами.
Альказар издал шумный вздох. Походил взад-вперед по обглоданному ветром и водой полу руины, выдал еще два тяжелых вздоха и сурово посмотрел мне в глаза.
– Я думал… я реально какое-то время думал, что ты с ней заодно.
– С кем?
– С твоей бабушкой, и со всей этой чертовской братией, – он резко качнул головой в невидимую сторону, куда только что, не успев попрощаться, улетел Фуф. – Внучка Великой Розамунды, взращенная с колыбели исчадьем ада, девушка без ауры – почти марионетка в руках темных сил, готовит запрещенное даже здесь зелье (между прочим, его использование карается смертной казнью), собирает самые могущественные артефакты, взрывает к чертям унивреситет вместе с сетью подземных ходов и…
Альказар замолк, заметив мои округлившиеся глаза.
– Звучит, как синопсис какого-то бестселлера… – промямлила я.
– Ладно, давай по-порядку.
Он взял меня за руку и усадил на уступ у обрушевшейся стены.
– Может, ты для начала расскажешь кто ты такой? – сдавленно спросила я. – А то все про меня, да про меня.
– Хороший вопрос. Но раз уж… раз уж нас ждет долгая совместная жизнь, в которую ты сама вляпалась, видимо, придется тебе рассказать. А то ты мне печень проешь.
– Это я могу, – растерянно согласилась я. – Могу и не только печень.
Альказар снова вздохнул.
– Закрой глаза.
– Зачем?
– Закрой. И не ори потом.
– Еще и не орать, – обиженно возмутилась я и закрыла глаза. – А…
Я нечестным образом приоткрыла глаза раньше, чем Альказар разрешил, и основательно зависла.
– Это что крылья?! Ты что – ангел??
Я пыталась подскочить, но Альказар меня удержал.
– Крылья. Но я не ангел.
– Мамочка… и что же ты такое?
Альказар открыл рот.
– Погоди! – остановила его я, переводя дыхание.
Мои пальцы сами схватились за мягкие белые перья, окружавшие меня как в какой-то сказке.
– Ты только как для тупых объясняй, а то я сейчас по-другому не понимаю.
– Я по-другому и не собирался, – вздернул бровями Альказар. – Что тут скрывать – все дело в пресловутом Конце времен. Ваша планета и правда должна была погибнуть, – он внимательно смотрел мне в глаза. – Согласно нашему графику через два года вы должны были быть уничтожены.
– Чего-чего?
Такого я не ожидала услышать. Вот совсем. Лучше бы он сказал, что он ангел.
– Есть, Зелин, жизнь и на других планетах. Причем куда более развитая и куда менее подверженная еретической чуши, в которой вы все тут погрязли. Наша задача – следить за всеми вами. Мы никогда не вмешиваемся в ваши эволюционные процессы, только если они не вредят вселенной в целом. Согласно нашим исследованиям, прогнозы относительно Авесказары, которые, кстати, точны до десятилетия и не подводили нас последие пятьсот лет, когда ваша планета развивалась точно по нашим расчетам… в общем, по достаточно хорошо доказуемому прогнозу примерно через двести – двести двадцать лет вы достигнете переломной точки и выйдете за пределы земной орбиты. И, к сожалению, вы понесете во вселенную хаос, дурные идеи и разрушение. К несчастью, в космосе ваша планета такая не одна.
– То есть ты пришелец? – сочла нужным уточнить я и без того очевидный факт.
– С твоей точки зрения, да.
– А мы думали у вас глаза на пол лица и кожа зеленая… и усики…
Альказар неодобрительно покачал головой.
– И что, и что…
– Мы живем среди вас сотни лет, Зелин. И когда ясно, что никакого внезапного поворота не случится, а это и только это могло вас спасти, присылают меня. Точнее, таких, как я. Мою команду, если быть точнее. Спецотряд ликвидации.
– Боже мой… и я тебя целовала… душегуб!
Я испытывала искренню фрустрацию.
– Зелин… – Альказар ласково посмотрел мне в глаза. – Ирония в том, что ты – нелепая случайность, и ты каким-то самым дебильным способом остановила программу ликвидации Авесказары, на которую, между прочим, ушли миллиарды бин.
– Но ведь жизни… жизни дороже… – из моего левого глаза выкатилась жирная слеза и стремительно скатилась по щеке.
Альказар поймал ее на моем подбородке и пресек ее движение в горловину моего платья.
– Ты не понимаешь. Если бы вы пошли по намеченному пути, вы погубили бы куда больше. В миллиарды раз больше. Теперь наша программа будет носить статус «коррекции».
– Но вы же не вмешиваетесь в эволюцию…
– Нет. Но мы будем следить, чтобы положительные изменения не заглохли среди остальных процессов. А если что-то пойдет не так… сама понимаешь.
– Так все эти нашествия насекомых, метеориты, извержения вулканов…
– Да, это все подготовительный этап. Понимаешь, ни у кого нет такого мощного оружия, чтобы одним ударом, да еще и без последствий для космоса, уничтожить планету. С самой Авесказарой ничего не сталось бы, разумеется. Но вот жизни предстояло бы заново на ней зародиться.
– Это чудовищно!
– Чудовищно. Но мы не такие уж звери. Мы эвакуируем благонадежный контингент.
– А меня бы ты эвакировал?
– Чтобы ты взорвала еще что-нибудь, но теперь в космосе? – едко поддел Альказар и ухмыльнулся. – Нет, тебе, Зелин, придется остаться тут.
Он схватился за цепочку на моей шее и подтянул камень, подаренный мне Айко.
– Вот на нем-то все и держится. Так что… извини, но космос ты не увидишь. Однако это решение пришло ко мне всего лишь несколько минут назад. Я окончательно убедился в правоте Белого рыцаря только когда ты сказала, что больше не хочешь быть ведьмой. Это, Зелин, самое важное, что я услышал.
– Так ты…
У меня был примерно миллиард вопросов. Почуяв мою обеспокоенность тем, что я не успею задать их все, Альказар снова взял меня за руку и заключил ее в свою ладонь.
– Не торопись. Ты сейчас еще столько всего услышишь… мама дорогая, – покачал головой подозрительно спокойный пришелец.
– Теперь ты улетишь?
– Ну вот еще, – он странно посмотрел на меня. – Я собираюсь отправить свой рапорт о переводе меня в программу «коррекции». И хотя начальство, скорее всего, будет сильно против, но и возразить они мне не могут – лучше, чем я, никто не знает ситуацию. И ни у кого нет такого влияния на тригер изменений.
– Это я что ли «тригер изменений»? – разозлилась на обидное слово я.
Альказар поцеловал меня в лоб.
– Ты. Ты вообще, Зелин, существо несуществующее. Начнем с того, что ты владеешь атипичной магией.
– Это Айко, гад… – начала оправдываться я, но Альказар остановил мой поток злословия.
– Он оказался нечеловечески мудр. Твоя атипичная магия избавила меня от последствий работы твоего же зелья.
– А… – я ахнула снова и приложила ладонь ко рту. – Так это я тебя… и туда, и обратно?
– А кто же еще? А так пришлось бы долго лечиться. Народ бы меня оборжал. И какой я после этого начальник? Ты крайне повредила моему авторитету! За это одно я хотел придушить тебя голыми руками. Но, к слову, даже реакция твоего недозелья, это и есть чистый продукт атипичной магии. Должно было быть явно что-то другое.
– Но я ингредиенты перепутала… – скромно призналась я, пряча взгляд.
– Я это уже понял. Хотя бы потому, что ты – это ты, а не кто-то другой. И… перейдем к этой самой больной теме. К тебе. Ты, Зелин, – вообще не Зелин.
– А кто я? – я снова приготовилась к сенсации, опасаясь за свое чувство реальности.
А вдруг я уже давно того?
– Ты – Ализарин. Так тебя назвали при рождении.
Я искренне растрроилась. Выходит, не только нуму Меморию назвали в честь растения. Весь бабушкин сад когда-то был заполнен этими розами-ализаринами. До ее смерти.
– Я долго копался в архивах и твоей родословной, чтобы выяснить этот факт. Тебя назвали так из-за цвета волос, о чем не трудно догадаться. Но в пять лет тебе подарили Фуфа, и твои волосы поблекли, стали рыжими. Так что имя быстро укоротили, чтобы никто не задавал неудобных вопросов.
– Мне подарили проклятье, а не Фуфа, – печально произнесла я.
– К сожалению, это так, – согласился Альказар. – Мне рассказать тебе как это было или ты пока не готова к этой части?
– Говори уж, – вздохнула я. – Я хочу знать. Да и читателю интересно. Все равно я теперь везде персона нон-грата. Так что дома у меня нет, буду жить у вас на космической станции, познакомлюсь с твоими коллегами…
– Нет уж, этому не бывать! – рассмеялся Альказар. – Я обязан защищать свой коллектив. Особенно от такого неподдающегося измерениям и прогнозированию предмета, как ты. А с одним моим коллегой ты уже знакома, кстати.
– Это как? – заинтересовалась я, пропустив мимо ушей очередное обидное сравнение.
– Помнишь зеркальный коридор?
– Ну? – напряглась я.
– Бывают и у нас саботажи, представь себе. Ты видела человека, который читал слова из Книги Времен. Это был Веремеил. Он у нас слегка горяч. Он был с моими долгосрочными методами не согласен, и считал, что тебя надо спровоцировать, чтобы заставить проявить суть.
