Дмитрий Александрович Найденов
Николай Второй. Борьба с красным террором
Глава 32. Крестный ход
Мужчина может построить дом,
но ему нужна женщина,
чтобы управлять домом
Амит Калантри
Расположившись в гостиной, являющейся для меня и приёмной и рабочим кабинетом, я занялся решением проблемы, что же делать с большим количеством заключённых, которые появятся в ближайшие дни. Можно направить их на большую стройку, только какую именно.
Строить беломор-канал, смысла нет, так как по опыту стройки он был мелкий, да и большой потребности в пропуске судов я пока не вижу. Запускать какие-то грандиозные стройки пока рано, так как ещё нет для этого финансирования. Остаётся отправить всех на стройку в транссибирской магистрали, тем более что опыт использования каторжного труда в том регионе уже есть. Нужно только проследить, чтобы условия труда были достойными и поощрять тех кто исправно выполняет свою норму. Сделав соответствующие пометки в своём ежедневнике, я занялся планами на ближайшие дни. Следом за чередой арестов вольнодумцев и революционеров, последуют аресты криминальных элементов их нужно будет отправить на строительство транссибирской магистрали отдельно от политических заключённых, но создать такие условия, что те, кто будут отказываться работать, не будут кормить. Тех «специалистов», кто готов будет пойти на сотрудничество, нужно содержать в секретных и закрытых учреждениях. Для этих целей придётся выкупить старые и удалённые от населённых пунктов здания, в которых можно будет создать приемлемые условия для их работы. При этом необходимо обеспечить невозможность побегов, иначе мы можем получить серьёзные проблемы на дипломатическом уровне.
Все свои мысли я заносил в ежедневник, а часть дублировал на лист бумаги, для передачи к исполнению в ближайшие дни. Предстояло поставить задачи и моим юнкерам, которые сейчас усиленно занимались обучением стрельбе и приёмам кулачного боя, различным захватам и технике пластунов. Не уверен, что все эти приёмы им пригодятся, но лишними они точно не будут.
Ужин в этот раз я провёл в своей гостиной с Виктором Сергеевичем, занятый расчётами и записывая мысли приходящие мне на ум, мы ужинали молча. Пришедший слуга, напомнил, что завтра рано утром мы всей семьёй едем в Александро-Невскую Лавру для участия в литургии, а затем и крёстном ходе, где основную роль будут выполнять ученицы различных учреждений и работницы двух крупных швейных фабрик, которых специально для этого отпустят на несколько часов с работы. Мероприятие готовилось в огромной спешке, такой непривычной в эти годы. Вообще, с моим появлением за неделю император издал такое количество судьбоносных для страны указов и манифестов, которые не издавались и за год. Жизнь в Гатчинском дворце забурлила, от множества высокопоставленных чиновников, почувствовавших грядущие изменения и вереницей потянувшиеся в Гатчину с надеждой попасть на приём к Императору. С раннего утра вереницы карет стояли у пропускного пункта для проезда на территорию дворца, в ожидании монашеской милости попасть на приём к Императору. Наиболее ушлые пытались попасть и ко мне на приём, но я всем без разбора отказывал, ссылаясь на сильную занятость, и это только подстегнуло желание встретиться со мной.
Когда закончив ужин мы принялись за чай, и я карандаш с бумагой отвлёкся от своих записей, Виктор Сергеевич произнёс,
– Ко мне в последние дни обращаются очень много влиятельных людей, как чиновников, так и промышленников с купцами, желающих встретиться с вами лично. Мне даже предлагают большие суммы за возможность организовать встречу с вами.
– Да, долго скрываться от общества у меня не получится, поэтому встречаться всё же придётся. В таком случае берите, то что вам предлагают, но не менее тысячи рублей, а так смотрите по ситуации. Все собранные деньги заносите в отдельную тетрадь, из этой суммы, двадцать процентов берите на личные нужды, а остальное складывайте отдельно, это будет наш резервный фонд, на срочные нужды, – сказал я удивлённому от моего предложения князю.
– К вам навстречу просится барон Морис Эфрусси, родственник Ротшильдов и управляющий бакинской нефтедобычей, а также контролирующий зерновой экспорт через Одесский порт. До него дошли слухи о повышении пошлин на нефть и нефтепродукты, и я именно через них произвёл скупку свободного зерна на европейском рынке, – сказал князь, отслеживая мою реакцию.
Ситуация с домом Ротшильдов всегда вызывала у меня опасения. Слишком влиятельными они были не только во франции, но и во всём остальном мире. Игнорировать их я не мог, как и не имел существенных рычагов, чтобы надавить на них. Поэтому с ними придётся договариваться, но у меня есть что им предложить.
– Назначите встречу с ним в ближайшее время, мне есть что им предложить и что обсудить. И составьте список желающих встретиться, я составлю график приёма. У меня будет к вам просьба, проверьте и подготовьте в наше отсутствие привезённые картечницы «Максим». Нужно одну установить в закрытую коляску, с возможностью быстрой готовности к стрельбе и проверьте, чтобы с ними было два комплекта боеприпасов. Они нам могут пригодиться в ближайшие два дня. Есть у меня такое предчувствие, – сообщил я своему адъютанту.
Виктор Сергеевич с удивлением посмотрев на меня, записал всё в блокнот, но задавать дополнительных вопросов не стал.
Засиживаться мы не стали, а так как рано утром предстояло отправиться в Санкт-Петербург, я лёг спать намного раньше.
Меня разбудили, когда было ещё темно и первые лучи солнца, только собирались появляться из-за горизонта.
Во дворе уже стояло множество карет и большое количество охраны. Моя охрана стояла рядом с охраной императора и выглядела не так красиво, но зато была вооружена намного лучше, что сразу же бросалось в глаза. У каждого из казаков и охранников, сопровождавших меня, были укороченные винтовки и по два револьвера, а у некоторых и новые винчестеры. Помимо этого, каждый нёс по два ножа и шашку, а к седлу был прикреплён топор необычной формы.
Вся процессия растянулась почти на километр и скорость движения была небольшая. Впереди двигалась охрана императора, затем шли две кареты с чиновниками, а за ними шла карета императора, запряжённая шестью лошадями белоснежного окраса. Моя карета и охрана двигались в самом конце процессии. Только казаки из охраны, периодически меняясь двигались впереди, осматривая не только дорогу, но и ближайшие заросли.
Эту манеру сопровождения я уже давно отработал с охраной и они выполняли её без напоминания. Хотя вдоль дороги и стояли посты охраны в виде солдат и полицейских, но они были достаточно редкими и стояли в основном в крупных населённых пунктах, которые мы проезжали. Всю дорогу я дремал и поэтому наше путешествие прошло для меня незаметно. На подъезде к Александро-Невской Лавре, уже собралась внушительная толпа встречающих, подавляющим большинством которых были молодые девушки и женщины в нарядных платках.
Новость о новом манифесте царя ещё не разошлась среди народа, но все ожидали, что будет объявлено о новых изменениях в законе. Многие удивлялись большому количеству встречающих женщин и строили версии происходящего. Кто-то выдвигал даже версию, что будут выбирать невесту для наследника из народа. Все эти пересуды, я прекрасно слышал, пока шёл к храму, где собралась ещё более внушительная толпа.
Служба прошла совершенно спокойно и без эксцессов. Когда император вышел и встал на ступенях храма, народ замер в ожидании. Приняв от одного из сопровождающих позолоченную папку с царским гербом, открыв её император зачитал короткий манифест об уравнивании прав женщин наравне с мужчинами, вне зависимости от сословного положения, после чего в народе поднялся невнятный шум, выражающий в основном удивление. После этого, императрица Мария Фёдоровна, вышла немного вперёд и сообщила всем, что в связи со столь значимыми переменами в жизни женщин, она упросила императора назначить этот день праздничным и с сегодняшнего дня отмечать его ежегодно и обязательно крестным ходом в честь Божьей матери, Пресвятой Богородице.
Эта новость вызвала ещё большее воодушевление у женской половины собравшихся, на лицах многих из присутствующих женщин засияли радостные улыбки.
Одна из женщин упала перед Марией Фёдоровной на колени, и следом за ней, её примеру последовали все остальные, включая мужчин и дворян, которые хоть и с неохотой, но всё же склонились в почтительном поклоне. Сразу после этого с иконой в руках, императрица возглавила крестный ход, за которым потянулся и весь собравшийся народ. Колокола Александро-Невской Лавры, поддержали шествие колокольным перезвоном. Мы с императором и мужской частью сопровождающих шли почти в конце колонны, неся так же иконы, с образом Пресвятой Богородицы. Что происходило в начале колонны мы не видели, но удивлённые лица прохожих, говорили нам о том, что многие ещё не поняли, о произошедших изменениях в нашей стране. Многие встреченные нами женщины, присоединялись к шествию, периодически вознося хвалу Пресвятой Богородице и императрице Марии Фёдоровны. Когда мы уже дошли до Знаменской площади, то появились первые мальчишки продающие газеты с новым манифестом. Многие прохожие покупали их и с удивлением читая, присоединялись к нашему шествию. Крёстный ход закончился перед Зимним Дворцом, у которого, Мария Фёдоровна произнесла небольшую речь, после чего вместе со мной и императором прошла во дворец. Люди на площади перед дворцом не спешили расходиться, обсуждая необычное событие, произошедшее сегодня. Для консервативного общества, живущего столетними традициями, принять такие изменения было непросто, но та манера с которой всё было проведено и большое количество счастливых женщин, всё же не давало возможность высказываться противникам этих изменений слишком громко, так как пара тумаков от стоящих рядим женщин, быстро остудили слишком рьяные головы.
Сразу после пришествия во дворец, меня и князя позвали на завтрак. На праздничном столе стояло довольно много разнообразных блюд, что было довольно не свойственно нашей семье, а счастливое выражение лица Марии Фёдоровны, говорили сами за себя. Когда мы немного перекусили, то моя мать, обращаясь ко мне, произнесла.
– Я благодарю тебя сын, за то, что ты смог добиться от отца принятие этого закона. Теперь все граждане нашего государства стали поистине свободными, освободившись от многовекового рабства. Ведь бесправность женщин в нашем государстве, ставило их на самую низшую ступень нашего общества. Ты бы видел слёзы радости на лицах встречающихся нам женщин, когда они узнавали о причине нашего шествия. В их глазах было столько боли и надежды на будущее, что я не могу передать это словами. Теперь осталось не менее важная часть, это претворить этот закон в жизнь. Необходимо пересмотреть и откорректировать великое множество законов и подзаконных актов. А часть законов вообще отменить. Я уверена, что наше начинание, обязательно поддержат и за границей, нужно только время на это. Надеюсь, ты поможешь мне с формированием комиссии, по пересмотру законов и с их корректировкой? – спросила она.
– Конечно, мама`? – сказал я ей, – Самое главное не откладывать принятие этих законов и претворение их в жизнь. Придётся для начала публично наказать лиц, противящихся применению новых законов в жизнь, чтобы общество поняло всю серьёзность наших намерений.
Видя счастливое выражение лица своей супруги и сам император постепенно перешёл в благодушное настроение. Обсудив погоду и планируемые события на ближайшие дни, император поинтересовался большим количеством сопровождающей меня охраны.
– В ближайшие дни я ожидаю вооружённого нападения на нашу семью, поэтому я предлагаю сегодня к вечеру, отправиться обратно в Гатчину, так как там более безопасно и войска расположенные рядом более лояльны. Завтра начнутся аресты, и возможно, они затронут многих влиятельных людей, включая армейских начальников, которые могут использовать своё положение для вооружённого сопротивления или даже восстания, – произнёс я.
Лицо Марии Фёдоровны при этом, утратило свою весёлость и стало сосредоточенно напряжённым, после моих слов она спросила,
– Насколько серьёзны твои опасения, сын?
– Вся ситуация находится под контролем, и я очень надеюсь, что у кого-то не выдержат нервы и он рискнёт выдвинуть солдат в сторону Гатчины. Мне нужна показательная демонстрация нашей силы и намерений. К моему сожалению, пострадают практически невиновные солдаты, но без этой демонстрации, у нас в будущем могут возникнуть серьёзные проблемы. Поэтому лучше расстрелять один полк солдат, чем потом воевать с целой дивизией.
Дальнейший завтрак продолжился в полной тишине. Все пытались осмыслить то, что я сейчас сказал.
Глава 33. В тягостном ожидании
Дипломатия – это вопрос выживания в будущем столетии.
Политика – вопрос выживания до следующей пятницы.
Леонид Кондратьев
По дороге в Гатчину я занимался попыткой вспомнить простейшие промышленные достижения начала двадцатого века, получившие широкое применение. Я вспомнил, что в это время сварка и резка была ещё неизвестна, а она могла существенно облегчить производство. С резкой было проще, так как я вспомнил, что раньше резали металл керосиновыми резаками, а для этого нужен чистый керосин и кислород под давлением. С получением кислорода могут возникнуть небольшие затруднения, но нужно эту идею подать Менделееву, он обязательно справится. Сварка же из наиболее доступных в данный момент, является ацетиленовая горелка, также использующая кислород и ацетилен, им, кстати, можно и резать. Надо обязательно озадачить этим вопросом Менделеева. В полутьме кареты, с маленьким светильником, я усердно записывал в блокнот свои идеи.
А также нужно ускорить переход на бездымный порох, для этого опять нужно просить Менделеева заняться исследованиями в этой области. Значит, нашу встречу с ним не нужно откладывать, а наоборот ускорить. Придётся подготовить ещё несколько проектов усовершенствований, чтобы привлечь его на свою сторону и убедить возглавить секретную лабораторию в Кронштадте. Продувка стали в печах кислородом, электричество и его применение в лампах накаливания, заполненных азотом.
Тут я вспомнил про антибиотики и группы крови, этот вопрос также не следует откладывать и необходимо заняться им немедленно. Группы крови выявляются путём оседания эритроцитов и свёртываемости крови, а антибиотик производится из пенициллиновых грибов. Получить чистый продукт, скорее всего, сразу не получится, но и с примесями он сможет спасти миллионы жизней. Ещё на ум пришёл аппарат Елизарова, который можно будет использовать совместно с пенициллином. Знания о вирусной инфекции и гепатите, профилактике туберкулёза, пересадке органов, пластической хирургии, аппарат измерения давления. Рентгеновский аппарат, применение витаминов, разработка вакцин. Пусть мои знания и являются поверхностными, но даже это сможет дать толчок для развития медицины в нужном направлении. Необходимо только создать все условия для этого и контролировать ход исследований, возможно, я смогу подсказывать правильные решения в этом направлении.
Перебирая воспоминания, доставшиеся мне от предыдущего владельца этого тела, прожившего до расстрела, у меня в голове всплыла фамилия Костовича, Огнеслава Степановича. Он разработал первый отечественный бензиновый двигатель с карбюратором и электрическим зажиганием. Нужно обязательно пригласить его, ведь если двигатель доработать, то мы сможем занять лидирующее положение в мире по производству двигателей внутреннего сгорания. Но также надо проконтролировать разработку торпедного оружия, и разработать правильную схему его применения. Ещё не забыть про авиастроение, какие-то мысли поэтому у меня есть и их обязательно надо записать.
Записывая свои мысли и воспоминания, я не заметил, как мы добрались до Гатчинского дворца. Уже стемнело и на улице горели многочисленные фонари, работающие, как я выяснил, на осветительном керосине. Когда я прошёл в свои комнаты, то застал в гостиной поручика, дежурившего у телефона, который успели провести в моё отсутствие. Эта новость меня порадовала, так как упрощало сбор данных по предстоящим событиям. Увидев меня с князем, поручик вскочил со своего места и отрапортовал.
– Ваше Высочество, все выданные вами поручения, переданы в работу и первые задержания начнутся сегодня поздно ночью. Нами также отслеживается телефонная связь со всеми гарнизонами города и ближайших окрестностей. В готовности выступить находятся два кавалерийских полка, верных Его Императорскому Величеству и два полка казаков, расквартированных неподалёку. Охрана дворца существенно увеличена и ужесточен контроль для всех посетителей. Посыльные будут вести доклад каждые полчаса. По предварительным данным, только в Санкт-Петербурге под арест по предварительным спискам попадут более тысячи человек и не менее пяти тысяч членов их семей. К сожалению, содержать всех раздельно не получится, но мы постараемся разделить особо значимые фигуры и поместить их отдельно. По итогам первых допросов планируется увеличение числа арестантов.
– Похвально, что вы в точности стараетесь выполнить моё поручение. В первую очередь постарайтесь надавить на арестантов, через членов их семей, это должно сработать. Не забудьте про контроль над дипломатическими представительствами, устройте рядом с ними засады. Тех кто постарается скрыться в них, обязательно содержать отдельно и никого к ним не допускать. Надеюсь, к утру, ситуация прояснится, и мы сможем выявить всех членов подпольных революционных кружков и ячеек, – сказал я.
– Мы уже всё подготовили, люди и солдаты, участвующие в задержание, специально отоспались днём и готовы работать не только ночью, но и весь завтрашний день. Нами на время арендованы четыре теплохода с каютами, куда также будут свозить задержанных. Планируется содержать их по два человека. Там дополнительно сформировано восемьсот мест. На выездах из города стоят усиленные патрули, которые с начала операции будут проверять и задерживать всех подозрительных личностей. Все ваши пожелания, переданные мне в записке были учтены и по каждому пункту проведена серьёзная работа. Телеграфное сообщение, на время будет приостановлено в связи с поломкой, но телеграммы будут приниматься и анализироваться специальными людьми, в особенности срочные. Назавтра, в случае напряжённой ситуации и протестных выступлений, будет объявлен комендантский час, для этого все распоряжения подготовлены. Армейские части как вы и просили в известность не ставили и дополнительных приказов они не получали. Специальные люди будут отслеживать обстановку в них, – отрапортовал прапорщик.
Мне определённо начинал он нравиться, нужно обязательно будет его поощрить.
– Будем надеяться, что это всё пройдёт успешно. Я хочу после ареста генерала, провести его допрос лично, поэтому можете переслать его под охраной поближе к дворцу. Заодно и своих юнкеров возьму с собой, пусть набираются опыта. А теперь продолжайте свою работу, в случае поступления важных данных, не стесняйтесь меня будить. Сказал я и вместе с Виктором Сергеевичем, прошли в соседнюю комнату, где для нас был накрыт стол и подготовлен чай.
После того как мы уселись за стол и я пригубил из стакана с серебряным подстаканником, сбор на основе лесных ягод, с небольшим содержимым чёрного чая, князь задал мне вопрос,
– Ваше Высочество, вы уверены, что выступление войсковых частей действительно будет?
Я на некоторое время взял паузу, после чего произнёс,
– Я на это очень надеюсь, – и видя недоумение на лице собеседника, добавил, – Я очень надеюсь, что найдутся глупцы, которые рискнут выступить против моих решений об арестах. Нас сейчас попробуют проверить на прочность и насколько далеко мы готовы пойти в борьбе за российский престол. Если мы покажем слабину сейчас, то уже завтра протестные настроения, захватят всю страну. Если мы сейчас сможет жёстко подавить любые протесты и правильно преподнести ситуацию, то общество пусть и не примет нашу позицию полностью, но будет считаться с ней в будущем. Ведь когда начинает бродить вино, достаточно охладить его до низкой температуры и брожение практически прекратится, вот этим мы сейчас и занимаемся. Завтра с утра в газетах будет напечатан указ о тайных обществах и запрет всех революционных кружков и собраний, а также пропаганда всех вольнодумческих идей в обществе. Вместе с этим, выйдет пояснение о земельной реформе и компенсациях, которые получат крестьяне, если в ходе реформы их наделы существенно уменьшились, или ухудшилось качество земель, которые они получили при выкупе, а также компенсация, которую они получат за выкупные платежи, уже уплаченные. Также выйдут статьи о приведение условий труда к единому стандарту во всей империи, ограничение рабочего времени, обязательном выходном дне, бесплатном лечение, за счёт работодателя, улучшение условий проживания и быта. Ограничение на труд детей и беременных женщин. Обязательное образование для всех граждан Империи. Пояснения к закону о равенстве полов. Это сможет остудить многие головы. Ещё я готовлю проект создания молодёжных, патриотических организаций, в которых будут готовить подрастающее поколение, с целью на поддержание царской семьи. Вот завтра и посмотрим, как общество воспримет грядущие перемены. Через два дня по итогам проведённых арестов и допросов, я соберу пресс-конференцию из аккредитованных репортёров и выступлю с заявлением по произошедшим событиям, а также отвечу на вопросы некоторых из них, – выдал я князю часть своих планов.
Мы посидели ещё молча, после чего меня позвали на ужин совместно с князем.
В гостиной был накрыт праздничный ужин, но на лицах моих родителей, были следы волнений и переживаний.
Когда мы только приступили к ужину, вошёл секретарь и дождавшись кивка, доложил,
– Вас просит о личной встрече посол Великобритании Роберт Бёрнет Давид Мориер. Он готов немедленно прибыть в Гатчинский дворец, для срочной встречи с вами. По телефону он просит не откладывать встречу на завтра.
– Всё-таки прознали про аресты. А не плохо у них агентура работает, нам есть чему у них поучиться, – произнёс я, откладывая вилку и отодвигая свою тарелку с едой.
Отец с интересом посмотрел на меня, а затем спросил,
– Что бы ты ответил на моём месте?
– Что император захворал и до завтрашнего дня будить только в случае, если Англия решит нам вернуть проливы Босфор, – ответил я императору.
– Но ведь проливами владеет Османская империя, а не Англия?
– Но только из-за позиции Англии, мы до сих пор не можем получить эти проливы. Вот пусть и поразмыслят на досуге, что означают данные слова.
Задумавшись на минуту, император посмотрел на секретаря и кивнул ему, давая тем самым понять, какой ответ должен прозвучать.
Когда секретарь ушёл, Александр Третий посмотрел на меня ещё раз и спросил,
– А ты не боишься поссорить нас с Англией?
– Нет, у нас и так отношения схожие с холодной войной. Они постоянно пытаются если и не ударить нам в спину, то хотя бы плюнуть в неё. Они никогда не стремились нам помочь, а наоборот, повсеместно и везде, стараются навредить нам. То что шпионы английского государства уже давно имеют доступ к самым секретным нашим проектам, я не удивлён, но всё равно рассчитывал, что о готовящихся арестах, они узнают только утром. Посмотрим, что нам скажет наружное наблюдение за их дипломатическими домами. Возможно, нам удастся найти предателя, который работает на них. В любом случае, принять его сейчас, это значит уже пойти на уступки. Я бы рекомендовал и завтрашнюю встречу перенести на сутки, пусть подождут в приёмной, этим мы покажем, что знаем о том, что они участвуют в финансировании революционных кружков в нашей стране. А при встрече, когда посол начнёт напирать на ущемление прав интеллигенции и выражать протесты в связи с арестами, поинтересовался у посла, когда они предоставят независимость Ирландии и Шотландии, а заодно прекратят ущемлять права и свободу своих граждан. Я думаю, что такого они от нас не ожидают. Можно даже намекнуть на возможное признание независимости этих государств, в случае обретения ими свободы. Заодно рассказать о моём предложение открыть в этих регионах, тайного общества, за борьбу с нарушением прав национальных меньшинств. Я думаю, что они должны будут понять довольно прямые намёки, что в случае если они продолжат свою подрывную деятельность в нашей стране, мы ответим тем же, но уже на их территории, – сказал я.
– Ты точно хочешь нас рассорить, ведь факты финансирования с их стороны не имеют никаких доказательств, – проговорил отец, так же как и я, отставляя свою тарелку в сторону.
– Я надеюсь, что такие доказательства обязательно появятся в ближайшие дни, – ответил я.
Ужин мы завершили в полном молчание, и сразу же после него я отправился к себе, чтобы попробовать немного поспать, предполагая, что ночь у меня может быть бессонной.
