Дмитрий Александрович Найденов
Николай Второй. Борьба с красным террором
Глава 14. Родственники
Чем ближе люди по родству,
тем более острое чувство вражды питают друг к другу.
Публий Корнелий Тацит
По прибытии вечером в Москву мы остановились в гостинице, принимать приглашение погостить у родственников я не стал. Виктор Сергеевич расположился со мной в одном номере, на шесть комнат. После постоянной гонки, было необычным никуда не бежать с раннего утра, поэтому я дал себе возможность насладиться отдыхом и хорошенько отоспаться. Когда я встал и сделал разминку, ко мне зашёл Виктор Сергеевич и сообщил,
– Мы приглашены сегодня на обед к Великому Князю Сергей Александровичу, недавно назначенному губернатором Москвы.
Увидев моё неудовольствие на лице, он добавил, – Ваш отказ будет неправильно понят и нам с вами желательно посетить обед, тем более, там будет его супруга Елизавета Фёдоровна, старшая сестра Аликс. Мне кажется тебе нужно пообщаться с ней и узнать последние новости, как обстоят дела у твоей возлюбленной.
– Мы уже обсуждали этот вопрос, и я не хочу к нему возвращаться, а по поводу обеда, раз ты говоришь, что надо сходить, то так и поступим.
После завтрака мы, совершив небольшую прогулку по Москве, в сопровождении уже привычных мне казаков и солдат охраны, отправились в усадьбу в Ильинском, где и проживал князь с супругой.
Усадьба выглядела красиво, огромный двухэтажный дом просто утопал в зелени, он был очень большим, нас встретил сам Великий Князь с супругой, после небольших приветствий мы отправились в большую гостиную, где уже был накрыт стол.
Обед проходил в довольно дружелюбной беседе, но серьёзных тем мы не касались, когда же после обеда подали чай, то Елизавета Фёдоровна, не удержавшись, поинтересовалась,
– Николай, могу я поинтересоваться, что же на самом деле произошло с вами в Японии. Слухов ходит столько, что мы не знаем, каким из них верить. Говорят, что вас зарубил японский самурай, а потом вас повезли в Токио, чтобы отпеть в новом Храме, но на третий день, когда вас туда привезли, вы воскресли прямо во время отпевания.
– Половина из того что говорят, правда. Меня действительно зарубил самурай, не согласный с политикой властей, но господь не принял мою душу, сказав мне, что ещё рано и вернул меня в моё тело. Правда, перед этим он показал, что произойдёт с Россией и с Романовыми, если ничего не поменять, – ответил я, и сделал большой глоток из кружки с чаем.
– А что произойдёт такого с Россией и Романовыми? – спросила она.
– Вы действительно хотите знать? Царь Соломон сказал одну мудрую фразу «Многия знания – многия печали». Вы действительно хотите это знать, ведь пока вы находитесь в неведении, то и никто не спросит с вас за эти знания?
– Вы хотите сказать, что судьба России ужасна? Но тогда вы тем более должны поделиться этими знаниями со всеми.
– Вы знаете, про французскую революцию? – спросил я, и дождавшись кивка, продолжил, -Так вот революция в России будет в разы больше и в сотни раз кровавее. Около двадцати миллионов человек умрут от голода, нищеты, будут расстреляны, повешены, похоронены живьём. Как вам такие знания? Я видел, столько мерзости и крови, что вам даже и не снилось, – ответил я.
– А что же с родом Романовых?
Изведут всех под корень, от взрослых до детей, большинство умрёт мученической смертью.
Вашего супруга, к примеру, взорвут бомбой, вас через десяток лет, живьём сбросят в шахту вместе с некоторыми Князьями и замуруют там. Меня с Алекс и нашими детьми расстреляют в подвале дворца купцов Ипатьевых, а останки сожгут в костре. Как вам такие знания? – сказал я и встав подошёл к окну, уставившись на раскинувшийся перед ним парк.
Великий князь и его супруга, застыли в молчании, пытаясь осмыслить всё, что я им сказал.
В этот раз не выдержал Великий Князь и спросил,
– Но как же так? Куда же смотрела армия? Жандармерия? Да, и в конце концов, почему дворяне не заступились.
– А как вы думаете, кто затеял революцию? Интеллигенция, промышленники, Великие Князья, солдаты и матросы, да собственно кто в ней только не участвовал. Все хотели перемен, лучшей жизни для себя,а в итоге к власти пришли те, кто смог утопить её в крови и невзирая на мнение большинства заставить всех выполнять волю кучки людей, которых купили и спонсировали наши бывшие союзники и враги. Сильная Россия, никому не нужна. Уже сейчас во многих странах зреет вопрос, как её разделить и сделать из неё колонию западных государств, ответил я, развернувшись к ним, а потом прошёл и сел на своё место.
– Но ведь что-то надо делать, как-то бороться с этим. Надо всё рассказать царю, – начала перечислять Елизавета Фёдоровна.
– Папа уже серьёзно болен и через несколько лет умрёт. Я не уверен, что смогу ему в этом помочь. То крушение поезда, когда он всех нас спас, не прошло для него бесследно. А бороться действительно надо и очень жёстко. Лучше повесить тысячу мерзавцев, чем потом, похоронить миллионы глупцов, последовавших за ними. Не могу сказать, что все их лозунги и требования были неверными, но средство достижения цели, было неприемлемо. Россия созрела для перемен и избежать их не удастся, но вот провести эти перемены, практически бескровно, к этому следует стремиться. Я, конечно, всё расскажу отцу и возможно он даже поверит мне, но что он может сделать в одиночку. Гвардия, опора трона, погрязла в пьянстве и разврате. Рабство в России, так и не удалось побороть, сословное расслоение, только увеличивается из года в год. Земельная реформа, которая должна была освободить крестьян, постепенно загоняет их в нищету. Дворянство, уже давно перестало выполнять свою функцию и не является более опорой трона и России. Крупные промышленники хотят большей власти и не хотят зависеть от чиновников, они хотят равноправия с дворянством. Еврейский вопрос никто не хочет решать, а в обществе растут, антисемитские настроения.
Вопросов назрело очень много, а решать их никто не спешит. Вы, конечно, можете посчитать меня безумцем, но лучше бы это было так – высказался я эмоционально и налил себе ещё одну чашку чая.
Мы долго сидели так в тишине, я пил свой чай, а остальные были погружены в собственные мысли. Но в конце концов, Великий Князь не выдержал и спросил,
– А что в таком случае могу сделать я, чтобы не допустить этих страшных событий? Чем я могу вам помочь, что бы страна смогла избежать этих страшных событий.
– Один вы ничего не сможете сделать, но вместе, мы можем попробовать если и не спасти Россию, то хотя бы, уменьшить потери. Сделать так, чтобы в стране не начался голод. Избежать войну как на западе, так и на востоке. Не допустить прихода к власти фанатиков и предателей. В первую очередь наладьте работу жандармерии, чтобы она пресекала, работу различных вольнодумских собраний и кружков. Займитесь бытом простых рабочих и требуйте от промышленников сокращения рабочего времени, улучшения условий труда. Займитесь лично положением наибеднейших крестьян. Если наделов уже не хватает на общину, помогайте переселять их на Дальний Восток, тем самым высвобождая дополнительные посевные площади, для самой общины. Отбирайте молодых кадетов, курсантов и студентов, для которых слово Россия непустой звук и формируйте из них патриотически настроенных помощников, которые смогут помочь вам выявлять искоренять заразу вольнодумства и всеобщей свободы. Я вам пришлю в скором времени перечень мер, для пресечения революционных движений и вольнодумства. Но бороться с этим надо не только запрещая, но и устраняя сами причины возникновения недовольства. Я постараюсь разработать национальную идею, которой надо будет увлечь массы и которую надо будет распространять в обществе. Предстоит очень много работы, но если этого не сделать, то нас просто сметут, толпы необразованных крестьян, которые поверят лозунгам, всеобщего равенства и братства, а потом сами же и будут загнаны на свои земли, в качестве рабов, без права выражать своё мнение и работающие за галочку в тетрадке. Но самое главное, что всё что я вам сказал, должно остаться только между нами. Эту информацию нельзя сообщать вообще никому. Чтобы ей не смогли воспользоваться наши противники. Увеличьте себе охрану, разъезжайте, только в бронированной карете, охрану постоянно тренируйте на отражение нападения людей с пистолетами и с ручными бомбами. Поверьте, что война уже началась, война против Самодержавия. Деньги уже давно выплачиваются для создания в нашей стране различных подпольных кружков и тайных обществ. Сейчас уже становится модным, принадлежать какому-нибудь тайному обществу. Везде начинают проталкивать идеи социализма и коммунизма. В различных литературных кружках уже давно обсуждают, что России нужен другой царь, что крестьяне и дворяне должны быть равны в правах. И поверьте мне, я сам, лично, готов поддержать многие из этих идей, но не методы их достижения. Вот к примеру вы Елизавета Фёдоровна, должны непросто открывать благотворительные общества и монастыри. А ещё и заниматься просветительской работой среди молодёжи. Пытаться в них развить патриотизм и служение родине, в том числе и царю.
Вам князь это тоже необходимо сделать. Набирайте беспризорников, малоимущих, безграмотных крестьян из семей, где наблюдается голод. Лично занимайтесь их воспитанием, а как только появятся признаки вольнодумства, гасите их в самом зачатке, перевоспитывайте этих людей, всеми правдами и неправдами. Вспомните опыт турок, которые набирали в православных семьях детей и воспитывали из них янычар, ненавистных противников христианства. Берите этот опыт за основу и распространяйте его по всей губернии. Я знаю, что это непростой путь, но другого шанса у России нет.
– А как же духовенство и верующие, допустили это всё? – перебила меня Елизавета Фёдоровна. А с верой будет отдельная война. Церковь давно уже нуждается в реформировании. Многие учения её устарели и даже местами ошибочны. Расслоение в среде священства ненамного меньше, чем в гражданском обществе. Придёт время, когда священников будут отправлять в тюрьму, а затем и убивать вместе с семьями. Тёмные времена надвигаются на нашу страну, и мы не имеем права остаться в стороне и пустить всё на самотёк. Весь мир ждут огромные потрясения, – ответил я ей.
– Но вы говорили о войнах, которые будут в скором времени, это действительно так? – спросил князь.
– Да, вначале война на востоке, которую мы проиграли, но которую я надеюсь мы сможем свести хотя бы к ничьей.
Война на западе, унёсшая миллионы жизней и закончившаяся революцией и отступлением, но позволившая нашим союзникам, профинансировавшим эту революцию, победить в этой войне, заплатив за победу жизнями русского солдата.
Мы ещё проговорили до глубокой ночи, при этом Виктор Сергеевич, практически не вмешивался в нашу беседу, больше слушая нас. Мы обсуждали разные мелкие детали и я разъяснял, непонятные им моменты. Перечисляя различные факты, которые я помнил из своей жизни. Уже поздно вечером мы расстались и мы с моим адъютантом отправились в свой гостиничный номер, нас сопровождали мои казаки и охрана. Я наотрез отказался оставаться переночевать у Великого князя.
Глава 15. Дорога в Петербург
Я люблю белый Петербург, снежную зиму,
лёгкий бег саней по широким проспектам,
огромную, скованную льдом реку и мрачные дворцы.
Г. Леру
Мы ехали молча , но в итоге Виктор Сергеевич не выдержал и завёл разговор,
– Я до сих пор не могу поверить, что всё, что вы говорите может случиться с Россией. Ведь вот она, вокруг нас, сейчас мирно спит, и никакой войны нет. Никого не убивают, брат не идёт на брата, никто не идёт на нас с войной, не гремят пушки. Мир и покой.
– Вы глубоко ошибаетесь «князь», -выделил я последнее слово, – Война уже давно идёт. За умы, за мысли, за убеждения. И мы уже проиграли эту войну. Даже если мы сейчас начнём ей противостоять, то будем всегда только догонять и в любом случае проиграем. Как сказал один из великих «Не можешь победить, возглавь!», вот принцип которым мы будем руководствоваться. Победить революцию, когда она началась в умах людей, подпитывается деньгами, межклассовым разграничением, насилием, бедностью, безграмотностью – невозможно. Мы должны возглавить эту борьбу. Дать людям то, что им необходимо, чтобы почувствовать себя человеком. Работу и достойную оплату. Свободу и ответственность за других. Равноправные законы и их применение невзирая на чины. Грамоту и желание учиться. Сделать из стада, достойных Граждан Российской Империи. Поменять придётся всё! И лучше это сделать самим, чем безумная толпа вначале всё разрушит, а потом на пепелище будет строить неведомо чего, что в итоге рухнет и погребёт под собой всех.
Пока мы разговаривали, то наш путь пролегал мимо дорогого ресторана, тут нам предстала картина, когда какой-то подвыпивший, тли купец, то ли помещик, охаживал плетью извозчика, а тот не решался ему возразить.
Я махнул рукой и меня поняли без слов, развернув коляску к месту инцидента. Махнув рукой ещё раз, казакам и показав на купца. Те, соскочив с лошадей, быстро скрутили обоих и подвели к обоих к нам и заставили их пасть на колени.
– Что здесь происходит? Кто такие?.
Первым ответил купчишка, Иван Васильевич, Сидоров. Купец я, вот проучаю лодыря. Везти меня отказывается, вот я его плетьми и взгрел немного, Ваше Сиятельство, – нагловато сказал купец, явно перебравший водки.
– А ты? – спросил я у извозчика.
– Семён я. Большаков, Ваше Сиятельство, – сказал извозчик и молча уставился в землю, не ожидая ничего хорошего от встречи с нами.
– Сказать, что есть или правду купец говорит? – спросил я.
– Сказать то есть, да только кто же мне поверит, – ответил он, не поднимая глаз.
– А ты не думай, поверят или нет, ты сказывай, только как есть на самом деле, почто купца вести отказываешься? – спросил я, уже начиная испытывать нетерпение, – или из тебя ответ клещами тянуть надо?
– Правду говорите, ну так сами просили. Намедни я этого купца два раза возил и он ни разу не заплатил, сказав, что потом рассчитается, да так и не рассчитался. А сегодня опять мне говорит, вези меня за так или бить прикажу. Я и отказался, сказав, что за прошлые разы не плачено. Он за плётку и схватился, ток я уже слыхал, что кто перечить ему начинает, потом вхолодную сажают. Вот и терпел, всё одно правды не добиться, – сказал он как-то обречённо.
– Да что с него станется, подумаешь, прокатил с ветерком, перебьётся. Денег ещё ему давать. Бывшему холопу, – пробурчал купец.
– И сколько должен за извоз купчина?
– Рупь и два, того три получается, – очень робко и с надеждой в голосе сказал Семён.
– Игнат, – кликнул я молодого казака. Посмотри там у злодея, чем расплатиться есть?
Игнат, шустро ощупав купца, вытащил кошель и раскрыв, вытащил пять рублей, мельче денег в кошельке не было. Я кивнул на это, и он передал их Семёну, который полез было искать сдачу, но я сказал,
– А лишка за побои – сказал я, и посмотрев на купца, который не понимал, что происходит, кивнул Игнату, сказав, а этому всыпь пяток плетей, что бы в будущем неповадно было людей обворовывать. Жаль не по Ярославовой правде живём, отрубить бы ему руку, за воровство или по Петровски, выжечь клеймо на лбу – вор, чтобы все знали, что человечишка с гнильцой.
Купец рухнул перед коляской и запричитал,
– Не губите Ваше Сиятельство, бес попутал, пошутил я.
– Ну вот и мы пошутим, – сказал я и кивнул казакам. Они в один миг стянули, верхнюю одежду и прямо на мостовой, отмерели плетью по спине пяток раз.
После чего по кивку все возобновили движение.
– Вот видите, Виктор Сергеевич, закон есть. Но для всех он по-разному звучит, а ведь такие вот извозчики, потом этих купцов, первые пойдут жечь и на суку развешивать. И таких извозчиков на Руси немало, и как только полыхнёт, они первые пойдут искать правду.
– Но ведь так тоже нельзя. А как же суд, как же закон? Ведь так можно и до анархии дойти.
– А то что вытворял купец, это не анархия ? Не беззаконие? Ведь он совершенно уверен, что закон – это он. Суд – это тоже он. Не это ли проявление анархии? А не будь с нами казаков и оденься мы попроще, он бы и нас мог отходить плёткой. А закон – это сила. А сила закона в неотвратимости наказания. А неизбежность наказания, в сословном равенстве. Только так и никак иначе. И сей час мы с Вами, применили Закон в действие. И когда это будет совершаться повсеместно, тогда в стране будет порядок и справедливость. Иначе прольются реки крови.
Дальше мы ехали молча, до самой гостиницы. С раннего утра мы, позавтракав, отправились на вокзал, где нас уже дожидался поезд в Петербург.
Дорога в Петербург тянулась медленно, на ней периодически проводились какие-то работы, в итоге к утру второго дня мы стояли в Твери. Когда я завтракал с Виктором Сергеевичем, к нам зашёл секретарь и сообщил.
– Ваше Величество, у паровоза серьёзная поломка, а сменный подадут только к вечеру, – после чего удалился.
Я в это время начал подумывать чем бы заняться.
– Может прогуляемся по Твери, посмотрим, чем тут народ живёт? – спросил князь.
Тут мне пришла в голову идея и я решил уточнить, – А военные училища в Твери есть?
– Да кавалерийское училище, выпускают юнкеров. О нём неплохо отзываются.
– Ну тогда давайте посетим его, будет интересно пообщаться с юнкерами, заодно посмотрим, может, кого и к себе возьмём. Пора уже создавать кузницу кадров и строить свою канцелярию.
Ещё час ушло на согласование всех моментов и выгрузку казаков охраны. Так как состав стоял на запасном пути, то пришлось пройти путями и к месту где нам подали коляску, на которой мы в сопровождении казаков, отправились знакомиться с училищем.
Мы подъехали к большому двухэтажному зданию, перед которым был плац и на нём в спешном порядке выстраивались кадеты училища, а рядом стоял преподавательский состав. Когда коляска остановилась и мы с Виктором Сергеевичем стали выходить, к нам в спешке подошёл полковник и нервничая, представился,
– Рады приветствовать Ваше Высочество в стенах нашего учреждения, я начальник Тверского Кавалерийского Юнкерского Училища, Василевский Николай Александрович.
– Рады встрече с вами, не переживайте, мы не с инспекцией, просто по дороге в Петербург сломался состав и мы пока он на ремонте, решили посетить, с князем, ваше училище. Посмотреть, как проходит учебный процесс, есть ли у вас отличники, в обучении. Посмотреть, как живут юнкера, поэтому нарушать учебный процесс не нужно, за огрехи вас никто не накажет. Заодно, может ,кого присмотрим себе в канцелярию, из самых успешных.
– Как прикажете, Ваше Высочество. Не хотите поприветствовать юнкеров? – спросил полковник.
–Конечно, – сказал я и вышел вперёд перед строем, и произнёс, – Здравствуйте, господа юнкера!
– Здравия желаю Ваше Императорское Высочество! – слаженно и хором, ответили юнкера.
– Желаю вам, господа, успеха и счастья в вашей будущей службе. Поздравляю вас как будущих офицеров и желаю, чтобы вы все смогли получить это звание, по окончании учёбы, – произнёс я небольшую речь.
– Рады стараться, Ваше Императорское Высочество, – слаженно, произнесли юнкера.
После небольшого смотра, мы отправились в кабинет начальника училища, пока юнкеров разводили по учебным классам.
В достаточно большом кабинете мы уселись на диване, перед небольшим столиком, на который в спешном порядке поставили чай и печенья с конфетами, а также вазочку варенья и мёда.
– Чем могу помочь, Вашему Высочеству, – спросил Николай Александрович.
–Меня интересуют необычные кадеты, а скажем так, идейно честные. Необязательно дворяне, можно даже и из мещан. В будущем, когда я возглавлю государство, у меня не будет времени, тщательно подбирать персонал, секретарей и личных порученцев. Поэтому пока у меня есть время, я хочу набрать наиболее честных, ответственных и грамотных офицеров, молодого возраста. Обучить их некоторым тонкостям работы и заодно присмотреться к ним. По возможности проверить их на честность и преданность. Есть ли у вас такие кандидаты?
Начальник училища ненадолго задумался, а потом отправился к шкафу и покопавшись там, достал несколько папок, после чего вернулся обратно к нам, за столик.
– Есть у меня такие идейные. Вот эти трое, из последнего курса, как раз только что вернулись с летнего лагеря и через две недели должны будут отправиться к месту службы, откуда они и прибыли на учёбу. Вот первый кандидат, – сказал он и положил передо мной папку с делом юнкера.
– Петренко Семён Игнатьевич, предельно честный, иногда даже до крайности. Готов отстаивать правду до последнего, за что часто бывал бит, правда, сам не признавался, всегда говорил, что упал и ушибся. Отлично учится, знает два языка, французский и польский. Из дворянских детей, не богат, имеет задолженность по оплате «реверса» за предоставленного коня и амуницию. Характеристики от всех преподавателей отличные, только по богословию низкая, любит спорить, по чтению святого писания. Целеустремлён, имеет лидерские качества, готов учиться по ночам, если не может сдать на отлично. Характеристика с места службы, то же хорошая, сказал полковник и положил передо мной новую папку,
– Бирин, Олег Петрович. Отличник, правдолюбец, в науках имеет средние знания, но трудолюбив, предан государеву делу, идейный. Из купеческой семьи, не очень богатой, но идти по стопам отца не захотел. По дисциплине нареканий не имеет, но с лошадями он не очень, поэтому другой работе, я думаю, будет рад.
После этого он положил ещё одно дело передо мной и произнёс,
– Засецкий Игорь Степанович из обнищавших дворян, тянется к наукам, честен со всеми, любит справедливость. Готов защищать, невиновных, с остальными не очень дружен, но все его оценивают положительно. Не конфликтен и готов идти на компромисс, если это не затрагивает честь. Характеристика с места службы хорошая, – сказал Николай Александрович и дождавшись, когда я бегло просмотрю их дела, продолжил,
– Вот собственно и все кого я могу порекомендовать с последнего выпускного курса. Остальные только отучились год, а новый призыв, совсем новенькие, надо смотреть.
– Ну и это уже неплохо, надо, конечно, глянуть на них попозже. А теперь покажите, как проходят занятия и чему у вас тут учат, – сказал я вставая.
– Прошу за мной, – сказал полковник.
Мы вышли из кабинета и направились по коридору к большому залу с небольшими колоннами и достчатым полом , где порядка двадцати юнкеров проводили занятия по фехтованию. Затем заглянули в учебный класс, где стоял скелет лошади в натуральную величину, просмотрев ещё несколько классов, мы осмотрели казарму, где жили юнкера.
В довольно длинном помещении в два ряда стояли пружинные кровати, а у их изголовий стояли электрические светильники. Кровати были аккуратно застелены, а в изголовьях лежали по две подушки. Что удивительно, но запаха, который сопровождает все казармы, практически не ощущался. Дальше мы отправились на улицу, осматривать конюшни и здание, для конных занятий, в непогоду. Все помещения были чистыми, убранными. Стены были хоть и не новые, но со свежими следами недавней покраски. В училище был образцовый порядок и это невзирая на наш внезапный визит.
За осмотром училища приблизилось время обеда, нам предложили пройти отобедать и мы все вместе отправились в столовую. В довольно просторном и светлом помещении стояли в несколько рядов столы и юнкера уже усаживались есть, а когда мы вошли, то по команде все дружно вскочили.
– Сидите, обедайте и не обращайте внимание, – сказал я и прошёл за один из столов, присев рядом с юнкерами, проигнорировав, празднично украшенный стол, для преподавателей училища, к которому нас и вели.
– Ну и чем нас сегодня будут кормить, – спросил я у юнкеров, притихших за столом и не знающими, как себя вести, – миска с ложкой найдётся?
Мне быстро подали обычную солдатскую ложку с миской. А Виктор Сергеевич, присел рядом со мной.
– Ну кто тут, за старшего за раздачей? – спросил я.
Один из юнкеров поднялся с места и взяв половник трясущимися руками, открыл крышку с кастрюли, стоящей на столе, но его опередил начальник училища, присевший рядом на стул и взявший черпак из рук молодого юнкера.
– Позвольте мне сегодня побыть старшим за столом, Ваше Высочество, – сказал он.
– Хорошо, но давайте без высочеств, в походе, и на войне на это нет времени, а перед богом мы все равны и пуля для простого солдата и для дворянина, отлита на одном станке, сказал я, протягивая миску полковнику.
В кастрюле оказались щи, довольно вкусные и я с удовольствием их съел, а затем мне наложили кашу с подливой, которой я не стал брезговать, хоть и не очень её любил.
Начальник училища обедал вместе с нами, как и князь.
Запив это дело чаем, я сказал,
– Спасибо за обед Николай Александрович, вы неплохо заботитесь о своих юнкерах, да и само училище выглядит очень ухоженным, так и дальше продолжайте в том же духе. Нам, к сожалению, уже пора, не могли бы вы устроить мне возможность переговорить с выбранными юнкерами, перед отъездом? – спросил я, вставая из-за стола.
–Конечно. Пройдёмте в мой кабинет, там будет удобнее всего, а их сейчас туда позовут, – сказал он и пошёл впереди нас, показывая дорогу.
