Кристина Юрьевна Юраш
Закон подлости гласит…
Глава двадцать третья…. когда надо, никого не соберешь, зато когда не надо соберутся все!
Король умер. Да здравствует анархия!
Альберта положили на кровать, я сняла с него залитую кровью одежду, стащила сапоги, с радостью обнаруживая, что на нем ни царапинки. Один из инквизиции, отбросил маску, тяжело вздохнул, обнажая усталое и небритое лицо со шрамом на левой скуле, сел рядом с Альбертом и взял его за руку. Его рука засветилась странным светом.
– Ваша Милость, – позвал целитель.
– Альберт, – прошептала я, забираясь на кровать и глядя на бледное лицо любимого. Я убирала волосы с его лица, гладила его щеки, кусая себе губы, чтобы не расплакаться и не запаниковать.
Альберт прокашлялся кровью, которую я тут же вытерла с его подбородка, и открыл глаза, вызывая у меня чувство невероятного облегчения. Он положил руку мне на щеку и скользнул по ней, пытаясь вытереть мою засохшую кровь.
– Миссис Краммер, принесите воды. Будьте так любезны, – произнес целитель, глядя на Альберта.
Воды? Да? Сейчас! Одну секунду! Где вода? Какую надо? Холодную? Горячую? Я бросилась за стаканом, потом вспомнила, что в моей комнате стоит целый графин! Я метнулась в свою комнату, принесла графин и стакан, чувствуя, как у меня трясутся руки. Когда я осторожно, чтобы не расплескать воду, внесла ее в комнату, я услышала голоса. Альберт сидел на кровати, глядя на подчиненных, которые сняли маски. Непривычно видеть лица инквизиторов. Раньше для меня они были все безликими. Я даже не задумывалась, чье лицо скрывает маска, а теперь я вижу, что это – обычные люди.
– Они дадут разрешение… По нашим данным пострадало более сорока человек. Маги после случившегося не захотят усугубить свое и без того шаткое на данный момент положение… Я немного облегчу боль… Я даже останусь здесь, если вам станет плохо… – вздохнул целитель, вставая с кресла.
– Вы можете воспользоваться моей комнатой, – предложила я. – Второй этаж, третья дверь. Там есть все необходимое. Если что я позову вас.
– Вы не переживайте. Такое уже было шесть лет назад, – мне на плечо легла рука целителя. – Мы уже подали прошение. Его должны рассмотреть в кратчайшие сроки.
– Какое прошение? – спросила я, набирая воды из графина в миску и вытирая лицо Альберта. – Я спрашиваю, какое прошение?
– Не волнуйтесь, все хорошо… – ответил целитель, глядя с каким упорством я выжимаю чистую тряпку. – Я сейчас лично узнаю, рассмотрели его маги или нет.
Нас с Альбертом оставили вдвоем. Я стирала кровь с его шеи и груди, чувствуя, как от волнения у меня трясутся руки. Без паники… Альберт жив…
– Все будет хорошо, – услышала я, чувствуя, как теплая рука скользнула по моей щеке. – Ты вся в крови… Тебя ранило? Сильно?
– Нет, нет, нет… Просто царапина, – успокоила я, стирая с лица свою кровь и выжимая тряпку. Не хочу, чтобы он волновался.
В горле стоял ком, пока я смывала кровь с плеча Альберта. Он поймал мою руку и поцеловал ее, вызывая в моей душе приступы теплоты и мучительного страдания от неизвестности.
– Полежи рядом, – услышала я, когда отставила миску на стол. Я свернулась в клубочек и положила голову Альберту на грудь, вслушиваясь в биение его сердца. На выдохе у меня вырвался непроизвольный стон. Дайте мне машину времени, я вернусь в прошлое и голыми руками задушу ректора. «Здравствуйте, я подписать диплом. К вам можно?». А потом выйду, вытирая об себя окровавленные руки, прикрывая за собой дверь. "Ректор попросил его не беспокоить! Где у вас тут руки можно помыть?»
Ангел рыдала на плече у расстроенного демона, который осторожно обнимал ее, словно боясь повредить ее белоснежные крылья вдохновения. «Тише!» – шептал демон, успокаивая ее и меня. – «Тебе сказали, что все будет хорошо. Думаешь, тебе бы стали врать? Потерпи немного. Сейчас они получат какое-то разрешение. А потом все будет хорошо!»
Я начала понемногу успокаиваться, разглаживая одеяло на груди Альберта. Он положил руку мне на плечо, осторожно проводя пальцами по разорванному рукаву платья.
– Переоденься и умойся, мисс Разорванный Рукав. Приличные девушки в таком виде не ходят… – услышала я голос, от которого рассмеялась. Мой смех был похож на плач.
Дверь открылась, я резко оторвала голову от Альберта, глядя на инквизитора, появившегося в дверях комнаты.
– Сорок шесть человек, Ваша Милость. Маги медлят. Сказали, что постараются дать ответ, как можно быстрее, – вздохнул он, снимая маску. – Приказ выполнен. Я попытался связаться с Освальдом, но он не хочет никого принимать. Он сейчас в Академии. Вы как себя чувствуете?
– Хорошо. Сейчас немного полежу, и все пройдет…– рука скользнула по моим волосам. – Принеси мне воды, Анна. Только холодной…
Я бросила взгляд на графин, стоящий на столе, посмотрела на Альберта и на целителя, потом нехотя встала, понимая, что меня просто просят выйти. Я вышла за дверь и затаилась.
– Ничего ей не говорить, – услышала я голос Альберта, чувствуя, как к горлу снова подступает жгучий ком. – Говорите, что все будет хорошо. Если будет спрашивать и настаивать на ответе, отвечайте, что я скоро поправлюсь. Вы меня поняли? Не надо ничего ей рассказывать и объяснять. Я не хочу, чтобы она нервничала. Понятно?
– Да. Мы ждем ответа. Если ответ будет положительный, то врать не придется. Тут обычная магия бессильна. Пиала Арадала поможет. Я уверен в этом. Как шесть лет назад. Правда, тогда этот вредный старикашка Блэквуд упирался до победного, но и его дожали, – ответил целитель, вздыхая.
Я молча набрала воды, а потом принесла ее, подавая стакан Альберту дрожащей рукой. Я с волнением смотрела, как он пьет воду, выкручивая себе пальцы. Он сделал глоток, а потом попросил поставить стакан на стол. Через минуту он закашлял. Целитель тут же подал ему платок, чтобы утереть кровь, текущую по подбородку.
Время шло. «Ну чего ты, маленькая?» – шептал демон, обнимая дрожащего ангела. – «Если надо, мы вместе сходим к Освальду!». «Я – не маленькая!» – всхлипнула ангел, прижимаясь к демону всем своим хрупким тельцем. – «Я уже большая… Я большая Любовь». «Это хорошо, что ты уже большая!» – усмехнулся демон. – «Я тоже немаленький. Я тут с каждым днем, проведенном в этом мире, расту, как на дрожжах!». Он осторожно наклонился к ангелу и поцеловал ее. Ангел подняла на него заплаканные глаза и снова доверчиво прижалась, сложив крылья.
Я лежала рядом с Альбертом, вслушиваясь в его дыхание. В моих глазах стояли слезы. Иногда я поднимала его руку и целовала ее, пытаясь проглотить ком в горле. Два часа ночи. Ответа от магов нет. Сколько можно, а? Неужели сложно дать эту пиалу? Почему они так долго думают!
Мне удалось немного вздремнуть. Пять часов утра.
– Пойдите, искупайтесь, – тихо произнесла миссис Бэнгз. – Я посижу здесь. Если что, я позову вас.
Так быстро я еще никогда не мылась и не переодевалась. С мокрыми волосами, я влетела в комнату, напугав миссис Бэнгз до полусмерти.
– Простите, мне показалось, что меня звали… – прошептала я, глядя на спящего Альберта и понимая, что мне уже начинает казаться.
Время шло. Новостей не было никаких. Я смотрела на книги, лежащие аккуратной стопкой на столе, вздыхала при виде записей, понимая, какая же это ерунда, по сравнению с тем, что происходит сейчас. Сжимая кулаки от бессилия, тяжело дыша, чтобы не дать слезам сорваться, я смотрела в окно. Еще немного и я сорвусь и понесусь в сторону Академии, чтобы прижать Освальда к стене и убивать его до тех пор, пока он не отдаст мне эту волшебную чашку!
Альберт проснулся. Я встрепенулась.
– Ты как себя чувствуешь? – тихо и нежно спросила я, убирая волосы с его лица и целуя в щеку. – Кушать хочешь? Давай ты немного покушаешь? А? Ну чего ты?
Не дожидаясь ответа, я потребовала принести тарелку с едой и ложку. Хоть бы покушал… Ну хоть немножечко… Я же многого не прошу… Пару ложек… Откуда у организма возьмутся силы, если Альберт со вчерашнего дня ничего не ел… Миссис Бэнгз тут же принесла еду. Я села рядом с Альбертом, поставила тарелку себе на колени, осторожно набрала ложку, чувствуя, как у меня перед глазами все плывет.
– Ты решила мне отомстить? – со вздохом спросил Альберт, усмехаясь и глядя, как я осторожно подношу ложку к его рту дрожащей рукой.
– Ага. Спала и видела, как отомстить. Думала дождаться старости, чтобы делать это дрожащей рукой, расплескав все на тебя, но потом решила, что надо потренироваться сейчас. Видишь, как у меня хорошо получается дрожать? Я специально репетировала… – вымученно улыбнулась я сквозь слезы, глядя как он берет у меня ложку и ест сам.
– Я тебе такого удовольствия не доставлю, – усмехнулся Альберт, закашлявшись. Я с жадностью провожала каждую ложку ему в рот, умоляя, чтобы он съел еще немножечко, еще чуть-чуть, еще капельку… Альберт осилил только четыре ложки.
Я отнесла тарелку на столик и тут же села рядом с любимым, гладя его руку и прижимая ее к своим губам, словно пытаясь согреть ее своим дыханием. Губы предательски дрожали, а слезы, как бандиты с удавкой в руках, подступали и мучительно душили меня.
– Как ты себя чувствуешь? У тебя что-то болит? – спросила я, пытаясь успокоиться. Раз разговаривает и шутит, значит, не все так плохо. Это тебе не придурок с тридцать семь и один, который корчится в предсмертных муках, крича, чтобы я срочно звонила его маме, в скорую и в ритуальное бюро.
– Я просто немного устал, – со вздохом ответил Альберт, глядя на меня. Во взгляде я ничего не могла прочитать, зато рука, которая нежно убирает мои влажные волосы с моего лица, говорила о многом. У меня из груди непроизвольно вырвался глухой стон.
Пять часов вечера. Я лежала у Альберта на груди, чувствуя, как он водит рукой по моему плечу.
– Поцелуй меня… – услышала я тихий голос. Я не поверила своим ушам.
Я посмотрела на его бледное лицо, а потом осторожно прикоснулась губами к его сухим губам, задыхаясь, от душивших меня рыданий. Альберт прижал меня к своей груди, сжимая мои вздрагивающие плечи.
Шесть часов вечера. Время ползло, как ленивая черепаха. На пороге комнаты появился отряд инквизиции.
– Мы взяли дом в оцепление. Возле Академии беспорядки. Освальд отказался давать пиалу. Люди требуют возродить Белую Инквизицию и взять Академию штурмом, – отрапортовал один из вошедших. – Пока что это только лозунги. Но неизвестно, чем дело кончится. Мы пытались прорваться в Академию, потеряли двоих. Маги сражаются не на жизнь, а на смерть. Они никого не пускают…
– Белую Инквизицию? – переспросила я, вставая и вытирая слезы. – Что значит Белую Инквизицию?
– Это значит, что все маги должны умереть. Все до единого. Мы поставили оцепление возле дома. Мало ли, – ответил инквизитор, оглядываясь. – Вы как себя чувствуете?
Альберт попытался встать, но я его удержала. Я-то знаю, что он встанет. Я даже догадываюсь, что не одна я ходила на работу с температурой тридцать восемь с половиной.
– Я сама пойду к Освальду, – ответила я, укладывая Альберта на кровать и ложась сверху. – Я найду его и потребую объяснений.
– Никуда ты не пойдешь! Проследить, чтобы она не выходила из дома, – приказал Альберт. – Приказ понятен? Выполнять!
«Наивный!» – усмехнулся демон. – «Мы тут будем сидеть и плакать? Ага, сейчас!»
Инквизиция удалилась, прикрывая за собой дверь. Я вскочила на ноги, готовая бежать даже на край света. А что, я могу… Альберт посмотрел на меня, понимая, куда я собралась.
– Подойди сюда. Присядь, пожалуйста, – он протянул руку, которую я поймала и поцеловала. – Анна, помнишь, я говорил тебе о темноте… Помнишь, я говорил тебе о том, что есть черта, дальше которой я ничего не вижу…
Все! Все! Не надо! Замолчи! Не надо меня расстраивать! У меня сейчас сердце разорвется от каждого твоего слова! Прекрати! Умоляю....
– Нет никакой черты! – выпалила я, сжимая его руку. – Нет! Нет! Нет!
– Подойди к секретеру. Третий ящик сверху. Достань оттуда бумаги, – произнес Альберт, не сводя с меня глаз.
На ватных ногах я подошла, выдвинула ящик и увидела свой альбом, поверх которого лежало… Нет… Нет… Я посмотрела на Альберта, слегка наклонив голову.
– Ты что? Умирать собрался? – усмехнулась я, чувствуя, как у меня оборвалось сердце. – Завещание написал? На мое имя? Отлично!
Мне плохо… Мне сейчас действительно плохо…
– Достань кольца. Обручальные, – произнес Альберт, глядя на меня и убирая волосы с лица. Приступ кашля не дал его договорить.
– Нет. Ничего я доставать не буду. Я планирую нормальную свадьбу. Я уже платье себе придумала, – соврала я, глядя на него и с грохотом задвигая ящик. – И список гостей составила. Учти, там будет два мага.
Я снова легла рядом, как верная собака, прижимаясь к своему хозяину. Есть жены – кошечки. Есть жены – собачки. Так вот, я, по уверению моего бывшего супруга, – редкостная собачка женского пола.
– Анна, – услышала я тихий вздох, вызывающий у меня тупую боль в груди.– Достань документы… Я прошу тебя…
– Еще чего! – ответила я, кусая губы, чтобы не дать пролиться слезам. Я лежала и смотрела в стену, чувствуя, как он обнимает меня. Я не знаю, кому сейчас было тяжелее. Отчаяние постепенно растекалось по моей душе, вытесняя все чувства. Остаться здесь, чтобы быть с ним рядом до конца? Или уйти и сделать все возможное, чтобы этот конец не наступил? Любая ошибка будет стоить мне сердца. Если я просто останусь, то я убью себя за то, что не сделала ничего ради спасения, а просто сидела, сложа руки, и ждала. А если я уйду и не успею, то я всю жизнь буду проклинать себя за то, что меня не было рядом в тот момент, когда он хотел увидеть меня в последний раз. Как поступить? Как мне поступить? Что мне делать, черт возьми!
«Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей!» – тихо-тихо наизусть прочитала ангел, сжимая маленькие кулачки. «У всех золотых знамен, у всех мечей, я ключи закину и псов прогоню с крыльца – оттого что в земной ночи я вернее пса!» – прошептала я одними губами, смахивая слезы. Решено.
Альберт уснул, обнимая меня. Я стиснула зубы, тяжело дыша, приподнялась на локте и поцеловала его губы, пытаясь заглушить стон, который рвется у меня из груди. Я целовала его, гладя его по лицу, словно прощаясь навсегда. Нет, я не хочу прощаться навсегда! Только не навсегда!
– Ты не против, если я нарушу парочку законов? Ладно, парочку – это я приуменьшила. Ты же меня просто поругаешь, не так ли? Держись, любимый. Не бросай меня, – я снова поцеловала его, шмыгая носом и вскидывая голову. – Если умрешь до моего возвращения, я тебя вызову, как призрака! Будешь мне на мозги капать целыми днями!
На стуле лежал его черный плащ и маска. Я глотала слезы, накидывая на себя разорванный плащ и стирая кровь с маски.
«Всех впускать, никого не выпускать!» – усмехнулся демон, глядя, как я набрасываю капюшон, заправляя под него растрепанные волосы. Я сгребла из секретера деньги, на случай, если придется давать взятку. «Если не берут взятку, придется давать по морде!» – усмехнулся демон.
Я спокойно спустилась вниз, чувствуя, как слезы под маской просыхают.
– Все в порядке? – спросил меня кто-то из инквизиции, дежурящей в холле. Я кивнула.
– Часть наших перешла на сторону Белой Инквизиции. Они сейчас формируют отряды. Мне так сказали, – вздохнул инквизитор, открывая передо мной дверь. – Новые приказы для нас были?
– Охранять Альберта! Любой ценой! – крикнула я, бросаясь по улице. Я быстрым шагом, не смотря на крики за спиной, прошла три секторали, чтобы увидеть, как инквизиция в белом вытаскивает из дома знакомого агромага.
– Вы не имеете права! Отпустите меня! – орал Ирвин Гамильтон, швыряясь заклинаниями и хватаясь за медальон телепортации. С его ноги слетел тапок, а он даже не заметил. Халат мага был распахнут, обнажая клетчатые штаны и клетчатую рубашку. Из разбитых окон его дома вырывалось пламя.
– Да что же вы творите! Там же Сикус! Там же Носокус! – верещал старик, пытаясь зацепить заклинанием хоть кого-то из инквизиции. Я затаилась, чтобы не попадаться на глаза.
«Почему – то плакать мне не хочется!» – отозвался демон, глядя на поединок. – «Зато рука сама поднимается помахать напоследок!». «Альберт!» – зарыдала ангел, спрятав лицо в ладонях. «Тише, большая моя Любовь, тише!» – усмехнулся демон, целуя маленького ангела. – «Все будет хорошо! Это я тебе, как Опыт говорю!».
Я миновала четвертую сектораль, где было относительно тихо. На третьей секторали толпа поджигала дом, ликуя и радуясь. Из окна летели заклинания, и валил густой дым.
– Простите, – услышала я голос из подворотни, где как побитая собака, обняв колени и дрожа, как осиновые лист, сидел грязный Марко. Я его сразу и не узнала. Только по голосу.
– Не прощаю, – усмехнулась я, оглядываясь по сторонам. – Ты что здесь делаешь?
– А куда мне еще пойти? Спасите меня, умоляю… Я ведь ничего плохого не сделал! – взмолился Марко, глядя на меня полубезумными глазами. – А что, в инквизицию берут даже девушек? Я об этом не слышал… Я умоляю… мой дом горит… Я еле выбрался… там осталась наша служанка… Она тоже – маг.... Она сказала мне бежать.... Я … не …
Я сняла маску, оглядываясь по сторонам. «Мы же не бросим его в беде?» – взмолилась ангел. «Маги всякие важны, маги всякие нужны!» – согласился демон, критично осматривая Марко, так словно выбирает корову на ярмарке. – «Пока его будут убивать, мы успеем убежать!».
– Вставай! Хватит сопли размазывать! – прошипела я, стягивая с себя плащ и маску и протягивая погорельцу. Тон и интонации были уже отрепетированы в первом браке и действовали на «паникующее чмо», как команда «сидеть» на дрессированную собаку.
– Что смотришь, волшебник-недоучка. Одевай! Мечтал померять? Давай! Не меня же разыскивают? Считаю до трех! – возмутилась я, швыряя ему одежду. – Раз.... Два…
Дом полыхал, а толпа двинулась по следующему адресу. У белой инквизиции сегодня очень плотный график.
«Аутодафе с доставкой на дом!» – усмехнулся демон, обнимая и целуя в лоб напуганного ангела. – «Да вот, пригласили на шашлыки. Я-то против, но белая инквизиция – за!»
Марко дрожащими руками цеплял плащ и маску, бросая на меня удивленные взгляды.
– Я видел вас … вы сидели рядом с канцлером… Вы … его супруга? – спросил он, накидывая капюшон. – Как он? Я просто видел, как он вместо того, чтобы отступать, как остальные…
– Заткнись, – прошипела я, выглядывая из-за угла. – Мне нужно в Академию! Мне нужен Освальд!
– Телепортация не работает, – шмыгнул носом Марко. Голос его дрожал. – Придется идти пешком! Ненавижу ходить пешком… Это так утомительно…
– А я ненавижу мужиков, которые ноют, как бабы. Это так утомительно! – огрызнулась я, таща за собой сына того, кто попытался отнять у меня самое дорогое.
«Был – мажор, стал – минор!» – заметил демон. – «Что ты хочешь от представителя золотой молодежи?»
Мы дошли до площади возле Академии, где уже собралась целая толпа. Стены Академии хранили тишину. Отряды «белой инквизиции», разрабатывали план по наступлению, держа Академию в оцеплении и страхе. На брусчатке лежали два черных инквизитора. Когда я увидела шест, оставшийся после праздника, вокруг которого были свалены доски, что-то внутри меня похолодело. К шесту привязывали знакомого агромага, под улюлюканье толпы. «Абдулла! Поджигай!» – прокашлялся демон, ужасаясь. Марко смотрел на все это и задыхался. Еще бы!
– Ищи люк! Мы попробуем пройти в Академию сквозь канализацию! Ты сможешь открыть замок? – я дернула Марко за плащ и потащила за собой.
– Я не хочу в канализацию… Там грязно.. Может, просто подойти и попросить нас впустить… Сказать, что мы просто хотим поговорить… Я уверен, что Освальд меня впустит… – предложил Марко, поправляя маску.
«Кого он мне напоминает?» – осведомился демон. – «Как я мог забыть! Нашего бывшего мужа!». «Ты не говори так, иначе, я его сейчас голыми руками задушу!» – рявкнула я, лихорадочно ища под ногами люки. Где-то я видела их! Надо отойти подальше!
Я затащила Марко в переулок и увидела крышку люка с большим замком.
– Открывай! – приказала я, оглядываясь по сторонам. С площади донеслись восторженные крики.
– У меня нет ключа! – возмутился Марко, приседая рядом с люком.
«Давайте его убьем, чтобы не мучился!» – предложил демон, закрывая лицо рукой. – «Гуманно! Сорок ножевых ранений и контрольный выстрел в голову!»
– Давай, магией! – заорала я, кусая губы. Крики с площади становились громче. Я занервничала.
– Ну если магией… Сейчас я подумаю! – Марко поднес руку к замку и … и ничего!
Марко попробовал еще раз, а потом посмотрел на меня. Я видела его перепуганные глаза сквозь прорези маски.
– Таких не берут в инквизицию! Чего смотришь? Это что? Единственное заклинание, которое ты выучил в Академии? Давай, пробуй другие, – закатила глаза я, вспоминая Альберта. Из груди вырвался стон. «Я тебя отвоюю…» – повторила я себе строчки стихотворения Марины Цветаевой.
Через десять минут, когда я уже собиралась треснуть «взломщика» по голове, замок все-таки треснул. Не открылся, но дал внушительную трещину. Я выдохнула, глядя на перепуганного до смерти Марко, который дико извинялся за свою неудачу, тряся рукой. Пришлось взять какую-то палку и сломать замок пополам. Я присела и отодвинула тяжеленую крышку люка.
– Давай, волшебник – недоучка! Полезай! – скомандовала я, пихая его в люк.
– Там грязно! – возмутился Марко, заглядывая вниз. – Я туда не полезу!
«Раз… два… три…» – начал отсчет демон. – «Пни!». Ангел охнула, закрывая лицо руками. Марко упал в люк. Через секунду оттуда раздались стоны и нытье. Я молча слезла вниз, задвигая крышку. В темноте Марко корчился на земле, прижимая к груди ногу.
– Мне кажется, я ее сломал… – скулил он. Я посмотрела на съехавшую маску и искривленное болью лицо.
«Бросай это гиблое тело!» – скривился демон. – «Хотя нет, нам еще одну дверь открывать!»
– Подъем, подъем, кто не встал, того убьем! Вставай, парниша, нам предстоит открыть еще одну дверь. Откроешь мне следующую дверь и свободен. Лежи, ори, корчись, сколько душе угодно! – рявкнула я, вслушиваясь в эхо. Примерно таким образом мне удалось заставить своего бывшего мужа прибить полочку для специй на кухне.
– Мне больно… Я не смогу идти! – взмолился Марко, кусая губы.
– Мне что? – сладеньким голосом, но сквозь зубы заметила я. – Подуть на вавочку! Вставай! В Академии по любому есть целитель! Ладно, как хочешь. Ползи за мной, если хочешь жить!
Я схватила нытика за капюшон, попыталась поставить его на ноги, упираясь рукой в отсыревшую стену. Так, где это мы? Сейчас будем вспоминать! Та-а-ак… Лестницу вижу, кучу мусора вижу… Плохо, что света нет…
Марко встал и поковылял следом, прихрамывая на левую ногу и потирая ушибленный локоть.
– Свет включи! – потребовала я, чувствуя, что курсы диктаторов я закончила экстерном.
Дрожащими руками Марко сотворил какой-то шарик света, смахивающий на перегорающую лампочку-пятиватку. Свет осветил большую крысу красного цвета, чудом уцелевшую после рейда инквизиции.
– Я крыс боюсь! – простонал Марко, цепляясь за меня.
– Детка, – остановилась я, сурово глядя на сына ректора. – Тебе сколько лет?
– Пя…пятнадцать! – выпалил Марко, повергая меня в шок. – Просто отец сказал, что чем раньше я начну учиться, тем большего достигну.... Поэтому меня отдали в Академию, когда мне было одиннадцать! Всем было пятнадцать, а мне одиннадцать…
Мне многое хотелось ему сказать, но я вздохнула, понимая, что передо мной стоит большой ребенок. Половина слов, которые уже готовы были втоптать в грязь его мужскую самооценку, моментально слились в одно.
– Заюшка, – прокашлялась я. – Не бойся, тетя рядом! Тетя тебя в обиду не даст! Закрыл носик и не переживай. Можешь дать тете ручку, если страшно!
«Наш клиент!» – кивнул демон. – «Маменькин сынок! Ха! Еще и в инквизицию просился! Да его с первого же рейда Альберт на плече обратно бы нес!» А я-то думаю, почему Альберт молчал на трибуне. «А что ему сказать? Ты подрасти немного, согласны подождать?» – закатил глаза демон, не выпуская из объятий ангела.
Услышав мое сюсюканье, Марко вздохнул и поплелся рядом, с ужасом глядя на трубы, залитый водой пол и страшные потолки. Он шарахался от каждого шороха, нервничал при каждом шуме, дергался при каждом всплеске. Я утешала его, как могла.
Мы дошли до двери, ведущей в Академию.
– Давай, малыш, открывай! – вздохнула я, закатив глаза. – Вспоминай, чему тебя учили, и открывай тете дверь! Тете очень надо к канцлеру от магии. Если тетя попадет к канцлеру от магии, то у тебя есть шанс в будущем стать инквизитором! Тетя замолвит за тебя словечко!
– Почему вы так со мной разговариваете? Вы так разговариваете, будто мне семь лет! – возмутился Марко, разглядывая дверь.
«Все выросло, кроме ума!» – сардонически заметил демон, глядя на дите с внешностью мужика. «Я все не проверяла!» – глухо отозвалась я, нервничая. – "И проверять не собираюсь!"
– Давай, заюшка, открывай, заюшка, дверь, заюшка! – я шумно втянула в себя воздух. Именно так я ругаюсь с чужими детьми, когда они становятся невыносимыми. Между слов частенько просились очень некультурные слова, но чтобы не травмировать родительскую психику и не пополнять словарный запас любознательных чад, я всегда заменяла плохие слова одним хорошим, не меняя при этом интонации.
Через двадцать минут Марко… о чудо!… открыл дверь. Он с изумлением глядел на свои руки и удивлялся больше моего.
– Поднимайся! – скомандовала я. – Быстрее, заюшка! Да что ты медленный такой? Вперед! Шевели ножками! Побежали, побежали… Молодец! Смотри под ноги, но темпа не сбавляй!
Мы поднялись в холл, где была огромная баррикада. Мутная пелена стелилась по стенам. По холлу шел знакомый усатый маг, который завидев меня и инквизитора, тут же приготовил заклинание.
– Стоять! – рявкнула я, заслоняя собой деточку. – Это – Марко. Где Освальд? Освальд где, я спрашиваю!
– Я тебя не пущу! – заорал маг. Его рука вспыхнула алым пламенем.
– А я тебя не прощу! – рявкнула я в ответ. – Марко, давай, веди меня! Я тут плохо ориентируюсь.
– Куда! Стоять! – заорал маг, пуская заклинание у нас над головами. Я медленно повернулась.
– Вы тут скоро сдохните. Они собираются штурмовать Академию. И если я сейчас вас отсюда не выведу, то мир станет лучше! Намного лучше, но уже не таким интересным! Так что рот закрой и смотри, чтобы из подвала никакая тварь не вылезла. Там дверь открыта!
Через две минуты я стояла перед закрытыми дверьми кабинета Освальда. Я сначала постучала в них кулаком, потом забарабанила двумя руками, но не дождавшись ответа, в сердцах пнула ногой. Марко, с маской в руках посмотрел на меня, нервно оглядываясь по сторонам.
– Освальд, открывай дверь! Ты что? Повесился? Если повесился, пеняй на себя! – заорала я, толкая дверь, что есть силы. Не поддается.
«Он что? В запое?» – ужаснулся демон, грызя ногти. – «Выпьем с горя, где же кружка, сдохнуть будет веселей!»
– Уходите, – услышала я хриплый голос, доносившийся из-за двери.
Я вздохнула и поняла, что от Освальда пользы никакой.
– Где пиала? – заорала я, от души пиная дверь. – Отвечай, Освальд!
«Бухает он из нее!» – простонал демон, закатывая глаза.
– Уходите… – голос был тихим.
– Ты в курсе, что вас тут всех сейчас казнят? – заорала я, снова бросаясь тельцем на дверь.
– Уходите… – услышала я ответ, который мне уже порядком надоел.
Я постояла у двери, а потом увидела, как из кабинетов на шум выползают перепуганные маги. Студенты и преподаватели.
– Сколько вас здесь человек? – спросила я, глядя в побледневшие лица. – Сколько?
– Не знаем. Человек сто… – икнула какая-то мадам, теребя медальоны. – В основном студенты… Мы собрали, кого успели! До того, как отключили телепортацию.
– Жить хотите? – задала я риторический вопрос, понимая, что не могу бросить сто человек умирать. – Давайте, собирайте всех! Мы выходим отсюда за город. На крики прибежал Томас.
– Анабель! – закричал он. – Как ты …
– Всем молчать! – приказала я, чувствуя себя Моисеем. – Томас! Собирай студентов. Сейчас я выведу вас отсюда в безопасное место! Вот-вот начнется штурм Академии. У вас есть пять минут на сборы! Если вашему канцлеру плевать на вас, то вам не должно быть плевать на студентов! Всем собраться внизу! Проверить все аудитории, чтобы никого не забыли.
– А как же приказ канцлера от магии? – заволновались преподаватели.
Я с размаху пнула дверь, а потом указала на нее рукой.
– Уходите… – послышалось страдальческое за дверью.
– Слышали? Вас только что благословили! Быстрее! Уходим отсюда! Все вниз! – рявкнула я.
Дверь в кабинет Освальда приоткрылась. На пороге стоял Освальд, глядя на нас стеклянными глазами.
– Прячься обратно, Освальд. Залезай в свою норку и смотри в свою стенку, – злобно заметила я. – Быстро! Чего встали? Освальд, раз ты вылез, где пиала? Пиала, спрашиваю, где?
Ответить Освальд не успел. Снизу раздались крики: «Они пошли на штурм! Защита пока держится!»
– Быстро! Собирайте всех по этажам! Сколько можно вас уговаривать!– кричала я, срывая голос. – Марко, заюшка, давай, помогай, чего стоишь?
«В неизвестной стороне, на чужой планете, предстоит погибнуть мне в университете, до чего ж очкую я, не сказать словами, плачьте ж милые друзья, горькими слезами!» – пропел демон, глядя на перепуганные лица. «На прощание пожмем мы друг другу руки, и торжественно умрем. Все из-за науки!» – мысленно допела я, чувствуя, как начинаю нервничать. Не за тем я сюда пришла, чтобы вытаскивать из неприятностей виновников неприятностей! «Ох, нелегкая это работа, из болота тащить обормотов!» – вздохнул демон, пока все собирались внизу.
Через пять минут я вела всех подземным ходом. "Давай, Моисей, веди свой народ!" – усмехнулся демон.
– Сейчас мы завалим проход! – приказала я. – Устроим обвал! Мы должны выиграть время!
– А вдруг там кто-то остался? – спросил кто-то из студентов.
– Кто не успел – очистит генофонд! – отозвалась я, подавляя кашель. В горле першило и жутко хотелось пить.
– А как мы потом вернемся? – поинтересовался кто-то из преподавателей.
– Я оставлю инструкции! – закатила глаза я. – Быстрее! Делайте то, что у вас получается лучше всего!
"Косячьте на здоровье!" – закатил глаза демон. Я тяжело дышала, чувствуя, что мой командный голос уже садится. На глаза попался знакомый люк. Было бы глупо заваливать проход возле двери, зная, что придется вернуться. Мы прошли люк, благодаря которому проникли в Академию в первый раз. Господи! Дожили! Я эту канализацию, знаю лучше, чем крысы!
По закону подлости, в нужном месте потолок обрушиваться не хотел. Это когда не надо он мигом, а когда надо – фигу! Наконец, совместными усилиями он рухнул. Кто-то зажег свет. Я пробивалась локтями к Томасу. Стариков не было. Были молодые преподаватели и студенты. Напуганные, изумленные и обескураженные они послушно шли за мной, как крысы за дудочкой. «Точно дудочкой, а то я подумал, что за дурочкой!» – возмутился демон. – «Мы вообще-то сюда пришли не Мать Терезу разыгрывать!». Я тяжело дышала. Вместо того, чтобы искать пиалу, я занимаюсь спасением магов. Отлично! Освальд и еще несколько магов остались в Академии, держать оборону. Раз они держат оборону, значит, есть что оборонять!
