Артур Самвелович Шахпар
Защитники Веры
Они повернулись и увидели измученного Сенея, но в том же одеянии, в чем и приехал в город сегодня. Чуть постояв молча и смотря друг на друга, они услышали шорох под трупами. Скинув с себя товарища, солдат встал и только хотел сбежать, понимая, что случилось, как снова упал на землю от ещё одного удара.
– Пойдёмте уже, поговорим в лагере. – сказал Сеней и держась за Маргариту, двинулся к лошадям. Феб и Геворг связали пленника ремнями других солдат и завязали глаза и рот тканью от их штанин. Закинув его себе на плечо, Геворг двинулся к копью и кинул пленника перед своим седлом, все это время держа руку наготове, если вдруг он очнётся.
Наконец все собрались в лагере. Уже стемнело, когда доехали Сеней, Маргарита и Феб с Геворгом. Остальные сидели вокруг костра, когда прибыли последние члены отряда. Геворг сразу же без слов кинул к костру своего пленника. Все были изумлены. Он был мускулистый, с ранами по всему телу. С тёмными волосами и бровями, а выбрит был гладко везде кроме подбородка. Оттуда свисала длинная бородка, заплетенная в косичку, как было принято у персов. Павел подошёл к нему и начал осматривать пленника и заметил свёрток папируса за поясом. Он достал его, и оттуда же вытащил кинжал. Он был весь из золота с чёрным лезвием. На нем было что-то написано, но Савл не мог понять языка. Тогда он решил прочитать кусок папируса. Но и тут были египетские иероглифы. Спросив у всех, кто его знает, только Сеней откликнулся, хотя он сам смутно помнил письменность Египта.
Взяв папирус, он всё же разобрал и припомнил такую запись. В ней гласило: «они будут на рынке сегодня.» Все молчали и недоверчиво поглядывали друг на друга. В их рядах явно есть предатели. Феб решил взглянуть на кинжал и увидев запись понял, что где-то уже видел данную письменность. Алкис подошла к нему и, протянув руку, забрала кинжал. Она перевернула, после подкинула кинжал и хмуро смотрела на лежавшего перед ней пленника.
– Он сделан из стали Селевкидов, а надпись видимо на языке кочевников. – сказала Алкис наконец.
– Сможешь прочесть? – обратилась к ней Маргарита.
– Могу только предположить, что ничего хорошего она не означает, – ответила она, – Святой Дух над вами говоришь, Пётр?
– К чему такой вопрос? – ответил он.
– К тому, что они пришли за вами, а вы этого даже не предвидели. Если они способны так незаметно к нам подбираться, значит они знают и место, где мы спим.
– Я всё же не понимаю к чему ты ведёшь. Если ты пытаешься опорочить…
– Я никого не собираюсь оскорблять. Мы тут потому что не знаем, что произошло и происходит. Я отвечаю за безопасность своей сестры, и мысль, что ее могут убить ночью, во время сна, не внушает мне сильной радости и чувства безопасности. Поэтому я требую получить ответы на мои вопросы, и чтобы вы уже хоть что-то предприняли! Хватит уже думать о всех, пора думать о себе! – прервала Петра, Алкис и злобно оглядела всех, ища предателя.
Только хотел Сеней вставить своё слово, как пленник начал приходить в себя. Прокашлявшись, он медленно начал раскрывать глаза, как вдруг почувствовал холод стали у своего горла. Дрожь прошла по его телу, и он, наконец, открыл свои карие глаза.
Павел дал знак поднять его. Тут же Геворг, чей клинок охлаждал горло пленника, взял его под плечо и вместе с Гектором усадили прямо рядом с костром, но, чтобы он был прямо перед Апостолами и его могли видеть все. Пётр сидел по середине и прямо напротив пленника, рядом с ним сидел молодой ученик, чьё лицо было скрыто от всех платком. Слева же от Петра сидел Павел. Все молча смотрели, как пленник злобно всех оглядывал. Пётр же вместе с Павлом и молодым учеником держали взгляд на нём холодным и прямо смотрели на того, кто напал на них.
– Не смотри со злобой на нас, – обратился к нему Пётр, – мы привели тебя не на убой, мы хотим знать правду.
– Я…– еле что-то пытался сказать пленник.
– Он не говорит по-гречески, – чуть наклонившись к Петру, сказал Павел, – на каком ты говоришь? Кто ты? – обратился уже он к темному солдату максимально четко проговаривая каждое слово.
– Набатея. – ответил пленник.
– Он араби. – вмешалась Алкис.
– Он кочевник бедуин, – ответил ей Феб, появившийся для всех ниоткуда, – у него их диалект, но у этих людей нет единого языка. Это пустынный язык местных племён, который схож, но совершенно не похож.
– Умничаешь? Лучше бы перевёл, что он говорит, Феб – ответила Алкис своим строгим голосом.
– Ты думаешь я говорю на их языке? – возмутился Феб.
– Феби? Феби! Фебос! – начал яростно кричать пленник, но твёрдые руки Гектора и Геворга быстро успокоили его.
– Я так понимаю, знаешь. – улыбнулась Алкис и снова посмотрела прямо в глаза Феба.
– Дай пройти. – хмуро ответил он.
Подойдя к пленнику, Феб нагнулся, и стал смотреть ему прямо в глаза, пытаясь вспомнить кто он. Тот же оскалил зубы и злобно фыркал. Долго это не продолжилось, пленник сам заговорил, а Феб ему отвечал. Все ждали перевода, но диалог не заканчивался.
Становилось понятно, что говорящие параллельно выясняют отношения между собой. Молодой ученик начал понемногу понимать, о чём говорят и подойдя к пленнику ближе, снял платок с лица и сел перед ним.
– Шанте мупамо кулона сана мо? – спросил он.
– Луцио шон туран вл эклена мартина Даранимо, – ответил ему солдат.
Молодой ученик побледнел от этих слов и посмотрел на Феба. Посмотрев в его глаза, он понял, что будет дальше и хотел возразить, но его остановил голос, что сказал ему: «Сия душа осквернена и только тьму принесёт Иоанн. Оставь мысли света и прими то, что должен, ибо война настала, но вы в ней не главные участники. Я дал вам другое дело, так исполните его.» И тут же увидел он огонь и смерть людей и понял всё, и повернул свой взор на Феба, а тот кивнув и не дождавшись ответа, вынул меч, но Апостол Иоанн Заведеев остановил его.
– Не здесь. – промолвил он и вернулся на своё место.
Феб же взял пленника и подозвав своего коня, усадил его на него и пустил в путь.
– Что ты делаешь?!– закричал Геворг и хотел было поймать коня, но Феб остановил его.
– Он уже сказал всё что нам нужно, Геворг, – отвечал он, держа его руку и не давая тому вырваться, – Время больше не ждёт его. – Феб обернулся к Парису, – сможешь попасть и убить одним выстрелом?
Парис без слов встал со своего места. Повернулся к Апостолам и увидев, что они не собираются его останавливать, развернулся в сторону убегающего пленника. Он натянул тетиву. Стрела была готова к своему полету.
Парис старался максимально точно прицелиться, чтобы не промахнуться. Наконец он выпустил стрелу. В тишине прозвучал лишь маленький свист от лука, а в дали, бесшумно, стрела пронзила горло пленника и тот упал, задыхаясь собственной кровью. Конь развернулся и со всей силы ударил по пленнику своими копытами, разбив ему череп. Феб подозвал его обратно и тот смиренно вернулся. Геворг опустил свой меч и сел на своё место, воткнув своё оружие в землю и держа двумя руками его рукоятку. Парис так же сел на место и положил лук на землю. Конь прискакал к Фебу и получив от него благодарность вернулся к остальным лошадям. Сам же хозяин коня обернулся к остальным. Все молчали. Лишь Сеней встал и посмотрев на молодого ученика, обернулся к Фебу и спросил:
– Может вы уже объясните, что это было?
– Если говорить коротко, то они пришли не за учениками Иисуса, – отвечал Феб, – а за нами.
– Нами? – удивился Сеней.
– Да, нами. За мной, за Алкис, Маргаритой, – Феб начал ходить по кругу и произносить имя каждого, кто был в лагере, – За тобой Сеней, – в этот миг он был уже за спинами Апостолов, – Дело в том, что осада Антиохии, была их первая осада и они винят в поражении нас. Пока, конечно, мы не столкнулись с ними снова. Теперь они думают, что это были Апостолы, а значит они хотят убить всех нас. Последнее, что я успел узнать, это то, что они расположились в горах и готовят вторую осаду, но тихую, путём убийства всех должностных лиц и тем самым оставив город без головы. Остальные их собратья ещё не знают о поражении, поэтому помощь они в ближайшее время не получат, – он подошёл ближе к Сенею, – в худшем случае против нас около трёх ста человек, в лучшем пятьдесят. Тот солдат не умел считать, и он даже не думал о таких вещах, как численность. Кочевник, одним словом. Последнее, что он сказал вам объяснит Иоанн Заведеев, – все немедленно устремили свой взор на молодого ученика и только сейчас поняли кто он. О нем знали на всём восточном побережье Средиземноморья. Это был единственный Апостол, что прошёл весь путь с Иисусом, до самого его распятия и вознесения. Тот, кому Сын Божий доверил защиту матери своей Девы Марии.
– Он сказал, что их призвали, – смотря в даль говорил он, – сказал, что это был некий Даранимо, что является учеником Люциуса, то есть Люцифера, Дьявола, ангела падшего, что был изгнан из Рая и заточен в Аду.
– Это невозможно! – возразил Пётр, – Он в цепях и в таком месте, где и огонь не загорится!
– Это не мешает ему посылать своих слуг на землю и даже к самому Учителю нашему. – объяснил Павел.
– В любом случае их нужно уничтожить до того, как они начнут действовать. – прервал спор Сеней.
– Я за! – вскочил Геворг, – отомщу за семью!
– Я не позволю вам сделать это, – встал Пётр, – Это массовое убийство, так нельзя.
– Кифа, Савл, – повернулся к ним Иоанн, – Он дал согласие, это не наше дело. Мы должны их отпустить. Смерть невинного ребёнка тоже грех, но разрушение целого города ещё больший.
– Ты уверен? – вмешалась Алкис, – уверен, что это не ловушка и нас не отправляют на убой, Иоанн?
– Да, даю тебе своё слово, вы должны поехать. Там найдутся ответы на ваши вопросы. – отвечал он.
– Тогда не будем медлить. – встала Маргарита.
– Ты знаешь куда ехать? – спросил Сеней Феба, на что тот кивнул, – Тогда все собирайтесь и с восходом солнца едем, а теперь всем отдыхать.
Все в лагере воодушевились и начали спешно собираться. Мысль о каком-то геройском поступке, мысли о мести, дали словно вторую жизнь, и все стремились к ней. Ехать должны были все за исключением Селении и учеников Иисуса, но Лука попросил отпустить его с отрядом, и Павел разрешил ему.
Тучи собирались над Сирией и дождь обещал уже завтра прийти. Лагерь лёг спать и лишь только Иоанн, Алкис, Феб, Маргарита и Сеней остались у костра. Долго беседовали они о разных вещах. Смеялись, грустили, но за пару часов стали так близки, будто знали друг друга с самого рождения. Хоть и не все про себя они рассказали и многое утаили, но тепло, которое исходило от Иоанна, сделала всех пятерых, ближе всех на этом свете.
Ночь настигла мир и погрузила в сон. Герои уснули, земля под ними так же задремала, но звезды и луна продолжали работать и освещать путь тем, кто сна не хочет видеть, иль не может в этот час. Но после ночи наступает день и все, проснувшись, вместе с солнцем двинулись в путь. Сеней, Феб, Алкис, Маргарита и Иоанн поспали лишь три часа, но проснулись очень бодро и счастливо. За уходящим отрядом следили Апостолы, ученики и Селения, оставшаяся тут, ибо посчитал отец ее, что не готова она к такому. Как только всадники исчезли, все, за исключением Иоанна и Селении остались стоять и смотреть в даль.
– Я должен сказать тебе, – произнёс Иоанн, – Пётр дал Сенею семь дней. Два дня чтобы добраться, и ещё два дня чтобы вернуться. На выполнение задания у них будет три дня.
– А что потом, – повернулась к нему лицом Селения, – что будет если они не успеют?
– Мы уедем обратно в Иерусалим, наши братья ждут нас с подробностями. Я хотел узнать, не поедешь ли ты с нами?
– Вы уедете, даже если они опоздают на один день? А если они вернуться?
– Сеней знает куда мы едем, они нас найдут. К тому же Алкис, Маргарита и Феб знают, где живет каждый из братьев.
– Нет, – и Селения снова повернулась к горизонту, где исчезли всадники, – Я останусь их ждать тут. И…– она замолчала на секунду, убрав взгляд с горизонта на землю, – Вот тебе мое слово, слову Петра Сенею, я отправлюсь за своим отцом и всеми моими друзьями, что стали мне семьёй, в случае, – она снова подняла взгляд, – если они не вернутся в течении семи дней, начиная с сегодняшнего утра.
Иоанн Заведеев подошёл ближе и положив руку на плечо Селении произнёс:
– Тогда я отправлюсь вместе с тобой. – и сразу ушёл обратно к остальным, а Селения проводив его взглядом, снова устремила свой взор на горизонт.
Глава 14. В тайне от всех
Путь лежал по дороге в Тарсус, но в один миг нужно было не пропустить поворот в сторону гор, до дороги в Синоп и после дороги в Мазаку. Феб скакал первым и вёл за собой остальных. Он знал эти горы лучше, чем любой другой в этом отряде. Дорога была не везде хорошей, обрываясь то на песок, то на грязь. Ветер иногда доставлял небольшие хлопоты отряду своими резкими порывами у подножья Киликийских гор. В течении двух дней они только три раза останавливались и лишь для того, чтобы поесть. С третьим восходом солнца после отъезда, они все же добрались. В лабиринте гор, они нашли дерево, к которому и привязали своих лошадей. В глубине всех этих хребтов и скал, Сеней со своими людьми нашли форт, окружённый высокими горами, которые резко обрывались и падали прямо к чёрным стенам крепости. Подходя ближе чувствовалась дрожь и холод. Стены были сделаны из маленькой горы, что была на месте крепости и отточены чёрным камнем. Четыре башни смотрели каждая на четыре тропы, ведущие к крепости, но ворота были только у одной из этих башен. В центре всего форта стоял мрачный, двухэтажный дом с двумя знамёнами над двумя окнами. Стены были построены таким образом (это понял Парис, когда они подошли ближе), что прикрывались остро выступающими скалами у подножья гор, а солдаты жили под стенами. Там они обустроили цепь неразрывных каменных домов в один этаж. Только у ворот, где было стоило для лошадей, обрывалась эта нить домов и начиналась снова, сразу после ворот и входов на башни. Узнав все подробности расположения крепости и ее инфраструктуры, герои вернулись к древу, где оставили лошадей и начали рассуждать, что делать.
– Вид у неё неприступный. – начал Гектор.
– Нас мало, но мы можем пролезть ночью, – подбадривал Сеней, – Геворг, Феб, вы у нас стратеги, есть идеи?
– Попробуем отвлечь внимание со стороны главных ворот, – начал Геворг, – а сами полезем через другие башни и ударим им в спину.
Феб похлопал и подошёл ко всем ближе после услышанного.
– Во-первых, там только одни ворота, – начал Феб, упрекая Георга в неправильной формулировке, – Во-вторых, нужно дождаться ночи. Предлагаю ещё немного пройтись и осмотреть все и узнать даже их мельчайший распорядок дня. К тому же нам может повезёт, и мы сможем найти еду по больше, чем есть у нас сейчас. Ночью же мы уже осмотримся и возможно прямо сегодня и нападем, пока они будут спать.
– Согласна с Фебом, – поддержала его Маргарита, – нам пока некуда спешить и умирать нам всем сейчас не обязательно.
– С нами есть тот, кто служит тому, кто послал нас сюда и благословил нас на это, – сидя на камне и жуя яблоко, начал усмехаясь Парис, – что скажешь ты, Лука?
Лука замер в изумлении от неожиданного обращения и, наконец, собрав силы, ответил:
– Я только недавно служу, как я могу ответить?
– А что говорит сердце? – спросил Сеней. Лука опустил взгляд и ответил, что согласен с Фебом, и тогда все решили ждать ночи.
Каждый занялся своим делом. Гектор, Геворг и Парис расположились рядом с лошадьми и принялись натачивать свои мечи, при этом обсуждая свою прошлую жизнь, вспоминая все счастливые моменты вместе, а также выдумывали планы на будущее. Сеней и Лука беседовали о горах, и неподалёку от них стоял Феб, который лишь изредка что-либо добавлял. Маргарита сидела рядом с серьезной Алкис и все не решалась заговорить со своей старшей сестрой. Воительница же сидела и наблюдала за мужчинами, и поняв, что меры предосторожности никто принимать не собирается, встала и подошла к Сенею.
– Я пойду следить за врагом, пока вы тут расслабляетесь. – сказала она.
– Я пойду с тобой. – вызвался Сеней.
– Нет, одной мне будет легче и шума меньше.
– Будь по-твоему, но не забывай сама об осторожности. – предостерёг Сеней.
Алкис утвердительно кивнула и взяла свой лук и стрелы, вместе с мечом, а копьё же привязала к седлу своего коня. Уйдя в горы, она медленно и аккуратно поднималась и опускалась по склонам, выбрав самую дальнюю, но с хорошим обзором, тропу. Наконец, ей оставалось обойти последнюю гору, как вдруг она остановилась, медленно взяла стрелу и натянула тетиву. Резко развернувшись, она так же быстро выстрелила в скалу.
– Я же сказала, что пойду одна. – злясь, сказала Алкис.
– Я решила, что тебе не помешает помощь. – ответила Маргарита, медленно выходя из-за скалы.
– Мне не нужна помощь, – подходя ближе сказала Алкис, – как ты меня нашла?
– Шла за тобой.
– Можно было догадаться, не отставай. – дождавшись Маргариту, сестры уже вместе продолжали путь.
Зеленые горы плавно становились серыми, деревья сменялись пустотой и горы, казалось, то умирали, то оживали. Стоило появится ветру, как тут же холод настигал тебя, но исчезни он, уже солнце своим жаром начинало тебе мешать идти дальше. В горах было и будет всегда сложно. Там может быть где-то тепло, а где-то холодно, и никогда не знаешь, какими они будут в этот миг. Таинственные и могучие они, словно древняя библиотека, несут в себе целый груз знаний. Не каждый может на них подняться, но сделав это и добравшись до вершины, ты ощущаешь прилив сил, словно подарок от природы, за то, что ты смог ее одолеть.
Алкис и Маргарита, наконец, добрались до самой высокой горы, чей склон в сторону крепости был на столько крут, что стоило чуть оступиться, и ты бы оказался сразу трупом, пронзённым на торчащих внизу, острых скалах. Аккуратно подойдя к краю, сестры легли и стали наблюдать за лагерем. Жизнь там проходила тихая. Стража ходила кругами по стене, в башнях сидело по двое лучников, которые сменялись вновь прибывшими стражниками. Рядом с воротами стояли два копьеносца с щитами. Оба стражника были настолько темными, словно мрак сам их создал по образу и подобию своему. Алкис подметила, что они избраны не просто так. Дело в том, что у всех солдат в лагере чёрная броня, а двое стражников в этой броне были словно голые (настолько сильно сливались цвета кожи и брони), они находились под башней чья тень, хоть и меняла своё расположение, но стоило им там очутиться, их было не видно. Если бы один из них не ушёл на обед, то сёстры и не заметили бы этих огромных стражников. Через несколько шагов от них было стоило для лошадей. Там подчищали за этими животными и все время приводили их в порядок двое старцев, худые и с длинными седыми бородами, они еле стояли на ногах. Только Алкис предложила выстрелить огненной стрелой в сено, и вся крепость загорелась бы, как Маргарита указала ей на цепи. Старцы были прикованы к стене крепости и по всей видимости спали вместе с лошадьми, а также не могли выйти за пределы этого стоила. Идея Алкис уже возымела небольшие проблемы, но отказываться от него тоже не решили. Старикам бросали кости, как пропитание и иногда бросали какой-нибудь маленький испорченный кусок хлеба в сено и после этого солдаты радовались тому, как два еле живых человека пытались добраться до заветного кусочка. Сердце сестёр обливалось кровью от такого зрелища, и они то и дело все тянулись к стрелам, чтобы прийти на помощь. Но разум не допускал этому случиться. В одиночку, да и вдвоём у них было больше шансов умереть сразу, как они подошли бы к крепости, чем спасти стариков. Они продолжали наблюдать за лагерем.
Группа солдат тренировалась под командованием одноглазого перса, а рядом с центральным домом держали на цепи двух детей, которые чистили лестницу от пыли и грязи от ног солдат. К дверям дома подошёл пухлый, по всей видимости повар, и усатый человек, который постучал в дверь, подождал секунд 6 и собирался уже уходить, но ему открыла дверь какая-то женщина с полу разрисованным лицом двумя шрамами под краями губ, указывающие на то, что она была в плену у Свевов. Повар вошёл. Некоторое время спустя он вышел вместе с женщиной. Повар удалился, а сама бывшая пленница приказала пятерым солдатам, в том числе и командиру седлать коней. Солдаты немедленно оседлали коней и ожидали свою госпожу. Женщина встала посередине форта, вытянула руки в разные стороны и ее тут же начали одевать в доспехи. Принесли копьё, лук, четыре стрелы, а также секиру. Его вместе с копьем она нацепила по бокам своего коня, а лук со стрелами прикрепила к спине. Отряд собрался на охоту.
– Нужно предупредить остальных. – сказала Алкис и подхватив Маргариту, побежала.
Словно совершенно не дыша, они помчались по горам и даже не обращая внимания ни на какие камни, перепрыгивали препятствия, скользили по скалам. Все ради одного, успеть предупредить…
Феб продолжал стоять вместе с Сенеем и Лукой, наблюдая за горами. Позже к ним подошли Геворг, Гектор и Парис. Вместе они продолжали обсуждать окружающую природу, и все слушали учения Луки, который всё это время был с Павлом, запоминая и записывая все, что тот говорил. Пред ними летали два голубя, и лишь Феб заметил их. Наблюдая как те свободно парят в небе, как вдруг увидел чёрного коршуна, быстро налетевшего на голубей. Тут уже все увидели и изумились этой внезапной атакой. Наконец один голубь отлетел и сел на ветку свисающего дерева. Второй же продолжал сражаться с коршуном, но проиграл и мертвый начал падать вниз. Первый голубь полетел за ним, но коршун срубил и его. Он улетел вдаль, а голубей оставил падать. Люди, наблюдавшие за этим были в шоке от произошедшего, но Феб задал сам себе вопрос «Откуда в горах коршун?» и тихо, незаметно, взял меч и ушёл. Пройдя между несколькими горами, он услышал топот копыт и быстро взобрался на вершину небольшой скалы. Алкис и Маргарита из-за своей спешки сбились с пути и опустили не на ту гору. Увидев это, Феб оглянулся и увидел, что отряд чёрных всадников скачет туда же. Быстро проложив в своей голове короткий путь до сестёр, он побежал к ним.
Всадники скакали без устали и стремились побыстрее найти еду и вернуться обратно. Было поразительно, как они умудрялись так ловко и быстро скакать по столько сложным горным тропам, мимо редких деревьев и скал. Алкис и Маргарита совершенно забыли о безопасности, как вдруг их кто-то схватил и повалил на землю, а после убежал. Феб специально остановился и снова побежал сразу после того, как показал сёстрам, что он знает, что делает. Всадники заметили его. Феб убежал за склон горы и охотники тут же помчались за ним. «Вставай» сказала Алкис Маргарите, и они побежали в другую сторону склона. Добежав до выпирающего камня, они спрятались за ним и увидели, как Фебу связывают руки и привязывают к седлу коня. Тот лишь обернулся в сторону сестёр, улыбнулся, всем видом показывая, что все идёт по плану.
– Мы пойдём за ним? – спросила Маргарита.
– Нет, – отвечала задумчиво Алкис, – он знает, что делает. Но надо проследить за ними. Возвращайся и скажи остальным о том, что случилось, – обернулась она к Маргарите через плечо, – пусть готовятся.
– Я не оставлю тебя одну!
– Нам придётся разделиться, иначе остальные не узнают, что с Фебом, и мы не будем знать, где его держат и, что с ним стало. Иди быстрее и будь осторожна.
– Ты тоже. – сказала Маргарита и обняв сестру, ушла, а Алкис последовала обратно к вершине, с которой они наблюдали за крепостью. Взобравшись на то самое место, она легла на живот и стала наблюдать за тем, как привозят Феба в крепость.
Он был в кожаной жилетке, а под ним хитон. Сбоку на поясе у него был меч, а на ногах обычные сандалии и все это еле прикрывалось плащом, изодранным и местами порванным. Феба поставили на ноги прямо перед домом в крепости и начали, размахивая клинками, всадники, добивать от него хоть каких-то слов, но он молчал. В конце концов, не выдержав, командир крепости ударил его рукояткой меча в живот. Феб покорчился от боли и согнулся, тогда командир нанёс ему удар ногой прямо в челюсть. Феб упал на одно колено. Только главный солдат крепости хотел вонзить в него меч, как пленник тут же достал меч и отбил удар. Встав снова на ноги Феб ухмыльнулся и всем видом бросил вызов командиру. Последний принял его. Безуспешно нападая друг на друга, они привлекли внимание всего лагеря. Только Фебу удалось нанести сильный удар и повалить командира на землю, как его шею обхватила плеть и опрокинула на спину. Женщина со шрамами подошла ближе и сорвала жилетку с Феба. Из него тут же выпали несколько свитков и монет. Она приказала привести коня и связав ноги своему пленнику, она села на коня и поскакала вокруг дома, волоча по земле Феба. Все сразу вспомнили, кто тут главный. Солдаты склонили голову и разошлись, дабы дать дорогу Деф. Так звали женщину со шрамами. Это стало понятно Алкис, как только Деф крикнула боевой клич и сразу все до единого, от командира до раба стали скандировать ее имя. Сорок кругов проскакала она и, наконец, остановилась на том же месте, где связала Феба. Он еле дышал. Феб был весь в песке и грязи от лошадей. Спина вся разорвана, а ноги явно вывернуты. Кровь текла отовсюду, но Феб продолжал жить, он боролся со смертью даже сейчас. Деф спрыгнула с коня и хотела разрубить его на части, но скрипнула дверь дома. Все сразу упали на землю, смотря только вниз и не смея поднимать голову. Лишь командир упал только на колени и склонил голову, а Деф лишь опустила ее и свою секиру, но продолжала стоять. Из дома вышел слепой старик. Тростью нащупав лестницу, он медленно спустился вниз к Деф.
– Кто это? – тихо спросил он.
– Нашли в горах. – ответила она.
– Он жив?
– Пока да.
– Сними с него одежду, – приказал старик, – я что-то чувствую.
Деф подошла к еле живому Фебу и секирой разрубила остатки его хитона. К его груди была будто приклеена или вбита какая-то запись на папирусе с различными рисунками. Старик сделал шаг назад.
– Чуть дайте ему жизни, а после распните на кресте и до захода солнца бросьте в темницу. – приказал слепой.
– Будет исполнено. – ответила Деф, снова склонив голову.
Старик подошёл к ней ближе, сказав что-то, быстро вернулся в дом, словно к нему вернулось зрение, и он снова мог быстро ходить и видеть все. Деф была в шоке от услышанного. Бросив грозный взгляд на Феба, она приказала детям-рабам умыть пленника и привести его в порядок. По её же приказу, все солдаты разошлись по своим делам и обязанностям. Деф ушла в дом, а с Фебом оставили только двух рабов-детей и трёх стражников. Дети медленно сняли с него оставшуюся одежду и грязными тряпками принялись приводить в порядок его тело, обмакивая их в такой же грязноватой воде. Крови на нем уже становилось не так много, но тело его оставалось так же ужасно изодранным. Из нескольких ран кровь продолжала идти и было решено оставить все так как есть и лишь прикрыть ему нижние части тела, ибо на него нагого никто не хотел смотреть. Деревянный крест уже положили рядом с Фебом. Деф вышла в этот момент из дома и приказала начать распятие. Феба уложили на крест. Он все ещё не мог пошевелиться, но как только первый гвоздь вошёл в его правую руку и кровь хлынула словно извержение вулкана, он резко дёрнулся и ударил забивавшего гвоздь солдата, тот упал, а Феб завопил, что есть сил от боли. Пытаясь вырваться, он хотел встать, но на него тут же набросились и держа, продолжили вбивать гвозди в руки и ноги. Кровь текла не переставая, а Феб от боли более не мог ни кричать, ни сопротивляться, его силы начинали иссякать. Он молчал и лишь смотрел на небо. По приказу крест подняли и поставили прямо перед домом. Усмехнувшись, солдаты разошлись. Командир лишь плюнул в лицо Фебу и тоже ушёл, а Деф продолжала смотреть, как кровь медленно стекает по телу Феба и соприкасается в конце с землёй.
Солнце поднялось ввысь и начало греть землю. Кровь Феба смешалась с его потом и продолжало медленно течь. Деф прошла несколько кругов вокруг креста и удалилась в дом, как только солнце достигло своего зенита и день наполнился всей невыносимой горной жарой июля. Феб оставался под палящим солнцем и терпел все это, хотя сил у него уже не было. Жизнь в крепости продолжалась своей чередой и уже никто не обращал внимание на пленника, хотя даже если бы и обратил, то не вышел бы из тени на жару к обреченному на мучительную смерть, человеку…
Алкис все это время наблюдавшая за происходящим, сотню раз мечтала перебить их всех. Не сосчитать сколько она хотела уже встать и не обращая внимания на безопасность, просто освободить Феба от этих мук. Но с другой стороны, она понимала, что сделай она неправильный шаг и напади на крепость средь бела дня в одиночку, Феба могли тут же убить, а Алкис зря бы подставила весь отряд и лишила его сразу двух людей. Она ждала, выжидала и терпела, убивая себя мечтами о мести. Вскоре к ней присоединились Маргарита, Парис и Сеней. Сестра Алкис не выдержала распятия и спустилась вниз к Гектору и Геворгу. Все, кто остался на вершине горы, молчали сдерживая свою ярость и наблюдая за происходящим.
– Что будем делать? – спросил Сеней Алкис, когда все солдаты в крепости разошлись, в том числе и командир.
– Ждём пока наступит ночь и решим. Надо ещё узнать, где его будут держать. – ответила она. – Будем дежурить по одному. Нужно поспать и собраться с силами.
– Лучше по двое. – вмешался Парис. К нему тут же обернулась Алкис с грозным взглядом, но после смягчилась и ответила.
– Да, лучше по двое. Я и Сеней начнём, потом кто-нибудь один сменит другого, думаю так будет лучше. Очередь определите сами, по желанию. Главное, чтобы успели выспаться хоть немного.
– Согласен. – отозвался Сеней.
– Поддерживаю, – сказал Парис, – тогда я пойду к остальным и скажу всем. Кстати, может Маргарите не стоит дежурить? Она слишком тяжело переносит эту картину.
– Пусть сидит в лагере, – ответила Алкис, – ей лучше не видеть всего этого иначе она не сможет нормально сражаться.
– Согласен с Алкис, – сказал Сеней, – пусть лучше готовится к бою, я с ней поговорю, когда закончу своё дежурство.
– Хорошо, – кивнул Парис, – через полтора часа пришлю смену. – сказав это, он спустился и ушёл к остальным.
Рассказав план действий, Геворг возмутился словам Париса и требовал немедленно атаковать, но его удалось успокоить и объяснить опасность нападения сейчас. Со злобой и яростью внутри они вернулись в лагерь, но уже мечтали поскорее выручить Феба, который не пожалел себя ради них. Луку тоже посвятили в план действий, он ждал всех в лагере, охранял лошадей. Ученик Павла вызвался первым идти на смену, на что Парис ответил отказом и объяснил, что все решится голосованием и если Алкис или Сеней согласятся, то Лука тоже может свободно отправиться на смену, только следующим. Дело было в том, что Лука хоть и был умным человеком со способностью к лечению людей, он все же был не силён в военном деле и, если бы на него напали, долго Лука не продержался бы. Хотя в этом вопросе был на стороне Луки Гектор, который считал, что скорость бега Луки будет очень полезна в случае если из крепости снова кто-то выедет. В связи с завязавшимся спором, в котором Лука не принял участия, а лишь пытался всех успокоить, было принято решение отправить первым на смену Гектора, чтобы тот убедил Сенея и Алкис в надобности ставить Луку для слежки за крепостью. Обсудив все и придя к общему выводу, наконец все, за исключением Гектора, легли спать. Это нужно было для того, чтобы все успели поспать и подготовиться практически в равное время, а также на случай внезапного появления противника рядом с лагерем и своевременного предупреждения остальных.