Лиза Лим
Красивый Путь Огненного Фазана
Глава 1
Шел 544 год Новой Эры. Уже более пятнадцати лет брелонство Северная Вершина находилось в состоянии относительного процветания. Государство сумело восстановиться после нападения Синих Драконов и сохранить свою свободу. Бреши в стенах его столицы были закрыты, погибшие воины похоронены с почестями. Сегодня, в седьмой день волчьей луны, должна была состояться инициация девятнадцатого поколения Красных Волков. Братство Красных Волков являло собой сообщество воинов, отвечающих за личную безопасность брелона и членов его семьи. Братство отбирало в свои ряды совсем еще юных мальчиков, возраст которых разнился от четырех до десяти лет, и взращивало будущих хранителей в стенах брелонского замка. Быть Красным Волком считалось почетным уделом, отбор в братство велся строго, однако, попасть туда мог как наследник влиятельного вельможи, так и сын обувщика, свои места в рядах Волков мальчики завоевывали в равных условиях.
Непреложным критерием отбора был в первую очередь символ волка. Мальчик должен был быть непременно отмечен знаком Праволка, маленьким родимым пятном в виде двух полумесяцев, расположенных один над другим. Рожденные под этим знаком всегда считались сильными, отважными и верными, а главное, способными поставить общее благо выше собственных нужд и желаний. Отбор проводился в три этапа. На первом этапе проверялись умственные способности мальчиков. Старейшины братства задавали юнцам три вопроса-загадки, в каждой из которых был подвох. Только сумевшие ответить верно, допускались к следующему испытанию, которое проводилось ровно одну седмицу. В течение этого времени мальчикам положено было помогать самым молодым волкам в их ежедневных заботах о ведении быта братства. Все эти дни мальчикам не дозволялось ничего съестного, кроме серого хлеба и голубиных хрящей. На восьмой день волчат ожидало последнее, самое суровое испытание. Вместе с членами братства им нужно было добраться до Волчьей Скалы, той самой, где жил когда-то Праволк. Дорога занимала порой до нескольких дней и была трудна не только для детей, которым не могли помочь старшие, не имевшие права вмешиваться в ход испытания. Сквозь снежную бурю, по покрытым ледяной коркой камням. Только те, у кого хватало сил, ловкости и отваги забраться на самую вершину становились Красными Волками первого, самого низшего ранга.
Именно в первый день отбора шестилетняя брелина, Велисия, увидела волчонка, который впоследствии стал очень важным человеком в ее судьбе. Велисия наблюдала за испытанием из отцовской ложи, что возвышалась над главным заседательным залом замка, и откуда открывался отличный вид на все, что происходило внизу. На отбор пришло около сорока мальчиков, большинство из них были постарше, но присутствовало и несколько малышей. Во время первого испытания Велисия жутко удивилась, увидав, как мальчик примерно того же возраста, что и она, верно отгадал все три загадки. Девочка испытала укол беззлобной детской зависти, ведь сама она разгадала лишь одну и то с подсказки старшего брата. Еще больше ее удивило то, как мальчик был одет. На нем были короткие светлые льняные штанишки и такого же цвета свободная рубаха. Они не были дырявыми или грязными, но сразу выдавали низкое происхождение мальчика. Как он мог быть умнее нее, дочери самого брелона? Она в свои шесть уже умела читать и писать, что вряд ли можно было сказать про этого мальчика, чей отец, скорее всего, был простым земледельцем или ремесленником.
Заинтригованность юной особы возросла до небес, когда мальчик прошел второе и третье испытания. Два волчонка его возраста выбыли еще во время второго задания, не выдержав жизни на голодном пайке. Они были детьми каких-то знатных родителей, не пожелавших более мучить своих чад. Так волчонок остался самым младшим на испытании. Велисия видела, как он в числе последних прошел через главные ворота, маленький и изможденный, и упал ничком. Девочка даже вскочила на ноги и почти бросилась к нему, но была поймана за руку братом.
– О нем позаботятся, – снисходительно улыбнувшись, заверил он.
И о нем действительно позаботились. Как и о восьми его братьях, тоже прошедших испытание. С того дня они стали членами братства, Красными Волками. Их жизнь принадлежала брелону, братство было отныне их семьей. Им предстояло всю жизнь прожить в Красном крыле замка, где располагалось братство. Они никогда не могли жениться и завести детей. Их сердце и разум должны были безраздельно принадлежать брелону и его семье. Родные мальчиков получили щедрое вознаграждение за то, что вверили судьбу своих детей в руки Волков.
После всего увиденного маленькая, но тогда уже отличавшаяся сильным характером, брелина изъявила желание обучаться всем наукам вместе с волками. Брат, которому было девять, уже четыре года посещал все занятия с ними. Это было чем-то само собой разумеющимся для того, кто в будущем должен был унаследовать трон. Однако зачем там учиться брелине? Ей полагалось лишь быть слегка начитанной, уметь играть на музыкальных инструментах и танцевать. Ей предстояло стать в будущем женой наследника союзнической страны, большего от нее не требовали. Все же отец, любивший дочку до беспамятства, такому внезапному желанию не воспротивился, и Велисия стала первой девочкой, начавшей посещать школу братства.
На первом же уроке она внимательно оглядела всех присутствующих, ища знакомого волчонка. Он сидел в первом ряду, внимательно слушая учителя. К облегчению Велисии, мальчик уже не выглядел истощенным, хотя с отбора прошло всего несколько дней. Когда урок был окончен, а детям разрешено было поиграть во дворе, Велисия со свойственной брелонской особе уверенностью подошла к волчонку.
– Здравствуй, меня зовут Велисия, а тебя? – вежливо спросила она.
Мальчик опешил, смотря на нее широко раскрытыми темно-карими глазами. Он даже слегка побледнел, словно увидел привидение, но быстро совладал с собой.
– Иртан, – робко ответил он.
– Благодарю прародителей за встречу с тобой, – чинно произнесла девочка древнее выражение, означавшее радость знакомству.
– Пусть звезда провидения сведет нас снова, – не уступил ей Иртан, сказав правильное ответное выражение.
Услышав его, девочка просияла во весь рот, в котором не хватало пары недавно выпавших молочных зубов.
– Мне очень понравилось, как ты прошел испытание с загадками, надеюсь, я тоже когда-нибудь стану такой сообразительной, – беззаботно сказала Велисия.
Иртан взъерошил волосы у себя на затылке, не зная, как реагировать на столь восхищенное высказывание венценосной особы. В этот момент Велисию окликнула ее кормилица, обозначив, что ей пора возвращаться в свои покои.
– Поговорим еще завтра? – все так же лучезарно улыбаясь, спросила девочка.
Иртан только и смог, что кивнуть. Просияв еще раз, Велисия удалилась, оставив волчонка еще долго в недоумении смотреть ей вслед.
***
Родимые пятна на тыльной стороне ладони в форме знаков прародителей, олицетворенных различными животными, были явлением весьма частым, но встречались не у каждого. Считалось, что в монаршей семье знаками должны быть отмечены все без исключения ее члены, ведь они избраны являть волю прародителей народу. Отец Велисии, Раион Четвертый Пропадший, был отмечен знаком льва, считавшимся брелонским по определению. Пралев был известен своей силой духа, храбростью и умением вести за собой толпу. Мать Велисии, скончавшаяся сразу после рождения дочери, была родом из соседнего брелонства, и тоже имела отметину на руке. Ее знаком был олень, символизирующий силу мягкости и доброты. Сама Велисия была отмечена знаком фазана, которого отличала яркость, уверенность и привлекательность. С детства маленькую брелину стали называть огненным фазаном, из-за ярко-рыжих, с лиловым переливом волос.
Только ее старший брат был рожден, не отмеченный знаком прародителей. Велисия узнала об этом лишь, когда ей было тринадцать лет, в ходе очередной ссоры с родственником. Тот в порыве гнева выпалил, что ей не нужно его слушаться или уважать как брата, потому что он, возможно, им и не является. Сбитая с толку брелина, попросила отца объяснить ей, что юноша имел в виду. Брелон побледнел и посинел, услышав слова дочери, три раза убедился, что их разговор никто не услышит, потом усадил дочь рядом с собой и взял с нее слово, что она никогда и никому не расскажет то, что он ей поведает. Отметина льва считалась отличительным знаком их рода, с ним были рождены отец брелона, отец его отца и так далее. Однако не все мужчины в их роду всегда рождались с этой отметиной. Обычно священным символом на теле непременно должен был обладать первенец. Пару раз случалось, что первенцем и обладателем знака становилась дочь. В таких случаях именно ей следовало передать трон, а так как по законам Северной Вершины женщина не могла самостоятельно управлять государством, ее выдавали замуж за знатного мужчину, обязательно потомка одного из местных родов, и правление страной им надлежало совершать совместно. Но было и несколько случаев, когда первенец рождался без львиного знака. Тогда считалось, что брелонская семья чем-то прогневила прародителей. Такие случаи тщательно скрывались. Так случилось и с братом брелины, Леегом. По обычаям Северной Вершины брелонского первенца, а также его отметину уже на следующий день после родов следовало продемонстрировать членам государственного совета, а после и простому народу, дабы засвидетельствовать, что прародители благословили правителя настоящим наследником. Чтобы скрыть отсутствие у Леега знака, почти сразу же после родов малышу на тыльную сторону ладошки нанесли рисунок в виде двух петель с хвостами, направленными друг к другу. Это был символ льва, как у его отца. Таким образом, честь их рода была спасена, и ни одна живая душа по сей день не знала о том, что случилось в ночь, когда родился наследник.
***
Десять лет прошло с тех пор, как Иртан присоединился к Красным Волкам. Он прошел от первого ранга до седьмого, и настал день, когда его и еще десять его братьев объявят полноправными членами братства, переведут из учеников в воины. День, которого Иртан столько лет ждал с нетерпением, ради которого трудился на пределе возможностей. Молодой волк, превратившийся за десять лет из хилого мальчишки в высокого, сильного парня, стоял в огромном зале для торжеств, по правую руку от своего лучшего друга Армила, младшего сына главы Брелонского Совета Мудрости. Они вместе проходили отбор в братство и из девяти отобранных тогда волчат стали первыми, кто дошел до седьмого ранга. Внутри у Иртана все дрожало. Его нервировало большое скопление людей вокруг них. Он все еще не до конца верил, что действительно станет первым из их поколения, кто приступит к исполнению прямых обязанностей Волков. Для Армила это было естественно. Еще тогда, десять лет назад, он был крепким ребенком, на голову выше сверстников. Сообразительности и смекалки у него тоже было хоть отбавляй, в придачу к врожденным качествам вождя.
С Иртаном все было немного иначе. Он всегда был необычным ребенком. Младший сын сапожника. В их семье было восемь детей. Его мать была отмечена знаком лягушки, а дед был рыбой. То, что мальчик родился волком, считали странным, потому что в роду у его родителей их никогда не было. Иртан часто бродил в лесу один, играя с волчатами, к которым его спокойно подпускали взрослые волки. С братьями и сестрами мальчик общался редко, родители всегда были заняты работой или хлопотами по дому, так что все его знания и жизненную мудрость передал ему дед, единственный человек, к которому Иртан был искренне привязан, хотя тот, в свойственной рыбам манере, никогда не показывал, сколько внук для него значил. Волевое решение отдать сына в Красные Волки принял отец: в то время у их семьи были тяжелые времена. Мать безутешно плакала, ожидая возвращения Иртана с последнего задания. В тот день у главных ворот она не смогла сдержать мучительный вопль, когда увидела, как ее мальчик падает ничком на мостовую. Тогда ей даже не позволили к нему подойти. Все же спустя пару дней Иртану дали возможность проститься с семьей. Все семейство пригласили в замок, где они сказали «прощай» маленькому волку.
– Заведи себе хорошего друга, Иртан, – сказал дед, потрепав мальчика по голове, выказав неслыханную по меркам рыбы нежность.
Дед не сказал «друзей», он сказал «друга», зная, что именно одного верного друга Иртану будет достаточно. Так и вышло. Иртан был беспредельно счастлив иметь такого друга как Армил. «Я нашел его, хорошего друга. Я сделал, как ты сказал, дед. Надеюсь, ты счастлив. О, пошли мне благословение в этот день. Прародители да будут со мной», – подумал волк, глядя на снующих туда-сюда слуг, отчаянно доделывавших последние приготовления для церемонии. Дед сильно болел после того, как мальчик ушел к Красным Волкам. Он умер через три года – так Иртану сообщили известники, придворные проныры, которые за несколько монет могли для тебя узнать любую информацию.
Иртан кашлянул, пытаясь избавиться от образовавшегося вдруг в горле комка, и глазами стал искать ее. Копна длинных вьющихся лилово-рыжих волос взметнулась в другом конце зала. Она смеялась. Волк был слишком далеко, чтобы слышать ее смех или видеть ее темно-синие, словно камень иолит, глаза, но он знал, что они в тот момент искрились не наигранным теплом. Со своего места Иртан лишь разглядел очертания ее изящного профиля. Брелина разговаривала со своим женихом, принцем Империи Белого Дракона. Ему Велисия была наречена в невесты еще в младенчестве. Их союз должен был укрепить отношения между двумя государствами, обеспечив тем самым Северной Вершине преимущество в борьбе с Синими Драконами, то и дело норовившими снова обострить отношения. По удачному стечению обстоятельств драконьи кланы враждовали уже несколько веков, что послужило шансом для Севера заиметь сильных союзников. Всем брелонствам на триста тысяч миль было известно, что Драконами себя эти кланы именовали не просто так. Поговаривали, что раз примерно в сто зим рождался там человек не просто обладающий выдающейся силой, как другие из драконьего рода, но и способный перерождаться в огнедышащее чудовище. Никто, правда, никогда не видел, чтобы такое происходило, но уж лучше быть союзником такого клана, чем врагом.
«Глаза у него точно, как у мерзкой рептилии», – подумал Иртан.
– Эй, друг любезный, сделай физиономию попроще! – пробасил Армил, хлопая друга по плечу, но взгляд у него был понимающий. Все волки в некотором роде недолюбливали драконов, слишком уж заносчивые они были.
Наконец, приготовления были завершены, старейшины Красных Волков вышли вперед, ознаменовывая начало церемонии инициации. Почетные гости из разных брелонств расступились, пропуская молодых волков. Парни выстроились в прямую линию, представ перед собравшимися.
Старейшины по очереди произнесли нестерпимо длинные речи, повествующие об истории братства, о многочисленных подвигах его членов, о том, через какие невзгоды Волки и члены брелонской семьи прошли рука об руку в течение многих декад. Речи мало изменялись от одной церемонии к другой, и Иртан слушал в пол уха, прокручивая в голове как скороговорку клятву, которую ему вот-вот нужно будет произнести, боясь запутаться.
«Во имя Прародителей, всемогущих и справедливых, я заступаю на пост воина братства Красных Волков. Клянусь до конца своих дней собственной жизнью защищать правителя и всех крови его и народ Северной Вершины. Обязуюсь всегда заботиться о благе Северной Вершины в обход личного. Обязуюсь любить своих братьев, и помогать им мечом и советом. Клянусь всегда, безраздельно и в любых обстоятельствах подчиняться старшим братьям.
Никогда не заведу семью, ибо нет для меня отныне другой семьи, кроме брелона и всех крови его.
Обязуюсь в любое время, в нужде или в процветании, с достоинством нести звание Красного Волка, никогда поступком или словом не осквернить данного мне названия.
Сердце мое, воля моя и жизнь моя принадлежат лишь Прародителям и правителю.
До конца моих дней или мира».
Не успел Иртан повторить клятву у себя в голове, как Раион Четвертый предстал перед молодыми волками. Будущие воины опустились на одно колено и как один произнесли клятву. Дрожь в сердце Иртана унялась сама собой, сменившись уверенным спокойствием. Раион подошел к каждому и, прикоснувшись к макушке отмеченной рукой, произнес: «Принимаю твою жизнь, Красный Волк, и благодарю за нее Прародителей».
Волки поднялись на ноги, чтобы перейти к самой приятной части инициации. По традиции самый младший и слабый член брелонской семьи отмечает каждого воина знаком Праволка, тем самым символизируя, что отныне братья своей силой изгонят слабость. Этим самым членом семьи была Велисия. В красном церемониальном платье, делавшем ее волосы, свободно струящиеся по плечам, еще более огненными, с пером фазана, вплетенным в мелкие косы на макушке, она, почтительно поклонившись, взяла у Главного Старейшины небольшую каменную чашу с красным пигментом.
С чрезвычайно сосредоточенным и серьезным выражением лица девушка подошла к каждому новоиспеченному воину, и, окунув в алую пасту два перста, начертала им на каждой щеке полумесяц, устремленный рогами вверх. Когда фазанка оказалась напротив Иртана, ее пухлые губы все же слегка тронула улыбка, и волка обдало жаром от мимолетного прикосновения ее прохладных пальцев.
Велисия двинулась к следующему волку, когда пол под ногами присутствующих затрясло с неимоверной силой, а с потолка посыпалась пыль. Крыша с другой стороны зала обрушилась, воздух разрезали людские крики. Раздался оглушительный звук бьющегося стекла. Высокие окна зала рассыпались тысячами осколков, и в зал ворвались они. Драконы. Это были настоящие драконы. Огромные чудовища. Самый крупный из них устремился в сторону волков и венценосной семьи. Старшие братья вмиг подскочили, чтобы закрыть их собой, но когтистые лапы монстра тотчас схватили брелона за грудки. Тучное тело правителя взмыло в воздух. Душераздирающий вопль оглушил Иртана справа. Велисия.
Опомнившись от оцепенения, Иртан схватил брелину за руку и потянул в сторону. Она кричала, вырывалась и пыталась бежать туда, куда только что улетело чудовище. Но дракон уже скрылся, и был виден лишь его удаляющийся силуэт на фоне ослепительно голубого неба, видневшегося сквозь дыру в крыше. «Я должен увести ее отсюда, спрятать в безопасном месте!» – Иртан перекинул брыкающуюся девушку через плечо и рванул вперед, что было мочи, сквозь беснующуюся в панике толпу.
«Какого леща он творит?» – пронеслось в голове койота, троюродного брата брелины, когда тот увидел кузину, отчаянно дрыгающую конечностями, на плече у волка. Молодой человек стал прорываться сквозь толпу в их направлении, желая помочь родственнице. Фигура девушки внезапно начала светиться. Койот был всего в паре шагов от нее, ошеломленный, он протянул к брелине руку.
Вдруг волк ощутил сильный жар, исходящий от тела Велисии, его плечо обожгло как огнем. Волк поморщился, но обхватил брелину крепче, чтобы не уронить. Иртана ослепила вспышка света, он потерял ориентацию и ощущение своего тела. Где-то близко брелина оглушительно крикнула. Волк лишился чувств.
Глава 2
Койот пришел в себя от резкой боли в боку. Он лежал на чем-то твердом и прохладном, вокруг пахло сыростью и листвой. Он слабо простонал и потер бочину рукой, от чего боль многократно усилилась. Его пальцы покрылись теплой влагой. Койот открыл глаза и осмотрел рану. Между ребер, разорвав дорогую ткань темно-зеленого кафтана, торчал заостренный кусок дерева.
– Гиену мне в жены, как это меня так угораздило… – ругнулся молодой койот. Помедлив, он сделал глубокий вдох, отозвавшийся болью, и ухватил деревяшку, намереваясь ее выдрать.
– Стой, – остановил его знакомый голос.
Койот огляделся и увидел в нескольких шагах от себя брелину. Вид у нее был странный. Огненные волосы растрепались, торча во всех направлениях, кое-где в них запуталась опавшая листва. Платье было испачкано и местами порвано. На лице тоже виднелись следы грязи. Но больше всего выделялись ее большие синие глаза. Они словно бы опустели.
– Сначала надо придумать, чем перевязать рану, а уж потом вынимать осколок, а то истечешь кровью, – спокойно сказала она.
Койот не успел ничего ответить, как фазанка присела рядом с ним. Резким движением руки она оторвала длинный лоскут от нижней юбки своего платья, затем еще один, который она сложила в несколько раз. Потом с некоторой нерешительностью брелина потянулась к деревяшке.
– Давай лучше я, у тебя силёнок не хватит, – в своей привычной дразнящей манере сказал койот.
Против обыкновения Велисия ничего не возразила, только убрала руки. Койот нахмурился. Одним молниеносным движением он выдернул кусок дерева из своей плоти, при этом сдержанно ахнув. Брелина тут же перевязала ее лоскутом, завязав на небольшой бантик с другого бока, руки у нее дрожали.
– Ваше Высочество, с вами все в порядке? – послышался голос сзади. Иртан, вид у которого был такой же потрепанный, как у остальных, вышел из-за деревьев.
– Все нормально, Иртан, – без выражения ответила брелина.
Волк и койот переглянулись. Ситуация была не из привычных. Каким образом они оказались в лесу? Последнее, что койот помнил, была атака драконов. Он видел, как один из них похитил брелона.
– Анджин, ты знаешь, где мы? – окликнула его Велисия.
– Мы в лесу, – ответил парень, прибавив прежде, чем девчонка успела рассердиться, – больше ничего не могу сказать. Кажется, начинает смеркаться, сколько мы пробыли в отключке?
Брелина подняла глаза к небесам, которые действительно начинали темнеть.
– Нам необходимо осмотреться, – сказал Иртан, напряженно вглядываясь в гущу леса.
Внезапно Велисия вскочила на ноги, подошла к волку вплотную, схватив ткань его алой накидки тонкими пальцами.
– Мы должны вернуться, Иртан. Мы должны помочь отцу! Пожалуйста, спаси его! – ее голос дрогнул.
– Я сделаю все, что только смогу, Ваше Высочество, но, возможно, придется ждать до утра, если не доберемся до людей засветло, – виновато произнес молодой волк, не в силах даже взглянуть в глаза венценосной фазанке.
Молодые люди обернулись, услышав за собой невнятное кряхтение. Это был Анджин, пытающийся подняться на ноги. Иртан поспешно протянул ему руку.
– Я бы предпочел помощь брелины твоей лапе, – беззлобно сказал он, протягивая руку девушке.
Велисия взяла ее, раздраженно вздохнув, и потянула на себя. Койот, разумеется, был для нее слишком крупной ношей, и Иртан помог ей поднять парня, подхватив его с другой стороны.
Троица принялась пробираться сквозь лесную чащу. Не прошло и половины часа, как тьма опустилась на лес. Брелина впотьмах не заметила торчащий из-под земли корень дуба и, споткнувшись, едва не упала, спасенная лишь ловкостью шедшего рядом волка, вовремя подхватившего ее за локоть.
– Не пора ли устроиться на ночлег, Ваше Высочество? – спросил Иртан. Белки его глаз блестели в лунном свете.
Брелина колебалась, ужасно огорченная тем, что придется потерять столько времени даром.
– Шакалья мать! – послышалась сзади ругань Анджина, который тоже, кажется, споткнулся.
– Хорошо, устроим привал, – обреченно вымолвила Велисия.
Расположились тут же, каждый уселся под деревом, откинувшись на ствол спиной. Иртан отдал брелине свою накидку, чтобы она могла на нее сесть, почва была сырой от недавно прошедшего дождя. Велисия запротестовала, но волк не принимал отказов.
В лесу было необычно тихо. Не было слышно ни шороха листвы, ни стрекота сверчков, ни уханья сов. Словно не было ни одной живой души вокруг. Иртану не спалось. Он слышал, как засопел рядом койот. Этому чудаку все нипочем, хотя он тоже, кажется, беспокоился о брелине… Волка переполняла внутренняя дрожь во стократ сильнее, чем та, что он испытал перед инициацией. Сегодня утром он опасался, что не справится с ролью воина, а теперь уже точно знал, что провалился. В первый же день несения службы он не сумел выполнить своего предназначения: не уберег брелона. Где он сейчас? Жив ли? Дракон схватил его за грудь, вонзив когти в толстую ткань торжественной мантии, но ранил ли он правителя? Этого нельзя было сказать точно.
Волк услышал тихий всхлип. Сдавленные рыдания – брелина плакала. По ее прерывистому дыханию, разрезавшему тишину ночи, он мог сказать, что она рыдала взахлеб, но пыталась не издавать звуков. Он видел такое прежде. Когда она сильно расстраивалась, но не подавала виду, стыдясь слёз. Молодой волк не знал, имел ли он право ее успокаивать. Могли ли какие-то его слова заставить ее почувствовать себя лучше?
– Мы обязательно найдем Вашего отца, я клянусь. Я положу свою жизнь на это! – горячо прошептал он, повернувшись в сторону брелины, хотя и не видя ее.
– Его…ведь…н-не убили, – сдавлено прошептала брелина, вновь задыхаясь от спазмов в горле.
– Шанс, что он жив, безусловно, есть, – сдержанно сказал волк, стараясь не давать девушке пустых надежд.
Дыхание брелины стало немного более ровным.
– Это были Синие Драконы? – спросила она.
– Наверное…не знал, что у них есть настоящие чудовища, раньше их никогда не использовали в боях.
– Белые ведь не могли быть в этом замешаны? – голос Велисии дрожал.
Иртан поморщился. Мог ли скользкий тип, называвший себя ее женихом, быть участником заговора? Вполне.
– Не могу знать, Ваше Высочество, – хмуро ответил волк.
– Почему ты всегда так официально со мной разговариваешь? – вдруг спросила брелина, тон ее был обвиняющим.
Иртан не нашелся с ответом.
– Я скучаю по временам, когда мы были детьми… – вымолвила Велисия. Конец фразы прозвучал смазано, она снова плакала, но тише, чем прежде.
Когда брелина успокоилась, и волк услышал ее тихое сопение, он ощутил усталость, и сам провалился в сон.
– Это что за щеночки? – насмешливо спросил скрипучий голос.
– Ты что, слепой, не видишь, что это люди? – ответил другой такой же голос.
– А почему тогда от двух из них несет псиной?
Койот неохотно разлепил глаза, недовольно морщась от того, что кто-то потревожил его сон. Его взгляд медленно сфокусировался, и он тут же подпрыгнул на месте, разглядев то, что нависло над его лицом.
– Пракойотовы когти! Отодвинься от меня! Что за чучело?! – прошипел он.
– Господин Собачья Вонь, не надо обзываться! – существо ответило на северовершинском и обиженно надуло то, что было губами. На самом деле это было нечто среднее между губами и клювом, по форме напоминало человеческие губы, но было темным и твердым как птичий клюв. Лицо существа походило на лицо пятилетнего мальчика, бледное, с глубокими тенями, залегшими под огромными черными глазами. На голове у него были густые черные волосы, спутанные и торчащие во всех направлениях. Тело существа было сплошь покрыто перьями с иссиня-черным отблеском, наподобие вороньих.
Напротив, сидя на корточках на толстой ветви дерева, было еще одно существо, похожее на первое, но немного старше, на вид как покрытый перьями мальчик лет восьми.
– Кто вы такие? – напряженно спросил Анджин. В этот момент он заметил, что его спутники тоже проснулись. Иртан враждебно смотрел на второго пернатого мальчика, который сидел к ним ближе, чем к койоту. Брелина ползком перебралась от своего дерева ближе к волку и теперь испуганно жалась к парню, который держал руку на рукояти меча, висевшего у него на поясе.
– Вы незаконно проникли на частную территорию и еще задаете какие-то вопросы? – язвительно ответил старший мальчик. Перья на его груди слегка вздыбились.
– Чью территорию? – раздраженно спросил койот.
– Вариссов, конечно! Весь этот лес наш! – не так язвительно, как его старший товарищ, а скорее с гордостью сообщил маленький пернатый.
– Вар…что? Впервые слышу! Что вы мне дичь какую-то гоните, все эти земли, включая леса, принадлежат брелону и Северной Вершине! – вконец взбешенный, выпалил койот, вскакивая на ноги. Иртан и Велисия тоже поднялись.
– Северной Вершине? Это с каких пор? – спросил старший мальчик-птица, презрительно скривившись.
– С таких, что так называется страна, в которой мы находимся, болван! – ответил Анджин.
– Хах, забавно, когда я сегодня проснулся утром, то был точно уверен, что государство, в котором находится Свободная Коммуна Вариссия, называется Анкринмрон, и правит им вот уже который год скряга Вальван Третий.
– Анкринмрон? – впервые подала голос брелина. – Разве это не страна далеко на юге? Но ведь до нее девять тысяч миль!
– Да, и правит там уже давно не Вальван Третий, а его дочь, Херберина, – поддержал ее Иртан, подозрительно глядя то на одного мальчика, то на другого.
– А! Тебя не так-то легко провести, волк! Ты прав, сейчас правит девица! – старший захохотал, издав при этом звук, подобный скрежету старой телеги.
– Откуда ты узнал, что я волк? – напряженно спросил Иртан.
– Да у тебя на лбу написано!
Младший мальчик, заговорщически понизив голос, добавил:
– И воняет от тебя не так сильно, как вот от этого! – указав на Анджина пальцем, после чего, сведя брови и осуждающе покачав головой, помахал перед носом ладонью.
– Что-о-о?! – возмутился Анджин, попытавшись влепить мальчугану по затылку, но тот ловко увернувшись, перепрыгнул на дерево, где сидел старший. После чего спрыгнул на землю, очутившись прямо перед Велисией и Иртаном. Волк тут же шагнул вперед, закрыв собой брелину. Варисс снял с пояса, перевязанный веревочкой мешочек из больших зеленых листьев.
– Я собрал тебе эти ягоды, потому что они такого же цвета, как твои волосы, – сказал он, обращаясь к брелине, выглядывающей из-за плеча волка. Вороненок протянул мешочек ей.
Велисия хотела, было, взять его, но волк опередил ее, забрав мешок и раскрыв, чтобы изучить содержимое.
– Они не ядовитые? – настороженно спросил койот, поглядывая на маленького мальчика-птицу с отвращением.
– Выглядят как обычная зарянка, но я бы есть не стал, – сказал Иртан и собрался уже выбросить ягоды, но брелина остановила его руку. Девушка забрала у него сверток и подошла к вороненку.
– Спасибо тебе, как твое имя? – сказала она, немного наклоняясь вперед: варисс едва доставал ей до пояса.
– Рейдок, – ответил мальчишка, изобразив подобие улыбки.
– Меня зовут Велисия, приятно познакомиться, – брелина бесстрашно протянула вперед руку, Рейдок ее пожал. С удивлением девушка обнаружила, что рука у мальчишки была очень маленькой, а кожа на ощупь – твердой и прохладной, как у куриной лапы.
Тут старший варисс сказал Рейдоку что-то, что было похоже на карканье, встал на ноги на ветке, где сидел, и, оттолкнувшись, подпрыгнул вверх. Оказавшись в воздухе, его туловище словно скукожилось, и он превратился в крупного черного ворона. Произошло это так быстро, что выглядело, словно он внезапно испарился, а на его месте тут же возникла птица. Ворон взмыл ввысь и скрылся из вида.