Astra Maore
Хозяин моего тела
Глава 6. Открытая клетка
ЛОЛА
– Распорядок такой: я оставляю тебя в классе, ты занимаешься, затем я тебя забираю и веду в другой класс, – голос Элиаса невероятно властный. Ему слишком хочется подчиниться, и я с силой отгоняю от себя глупейшее желание.
Полная нелепость – ходить с Элиасом всюду, как с воспитателем детского сада. Чую: еще недолго, он и с ложки меня начнет кормить. Свяжет по рукам и ногам и будет носить, перекинув себе через плечо. Еще что-нибудь дикое придумает.
Но я не собираюсь его злить. Чревато. Меня все еще трясет от того, как Элиас отобрал мой ключ и силком затащил меня в кафе. Я просто молча киваю.
– Договорились.
Первым уроком язык. Вряд ли преподавательница будет хуже и опаснее, чем Элиас Конте. Я тяжело вздыхаю и открываю дверь учебной комнаты.
Преподавательница, моложавая и стройная, с короткими гладко зачесанными волосами, поднимается мне навстречу.
– Здравствуйте, Лола. Давайте сперва посмотрим ваш уровень знаний.
– Здравствуйте, госпожа Уиллоу. Хорошо.
Она мне вполне нравится.
Надо же, как мало надо для счастья – всего лишь не ощущать вокруг себя чью-то убийственную ауру.
За проверкой знаний время летит незаметно. Я почти забываю обо всех тревогах, пока снаружи не раздается звук, будто что-то упало, а затем под дверь класса вплывает лист.
Простой лист для принтера формата А4.
Мои руки холодеют.
Я не могу поверить в то, что это реально происходит. Опять лист. Снова чья-то угроза. Даже здесь, в, казалось бы, безопасном месте?!
Я смотрю на лист, как завороженная, чувствуя, что еще немного – и я заледенею вся.
Неимоверным усилием воли я отворачиваюсь от листа и перевожу взгляд на список глаголов, спряжение которых нужно выучить. Рядом лежит распечатанный список из двадцати слов и понятий, отражающих предметы модельного быта.
Расческа. Кисть для румян. Тени. Тушь для ресниц.
Ничего экстраординарного. А я сижу с абсолютно ровной спиной, вытянувшись, как струна, в которую превратились мои нервы.
Неужели моя жизнь внезапно и без предупреждения катится под откос? Это просто кошмарно.
Когда томительное занятие, наконец, заканчивается, я аккуратно беру папку с распечатками, которые нужно вызубрить, подхожу к поганому листу и словно невзначай поддеваю его носком босоножки.
А ведь он может быть отравлен.
Лист идеально чистый, без единой точки.
Я отворачиваюсь от него и прощаюсь с преподавательницей:
– До следующего раза, госпожа Уиллоу.
Она мажет по мне взглядом и останавливается на злополучном листе.
– Лола, поднимите его, пожалуйста, и выкиньте в ближайшее ведро. Эта Тилли —такая растяпа. Новая практикантка. У нее все падает из рук. До следующего раза, Лола.
Я подцепляю лист двумя пальцами. Боюсь внезапно почувствовать сильную резкую боль, но мгновения идут, а ничего не происходит.
Я трусиха.
Хорошо, если лист и вправду выронила «растяпа Тилли», а не враг. Тот, кто ненавидит меня настолько, чтобы жестко запугивать.
Урок проходит в огромном здании, принадлежащем Агентству. Все кабинеты пронумерованы, и в холлах висят планы этажей. Потеряться сложно. Зачем Элиас собирается водить меня за руку, как малолетку – загадка.
Может, ему просто нравится подавлять меня? Насчет преступника он же сам сказал, что все это несерьезно. А все равно он меня запугивает.
Я обращаюсь к преподавательнице:
– Госпожа Уиллоу, не подскажете, где дамская комната?
– Конечно. Последняя дверь по коридору направо.
Элиас велел мне поджидать его у класса, но отлучку в туалет наверняка простит. Иначе это будет совсем уже дико.
Я прохожу половину расстояния, неся папку в одной руке, а мерзкий лист в другой, когда за спиной раздается обманчиво спокойный голос моего менеджера:
– Что у тебя в руках? Куда ты это несешь?
Он совсем с ума сошел?! Я оборачиваюсь и делаю страшные глаза.
– Это учебное, а это как-то оказалось в классе. Госпожа Уиллоу попросила меня его выкинуть.
Элиас хмурится.
– Чистый и пустой?
– Как видишь. А можно мне отлучиться в дамскую комнату без твоего высочайшего дозволения? – я не выдерживаю и срываюсь на сарказм.
Как ни опасно ругаться с Конте, раздражение все-таки прорывается наружу. Оно сильнее меня.
Элиас подходит вплотную, словно вбирая меня в облако своей пугающей ауры с запахом дорогого парфюма. Я вдруг бессознательно отмечаю, что он высоченный и много шире меня в плечах. Только сейчас это пугает, а не дарит чувство защищенности.
– На самом деле ходить даже в туалет одной не очень желательно. Я пока изучаю обстановку вокруг тебя и реакции окружающих.
Жуть. Кровь бросается мне в лицо. Все это очень подозрительно. Так, словно маньяк все же существует. Будто Элиас кого-то подозревает и не хочет говорить мне о нем, чтобы не напугать меня еще сильнее.
Как всегда, когда мне самой не хочется говорить кому-то правду, я шучу:
– Звучит так, будто я какая-то особенная… – мне приходится приподнять подбородок, чтобы посмотреть Элиасу в темно-карие глаза.
Он внезапно отвечает тихо, почти шепотом:
– Пока да. Особенная. Девушку проще всего выбить из колеи на старте, когда она еще легко готова отказаться от успеха. Поверь моему опыту.
Я через силу отрываю взгляд от его сосредоточенного лица и протягиваю ему папку. Несмотря на все странности и гадости, Конте ужасно меня смущает. И одновременно притягивает.
– Подержишь? И, надеюсь, в кабинку ты меня сопровождать не обязан?
Шепот Элиаса невольно навевает неуместные мысли, и на коже против воли выступают мурашки. Только бы он не заметил, что мы замерли на опасном расстоянии поцелуя.
Элиас даже не улыбается.
– Надеюсь, я не пожалею о том, что не обязан. Любое происшествие, Лола. Говори сразу.
***
В туалете ничего не происходит. Я комкаю мерзкий лист и резко выкидываю его в ведро.
То ли мой маньяк затаился, то ли он вообще не существует. Сложно сказать.
А я не могу жить в вечном страхе. Я так долго и упорно училась контролировать себя и держать демонов, отравляющих душу, в узде. Я потратила столько нечеловеческих сил, выбираясь из липкого ощущения кромешного ужаса, когда гадаешь, насколько трезв сегодня будет отец.
А трезвым он бывал редко.
Я позорно, предательски трусила, как загнанный зверек, и бежала из дома, оставляла маму с ним одну. Она просила: «Доченька, маленькая, поиграй на улице».
Я слушалась. Забивалась в дальний угол двора летом или пряталась в гараже в холодное время, стелила одно одеялко, укутывалась во второе и часами ждала, пока мама позовет меня в дом.
Это значило, что отец уснул.
Мама выглядела ужасно: растрепанная и с покрасневшими глазами. Она прятала кровоподтеки под длинными рукавами и шарфами. А синяки на лице замазывала плотным тональным кремом.
Я тихо, боясь сорваться и закричать, умоляла ее:
– Мамочка, хорошая, давай убежим. Тогда он больше не будет тебя бить!
Но мама говорила, что он был героем. Что сражался с чудовищами. Она его поддерживала, и поэтому ей тоже попадало.
– Он без нас никак, доченька…
Одеяло в звездочку и животный надвигающийся ужас. Костлявые руки смерти, тянущиеся к горлу. Я просыпалась от частых кошмаров.
Ангел-хранитель пришел ко мне в лице тети по отцу – она спасла меня и увезла с собой. Забрала в не самую богатую, зато благополучную семью. Забрала, когда и мамочка встретила чудовищ, которым не смогла противостоять.
По документам я стала их с дядей дочерью, а едва смогла, сменила имя на Лолу. Фамилию тоже поменяла. Прошлое осталось в прошлом.
Решение написать Элиасу о моем настоящем отце стало какой-то глупой роковой ошибкой. Случайной слабостью. Я могла бы все скрыть, и Элиас вряд ли бы что-то раскопал, но в тот момент я ничего не соображала от влюбленности и не захотела даже крохотной лжи между нами.
Поверила, что у нас возможно хорошее будущее? У дочери спившегося человека и блестящего мужчины с достойным прошлым?
Отец никогда не бил меня. Он уничтожал только маму, а может, детская память вытеснила непосильные для ребенка ужасы. Но чувство, что обезумевший хищник стоит на пороге, что он ищет именно меня, въелось в сами мои кости. Изменило мою кровь.
Теперь я боюсь пропахнуть жертвой и научилась прятать себя настоящую глубоко-глубоко.
Элиас Конте… разбудил спящее.
Но самое страшное, что исходящая от него опасность меня безумно возбуждает.
***
Когда я выхожу из туалета, Элиас держит в руках что-то странное, хлопковое и розовое.
– Это твоя форма, Лола. Когда постираешь ее, сложишь в свой персональный шкаф.
Ох, спасибо стилистам Агентства. Они держат мой образ в цепких руках, приучая продумывать наряд на любой случай жизни так, чтобы тот вписался в имидж. Но класс по стилю Элиас мне пока не назначил, и больше всего меня тревожит знакомство с тренером по фитнесу.
Если Ричард окажется кем-то похожим на Элиаса, все то, что я строила годами, рухнет.
Моя психика просто не выдержит колоссального давления.
Но первая мысль, когда я вижу Ричарда: «Да он полная противоположность Конте!».
Фигурами они, скорее, похожи, насколько я могу рассмотреть под строгими, но свободными рубашками и брюками Элиаса, зато излучают совершенно разный посыл и обаяние.
Нельзя сказать, что Элиас не улыбается, но Ричард по-настоящему улыбчив.
Этакий парень из соседнего двора, которого знаешь с детства. Ничуть не глупый и не простой, зато понятный.
И этим Ричард сразу располагает меня к себе. Я понимаю, что, в сущности, ничего о нем не знаю. Он может оказаться тем самым медведем, который сейчас дружелюбен, а спустя секунду нападает без предупреждения. Но пока я назначаю Ричарда Аткинса хорошим парнем.
Интересно, мы с ним поладим?
Он предлагает:
– Привет, красавица! Давай-ка тебя потестируем.
Чую, сегодня все преподаватели будут выжимать из меня соки разными проверками, но нравится мне это или нет, я обязана слушаться.
А пока я невольно продолжаю сравнивать Ричарда с Элиасом.
Тренер постоянно отпускает шутки, причем не обидные, а действительно смешные.
Вот с ним Агентство теоретически разрешает личные отношения. Только мое сердце даже не екает. Ричард хороший, но… никакой. Совершенно для меня сексуально непривлекательный.
Неужели Элиас Конте настолько хорошо меня изучил? Записал именно к Ричарду и теперь не ревнует. Хотя с чего бы ему меня ревновать…
Есть ли у этого «господина безупречность» хоть какие-то слабые места?
О чем он мечтал, когда был маленьким? Я пытаюсь представить Элиаса Конте милым карапузом, но вижу его только угрюмым подростком с тяжелым взглядом.
– Работай, красавица, – я не замечаю, что, задумавшись, прекратила выполнять упражнение.
– Прости, Ричард.
Нельзя быть рассеянной! Сейчас все ко мне присматриваются. Ричард просто притворяется душкой. Ну или он душка и есть, но только если я работаю, как часы.
Когда до конца занятия остается минут двадцать, чтобы принять душ и переодеться, Ричард вдруг спрашивает:
– Ты свободна сегодня вечером?
Что?! Он ко мне подкалывает? Или я неправильно понимаю Ричарда?
– Для чего?
Он белозубо улыбается.
– С двадцати будет вечеринка по поводу моего дня рождения. Хочу славный праздник с бассейном, напитками и моделями. Приходи.
Ооох. С одной стороны я чувствую тончайший вкус разочарования, что Ричард не имел в виду свидание, а с другой… мне точно пора отвлечься и хорошо провести время. Я слишком много переживаю по разным поводам, а от этого портится кожа.
– Я не могу обещать, что приду, но… Давай адрес вечеринки.
Ричард диктует адрес и добавляет:
– Пароль на входе: ты самая красивая.
Упс. Это даже мило.
– Я самая красивая?
– О да!
Может, он все же флиртует со мной? Я спохватываюсь:
– С Днем Рождения, Ричард! Извини, мне срочно нужно в душ, иначе Элиас Конте меня прибьет за опоздание.
Ричард кивает.
– Да, Конте – зверь. До встречи, Лола. Приходи обязательно!
Первым делом я тщательно запираю душевую. Ричард знает, что я прямо сейчас абсолютно голая. И он очевидно натурал. Все-таки в жизни класса люкс свои опасности: ты часто наедине с разными незнакомыми людьми и очень уязвима, случись что.
А впереди классы актерского мастерства, подиумной пластики и массаж. Конечно, если я доживу.
***
И я доживаю. Кажется, я даже хочу поехать на крутую вечеринку. В конце концов мне всего восемнадцать, и когда веселиться, если не сейчас?
А главное, это будет время без раздражающего Элиаса. Я же не обязана отчитываться ему о каждом шаге?
Когда я сажусь в его шикарную машину, чтобы ехать домой, Конте интересуется:
– Ты вся светишься. Так понравился массаж?
– О да, спасибо. Господин Ли – профессионал своего дела. Я как заново родилась! – я ни капли не приукрашиваю, а Элиас… нет, мне это просто кажется. Он все так же сосредоточен на дороге или нет? Потому что в его карих глазах на миг мелькает что-то настолько темное и жуткое, что мне охота съежиться и спрятаться от него.
Но голос Элиаса ровный и не выдает никаких эмоций.
– Я рад. Как ты помнишь, Лола, завтра в девять съемка для журнала. Я заеду за тобой в половину девятого.
Мне не хочется ни спорить, ни вообще разговаривать с Элиасом. Он слишком противоречиво ведет себя.
Ужасно то тянуться к человеку, то бояться его и больше всего на свете хотеть сбежать от него без оглядки.
В конце концов это вредно для моей психики.
Я преувеличенно бодро отвечаю:
– Прекрасно!
Элиас с подозрением на меня косится. Угу, не понимает, чего я такая окрыленная. А я считаю часы своей свободы и отчаянно не хочу верить в то, что в домике меня ждет еще какой-то страшный сюрприз.
– Ты помнишь, Лола? Малейшее происшествие – сразу звони мне.
– Да, я поняла. Хорошо, – я само послушание.
Я должна побыть одна. Мне безумно много тебя, Элиас Конте. Я не хочу смотреть, как ловко ты ведешь машину. Как вкусно ты пахнешь. Какой у тебя сексуальный голос. Мне слишком много твоей обволакивающей властной ауры. Я не хочу о тебе мечтать, потому что мои мечты не более, чем пепел на ветру. Только я пытаюсь за что-то ухватиться, как все меняется.
– Включить тебе что-нибудь?
Я отворачиваюсь к окну и соглашаюсь слушать свою любимую музыку. О нет, сегодня не надо наших общих любимых групп.
Когда мы приезжаем к домику, Элиас галантно провожает меня. Я небрежно киваю ему. Похоже, сегодня я даже успею к ужину.
Замечательно. Мне до боли хочется забыться и думать о чем-то хорошем.
Но мой пульс слишком частит, когда я открываю дверь в свой «номер».
Потому что я невольно вспоминаю, как Элиас бесцеремонно отобрал у меня ключ. Естественно, он зашел сюда и увидел мои вещи.
Ох…
Я почему-то чувствую облегчение, что все лежит красиво и довольно прилично. Одежда на плечиках. Коробки на полках. Никакого бардака.
Надеюсь, ему понравилось?
Ну почему я не могу выкинуть Конте из головы? Так ли иначе я вспоминаю его по любому поводу.
А потом мне все-таки удается временно его забыть. За ужином я вполне мило знакомлюсь с новыми девушками. Утренних соседок среди них нет, зато брюнетка Изабелла и рыжая с веснушками Вероника вовсю обсуждают вечеринку у Ричарда, которая вот-вот начнется.
– Подкинете меня? – интересуюсь, ожидая любой ответ.
Вероника жизнерадостно смеется.
– В машине моего парня много места.
Интересно, сколько девиц влезает в автомобиль к Элиасу? Черт. Опять я о нем.
И, кстати, какой шанс, что Ричард пригласил на день рождения и его?
Наверное, минимальный. Кто будет смотреть на простого улыбчивого парня, когда рядом восхитительный Конте?
А еще мне почему-то кажется, что Элиас по горло сыт моделями на работе. Возможно, я тоже действую ему на нервы.
Я тяжело вздыхаю. Хотела бы я, чтобы у нас стало все просто, но приходится мириться с тем, что есть. Я подозреваю Конте во всех грехах, хотя меня безумно к нему тянет.
А он как-то очень странно ко мне относится. То вполне нормально, а то наезжает без повода. Или вообще жестко меня придавливает своей властной аурой.
Ладно. Хватит о нем. Мне надо торопиться.
Спасибо Веронике и ее доброму парню. Правда, они сами собираются на вечеринку не раньше двадцати двух, когда и начнется «все самое интересное».
Ну и прекрасно.
Я успеваю хорошенько отмокнуть в пенной ванне, красиво завить волосы, сделать сложный макияж и привести в порядок блестящее умопомрачительное платье как раз для такого сорта вечеринок.
***
Наверное, запас гадостей на сегодня исчерпан, потому что Вероника, ее парень, Изабелла и еще одна девушка – Паола – по-прежнему ведут себя мило. А может, они все тоже устали на своих работах и просто хотят развлечься?
Мы много смеемся, перекидываемся забавными шутками и вообще не говорим ни о чем серьезном. Обсуждаем элитную выпивку. Я не пью и никогда не буду, но научилась мастерски вести беседы об алкоголе и всякой модной ерунде.
Изабелла внезапно сообщает:
– Знаешь, почему вечеринки у Ричарда так популярны? Он из очень богатой семьи. У них в поместье даже есть частный зоопарк, прикинь.
Вряд ли речь о кроликах и козочках. Меня почему-то охватывает нехорошее предчувствие.
Да и вообще я надеялась на что-то менее масштабное, и сердце сбивается с ритма. Получается, вместо уютной домашней вечеринки будет огроменная толпа незнакомого народа?
И совсем не исключено, что Элиас Конте тоже обязан бывать на таких мероприятиях.
Мой план отдохнуть лечит к черту.
Пароль «я самая красивая» работает вообще для всех девушек, и это тоже портит мне настроение.
Роскошная вечеринка давно в разгаре. Я беру у вежливого официанта бокал с шампанским просто, чтобы не выделяться, и иду туда, где музыка играет громче всего. Конечно, на день рождения Ричарда Аткинса позвали модного и очень дорогого диджея.
Но мое внимание захватывает не он, а… Элиас Конте собственной персоной.
Я останавливаюсь, как вкопанная. Будто марионетка, которой махом обрезали нитки.
Сейчас Элиас в эффектной белой рубахе, черных брюках, дизайнерской обуви и… с какой-то яркой блондинкой.
Нечаянная радость, что он все-таки любит светлые волосы, сменяется глухой тоской. Потому что эти двое не просто стоят с бокалами и светски беседуют – у них вообще никаких бокалов нет.
Они страстно танцуют.
Вернее, Элиас Конте «танцует» эту незнакомую девушку и явно модель. И отдаленно мы с ней похожи.
Музыка отвратительно ухает у меня в ушах. Я до боли сжимаю бокал и, как завороженная, смотрю, как Элиас резко приближает партнершу, почти втискивая ее в себя, как жадно проводит по ее бедрам вниз, разглаживая коротенькое полуприличное платье. Как нагибает ее и почти касается горячими губами выреза ее декольте.
Я не хочу на это смотреть. Это гадко, отвратительно, пошло и мерзко!
Лицо наверняка выдает все мои чувства. Лучше быстро сбежать с вечеринки, пока Конте меня не засек.
Хотя зачем ему меня засекать? Он очевиднейше занят. И в отличие от меня эта раскованная девушка наверняка даже согласится на быстрый секс в подсобке.
Я машинально делаю большой глоток шампанского, разворачиваюсь и ухожу. Скорее прочь, мимо всех беззаботных танцующих, в тишину парка. Я не замечаю, как кого-то толкаю, и кто-то толкает меня.
Не знаю, как я теперь доберусь домой. Конечно, мы договорились вернуться на машине парня Вероники, как и приехали, но теперь этот удобный вариант отпадает.
Ноги сами ведут меня куда-то, и я обнаруживаю себя в пустой галерее. Слева виднеются какие-то двери, а справа густая зелень парка.
Если пройти прямо через эти кусты, примерно там будут ворота, и я, наконец, выйду. Даже думать не хочу, как я буду смотреть на Элиаса завтра.
Мне больно до слез… и неприятно… и чего я только жду, дура?!
Очень хочется попасть в подвал вместо этой наглой блондинки?
Слезы застилают мне глаза.
Я разворачиваюсь направо и тут слышу рычание. Низкое. Утробное. Жуткое.
Такой звук издают большие кошки: кто-то вроде тигров или леопардов.
«У них в поместье даже есть частный зоопарк, прикинь».
Все происходит слишком быстро. Краем глаза я вижу что-то невероятно большое и пятнистое, стремительно несущееся ко мне. Но не успеваю вздохнуть, как кто-то или что-то с другой стороны дергает меня за руку настолько сильно, что я теряю равновесие и падаю в широкий провал распахнутой двери.
Кто-то втаскивает меня внутрь, а снаружи слышатся рычание, звуки ударов, крики…
В помещении почти нет света. Он льется из щели между занавесей, но легко понять, что спасший меня – мужчина, и он прижимает меня к стене так, что его жесткое колено оказывается у меня между ног, приподнимая подол платья, а сильные руки упираются по обеим сторонам от меня, не давая сбежать.
И я никогда и ни с кем этого мужчину не спутаю. Ни его крышесносный запах, ни совершенно черные глаза, ни даже отчаянное сердцебиение.
А потом он резко наклоняется ко мне, и его горячее дыхание опаляет мне губы.
***
ЭЛИАС
Пока моя расчудесная программка ищет подозрительные слова в почте, мессенджерах, соцсетях и даже документах Лолы, я решаю пасти ее под соусом нападения коварного маньяка.
Какое может быть наказание для не выполнившей задание шлюхи? Самое вероятное – побои.
Я не произношу это вслух, но побольше запугиваю Лолу, чтобы она никуда от меня не отходила. Она все еще выглядит и ведет себя очень странно.
Шугается даже чистых листов.
Мне, глядя на нее, тоже не по себе, и это начинает раздражать. Я чудом удержался, чтобы не скопировать вообще всю найденную информацию о Лоле в облако и не поизучать ее на досуге.
Какого хрена мне знать о жизни какой-то шлюхи? Все, что нужно по работе, она и так написала в анкете.
И я практически выучил долбаную анкету наизусть. Каждый раз кровавая пелена перед глазами от слов «жду своего принца».
Бесит, блять.
Нужно обойти правила Агентства и прямо предложить Лоле секс. Как только я получу результат программы, так и сделаю.
А Лола еще спрашивает, особенная ли она. Да, Лола, более, чем. Я впервые так долго подбираюсь к шлюхе.
Ричард, долбаный, Аткинс меня удачливее. Он работает у нас из любви к искусству. Слащавый плейбой и, увы, хороший тренер. Нашел беспалевный способ знакомиться с моделями. Мог бы и вне работы, но так ему сподручнее. Так они видят в нем «хорошего человека».
Ричарда я бы уволил первым, но владелец Агентства Энтони Романо у нас какого-то хрена уверен, что лучшие тренеры для девушек – мужчины. И не переубедишь его.
Любимый типаж Аткинса мне известен: это жгучие капризные брюнетки со слегка раскосыми глазами. Потому я записываю Лолу к нему, как бы мне ни хотелось его придушить. А потом откачать и придушить его заново.
Еще сегодня встреча Лолы с Синди Сандерсон. Пока я спрашивать Синди не буду. Пусть к Лоле присмотрится. Мало ли, одного занятия по актерскому мастерству недостаточно. Чем выше такого плана способности, чем проще их скрыть.
Пока Лола учится, я занимаюсь своими делами и жду ответ программы.
А когда он приходит, то я, как идиот, остолбенело залипаю в экран. И вообще нихрена не понимаю.
Абсолютно.
В переписках и документах Лолы нет не только фамилий Кавалли или Морено, но и вообще никаких данных за то, что она занимается проституцией.
Ничегошеньки. Нихренашеньки. Шок.
Ни просмотренных роликов по глубокому минету. Ни ссылок на покупку интимных приблуд и белья, ни даже фоток телок а-ля сто пятьдесят поз для фотосессии.
Ноутбук Лолы может принадлежать кому угодно, кроме шалавы. Если я хоть что-то в шалавах понимаю.
Вывод один. То ли я, блять, настолько сказочный идиот, что не менее феерично туплю. То ли меня разводят настолько круто, что мне такой уровень мастерства и не снился.
Сомневаюсь. Кавалли с Морено по жизни не проявляют чудес сообразительности. Подослать шлюху – их уровень. Но чтобы спонтанная проверка эту шлюху не расколола…
Таких чудес не бывает.
Неужели сладкая Лола с крохотными розовыми сосками – вообще не проститутка? И все ее поведение – просто какие-то совпадения. Легкая там чокнутость или не знаю, что.
Она не проститутка. Я замечаю, что говорю это вслух, выделяя «не».
Она сумасшедшая, отчаянная, рисковая, странная – может быть. Но не проститутка.
Я обязан удалить программку из ее ноута.
Но я стою и, как обдолбанный кретин, пялюсь то в экран с ответом программы, то в окно на небоскребы.
Они-то ответ подскажут, угу.
Как нам с ней теперь быть? Как мне теперь быть? У меня так и встает по щелчку, стоит вспомнить, как Лола танцует или веселится на аттракционах.
Плевать, что отношения в Агентстве запрещены. Это правило придумал я, и я же его уберу. Оно мне на руку, чтобы девки сразу понимали свое место. Тем более, секс – это не отношения.
А Лола… она возвращается сияющая после массажа у Сабуро Ли.
Блять. Как только вижу ее довольное лицо, внутри что-то словно переворачивается. Понравился тебе старый хрыч?
Я зверею от подкатившей злобы. Представляю, как ломаю Ли кости одну за другой.
Лола – моя. Моя, блять.
Шлюха или не шлюха, если я продолжу сдерживаться, то наброшусь на нее прямо в машине. Отдеру ее до кровавых мозолей прямо на этом сидении.
Долбаным чудом мне удается распрощаться с ней до завтра.
Если Лола обычная, то… Ну и куда, блять, я с таким стояком?!
Я дурею от мысли, что малышка хочет меня так же сильно, как я ее… На первых порах никакого подвала. Пусть она ко мне привыкнет.
А потом…
Потом, Лола, гладко не будет. Я так или иначе свое возьму.
И подвал еще не самое любимое из моих увлечений. Потому, будь ты шлюхой, тебе было бы проще.
Не шлюха. Подумать только. Я все еще не переварил свое открытие.
Сегодня вечеринка в честь для рождения долбаного Аткинса. Я обязан присутствовать. Это и долг вежливости, и необходимость оценить расстановки сил среди моделей. Незаметные на первый взгляд связи.
Я никогда не появляюсь на мероприятиях без личной службы безопасности, и сейчас не исключение.
Я делаю вид, что скучаю, а сам – глаза и уши. Но когда вижу Дженис Перье в сногсшибательном микроплатье, теряю голову.
Дженис подстриглась так же, как Лола, она определенно от меня течет, и ее фигура вполне в моем вкусе, хотя и не совершенство.
Я танцую с Дженис, пока не поворачиваюсь и не вижу: Лола смотрит прямо на нас.
Лола, блять. Да еще с таким видом, будто у нее на глазах развернулась мировая катастрофа.
Ревнивая малышка, которая безумно меня хочет. Значит, долбаный Ричард и ее сюда позвал.
Я оставляю Дженис и понимаю, что пока любезничал с ней, потерял Лолу из виду.
Сука.
Срочно связываюсь со своими бойцами. Лолу находят в полузакрытой галерее, и я пулей мчусь туда.
Но есть то, что меня быстрее. Блядский леопард из блядского зоопарка Аткинсов. Какого хрена он здесь, а не в клетке?!
Я бегу ему наперерез, чувствуя, как мышцы вот-вот лопнут от перенапряжения и… успеваю.
Втискиваю Лолу в стену, слышу, как мои люди разбираются с леопардом, и меня накрывает.
Я дико хочу Лолу. До боли в яйцах и одури хочу ее прямо здесь. Похрен на все.
И я резко наклоняюсь к ней.
