Константин Максимов
Игра знамёнами. Часть вторая: «Крамола небесная»

До последнего не веря в происходящее, Ярополк свесился с седла, пытаясь разглядеть в непроглядном мареве хоть что-нибудь.

И вправду нет дороги!

Не иначе – чародей наворожил!

– Так к городу идти надо! – снова подал голос Пежич – На Поло-оте-еск!

Он, видимо, ожидал, что его клич тут же подхватят едущие где-то впереди гридни. Но то ли те успели уехать далеко вперёд, то ли потеряли всякое желание надрывать глотки.

– Так, где город то?! – развёл руками Лукашко.

Вот ведь… А когда смотрели с горки, казалось – рукой подать.

– Там! – уверенно воскликнул Ярополк, тыкнув перстом вперёд.

Хотя…

– Или там – сказал он уже куда менее уверенно.

Или…

Вот ведь! Так и вправду недолго промахнуться!

Даже трудно представить, что может произойти в этом случае.

Например, они вместо города, выйдут прямиком к обрывистому берегу реки. И тут им в спину ударят гридни Всеслава.

Г-гамаюн!

Когда боги уже натешатся! И вправду – хоть очи вынимай!

И тут снегопад, который и так валил, что гуще уж некуда, замёл прямо таки с неистовой силой. Всё, что было до этого, можно было сравнить с тычками отроческого деревянного меча, против удара стальным клинком в руке опытного воя. Если до этого лицо только слегка покалывали ледяные иголки, то теперь они обратились в крошечные кинжалы и дротики, которые буквально раздирали кожу.

Да ещё и ветер задул так, словно сам Стрибог растянул меха своей волынки. Так, будто решил порвать себе обе щеки.

Кроме того, на земле с необычайной скоростью начали расти…

Эти… как их?

Даже буланый, до этого не подводивший хозяина ни в одной сече, отвернул морду, жалобно заржал и попятился назад.

Если бы Ярополк носил на шее оберег, было самое время за него схватиться. Вот только Жеребец привык полагаться только на свой большой меч. Да ещё, пожалуй, на Перуна. Но тот не любит, когда ему молятся. Он любит, когда в его славу убивают врагов.

А здесь кого убивать? Снег?

– Ослабони, князь! – снова заорал Лукашко, безуспешно пытаясь перекричать завывания ветра – Мочи никакой нет! Уходить надо! Заметёт – хуже будет! Полочане нас всех как перепёлок перещёлкают!

Г-гамаюн!

– И вправду, Большой меч! – заорал в другое ухо Соловей – Похоже, чародей рыжий наворожил! Все тут ляжем! Отступать надо! А то край!

Г-гамаюн!!

– Княже! Они дело говорят! – поддержал их Пежич – Давай хоть за тем холмиком схоронимся! Его-то видно! Только самую вьюгу переждём! Буквально час-другой! И рыжий волк и Полотеск никуда не денутся!

Г-гамаюн!!!

Картина ближайшего будущего, которая сама собой возникла в голове, была далеко не весёлой.

Замёрзшие ратники, похожие на глыбы льда.

Бьющиеся в агонии лошади.

Глядящие пустыми глазами в серое полуночное небо мёртвые гридни,.

Проигранная война.

И чтобы всего этого не было, надо лишь отступить…

Это что получается – прощайте мечты о собственном столе?!

Снова ходить на побегушках у отца?

Не-е-ет! Не бывать этому! Он точно возьмёт Полотеск!

Но… чуть позже.

Всего только нужно, что переждать.

Совсем чуть-чуть.

– Ладно! – махнул рукой Ярополк – Отходим!

Местность к полуночи от Пустых холмов

– Да отстань ты от меня, словоплёт! Хватит виршей! Тошно уже!

– Ну, ты только послушай, князь!

 
Той стужи лютой холодней
Никто не помнит из людей!
Поток небесный режет плоть
Врага такого как бороть?
Не разрубить его мечом
И стрелы снегу нипочём!
Любой опустит руки тут
И навьи душу заберут.
Но не таков был храбрый князь!
 

Вирши и вправду были хороши. Ничуть не хуже лучших песен Пенязича. Тех времён, когда тот ещё был молод и не успел разменять свой дар на хмель и корысть. Хотя и заметно отличались стили словоплетения.

В общем, в другое время Ярополк бы их безо всякого сомнения, оценил по достоинству. Но не теперь.

Да и к тому же, они напоминали о далеко не самых приятных часах в жизни.

– Я княжич, а не князь! – только и ответил он Баяну, безжалостно прервав его словоизлияния, и снова пришпорил буланого.

Тот недовольно заржал.

«Зачем, мол, обижаешь, хозяин? И так тороплюсь, как могу!»

Златовласый бард, видимо, неверно истолковав поведение спутника, тоже наддал. И, настигнув Ярополка, тут же пустился в пространные рассуждения, что мол, вирши – это не простое описание событий, это – ещё и произведение искусства, призванное радовать богов красотой словесного плетения. И, в некоторых случаях, для того чтобы эти самые слова укладывались в нужные размеры, правду иногда можно принести в жертву красоте.

– Ведь ты же будешь князем, Соколович, рано или поздно! – втолковывал он Жеребцу – А эта песнь будет жить вечно! И значит – неправды в ней и нет никакой! Ты, главное, дальше послушай! Там у меня такое славное парование вышло! Никто ещё подобного не делал!

Баян в окружение княжича, к его немалому удивлению, влился очень легко, и даже с какой-то странной готовностью. Будто ждал этого случая долгий срок. Испуг, полученный им на Голотичи, быстро прошёл, едва виршеплёт понял, что Ярополк на самом деле совсем не жесток. Кроме того – умеет ценить хорошо сплетённое слово.

Возможно поэтому он почти сразу признал в нём нового хозяина. От чего барда не отвратило даже недавнее суровое испытание под стенами Полотеска. Хотя его самого оно считай, и не коснулось – всю ту жуткую метель он так и просидел на обозной телеге под медвежьей полостью.

Зато вирши про неё плёл – заслушаешься!

 
– Метали боги снег с небес
Найти про то нельзя словес
Что пережить тому пришлось
Кто воле их в тот день шёл врозь!
Но пережили! И вперёд
Их вновь стезя борьбы ведёт!
За Жеребцом идут полки
Богам небесным вопреки!
 

А вот это уже был явный перебор.

Богоборцем Ярополк себя никогда не считал. И даже в мыслях не мог представить, что хоть когда-нибудь воспротивится воле высших сил. Поэтому таких строк в песнях, посвящённых его подвигам, не должно было быть ни в коем случае.

– А скажи мне, словоплёт! – снова безжалостно перебил он Бояна – Ты всё ещё любишь своего прежнего благодетеля?!

Златовласый песнопевец смутился.

– Нет! – тем не менее, решительно ответил он. – А отчего ты спрашиваешь?!

– Отчего же ты тогда в своих виршах валишь всё на богов? А не говоришь прямо, что это тёмное всеславово чародейство?!

На лицо Баяна пала тень.

– У меня и вправду нет причин любить этого мужа! – сказал он спустя какое-то время. – Хотя он того заслуживает! Это и достойный правитель, и один из величайших полководцев нашего времени!

Надо же – голос прямо звенит от напряжения.

– Но я готов позакладовать эту диадему! – бард положил руку на золотой обруч с самоцветом у себя на челе – Что он не имеет никакого отношения к чёрному чародейству! Я ведь тоже жрец! Я чувствую подобные вещи!

Вот так новости!

– Тогда откуда он берёт силы для всех своих чудес, жрец?! Ты же не будешь отрицать, что он их творит?!

– Не буду, княжич! – тряхнул тот пшеничными кудрями – Творит! Только не чародейство то! И не колдовство! И не волшба!

– А что тогда? Божественный промысел?!

Г-гамаюн! А что если оно так и есть на самом деле?

Ведь если чародею, для того чтобы снова сотворить свои чары, требуется время для отдыха, то высшим силам в нём нет никакой необходимости! И тогда…

– Он самый! – Баян воздел руки к традиционно серым полуночным небесам – Я слышал от великих жрецов. Старые боги гневаются! Люди слишком мало стали приносить им даров! Когда-то они спасли этот мир от страшной погибели, когда им владели жуткие твари Чернобога, а Сварог ещё только ковал на небе своё могучее оружие. Хорс растопил вечные льды, Велес победил чудовищ, вырастил леса и наполнил их зверями, Стрибог создал ирий, а Марана – отделила живых от мёртвых! Люди долго помнили об этом, но в последние годы стали больше молиться другим богам, которые когда-то бросили их на произвол судьбы!

Историю эту Ярополку слышать уже доводилось. Правда, в несколько другой интерпретации. Мол, пытались-пытались старые боги на земле порядок навести. Так у них ничего и не вышло, пока за дело великая троица не взялась.

Впрочем – чего этих жрецов слушать! Они, чтобы у людей лишнее приношение выклянчить – любую байку сочинят. Или старую переиначат.

– А Всеслав, выходит, их орудие?! – с долей иронии в голосе подытожил Ярополк рассказ виршеплёта.

Но тот её, похоже, не заметил.

– Именно, князь! Откуда, по-твоему, взялась та метель?! Старые боги хотят снова послать на землю те же напасти, которые когда-то её терзали! И хлад и глад, и град! И возродить старых чудовищ! И тогда снова придёт в подлунный мир Чернобог, и уже никто не сможет его остановить! И тогда конец настанет всему!

Баян ненадолго остановился, чтобы перевести дыхание.

– Боги остановятся только в одном случае! – подытожил он – Если люди опомнятся, и вспомнят про них! И тогда мир будет спасён! Именно для этой цели и предназначен Всеслав! Вернуть старую веру! Сначала на всей Полуночи! А потом – и на Полудне!

Да уж – что ни культ, везде жрецы концом света пугают! Как будто других пугалок нет.

Хотя – а чем ещё простой люд пронять можно, кроме как смертью? Причём не только своей, но и разом – всей родни и потомства. Ну, и мира до кучи.

Интересно, а чем бы его смогли пронять? Ничего, кроме мужского бессилия, в голову не приходило. Вот уж действительно – лучше в сече лечь.

– Что-то я не слыхал, чтобы рыжий волк, когда сидел в Столице, пытался там культ Велеса насаждать! – поддел он виршеплёта. – Сидел там ниже травы, тише воды, да делал – что ему бояре велят! А случай представился – убёг сразу! Только хвост его рыжий и успели рассмотреть! Что-то не больно он был похож на божье орудие!

Однако Боян ничуть не смутился.

– Одно дело богов утверждать, когда в город победителем вступаешь – ответил он веско – Во главе могучих дружин! А другое – когда полонянником бесправным!

Это ещё вопрос, каким путём полочанин попал в Столицу!

Хотя интересно – откуда у Баяна именно такая версия?

– Если твой князь такой могущественный – спросил Ярополк – Ты не боишься, что кара богов в случае чего обрушиться и на тебя?! Ты же теперь со мной!

Однако златовласый снова нашел, чем возразить.

– Барды ни с кем! – высокопарно ответил он – Песнопевцы могут следовать за любым правителем! Но это не означает, что они встали на чью-то сторону! Они выше этого! Паруя вместе слова, они на равных разговаривают с богами!

Ишь, ты! Разговаривальщик…

На Голотичи, помниться, по-другому пел.

– Ладно, Боян, болтай потише! – осадил его Ярополк. – А то, как бы тебя простые смертные не услышали! Ещё стрельнут с перепугу, и будет у тебя одной дыркой в теле больше!

В глазах виршеплёта мелькнул страх. Он послушно замолчал.

Совсем скоро они должны были выехать к секрету менских ополченцев. Дозорным, правда, не полагалось стрелять в кого попало – им надлежало вовремя разглядеть приближающихся всадников и подать сигнал в главный лагерь. Но ратники есть ратники – кто знает, чего от них ждать?

В этой местности они оказались после того как войску пришлось спешно отступать от Полотеска. Переждать метель не получилось. Она не стихла ни за час, ни за день. Княжич тогда даже в очередной раз задумался, почему он не берёт с собой в походы волхва. Он бы и воев на битву благословлял, и, глядишь – всеславовы чары рассеивал.

Хотя – такое-то колдовство поди ещё рассей!

В общем, для того чтобы не завязнуть в снегах, полкам пришлось всё время идти. И ехать. И произошло то, чего, в такую погоду, пожалуй, и следовало ожидать – они сбились с дороги. И вместо того чтобы выйти к лесным крепостям, где их ждали тепло, защита и провиант, забрались какие-то дремучие дебри, где Ярополку раньше никогда бывать не доводилось.

Поэтому он решил идти дальше. До тех пор, пока местность не окажется знакомой. В итоге они и вышли к полуночному краю Пустых холмов.

Вот уж где княжич хотел оказаться в последнюю очередь. Из его памяти ещё не стёрлись события, которые произошли тут чуть меньше года назад. Да и в дальнейшем слухи об этом месте ползли оч-чень недобрые.

Впрочем, он туда идти и не собирался. Когда вьюга окончательно утихла, у него в голове созрел новый план. Был он достаточно прост, и заключался лишь в том, чтобы собрать в один кулак все силы, которые сражались в этой войне против рыжего волка.

Ну, почти все – на Медоуса и его лютву надежды по-прежнему не было никакой. Зато воля судьбы вынесла Ярополка с войском куда как близко к другому союзнику – сыну набольшего боярина Дубыне. Земли, на которых он вёл войну, лежали отсюда буквально в полудюжине поприщ.

Туда отправилась сотня переславцев во главе с Соловьём. Такие силы нужны были витязю на случай, если потребуется прорубаться через вражьи ряды.

Менским ратникам, сильно обморозившимся и выбившимся из сил во время той злосчастной метели и последующего изнурительного перехода, княжич решил дать отдых. Они разбили здесь лагерь и остались ждать возвращения остальных.

Близость холмов их отчего-то не смутила. То ли не верили слухам, то ли зимой, поселившееся там ослабевало и не представляло особой опасности.

Сам Ярополк во главе собственной дружины отправился на разведку. На закат. Куда с ним напросился и Баян.

Этот поход, в отличие от предыдущего, закончился блестяще. Во-первых – удалось точно установить, где теперь рыжий волк. Он занимался осадой тех самых двух лесных крепостей, захваченных его врагами после Голотичи. Во-вторых – Всеслава получилось убедить в том, что именно там сейчас находятся главные силы полуденцев. Специально для этого княжич приказал тайно переправить за стены собственный стяг. А также знамя Соловья.

Подобное мало согласовывалось с понятиями о воинском вежестве. Совсем. Вот только других способов одолеть столь бесчестного противника Ярополк больше не видел.

Как и не собирался больше, во всяком случае, в ближайшее время, снова сходиться с ним в открытом бою.

Вторая часть плана была не менее проста, чем первая. Всеми собранными силами надлежало снова обрушиться на полочанскую столицу. Захватить её – и пусть рыжий волк сколько ему угодно носиться по своим владениям и затевает новые каверзы.

А из стен Полотеска Жеребца даже старые боги не выгонят!

Теперь осталось лишь вернуться в лагерь и дождаться там возвращения переславцев. Если всё сладиться удачно, вместе с деревлянами и Дубыней.

То-то будет славная битва!

Двигающийся по березняку отряд должны были вот-вот обнаружить. И поднять шум. Но его что-то всё не поднимали и не поднимали.

Неужто ратники сделали всё как настоящие вои, и попросту подали весть о кавалькаде в лагерь? В подобное верилось с трудом.

Ну вот – ещё буквально два-три перелеска и деревья расступятся в стороны, уступая место почти голому предхолмью. Покрытому пожухлой травой и лишь кое-где прорезанному купами голого кустарника.

Там, в небольшом распадке, и устроили свой стан ополченцы.

Но отчего же их никто не встречает? Не настолько же они плохи в воинском деле! Вежество же нужно знать!

Ему кажется, или он слышит вороний грай?

– Эй, Пежич! – крикнул Ярополк – Отправь кого-нибудь – пусть поглядит, что там в лагере!

Ехавший чуть сзади воевода тут же отдал команду.

Но почти сразу стало ясно – разведка не потребуется.

Там действительно что-то случилось.

В противном случае на подмерзшей земле при выезде из перелеска не лежало бы мёртвое тело. Судя по одежде – холщовой рубахе с портами, остроносым кожаным поршням с подвязками и кожаной же стёганке, это был менский ратник.

Несостоявшийся разведчик подъехал к нему поближе и потыкал тупым концом копья.

Мертвец был довольно «свеж» – судя по ещё не до конца закоченевшим членам, пролежал здесь он не больше суток. И вороны до него ещё не добрались.

А когда кони провезли своих седоков чуть дальше, к одному трупу добавилось несколько «товарищей». И у каждого было в теле хотя бы одно лишнее отверстие. Одному даже раскроили голову. Да так, что его мозги разбрызгались на несколько аршинов вокруг.

Г-гамаюн раздери! На лагерь явно напали.

Но откуда они про него узнали? И чем всё закончилось?

Не отдавая никакой команды, Ярополк снова пришпорил буланого. Тот мгновенно перешёл с рыси в намёт.

Примеру княжича последовали остальные вои.

Только Баян сразу отстал.

В последнем перед лагерем перелеске тела попадались едва ли не на каждом шагу. Всё сплошь ополченцы. И почти на всех лицах застыл неописуемый ужас.

Что за страшный враг внушил им такой страх?

Уж не наведывались ли сюда гости с Пустых холмов?

Вот, наконец, и распадок. Кони вынесли всадников прямиком к ряду выстроенных широким кольцом телег. Точно так же, как и в тот день, когда княжич со своей дружиной покинули это место.

Но это оставалось, пожалуй, единственным совпадением. У всех палаток были порезаны стенки и удерживавшие их верёвки, и они свободно болтались на лёгком ветру, подобно крыльям гигантских птиц. Некоторым шатрам неизвестные враги так и вовсе срубили опорные столбики, и они лежали на земле мягкими уродливыми грудами. Та же участь постигла и кораль. Выгоняя из него лошадей, вои противника особо не церемонились и изрубили все жерди буквально в щепу.

Дополняли картину мертвые тела, щедрой горстью рассыпанные по всему стану и за его пределами.

И, конечно, огромная стая ворон с раздутыми брюхами, неспешно скачущих от трупа к трупу. Не прекращающие своего отвратительно пиршества даже при виде всадников. Хоть копытами их дави.

Понять, что здесь произошло, было не так уж и сложно. Ратников застали врасплох. Какой-то сильный, хитрый и хорошо умеющий таиться враг. Бесшумно вырезав все секреты, он внезапно навалился на лагерь, безжалостно убивая всех, кто попадался на пути. Причём ополченцы были так напуганы, что даже не пытались сопротивляться, а просто бежали в ужасе, куда ноги несут.

Примерно в таком же, какой мелькал сейчас в глазах Бояна, выехавшего следом за гриднями к мёртвому лагерю.

Интересно, какие вирши он об этом сложит? Хотя, до них ли ему сейчас? Небось, представляет себе, как ратники что есть сил сверкают пятками – прочь от этого места. А вои противника настигают их. И секут, секут, секут…

При беглом взгляде казалось, что они перебили всех. Все две сотни. А сами не потеряли не одного бойца. Кто же мог подобное сотворить? В голову снова начали закрадываться жуткие мысли насчёт того, что могло прийти с Пустых холмов. Ведь где находятся силы полочан, Ярополк знал буквально наперечёт.

Это был крах всему. Прекрасно продуманный план буквально в одночасье полетел коню под копыта.

А конец этой войны, который княжич, казалось, вот-вот должен был ухватить, словно хвост так любимой им птицы гамаюн, снова ускользнул куда-то в неизвестность.

Это походило на внезапное купание в ледяной воде. Такой случай произошёл с ним в детстве. На охоте. Он настигал оленя, которому пронзил дротиком бедро. Тот истекал кровью, и казалось, вот-вот должен был свалиться в изнеможении. Однако, будучи уже на последнем издыхании, он бросился в ручей. Туда же, ничтоже сумняшеся, погнал своего коня юный Ярополк. А скакун неожиданно взбрыкнул. И сбросил своего седока прямо в воду. Она оказалась неимоверно холодна. Как будто вобрала в себя весь холод другого мира. Того самого, где грешники стынут на вечном морозе. А когда юноша каким-то чудом всё-таки выбрался из потока, олень уже скрылся где-то за деревьями. А конь убежал. И он искал его потом по кустам косой час.

Это был не буланый.

Тот случай княжич тогда пережил. И этот надо было как-то превозмочь.

И жить дальше. И действовать.

Интересно, куда ушёл враг после всего сотворённого?

Вполне возможно – рыскал где-нибудь поблизости!

Пусть это была и равнина, но кое-где, почти во всех направлениях, торчали купы деревьев и кустарников. Под их сенью, пусть даже и лишённой уже лиственного покрова, вполне можно было укрыть десяток-другой всадников.

– Разослать людей туда, туда и туда! – Ярополк махнул рукой ошую, одесную и прямо перед собой. – Искать вражьих воев! А заодно – выяснить, где Соловей!

Пежич снова послушно принялся отдавать распоряжения.

Однако необходимость в разведке, как и там – у опушки, снова почти сразу отпала.

Как и нужда искать переславского витязя.

Сам нашёлся. Вместе со своими воями. Они словно вынырнули откуда-то из-за горизонта, единым махом оказавшись в двух-трёх стрелищах от ярополковых гридней.

О том, что они способны на подобные штуки, княжич помнил ещё со времён неудачного похода на Псовую. Тем не менее, когда лавина этих лихих мужей, в кольчугах с волнистым узором, словно по мановению руки чародея возникла едва ли не под носом… ему пришлось пережить несколько весьма неприятных мгновений.

– Что здесь произошло, Жеребец?! – первым делом проревел Соловей, подъехав ближе и подняв руку в традиционном воинском приветствии – Кто устроил это побоище, лешак меня задери?!

– А я-то думал – ты можешь хоть что-то знать! – криво усмехнулся княжич, взмахнув десницей в ответ. – Мы появились здесь только что, и увидели то же самое, что сейчас видишь ты! Похоже, всех наших союзников перебили.

На лице витязя не дрогнул ни один мускул.

Или он просто не понял ещё, что теперь всем их планам конец.

– Что-то ты рано вернулся, Соловей. Это означает, ты не нашёл Дубыню?

Тот отрицательно мотнул головой.

– Нет! Не смог пробиться! Роговолд перекрыл все дороги! На каждой поставил по несколько замётов! Я ударил в одном месте, но он связал меня обороной, а потом стянул силы с других участков. С одной стороны ударил Вепрь, а с другой – роговолдова мамаша!

Для красочности рассказа он несколько раз взмахнул руками, даже выпустив ради этого повод.

– Еле вырвались! Потеряли почти три десятка гридней! И гонец, которого я отправил к Дубыне – не вернулся!

Ого! Неужто Кожан научился воевать?! Никогда бы не подумал! Всю прошлую войну он наоборот – неизменно демонстрировал полную неспособность принять на поле боя, или вне него, правильное решение. Скорее Всеслав приставил, наконец, к сыну толкового воеводу. Вот только им от этого ничуть не легче.

Г-г-гамаюн раздери!

Тут только до сознания Ярополка до конца дошли все слова Соловья.

Роговолдова мамаша?!! Она же не принимала участия в войне с тех самых пор, как её отец – Медоус, перешёл на сторону полуденных князей!

Не означает ли это… Верить в подобное ой как не хотелось!

– Ты ничего не путаешь, витязь?! – уточнил он у предводителя переславской дружины – Это точно была Снежана?!

Тот бросил на него возмущённый взгляд.

– Да ты что, княже?! – возмутился он – Нешто ты думаешь, я стяг её не узнаю?! Бежево-синий, с крылатой колесницей! Да и щиты у её воев – такие же, как у остальной лютвы – точно ни с чем не спутаешь! И шлемы рогатые!

Это было очень плохим известием.

– И что мы теперь делать будем делать, славные мужи?! – развёл руками Ярополк – Атаковать Полотеск без пешцев?! Но так мы его не возьмём! Или что – возвращаемся в Менск?!

– Может быть – ударим на рыжего волка?! – подал голос подъехавший из-за спины Пежич. – Вряд ли он этого ждёт!

Княжич лишь покачал головой.

Он уже не верил, что этот муж может дастся в руки хоть кому-то, кроме богов. Сколько раз его не пытались заманить в ловушку, он всякий раз каким-то невероятным образом из неё ускользал!

Стоило ли снова искушать судьбу?

К тому же, совершенно неясным оставалось – кто разгромил лагерь менчан. Вдруг это и был Всеслав?

Тогда, он знает, что они здесь?

Тут внимание Ярополка привлёк один из спутников Соловья, лошадь которого вёл в поводу гридень.

Ещё бы такого не заметить! – руки связаны за спиной, а ноги перехвачены под конским брюхом кожаным ремнём. На голове же – кожаный мешок.

Кроме того он громко мычал, явно пытаясь привлечь к себе внимание.

– Это кто у тебя?! – спросил он переславского витязя.

Тот поначалу не понял, о ком идёт речь.

А потом отмахнулся

– Да-а – полочанин! Повстречался по дороге. Кричал, что ищет встречи с тобой! Мол, сведения у него важные! Врал, скорее всего. Хотели на месте порешить, да подумали – пригодиться.

Г-гамаюн! Что за человек?! Забыть о такой важной вещи!

– Освободите его! – приказал Ярополк.

Повинуясь жесту своего полководца, переславец, державший за узду коня полоняника, послушно подъехал и снял с его головы мешок.

А потом вынул изо рта тряпку.

Правда, тому потребовалось сначала какое-то время, чтобы отдышаться. Он принялся жадно хватать губами воздух.

И у княжича тоже перехватило дыхание.

Это был тот самый муж… Который нашёл наследника великого князя в безымянной полочанской веси.

Он тогда не назвал своего имени. Но зато передал ТАКИЕ сведения…

Без которых не было бы победы на Голотичи. И много чего ещё.

И вот теперь снова он.

– Что твой хозяин хотел мне передать? – спросил Ярополк, когда тот, наконец, отдышался.

Тот стрельнул глазами по сторонам.

– С глазу на глаз скажу, Соколович – негромко отозвался он – Дозволь на ухо!

Княжич вопросительно посмотрел на Соловья.

Тот пожал плечами и отдал негромкую команду своему гридню.

Вой подвёл за повод лошадь полоняника почти вплотную к Большому мечу. А сам отъехал подальше.

Да и остальные раздались чуть в стороны.

Ярополк послушно подставил ухо под его тонкогубый рот.

Муж заговорил.

И рассказал ТАКОЕ…

После чего им следовало немедленно разворачивать коней и покинуть это место.

И поехать в ещё более худшее.

Конечно, если всё сказанное было правдой.

И, откровенно говоря, верить в это категорически не хотелось.

Если бы Ярополк доподлинно не знал, что этот муж не будет врать.

И что именно так всегда действует его враг.

Оставалось только окончательно забыть о прекрасном плане.

А ещё он понял, отчего этот муж не захотел говорить при всех.

Соловей с его людьми тут же подняли бы такой галдёж!

– Ты с нами? – спросил княжич у полонянника, после того как он закончил говорить.

Тот отрицательно помотал головой.

– Не следует, чтобы меня видели среди твоих людей, Соколович. Я думаю, что ещё пригожусь тебе. Если боги помогут.

Спорить с этим было бы глупо.

– Лучше прикажи этим – он мотнул головой в сторону переславцев – Чтобы отпустили меня. Я должен успеть вернуться к своему господину. Моего отсутствия не должны заметить.

Что ж – и это резонно.

– Отпустите его! – приказал он людям Соловья.

Всё тот же гридень повернулся за одобрением к своему воеводе. После того как оно последовало, вынул из-за голенища засапожник и одним взмахом перехватил ремень за спиной вестника. Затем соскочил наземь, чтобы проделать то же самое с ногами. И хлопнуть по крупу его чалую кобылу. Езжай, мол.

Ни на кого не оглядываясь, теперь уже бывший полонянник быстро потрусил в сторону от разгромленного лагеря.

Его лошадь испуганно фыркала, объезжая труппы, и едва не стоптала отожравшуюся ворону. Которая подняла в ответ возмущённый грай. Тут же подхваченный её товарками.

– А теперь говори, Святославич, что он тебе там наплёл! – громогласно заявил Соловей, дождавшись, когда гонец скроется за деревьями.

Вот уж нет! Всего рассказывать этому витязю, пожалуй, не стоит до самого последнего мига.

– Я тебе всё скажу! – ответил, чуть помедлив, Ярополк – Но только когда мы отъедем во-он туда!

Он мотнул головой в сторону Пустых холмов.

Предводитель переславцев поглядел на него с удивлением, но, тем не менее, поднял руку, отдавая команду своим людям.

– Т-ты хочешь ехать Т-ТУДА, князь? – раздался за спиной знакомый голос.

Надо же – а он уже почти забыл о его присутствии.

Лицо словоплёта было перекошено неподдельным ужасом.

– А т-ты знаешь, что это з-за с-страшное м-место? Что рас-сказывают про него люди? – спросил он заикаясь.

Гамаюн! Не хватало ещё, чтобы он сейчас поднял шум!

В своих дружинниках он не сомневался ни на ноготь – они за ним – хоть в пламя, хоть в омут, хоть в ирий. А вот переславцы – кто их знает, как отреагируют? Мужи вроде не робкой дюжины, но, а вдруг они опасаются подобного?

– А что – это место нравиться тебе больше?!

Ярополк обвёл рукой живописную груду из полудюжины мёртвых тел, лежавших в самых причудливых позах буквально в нескольких шагах от оппонентов.

На лице одного из них сидела жирная ворона, лениво выклёвывавшая трупу глаза.

Бард содрогнулся.

То-то же!

– Не боись, Баян, я за тобой присмотрю! И никому в обиду не дам! – ободрил его княжич.

И пришпорил буланого.

Кавалькада, вытянувшись широкой колонной, ходкой рысью направилась прямиком к Пустым холмам. Напоминавшим издалека челюсть гигантского земляного ящера, которых люди в изобилии находили на речных берегах.

Что и говорить – не очень приятное место. Особенно после событий почти годичной давности, когда там похозяйничали набольший боярин Вышата со своим незаконнорождённым сыном Дубыней.

Отец Ярополка со стрыем Святославом придумали тогда хитрую засаду на рыжего волка, понадеявшись заманить того в западню с помощью захваченного в плен могучего витязя Дуная. Он тогда, не в первый, и далеко не в последний раз разрушил все их планы. Умудрившись и каким-то неимоверным образом ускользнуть из готовой захлопнуться ловушки, и спасти своего верного сподвижника.

Хотя теперь княжич уже знал, как.

Так что усилия, которые затратили набольший боярин и его отпрыск, оказались зряшными.

Но развернулись они тогда зна-атно!

Разорённые лютвой веси, виденные княжичем в Варяжском Поморье, по сравнению с тем, что они тогда натворили, выглядели всё равно, что детские сказки-страшилки рядом с жуткой песнью про Немала-мужа, написанной тёмным бардом несколько веков назад. Вал из мёртвых тел едва не превышал в высоту всадника, а груда отрубленных голов поднималась в центре поселения на добрую сажень. Ну и, конечно, множество других голов, насаженных на колья ограды. Это зрелище Ярополк вряд ли когда-нибудь сможет забыть.

Тогда полуденцы покинули долину почти сразу. С собой забрали только тела своих убитых. Трупы весян, само собой, никто прибирать не стал. Не озаботился этим и никто другой. Из местных жителей мало кто уцелел. А если кто-то каким-то образом и избежал страшной смерти, вряд ли испытывал желание вернуться в это страшное место. Так вот и вышло, что неприбранными остались лежать несколько сотен мёртвых тел.

А что обычно бывает в таких случаях?

Спустя несколько месяцев об этом месте поползли жуткие слухи. Мол, и костяные кусты там проросли. И костомахи – ходячие остовы там бродить начали. Говорят, даже ырку видели. Того и гляди – если дело так дальше пойдёт и место никто не очистит, через год-два в окрестностях и дикая охота завестись может. А там и навьи припожалуют, и страшный верлиока тут как тут.

Бр-р-р!

Впрочем, им ли бояться подобного? Их-то здесь – две добрые сотни, не считая отроков! Никакая нечисть не рискнёт встать на пути!

Тут от людей дайте боги спастись.

Неширокая щербина между «зубами» Пустых холмов, куда лежал сейчас их путь, была всё ближе и ближе.

Открывавшееся впереди зрелище было настолько зловещим, что на душе у Ярополка невольно заскребли мыши.