Константин Александров
Рождённые Заново
жила на этом свете, но и то, куда она так усердно стремилась, не
забирало её. Говорят, что есть воскресшие мертвецы, но она была
ещё не умершим мертвецом, оставшимся зачем-то в этом мире. По-
чему она не уходила, а если уходила, то всегда возвращалась в этот
мир? Что держало её, если ничего вокруг неё не осталось? Ей это
точно было неинтересно! Может быть, что-то оставалось в душе её?
Может быть. Но, она об этом не задумывалась, хотя иногда ей каза-
лось, что внутри её пустота, а вместо души дыра, а душа полностью
сожрана зверем.
Зелье заходило всё труднее. Вены почти не просматривались и
превратились в твёрдые засохшие болячки. Текла ли по ним сейчас
кровь? А то, что пока питало её плоть, было ли кровью человече-
ской? Она была древней старухой, не ищущей, но постоянно ожи-
дающей смерти. Смерти, как исхода, как избавления, как финала
жизни, точки в конце её предложения.
Но это было не смирение перед неизбежным, это было ледяное
равнодушие. Равнодушие к себе и миру окружающему. Зверь пол-
ностью уничтожил её личность. Она не помнила – кто она, что она
здесь делает, зачем она живёт. Мир сузился до доли секунды, а всё
остальное её уже не могло заинтересовать. Не было никаких «вче-
ра» или «завтра» , а «сегодня» превратилось только в миг.
1
20
В притоне, где она спала, однажды поутру двое не проснулись от
передоза. А она всё ещё была жива. Два трупа пролежали в кварти-
ре четыре дня. Всем было абсолютно всё равно. Отряд не только не
заметил потери бойцов, но отряд не замечал и два трупа рядом с со-
бой. И только на четвёртый день, когда вонь от разлагающихся тел
стала невыносимой, их, завернув в какие-то грязные тряпки, ночью
вынесли в ближайший парк и бросили под кустом. Вот и всё. Никто
из обитателей притона не сомневался, что если завтра не проснётся
он, его тушку, точно так же, как мусор, выбросят на помойку. Они
и были мусором, вернее сказать, они себя им ощущали. Они не ви-
дели смысла ни в чём, они его не искали, они ничего не ждали от
мира и ничего не могли ему дать. Они были мертвецами, сохраня-
ющими некие признаки жизни. Они медленно угасали, чтоб скоро
отравить собой почву в парке.
Однажды она нашла себя идущей вдоль большого шоссе. Было
тепло, шёл мелкий дождь. Уже вечерело. Как она сюда попала, она
не помнила, да и не старалась вспомнить. Куда вело это шоссе, куда
шла она? Это было совершенно неважно. Она, промокшая до нит-
ки, брела, неведомо куда и неведомо откуда, вдаль, по обочине, ухо-
дящего за поворот, шоссе.
Машины неслись, увозя своих хозяев по неотложным делам. У
неё же никаких дел не было, ни сегодня, ни завтра, никогда! Не-
которые водители сигналили ей, моргали фарами, но она не реа-
гировала на них. Сквозь тучи временами пробивалось солнце, но
дождик не прекращался. Она закрыла глаза. Сделала несколько
шагов и резко свернула на шоссе. Мимо проносились машины,
обдавая её водяной пылью, ветром и непрекращающимися про-
тяжными сигналами. Теперь она шла по шоссе, она слилась с до-
рожным потоком, и он нёс её в неизвестность. Неожиданно пришла
мысль: хорошо бы, чтобы всё побыстрее закончилось. Раз – и всё!
Никто не станет её искать, плакать и убиваться. Раз – и выйти из
ненавистного тела, воспарить, вместе с дорожной водяной пылью!
Теперь она ждала этого удара, сзади, сбоку, сверху – без разницы.
Ждала она не со страхом и напряжением, а с радостью и каким-то
восторгом, проникаясь торжественностью момента искупления!
Машинам пока удавалась объезжать странную путешественницу,
но она знала, что сейчас освободится от всех пут, и зверь, терзаю-
щий её, умрёт вместе с её измученным телом. Не открывая глаз, она
продолжала свой путь, пытаясь оторваться от, пока притягивающей
её, земли. Она не видела, как впереди, прямо на разделительной
1
21
полосе остановилась машина, заморгав сигналами аварийной оста-
новки. Из машины, набрасывая на голову капюшон куртки, выско-
чил человек и бегом устремился к ней. Очнулась она от своего по-
следнего сна потому, что кто-то резко дёрнул её за руку и потащил
в сторону. Она не сопротивлялась. Открыла глаза.
–
Садись, – человек в капюшоне открыл перед ней дверцу и на-
стойчиво подтолкнул в машину. Она покорно села на заднее сиде-
ние. Дождь прекратился. В машине было тепло и сухо. Только на
сидение и коврик с неё стекали капли дождя, который она принес-
ла с собой. Поехали.
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
Я Макс! Узнаёшь меня?!
Макс?
Ну, да. Вшивый – кликуха была.
Вшивый? Смешно. А сейчас?
Сейчас – просто Макс. Поедешь со мной?
Поеду. А куда?
Отвезу тебя к одному человеку. Только он сможет помочь!
Мне? Помочь?
Если он не поможет, то всё!
Что всё? – ухмыльнулась она.
Плохо дело, совсем! Но он поможет, точно! Ну, что, едешь?
Поехали.
1
22
СЕРГЕЙ ДИВЕЕВИЧ
–
–
Ты, Максим, иди к себе, а мы тут ещё чуть-чуть поговорим.
Хорошо. Спокойной ночи, – Максим послушно попрощался и
отправился к себе в комнату.
На кухне остались двое. Пожилой мужчина с аккуратно под-
стриженной седой бородой и сильно уставшая, ссутулившаяся
женщина. Они сидели за небольшим, круглым столом, друг на-
против друга. На ромашковой скатерти стоял самовар, стаканы
и плошки с малиновым вареньем. Они пили вечерний чай и не-
спешно вели свой разговор. Когда женщина закончила свой длин-
ный, сбивчивый рассказ, то повисла пауза. Несколько минут оба
сидели молча и только прихлёбывали чай. Наконец, пожилой че-
ловек прервал молчание.
–
–
–
Как зовут-то тебя, девочка моя?
Дыра.
Нет, ты эти клички звериные оставь. Скажи, как тебя мама
назвала?
–
–
Лена.
Понимаешь, девочка моя, всё, что ты рассказала – это про-
сто ужасно. Понимаю тебя. После этого и жить не хочется, потому
что невозможно вырваться из этого круга прочного. Но это толь-
ко с общепринятой, человеческой точки зрения. А с точки зрения
духовного мира – это конечно плохо, но исправимо. Святой чело-
век – это кто? Это грешник, который решил исправиться. Все че-
ловеки грешат и страстям подвержены, силён и коварен царь мира
земного, много у него соблазнов, обмана для людей приготовлено.
Радость большая для него, если душа человеческая в жертву зверю
принесена. Вот и терзает он людей и ведёт к погибели. Вот и ты не
устояла, поймал он тебя в свои сети. Довёл до края. До смерти. С че-
ловеческого обзора у тебя уже ничего нет, ты на самом дне, ты сама
выбрала кривую дорожку, и нет тебе прощения! Но не у человеков
прощения просить нужно, а у Создателя! Если Он простит, то перед
людьми покаяться сможешь, и они простят. Воля Создателя нашего
закон для нас. А то, что нет у тебя ничего – это хорошо, не будет
тянуть тебя, якорем висеть. Что на земле богатство, там – тлен. Как
говорится, где богатство ваше, там и сердце ваше. Так что начинай
копить богатство небесное, чтоб об этом твоё сердце билось, чтоб
об этом богатстве заботы и помыслы твои были. Раз не отдал Со-
1
23
здатель душу твою на растерзание зверю, проявил милость свою,
не дал погаснуть лампадке в душе твоей, значит, дал тебе ещё один
шанс на спасение, поверил в тебя Господь. Так и ты в Него поверь!
То, что мы тут сидим и чаи гоняем – это ли не чудо?! Но дальше
многое от тебя зависит. Господь явил тебе свою волю, указал путь
прямой – теперь дело за тобой! Принять волю Создателя, поко-
риться ей, стать соучастником его творения.
–
–
Какого творения? – робко спросила она.
Рождения твоего второго! Труден этот путь, но он единствен-
ный! Отошёл от тебя лукавый, но недалеко. Рядом он и готовит тебе
новые соблазны и искушения. Много испытаний душе твоей ещё
предстоит преодолеть. Но когда совсем невмоготу станет, захочется
завыть от тоски и ужаса, от слабости и бессилия своего, тогда за-
просишь помощи, откроешь сердце своё для благодати, не даст тебе
пропасть Господь, придёт помощь. Так что, девочка моя, давай сей-
час иди, поспи, отдохни, а завтра принимайся за работу. Порядок
нужно навести в душе твоей, и тут без тебя никак. Помочь можно,
но помочь можно только тому, кто сам трудится.
–
–
А как помощи просить?
Трудно будет, говори: Господи, помилуй! И столько раз повто-
ряй, пока не отойдёт лукавый. А отойдёт зверюга, полегчает тебе, то
благодари: Спасибо тебе, Господи!
–
–
Так просто?
Да, просто. Но только сердце твоё открыто быть должно, а
остальное – просто.
–
–
–
–
А вы?
Что я?
Уйдёте и всё?
Ты не бойся! Я с тобой! Познакомлю с людьми хорошими.
Денька через три в больницу съездим, может тебе какое другое ле-
чение нужно, окромя духовного. Ну, а так зови меня, если понадо-
блюсь! А теперь спать! С Богом!
МАРТИН-ЛЮДВИГ
–
Понимаешь, у этой страны нет будущего! Сейчас мы проеда-
ем наследие предыдущей империи! Но нового ничего не создаётся!
Идёт медленная, но всё ускоряющаяся деградация! Это же совер-
1
24
шенно понятно! А как проедят всё – начнётся резкий, неконтроли-
руемый обвал!
Николай так распалился, что не заметил, как крепко сжал ла-
донь своей жены Насти. Другую руку он положил на её живот, ко-
торый был уже сильно заметен. Поглаживая живот жены, Николай
пламенно продолжал:
–
–
Всё полетит в пропасть!
Какую пропасть? – удивилась Настя, пытаясь высвободить
крепко сжатую Николаем ладонь.
–
В самую настоящую пропасть! Всё полетит в тартарары! По-
вторяю, сейчас деградация идёт медленно, но скоро начнёт дви-
гаться всё быстрее, а потом процесс станет лавинообразным, не-
контролируемым! Всё будет происходить так быстро, что местные
аборигены не заметят, как опять начнут собирать хворост и ходить
с рогатиной на медведя! И это в то время, когда другие, цивилизо-
ванные, страны, будут колонизировать Марс и Венеру, наслаждать-
ся воздухом, свободным от углеродных выбросов, а всё управление
передадут искусственному интеллекту! Интеллекту! А главное, бу-
дут свободны от чужой морали, диких, средневековых комплексов,
фантомных имперских болей и страданий, не будут прославлять
убитых сто лет тому назад солдат и триста лет назад написавшего
книжку писателя и не просто смотреть в будущее, а создавать его!
Понимаешь, Настя?! Сами будут творцами своего будущего!
–
Коля, по-моему, ты сильно преувеличиваешь и одно, и второе!
с трудом высвободив покрасневшую ладонь, попыталась остано-
вить мужа Настя.
–
–
Настя, посмотри вокруг! Деградация! Кругом деградация!
Власть узурпирована, выборы – фикция! При всей внешней роско-
ши двора – экономика банановой республики! Сырьё гоним в ме-
трополию, а оттуда папуасам передают стеклянные бусы и айфоны!
Кругом коррупция! Ни одного вопроса без взятки и отката решить
нельзя! Всех загоняют в человейники, а сами себе дворцы строят!
Понимаешь? Кругом бедность и разруха, а они себе дворцы! Такие
дворцы, которые императорам и монархам не снились, которых, у
царей не было! А рожи?! Ты их рожи видела?!
–
Но здесь, у нас, вроде всё нормально. Вроде, все живут хоро-
шо, делом заняты.
–
Вроде?! Нормально?! Ты знаешь, сколько они воруют на ЖКХ
и дорогах? Вечный бордюринг! Только асфальт новый положат –
1
25
тут же ремонт, а на жителей наплевать! У них кто-нибудь что-то
спросил? Ремонт, ремонт, ремонт! Он везде! Он здесь живёт! Для
него строят этот город! Его скоро переименуют в Ремонтоград! Одна
столица только и живёт! Скоро все в неё переедут! А остальную тер-
риторию китайцам в аренду сдадут, что, кстати, для них, не худший
вариант! Могут ещё агонию свою продлить! И среди всего этого бу-
дет жить наш Мартин-Людвиг, когда родится? Настя, опомнись!
Николай нежно прикасался к животу жены. Она смотрела на
него с явным недоверием, удивлёнными глазами. Николая перио-
дически заносило, но с тех пор, как он стал просматривать репорта-
жи с антиправительственных митингов, подписался на нескольких
либеральных гуру и их каналы, он стал почти невыносим. История
с коррумпированной, полностью деградировавшей страной, с ужас-
ным населением, где душатся любые, только появляющиеся рост-
ки свободы, полностью поглотила его. И Николай решил, что лю-
бой ценой уедет отсюда, в самую свободную страну мира, заберёт с
собой жену Настю и спасёт их, ещё не родившегося, сына Марти-
на-Людвига! Но Настя пока боялась таких радикальных перемен и
не сильно доверяла рассказам Николая.
Николай снова погладил живот жены.
–
–
Эта людоедская власть скоро всех сожрёт!
Но ведь живут же другие люди. Учатся, работают, ведут биз-
нес, неплохо зарабатывают! – возражала Настя.
Да, но это всё до поры, до времени! Пока товарищ майор за
ними не пришёл!
–
–
Но вот по телевизору показывали…
Настя не успела продолжить.
–
О, боже мой! – взвился Николай. – Телевизор! Зачем ты его
смотришь?! Это же ящик для зомбирования людей! Зомбоящик!
Ты и не заметишь, как станешь зомби, и будешь восхищаться дик-
татором! Оглянись, Настя! На всю страну всего один процент нор-
мальных, сохранивших возможность критически мыслить, людей!
И не просто людей! Это думающий, креативный класс людей, кото-
рые хотят сами строить своё счастье, а не доверять это давно прог-
нившей системе! У этих людей нормальные лица, они нормально
одеваются, они слушают прогрессивную музыку, они общаются со
всем миром! Они, даже в условиях тотальной диктатуры, сохрани-
ли тягу к свободе личности, называют и превозносят её, как не-
преходящую ценность! А есть девяносто девять процентов людей
1
26
зомби! Их, серых, ничего не выражающих рабских лиц подавля-
ющее большинство и поэтому никакие перемены здесь невозмож-
ны! Зомбибад в Зомбиленде!
Анастасия, пожалуйста, не смотри ты этот телевизор, этот зом-
боящик! Есть же нормальные, независимые каналы информации!
Те, где говорят правду, где не лгут с утра до вечера!
–
Да я особо и не смотрю, – пыталась оправдаться Настя. – Я
только про путешествия смотрела. Там такой мужик, прикольный,
иностранец, по всей стране ездит, разные уголки её смотрит. С
людьми говорит, кухню пробует, обычаи узнаёт местные.
–
Настя, ну испанский стыд! Когда же ты поймёшь, что любая
передача по зомбоящику это пропаганда! А обычаи в этой стране
везде одинаковые: нажраться водки и плясать, как умалишённые!
Дикари! Дикари кругом! В любом уголке! Ну, как ещё тебе это объ-
яснить, я, право, уже не знаю!
–
Да ладно тебе, Коля. А там что – берега кисельные и реки
молочные?!
–
Понимаешь, Настя, не единым хлебом жив человек! Челове-
ку нужна свобода! Человек не может жить в стойле! И истинная
свобода – там! Человека там никто не ограничивает и ничего ему
не навязывает! Никто не лезет к нему со своей моралью, со сво-
ими страхами и пережитками, не гонят его за воспоминаниями
на могилы предков! Человек сам решает – кто он. Как ему себя
называть, куда ходить, какие вещи носить или не носить вообще,
чем дышать, с кем спать и кого любить! А вот для всего осталь-
ного существует закон! Всё чётко и понятно! Тут полная свобода,
а тут закон! Всё очень логично и все с этим согласны! А в этой
стране всё наоборот! Сюда не ходи, этого не делай! Бесконечные
призывы к совести и морали! То есть, одни придумали эту мораль,
а другие должны беспрекословно ей следовать?! Но почему? Ни-
кто не объясняет! А совесть? Что такое совесть, к которой все здесь
призывают?! Вот я, например, совсем не понимаю, что они име-
ют в виду! Вот в свободном мире я живу так, как я хочу, и никого
это не касается! А зачем мне чужая совесть и чужая мораль – я
вообще не понимаю! Их мораль меня вообще не касается, а там,
где есть закон, какая может быть совесть?! Бред какой-то! Здесь
хотят узаконить и заморалить человека! Личность! Понимаешь?
Рвущуюся к свободе личность обложили законами! Задушили и
личность, и свободу! А это аморально! А наверху – полная свобо-
1
27
да! И от совести, и от закона! Эти категории их вообще не касают-
ся! Королевство кривых зеркал! И в этом коллективном безумии
нужно продолжать жить? Практически, в сумасшедшем доме! А
если будешь много выступать, то для начала двушечку выпишут, а
затем десяточку! Здесь нет будущего! Понимаешь?
–
–
Коля, ну, а как же Родина, родители, дом?
Родина? Я вообще не понимаю этого термина! В двадцать пер-
вом веке, когда любой человек, имея простой ноутбук и кредитную
карту, может жить и работать в любой стране! Причём, жить полно-
ценно! Сам выбирать себе условия, комфорт, температуру, высоту
над уровнем моря и много чего ещё! Все эти Родины навязаны нам,
являются тормозом развития человека, источником манипуляций
со стороны государства, призывами к идеям, которые совершенно
неактуальны, якорем и тянущим вниз грузом.
Родина – это место безотзывных и безответных обязательств,
к которым государство, власть, прибегает в критические для себя
моменты и требует от свободного человека их исполнения. Роди-
ну нужно любить, защищать, хранить в сердце, за родину почётно
умереть и много чего ещё. Причём, эти обязательства возникают
от момента рождения, они безотзывны до самой смерти! И то не
факт! Ещё Родину можно предать и ей изменить. Причём самым
неожиданным образом. Почему я, родившийся за полярным кру-
гом, и уехавший жить на тёплое море, предал Родину! А тот, кто
пьяный замёрз в сугробе, – патриот! И возникает вопрос. На фиг
она нужна, такая Родина, когда перед тобой весь мир? Вот мой отец
всё своего отца, моего деда вспоминает ― героя Советского Союза,
который Родину защищал. А на самом деле был рабом той бесчело-
вечной системы, которая таких, как он, посылала на верную смерть!
А они шли, и никто их не спрашивал, и не про какую Родину они не
думали, потому, что раб не может свободно мыслить!
–
Коль, а может быть, ты бы поутих в своих соцсетях, а? Поак-
куратнее, что ли?
–
А я, что – молчать должен?! Независимых депутатов не допу-
скают до исполнения обязанностей! А я – молчи? Вот от того, что
все молчат, всё это и происходит! С молчаливого согласия боль-
шинства! А ему, этому большинству, что? Пенсию повысили ни-
щенскую на пять процентов и всё! Ура! Вперёд! К новым высотам!
А то, что цены при этом на десять процентов выросли, вообще,
никто не думает! Потому как разучились думать! Дебилы!
1
28
–
Коля, но я же не говорю – замолчи! Я говорю, чтоб был поак-
куратнее.
–
Да, хорошо, конечно. Ты, главное, не волнуйся! Да что тут
выступать? Выступай, не выступай – корабль идёт на скалы! А
капитан и команда пропивают находящиеся на борту запасы!
Тут шлюпка нужна!
–
–
Какая шлюпка?
Шлюпка – чтоб с этого лайнера сойти! Да, в шлюпке холод-
но и качает сильно, но это лучше, чем на полном ходу врезаться в
скалы! А потом шторм утихнет, и мы причалим к другому берегу
–
чистому, опрятному, цивилизованному! Где нормальные люди, с
нормальными, светлыми лицами, а не эти серомордые человекосо-
баки! Где нет воровства и коррупции!
–
Но тут, Коля, ты не прав! Коррупция есть везде. Но, с ней же
борются! Каждый день какого-то чиновника задерживают за взятки!
Да ты что! Эту показуху называешь борьбой с коррупцией?!
–
Ты про борьбу кланов что нибудь слышала? Нет? Так вот, разные
преступные группировки друг у друга разные куски пирога хотят
отнять! Одна группировка своего чиновника, при помощи корруп-
ции, в кресло сажает, а другая, при помощи коррумпированных
ментов, тоже сажает, только уже из кресла чиновничьего – на нары
тюремные! Борьба кланов! А зомби нашим опять из зомбоящика
про борьбу с коррупцией рассказывают! Прошу тебя, не смотри ты
его! Там только обман и показуха! Фикция! Государство – фикция!
Валить отсюда нужно! Валить! И чем быстрее, тем лучше!
–
–
Как валить? А Мартин-Людвиг? Он же ещё даже не родился!
Так это и прекрасно! Представляешь, он родится сразу в
свободной, цивилизованной стране! Не будет жить чужой мо-
ралью и совестью! Сразу будет свободным человеком! Будет сам
решать – кто он!
–
–
Как это сам? А мама и папа?
Да, конечно! Мы всегда будем рядом, всегда ему будем помо-
гать и во всём поддерживать! Я уже всё продумал! Но нам нужно
двигать подальше отсюда на другой континент, через океан, чтоб
даже ветер этой несвободы не доставал до нас! Там столица циви-
лизованного мира, там свежие ветры и новые пути! А здесь мы ско-
ро с лягушками на болоте квакать начнём!
–
Коль, может, не нужно так резко? Здесь друзья, работа, роди-
тели?! Может, сначала просто съездим и посмотрим?
1
29
–
Прошли те времена, когда можно было по миру ездить и гла-
зеть по сторонам! Сейчас занавес железный опять опускается и
нужно успеть, пока нас ещё хоть как-то за людей воспринимают!
Ты не бойся, я с тобой! Что ты в конце концов теряешь? Друзей —
алкоголиков? Там мы бухать не будем – там так не принято! Там
люди общаться друг к другу приходят, а не бухать! Работа? Да, ра-
боту жалко. Но на первых порах сможем работать удалённо, а затем
найдём нормальную работу! Родители? Да, это не просто. Но пойми
–
это прошлое! Это их жизнь, и они ею живут! У них, на стене, бла-
годарность за доблестный труд висит! И они считают это важным!
Они ничего другого не видели и ничего другого видеть не хотят! Им
и здесь хорошо! А мой отец, этот служака, коррупционер и вор, а
ещё генерал называется! Я сказал ему, что у него нет больше сына!
Пусть ворует дальше у своего же народа, а я не хочу с этим ничего
иметь общего! Но мы же будем в нормальной стране, где есть все
преимущества цивилизации, и мы сможем звонить им хоть каждый
день! И пойми, что не о прошлом нужно думать, а о будущем! О
Мартине-Людвиге! О нём думай, о его судьбе, о его свободе! Настя,
я тебя умоляю, давай начнём свой путь к будущему нашему и наше-
го сына! Светлому будущему! Понимаешь, у него будет будущее! А
здесь будущего нет! Ты со мной согласна?!
–
–
Согласна, только боязно как-то.
Это нормально, это всегда так! Но нужно рвать эту связь с
прошлым, рвать эту пуповину с отжившим. Нужно начинать новую
жизнь! Завтра же мы начнём свой путь к свободе!
В визах Николаю и Насте отказали.
–
–
Коля, а почему нам отказали? – искренне удивлялась Настя.
Я точно не знаю. Там не объясняют причину. Но это и так
абсолютно понятно, – говорил Николай, расхаживая по комна-
те. – Естественно, что в нормальную, цивилизованную страну не
пускают всех подряд, тем более из таких диких мест! Мы тут все
сами в этом виноваты! Уже так думают, что здесь все мы носители
этого разрушительного генетического кода. С нами никто не хочет
общаться. Нас уже хотят обнести забором, как чумной барак! Мы
все несём коллективную ответственность за происходящее! Ничего
страшного, мы проедем через соседние страны. Там есть коридоры.
Я уже навёл справки!
–
Коридоры? – снова удивилась Настя. – Какие коридоры? Гу-
манитарные? Мы что – беженцы?
1
30
–
Настя, коридоры – это такой термин, ну, типа, маршруты. Но,
если так рассуждать, то мы конечно беженцы. Мы бежим от серости
и безнадёги, от чужой морали и чужих идей! Мы не виноваты в том,
что мы родились здесь, а тем более не виноват Мартин-Людвиг! Так
что если есть коридоры, то мы по ним и пойдём! А сейчас нужно
заняться продажей нашего имущества. Мы должны быть макси-
мально мобильны. У нас будет только чемодан с личными вещами
и кредитная карта. И нас здесь уже ничего держать не будет!
–
–
А куда мы поедем? Где начинается этот коридор?
Сперва поедем вот сюда, на юг. Виза не нужна. Поживём –
оглядимся. Откроем счёт в банке, переведём туда наши деньги,
заведём кредитные карты. Там международный авиахаб – рейсы
во все страны мира. И после, когда подготовим почву, вылетим в
сторону свободы, а там, по проверенному коридору, уже окажемся
в столице мира! Там, где родится наш Мартин-Людвиг! Главное –
двигаться вперёд! Делать, пусть маленький шаг, но вперёд!
Настя продавала свои вещи в интернете и плакала.
–
Не плачь, Настя! Я понимаю, что не всем легко расставаться с
прошлым, но каждое проданное платье – это маленький шаг к свободе!
Вещи были хорошие, цена невысокой – всё продалось быстро.
Продали квартиру.
–
Ну, вот и всё, – сказал Николай, подавая паспорта на стойку
регистрации в аэропорту. – Сейчас мы сделаем важный шаг к сво-
боде. Надеюсь, что мы сюда никогда больше не вернёмся!
Настя с тоской посмотрела на мужа.
–
Не грусти, – сказал Николай, уловив её взгляд. – Теперь пе-
ред нами весь мир!
–
–
Маму жалко.
Родители? Ничего, пройдёт совсем немного времени, и они
поймут, что были неправы.
Накануне у Настиных родителей по случаю отъезда состоялся
разговор. Тяжёлый разговор. Николай начал было рассказывать
о неоспоримых преимуществах свободного мира. Какое счастье их
дочь и будущий внук приобретут, покинув эту страну. Тесть вспы-
лил, обозвал Николая идиотом. Просил Настю бросить этого деге-
нерата и морального урода. Домой ехали молча.
–
Настя, да, сейчас непростой момент в твоей судьбе, нашей судь-
бе. Но мы сами приняли это решение, сами сделали этот шаг к сво-
боде, сами порвали с этим тёмным прошлым. Мы сами хозяева своей
жизни и своего счастья! А самое главное, ты думай о Мартине-Люд-
1
31
виге, о его жизни! Представляешь, он родится сразу свободным! В
цивилизованной стране! Он даже не будет иметь представления о
странах, где все дышат по команде. Он родится сразу свободным!
Всё, вроде, шло гладко. Самолёт приземлился по расписанию.
Квартиру сняли быстро. Средиземное море плескалось буквально
в ста метрах. Счёт в банке открыли, карты завели. Всё двигалось,
может быть, и не быстро, но поступательно. Хотя выбивались из со-
ставленного Николаем графика уже на месяц.
–
Настя, ты слышала? Их фюрер продлил себе полномочия!
А эта палата недолордов за это проголосовала! Теперь им даже
Конституция не нужна! Теперь и её можно выбросить на помойку!
Господи, спасибо тебе, хоть я в тебя не верю, что ты вывез нас из
этой страны!
Совершенно случайно Николай познакомился с Егором. Егор
был родом из Киева. Занимался криптовалютами. Молодые люди
быстро нашли общий язык. Вечера они проводили в рассуждениях
о свободе личности, истинной демократии, открытости человека
новому и его борьбе с серостью и консерватизмом. Николай распа-
лялся и истово доказывал Егору, что без полного отказа от прошло-
го невозможно двигаться к будущему. Егор же просвещал Николая
в тонкостях крипторынка, его влияния на ход истории и измене-
ниях в жизни человека, радужных и практически безграничных
перспективах роста стоимости криптоактивов. Егор убедил Нико-
лая открыть счёт на криптобирже и перевести часть денег, которые
удалось вывезти из империи, в доверительное управление.
Настя увлечённо изучала иностранные языки. Работала уда-
лённо, получая заказы с родины. Иногда плакала, без всякой, ви-
димой на то, причины. Николай утешал жену. Он гладил её под-
росший живот, рассказывал ей, какие прекрасные возможности
появятся у них и Мартина-Людвига, и какая прекрасная жизнь
скоро начнётся. На повторный запрос в консульство опять пришёл
отказ. Покупать билеты с прямым перелётом ― не имело смысла.
Купили билеты в соседнюю страну, благо виза туда была не нуж-
на. Николай обещал Насте, что по приезде никаких проблем не
возникнет, что у Егора есть знакомые на той стороне, и они всё ор-
ганизуют. Егор оказался сведущим человеком. А главное, чувство-
валось, что он не первый раз в такой ситуации. Он сыпал терми-
нами, фамилиями, должностями чиновников, а главное, говорил,
что все платежи в криптовалютах можно осуществлять помимо
банков, эти платежи принимают в любой точке мира, и всё это за-
1
32
нимает секунду времени. И уж точно никак не зависит от полити-
ческой конъюнктуры и межгосударственных договорённостей. И
Николай с Настей, и с ещё не родившимся Мартином-Людвигом,
двумя чемоданами, полные надежд и сомнений вылетели в сторо-
ну океана, в сторону страны заходящего солнца. В сторону свобо-
ды. Настя взяла Колю за руку.
–
–
–
Коля, может, мы зря всё это затеяли?
Что зря?
Ну, вот это всё. Мы что, плохо жили? Ну и жили бы себе
потихонечку.
–
Потихонечку? Как серые мыши? Боялись бы выйти из своей
норки? Понимаешь, что так жили люди во времена ГУЛАГа?
–
–
Какого ГУЛАГа, Коля? Остановись!
У каждого человека в той стране в генах сидит страх! Этот
страх пропитал всё общество! Этот страх в воздухе, воде, земле, де-
ревьях ― он кругом! Это и есть внутренний ГУЛАГ! Вроде ничего
не происходит, а кругом страх! Генетический ужас! Страх как наци-
ональная идея! Все должны бояться всех, себя, соседа, друг друга!
–
–
Коля, по-моему, это паранойя!
Да, страх вызывает психические расстройства! Точно, это
страна-психопат! Но, сейчас мы уже далеко от неё! Мы летим над
океаном, который будет разделять нас, как непреодолимая прегра-
да! Мы уже свободны! А главное, что наш Мартин-Людвиг родится
на свободной земле и не впитает этого патологического страха!
Настя с грустью посмотрела на Николая и отвернулась к ил-
люминатору.
–
–
Я спать.
Спокойной ночи, дорогая.
Самолёт плавно сел, когда они ещё спали. Столица соседнего, со
страной Свободы, государства, встретила ребят столичной суетой,
автомобильными сигналами, смогом и сорокаградусной жарой.
Они поселились в приличную, но не дешёвую, гостиницу и стали
искать каналы, для переправки за границу. Связи Егора пригоди-
лись.
Здесь действовала целая сеть контор, которые переправляли бе-
женцев и вообще всех страждущих на другую сторону. Назывались
они туристическими компаниями или агентствами путешествий.
Ни для кого не было секретом, чем они занимаются на самом деле.
Николай, прежде очень уверенный в себе и своём начинании, стал
заметно нервничать. Видимо, близость заветной цели разжигала в
1
33
нём огонь скорейшего действия. Настя, наоборот, внешне успоко-
илась и больше молчала, кивками головы соглашаясь с информа-
цией, которую добывал Николай. Сегодня Николай заплатил день-
ги в одну из контор, и деньги немалые. Обещали, что в течение
максимум двух недель, ребята будут на вожделенной территории.
Настя и Николай терпеливо ждали в гостинице. Прошёл месяц. Ре-
зультата не было. Николай несколько раз приходил в эту контору.
Там его уверяли, что всё идёт по плану, а его дело не из простых,
требует серьёзного подхода и терпения. Счёта за гостиницу пока
оплачивал Егор со счёта Николая в криптовалюте, но и там ресур-
сы были не безграничны. Ещё месяц это продолжаться не могло.
Живот у Насти рос. Это рос Мартин-Людвиг.
Николай, в очередной раз, пошёл в контору, обещавшую пере-
править их за границу, чтобы прояснить дальнейшие перспективы.
–
Понимаешь, братан, – сказал ему человек, с которым он вёл
переговоры, – сейчас у нас всех проблемы. Сидим без работы. Ко-
ридор перекрыт. На той стороне полицаи лютуют – месячник по
борьбе с нелегальной иммиграцией. Вот и сидим, ждём. И тебе
нужно подождать, и это без вариантов.
–
Но вы же обещали за две недели! Я не могу ждать! У меня
жена вот-вот должна родить!
Братан, я здесь не виноват. Это всё тамошние полицаи. Я не
могу так рисковать.