Игорь Ривер
Ученица Лесника. Книга Авеля

Защитник кивнул и сказал:

– Говори, не бойся. Тут даже умереть нельзя. Я пробовал. Два раза. Он говорил, что не получится, но я не верил. Зря.

– Но вы…

– Хорошо. Давай, я буду рассказывать, а ты кивай, если я говорю правильно. Ты и твой учитель искали какой-то артефакт. Старый и очень сильный. Может быть, книгу. Так?

Она кивнула.

– Такие вещи всегда очень сильно продавливают границу и оттуда лезут всякие твари. На вас напали. Либо нежить, либо ангелы. Так?

– Ни те, ни другие. Нежить я видела, она не такая. И ангелы не такие.

Немец улыбнулся.

– Интересно, где ты могла с нежитью познакомиться? Ну ладно, допустим, познакомилась. Откуда ты знаешь, какие бывают ангелы?

Она промолчал. В жизни ей действительно ангелов видеть ни разу не приходилось.

– Молчишь? Их конечно принято рисовать в белом и с крылышками, но это же художник. Он так видит. А на самом деле они очень разные.

– То есть в Ирии живут вот эти… с щупальцами?

– Был такой художник, Босх. Не слышала? Поинтересуйся потом. Он изображал на своих картинах демонов, сцены ада и так далее. Весьма натурально изображал. Но откуда взялись демоны, ты знаешь? Все было очень просто. Сатана, когда уходил из рая, взял с собой треть ангелов. Вот они и есть. Никакой разницы внешне. Есть красавцы, есть уроды. Ну а потом твой учитель по ним чем-то ударил, окончательно пробив границу и ты здесь, радуешься нас своим присутствием. Все так и было?

– Ну в общем да. Только не он, а Татарка. Княжна, то есть.

– Да, она может. Когда я там, на месте нашего боя, увидел ее лук… Ты знаешь, Рыжая, на самом деле она и есть мой первый учитель…

…

Ему было семнадцать лет. Простой кнехт Ордена, на половинном жаловании и без надежды стать оруженосцем. Принеси, подай, посмотри, сбегай… Однако жизнь была не так уж плоха. Жаль, что сегодня она кончится. Нельзя сказать, что он так уж сильно боялся этого, но все равно было как-то не по себе.

Издали послышался топот копыт. Неровный строй щитов с нарисованными на них красными и черными крестами вздрогнул. Залязгала сталь. Кто-то наспех читал молитвы, кому-то приспичило облегчиться перед боем. Здоровенный наемник-прусс, стоявший рядом с кнехтом, вытащил из сумки кусок хлеба и впился в него зубами. Правильно делает. А то убьют, а хлеб пропадет.

Ордынцы появились из тумана, с визгом пролетели на своих лошадках вдоль строя. Несколько стрел ударились в щиты и справа кто-то истошно заорал.

Слева послышался рев рогов и топот и крики рыцарской конницы на время заглушили визги варваров, но только на время. За туманом кричали, звенело оружие, а им никто так и не дал команды атаковать. Потом стало ясно, что бой проигран. Ордынцы опять проскакали мимо них, только на этот раз их было гораздо больше. Стрелы посыпались градом и тогда мальчишка в первый раз увидел эти глаза и облако черных волос.

Женщина-татарка натянула лук, глядя ему прямо на него. Сейчас стрела ударит и… В этот момент что-то изменилось в нем. Он вскинул щит и сделал с ним нечто, чего даже не понял поначалу. Стрела ударила в черный крест, прямо в центр и сломалась. Разлетелась на куски. Неяркое зеленое сияние вспыхнуло и сразу погасло. Он даже не ощутил удара, зато увидел в глазах женщины безмерное удивление.

Потом они отступали к перелескам, плотной группой, прикрывая щитами двух раненых братьев-рыцарей, каким-то чудом выбравшихся из кавалерийской свалки. Ордынцы наседали на них время от времени, но потом оставляли в покое. Бой и так был выигран, а на поле хватало целей полегче, чем организованная группа пехоты. Мальчишка командовал, его слушались и они прорвались. Откуда-то он точно знал, что и как делать и как подчинить людей.

Этим же вечером он стал рыцарем и один из братьев, которых он спас, подарил ему свой меч, а второй – шлем.

…

– Так я стал учеником без учителя. Из Ордена вскоре пришлось уйти, подстроив известие о своей гибели. Я перестал стареть. На меня уже косились с подозрением и было недалеко до обвинения в колдовстве. Потом были войны, большие и маленькие. Я учился и выживал, пока снова не увидел этот лук и эти глаза.

Он поднял со стола флягу, покачал ее в руке и вылил все ее содержимое в рот. Русский покосился укоризненно, но ничего не сказал.

– Что там, в мире? Сюда доходят отголоски, но они как отдаленное эхо.

– Да ничего особенного, – ответила Ирина. – Германия проиграла войну. Правда, было пророчество, что ей не долго быть разделенной.

– Да? Чье?

– Норманн перед смертью сказал.

– Значит, старый медведь ушел в свою Вальхаллу… Предсказуемо. Он уже тогда мог лишь защищаться. У него был ученик?

– Да.

– Слышишь, Защитник? Нам недолго осталось здесь сидеть и пить твою водку. Если Германия объединится, я вернусь туда, а твоя клятва кончится. Тогда ты тоже вернёшься к ней. Это хорошо.

– Может быть… – тот потряс в руке флягу. – А всю водку выжрать – это хорошо?

– Это нужно для дела.

– Какого, например?

– Нужно отправить девчонку назад.

– Ты сумеешь?

– Не сомневайся. Себя я за волосы из болота выдернуть не могу, но ее – легко.

Немец встал, поднял со стола длинный меч и крутанул его в воздухе.

– Когда рубану, прыгай. Поняла, Рыжая?.. – он поцеловал клинок и замахнулся. – Готова? Привет Татарке!

Он перехватил рукоять двумя руками. Меч упал вниз косым ударом и она бросилась в черную рану, оставленную им в воздухе.