Лило Грин
Мрачные сказочки Гренлока
– Но я… я… Может, кто-нибудь другой? А предыдущим избранным тоже камни давали? Почему им ни одного, а мне сразу два набора? Так не честно! Может, ты вернешься и сам его поносишь? Может… может, не надо? – в последний раз спросила я, разлив в своих глазах всю умирающую надежду человечества на спасение.
– Надо, Зелла. Надо.
– Сдохни моя мандрагора… – в ужасе прошептала я. – И что мне с ним делать?
Айко натужно вздохнул.
– Я и сам немножко в шоке от того, что именно ты оказалась избранной. И что вообще все произошло так, как произошло. Я ждал кого-то… другого. Мягко говоря.
– Так это… – я заозиралась, – Может, мы его вернем? – обрадовалась я, пропустив мимо ушей совсем не завуалированное оскорбление. – Сэра нашего Кларка.
Айко покачал головой.
– Нет. Это ты, Зелла. Только избранному могут открыться врата.
Я сникла. Вот же невезуха, вот же попадосик.
– Это те, которые поломанные были?
Айко скривил бровь.
– Нет. Те, которые ведут в зал.
– Ну, есть хотя бы инструкция для этой штуки?
Айко недобро ухмыльнулся.
– Носи и не возникай. А я буду присматривать за тобой.
Я вздохнула.
– Какой ты все-таки гад, Айко. Выкрал, чуть не убил, бросил посреди пустыни, теперь еще и ответственность всю на меня повесил, – пробурчала я. – В прямом смысле этого слова.
По лицу Айко медленно поползла нехорошая улыбочка.
– И вдобавок ко всему, чтобы ты знала, что у меня все-таки есть чувство юмора, – мстительно добавил ко всем своим прегрешениям злодейский гремледин и прикоснулся ладонью к моей яремной ямке, от чего всю меня захватили мурашки, – вся твоя магия отныне станет атипичной!
– Нет! Нет! Нет! Это уже через-чур! – взмолилась я, не ожидавшая такого коварства. – Обещаю хорошо себя вести и протирать мягкой тряпочкой твой блестящий камень! Только не это! Пожалуйста! Я же надежда человечества! Верни все как было!
– Дерзай, Зелла! Тебя ждут великие открытия! – зловеще улыбнулся Айко и отступил на шаг.
– Все продолжаешь эксперименты, да? – возмутилась я.
– Аудиенция закончена, Зелин Деантар. Тебе пора наверх. Там столько всего интересного… иди скорее, эти персонажи не смогут сыграть свою роль без главного героя, ведь это его глазами читатель смотрит на наш мир.
Айко направился обратно к трону.
– Стой! А почему сейчас? – вспомнила я. – Ведь тысяча лет еще не прошла?
Он остановился и обернулся ко мне.
– Как я уже сказал, не я должен раскрыть тебе эту правду.
– А кто? – закричала я.
Но какие-то вихри вдруг окружили меня, смешали всю реальность в сверкающую пелену, и я оказалась там же, где и была.
***
В центре Паутины Кесана. Мне, конечно, не стоило так долго стоять, разинув рот, и оглядываясь. Нужно было удирать, как и сказал Айко. И я честно собралась это сделать, но тут раздались точеные цокающие шажки, будто намеренно пытающиеся прогнуть законы физики и вонзить каблучки в мраморные плиты пола, и я увидела нечто ужасное в проеме двери. Нечто, сложившее руки на бока и деловито покачивающее бедрами. Твою ж куринную лапку, это была самая настоящая Лилинда! Никому бы не пожелала увидеть такое в самый ответственный момент перед очередным побегом.
– Так, так, – отчеканила она, гаденько ухмыляясь. – Я подозревала что-то подобное. Значит, ты решила устроить свою так называемую «социальную сеть», притащив к нам технологии из других миров? Тебе же ясно сказали: «НЕТ»! Что непонятного в этих трех буквах?!
– Даже не думала, что могу быть настолько коварной и дальновидной, – ошеломленно призналась я.
– И что же ты тогда тут делаешь? – вонзила шпильку Лилинда.
– А ты что? – тут же нашлась я.
– Пришла выяснить, что случилось с моим парнем, не пришедшим на свидание, – прищурилась она. – А он здесь на полу валяется вместо того, чтобы выбирать мне самый огромный букет из сто одной розы.
– О-о-о-о… – я понимающе закивала, – так это… ого. И давно это у вас?
– Не твое дело, ***! – завопила Лилинда. – Ты у меня сейчас за все получишь!! И за испорченный вечер, и за мое порванное платье из уникальной коллекции, и особенно за то, что баллотируешься в председатели студсовета!! Ты мне не конкурент, стерва!!
Лилинда выхватила волшебную палочку и направила ее на меня, выплюнув какое-то заклинание. Я нырнула за хрупкие нити Паутины. Спасибо Айко – с моей «атипичной» магией я вообще не могла надеяться, что получу нужный мне результат, попытавшись защититься. Этот род магии был абсолютно непредсказуем. Благо, что Лилинда, тоже любительница Латунного века, предпочитала понтовые палочки вместо того, чтобы управлять магическими потоками посредством силы мысли. Однако… ничего не произошло.
Я опасливо выглянула из-за укрытия, рискуя своей макушкой. Лилинда стояла на ступеньках и непонимающе трясла палочкой.
– Что за черт…
– Что, не работает? – участливо поинтересовалась я.
Кулачный бой с Лилиндой, обладательницей длиннейших когтей, мне тоже был не по нраву, но все же это лучше, чем получить проклятье. Есть малюсенький шанс, что мне удастся, например, сломать ей хотя бы один ноготь, и тогда она останется причитать и плакать над своим попорченным маникюром, пока я буду уносить ноги.
– Я же ее недавно в ремонт носила… – раздраженно выругалась Лилинда.
Осмелев, я вытянулась во весь рост.
– А куда ты ее носила?
Лилинда посмотрела на меня с ненавистью.
– В нашу лучшую лабораторию!
– Нашему лучшему мастеру Айко Джутхани? – по моему лицу поползла очаровательная улыбочка.
Лилинда начала зеленеть от злости, начиная догадываться, что что-то тут не так. Если помните, когда учинцу поломали Айко его драгоценный визир, я свалила всю вину на Лилинду. Месть Айко и правда самое ужасное, чего стоило опасаться… Что ж, пожалуй, иногда ложь и дезинформация – полезный ресурс для самозащиты.
– Ах ты с…
Лилинда заткнулась и выронила палочку, потому что сию же секунду ее кожа быстро начала покрываться длинными и волнистыми волосами. Ой-ей, и вот этим она в меня запульнула? Заклятием долгосрочного гипертрихоза?
Лилинда заверещала, начав трясти руками, ногами и головой. Вот только это ей уже не поможет. Спустя какое-то мгновение на ней не осталось ни одного свободного от волос места! Получившийся таким образом йети в красивом платье на каблуках бросился наутек, крича что-то нечленораздельное и обидно обзываясь.
– Отличное будет фото для предвыборного плаката! – бросила я ей вдогонку и хихикнула.
Впрочем, наверное, не стоило. Бедняжке и без того теперь придется не сладко. Но я услышала еще голоса, и даже чей-то сдавленный стон – видимо Лилинда сбила человека по дороге. А мне надо было драпать! Вскоре коридор, ведущий к лаборатории, почернел от орденских плащей. Но куда мне было бежать? Вот же сволочь эта Лилинда! Не могла подождать со своей местью пару минут и начать прессовать меня на улице подальше от места преступления? Ну или завтра со всежими силами…
Но тут Паутина Кесана засияла, и свет скрыл меня от глаз людей, ворвавшихся в лабораторию. Меня обступили гремледины, и Айко шел впереди всех. Двое из них подталкивали связанного лорда Кекулу. Ужасно хотелось остаться и подслушать, но один из гремлединов взял меня под локоть и выпихнул в портал.
Я оказалась за стеной крипты на улице. Блин! Событие века, и я его пропускаю! Вот что за несправедливость!! Я топнула ногой по земле, сломав пару сухих веток и отдавив хвост какой-то ящерке. На звук тут же обернулись стоявшие недалеко орденцы. Я замерла. Недавно за то же самое я отругала сэра Кларка, а теперь стою тут и не знаю, что делать с Камнем Бесконечности в руках! И это вам не какие-то фейковые Кости Судьбы…
Черные фигурки двинулись в мою сторону, но вдруг туман отрезал меня от них, засеяв воздух плотной мыльной пеленой. Хм… а что, неплохо. Я не стала дожидаться приглашения и понеслась по тонкой тропке видимости, которую мне оставили. За моей спиной раздавались чьи-то голоса. Орденцы ругались и натыкались то на деревья, то друг на друга. А я успела выбраться к общаге. Туман стоял такой густой, что сунь я в него руку, не увидела бы своих пальцев! Он захватил пол кампуса и спутал все дорожки! Так что если здесь гулял кто-то еще, кроме меня, он явно потерялся.
Вот только когда я была уже в нашем общажном скверике, сковзь туман внезапно выскочила тоненькая саблезубая фигурка. Вот принесла же нелегкая!
Это была Ниа-Леке собственной желтоглазой персоной, перегородившая мне дорогу и победоносно улыбающаяся.
– Привет, Зелин.
– О, надо же, и документов не спросишь? – съязвила я.
Ниа-Леке хладнокровно улыбнулась.
– Как ты меня увидела вообще?
– Василиски видят сквозь стены. Туман так вообще фигня.
– Мои поздравления, – присела в реверансе я. – А теперь дай мне пройти домой. Я устала и хочу спать!
– Нет, – звонко отрезала Ниа-Леке. – Я знаю, и все знают, что за тобой круглосуточно наблюдает Орден Тайны. Это для нас всех никакая не тайна. Говорят, ты что-то натворила на Турнире Одного Волшебника. И что ты связана с заговорщиками.
– Какими еще заговорщиками? – удивилась я.
– С террористической организацией «Кобра», которая собирается свергнуть нашего короля, и которую спонсирует заграничный альянс.
– Большей чуши я в жизни не слышала, – фыркнула я. – Я даже не знала о такой организации. А вот ты знала, и это подозрительно!
– Ты бы хоть газеты читала, – пристыдила меня Ниа-Леке.
– Пх! – только и могла ответить я. – Все, спасибо за просвещение, а теперь отойди.
– Нет, не отойду. Я слышала, что ты собираешься баллотироваться в председатели студсовета.
– Да я пошутила! Ты что совсем ку-ку? Не надо верить всему, что говорят. Даже если это говорю я на камеры репортерам. Я вообще-то выпускаюсь, не в курсе?
– Кто знает? – пожала плечами Ниа-Леке. – Может, ты не сдашь экзамены и знаешь об этом.
– Почему это я не сдам?
– Все знают, что не сдашь. Все делают ставки против тебя.
Опять эти ставки! Я скрипнула зубами. И в этом сволочном обществе мне приходится жить!
– Так, чего ты хочешь?
– Хочу, чтобы ты взяла меня секретарем. Тогда я никому не скажу, что видела, как ты выбегала из крипты, когда туда внезапно нагрянуло столько членов Ордена.
– Твое слово против моего! – сжала кулаки я.
Ниа-Леке криво ухмыльнулась, достала из кармана миниатюрный магический отражатель и тут же щелкнула вспышка, запечатлевшая мое офигевшее лицо.
– Фотографию на память? – улыбнулась она.
– Ну ты и… – я осеклась. – А вообще! Ты-то что там делала? Ломала крыльцо нового кампуса? – как можно громче сказала я. – Ломала! Она ломала крыльцо! Я видела!! Новенькое совсем! Двадцать тысяч гессов за одну ступень!!
– Какое еще крыльцо? – нахмурилась Ниа-Леке. – Ничего я не…
– Сквозь туман и стены ты видишь, силищи у тебя навалом… – начала загибать пальцы я, растягивая время. – Может, это ты, а не я, задумала преступление века!
– Так это вы! – раздался злобный голос над головой Ниа-Леке. – Таскали мои камни!
Ниа-Леке подняла взгляд и сжалась. На зомби Геркулая ее окаменяющая магия не действовала, он-то был ни «здесь», ни «там».
– Нет… нет, это не я! Честное сло…
Ниа попыталась сбежать, но Геркулай уже успел сцапать ее за тоненьку ручку и потащить за собой в камеру временного заключения для нарушителей университетских правил. А я ловко выхватила отражатель из ее рук, воспользовавшись ее временным замешательством, и тут же юркнула в туман, почти сразу же наткнувшись на столб общажного крыльца.
– Ексель-моксель… – сказала я, потирая ушибленный лоб. Шишак будет знатный. – Ну ладно, я это заслужила.
Потом я облегченно вздохнула, смиренно приняв наказание судьбы и, прикрывая его волосами, тихонько вошла в общагу. И когда я закрывала за собой дверь, мне показалось, будто я услышала шепот у самого своего уха. «Йентэль…» – сказал мне ветер.
Сказочка семнадцатая, про слет волшебников и дурно пахнущие зелья
Великий магистр сердито барабанил пальцами по кожаному подлокотнику своего кресла, глядя на стоящего внизу в центре круглого зала магистра Джафарка, смиренно ожидавшего слова председателя. Джафарк, к слову, отлично смотрелся на фоне черно-белых клавиш мозаичного пола. Тем не менее, это совсем не радовало великого и бессменного магистра Ордена Тайны Факундо Фарэвэла. Остальные присутствующие на совете молча сверлили взглядами залу, раздражая великого магистра своими красными мантиями и поблескивающими глазастыми типсами, каждая из которых так и норовила выплеснуть как можно более яркий блик под светом магических люстр.
– Повторите еще раз что произошло, – грозно потребовал великий магистр, который потерял покой еще с того самого дня, как Книга Времен была растерзана на мелкие кусочки и рассыпана, как пошлое конфети, над головами членов Ордена Тайны. – Верно ли я понял – вспышка КВ-излучения, произошедшая сегодня ночью в ГУТСе, была следствием запуска Паутины Кесана?
– Это так, великий магистр, – кивнул Джафарк.
– И это лорду Кекуле удалось ее запустить?
– Так утверждали гремледины, появившиеся из прорыва. Они обвинили лорда в покушении на святая святых Авесказары, и потребовали уничтожить Паутину Кесана, и прекратить всякие попытки вторгнуться в ткани Ашхевала под угрозой того, что они отнимут магию у народов земли.
– Гремледины… – скрипя, произнес великий магистр.
– Их существование, великий магистр, не подлежит сомнению. Я видел их своими глазами.
Великий магистр опустил голову на руку и растер лоб.
– Они сказали, что через триста лет, как и обещано древнему царю Вакнамуну, первому правителю Саквеканы, дальней предшественницы Критии, Белый рыцарь придет на землю, чтобы совершить свой суд. А если мы, люди земли, не исполним их требования, то слова Книги Времен сбудутся уже сейчас. Таково было их слово. А еще, – Джафарк сделал эффектную паузу, – тот юноша, который уничтожил Книгу Времен…
– Ну? – не выдержал великий магистр.
– И есть Белый рыцарь.
Великий магистр побледнел, потом позеленел, потом покрылся бурыми пятнами и широко раздул ноздри.
– Если эта тайна выйдет за пределы этого зала… – скрипуче произнес он, сжимая свои карликовые кулачки, – каждый из присутствующих будет казнен!
Магистр Джафарк покорно опустил голову и кивнул кому-то из стражей.
– Что с девчонкой? – вспомнил великий магистр. – С той самой, которую лорд Кекула пытался обвинить в приближении конца времен? Что мы знаем о ней?
– Кхм.
Джафарк перевернул лист в своей толстой тетради и, проведя по нему пальцем, ответил:
– На наш взгляд нет однозначного ответа по какой причине лорд Кекула сделал такие выводы. Сам он не сказал ни слова с тех пор, как был помещен под домашний арест в своем замке под неусыпный надзор своей супруги и вампирского клана. Но действия Зелин Деантар в последние месяцы действительно вызывают подозрения.
– И мы не можем привести ее на допрос потому, что она дочь Георга Деантара?
– Не только, – поправил Джафарк. – Зелин уже вызывали на допрос. Однако это плохо и странно закончилось. Мы полагаем, девушка обладает какой-то особенной магией. Все-таки, она внучка Великой Розамунды, и в фамильярах у нее не абы кто, а… сами знаете кто.
– Что еще?
– Хм. Мы произвели обыск у нее в комнате. Нами были обнаружены следующие книги среди учебников, не сданных ей в библиотеку: «Высшая артефакторика профессора Бертоли», «Тайны древних цивилизаций», «Учение о вселенной, ее начале и конце», «История ГУТСа со дней его основания», «Археологические памятники Гренлока докритийского периода», «Божественная космология Альери», «Сборник магических существ трагирофобов», «Черные дыры конверсионных полей Ашхевала», «Пути времен и параллельные миры с иллюстрациями Глэма Мориуса» и… – Джафарк вчитался в неразборчивый почерк, – «Пророки и пророчицы», подарочное издание.
– Подборка не для легкого чтения, но среди них нет запрещенных, – коротко заметил великий магистр. – Разве в них есть ответы на вопросы, которые могли бы помочь простой студентке с не самой высокой успеваемостью каким-то образом повлиять на судьбы мира?
– Скорее нет, чем да. Но, согласитесь, в свете всех последних событий это выглядит странно. Последнюю книгу Зелин взяла у некой Зэмхут, владелицы сувенирного магазина в Танкаре. Под присягой та подтвердила, что холькормер модели «Феникс-180» показал ауру Зелин как… – магистр Джафарк придирчиво вгляделся в слова, написанные в его тетради, – «очень темную потустороннюю сущность», которая, по заверениям Зэмхут, так крепко сцеплена с собственной личностью Зелин, что является от нее сложноотделимой, что говорит об очень мощном наложенном на нее родовом проклятье. Профессор Хурп утверждает, что подобные «сущности» могут в опредленной степени управлять личностью человека. Но, если хотите знать мое мнение, великий магистр, это утверждение безосновательно и недоказуемо по причине того, что подобных случаев история практически не знает. Кодексом Вражды были строжайше запрещены любые попытки взаимодействия с потусторонним. Не станем забывать, что Зелин находится в сложном положении, о котором все мы знаем, но не говорим. Я общался с гадалкой Зэмхут и не могу сказать ничего уважительного об уровне ее знаний. Поведение Зелин – ее походы на запретные рынки и прочие «шалости» нисколько не выходят за рамки обычных попыток студента сдать выпускные экзамены. Мы знаем не одну историю в ГУТСе, когда научные руководители давали невыполнимые задания. И все это от того, что в Уставе университета до сих пор не утверждено положение, ограничивающее полномочия наставника, еще с тех незапамятных времен, когда до выпуска доживала лишь треть.
– Не преувеличивайте, магистр, – отрезал Фарэвэл. – Сейчас никто не травит детей в школах и университетах, это больше не принято. Но все-таки эти совпадения не кажутся мне случайными.
– Позвольте сказать, великий магистр!
Фарэвэл обернулся на поднятую руку, раздраженно нахмурился, но все же одобрительно поднял ладонь. Отказать ревизору тайной полиции короля он, к его огромному сожалению, не мог.
– Пожалуйста, нум Батист.
– Во-первых, великий магистр, позвольте мне согласиться с магистром Джафарком и напомнить вам о реальных проблемах, происходящих на нашей планете и носящих сверхъестественный характер, о которых мы почему-то забыли.
– О чем вы?
– О морах и гладах, о наводнениях, засухах и холодах. Обо всем том, что грозит нашей планете мировыми бедствиями.
– Опять вы со своей теорией заговора? – горько сморщился великий магистр.
– Заговора, и не одного. То, что сейчас происходит, – не следствие обычных природных явлений. Наши секретные исследовательские центры по всему миру зафиксировали вспышки аномалий, идущие не от Ашхевала, но откуда-то извне. В этой связи поведение лорда Кекулы не кажется мне странным. Всегда есть люди, воспринимающие энергетические потоки более явно, чем другие. Но не могущие дать разъяснение своим чувствам, и ищущие их в простых вещах. Таких, как наша студентка Зелин. Необычная, с рыжим цветом волос, внучка Великой Розамунды, девушка с фамильяром сами знаете откуда, дочь члена парламента. Даже будь она самой скромной тихоней любой ее шаг уже казался бы подозрительным. «Нутос скериус» – «смещенный акцент». У девушки изначально не было шанса смешаться с толпой. Если взяться не за нее, а за любого рядового студента ГУТСа, вы отыщете в его жизни столько подозрительного, что вам придестя всех и каждого поместить под арест.
– К чему вы клоните, нум Батист? – поторопил великий магистр.
– Поле Ашхевала взволновалось. Когда как не сейчас попросить помощи у гремлединов, существование которых теперь не подлежит сомнению, как говорит магистр Джафарк? Это если говорить о глобальных проблемах. Но неужели вы думаете, будто одна незрелая девушка, даже не получившая высшего образования, способна приблизить Конец Времен? На мой взгляд эта идея более чем абсурдна. Потусторонняя сущность, о которой якобы говорит гадалка Зэмхут, – тоже вещь сомнительная. Зелин не один раз проходила магические проверки. Ее не взяли бы в университет, обнаружься такое хотя бы в каком-то варианте. Неужели никто вокруг нее не заметил, что она… «одержима»? Выходит, что вместо того, чтобы решить реальные проблемы, мы боремся с ветряными мельницами. Тогда как мы должны действовать незамедлительно.
– Но почему, нум Батист, все это происходит не где-нибудь, а в ГУТСе? – вмешался магистр Джафарк.
Все с интересом посмотрели на нума Батиста, ожидая его ответа.
– Что в этом удивительного? – развел руки нум Батист. – Со дней своего основания этот университет выдает по пачке революционеров в пол столетия! Именно по этой причине меня командировали сюда. Здесь, в ГУТСе есть члены Кобры. Я точно это знаю, но сейчас я не могу раскрыть деталей своего расследования. Университет располагает отличными условиями для их деятельности – масса тайных ходов, лучшие лаборатории, умнейшие ученые страны… Они готовят покушение на короля, и я намерен его предотвратить. Вот – реальные проблемы, которые нам следует решать.
– Вы считаете, что деятельность революционных кругов и последние времена связаны между собой? – спросил великий магистр.
– Нет, я не могу этого утверждать. Да и к тому же, это не вопрос открытого обсуждения. Это вопрос для близкого круга. Я хотел лишь обратить ваше внимание на то, что мы теряем время, обсуждая здесь ведьму Зелин, а не явление гремлединов.
Великий магистр погрыз палец и надолго замолчал.
– Всем выйти, – наконец, сказал он. – А вы, нум Батист, и вы, магистр Джафарк, останьтесь.
***
Любите ли вы варить зелья, так как я люблю я? Уверена, что нет. Потому что лично я – терпеть этого не могу! Уж лучше бы устный экзамен. В зельях я была не сильна, мне всегда была ближе магия высоких струн, то есть та, что связана с ментальными воздействиями, а не это вот странное колдовство. Я могу наделять предметы эмоциями, и это для меня куда важнее, чем приготовить «отворот-поворот» или зелье беспамятства. Я пошла на факультет прикладной магии, чтобы мои таланты нашли реальное и полезное применение. Например, я могу создать духи с запахом лучшего дня вашей жизни! И это будет очень и очень прибыльно! А готовить яды и противоядия – увольте! Пусть этим занимается кто-нибудь другой.
Но сегодня мне предстояло задвинуть на время свои концепции. Я ужасно не выспалась, мне снились поскрипывания зубов, которые издавала Ниа-Леке, сидя всю ночь в своей камере, и всхлипы волосатой Лилинды, которая теперь долго не пойдет на свидание. Когда я проснулась, то обнаружила, что это Фуф, а вовсе не Ниа-Леке, поскрипывает зубами, сидя на изголовье моей кровати и пялясь на меня, будто хочет съесть. Но легче мне от этого не стало. День, начинающийся с Фуфа, – заранее провальный день.
В нашей экзаменационной аудитории было прохладно, всю ночь ее проветривали и просвечивали антимагическими лампами, всех студентов на входе опрыскали аннигилирующими все магические шпоры спреями и обыскали с ног до головы. Аудитория была круглой, так что видно было каждого студента. У всех экзаменуемых были свой столик для приготовления зелья и свои стерильные инструменты. Единственное, что можно было принести с собой – это рецепт и ингредиенты. Рецепт мы писали сами – нужно было понять, что и в какой пропорции использовать, чтобы получилось нужное зелье. Ты мог не угадать со способом изготовления, и вместо лечебного бальзама получить крем от облысения. Тогда экзамен считался проваленным. Научный руководитель давал только список ингредиентов, а мы должны были сами догадаться что это за зелье и правильно его приготовить, используя все полученные за годы обучения навыки.
Лично я, в отличие от всех в этой аудитории, смотревших на меня кто с сочувствием, кто с интересом, понятия не имела что я получу. Действия с ингредиентами я выбирала почти наугад. По всему получалось, что в какой пропорции их не складывай, результат будет одинаковым. Я проверила все возможные формулы, и всегда в конце у меня получался ноль. Ноль! Это как если вы смешаете все цвета радуги и получите серый цвет. Количество составляющих, указанное в моем задании, было подобрано так, что не имело значения в каком порядке их смешивать. Я надеялась только на то, что мне удастся инициировать заседание Комисси по этике по моему апелляционному заявлению. Ведь если я не получу то, что задумала нума Антинуйя, то хотя бы за соотвествие рецепту мне должны будут зачесть половину баллов. Хотя вообще, мне это все теперь казалось куда меньшей проблемой, чем тот факт, что на мне висит родовое проклятье, а еще Камень Бесконечности. Так что выпустят меня отсюда или выпнут с позором – не так уж важно. В любом случае, в ближайшее время мне не придется есть мороженое на набережной Виа-Рио. Мне предстоит серьезный разговор с родителями и долгие поиски нормального заклинателя, способного снять с меня проклятье. Деятелей, громко заявляющих о подобных умениях, было завались, но нам-то нужен был настоящий. И еще – чтобы никто не пронюхал об этом в прессе и не повредил папенькиной карьере. Так что, как видите, я чувствовала себя совершенно спокойной на этом экзамене и даже перестала расчесывать лицо. Будь что будет! Лично я считаю, что сделала все, что могла.
Когда я начала смешивать всю эту гадость и зажгла горелку, появился Фуф. Он заскочил на край моего столика и сел наблюдать, как будто был котом, а не гадом и сволочью, испортившим всю мою жизнь. Я прыснула в него соленой водой из пульвелизатора. Фуф зарычал, сжался, но не свалил.
– А-ну уйди! – прошипела я.
– Рррряррвк! – отозвался Фуф.
Я осмотрелась по сторонам и чуть склонилась к своему фамильяру.
– Как только это закончится, я найду хорошего ловца химер, и тебе крышка. Крышечка! Крышулька! Понял, крокодил мохнатый?
Фуф сощурился и выставил передние клыки.
– Я тебя больше не боюсь! Я на тебя Альказара натравлю! Так и знай!
Фуф прошелся по столику и сел с другой стороны, попытавшись изобразить покладистость.
– Слезь с ложки, – потребовала я.
Фуф подвинул зад, размашисто взмахнув хвостом, и внимательно проследил за моей рукой, стряхнувшей фуфову шерсть с мешалки и тщательно протеревшей ее дезинфекционной салфеткой. Дальше он только и делал, что наблюдал, иногда даже пытаясь мне помогать. Вот это было странное поведение. То ли испугался Альказара, то ли зелье было явно нехорошим. В любом случае, мы никак не могли проверить это, не завершив весь процесс.
Ближе к обеду, когда все было готово, и оставалось только вынести зелья в Ротонду, где они должны были храниться для принятия аттестационной комиссией, в аудиторию вошли научники. Весь наш поток вздрогнул. Ну, кто-то просто вздохнул. А кто-то горделиво отер сосуд с зельем тряпочкой, чтоб тот еще и блестел. Тьфу.
Нум Беркин, ответственный за технику безопасности, первым обошел выпускников, придирчиво измеряя магический фон вокруг зелий. Около меня он остановился и неприязненно повел носом, дважды моргнув. Да, зелье вышло не красивым и дурно пахло. Но, какой рецепт, такой и результат. Нум Беркин окинул меня брезгливым взглядом, мол как у такой милой девушки вышло такое черт знает что. Но только он собрался щелкнуть галла-спектрумом, как широким жестом руки его оттеснила нума Антинуйя.
Была она в преподнятом настроении и даже напевала что-то себе под нос. Внимательно осмотрев полученный мной результат, нума, кажется осталась довольна. Во всяком случае она перебирала пальцами в воздухе так, будто собиралсь сыграть ноктюрн. Потом она строго взглянула мне в глаза поверх треугольных очков и сказала:
– Кое-чего не хватает!
Она резко дернула меня за волос и бросила его в зелье.
– Ай! Этого не было в рецепте! – возмутилась я, но уже ей в спину.
Несмотря на наше раздутое в прессе «противостояние» нума Антинуйя проявляла странное равнодушие по отношению ко мне и даже не удосужила меня ответом. Так что пока не случилось непоправимого я схватила Фуфов хвост и вытащила им свой волос, тут же испепелив его горелкой. Фуф заверещал, как дикая обезьяна, и все обернулись. Я пожала плечами, указывая на него рукой. Нума Антинуйя скривила губу, но тут же отвернулась, принявшись за что-то отчитывать Фрейю.
– Будет вам зелье… – ядовито пообещала я. – Еще какое.
***
После этой проверки зелья увезли в ротонду, где до завтрашнего утра их должен был люто стеречь Альказар. Единственный человек с абсолютной устойчивостью к ядам и зельям.
Все мои дела были сделаны. Отныне я никак не могла повлиять на результаты до завтрашнего дня. Но я и не знала, как повлиять, и на что. От этой неизвестности я снова начала нервничать и решила навестить Луки, который, как я теперь знала, пострадал вовсе не по моей вине. На выходе из аудитории меня окликнул Торн, один из наших лаборантов.
– Эй, это ты оставляла что-то в проявителе? – спросил он. – Там твоя роспись стоит.
– А, да… точно, – вспомнила я.
– На, держи. И не забывай больше, а то мне уже прилетело от начальства. К экзаменам все должно было быть стерильно.
Я поймала мутный шар, в котором лежало то, что осталось от пережеванных и выплюнутых Фуфом записей Айко, которые он оставил мне, а не красавчику сэру Кларку. Почитаю пока буду ехать, решила я, и забросила их в сумочку.
К слову, дядя Геральт еще не знал о таинственном исчезновении сэра Кларка. Об этом пока знала только я. И только я могла порадоваться его возвращению домой. Надесюь, это так. Не мог же Айко мне соврать. Он же, чтоб его, Белый рыцарь! А рыцари не врут. По крайней мере если они герои сказок и еще не успели вступить в Орден Тайны.
***
Луки уже почти сам ходил. Феноменально быстрое выздоровление. Моему появлению он был снова рад несмотря на то, что я разбила ему сердце. Но хотя бы в остальных его травмах я была не виновата, и это грело мне душу. Я уселась в кресле рядом с ним, подогнув ноги, и наглым образом поедала принесенные ему кем-то другим яблоки и апельсины. Я-то принесла только саму себя и свои потрепанные нервы. А Луки валялся на своей койке и рассказывал о том, что летом они с отцом рванут в Зараву за редкими пушными химерами. Оборотни, что с них взять. На изголовье его кровати сидела толстая рыжая кошка. Мы с ней посмотрели друг другу в глаза – интересно, является ли кошка с шерстью такого цвета некой заменой меня? В глазах кошки, косвенно подтверждая эту теорию, было написано – «Отвали, это мой человек». Она демонтративно потерлась волосатой щекой о его голову и лизнула локон волос. Луки потрепал ее по загривку, по-детски улыбаясь. Я скривилась – на этой планете даже кошки – ведьмы!
– Не хочешь со мной? – вдруг спросил Луки.
– Фто? – я проглотила сочнейший кусок наливного яблока.
– Поехали со мной в Зараву.
– Ну ага, в моей биографии мне не хватало только факта охоты за всякими монстрами. Даже если они пушистые.
