Игорь Аркадьевич Родинков
Уроки Смутного времени
Так называемое Деулинское перемирие было заключено 11 (1) декабря 1618 года в селе Деулино, близ Троице-Сергиева монастыря. Оно устанавливало перемирие между Русским государством и Речью Посполитой на 14,5 лет. В состав русской делегации входили бояре Ф.И. Шереметев, Д.И. Мезецкий, окольничий А.В. Измайлов и другие, польское посольство возглавляли А. Новодворский, Л. Сапега, Я. Гонсевский. Чтобы получить передышку, русское правительство было вынуждено уступить Польше смоленские (за исключением Вязьмы), черниговские, новгород-северские земли с 29 городами, в том числе Смоленск. После Деулинского перемирия был проведен обмен пленными, в результате которого в Москву вернулся находившийся в плену отец царя Михаила Романова митрополит Филарет и другие высокопоставленные пленники. Но среди них не было Василия Шуйского, он умер в польском плену 12 сентября 1612 года.
С возвращением в Москву митрополита Филарета на Руси фактически стало два государя: Михаил – сын, Филарет – отец. 24 июня 1619 года Филарет принял «вдовствующий» святительский престол и возведен был на степень Патриарха Московского и всея Руси. Государственные дела решались обоими, отношения между ними, по данным летописей, были дружелюбными, хотя Патриарх имел большую долю в правлении. С приездом Филарета, можно сказать, окончательно закончилось Смутное и безвластное время на Руси.
Итак, страна смогла, наконец, приступить к мирной жизни после 15 лет мятежей и войн, последствия которых были катастрофическими. За этот период от голода, болезней, братоубийственной войны, интервенции и отторжения территорий Россия (по некоторым оценкам) потеряла около половины населения. Она представляла искалеченную страну, казна которой была пуста, хозяйство разорено, а жители перебиты или ограблены. За эти годы многие люди сменили труд на грабеж, потеряли нравственные ориентиры и, как точно выразилась мать царя Михаила – инокиня Марфа, «измалодушествовались». Потребовались десятилетия медленного, тяжелого восстановления того, что было так скоро потеряно, порушено и разграблено.
Помимо внутреннего оскудения и разорения, смута имела не менее тяжелые внешние последствия. Поляки отбросили русских на западе к рубежам конца XV в., а шведы – от берегов Балтийского моря. В результате российские границы отодвинулись к востоку на 100-200 км. На юге была разрушена система засечных укреплений. Прахом пошли усилия не одного поколения россиян. Потеряны были не только ценные земли, но и международный престиж. Позиции в Европе, утраченные за десять лет, восстанавливать пришлось в течение целого столетия. Это потребовало привлечения крупных ресурсов и огромного напряжения сил нации.
***
Каковы же были нравственные и политические уроки Смутного времени? Чтобы ответить на этот вопрос, надо вначале определить хронологическую периодизацию Смутного времени. По классической схеме, Смутное время длилось на Руси десять лет, от появления первого самозванца (осень 1604 г.) до избрания на царство Михаила Романова (лето 1613 г.). Но у Смутного времени была прелюдия и послесловие.
Прелюдия началась весной 1591 года и закончилась осенью 1604 года с вторжением в пределы Российского государства польско-казачьего отряда Гришки Отрепьева (Лжедмитрия I). Началом и вообще толчком Смутного времени стало убийство в Угличе 15 мая 1591 г. царевича Дмитрия. В канву истории богохранимой страны вошел грех цареубийства. За это сразу последовала неминуемая расплата (6 июня 1591 г. в Москве начался страшный пожар, причем выгорел весь Белый город, а 4 июля 1591 года под Москвой появились орды крымских татар Сафа-Гирея, которых с Божьей помощью удалось отбить). Избрание на престол в 1598 году, после смерти последнего представителя царствующей династии Рюриковичей – Федора Иоанновича, Бориса Годунова, прямого или косвенного виновника убийства царственного отрока, принесло Русской земле новые бедствия: трехлетний голод, от которого вымерла треть населения страны, а главное произошел сдвиг сознания русского народа от созидательной деятельности к разбою и разного рода авантюрам. Примером тому явилось появление разбойных отрядов под Москвой (только отряд атамана Хлопка (Косолапа), грабивший на южной дороге, составлял 20 тыс. чел., волнение служивых людей на юге государства и, что самое опасное полное отсутствие авторитета царской власти в лице Бориса Годунова у народа.
Вся эта 13-летняя прелюдия Смуты вылилась в ее коренную часть, длившуюся 10 лет и принесшую неисчислимые бедствия русскому народу. Но и после избрания на царство Михаила Романова новому московскому правительству пришлось пять лет устранять последствия Смуты.
Этот страшный период времени был вызван грехом цареубийства, а затем клятвопреступлением, подогреваемым иностранным вмешательствам, алчностью и властолюбием вождей и разделением народа (особенно земства и казачества). Что же, в конце концов, усмирило Смуту?
Победа пришла только тогда, когда религиозные чувства русского народа возобладали над честолюбием и алчностью. Когда поляки после захвата Москвы и падения Смоленска уже праздновали полную победу над Россией, «Сигизмунд и поляки, – по словам А.Д. Нечволодова, – не обратили внимания, что Московское государство было вместе с тем и Церковью верующих, третьим Римом, и этот третий Рим, незримый для их очей, остался в полной неприкосновенности.
Гетман Жолкевский с недоумением рассказывает в своих «Записках», что при сожжении поляками Москвы и Смоленска многие из москвитян «добровольно бросались в пламя, за православную, говорили они, веру», – очевидно, считая, что они делали это под влиянием охватившего их безумия.
Старый гетман, обладавший тонким умом и огромной житейской опытностью, помогшими ему обойти седмочисленных бояр и ввести польские войска в Кремль, что привело к полному упразднению государственной власти в Москве, – не понял, однако, что москвитяне, кидавшиеся в пламя, были одержимы тем безумием, про которое говорит Апостол: «Будь безумным, чтобы быть мудрым, ибо мудрость мира сего есть безумие перед Богом» (Первое Послание ап. Павла к Коринфянам, III, 18, 19).
Это безумие привело сперва «за пристава», а затем и к голодной смерти или к удушению восьмидесятилетнего святителя Гермогена. Но православные обитатели Московского государства чутко прислушивались к глухо раздававшемуся из подземелья голосу своего духовного отца и укреплялись его пастырским словом в том же безумии.
Конечно, безумны, с точки зрения мудрости мира сего, беспримерная оборона обители Живоначальной Троицы преподобного Сергия, а также письмо соловецкого игумена к королю Карлу IX из сопредельного со шведскими владениями Сумского острога о нежелании видеть иноземца на царстве, написанное после того, как соловецкие иноки отправили свой последний рубль и последнюю серебряную ложку на вспоможение Московскому государству.
Отписки городов друг другу, пересылавшиеся при посредстве «бесстрашных людей» по стране, где кишели польские и воровские отряды, являются самым драгоценным для нас памятником того безумия, охватившего обитателей Московского государства, каковое безумие, по словам Апостола, есть мудрость перед Богом. В этом безумии открывается полностью все величие «прямых» русских людей, выступивших на смену «кривых» своих соотечественников для спасения Родины».
Религиозное чувство, охватившее все слои русского населения, подняло крестьянство на партизанскую войну («шиши») против оккупантов, к созданию земских ополчений, к примирению земцев с казачеством, и, наконец, к единодушному избранию нового царя. В единстве народа зародилась победа над собственным малодушием и иноземной интервенцией.
Для русского человека была неприемлема зарубежная свобода и вольности других держав. Так, некий поляк Маскевич с удивлением отмечал в своих дневниках: ««В беседах с москвитянами наши, выхваляя свою вольность, советовали им соединиться с народом польским и также приобрести свободу. Но русские отвечали: «Вам дорога ваша воля, нам – неволя. У вас не воля, а своеволие: сильный грабит слабого – может отнять у него имение и самую жизнь. Искать же правосудия, по вашим законам, долго, дело затянется на несколько лет. А с иного и ничего не возьмешь. У нас, напротив того, самый знатный боярин не властен обидеть последнего простолюдина: по первой жалобе Царь творит суд и расправу. Если же сам Государь поступит неправосудно – его власть: как Бог, он карает и милует. Нам легче перенесть обиду от Царя, чем от своего брата: ибо он – владыка всего света». Русские действительно уверены, что нет в мире монарха, равного царю их, которого посему называют: «Солнце праведное, Светило русское».
21 февраля 1613 года Великий Земский собор единодушно избрал своим «Солнцем праведным, Светилом русским» не кого-либо из сильных мира сего, подыскивавших себе царств, а шестнадцатилетнего Михаила Феодоровича Романова.
Избрание на царство Михаила Романова Земский собор 1613 года подкрепил утвержденной Грамотой, или Соборным уложением (клятвой) на верность Дому Романовых. Митрополит Иоанн Снычев пишет: «Особенно ярко понимание религиозного смысла произошедшего проявляется в заключительных словах соборной клятвы, данной народом на Совете Всея Земли. Преступление против государства и государя признается в ней равно преступлением церковным, религиозным, направленным против промыслительного устроения земли Русской и достойного самых тяжких духовных кар. «Если же кто не похощет послушати сего соборного уложения, – говорит клятва, – которое Бог благословил, и станет иное говорить, таковой, будь он священного чину, от бояр ли, воинов или простых людей – по священным правилам Святых Апостолов и Седьми Вселенских Соборов… да будет извержен из чину своего и от Церкви Божией отлучен, и лишен приобщения Святых Христовых Тайн, как раскольник Церкви Божией и всего православного христианства мятежник… и да не будет на нем благословения отныне и до века, ибо, нарушив Соборное уложение, сам попал под проклятие».
Не под этими ли клятвами ходим мы и до сей поры, люди русские? Ужели водовороты страшной смуты XX века не заставят нас оглянуться на века минувшие, дабы усвоить их уроки? Дай нам Бог силы и разума, веру и жажду истины и праведности, которые не раз помогали уже предкам нашим выходить из самых затруднительных положений!».
Русский историк и краевед И.П. Сахаров, подводя итоги Смутного времени, писал: «Любовь к Отечеству, без всякого сомнения, желала б навсегда истребить из русской славы таковые постыдные напоминания; но истина, как верный вождь истории, откровенно принуждает говорить к потомству. Пускай ужасные примеры предков научают его. Пускай узнает оно, до чего доходит народ, удаляющийся от веры и Бога».
Как хочется провести параллели между той 400-летней давности и нашей современной многомятежной и многошумной жизнью. Но пусть об уроках начала XXI века напишет другой исследователь.
