Глеб Сафроненко
Виртуальная терапия
– Это все понятно. Нелепость всегда раздражает и злит. Но, времена меняются – меняются и представления, наверняка, более молодым пользователям новая версия игры нравится гораздо больше, и то что ты считаешь глупым и пошлым, многим может казаться красивым и стильным, а эта твоя девушка, напротив, нелепой и старомодной. Это все так, к худшему или к лучшему, но так. А в чем в игре несправедливость?
– Первое и очевидное на поверхности. Приставка нагло и откровенно подыгрывает себе. Например, если я делаю подсечку или подкат в падении как меня при этом можно остановить апперкотом? Ну ведь никак – это же бред! И что больше всего раздражает так это то что чем красивее, быстрее и тактически правильнее я начинаю играть тем откровеннее приставка начинает подыгрывать себе, я говорю – все как в жизни. А самая большая несправедливость в том, что обаятельная девушка, с красивым и умным лицом, подобающим образом одетая, оказалась среди педиков, шлюх и клоунов, совсем как я в администрации, хоть я, конечно, и не девушка, но суть проблемы та же. Трагедия в том, что она совершенно никак не способна этого осознать, но если даже и осознает, то ей от того станет гораздо хуже, гораздо больнее, потому что выбраться из этой дурости, несправедливости и клоунады она никак не сможет при всем своем желании – в общем, все как в жизни.
– Теперь понятно почему ты выбрал именно Лили Энн. В ней ты видишь родственную душу, хотя, конечно, понимаешь, что никакой души у нее нет. Понимаешь?
– Понимаю.
– Скажи, а есть ли какие-то хитрости, при помощи которых ты можешь гарантированно выигрывать у приставки, не смотря на всю несправедливость? – с хитрым прищуром спросил доктор.
– Вы, оказывается, очень внимательно меня слушаете, – сказал Максим. Доктор кивнул головой, подтверждая данную очевидность и жестом руки обозначил круговое движение, призывающее Максима продолжать по существу вопроса. – Конечно, есть некоторые безотказные коронки, но тогда игра становится не такой интересной, сам поединок перестает быть зрелищным, и победа делается не такой яркой как бы того хотелось, победа, как бы теряет свою ценность.
– А что для тебя важнее зрелищность и внешний эффект или сама победа?
– И то и другое важно.
– А ты подумай – реши, что важнее. Выбери одно из двух, только одно, – настоял доктор.
– Ну если так ставить вопрос, то сама победа важнее, – ответил Максим убеждая не столько доктора, сколько себя самого.
– Вот и здорово. В следующий раз попробуй сыграть таким образом – посмотри внимательно на соперника и найди его аналог в реальной жизни, среди тех людей, которые тебе не очень приятны и побеждай любым самым грязным и незрелищным способом. И от такой победы ты получишь гораздо больше удовлетворения, чем от проигрыша в результате красивой игры. Подстройся под установленные правила, притворись, если угодно, ну не в том ты положении чтобы устанавливать свои и даже не в том, чтобы требовать исполнения имеющихся в рамках здравого смысла. Начни делать это в игре, а там глядишь может это удастся и в реальной жизни. Зачем ты пытаешься победить честно и благородно тех, кого ты сам считаешь беспринципными дураками и подонками?
– Логично, – согласился Максим. – Я обязательно воспользуюсь вашим советом, когда буду играть в следующий раз.
– Зачем же ждать, давай начнем прямо сейчас. Вспомни какого-нибудь мерзкого отвратительного персонажа из игры – какого-нибудь скомороха и найди его аналог в реальной жизни. Буквально несколько примеров.
– Ну есть в игре один придурок облаченный в латы и тунику римского полководца. Ну кто это? Это однозначно мог бы быть глава района. Есть там еще один в шляпе Наполеона – это без вариантов заместитель главы по социальным вопросам. Есть в игре одна распутная и похотливая дама с огромными грудями которая постоянно ими демонстративно трясет – это … – задумался Максим, – да это может быть кто угодно, ну пусть будет начальник финансового управления администрации. Да, да, очень похожа и шалава, и быдло, и грудь такая …, – Максим показал какая именно грудь у начальника финансового управления.
– Достаточно, – ответил доктор улыбаясь. – Я ожидал ассоциаций несколько иного плана. Но твои ассоциации даже лучше, чем мои ожидания. Прошу прощения, – встал доктор из-за стола, медленно прошел к кулеру и набрал в стакан воды. Максим с участием посмотрел на доктора, который выглядел не очень хорошо.
– Вы в порядке? – участливо спросил парень.
– Все нормально, – сказал Андрей Сергеевич, – не обращай внимания, просто небольшая слабость, со мной такое бывает – со всеми бывает. Я, пожалуй, задам тебе еще один вопрос, раз уж ты разговорился и разоткровенничался. Приведи мне недавний пример пережитого тобой сексуального отвращения. Что ты сразу напрягся и замкнулся, я не сторонник и не фанат Фрейда, но без секса никуда, раз уж это часть нашей жизни.
– Отчего же так, живут люди прекрасно и без него, что же … -начал Максим.
– Нет, сказал доктор не уходи от темы. В твоем возрасте он обязан быть неотъемлемой частью жизни и никак иначе быть не может. Так что смелее – пример пережитого сексуального отвращения.
– Да, пожалуйста, – решительно сказал Максим, – сколько угодно. Вот, например, в две тысячи семнадцатом году, тогда я еще работал в администрации района у нас был новогодний корпоратив. Начиналось все так вяло, скучно, в начале все были трезвыми, и я чувствовал себя даже как-то немного неловко, но после того как я прилично выпил все изменилось. А были там и начальник финансового управления, и секретарь, и специалисты среднего звена …
– Вот этого не надо. Я не просил тебя рассказывать мне пошлую мерзкую историю. Я просил привести пример сексуального отвращения, а не извращения. Давай проще. Ты смотришь порнофильмы или порно ролики?
– Нет, – безапелляционно ответил парень.
– Да брось, все смотрят.
– Правда? – с недоверием спросил Максим.
– Ну может и не все, но я смотрю иногда. Исключительно в профессиональных целях, чтобы потом проще было понимать и анализировать пациентов с соответствующими данной теме проблемами. Однако бывает так увлекусь … В этом нет ничего плохого. Так что смелее.
– Ну бывает, тоже иногда смотрю, когда натыкаюсь случайно, но безо всякого интереса, так скорее для общего развития, – признался Максим.
– Это понятно. Уже лучше. Часто смотришь?
– Да ну! Нет, конечно.
– Давно смотрел в крайний раз?
– Давно.
– Год назад?
– Нет.
– Месяц.
– Нет.
– Неделю?
– Где-то так, – ответил Максим и замолчал.
– Ну и что там было такого отвратительного? Было что-то?
– Было. Отвратительное было и раньше, в других короткометражках.
– Рассказывай, только ни какую-нибудь тошнотворную мерзость, а так что-то ближе к жизни, но отвратительное.
– Понял вас, наконец-то. Не совсем понимаю зачем вам это надо знать, но, видимо надо, если спрашиваете, – рассудительно заметил Максим. – Видел я такой ролик, видел такую короткометражку, но это, слава богу, не мое переживание, хотя она и вызвала отвращение. Суть ее в том, что богатый американец захотел русскую девушку, которая будет согласно на все за деньги. Ему как-то ее подобрали заблаговременно или сам нашел через интернет, для сюжета и основной идеи это не важно. Американец заходит в номер с большой кроватью, а она уже там ждет, потому что американцу некогда, он не может терять много времени – он человек занятой. Поэтому она ждет его уже в халате, надетом на голое тело, вместе с американцем в номер для чего-то входит оператор, наверное, чтобы потом можно было выложить ролик и вернуть часть денег, потраченных на потаскушку, а может даже и больше заработать, чем потратил – капиталисты они, одним слов. Увидев вошедшего американца, девушка, если ее можно так назвать, сразу скидывает халат. Он только и успевает спросить: «What`s your name?». «Нина» – отвечает она. Потом американец некоторое время ей восхищается и просит повернуться спиной. А дальше начинается жесть, – парень сделал непроизвольную паузу и собравшись с силами продолжил. – Даже и не знаю, как вам это рассказывать. Американец говорит ей, не просто говорит, а повелевает: «Open your ass». Она теряется и смотрит на него с недоумением, только я не совсем понял биомеханику ее тела. Как именно и каким зрением она на него смотрела, стоя к нему спиной, я не знаю, но как-то смотрела. Поняв ее недоумение, американец говорит, он не просто говорит -он настаивает: «Open! Open!».
– И? – заинтересовался Андрей Сергеевич.
– Вы не поверите – она открывает.
– В чем пережитое отвращение? Что именно на данном этапе показалось тебе мерзким?
– А вам разве это не кажется мерзким? – поинтересовался Максим.
– Очевидно, что кажется, но речь не обо мне, – ответил доктор.
– Логично. Я не буду касаться вопроса национальности и гражданства, будем считать, что это были просто два человека. Даже при таком отношении видео, все равно, омерзительное. В моем понимание секс – это логическое продолжение взаимной любви, ну хотя бы страсти, ну на крайний случай симпатии, ну в самом печальном случае удовлетворение физиологической потребности, но здесь же баловство и излишество со стороны американца, продажность и беспринципность со стороны этой особи, не имеющей гражданской принадлежности.
– С тобой сложно поспорить. И что? Ты ожидал найти в порно ролике любовь и верность, или может быть хотя бы взаимную симпатию и страсть?
– Конечно же нет. Но нельзя же сношаться только ради самого процесса.
– Неужели?
– Нет. Может быть оно конечно и можно. Кто запретит? Но должно быть хоть какое-то элементарное взаимное человеческое отношение, я не говорю – уважение, хотя на ум приходит именно это слово. Согласны вы со мной?
– Допустим, что нет, – допустил доктор. – Что тогда?
– Неужели вы не понимаете? «Open your ass» – это омерзительно! Как такое, вообще, можно сказать?! Не стану скрывать, мне нравится кое-что из западной музыки, и не редко в красивом потоке звенящего голоса и завораживающей музыки можно услышать – «open your eyes», «open your heart», «open your soul», «open your mind», в конце концов. Но это!? Это просто омерзительно!
– Прости! – сказал доктор, борясь со смехом. – Но, почему ты принял это так близко к сердцу. Какой-то недалекий американец, какая-то дешевая грязная девка. А ты почему так завелся? Тебе до них какое дело?
– Опять вы меня не понимаете? – обиженно спросил Максим.
– Боюсь тебе признаться, ты с таким негодованием это рассказываешь, что я просто обязан разделить это негодование с тобой, но мне как-то все равно. Совершенно никаких эмоций по этому поводу. Там участвуют какие-то не совсем нормальные и порядочные люди, да и черт с ними! Есть много других людей. Так что не понимаю я тебя.
– Ну как же? На Западе и в частности в США есть много хорошего, но нас захлестывает именно все гадкое, все низкое что там есть, а может быть этого там не так уж и много, но нам кажется, что много и мы берем именно это.
– Ну допустим. Но зачем об этом переживать если тебя и твоих близких это не касается? Фильтруй информацию и материалы, отсеивай все мерзкое и пошлое, оставляй только красивое и хорошее.
– На первый взгляд, вы рассуждаете логично и во многом я с вами согласен, я так и стараюсь поступать. Но, давайте посмотрим на все это с другой стороны. Сегодня напрямую это меня не касается. А завтра? Я ведь не становлюсь моложе, а соответственно со временем буду все больше терять физическую форму и становиться слабее и беззащитнее. И что если в один из дней ко мне в дом придет американец? Нет не тот который написал одну из красивейших песен о любви, не тот который снял один из самых захватывающих фильмов, не тот который сыграл лучший гитарный риф в мире, не тот который разработал новое программное обеспечение, а именно этот, ну или его внебрачный сын от Нины – молодой, здоровый, с огромным айфоном, глупый и наглый в компании со своим другом оператором и скажет мне: «Open your ass. Open! Open!» …
Доктора охватил гомерический хохот.
Максим тактично выдержал паузу, убедился, что доктор готов слушать его дальше и продолжил рассказывать о пережитом сексуальном отвращении.
– Я, конечно, скорее умру, чем сдам крепость, но сам факт такой угрозы, как минимум неприятен. И это еще не все, – сказал Максим.
– Может хватит? – спросил доктор, вытирая слезы.
– Нет. Самое мерзкое было дальше. Как только она «открыла», но вы понимаете. Американец издал неистовый крик, такой будто нашел что-то сокровенное, то на поиски чего потратили жизнь его дед, затем его отец, а теперь и он сам. «Oh my God! My God!» – закричал американец, упал на колени и протянул к ней руки. Это меня как русского человека, чей народ веками пытается обрести бога и понять собственную душу, оскорбило больше всего. Неужели этот придурок не понимает, что он совсем не там ищет промысел божий?! Там его точно нет и никогда не будет, – эмоционально закончил Максим и сделал вынужденную паузу, давая доктору время воспринять полученную информацию.
– Ху, – выдохнул доктор после продолжительной паузы. – Хотелось бы на сегодня закончить, но ты выдаешь очень интересную информацию и, главное, что очень весело ее подаешь. Еще немного и мы дойдем до глубин твоей души, до самого сокровенного.
– Это вряд ли, при всем моем уважении самого сокровенного я не раскрою даже вам, это очень глубоко и вызывает очень сильную душевную боль при любом упоминании. А самое главное – это сокровенное в своих лучших надеждах и проявлениях настолько хрупкое, что боюсь любое прикосновение другого сознания может это разрушить раз и навсегда.
–А знаешь этого и не надо. Ты говоришь то что хочешь и это позволяет мне тебя понять. Мне ни к чему тебя пытать разными приемами, пытаясь добраться до сокровенного, то что сугубо твое пусть остается только твоим. Многие из коллег со мной не согласились бы, говоря, что необходимо добраться до самых глубин сознания чтобы решить проблему. Но мы ведь не решаем проблем, мы просто беседуем. Верно?
– Конечно, – согласился Максим и убедительно кивнул головой.
– Тогда продолжим. Расскажи еще что-нибудь. Ты поднимаешь мне настроение, напоминая о том, что жизнь не только трагична, но еще и невероятно смешна. Это не совсем правильно, потому что врач здесь я и должно быть наоборот, но что-то сегодня мне нехорошо. Давай еще что-нибудь из откровенного, а сокровенного касаться не будем. Что ты думаешь о современной массовой культуре? На сколько по-твоему она влияет на моральный облик человека и его способность воспринимать и обрабатывать информацию. Есть ли у тебя коммуникативные трудности при общении с другими людьми из-за разности восприятия и набора терминов и суждений?
– Современная массовая культура очень негативно влияет на развитие современного человека и восприятие им действительности, вся эта культура (большая ее часть), если ее можно таковой назвать, принуждает активного потребителя к шаблонному мышлению, причем шаблоны предлагаются не самые удачные. Особенно современная музыка, к сожалению, особенно российская. Все эти гундосящие, шепелявящие, басящие и прочие невнятные парни с бороденками и истощенные похотливые девицы в дуэтах с ними уничтожили поэзию, большинство людей в наше время не в состоянии воспринять настоящие стихи, понять их глубину и красоту слова и могут принять за стихи любую отрыжку, собственно и принимают и мало того, что принимают еще и себя начинают считать поэтами и сами начинают писать и это ужасно. Возьмите попсу девяностых годов, которую саму по себе сложно назвать красивой и поэтичной, и сравните с новыми песнями. Сравнение будет в пользу попсы девяностых, примитивные тексты тех лет, хотя бы имели общую идею, единый законченный смысл. В сравнении с новыми хитами те суррогаты были просто образцами поэтического мастерства и русской словесности. Я не берусь делать выводы, но я убежден что все это делается сознательно, убогое и мерзкое становится все более убогим и мерзким и когда масса привыкает к чему-то омерзительному ей предлагают еще что-то более омерзительное, и она принимает, раз за разом принимает и так волна за волной. Кем это делается и зачем мне понять не дано. Но, пусть это прозвучит самонадеянно, я еще способен отличить поэзию от словесное рвоты, художественное произведение от шаблонного набора слов и образов, музыку от шума, хороший вокал от дефектов речи, глупость от интеллекта, смелость от показухи и т.д. И по причине отсутствия в моем сознании шаблонов мышления возникают коммуникативные сложности. Справедливости ради стоит сказать, что в моем сознании, конечно же, присутствуют определенные шаблоны мышления иначе бы я не мог делить все вокруг на хорошее и плохое, на правильное и не правильное, черное и белое, гениальное и тупое. Но я и не могу делить все, раньше мог, особенно в юности, а теперь не могу.
– Это абсолютно нормально, – рассудительно сказал доктор. – В юности ты мог, в юности мы все могли. Но с годами понимаешь, что не все так однозначно и просто как кажется на первый взгляд. Это называется взрослением. Было бы гораздо хуже, если бы ты до сих пор, с первого взгляда, все делил на черное и белое.
– Не могу с вами не согласиться. И, все-таки, нас запутывают, нам навязывают глупое примитивное и пошлое и не просто навязывают, а преподносят это как нечто особенное и уникальное. И самое неприятное что под воздействием этих потоков информации, под давлением этих шаблонов, как бы ты не сопротивлялся ты начинаешь воспринимать что-то устоявшееся в сознании и давно воспринятое определенным образом совершенно по-новому, как минимум видишь второй и не самый лучший смысл.
– Например.
– Ну примеров масса. «Актив»-«пассив» в бухгалтерском учете, слово «оприходовать» и так далее. Но это все мелочи, значения этих слов прекрасно воспринимаются в том контексте в котором ты их употребляешь, и эта двойственность не особо искажает сознание и умение выражать мысли и эмоции и воспринимать их. Гораздо хуже, когда ты под воздействием чего-то бездарного и суррогатного или просто под влиянием информационного потока перестаешь объективно воспринимать целые произведения искусства или их отрывки. Причем давно и всему миру известные произведения искусства. И вот в этом случае искажается не значение отдельно взятого слова, а целая гамма переживаний и эмоций, страдает воображение. Кто-то, конечно скажет, что это у меня проблемы с головой и это у меня лично извращенное восприятие. Но я надеюсь, что не вы, – сказал парень и вопросительно посмотрел на доктора, думая продолжать ли ему своей рассказ или стоит остановиться на том, что уже сказано.
Доктор ничего не ответил и лишь убедительно кивнул головой в ответ, не желая прерывать стремительно, но сумбурно развивающуюся мысль.
– А вот вам пример подобного искажения массовой культурой и пропагандой. А вы уже сами решайте, у меня не в порядке с головой или это осознанное искажение, я бы даже сказал извращение кем-то чего-то давно понятого и устоявшегося. Прав я в данном случае или нет, но такое искажение имеет место быть и преследует цель извратить сами основы нашего мышления и восприятия, – эмоционально сказал Максим и встал с дивана.
– Не стоит, – возразил ему доктор и жестом попросил сесть на место. – Я понимаю, что мы говорим про эмоциональные переживания, но постарайся просто излагать – говорить о них, но переживать их.
– Извините, – согласился Максим и сел на место. – Так вот «Полет шмеля» Римского-Корсакого еще неделю назад я воспринимал именно как полет шмеля. Я много раз слышал эту композицию в разных обработках и разных исполнениях, но каждый раз я четко слышал, как летит шмель, он летит быстро затем что-то замечает с высоты полета, немного раздумывает и, поняв, что это что-то ему не важно опять ускоряется и движется дальше к своей цели. В моем понимание он летит ясным солнечным днем над цветущей поляной. Если закрыть глаза я увижу и этого шмеля, и эту цветущую поляну. Неделю назад еще мог увидеть, но больше не смогу. А почему? А потому что одна девушка – лесбиянка Вера, подарила своей подруге очень дорогой подарок – новый автомобиль. А один человек по этому поводу в шутку сказал мне: «Умеешь ли ты делать куни? Ничего ты не умеешь.», дескать в наше время можно, я прошу у вас прощения, не только насосать, но и нализать. А я ничего не ответил, я как бы вообще не сторонник подобных, так сказать стимуляций, или удовольствий, правильнее будет сказать удовольствий. Но шутку я, однако, оценил и «загуглил». Оказывается, существует по самой скромной классификации, как минимум, десять способов кунилингуса. И бог бы с ним, мой культурный шок был бы не долгим, и стыд от осознания собственного сексуального невежества исчез бы также быстро, как и возник. Но я решил глубже изучить вопрос, в теории, разумеется. Не буду останавливаться на каждом способе, но один из них называется «полет шмеля». Как только я узнал о таком способе, почти сразу свернул страницу и включил Римского-Корсакого, – сказал парень с надеждой, но тут же его голос стал тихим и грустным, будто свершилось что-то неизбежное и ему оставалось лишь стойко принять неизбежность. – Было уже слишком поздно. Я больше не видел и не слышал шмеля на солнечной поляне. Я видел всепоглощающую вагину, ставшую целой вселенной и «хорошо подвешенный» язык, не требующий перевода, – быстрый и хлесткий, но легкий на прикосновения и воздушный, как крыло шмеля. Ту-лю-лю-лю-лю-лю -ту–лю-лю-лю-лю-лю , – напел Максим мелодию, вспомнив одну из многочисленных версий «полета шмеля» исполненную на электрической гитаре.
Доктор задумался, в кабинете повисла продолжительная пауза.
– Ну, как я говорил, – сказал наконец доктор, – отклонения у тебя, конечно, есть, но ничего особенно серьезного. Стоит оказаться в другой окружающей среде и все будет нормально. Но в этом и проблема – в другой среде нам оказаться не суждено, а изменить имеющуюся маловероятно, – задумался Андрей Сергеевич. – Но, – поднял он указательный палец кверху и на всякий случай погрозил Максиму, – возможно. А как это сделать, мы обсудим в следующий раз.
– Но может быть? – хотел возразить Максим.
– Нет и еще раз нет, – ответил доктор, что-то ища в своих записях. – Сегодня этого сделать не получится, а вот в пятницу. В пятницу в девять часов утра, вполне себе даже получится. Как ты думаешь к чему я все это вел? Все эти сексуальные переживания, отвращения, квазикультурные порождения и их отторжение?
– Не знаю, наверное, хотели что-то обо мне узнать, – ответил Максим.
– Ну это естественно. А что именно? Хотел понять корни твоих проблем и их оказалось много, но мы пойдем банальным путем. Скажи, та девушка из видео игры – она тебе симпатична?
– Как я могу сказать, она ведь нереальна.
– А если бы была реальной? Ты бы мог ее полюбить?
– Мне кажется мы это уже обсуждали. Я смог бы ее полюбить за человеческие качества и из-за них же мог бы ее возненавидеть.
– Да. Обсуждали. А как она выглядит? Несколько слов – глаза, волосы, губы, фигура.
– Длинные светлые волосы, зеленые глаза, прямой нос, губы сочные и трепетные, понимайте как хотите, фигура – очень красивая, спортивная и женственная одновременно, каждая линия, каждый изгиб ее тела как на кузове дорогой иномарки, извините за пошлость.
– Извиняю, – ответил доктор. – В пятницу в девять часов утра.
