Игорь Дмитриев
Зверь
Часть 3. В глухой деревне
Глава 1. Случайный покупатель
Прошло уж больше недели со смерти Александра Зуева. Евгению Викторовичу лишь дача и забота о козе Марусе помогали пережить потерю старого друга. Вот и сегодня он с утра уже на даче. Покормил и подоил козу, поработал в огороде и пошел в магазин, чтобы купить к обеду сыр и хлеб. Сегодня день теплый, Маруся гуляет на выгоне, поэтому Евгений задержится до вечера – еще раз подоит козу. Из дома он продукты не возил, ведь можно купить в деревне, и сегодня как раз хлебный день – в магазин привозят продукты, конечно, хлеб и разный товар. В такие дни, а они бывают три раза в неделю, в магазине обязательно собирались жители дальних деревень, ведь в окрестностях больше магазинов не было, а хлеб раскупали через пару часов после привоза.
Обычно пустой магазин в такие дни превращался в клуб. Покупатели приходили заранее, еще до приезда машины, и если погода теплая, то рассаживались на скамеечке перед магазином, а зимой и в дождливую погоду собирались внутри. Пока ждали машину с продуктами, обсуждали последние новости, но новостей почти не было, поэтому вспоминали прошлые, даже те, что были много лет назад.
В выходные в деревню приезжали дачники и привезли печальную новость – в Дьяково трагически умер Александр Васильевич Зуев. Он пошел в лес за грибами и не вернулся. Одни говорили, что с дедом случился сердечный приступ, другие – убил маньяк.
Сегодня первый хлебный день после выходных, и собравшийся «Клуб покупателей» обсуждал одну «новость» – странную смерть Васильича, так в деревне звали Александра Зуева. Были сторонники и версии «сердечный приступ», и версии «убил маньяк». Сторонники каждой версии доказывали свою правоту и не могли договориться, поэтому ждали, когда же придет в магазин Евгений Викторович, ведь он живет в городе, был другом Зуева и должен все знать.
Итак, в магазине собрался «Клуб покупателей», приехала на велосипеде и «тетя Дука» – так в деревне звали старушку Евдокию Матвеевну. Она и еще двое «аборигенов» жили в самой далекой от Городищ деревне со странным названием Выселки. Дуку жители окрестным деревень уважали, и она была у них как бы судьей – со всеми житейскими спорами обращались к ней, и как скажет, так и делали. Даже при денежных делах брали свидетелем сделки, и это считалось надежнее, чем любая расписка.
Выселки была совсем брошенная деревня. Летом еще как-то оживала – приезжали в отпуск дачники, некогда родившиеся и жившие в этой деревне, а теперь из нее уехавшие, причем большинство – в Дьково, кто-то в райцентр Белый, те же, кому повезло больше всего, жили в областном центре. Приезжали в деревню погулять на свободе и внуки-школьники. Шум, гам, смех, веселье – с утра и до утра. Жизнь кипела, бурлила, как говорится, лилась через край. Но проходило лето, наступала осень, и дачники разъезжались. Жизнь замирала, деревня как бы впадала в спячку. После летней суматохи дни у стариков тянулись бесконечно долго. Если бы не дым из труб, то можно было подумать, что во всей деревне нет ни одного человека.
– Здравствуйте, бабоньки! – поздоровался, войдя в магазин, Евгений.
Он пришел самым последним – «клуб» ему был неинтересен, сплетни не любил ни слушать, ни, тем более, передавать. Вот и старался приходить к самому приезду машины.
– Здравствуйте, Евгений Викторович, – поздоровались в ответ «бабоньки».
Евгения Викторовича, наверное, из всей деревни единственного звали ни Женька, и даже не Виктрыч, а полностью по имени-отчеству, все же он городской житель, а на заводе работал «начальником». К тому же дед образованный, начитанный, пользуется интернетом, поэтому знает все последние мировые новости.
– Не привозили еще хлеб?
– Нет еще, ждем…
– Машенька, – обратился Евгений к молоденькой продавщице, – дай мне, пожалуйста, пакет молока и сыра грамм триста, вот этого, ноздрястого.
Получив продукты, он остался дожидаться, когда привезут хлеб.
– Евгений Викторович, скажи нам, что у вас в городе случилось? – спросила Дука.
– Да ничего не случилось…
– Как же не случилось… А с Васильчем что?
– Что, что… Сказали же – сердце. Что у нас, стариков, бывает?
– А у нас болтают, что маниак какой-то завелся в лесу…
– Не знаю, не слышал. У Александра Васильевича сердечный приступ. Был бы дома – приехала скорая, а в лесу… Сами понимаете.
Евгений Викторович слышал «про маньяка», но поддержал официальную версию. Хоть сам в эту версию не верил, но сплетню поддерживать не собирался. Он спрашивал у Сергея о причине смерти друга, но тот ответил очень уклончиво: «Ничего сказать не могу. Осматривал специалист судмедэксперт, он же и причину смерти установил». «Сережа, но зачем нужен этот специалист медэксперт, когда у нас прекрасные свои врачи?» – продолжал сомневаться Евгений. «Дядя Женя, так положено по закону, я не причем», – Сергей уходил от прямого ответа. От такого объяснения уверенности в правдивости «официального медицинского заключения» не прибавилось.
Но Сергей по-другому и не мог говорить, ведь он не знал настоящую причину смерти дедушки. Конечно, будучи хорошим хирургом, не мог упустить случай и внимательно осмотрел тело. Обратил внимание на маленькую, около полсантиметра, ранку на шее, прямо на артерии. Было похоже на очень аккуратный надрез скальпелем или очень острым ножом. Из такой ранки кровь вытечет довольно быстро. Очевидно, дедушка умер от большой потери крови, только загадка была в том, что крови около тела не было. Другая загадка – как дедушка оказался на дереве?
– Ну как же, Евгений Викторович, – не унималась тетя Дука, – Васильич, как сейчас говорят, вел здоровый образ жизни – не курил, гулял по лесу, много бывал на свежем воздухе. Врачи говорят, что это полезно, и вдруг – сердце. Странно как-то…
– Не знаю, здоровый это образ или нет, но был бы дома – приехала «скорая». К тому же врач сказал, что сердце. Вот ты, Дука, разве – врач?
Долго ли еще спорила бы с ним Дука – не известно, но тут приехала машина с продуктами, и покупатели выстроились в очередь. Евгений, ведь пришел последним, встал в хвост, но «бабоньки» пропустили его вперед: «Иди вперед, Евгений Викторович, ты ведь только хлеб берешь, да и Маруся уже заждалась тебя. Ступай, бери первым». Евгений поблагодарил, взял хлеб и ушел к своей козочке, она действительно ждала, когда дедушка принесет ей кусок хлеба, густо посыпанный солью. В магазине «клуб» не расходился, и покупатели все еще продолжали обсуждать Виктрыча, так за глаза звали Евгения «бабоньки». Сообща они решили, что он правду знает, но не говорит. «Ой, девоньки, а вдруг и у нас этот маниак объявится?» – предположила одна из покупательниц. «Не болтай глупости, Маня», – оборвала тетя Дука. Мане пришлось замолчать, с тетей Дукой не поспоришь. Но вот споры прекратились, покупатели, взяв хлеб и прочие продукты, расходились по своим делам.
Евдокия Матвеевна в магазине делала покупки не только для себя, но и соседям – старинным друзьям Зине и Вите. Витя летом еще как-то мог ходить в магазин, а осенью у него очень болели ноги, и тогда с трудом ходил с палочкой лишь по своей деревне.
Вот и сегодня у него разболелись ноги – с трудом вышел из дома, а у Зины болела спина, видимо перед дождем, тоже еле ходила. Так и получилось, что кроме Дуки в магазин идти некому. По сухой дороге она могла доехать на велосипеде, привезти продукты соседям ей было не тяжело. К тому же, пока не начались дожди, она запасала для курочек зерно. Вот и сейчас, раз уж на велосипеде поехала в магазин, то и курочкам не забыла корм купить.
Покупатели разошлись, в магазине опять пусто и тихо. Маша знает, что сегодня уже никто не придет, только если случайный покупатель, или к кому-нибудь гости приедут. Но неожиданно вечером, когда уже готовилась закрывать магазин, как раз пришел «случайный покупатель», и очень странный. Маша, хоть и работала в магазине всего лишь около года, знала всех покупателей, даже дачников, но этого видела впервые. Она быстро оглядела странного мужчину. Выправкой он был похож на военного, только сильно заросший – небритый и нестриженый. Было непонятно, отращивает ли бороду или просто не бреется. Приглядевшись, девушка решила, что бороду отращивает специально, даже когда-то ровнял ее, но очень давно. Волосы также в беспорядке лезли из-под охотничьего картуза. Обут был в высокие армейские ботинки, забрызганные грязью, за спиной висел чехол с ружьем, на поясе – охотничий нож. Девушка пыталась разглядеть лицо, но покупатель вставал так, чтобы оно оставалось в тени. «Интересно, кто это? – задумалась Маша. – Партизан? Шпион? Какой-то охотник-бродяга?»
– Добрый вечер, – поздоровался он.
– Вообще-то я уже закрываюсь… – не совсем любезно ответила Маша.
– Простите, девушка, но я очень спешил, а ваш магазин – единственный в округе.
– Так что вам?
Маша покосилась на полку с бутылками водки – ходовой товар, который давали для выполнения плана. Правда, этот «ходовой» товар в других магазинах раскупался, а у нее залеживался. Летом, когда жили дачники, водка еще как-то потихоньку раскупалась, а в остальное время бутылки лишь пылились на полке, ведь оставались в деревнях лишь старики и старухи, и водку они не брали.
– Консервы мясные и рыбные есть у вас?
Маша предложила несколько видов рыбных консервов и говяжью тушенку. Еще странный покупатель взял буханку черного хлеба.
– Все? Больше ничего не надо? – и продавщица опять красноречиво посмотрела на полку с водкой.
– Пожалуй, дайте мне пару бутылок водки, – покупатель понял красноречивые взгляды и улыбнулся. – Девушка, а стакан у вас найдется?
– В магазине распивать алкоголь нельзя! К тому же я закрываюсь…
– Девушка, а я не собирался «распивать», мне не из чего чай пить…
Маша молча поставила на прилавок несколько стаканов. Покупатель выбрал два, поблагодарил, расплатился, причем оставил на прилавке сдачу около сорока рублей «железом». «Негде мелочь держать», – объяснил он, еще раз поблагодарил продавщицу и ушел.
Глава 2. Тревожная ночь
Последний покупатель ушел, можно закрывать магазин и ехать домой. Маша посмотрела в окно. Небо заволокли тучи, моросил мелкий осенний дождик. На улице было очень темно, так темно, что фонари в деревне были видны лишь как светящиеся точки. Девушка уже собиралась выйти, чтобы запереть магазин, но вспомнила маньяка, про которого говорили старухи. Вдруг ее странный покупатель и есть тот самый маньяк? Решила немного подождать, может быть дождик прекратится, тучи рассеются и выйдет луна, сегодня как-раз полнолуние. Подождала, наверное, с полчаса, но дождь не только не прекратился, но еще и усилился. «Зря задержалась, – подумала Маша, – пожалуй, на улице стало еще темней». Выйти из магазина не решилась, а позвонила мужу: «Котик, ты еще на работе? Можешь меня забрать из магазина? Нет, ничего особенного, просто, очень уж темно. Занят? А когда освободишься? Не раньше, чем через два часа? Нет, тогда не надо, на автобусе доеду». Еще раз посмотрела в окно. Слабый свет фонаря, висящего у двери магазина, освещал вокруг себя только метра на два, дальше – сплошная тьма. Девушка внимательно всматривалась в темноту и увидела, что кто-то ходит около магазина. Вот он прошел мимо двери, исчез, наверное, повернул за угол. Вот опять около двери… А может быть просто показалось, и у магазина никого нет? Маша задумалась, как же ей быть? Идти в темноту или два часа, а может быть и дольше, ждать в пустом магазине Тимочку? В магазине, пожалуй, еще страшнее, чем на улице. Нет, лучше уж идти домой. Включила сигнализацию, вышла, огляделась – никого нет, видимо, все же показалось. Заперла входную дверь и позвонила на пост охраны. Убедившись, что магазин на охрану принят, еще раз огляделась, и быстрым шагом пошла на автобус – жила в другой деревне.
Идти до автобуса быстрым шагом минут двадцать. Темная, неосвещаемая дорога шла через большое поле далеко от домов. Девушка достала карманный фонарик, но тот загорелся тускло и сразу погас. Вспомнила, что хотела зарядить и забыла, теперь придется идти в темноте. «Тьма какая, и на улице не души. Ведь если кто-нибудь нападет, то кричи не кричи, а никто не услышит и помощи не дождешься. Лучше бы пару часов Тиму подождала», – так думала Маша, и озираясь, чуть ли не бежала к шоссе.
Дождик усилился, да еще в лицо дул порывистый ветер. Хотела достать зонтик, но передумала. С ним и идти медленнее, да и видно только под ногами, а Маше и так казалось, что за ней кто-то идет, а точнее, как раз этот странный покупатель. «Зачем же я ему водку продала? Небось выпил уже и теперь его потянет на подвиги. И так-то смотрел на меня странно, а сейчас после водки где-нибудь караулит», – девушка от страха ежеминутно оглядывалась, не идет ли следом странный покупатель. Но вдруг она явно услышала шаги по мокрому от дождя полю. «Чав-чав, чав-чав, чав-чав…» – «чавкают» чьи-то ботинки по грязи, кто-то слева и впереди приближается к дороге. Но вот шаги затихли, видимо, незнакомец вышел на дорогу. «По дороге он пойдет в деревню, то есть прямо на меня, или будет стоять и караулить на дороге, знает, сворачивать некуда», – сообразила Маша. От страха замерла на месте, даже дышать перестала, чтобы никак себя не выдать. Она нисколько не сомневалась, что это ее «случайный покупатель». Простояла, как ей показалось, целую вечность. Но вот опять раздалось «чав-чав, чав-чав, чав-чав» – только уже справа от дороги, этот незнакомец уходил полем. «Кажется, в Выселки пошел. Господи, хорошо, что мне в другую сторону», – с удовлетворением подумала Маша. Она еще постояла, подождала, пока незнакомец уйдет подальше. Прислушалась, шаги уже не слышны, набралась храбрости и бегом помчалась к автобусу.
Вот и шоссе, тут уже не так страшно. Еще пройти двести метров до остановки, а там люди, кто-нибудь обязательно дожидается автобуса, да и остановка на краю деревни. На шоссе около девушки остановилась машина, водителем оказался сосед дядя Толя. «Машенька, добрый вечер! Садись, подвезу», – предложил он, открывая переднюю дверь. В другое время не села бы одна в машину даже к соседу, но сейчас, после странного покупателя и шагов в поле она не задумываясь приняла приглашение. Оказавшись в машине, стала успокаиваться, но Анатолий несколько раз странно, как показалось девушке, посмотрел на нее. «Что же я за дура такая, одна села в машину с мужчиной», – девушка уже начала жалеть, что не стала ждать автобус. Сосед опять как-то странно посмотрел, и у Маши сердце ушло в пятки.
– Машенька, что ты такая бледная? С тобой все в порядке? – участливо спросил он.
– Да, дядя Толя, в порядке. Немного не здоровится.
Девушка испугано прижималась к самой двери, вглядывалась в темноту, пытаясь понять, где же они едут. «Куда он везет меня? Пора бы уже свернуть в деревню – ехать всего минут пятнадцать, а мы уже с полчаса едем. Ведь никто не знает, что я села к нему в машину. Завезет куда-нибудь, сделает все что захочет, да потом еще и задушит, разве мне справиться с таким. В первой же деревне попрошу остановиться. Скажу – к подруге надо, или, когда затормозит, выскочу из машины и убегу», – думала перепуганная девушка. Но вот машина свернула с шоссе и вскоре остановилась около Машиного дома.
– Вот и приехали. У тебя мед есть? Самое милое дело при простуде – мед, – посоветовал сосед. – Если нет, могу дать.
У бедной девушки сердце опять ушло в пятки. «Хочет домой к себе заманить», – подумала она и, собрав последнюю храбрость, как можно спокойнее ответила:
– Спасибо, дядя Толя, что подвезли. Мед у меня есть. Спокойной ночи!
– Да не за что. И тебе спокойной ночи. Поправляйся, а то и правда не важно выглядишь.
Девушка дрожащей рукой с трудом открыла замок и вошла в дом. Только дома, заперев двери, она немного успокоилась.
Наконец вернулся с работы ее дорогой Тимочка, поинтересовался, как прошел день. Маша рассказала, что под самое закрытие магазина пришел случайный покупатель, какой-то очень странный, даже подозрительный, и что потом боялась его, когда дверь запирала.
– Он разве не ушел?
– Ушел, но страшно было… Вдруг меня караулит около магазина?
– Ах ты мой Зайчонок-трусишка! – посмеялся Тима и ласково поцеловал свою милую женушку. – Да это какой-то охотник забрел к тебе, а ты испугалась!
– Тебе хорошо говорить – «охотник», а мне каково одной в темноте! Вокруг ни души, да ты еще задержался…
– Не обижайся, Зайчонок, я привез твои любимые пирожные.
На улице дождь, ветер, но дома, рядом со своим дорогим Тимой, девушке уже было смешно вспоминать свои страхи. Теперь ей никто не страшен! Они сидели вдвоем, пили чай с пирожными, обсуждали новости дня. По поводу «случайного покупателя» Тима не ошибся – Игорь действительно был охотником.
У единственных жителей Выселок, уже знакомых нам Дуки, Виктора и Зины с годами выработалась традиция – вечерами собирались и играли в лото. Если на улице было тепло, играли под большой липой, Виктор даже свет провел, в холод и ненастье – играли у кого-нибудь дома. Но сегодня вечером разгулялась непогода –сильный ветер с дождем. В такую погоду выходить из тепла вовсе не хочется, поэтому остались по домам.
Дука, вернувшись из магазина, протопила печку, она любит, чтобы вечером дома было тепло. Все дела переделала, сегодня в лото играть не стали, поэтому уселась в любимое кресло и стала читать книжку, в Городищах успела в библиотеку зайти. За окном бушевала непогода, а старушка сидит с книжкой в мягком кресле, читает и пьет душистый чай. Несколько раз ей казалось, что кто-то стучится в дверь. Тогда прерывала чтение и прислушивалась, думая, кто бы мог в такую погоду прийти? Один раз даже выходила в сени, настолько казался явным стук в дверь. Но на улице холодный пронизывающий ветер, а в избе было тепло и уютно. Когда же читать устала, то поставила книгу на полку и легла спать. Но сон не шел. Старушка ворочалась с боку на бок, поправляла подушку – бесполезно, уснуть не могла, что-то ее тревожило. Встала, включила ночник, еще немного почитала и уснула. Но спала беспокойно, часто просыпалась, ей казалось, что в саду кто-то ходит, даже шаги слышала, а может лишь почудилось… Ночь была тревожная, спалось Дуке плохо.
Зина тоже протопила печку, но утром, не любила спать, когда дома жарко. И у нее вечером нет никаких дел. Сначала посмотрела «свой» сериал, затем какую-то слезливую мелодраму. Огромный серый кот по кличке Дормидонт, так его еще котеночком назвала Зинина внучка, обычно в непогоду спал или у хозяйки на кровати, или около печки на стуле, но сегодня его что-то беспокоило. То он, мяукая, терся о ноги хозяйки, как будто звал куда-то, а то мяукал около двери. Раз вдруг подошел к окну и с шипением выгнул спину. «Что мечешься? Иди ко мне, ложись на колени», – звала Зина. Но кот не шел, а продолжал вести себя беспокойно. Но вот старушка собралась спать: намазала поясницу мазью со змеиным ядом, легла в кровать, позвала к себе кота. Но Дормидонт не лег по обыкновению в ногах, а продолжал, мяукая, бродить по комнате. Зине даже пришлось вставать и открывать дверь на улицу. Но кот даже не подошел к ней, а наоборот, испугано шарахнулся прочь. «Да чего ты хочешь? Можешь объяснить или я догадываться должна?» – Зина всегда разговаривала с котом, как с человеком. Кот успокоился, лег и задремал. Но потом вдруг вскочил и, громко мяукая, стал бродить по комнате до тех пор, пока хозяйка не проснулась. Ей пришлось вставать и успокаивать кота. Так повторялось несколько раз. Ночь прошла у Зины тревожно.
У Виктора в доме было устроено водяное отопление, когда-то сам его и сделал. Нагревал котел утром, и весь день дома было тепло. Он, так же, как и Зина, вечер проводил за телевизором – смотрел футбол. Сегодня играл французский ПСЖ против мадридского Реала. Игра была интересная, Виктор смотрел с увлечением. Его песик – джек-рассел-терьер Аякс, хоть и не чистых кровей, но очень милый, явно был чем-то обеспокоен. Аяксом Виктор назвал щеночка не в честь футбольного клуба, хоть и любил голландский футбол, а в честь героя троянской войны Аякса – очень любил «Илиаду» Гомера, даже отдельные стихи знал наизусть. Песик время от времени подходил к двери и рычал. «Аякс, что тебе надо? Чего ты никак не успокоишься? Погулять хочешь? Пойдем, я тебе дверь открою», – Виктор, сильно хромая, болели ноги, но дома ходил без палочки, пошел к двери. Песик гулять явно не собирался и улегся посреди комнаты. Весь вид его говорил хозяину, если тот хочет в такую погоду гулять, пусть идет один.
Виктор пошел назад к телевизору, попутно посмотрел, есть ли у песика в миске вода. Аякс же стал тереться деду о ноги, мешая идти. И пока тот смотрел на песика, чтобы не упасть, «Реал» забил гол. «Аякс, бездельник! – прикрикнул на песика дедушка Витя. – Что ты трешься о ноги? Хочешь, чтобы я упал, да? Гулять не идешь, только по комнате мотаешься напрасно. Ляг и лежи спокойно, не мешай мне смотреть футбол!» Но песик ляжет, полежит, опять вскакивает и тормошит хозяина. И Виктор идет к двери, ругая Аякса за то, что не может «по-людски объяснить, что ему надо». Даже когда хозяин выключил телевизор и лег спать, песик время от времени или тихонько лаял, или скулил под дверью. Виктор просыпался и ругал «бестолковую псину», за то, что не может угомониться. Ночь у него прошла, так же как, и у соседок, беспокойно.
