Луи Буссенар
Приключения в стране бизонов

Бизон был уже только в двадцати шагах.

Белый дымок заклубился из дула винтовки неустрашимого юноши. Грохнул выстрел, похожий на взрыв торпеды. Бизон взвился на дыбы и опрокинулся навзничь, судорожно дрыгая всеми четырьмя ногами.

Полковник понесся к Фрикэ во всю прыть. Француз снял с глаз лошади покрывало, перезарядил винтовку и приблизился к убитому быку.

– Гип!.. Гип!.. Ура!.. – ревел изумленный полковник. – Замечательно!.. Блестяще!.. Very splendid indeed^[5]!.. Молодчина, майор!

– Вот я и в новом чине, – пробормотал Фрикэ. – К вечеру, вероятно, дослужусь до полковника, если это так же трудно… Спасибо, полковник, – прибавил он вслух, – вы очень добры и любезны. Но я ведь ничего особенного не сделал.

– Ничего особенного!.. Разнесли череп бизону, свалили его, как зайца. Ничего особенного!

– Так это же не я, а винтовка Гринера и пуля «Экспресс».

– Череп раздроблен, – продолжал полковник, – мозг вылетел вон.

– Так и должно было быть. Однако и безобразен же ваш бизон, если поглядеть поближе.

– Погодите уходить. У нас обычай: всякий охотник, убивший бизона, отрезает и берет себе его хвост в виде трофея.

– Смешно, но я, пожалуй, это тоже сделаю.

– Готово, – сказал полковник, успевший вытащить нож и отрезать хвост, который и подал Фрикэ.

Оба охотника помчались догонять своих, пока оставив убитого бизона в прерии.

Вдали кипела общая свалка. Бизоны, люди перемещались в густой пыли. В один общий гул слились крики охотников, яростный рев и стоны животных и выстрелы, из винчестеров. Сквозь облако, окутавшее поле битвы, сверкали огни выстрелов, свистели пули. В некоторых местах образовались целые груды битого мяса. Временами сквозь этот гул прорывались особенно громкие выстрелы: это давали себя знать винтовки французов.

Много бизонов было ими убито. Много накопилось у них бизоньих хвостов. Между прочим, Андрэ сделал двойной выстрел, который привел индейцев в неистовый восторг.

Зная, что мясо коров гораздо вкуснее мяса быков, хотя шкура быка и ценится дороже, Андрэ наметил себе корову и приготовился стрелять, как вдруг на него бросился огромный бык. Андрэ оказался между ним и коровой.

Фрикэ хотел прийти другу на помощь.

– Оставь, я сам, – сказал Андрэ. – Я хочу сделать двойной выстрел. На охоте за бизонами это редко удается. Исключительный случай.

Первый выстрел свалил быка. Второй выстрел – и падает бизониха.

– Ура французам из Старого Света! – кричали запыленные, обрызганные кровью индейцы.

Но вот выстрелы и крики стали утихать. Люди и лошади утомились.

Вождь пронзительно засвистел. Индейцы собрались около него.

– На нынешний день довольно. Не следует истреблять бизонов бессмысленно. Убил сколько нужно для пропитания и будет. Мы ведь не дикари. Кончить охоту!

Глава X

После охоты. – Все становятся мясниками, – Ошибка новичка. – Что такое зеленый рог. – Практический совет старого охотника. – Колбаса прерии. – Как выделывать шкуру бизона. – Фрикэ блаженствует. – Запоздалые охотники. – Тревога не особенно впечатлительного человека. – След иноходца.

Избиение бизонов разом прекратилось.

Охотники спешились, расседлали и разнуздали коней и пустили их на траву.

Вдали по временам раздавались выстрелы: несколько охотников еще продолжало охоту. Но большинство сгруппировалось возле места, где лежало особенно много убитых бизонов.

Теперь предстояла задача: всю эту груду мяса и шкур законсервировать для будущих нужд.

Пришлось приступить к самой прозаичной работе: сдиранию шкур, разделыванию бизоньих туш на части, потрошению их и т. д. Это вовсе не так легко для человека, не привыкшего к подобной процедуре.

Таким новичком оказался Фрикэ, и он сразу же наделал множество ошибок.

Ему приходилось снимать шкуру со львов, тигров, пантер. Отчего же не выпотрошить бизона? И вот с обычной своей самоуверенностью он приступил к работе.

Вынув нож, он уселся рядом с американцем, у которого вся грудь и руки были перепачканы кровью. Янки ловко и умело потрошил бизонью тушу.

Фрикэ располосовал кожу своего бизона вдоль всего тела от нижней губы до промежности и стал ее снимать, просовывая нож между мясом и кожей.

Но что же это такое? У него ничего не выходит. Кожа не отдирается. А между тем он старается изо всех сил.

– Да ее сам черт не отдерет! – вскричал он. – Уж очень плотно она пристала.

Полковник ехидно улыбнулся, сплюнул табачный сок и продолжал быстро отрывать шкуру от мяса своего быка.

– Право не знаю, что это такое, – продолжал бормотать себе под нос парижанин. – Какие-то комки сала перекатываются на ощупь под руками. Нож скользит, шкура ползет… Легче справиться с тигром, даже с бенгальским.

– Что верно, то верно, – кротко отозвался американец. – Вот что, мистер Фрикэ, жаль портить такую прекрасную шкуру. Дайте, я сделаю за вас. А вы потом попрактикуетесь… над коровами… не так жестко.

!!!!!!!!

– Очень рад, полковник. Принимаю ваше предложение. Но все-таки мне бы не хотелось сидеть сложа руки.

– Так что ж? Вот вырежьте у моего бизона язык, горб, выпотрошите внутренности, отрежьте филе…

– Прекрасно. Я сейчас.

– Ву God! Послушайте, что вы делаете?

– Вы видите, хочу отрезать заднюю ногу. Не беспокойтесь, я знаю, где она сочленяется и все…

– Недаром здесь в пограничных районах жители любят повторять, что «зеленый рог» может умереть с голоду, стоя перед бизоньей тушей.

– «Зеленый рог»? Что это такое – «зеленый рог»?

– Так у нас называют новичков.

– Вы очень добры. Спасибо. Но покажите же мне, пожалуйста, как надо делать. Мне надоело быть «зеленым рогом».

– All right^[6]! Вонзите нож между ребер, за плечом. Режьте глубоко, до хребта… внизу до груди. Обрежьте также и прочие ребра до брюха. Так. Вы очень ловки, мистер Фрикэ. Теперь возьмите мой топорик и рубите ребра в том месте, где они соединяются с хребтом.

– Да это совсем просто и легко!

– Ну вот. Теперь вам осталось только разнять обе четверти, как открывают створчатую дверь, и вынуть внутренности.

– Это очень противно, но раз нужно – я сделаю.

– Ну вот. Теперь снимите часть горба. Сделайте круглый надрез. Тащите. Так.

– А язык, знаменитый язык?

– Сделайте надрез в горле между двумя челюстями. Ухватите это лиловый кусок и подрежьте у основания.

– И это все один язык! Тут фунтов десять!

– Very well^[7]! Десять фунтов. Так вот, мистер Фрикэ, как надо разделывать бизона по частям.

– А что же будет с остальным мясом?

– Это уж дело индейцев. Они сумеют приготовить его для своих нужд. Охотники берут себе только отборные части. Остатки идут в пользу волков и коршунов. Каждому нужно жить. Вот ваша шкура и готова. Мы потом ее обработаем, а покуда я вам покажу, как делать «колбасу прерий».

– Особенная колбаса?

– Yes, sir^[8]. Очень тонкое блюдо. Вот, промойте эту кишку с таким аппетитным слоем жира. Вымыли? Переверните ее жиром внутрь. Теперь мелко изрубите вместе язык, горб и филе и начините смесью кишку. Если удастся достать кровь молодого теленка, то ею заполняют все промежутки; обыкновено же вместо крови употребляют просто свежую воду. Колбаса готова, только поджарить ее на угольях – и все. Раз ее отведав, вы не захотите никакого другого блюда.

– А как же выделать шкуру? Мне кажется, это будет непросто. Здесь нет никаких орудий и приспособлений для скорняжного дела.

– Индейцы умеют. Представьте, они изобрели способ, заменяющий технические приспособления. Мы будем делать, как они. Возьмите опять топорик, расколите им череп бизона. Так. Вы очень сильны и ловки. Я буду вынимать мозг, а вы пока разложите шкуру по земле мехом вниз.

Американец взял медный котелок, на треть налил его водой, бросил туда мозг и размешал так, что получилась густая каша. Этой кашей он тщательно смазал шкуру, причем растирал ее не меньше четверти часа. После этого он ее свернул, обвязал ремнем и привязал к своему седлу.

– Это все? – спросил Фрикэ.

– Не совсем. Шкуру нужно оставить свернутой на сутки, чтобы она хорошенько пропиталась смесью из мозга и воды. Послезавтра я ее промою и потом протру куском дерева, чтобы она сделалась мягкой и гибкой, как бархат. Потом я ее обкурю дымом, отчего она примет красивый светло-желтый цвет. После этого она не будет ни разлагаться, ни съеживаться, ни твердеть. Вот вам и все, мистер Фрикэ.

– Благодарю вас, полковник. Вы очень снисходительны к «зеленому рогу».

К ним подошел Андрэ, только что набросавший карандашом оригинальную картину лагеря.

– Скажи, пожалуйста, что ты тут делаешь? – спросил он Фрикэ.

– Обучаюсь скорняжному делу. Не хотите ли и вы попрактиковаться?

– Нет, я сегодня не расположен к грязной работе. Завершу свой набросок и займусь нашим оружием. В порядке ли оно? Его нужно основательно почистить. Кстати, ты доволен охотой?

– Я блаженствую! Но каковы индейцы! Охота превратила их в настоящих демонов.

– Человеку трудно освободиться от дикарского прошлого. Поскоблите любого земледельца – получится охотник. Поскоблите охотника – получится краснокожий. Взгляни вон на тех, которые только теперь возвращаются. Как они возбуждены! Как они опьянели от крови, которой забрызганы с головы до ног!

– Мне кажется, что и теперь вернулись еще далеко не все.

– И не мудрено, ведь они далеко ускакали.

Во время этого разговора полковник флегматично сидел на только что отрубленной голове бизона и жевал свою бесконечную табачную жвачку.

– Ну, а вы как себя чувствуете, полковник? – спросил его Андрэ. – Вам, я думаю, все это не в диковинку.

– Действительно, сэр, не в диковинку. Но меня одолевает тревога.

– Не может быть. Вы, такой обстрелянный? Как же это так?

– Вот именно потому, что обстрелянный, я и тревожусь.

– По поводу чего же?

– Что вы скажете о лошадях наших индейцев?

– Чудесные кони. Красивы, выносливы, резвы…

– Не в том дело. А заметили ли вы среди них хоть одного иноходца?

– Нет, не заметил.

– Я тоже не заметил, – подтвердил Фрикэ. – Вообще, если я не ошибаюсь, индейцы избегают иноходцев. Походка эта очень удобна и приятна для всадника, но утомительна для коня, который часто спотыкается.

– Все это правда. На десять тысяч краснокожих едва ли у двоих найдется такая лошадь.

– Так что же, в конце концов?

– А то, что я сегодня пересек следы коня-иноходца. Следы свежие, не старше двух дней.

– Что же из этого следует?

– Что если не у двоих, то по крайней мере у одного индейца есть иноходец.

– Это для меня несомненно, раз вы сами видели следы.

– Господа, я полагаю, вы заметили, что я не из особо впечатлительных людей. Всякие видал я виды и никогда не волновался.

– Мы знаем. Но к чему вы говорите все это?

– К тому, что лучше нам повстречать самого черта с рогами, чем владельца этой проклятой лошади. Вы, кажется, думаете, что здесь в прерии все спокойно и безопасно. Дай Бог, чтобы вы были правы, и дай Бог, чтобы этот человек был от нас как можно дальше.