Ирина Андрианова
Муж-озеро
Танюша переглянулась с Ионом и впервые широко улыбнулась.
– Да, мы вдвоем пошли. Сережечка, огромное тебе спасибо за поход!
Она еще раз помахала рукой, и они зашагали к остановке, провожаемые изумленными взглядами. Их рюкзаки уже скрылись в толпе, когда Серега, наконец, выдавил:
– Это что же… Они чего, теперь вместе, что ли?
Оля пожала плечами.
– Ни хрена себе, как это они успели! А я и не заметил ничего. – Он постоял минуту, задумавшись. – …Ну ладно, пошли, что ли.
Глава 8. Субботник
– Привет, Танюш! – издали закричала Оля.
За два года она немного располнела, но была такой же хорошенькой. Рядом шла Ксеня. Подальше, за кустами, показались еще двое мужчин с рюкзаками, в которых Танюша не без удивления узнала Петю и Мишаню.
– Здоро́во, Танька! Ну, где тут твои горы мусора и полчища пьяных жлобов? – весело спросил Мишаня, подойдя поближе. – Нам докладывали, что тут ужас-ужас. А я только одного жлоба нашел.
– Какого? – спросила Танюша, от любопытства забыв о ритуале приветствия.
– Себя, а-ха-ха! – Мишаня громогласно заржал. – Себя, каким я буду вечером, когда напьюсь!
– Ой, не надо, Мишанечка! Обойдемся как-нибудь без этого! – Рассмеявшись, Танюша обняла его первым. Он тоже мало изменился, разве что плешь увеличилась, и в середине двойного подбородка теперь торчала кругленькая модная бородка, похожая на маленького ежика. – Я так рада, что вы приехали, ребята! Я же тут совсем одна.
– А пьяные жлобы как же?
– У меня с ними общаться не получается. Чувствую себя, как человек посреди муравьев…
Танюша так расчувствовалась, что на глазах ее выступили слезы, однако она не переставала улыбаться.
– Н,у рассказывай, как ты тут отшельничаешь, – властно произнесла Оля, сбрасывая рюкзак и оглядываясь. Судя по брезгливой гримасе, танюшина стоянка произвела на нее плохое впечатление. – Так ты в этом полгода живешь? – Она потрогала ткань убогой палатки. – Она же у тебя гниет!
– В следующем сезоне думаю новой обзавестись, – неуверенно сказала Танюша.
Повисло минутное молчание, которое никто не знал, чем заполнить.
– А я что?.. Как ты сказала, что хочешь субботник провести, так я и подумала – надо мол, Таньке помочь, – наконец, продолжила Оля, усевшись на бревне около холодного костровища. – Ты же у нас, можно сказать, за всех эту повинность волочешь… Природоохранный дауншифтер, так сказать.
– Лесная дева, а-ха-ха! Дриада! – подхватил Мишаня.
– Спасибо, ребята. Я, правда, вообще не ожидала, что вы сможете…
– Да ну что ты. Надо – так надо. И то ведь редко видимся. В последний-то раз когда было?
– Еще в прошлом году, зимой, когда сюда на лыжах ходили, – напомнила Ксеня.
Она, в отличие от Оли, немного похудела. Скулы запали, глазницы стали глубже. Она по-прежнему оставалась миловидной, хотя и заметно было, что тридцать ей уже есть.
– А мы с тобой и вообще с того похода не виделись! Помнишь, когда еще на Иона лавина сошла? – захохотал было Мишаня, но, поймав строгий взгляд Оли, осекся.
– Да, точно. Я тут и не замечаю, как время летит. Кажется иногда, что это все один день тянется, – вздохнула Танюша.
– Счастливые часов не наблюдают, а-ха-ха!
– Короче, я ребят обзвонила – кто, мол, сможет хорошему делу помочь. – Оля стремилась вернуть беседу в позитивное русло. – Помнишь, ты говорила, что никто не отзовется? Вот, смотри, вот эти никто. Целых четверо! – Она торжествующе обвела взглядом своих спутников, которые согласно закивали. – Другие тоже хотели, да не смогли. Данилка теперь в Москве, работу крутую нашел…
– Да, всосала его Москва. Как черная дыра, а? – подмигнул Мишаня Пете.
– А у Сереги сейчас бурная личная жизнь. Он с одной женой развелся, а на другой вот-вот женится, – ухмыльнулся Петя.
– А у Игорька сын родился, представляешь? – вставила Ксеня. – Так что он весь сейчас в пеленках-распашонках. Но, говорит, всей душой с нами.
– Нахрен нам его душа. Нам его руки нужны. А то хитрый какой! – воскликнул Мишаня.
Он нащупал знакомую почву под ногами и готовился веселить публику весь день.
– Да ну что вы, нам хватит, мы справимся… Вообще это так классно, что вы приехали! А так мне еще одна компания обещала, я с ними часто тут встречаюсь. И еще одна – под вопросом. Так что люди будут… Знаете, я так рада, так рада! – Танюше вдруг захотелось снова обнять всех по очереди, но она не решилась.
– Будут-будут, куда денутся. Я же и объявление во «Вконтакте» сделала. Понятно, что это не о чем, но репостов было много. Так что будем надеяться на лучшее… О, как это мы забыли! У нас же подарок для тебя. Петь, доставай!
– На давно прошедший день рождения, – добавила Ксеня.
– Хоть ты его коварно замылила и не проставилась, – с комичной обидой подхватил Мишаня.
На самом деле не было ни единого раза, чтобы Танюша «проставлялась» на день рождения, и чтобы лично он, Мишаня, участвовал в праздновании.
Петя тоже изменился: он не похудел и не пополнел, но как-то заматерел. Теперь это был не вертлявый студент, а взрослый мужчина, осознающий свою мужскую ценность. Скупо улыбаясь, он развязал ворот рюкзака и извлек большой четырехугольный сверток.
– Ой… не может быть!.. – Танюша всплеснула руками, поняв, что это такое.
– Да ладно тебе. Сама же говорила, что вот-де нет на озере воспитательных табличек. Не уверен, правда, что они тут сильно помогут. Особенно если контингент, ты говоришь, сложный… Но пусть они хотя бы тебя порадуют.
Под старательно-восторженное оханье Танюши пленка была развернута, и на свет показалась толстая пластиковая доска. На поверку она оказалась четырьмя табличками, сложенными вместе. Петя вынул одну и передал Танюше. На зеленом фоне, занимая почти всю плоскость, красовалась белая надпись в две строчки:
ЗАБЕРИ МУСОР С СОБОЙ
У ЭТОГО ОЗЕРА ЕСТЬ ДУША
– Ребята, боже… – Танюша и смущалась, и радовалась. – Вот так удача! Я знаете как об этом мечтала! Спасибо вам огромное, спасибо! – Она неловко принялась обнимать Олю и остальных, не выпуская таблички из рук.
– Надеюсь, против текста ты ничего не имеешь? – проговорил Петя деловым тоном.
– Это я составила из твоих фраз в переписке, – гордо сказала Оля. – Помнишь?
– Помню. Круто!
На самом деле Танюше стало немного не по себе. В разговорах она не боялась намекать на правду об Озере – все равно собеседники тут же забудут, да и не придадут значения. Но видеть эту правду начертанной на пластиковой доске, да еще с расчетом, она будет висеть здесь долго – это было тревожно. …Хотя все равно, конечно, не придадут значения, поспешила она успокоить себя. И потом, формулировка – «у этого озера ест душа» – настолько избитая, что вряд ли кто-то усмотрит в ней конкретный физический смысл. Тем более, что сам смысл был до конца неясен даже для Танюши. Она лишь попыталась облечь в штампованную фразу то невероятное, что произошло здесь три года назад, и что она до сих пор не могла ни осознать, ни выразить словами. Могла лишь служить этому, оставаясь рядом, как верная собака. «У этого озера есть душа» совпадало с правдой, может, процентов на 5, а то и меньше. Но даже эти пять процентов Танюше было страшно вынести на всеобщее обозрение. Словно этим она предавала, отдавала на поругание то последнее, что у нее осталось. …Озеро? Душу?
– Что, есть сомнения? – удивленно спросил Петя, заметив ее нерешительность.
– А это ты делал, да? О, это просто здорово!
– Да ерунда. Из обрезков. Я ж в конторе работаю, которая наружную рекламу делает. Помнишь, я рассказывал?
– Ой, а там не заметят, что обрезки пропали? – озабоченно спросила Танюша.
Она надеялась, что заботливость перебьет неприятное впечатление оттого, что ей что-то не понравилось.
– Да кто их считает. В общем, с днем рожденья! Давай, говори, куда вешать. Жлобов твоих будем перевоспитывать.
– Погоди, какое вешать? Мы что, и чаю не попьем? – возмутилась Ксеня. – Мы тут тебе принесли кой-чего вкусненького. Небось, одними кашами питаешься? – оборотилась она к Танюше.
– Да я… Я ничего, мне нормально…
– Где у тебя дрова-то? – по-хозяйски спросила Оля.
Танюша смутилась.
– Старые вчера закончились… Я как раз сегодня хотела за новыми идти. Ой, простите, ребята, как я вас плохо принимаю! Я вообще-то на сучках готовлю… У меня там, недалеко, отличное месторождение сучков. Молодой ельничек высохший. Я сейчас!
– Спокойно! – властным жестом остановил ее Мишаня. Когда дело касалось жизнеобеспечения, он мгновенно забывал о своей роли легкомысленного весельчака. – А месторождения чего-нибудь потолще там нет? Нам же не только чаю попить, мы после твоей уборки еще потусить захотим, то-се. Так вот, чтобы усталыми дрова не искать, давай сейчас сушинку и завалим.
– Где ты тут сушины найдешь? Тут столько народу по берегам стоит, что все давно выбрано, – отозвался Петя. – Вон, Танюха говорит, что уже и живые деревья рубят, уроды.
– Нет-нет-нет, у меня есть, есть! – встрепенулась Танюша, замахав руками. – Я припрятала… Точнее, приметила. Никто об этой сушине не знает, потому что она там, среди сухого ельника, а туда людям лазать лень… Это метров сто в лес. Я покажу, покажу!
– Так, ты иди мужикам показывай, а мы тут пока из чего есть сообразим, – сказала Оля, разбирая остатки костра – несколько обугленных палок.
В стороне, прикрытая полиэтиленом, лежала растопка – скромная кучка тончайших еловых веточек.
– Давай, показывай свой неприкосновенный запас.
Мишаня отстегнул от рюкзака черно-оранжевый дорогой топор Фискарс, а Петя расчехлил пилу-ножовку. Танюша, все время оглядываясь и в чем-то оправдываясь, засеменила впереди, а «мужики» степенно зашагали следом. Вскоре они скрылись за деревьями, и стали слышны только их голоса. Тем временем Оля быстро, уверенными движениями запалила пучок веточек и накрыла «домиком» из старых поленьев. Огонь сначала шумно взвился вверх; потом, поняв, что изобильный корм закончился, он было обиделся и сник, но вскоре смирился и начал добросовестно облизывать почерневшее дерево.
– Блин, как она тут живет! – тихонько сказала Ксеня, оглядываясь на еловую чащу, куда скрылись дровосеки. – На бомжатню похоже.
– Это называется дауншифтинг, – усмехнулась Оля. – Но вообще, конечно, да. Есть такое ощущение.
– А давно она это? Типа ушла в лес служить озеру?
– Года три уже. – Подойдя к берегу, Оля зачерпнула котлом хрустально-прозрачной воды и вернулась к костру. – Вроде как это после того у нее началось, как тот молдаван ее бросил. Помнишь?
Она нашла крючок и подвесила котел на стальной тросик, натянутый над костром. Котел немного покачался и покорно замер.
– Ага, помню. Ион. Как же его фамилия была? Вот забыла. Ну, какая-то ихняя, молдавская. Вот странно – я даже вспомнить не могу толком, как он выглядел. Помню, что симпатичный.
– Он ведь к ней жить переехал из своего… не помню, он тут в каком-то мухосранске работал. Но, видно, другая дура подвернулась, помоложе. Вот и свалил.
– Вроде они все-таки целый год прожили.
По-видимому, девушки уже не раз обсуждали эту историю, но не прочь были посмаковать еще, и потому каждая делала вид, что не знает всех подробностей.
– Ну он же молодой был. Не помню, на сколько лет ее моложе. На много. Такие браки долго не держатся.
– Ага. Но вообще-то, помню, он был прикольный. И добрый такой, всем помогал.
– Ну, в походе – одно дело, а вместе жить – совсем другое. – Оля помолчала, глядя на огонь. – Короче, Танька уверена, что этот ее Ион… типа умер, – сказала она, понизив голос.
– Ничего себе… Да тут все серьезно! – притворно изумилась Ксеня, хотя уже слышала эту версию.
– Так что ты о нем не говори, как о живом. Типа, ты в это веришь.
– Ну да, ну да. Это у нее такой способ отрицать реальность, – сказала Ксеня тоном заговорщика-психоаналитика.
– А так, вобщем-то, она в целом ничего. Собирает тут мусор, отдыхающих агитирует. В основном, конечно, ее на три буквы посылают. Но с некоторыми даже подружилась. Чаем ее угощают, еду дают.
– Вот блин! – Ксеня сделала сочувственную гримасу. – А ведь когда-то была нормальная девчонка.
– Да и тогда была, знаешь, не то чтобы совсем нормальная… Короче, ладно, я тебе ничего не говорила. – Оля словно бы раскаивалась в своей откровенности, хотя ничего нового она не сообщила. – Вобщем, если не поднимать в разговоре некоторых тем, то она вполне адекватный человек. И пользу приносит.
Ксеня понимающе усмехнулась. Оля прислушалась: голоса из леса стали слышней. Добытчики дров возвращались, весело перешучиваясь.
– Но самый важный ее пунктик – это что озеро это, Белое, на самом деле появилось только три года назад, – торопливо зашептала она. – Якобы до этого его не было, была только суша, представляешь?
Ксеня вытаращила глаза, на сей раз непритворно.
– Чего-чего?! Это… озеро… появилось три года назад? Она что, совсем того?.. – Ей тоже пришлось понизить голос, потому что за деревьями замелькали фигуры пильщиков.
– В том-то и дело. Как раз тогда, когда молдаван свалил.
– Ага, понимаю, понимаю.
– Тише, услышит. Да, и самое главное – оно типа не Белое. Танька назвала его Дубоссарским.
– А причем тут…
– Город такой в Молдавии. Дубоссары. Точнее, вроде даже не в самой Молдавии, а в этом Приднестровье, которое отделилось… Ну да похрен. Небось, этот Ион оттуда был.
– А-а!..
– Ого, нехилый урожай тащите! – воскликнула Оля уже совсем другим голосом, поднявшись навстречу Мишане и Пете, которые несли на плечах здоровенное бревно.
Следом мелкими шажками поспешала Танюша, волоча за собой охапку сухих еловых веток. Их только что отрубили от спиленного дерева.
– У нее там целый клондайк сушин припрятан… И стоят так, что ниоткуда не видно. Во хитрая! – отдуваясь, приговаривал Мишаня.
Остановившись неподалеку от костра, они слаженно сбросили бревно на землю. Глухо ударившись, оно слегка прокатилось и встало. Танюша подтащила свои ветки.
– Сейчас еще вторую половину принесем. Ну, Танюха, запасем тебе дров на месяц!
– Спасибо, ребят! Да какое там на месяц. Это мне на весь сезон хватит! Я ж экономная. Вечером костер жгу, только если очень холодно. А так – только еду сготовить. – Танюша раскраснелась от непривычно обильного общения и от радости, что о ней заботились. Она страшно боялась сказать что-нибудь невпопад, чтобы не разрушить идиллию, но и молчать стеснялась – надо было развлекать добрых гостей. Поэтому ее речь походила на старушечий речитатив, вращающийся вокруг хозяйственно-бытовых забот. – А может, вам кашу сварить? Небось голодные? Я сейчас, у меня гречка…
– Стоп-стоп, погоди. – Оля движением руки остановила ее порыв. – Мы что, жрать приехали? – Она оглянулась на товарищей, ища поддержки.
– Никак нет! – бодро отчеканил Мишаня, но тут же застенчиво добавил: – Разве что только немножко…
– Напоминаю: мы приехали помочь Танюхе убрать мусор. Пьем чай, жуем бутеры – и вперед. – Ксеня решила поддержать Олю. После давешнего разговора она прониклась сочувствием к Танюше. – А как все сделаем, так и пообедаем.
– Ох!.. – деланно вздохнул Мишаня.
– Погодите, а здесь что, никого не останется? Вы не боитесь, что вещи сопрут? – забеспокоился Петя.
– У меня раньше ничего не крали, – развела руками Танюша.
– У тебя и красть нечего. Нет, конечно, это личное дело каждого, но если никто не останется сторожить, я свой рюкзак с собой возьму…
– Чай готов! Кружки на базу! – перебила Оля.
– С собой? А у меня рюкзак тяжелый, – засомневался Мишаня. – Может, и вправду кого-нибудь оставим?
– Теоретически я могу, – небрежно отозвался Петя.
– Ну, Петюня, ты и мастер отлынивать. Ладно, так уж и быть, оставайся. Но чтоб через три часа обед был готов!
Петя развел руками, показывая, что никакого отношения не имеет к возводимым на него поклепам, однако спорить не стал.
Через полчаса все четверо, кроме Пети, уже прочесывали с мешками берег. Ксеня шла слева от тропинки, Танюша – еще левее, вдоль самого берега. Оля высматривала мусор справа. Мишаня уныло плелся по тропинке и подбирал то, что женщины выбрасывали ему из кустов. Как и положено неофиту, которого вовлекли невольно, он гневно обличал мусорогенных негодяев, из-за которых ему приходилось пыхтеть:
– Нет, я все-таки не понимаю. Ну что, блин, не вывезти свои бутылки? Я вот, например, тоже не против пивка на природе. Но я же никогда…
– Мишаня, давай живей. Отстаешь.
– Уфф…
Они вышли на пустую, но сильно замусоренную стоянку. Ксеня сразу направилась к кострищу: там виднелись недогоревшие пластиковые бутылки, алюминиевые банки и еще что-то. Танюша с Олей, не разгибая спин, двинулись вокруг костра по разворачивающейся спирали. По пути они подхватывали и запихивали в мешки останки чьей-то вечеринки, хаотически раскиданные вокруг. Оле все это уже порядком надоело, но она твердо решила выполнить свой долг перед Танюшей до конца. Мишаня, который был не столь щепетилен, присел на бревно отдохнуть. Вдруг на дальнем конце тропы, уводящем с поляны в лес, показалась светловолосая девушка. В руках у нее был черный мусорный мешок.
– Тань, привет! А мы думаем – где вы бродите? – издали крикнула она.
Танюша удивленно посмотрела в ту сторону, и не сразу узнала девушку. Ах да, это же та красавица-блондинка, которая обычно стоит со своей компанией на мысу! Там еще у них есть самодовольный парень, который лучше всех поет… Ну да, верно, она же неделю назад сама пообещала приехать на субботник. Но кто бы мог подумать, что это всерьез?!
– Ой, боже мой! Вы… Спасибо! А я, правда, и не ожидала…
Танюша не знала имени блондинки, и потому очень конфузилась. Тем временем за спиной у нее показался тот самый певец, которого Танюша сразу вспомнила (она никогда не забывала эффектных мужчин), а следом – лысоватый парень и девушка с пышной шевелюрой, которых она тоже встречала в той компании.
– Ничего себе, она не ожидала! Мы тут уже целый час горбатимся, а нас, оказывается, и не ждали, – шутливо-недовольно сказал певец.
– Ладно-ладно, тебе полезно, – отмахнулась блондинка. – Татьян, так какой у нас план работ?
– План? – Танюша растерялась. – Да, в общем, я просто думала прочесать весь берег по кругу… Как-то не было особо плана.
– Но стоянки-то идут почти в два ряда. Которые на горе, и которые у самого берега. …Ладно, понятно. – Убедившись, что внятного руководства здесь не дождаться, она повернулась к своим. – Антон, Вася! Короче, вы и Наташа идите тогда по внешнему кругу, а я с ребятами пойду по внутреннему. И, кстати, можно пойти сразу с двух сторон, а в середине встретиться, – обратилась она снова к танюшиной команде, которую уже «отрядила» на внутренний круг.
Танюша слушала и не верила своим ушам. Она привыкла тянуть инициативу уборки на себе, и никак не ожидала, что кто-то, да еще такая красавица, ее подхватит. Но происходило именно так, и она молча внимала чуду.
– О, отлично! Тогда можно я пойду назад? А потом… потом встретимся, – предложил Мишаня, которому улыбнулась идея вернуться в лагерь и расслабиться.
– Ну, давай… – недоверчиво посмотрела на него Оля. – Хотя погоди. А мешки полные кто нам потащит?
– Зачем тащить? – перебила новая лидерша. – Мы будем набирать мешки и вдоль тропы ставить. А потом мужики быстренько пробегутся и унесут. Мужики, понятно?
Ее «мужиков», видимо, не очень вдохновляла такая перспектива, однако они смиренно кивнули.
– А, ну вот. Ну я тогда пошел! – обрадованный Мишаня поспешно затопал назад.
– Ну чего, девчонки, а мы вперед! – с комсомольским задором объявила блондинка.
– Вы меня простите, у меня память никудышняя… Но я забыла совсем, а как вас зовут? – робко спросила Танюша.
– Меня Аня. – Она очаровательно улыбнулась. – Смотрю, вам все-таки надо иногда в люди выбираться. А то скоро совсем одичаете!
– Д-да, вы правы…
Олю и Ксеню немного покоробила столь беспардонная узурпация руководящей должности, да еще и со стороны незнакомой и красивой (что особенно возмутительно) девчонки. Но, с другой стороны, Аня претендовала не только на лидерство, но и на львиную долю работы, так что можно было кое на что закрыть глаза. У Оли с непривычки уже побаливала спина, и она подумала, что с таким пополнением ей можно будет законно через полчасика вернуться на стоянку.
Закончив убирать поляну, девушки снова вышли на тропу. Впереди за деревьями мелькнули цветные пятна – там явно были палатки.
– Анют, дальше будет занятая стоянка, много народу. Давай лучше по лесу обойдем, – предложила Танюша, хорошо знавшая, что уборки «в присутствии хозяев» обычно ничем хорошим не заканчиваются. – Потом, я знаю точно, будет пустая, и наверняка урожайная. В смысле, мусора много.
– Какое по лесу? А вдруг у них мусор? Оставить его, что ли? Нас завтра уже тут не будет. Если не сейчас, то никогда. Да не бойся ты, мы с ними договоримся! – бодро сказала она, заметив танюшин испуг.
Щеголевато закинув наполовину полный мешок на плечо, Аня смело двинулась по направлению к палаточным пятнам и голосам, которые как раз в эту минуту донеслись из-за сосен. Оля и Ксеня, переглянувшись, пристроились в хвост колонны, чтобы иметь возможность при необходимости быстро ретироваться. Танюша, которая чувствовала свою ответственность за всех участников субботника, хоть и нехотя, но пошла за Аней. Последние спасительные деревья расступились в сторону, и команда вошла на вражескую территорию. В центре поляны, окруженной четырьмя-пятью яркими палатками, весело горел костер. Около которого на бревнах сидело с десяток молодых особей обоего пола. В одежде тех и других преобладал камуфляж и тельняшечные полоски, но их новенькая чистота, а также длинные распущенные волосы девушек свидетельствовали о том, что все это не более чем художественный декор. Заметив пришельцев, оживленно болтавшая молодежь сначала затихла, потом недоуменно переглянулась, а потом, по мере их приближения, частично поднялась с мест.
– Эй, вам чего тут надо? – тревожно и недружелюбно спросил один из парней, с коротко стриженными черными волосами и толстой стальной цепью, висевшей на узкой груди.
Аня, казалось, и не заметила прохладного приема.
– Ребята, а мы субботник проводим, – звонко возвестила она, как о великом счастье. – Не желаете присоединиться?
«Ребята» недовольно загалдели – правда, не очень громко. Черноволосый и еще один парень, в зеленой бандане, вышли вперед.
– Мы тут как бы это… отдыхаем. Может, вы в другом месте поубираетесь?.. – начал было банданный, но, подойдя и оценив внешние данные Ани, сменил тон. – Да мы это… типа убираем за собой. Вон там это… все вывозим.
На тропе, уводящей в лес, в тени молодых берез стояли два квадроцикла. На сиденье одного из них ожидала своей очереди непочатая упаковка пива.
– Ого, да у вас тут весело! – хихикнула Аня, кивнув на пиво.
– Приходите – угостим, – лаконично отозвался банданный.
Он с любопытством скосил взгляд на Олю, задержался на Ксене и мельком прошелся по Танюше. После чего снова с удовольствием остановился на Ане, из чего можно было заключить, что приглашение относится к ней одной.
– Придем обязательно. А вы нам во-он ту кучку убрать не поможете? – Аня кивнула на камень, за которым виднелись характерные признаки локальной мини-свалки – полузасыпанные прошлогодными листьями бутылки и банки.
– А, так это не наше. Это тут было.
– Ну а мы вам это сейчас уберем. Вы же не против, а? – Аня кокетливо улыбнулась. – Ребят, помогайте! – помахала она сидящим у костра.
Компания на бревнах сидела все в тех же напряженно застывших позах. Поймав взглядом недовольные лица камуфляжных девиц, Аня пожала плечами и первая направилась к куче. Неловко, стараясь обойти костер по широкой окружности, чтобы не залезать в личное пространство хозяев, за ней проследовали Танюша, Оля и Ксеня. Вразвалочку, стараясь ничем не выдать своей заинтересованности, подошли парни – черноволосый и банданный.
– Чем быстрее уберем, тем быстрее они свалят, – услышала Танюша голос около костра. Видимо, там решали, стоит ли помогать незваным гостям с уборкой. Женская часть компании явно была против, и тем более потому, что мужская была явно «за». Еще двое особей мужского пола решительно отделились от группы и направились к куче. Устоять перед аниной харизмой было трудно: она запросто давала несколько очков вперед всем здешним девушкам, вместе взятым
– Так, разбираем мешочки, перчаточки, – весело командовала она. – Ого, как нас много! Ну, мы сейчас быстро управимся. Татьяна, а вы говорили, что никто не придет, никто не придет… Вон сколько набежало! Мальчики, вы вон с той стороны зайдите, вот так. Вас как зовут? Можно на ты? Денис, очень приятно. А я Аня. А это… – Анюта вспомнила, что забыла узнать имена спутниц Танюши. Женщины, которые не могли составить ей конкуренцию, ее мало интересовали. Впрочем, она была со всеми одинаково дружелюбна. – Гм, девчонки?
– Да это, в общем-то, неважно. Главное – дело сделать, – смутилась Оля.
– А че это неважно? – галантно удивился Денис в бандане. – Вместе, можно сказать, планету спасаем, а имен не знаем!
– Оля. А это Ксеня.
– Иван, – хрипло представился высокий тощий юноша с серьгой в ухе.
Он неловко – видимо, в первый раз в жизни – пытался запихнуть в мешок ржавые куски мангала.
– Виктор! – нарочито громко крикнул широколицый парень в тельняшке.
– Э-э… Пол, – неожиданно робко сказал черноволосый, когда взгляд Ани дошел до него.
– О! – Аня взглянула на хозяина имени то ли восхищенно, то ли насмешливо, отчего он мгновенно покраснел.
– А я потолок! – захохотал широколицый.
Пол вспыхнул, но мудрая руководительница немедленно его погасила:
– Ну, как скажете, буду называть вас потолком, – хитро улыбнулась она шутнику.
– Да ладно. Витя меня зовут, – повторил тельняшечный, словно опасаясь, что из-за неудачной шутки красавица забудет его имя.
– Так уже лучше!
– Блин, вот я не понимаю, как можно так мусорить! – решил переменить тему низкорослый юноша в камуфляжной куртке, не успевший представиться.
– Да… Ну вот привезли вы с собой пивка, того-сего, посидели, отдохнули, выпили. Ну почему назад не увезти?.. – начал Денис любимую песню антимусорного неофита.
– Вот мы всегда все свое увозим… Еще и за других, бывает, – заговорил Пол, но замолчал, поймав недоверчивый взгляд Ксени.
– А это ваши квадрики?
Пол оглянулся на квадроциклы, подумал, как лучше ответить, и, наконец, признался:
– Прокатные.
– А нас покатаете? – Аня посмотрела на него с самоуверенностью первой девушки на деревне.
Парни переглянулись.
– Да че? Не вопрос.
– А может, и с мусором покатаете? До контейнера, а? – подхватила Ксеня. Шагать по тропе, уже проторенной Аней, ей было не страшно.
– Можно и до контейнера. Это который на станции, что ли? Ну, туда-то делать нечего. Добросим.
– А у нас много мусора будет, ребят, – рискнула вставить Танюша. – Мы это… весь берег по кругу хотим обойти. Это мешков двадцать получится, не меньше.
– Татьяна, вы мне мужиков не пугайте. А то они возьмут да разбегутся. – Аня улыбнулась, обнажив прекрасные белые зубы. Понятно было, что на самом деле она ни на секунду не верит в возможность разбегания мужиков. – Ну, может, хоть половину вывезем? Туда-сюда, раз-раз. Я, например, сзади сяду, а мешки мы свяжем вместе и всунем между мной и водителем…
Все засмеялись, представив эту картину.
– Народ, вы есть будете? – послышался жалобный голос одной из покинутых девушек.
Они остались у костра одни, и надеялись вернуть внимание мужчин последним оставшимся способом.
– Машунь, мы скоро! – виновато отозвался обладатель камуфляжной куртки.
Хмурая гримаса с лица девушки не исчезла: она поняла, что раунд проигран.
– Мы уже почти все убрали! – обернулся довольный Денис. – Подите сюда, посмотрите.
Делать было нечего. Машуня и ее подружки одна за другой поплелись сдаваться на милость победительницы. «Ого, круто», послышались их вялые восторги. Куча мусора как-то незаметно опустела, а вместо нее, как грибы, рядом выросли три плотно набитых черных мешка.
– Вот все бы так! – Витек отступил назад, закуривая и удовлетворенно созерцая результаты своего труда. – Но, к сожалению, большинство людей – свиньи. И все это бесполезно.
– Да, таких, кто убирает – мало. Все больше гадят.
– А вот у нас на даче есть карьер, так там…
У очередной порции неофитов начался этап самолюбования. Танюша терпеливо слушала и согласно кивала, выжидая момент, когда можно будет убраться восвояси. Ее страшно конфузило недовольство девушек. Да и неожиданная лояльность парней казалась чем-то зыбким и нереальным, что лучше не испытывать ее на прочность. Аня, впрочем, так не считала.
– Ребят! А не хотите с нами дальше поубирать? Мы сейчас на ту стоянку пойдем, где высокая ель. Там у них всегда такой срач!
– Анют, мы и так их от обеда отрываем. Спасибо и за то, что вы нам помогли. Ничего-ничего, мы сами справимся! – попыталась усмехнуться Танюша. Она сделала шаг по направлению к тропе, надеясь, что девушки пойдут за ней и неловкость, наконец, рассеется.
Но Анюта улыбалась так призывно! Да и парни уже успели почувствовать себя хорошими. Это чувство, как наркотик, требовало все больших и больших доз.
– Да че, пацаны, давайте сходим. Это там, что ли, где бензопила орала?
– Ну да. Там ваще орки какие-то стоят. Вечером у них музон был такой, что, блин, озеро дрожало. Нет, я все понимаю, мы тоже разок включали, но не так же!
– Вот тоже, зачем тут бензопила? Люди на природу приехали, так надо это… наслаждаться тишиной, отдыхать от суеты. Как самих-то их не достало? – возмущался Денис.
Танюша вспомнила, что рядом с одной из палаток среди прочего барахла валялась и бензопила. Она удивленно посмотрела на Дениса, но говорить ничего не стала.
– Да, они там какие-то неадекваты, – согласился Пол. – Помнишь, Дэн, мы там еще хотели встать? Но передумали – там все засрано было. А эти приехали и ничего, встали прямо на сраче. Только покидали мусор в сторонку, и поставили себе палатку. Во люди! Не понимаю.
– Это ваще не люди! – пошел дальше всех Витек.
В эту минуту ветер донес звуки какого-то электронного ритма.
– Блин, опять врубили.
– Пойти, что ли, нае…ать их? – осторожно предложил паренек в камуфляжной куртке.
– Нет, нет, ребята! Этого делать не надо. – Почуяв опасность, Танюша заставила себя осмелеть. – И вообще не надо туда ходить. Я завтра приду, когда они уедут, и сама все уберу. Я же тут живу. Знаете где? Вон там, в заливчике, рядом с болотцем…
– А че они нам сделают? У них мужиков всего трое. Остальные – бабы.
– Она ваще нам спасибо должны сказать, что мы для них мусор убираем!
– Вот пойдем и покажем, как нормальные люди себя ведут, а не свиньи.
Танюша краем глаза увидела, как Оля и Ксеня незаметно отступают к краю поляны. Шаг, другой – и они уже скрылись за деревьями. Боги, как она сейчас их понимала! Ей вдруг очень захотелось, чтобы ничего этого никогда не было – ни субботника, ни Ани, ни парней. Чтобы она по-прежнему в одиночестве ходила по стоянкам и тихонько складывала мусор в мешки, заодно собирая сочувствие и насмешки… Но увы, стихию было уже не остановить. Дэн, Пол и Ко ощутили себя спасителями мира и непременно желали, чтобы об этом узнали все. Под веселые восклицания команда двинулась вперед, неся наперевес кипы пустых мешков, словно боевые знамена. За мужчинами неуверенно последовали девушки. Аня бросила на Танюшу виноватый взгляд – она чувствовала, что в этом нездоровом воодушевлении был и ее вклад. Но надо было идти: единственное, что они могли сейчас сделать – это как-то (непонятно правда, как) сгладить остроту назревающего конфликта. Танюше было в десять раз хуже; она почти искренне молила, чтобы путь до вражеской стоянки был бесконечным, и чтобы они никогда туда не пришли. Но вот деревья поредели, и впереди показались машины и палатки. Из открытых настежь дверей пузатого черного джипа орала музыка. Костра не было – его заменяли два мангала на высоких ножках. Вокруг них, недовольно отмахиваясь от дыма, в удобных шезлонгах помещалось несколько тел – мужских и женских. Все тела были довольно упитанны. Один мужик, с татуировками на руках и круглым пузом, воинственно размахивал над углями пластиковым опахалом. Двое других, тоже с пузами и татуировками, молча наблюдали за его действиями. В стороне бегали дети, старательно обрызгивая друг друга водой из игрушечных пистолетов; они с большим трудом, но перекрикивали музыку. Их родители были заняты сосредоточенным вливанием в себя пива из алюминиевых банок, а также вдуванием-выдуванием дыма сигарет. Видимо, эти занятия изнурили их, потому что тела в шезлонгах выглядели расслабленными, как желе. Поодаль кучкой стояли несколько одинаковых, наполненных через край пакетов с надписью «Пятерочка». Оттуда сквозь полупрозрачный полиэтилен виднелись упаковки колбас, грозди бананов, бутылки с лимонадом и прочий типовой набор для пикника. Рядом с ними стопкой громоздились упаковки пивных банок. На шампурах поджаривались шашлыки, распространяя хамски-раздражающий запах. Картинка, звуки и запахи вторили друг другу, исполняя адскую симфонию для всех органов чувств; инструменты были одинаково отвратительны, но в этом была своеобразная гармония.
