Коллектив авторов
Полвека в Туркестане. В.П. Наливкин: биография, документы, труды

Вопрос этот, по моему мнению, чрезвычайной важности, так как от решения его зависит степень нравственной и юридической ответственности членов Областного правления за направление и исполнение находящихся в их ведении дел, а потому если у Вашего Превосходительства является сомнение в правильности моего доклада, то я усерднейше прошу не отказать представить его на благоусмотрение Главного начальника края.

Подлинное подписал: помощник военного губернатора Ферганской области действительный статский советник Наливкин

С подлинным верно.

Сверял: и.д. делопроизводителя^[207]

РГВИА. Ф. 400. Оп. 1. Д. 3272. Л. 5656 об. Копия. Машинопись.

6 сентября 1903 года г.

Новый Маргелан

Помощнику губернатора Ферганской области губернатор Ферганской области генерал-майор Арендаренко

Ответ

Вашему Превосходительству известно, что последние два года дело поставлено так, что мне вовсе не приходится отрывать господ] советников для личных докладов. Я не вижу в этом надобности исключая дел общего присутствия и на будущее время, имея в особенности ввиду с. 489 и 501 т. II, ч. I.

По установленному мною порядку каждая бумага, на другой же день от получения, поступает в областное правление с полной моей резолюцией, требующей исполнения, или с условием «к исполнению», «в журнал», «исполнить по закону», затем по особым вопросам службы мною требуются справки или письменные доклады советников, что и устраняет выслушивание докладов настолько, что и Ваше Превосходительство посвящаете им, и то очень редко, всего 5-15 мин (от 12 часов) дважды в неделю, когда доставляются мне бумаги для подписи. Этот порядок я и оставлю впредь, не желая отвлекать от дела словесными докладами ни Вас, как ведающего все делопроизводство, ни советников. Само собой разумеется, что ни Ваше Превосходительство, ни господа] советники не лишаетесь возможности, по надобности, делать мне доклады, как в самом Областном правлении, так и на дому, куда и впредь присылать мне бумаги на подпись по вторникам и субботам при общем докладе таковых. Не делая обязательным, считаю полезным для успеха делопроизводства и правильного направления дела – присутствие Ваше при докладах советников по разным возникающим в делах сомнениям. Но повторяю, что краткие письменные доклады советника с моей резолюцией на них служат большей гарантией правильного ведения дела, чем доклады словесные, что и прошу принять к исполнению в ответ на Ваш доклад от 14 августа.

Затем настоятельно прошу обратить Ваше внимание на делопроизводство хозяйственного отдела, которое по-прежнему признано крайне неуспешным без уважительных к тому причин.

Подлинное подписал: военный губернатор генерал-майор Арендаренко

С подлинным верно: советник^[208]

Сверял: и.д. делопроизводителя ^[209]

РГВИА. Ф. 400. Оп. 1. Д. 3272. Л. 57–57 об. Копия. Машинопись.

22 мая 1904 г.

г. Новый Маргелан

Господину военному министру помощника губернатора Ферганской области действительного статского советника Наливкина

Донесение

Представляя при этом копию журнального постановления Общего присутствия Областного правления от 18 мая сего года по жалобе туземца Урунбаева на действия шахристанского народного судьи, на основании ст. ст. 76, 503, 505 и 507 т. 2 Св. Зак. Общ. Губ. Учр. и ст. 49 Положения об УТК^[210], имею честь донести, что я не могу согласиться с правильностью распоряжений военного губернатора Ферганской области по этому судному делу по следующим причинам: на основании 495 ст. т. 2 дела судные решаются не иначе, как по большинству голосов, причем военному губернатору было доложено решение Правящего Сената, указывающее, что дела по жалобам на должностных лиц составляют предмет ведения Общего присутствия Областного правления, тем не менее военным губернатором, господином] Арендаренко, отданы распоряжения по делу Урунбаева, не выжидая решения Общего присутствия, вопреки докладам Областного правления и моего, хотя ст. 524 т. 2 рекомендует губернаторам не стеснять мнения членов правления даже преждевременными резолюциями по судебно-полицейским делам, а не решать их собственной властью. В означенном распоряжении я вижу полное нарушение основного порядка рассмотрения судных дел в Областном правлении коллегиальным порядком, а не единичной властью.

Ведение переписки военного губернатора по предметам ведения Областного правления, особенно по судным делам, не по канцелярии Областного правления, а по домашней канцелярии Его Превосходительства, считаю совершенно неправильным и неудобным как могущим повести к весьма нежелательным явлениям.

Арестование в административном порядке лиц, подающих жалобы на должностных лиц, считаю неправильным и нежелательным, особенно ввиду причин, которые указаны в журнале Обществешюго присутствия, тем более что уже имел место случай резкого выражения протеста туземцев против объявленного им воспрещения военного губернатора возобновлять жалобу (распоряжение Арендаренко уездным начальникам от 9 ноября 1903 года за № 9436).

Журнальное постановление (ст. 513 т. 2 Св. Зак. Общ. Губ. Уч-режд.) по делу Урунбаева от военного губернатора еще в Областное правление не поступило, следовательно, надо считать его еще неутвержденным, но так как распоряжения, с которыми я согласиться не могу, расходящиеся и с мнением Общего присутствия, военным губернатором уже сделаны, то я считаю законным и необходимым ныне же представить изложенное выше мое мнение^[211].

Помощник военного губернатора Ферганской области действительный статский советник Наливкин

РГВИА. Ф. 400. Оп. 1. Д. 3272. Л. 1–2. Подлинник. Машинопись. Автограф.

5 июня 1904 г. г.

Новый Маргелан.

В собственные руки

Господину] исправляющему должность^[212]туркестанского генерал-губернатора помощника военного губернатора Ферганской области д[ействительного]с[статского]с[оветника] Наливкина^[213]

Рапорт

Дело управления Ферганской областью находится, по моему мнению, в положении, столь далеком от основных указаний и требований закона, что я по долгу службы считаю себя обязанным донести Вашему Высокопревосходительству о нижеследующем.

Господин] военный губернатор области генерал-майор Арендаренко по вступлении его в означенную должность во время служебных разговоров со мной в тех случаях, когда мне приходилось докладывать Его Превосходительству закон, касающийся того или иного текущего дела, неоднократно указывал мне на то, что в нашей административной деятельности «нужны не закон, а энергия».

На мои доклады о несоответствии закону того или другого его распоряжения Его Превосходительство многократно останавливал меня фразой: «Потрудитесь приказать вашим чиновникам писать то, что я приказываю».

Вообще с первого же дня своего вступления в должность генерал-майор Арендаренко не только стал явно выказывать пренебрежительное отношение к закону и распоряжениям высших властей, но и как бы старался выставить это на вид своим подчиненным.

Так, например, ради облегчения себе труда подписания бумаг, генерал-майор Арендаренко заказал себе штемпель, который и прикладывает к бумагам вместо подписи. В 1902 г., во время нахождения Его Превосходительства в отпуске в Европейской России и за границей, был получен циркуляр Главного штаба, от 14 августа того же года за № 177, о том, чтобы чины военного ведомства подписывали бумаги собственноручно и разборчиво, причем генерал-губернатором было предложено преподать этот циркуляр к руководству чинам административно-полицейского управления области. Когда, по возвращении генерал-майора Арендаренко из отпуска, во время первого же доклада бумаг по Областному правлению, Его Превосходительство вознамерился по примеру прежнего времени вновь прикладывать к бумагам штемпель вместо собственноручной подписи, а я доложил о получении и распубликовании вышеприведенного циркуляра, Его Превосходительство в ответ на это взял принесенные мною к подписи бумаги и с усмешкой стал прикладывать к ним штемпель.

Почти одновременно с этим, невзирая на мои^[214] неоднократные словесные доклады, генерал Арендаренко стал требовать от служащих в Областном правлении, чтобы черновых отпусков по исходящим бумагам не оставлялось. В начале 1903 г., не доверяя моим докладам по означенному делу, Его Превосходительство обратился к состоящему при мне старшему чиновнику особых поручений, коллежскому советнику Пашкевичу. Когда последний тоже доложил генералу Арендаренко, что закон категорически требует оставления в делах отпусков, Его Превосходительство сказал: «Если есть такой дурацкий закон, то пусть его исполняют чиновники Областного правления».

Бравируя своим пренебрежительным отношением к обязательным для всех вообще служащих правилам, генерал Арендаренко вместе с тем весьма враждебно относился к тем из чинов Областного правления, которые по долгу службы решаются докладывать ему о незаконности тех иди иных его распоряжений, причем явно их преследует^[215], что вызвало, например, в начале текущего года со стороны советника Архангельского даже обращение к туркестанскому генерал-губернатору с просьбой о назначении дознания.

Вместе с тем генерал Арендаренко в тех слушях, когда его действия приводили к несовсем желательным для него последствиям, не стеснялся утверждать, что ему не докладывали о надлежащем направлении дела, хотя в действительности было совершенно иначе.

Так было, например, с сожжением по его приказу «бумажной массы» после уничтожения землетрясением Андижанского уездного правления, когда генерал Арендаренко в своей резолюции на журнале Общего присутствия уклонился от истины^[216] и представил все дело туркестанскому генерал-губернатору в неверном освещении^[217].

Бывали случаи, когда генерал-майор Арендаренко распоряжения высшей власти, несогласные с его взглядами, вовсе не передавал в Областное правление и последнее узнавало о них случайно.

Генерал-майор не стесняется извратить факты даже в делах особо большой важности. Так, например, в 1902 году, собираясь в 4-месячный отпуск, не дождавшись донесения о результатах работ по уничтожению саранчи от всех начальников уездов, не имея сведения о пространствах, занятых новыми отложениями кубышек в текущем году, и игнорируя донесения начальника Наманганского уезда (№ 3656) о том, что в Чустском участке осталось значительное количество неуничтоженной саранчи, 25 мая того же 1902 года издал приказ по области (№ 197), в котором значится, между прочим, что неуничтоженнои саранчи осталось не более 1 %. В действительности же это оказалось совсем не так, ибо оставшаяся неистребленной в 1902 году саранча заложила кубышек на пространстве 19 322 десятин, чего не могло бы быть при поражении 99 % и при предшествовавшем заложении на пространстве 21 584 десятин, ибо саранча кладет от 25 до 30 ячеек. От оставшегося 1 % могло находиться лишь 25 % или 30 % прошлогоднего количества, а потому и площадь заложения кубышек в этом условии не могла превысить 5000 или 7000 десятин, а она, как указано выше, достигла 19 322 десятин. Во всеподданнейшем отчете за 1903 год, невзирая на донесения некоторых уездных начальников, значится, что «саранча истреблена почти без остатка, так что в будущем (1904) году работы (по истреблению) не предвидится». Вместе с тем по донесениям маргеланского уездного начальника (27 мая 1904 г. № 5478) в одном только Маргеланском уезде в текущем году на работы по уичтожению саранчи было наряжено 21 450 рабочих.

В том же отчете приведены заведомо неверные данные о чрезмерно низком якобы обложении туземного населения земельной собственностью в Ферганской области, невзирая на то, что журналы Общего присутствия по делам этого рода утверждаются самим губернатором, от которого до сего времени ни по одному из них протеста не последовало, причем сами эти журналы отнюдь не дают оснований к подобным заявлениям.

Важное в том же отчете и неизвестно на чем основанное мнение генерал-майора Арендаренко о том, что туземное население чрезвычайно богато, вероятно, само по себе, побуждает Его Превосходительство к таким мероприятиям, которые ложатся не вполне законным бременем на население. Так, например, на устройство дамбы и мостов на разливах Сары Су, в Язъяванской степи, был ассигнован кредит и произведены торги, на выполнение названных работ. Ввиду незначительной уступки на торгах, генерал-губернатор приказал произвести работы хозяйственным способом через одного из техников строительного отделения.

Рапорт, от 18 мая 1901 года за № 10925^[218], военный губернатор области доносил генерал-губернатору о невозможности выполнить работы за сметную сумму, между прочим, ввиду назначения сметою на рабочего по 63 коп. в день, почему проектировалось уменьшение объема работ для избежания необходимости в доас-сигновании кредита, что было разрешено. Тем не менее в июле 1901 года по распоряжению генерала Арендаренко, без донесения генерал-губернатору, был сделан наряд рабочих от соседних волостей за плату, значительно меньше той, которая стояла в то время на рынке.

Кроме того, весной 1902 года названную плотину размыло, ремонт ее, для восстановления временного сообщения, был вновь возложен на население, причем по счету, представленному последним через начальника Маргеланского уезда, вместо требовавшихся 970 руб. 50 коп. было уплачено лишь 323 руб. 50 коп.

Такое направление, принятое, господином] военным губернатором, а равно и не совсем осторожные беседы Его Превосходительства с некоторыми из членов уездной администрации на тему о том, что печальна участь лиц, которые оставляют службу, имея одну лишь пенсию, что благоразумие заставляет заботиться об упрочении своего благосостояния во время прохождения службы, не замедлили весьма вредно отразиться на деятельности некоторых из названных чинов, начавших смело злоупотреблять своею властью с корыстными целями, причем жалобы населения на такого рода злоупотребления в некоторых случаях вели к аресту просителей.

Резолюция военного губернатора по жалобам населения – «отказать и впредь не обращаться», иногда касательно ареста в настоящем или в будущем, стали явлением обычным, причем два дела о крупных преступлениях по должности участковых приставов Каретникова и Резника удостоверяют арестование потерпевших в административном порядке по распоряжению как военного губернатора, так равно и чинов уездной администрации.

Попытки Областного правления направить дела на законный путь почти каждый раз вызывали со стороны генерала Арендаренко явное раздражение, которое особенно усилилось после того, как я, исправляя, во время нахождения генерала Арендаренко в отпуску, должность военного губернатора, был поставлен в необходимость привлечь к ответственности за преступления по должности, главным образом с некорыстными целями, нескольких чинов уездной администрации.

Несколько позже генерал Арендаренко делал также попытку к восстановлению в должности находившихся под следствием участковых приставов Рукина и Резника и отменил уже отданные им приказы по области лишь по требованию прокурора Судебной палаты, выразившего мне при этом свое удивление по случаю того, что Областное правление, невзирая на ясный смысл 436 и 437 ст. II тома Св[ода] законов] Российской] империи] (а равно и 48 ст. Пол. об упр. Турк. краем), вполне индифферентно якобы относится к своим прямым обязанностям высшего в губернии учреждения.

Вышеизложенное отношение господина] военного губернатора к интересам населения и к оказанию ему законной защиты не могли, конечно, укрыться от внимания туземцев в области, что и нашло себе выражение в весьма нежелательных толках среди последних, доходивших, между прочим, и до сведения прокурора Ново-Маргеланского окружного суда во время его поездки на место, для выяснения дела, возникшего по поводу будто бы состоявшейся сходки для подготовления восстания в 1903 году.

Действия господина] военного губернатора в этом деле вызвали личный доклад прокурора местного окружного суда господину] начальнику края.

В судных делах вообще генерал Арендаренко не находил нужным соблюдать законом установленные формы. Между прочим, в 1903 году в Общем присутствии областного Правления рассматривалось заключение прокурора окружного суда по обвинению сельского старшины Максумбая Мухаммадкульбаева в незаконных действиях самого губернатора, и следствие подтвердило данные, добытые дознанием.

В заседании общего присутствия военный губернатор стал настаивать на признании Мухаммадкульбаева невиновным в возводившихся на него обвинениях, но члены Присутствия высказали, что у них нет в виду никаких данных для опровержения заключения прокурора. Военный губернатор не высказал никакого мнения, а впоследствии выяснилось, что после заседания, вместо требования о доследовании дела, если в том встречалась необходимость, Его Превосходительство, уже после окончания следствия и заключения прокурорского надзора, административным путем собирал данные, в которые областное правление было посвящено лишь резолюцией губернатора на журнале. Хотя обвиняемый впоследствии и был признан судом невиновным, тем не менее это явилось последствием данных, обнаружившихся на судебном разбирательстве, причем административное расследование, после того как дело находилось уже на производстве следователя, явилось, несомненно, незаконной поверкой действий сего последнего.

И ныне господин] военный губернатор, при несогласии Областного правления с каким-либо его мнением, сводит вопрос принципа на почву личных недоразумений, довольно ясно давая понять, расспросами в моем присутствии советника распорядительного отделения, что последний журнал по делу Мухаммадкульбаева, по которому мое мнение представлено Вашему Высокопревосходительству и господину военному министру, трактуется им как установление областного Правления над его, военного губернатора, действиями, совершенно игнорируя то, что по закону члены Присутствия ответственны за национальное направление рассматриваемых им дел и что донесение вменяется им в обязанность.

В деле Мухаммадкульбаева Общее присутствие не настаивало на назначении дознания непременно через чиновника особых поручений, а высказав, что считает это необходимым, указало на невозможность для него распоряжений, согласно указу Сената (по назначению для дознания кого-либо из находящихся в его распоряжении лиц), так как военный губернатор делал уже по этому предмету предписание. Равным образом Общее присутствие не присваивало себе надзора за губернатором, как это ныне угодно понимать Его Превосходительству, но указывало на нелегальность ареста просителей, упоминало о случае, известном Общему присутствию из рассмотренного им следственного дела, бывшего генерал-губернатора и находящегося ныне в Правительствующем Сенате, следовательно, о факте, известном и высшей власти. Раз Общее присутствие считало себя обязанным, согласно Указу Сената, заниматься в будущем рассмотрением жалоб, оно должно было высказаться по этому поводу, так как и в рассматривавшемся им деле пришлось считаться с этой мерой, применение которой в области является ныне как бы устаревшим направлением.

Исчерпав все находившиеся в моем распоряжении средства для согласования действий Областного правления по требованиям генерала Арендаренко с законом, причем в видах достижения этой целия терпеливо относился не только к явно оскорбительному отношению г[осподина] военного губернатора к личному составу Областного правления, но даже к его попытке дискредитировать это высшее в области учреждение в глазах местного общества^[219], я не могу не видеть всей бесплодности этих моих стараний, так как в настоящее время каждое действие мое или Областного правления, в тех случаях когда г[осподин] военный губернатор не разделяет докладываемого ему взгляда на дело, трактуется Его Превосходительством как попытка к ограничению его власти. Поэтому, будучи ответственным за ход дел в Областном правлении, я, не вдаваясь более в подробное описание фактов, которые могут быть выяснены во всей их полноте надлежащей ревизией, считаю себя обязанным доложить о вышеизложенном на благоусмотрение и зависящее рассмотрение Вашего Высокопревосходительства, ввиду 76 и 396 ст. Тома II Свода] законов] Российской] империи] (общее учреждение губерний), ходатайствуя о доведении до сведения господина] военного министра настоящего моего рапорта или о поставлении меня в известность для непосредственного донесения.

Помощник военного губернатора Ферганской области действительный] с[татский] советник] Наливкин

РГВИА. Ф. 400. Оп. 1. Д. 3271. Л. 9-16. Подлинник. Рукопись.

10 июня 1904 года г.

Новый Маргелан

Господину] исправляющему должность туркестанского генерал-губернатора помощника военного губернатора Ферганской области д[ействительного]с[статского]с[оветника] Наливкина^[220]

Рапорт

Представляя Вашему Высокопревосходительству 22 мая сего года копию моего доклада г[осподину] военному губернатору Ферганской области по поводу порядка докладывания дел по Областному правлению, я просил распоряжения об указаниях по сему предмету.

Ныне обстоятельства заставляют меня вновь донести по этому вопросу нижеследующее.

Доклады по Областному правлению со времени вступления генерал-майора Арендаренко в должность военного губернатора области очень часто являлись ближайшим поводом к тем выражениям неудовольствия Его Превосходительства против Областного правления, которые с течением времени стали проявляться чаще и чаще в отношении как названного учреждения, так равно и некоторых чинов его личного состава, чаще других соприкасающихся по службе с господином] военным губернатором.

В частности, одним из непосредственных поводов к вышеуказанным неудовольствиям служили и служат такие резолюции генерал-майора Арендаренко, которые ставят подлежащих должностных лиц в необходимость обращаться к господину] военному губернатору за совершенно неизбежными поправками или разъяснениями, вызывающими со стороны Его Превосходительства дальнейшие неудовольствия и раздражения против названных лиц, причем попытки избежать этого рода докладов и объяснений, при посредстве заготовления исполнительных бумаг не по резолюциям, очевидно ошибочным, тоже всегда вызывали неудовольствия, раздражения и обвинения Областного Правления в нарушении правил служебной этики.

Считаю необходимым привести несколько примеров резолюций вышесказанной категории.

1) Землемер ферганской поземельно-податной комиссии Пикашев подал прошение о зачислении ему в государственную службу времени, проведенного в занятиях по вольному найму.

Генерал Арендаренко положил резолюцию: «Вакансий нет и не предвидится».

2) Господину] военному губернатору был представлен доклад об отказе высшей власти в крае в выдаче оружия переселенцам, причем было упомянуто, что вопрос о снабжении их же патронами уже разрешен изданием правил об устройстве складов при уездных управлениях.

На докладе генерал-майором Арендаренко положена пространная резолюция о необходимости возбудить ходатайство перед высшим правительством о снабжении переселенцев патронами и о собрании сведений о том, не имеется ли запаса патронов у местных торговцев и не могут ли они выписывать их для поселенцев.

Об оружии, о котором только и возникал вопрос, не сказано ни слова.

3) Канцелярией генерал-губернатора был потребован отчет с оправдательными документами в израсходовании 500 руб., отпущенных на секретные разведки. Резолюция: «документ от меня “израсходовано… на секретные разведки пятьсот руб.”».

Но когда канцелярия Вашего Высокопревосходительства документом этим не удовлетворилась и потребовала сведения, кому именно выданы деньги, генерал Арендаренко выразил удивление по адресу, очевидно, Областного правления, что деньги, еще не израсходованные, почему-то показаны израсходованными. Это обычный способ Его Превосходительства выходить из затруднительного положения.

Составление исполнительных бумаг вопреки явно ошибочных резолюций, как уже сказано выше, генерал Арендаренко считает нарушением служебной этики; доклады же о несообразности той или другой резолюции приводят его в раздражение, которое, как показал опыт, весьма небезопасно для тех служащих, против коих это последнее направлено.

Когда, ко всему этому, делом об андижанском архиве документально выяснилась наклонность генерал-майора Арендаренко извращать факты даже пред высшей властью и возводить на служащих в Областном правлении несправедливые обвинения, я почел не только неудобным, но даже и опасным для дела, дальнейшее производство мною докладов Его Превосходительству с глазу на глаз, на его квартире, что вместе с тем и совершенно неправильно, так как мне приходится в таких случаях быть истолкователем мыслей и заявлений того или другого начальника отделения, который, как имеющий право голоса и ответственный за направление дела, не может быть игнорирован. Кроме того, не всегда взгляды начальников отделений совпадают со взглядами помощника губернатора. Поэтому, если я, передавая в Областное правление к исполнению некоторые распоряжения губернатора, явно не соответствующие положению дела, не становился в положение, способное компрометировать авторитет помощника губернатора, то этим обязан лишь твердо вкоренившейся в Областном правлении служебной дисциплине, которую не поколебало даже вышеуказанное прискорбное положение вещей.

Этими обстоятельствами был вызван мой доклад от 14 августа 1903 года.

После возвращения из последней поездки в г. Ташкент, г[осподин] военный губернатор в Областном правлении, в присутствии моем и старшего чиновника особых поручений, дважды имел беседы с советником распорядительного отделения, но они преимущественно касались дела Урунбаева, о котором мною было донесено Вашему Высокопревосходительству и господину] военному министру; обычные же доклады два раза в неделю по-прежнему делаются мною на дому у военного губернатора с тою лишь разницею, что ныне Его Превосходительство категорически требует прекращения представления ему письменных докладов, как излишней работы, упуская из виду, что представлением этих докладов лишь исполняется его прежнее требование, изложенное в предписании на мое имя, от 6 сентября 1903 года за № 14222.

Таким образом, начальники отделений по-прежнему остаются в стороне, а я, имея по закону лишь общее наблюдение за ходом дел по Областному правлению, поставлен в необходимость фактически заведовать делами отделений, отнюдь не будучи гарантированным от разного рода случайностей, уже имевших место в течение трехлетней практики и являющихся в результате келейных докладов с глазу на глаз.

Вместе с тем подлежащие статьи закона, не давая мне права умалчивать о вышеизложенном положении дел в Областном правлении, категорически требуют, чтобы указанные в них дела точно определенных категорий разрешались бы в коллективном порядке, причем на практике всякие отступления от уставов и их нарушения, даже и в тех случаях, когда они происходят без вреда для дела, вводят в соблазн низших агентов службы, порождая произвол, и являются источником нежелательных для власти толков среди населения.

Вышеизложенное представляю на благоусмотрение Вашего Высокопревосходительства.

Помощник военного губернатора Ферганской области, действительный статский советник Наливкин

РГВИА. Ф. 400. Оп. 1. Д. 3271. Л. 17–19. Подлинник. Машинопись. Автограф.

10 июля 1904 года № 15

г. Новый Маргелан

Копия постановления помощника военного губернатора Ферганской области

Мною получено от военного губернатора Ферганской области от 8 июня сего года за № 205 предложение следующего содержания: «Сегодня распорядительным отделением Областного правления было прислано ко мне особо важное секретное дело об известном вам индийце. Дело было доставлено в портфеле, открыто, без всякого конверта сторожем Областного правления туземцем. Считаю такую пересылку секретных бумаг неправильной и небезопасной, прошу Ваше Превосходительство принять теперь же меры к тому, чтобы секретные бумаги и дела хранились в установленном законом порядке и подобные важные секретные дела, бумаги присылались ко мне не иначе, как в портфеле за печатью.

Считаю нужным пояснить, что упомянутое секретное дело, доставленное вами вчера мне по поводу известной вам телеграммы, передано мною советнику Лейбину сегодня лично в Областном правлении.

Исследовав указанный в губернии случай, я со своей стороны не нахожу возможным на сей раз винить кого-либо из господ] служащих Областного правления за посылку на подпись военному губернатору секретной бумаги с джигитом Областного правления (неграмотный) не в запечатанном портфеле, так как такой порядок существовал с давнего времени, и во все время управления областью военным губернатором генерал-майором Арендаренко, и каких-либо отменявших сей порядок приказаний со стороны Его Превосходительства еще не получалось. На будущее время прошу, однако, исполнять в точности данные ныне указания военного губернатора о посылке секретных дел и бумаг».

Подлинное за надлежащими подписями […]

Представляя эту копию губернатору Ферганской области для сведения, прошу указания Его Превосходительства, какой именно порядок хранения секретных дел и бумаг надлежит ввести по Ферганскому областному правлению, так как никаких законоположений по сему поводу мною не найдено.

Наливкин

В отношении заведения хранения и рассылки секретных дел и бумаг предлагаю руководствоваться 430, 431 и 580 ст. 2 т. 1 ч. Общегубернских учреждений и вообще порядком, установленным для дел и бумаг, подлежащих тайне.

Генерал-майор Арендаренко

РГВИА. Ф. 400. Оп. 1. Д. 3271. Л. 26 об. Копия. Машинопись.

23 сентября 1904 года

г. Новый Маргелан

Помощник военного губернатора Ферганской области действительный статский советник Наливкин Записка об особенностях положения дел по управлению той же областью за время нахождения оной под управлением военного губернатора генерал-майора Арендаренко

Вслед за назначением генерал-майора Арендаренко на должность военного губернатора Ферганской области, я не мог не заметить его крайней нетерпимости в отношении туземного населения, причем из его слов и некоторых действий явствовало, что в его представлении чины администрации и туземная масса являются как бы двумя непримиримо-враждебными лагерями.

Это сказалось, между прочим, и при нижеследующих обстоятельствах.

Вслед за прибытием к месту нового служения генерал Арендаренко предпринял поездку в г. Старый Маргелан, предложив мне и бывшему своему письменному переводчику, коллежскому регистратору Оракулову, сопутствовать ему в этой поездке.

На границе туземного города нас встретил полицейский пристав Юдин, а на некотором расстоянии отсюда ожидали заранее собранные туземцы в числе нескольких сот человек. Взойдя на особо устроенное для него возвышение, генерал Арендаренко обратился к туземцам с довольно продолжительной речью, содержание которой в общих чертах было таково: «Я давно служу в крае и давно знаю туземцев; я знаю их нужды, знаю их язык. Мой дом в 8 верстах отсюда. Каждый, кто придет ко мне по своему делу, будет мною выслушан; но я буду карать тех, кто станет жаловаться на волостных управителей, старшин и казиев^[221]».