Артур Самвелович Шахпар
Защитники Веры
– Столько лет проработал кузнецом, и не разу не додумался смастерить что-нибудь похожее. – обращался к нему Сеней.
– Просто ты работал, а мне делать было нечего. – улыбаясь отвечал Феб.
– Что же, раз у нас столько всего нового, думаю надо доехать до города, взять хорошего вина и отпраздновать. – прервал всех Парис и его идея показалась героям даже очень заманчивой, но не Фебу.
– То есть, слова о том, что враг повсюду, приводит нас к мысли, что нужно отправиться в город выпить и дождаться, когда нам в спину вонзят кинжал? – спросил он.
– Верно говоришь. – заступился Сеней за Феба, – если мы и собираемся это сделать, то надо без шума и вдали от населения. Мы не можем рисковать ради вина. Возьмём в Селевкии Киликийской его и встанем близи города, чтобы успеть зафиксировать малейшее движение в нашу сторону.
– У города в любом случае вставать опасно, нужно идти в горы. – вмешалась Алкис.
– Ларанда? – предложил Феб. – После двинемся из Иконии в Киботос, а оттуда в Эфес.
– Звучит безопасно, но тогда мы пройдём близь исавров и галатов, а эти люди не очень приветливы к гостям. – возразил Геворг. – Если мы говорим о присутствии противника в районах на пути нашего следования, то мы так же должны учитывать вероятность подкупа племён, что с радостью перережут нам глотку за пару золотых монет.
– Исавры и галаты давно уже не те, какими ты их помнишь. – отвечал ему Парис. – я вёл дело с парочкой из них, вполне нормальные и хорошие люди. Даже очень гостеприимные.
– Я вёл солдат на войну с ними, мне не нужно рассказывать об их гостеприимстве или доброте. Пока ты им нужен, они тебя будут боготворить, но только ты перестанешь иметь какую-либо ценность, не галаты, так исавры оставят от тебя только мокрое место. – Геворг подошёл вплотную к Парису. – Знаешь почему мокрое? Это твоё вино выйдет обратно к хозяевам.
– Ты слишком всё усложняешь. – в ответ сказал любитель вина.
– Я считаю, все эти идеи безрассудными и не требующими немедленного решения и исполнения. Напиться мы можем и в Афинах. – обратился уже ко всем Геворг.
– Езжайте в Атталию. А оттуда в Сагалас. – внезапно сказала серьезно Илона, ни на кого не смотря.
– Что ты видела? – подошёл к ней Феб.
– Геворг прав, на путях в Иконию и Киботос вас ждёт засада. Ещё одна группа ожидает вас в Птолемаиде и Патаре. – продолжала Илона, пока её не прервал Сеней.
– Это всё конечно полезно, но из того, что вы произносите какие-то названия, я ничего не понимаю. – сказал он. – У нас нет хотя бы примерной карты?
– Феб? – переадресовала вопрос Илона.
– Откуда? Могу только нарисовать. – отвечал он.
– Быстрее! – приказала Илона.
– Быстрее, пожалуйста! – отказался подчиняться Феб.
– Издеваешься? – вдруг упрекнула его Алкис. – Быстро рисуй карту, мы уже долго стоим на одном месте и даём преимущество врагу.
– Налетели, как пчёлы на мёд, – не хотя и бормоча про себя, Феб взял лист папируса и чернил, и начал рисовать макет, – так… тут вроде сюда, тут было так или не так, пусть будет так… – протрудившись минут десять, он наконец-то смог представить для Илоны и Сенея примерную карту из Тарса в Афины. на юге карта заканчивалась конечно-же морем, где виднелась часть острова Кипрос и Родос, а на севере, картограф отряда, решил завершить прямой линией от Пергама и Лариссы до Тиана в Каппадокии.
– Отлично! Спасибо! – воскликнула радостно Илона, обняла и поцеловала Феба, а после забрала карту и продолжила демонстрацию своего плана. Алкис же не понравилось такое поведение членов отряда, никакой серьёзности, распущенность и не умение контролировать свои эмоции. А ещё эти обнимания и поцелуи! Хорошо хоть в щёку, иначе бы стрела афинской воительницы быстро бы пронзила затылок Илоны…
–Продолжим, – прервала мысли Алкис словно гром тишину, – они расположились здесь и здесь, чтобы успешно миновать засады, мы сделаем крюк и будем двигаться не спеша, за нами следят и скорее всего у них очень хорошо налажено доведение информации.
– Кто следит? – прервал ее Сеней.
– Все. – грозно ответила Алкис вместо Илоны.
–Нам нужно держаться ближе к морю. -серьезным тоном сказал Сеней. Все взгляды устремились на него, но их переманила к себе Илона.
– Нужно пойти на север и сделать резкий крюк вниз, чтобы обдурить их. – ответила она.
– Будет намного безопаснее если мы будем держаться моря. – настаивал лев.
– Зачем? Чтобы загнать нас в угол? Мы будем более эффективнее, если у нас будут свободны все четыре стороны.
– Наша сила, в нашем единстве и отсутствие четырёх флангов не делает нас слабее, напротив сплотит нас и не даст окружить и разбить по одному. Если то, что ты говоришь правда, значит с этого дня наши стоянки должны будут быть укреплёнными, пойдём вдоль берега, в месте, где ты считаешь они рассредоточилось, пройдём незаметно ночью. – твёрдо говорил Сеней.
– Мой путь дольше, но безопаснее, так мы сумеем выиграть время и подготовиться лучше.
– Твой путь, может и безопасен, но только не для нас. Я знаю своих людей, и я знаю, как нам поступить лучше. Мы идём по берегу, собирайтесь. – жестко сказал Сеней и тут же отправился к Артею. Феб стоящий все это время за спиной воина-льва, подошёл к Илоне и положив ей руку на плечо, молча посмотрев ей в глаза, он решил последовать за Сенеем и начал собирать вещи. Все принялись делать тоже самое, кроме Аликс, которая подошла к оставшейся одной воительнице грома.
– Что собираешься делать? – спросила она ее.
– То же, что и сказала. Будь начеку Аликс, я постараюсь увести их за собой, чтобы расчистить вам путь. Но враг хитрее и умнее нас. Они знают то, чего не знаем мы. – обернулась Илона и посмотрела в глаза лучшему воину Афин.
– Тебе не справится одной. – ответила Аликс.
– Ты ведь знаешь, кто я, не думай, что меня одолеет кучка детей. – как обычно весело и с заразительной улыбкой, сказала Илона.
– Дети нынче стали намного лучше своих отцов. – в ответ пошутила Алкис.
– Тогда тем более нужно показать им место. Феб забыл раздать вам оружие, напомни ему по пути. – произнеся это, она резко обняла Алкис и спешно подозвав коня, вскочила на него и большее никто не видел ее. Словно со скоростью молнии она исчезла из виду.
Отряд Сенея был готов продолжить путь. Благодаря повозке Феба, героям удалось облегчить лошадей, а Геворг со своей старостью и Селения молодой неуклюжестью управляли ею. Парис ехал рядом с Геворгом, что держал узду двух лошадей, и как это обычно бывало, спорил о разнице поколений. Гектора же удалось разговорить Маргариту, и они вместе беседовали о том, что видят вокруг. Сеней ехал впереди всех, задумчиво обернувшись в красный плащ своего отца. К нему подъехал Феб и немного погодя, решил прервать его думы.
– Что тревожит тебя? – спросил он.
– Меня? – по началу потеряно ответил Сеней, но резко пришёл в себя. – Тебе не понять моих мыслей.
– Если ты считаешь себя особенным, то спешу тебя разочаровать, я понимаю тебя.
– Тебе когда-нибудь приходилось принимать решения, которые повлияли бы не только на тебя, но и на всех тех, кого ты любишь?
– Я делал это, я был передан всем, отдавался каждому, но людям всегда мало, Сеней. Я отдавался каждому, даже не знакомому мне человеку, во всем. И поверь мне, брат, я делаю это и сейчас.
– Не смотря на то, как тебя предали?
– Предают враги и бесчестные люди. Друг, семья, то истинное, что копится в этих словах, всегда будет с тобой, даже если ты окажешься самым ужасным человеком на свете, он не оставит тебя, а поможет вновь найти себя.
– Именно поэтому я никогда не скрываю ничего от тебя. – улыбнулся Сеней и отпустил свой плащ. В правой руке у него был свиток.
– Что это? – спросил Феб.
– Послание от Петра. – ответил он.
– Новости?
– Да, они уходят из Иерусалима и будут нести слово Божье по миру.
– Он кажется другое, что-то имеет ввиду. -усомнился Феб.
– Деф заметили в Египте. Приходят вести, о приказах найти живыми или мертвыми каждого из нас. Илона права, нужно сбивать их столку, поэтому мы и едем по морю.
– Не понимаю, разве это не привет нас именно к ним?
– Солдаты Деф не ожидают этого, они рассчитывают застать нас врасплох на севере.
– Умно, но почему ты не расскажешь остальным?
– Не знаю, каждый раз, когда пытаюсь, что-то держит меня.
– Я так полагаю, что это «Бог». – с ухмылкой заявил Феб.
– Ты ведь не веришь в него? – так же с улыбкой ответил Сеней.
– Я видел много людей, что утверждали, якобы их «Бог» есть создатель, и они, поверь, я видел их свидетельствования, но они заблуждались, и не уверен, что наши друзья, не являются такими, как бы это сказать, шарлатанами, – робко заявил Феб, – которые воспользовались умением одного мага и своим красноречием в целях обогатить себя…
– О, Феб, много ты не знаешь, что ведаю я, – отвечал ему Сеней, – но истинно говорю тебе, есть Бог, которого не ведаешь и не чувствуешь ты, и я скажу тебе об этом, как только время придёт, но до этого скажи мне, знаешь ли ты, куда идёт твоя подруга?
– Не имею силы ведать я, так скажи мне ты, мой друг и брат. – сказал Феб.
– Так слушай… – сказал Сеней, и они продолжали своё путешествуете, под его рассказ.
Глава 17. Илона
Утренним днём в холмах покрытыми густыми лесами, спокойно, как обычно, текла жизнь. Птицы будто единственные создания, кто не причастен к событиям ночи, напевали свои песни. Остальные же животные этих мест, быстро разбегались по своим укрытиям, когда слышали топот ног.
Молодой парень лет двенадцати каждое утро бегал в эти места, чтобы убедиться о присутствии беззнаменных и вернуться обратно в свою деревню. Раз за разом он добегал до старого и высокого дерева, забирался на его середину и вглядывался в покрытые мхом, деревянные стены форта. В отличии от того, что нашли Защитники Веры в горах к северу от Тарсуса, это место было менее крупным и пустынным. Тут был отряд «травяных», солдат-разведчиков, которые прекрасно скрывались в гуще леса. Их место оставалось бы нераскрытым, пока уже известный нам мальчишка, не оббежал весь лес в поисках. У форта или крепости, даже не знаешь, как такое строение можно назвать, не было башен, дома внутри были низкими и едва видными. Никакого центра или площади, отсутствовали и тюрьмы. Построен форт был не квадратным, а сумбурно и в каком-то смысле хаотично, потому что стена либо шла ровно, либо изгибалась и вовсе становилась резким углом. Ворот так же не было, местные разведчики забирались на стену, чтобы попасть внутрь. На протяжении двух лет, молодой парень из соседней деревни прибегал только с одной целью. Увидеть всех их мёртвыми. И только сегодня, ему посчастливилось увидеть висящих со стен трупов угнетателей своего дома, где он вырос и где он познал весь ужас, что может привести с собой отряд безжалостных убийц. Слёзы потекли по худому, плоскому лицу двенадцатилетнего мальчишки, казалось, все беды позади и теперь он и его семья, в безопасности. Он ловко и быстро спустился с дерева, желая побыстрее сообщить всем новость, но только его босые пятки коснулись земли, как на его плечо упала чья-то рука. Мальчик испугано обернулся и, не разглядев лица, из-за солнца, которое тут же ударило бедному прямо в глаза. Всё что он помнил дальше, так это то, как он попятился назад, споткнулся об корень дерева и упал, продолжая смотреть на высокую для него девушку с чёрными волосами, закрывающими ей лицо…
Илона склонилась над потерявшим сознание ребёнком, взяла за голову, откуда пошла кровь и, поцеловав в лоб, сказала «живи». Мальчик медленно начал открывать глаза. Увидев вновь Илону, он испугался и хотел было вырваться, пока не разглядел её улыбку.
–Тише, я не причиню тебе вреда. – спокойно сказала она.
– Кто ты? – спросил дрожащим голосом мальчик.
– Илона, -прозвучал ответ, – вставай, так будет легче нам с тобой общаться.
– Почему я тебя не видел раньше? – спросил он, вставая.
– Не вежливо узнать имя собеседника и не сообщить ему своё. – улыбнулась она.
– Меня зовут Ортас, я сын Ортанира, сына Орана. – гордо ответил мальчик.
– Очень приятно, Ортас, теперь я могу ответить на твой вопрос. Я здесь искала тех людей, за которыми ты пристально наблюдал, но к моему сожалению, я застала их только мертвыми. Не знаешь, что случилось? Может ты видел что-то вчера?
– Когда я уходил вчера, все было как обычно, тихо и без шума. Единственное, приехал всадник, в черно-красной одежде. Поначалу мне показалось, что это женщина.
– Ты видел ее лицо? – спросила Илона.
– Нет, только спину. Помню, что удивился, как внезапно все зелёные прибежали. Они были напуганы. – отвечал Ортас.
– Хорошо. Видимо я опоздала…– задумчиво сказала Илона.
– Может я могу чем-то помочь? -спросил мальчик.
– Нет. -улыбнувшись ответила она ему. – Ты далеко живешь? Давай я тебя провожу. – предложила Илона.
– Конечно! – обрадовался компании Ортас, – со мной ещё никто не ходил столько, особенно сюда.
– Значит я первая? Приятно слышать! Расскажи о себе Ортас сын Ортанира, мне интересно узнать о людях в этих краях.
И продолжили путь два новых друга, по склону горы, обходя то один, то второй холм, к деревне, где жил мальчик. Разговор их был веселым и детским. Ортас настолько доверился Илоне, что рассказывал ей чуть ли не все подробности своей жизни. От первого похода в кусты, до первой, второй и третьей любви. Но помимо радостных отрезков жизни, мальчик рассказал и о временах прихода «зелёных». Оказалось, что их сюда привёл один из жителей деревни, в обмен на защиту он предложил им все земли, которые были. Зелёные согласились и с радостью отстроили свой первый лагерь на соседнем холме, чтобы было лучше видно и врагов, и жителей. Прошли месяцы и наконец, тот кто привёл их, умер, а старейшина деревни воспользовался случаем и обвинил во всем зелёных. В эти дни, ещё тогда маленький Ортас понял, что такое война. Деревня восстала против своих защитников и вступила с ними в бой. Но именно тогда старейшина не знал, с кем имеет дело. Жители деревни практически без боя прорвались в лагерь врага. Ортас помнит лишь, как он наблюдал за радостными голосами взрослых, бежавших в бой, счастье женщин, увидевших их прорыв за стены и всеобщее молчание, когда они вышли в кандалах. Всю эту короткую дорогу до деревни, мужчин, связанных между собой цепями по рукам и ногам, били плетями, плевали и избивали «зелёные», пока наконец колонна пленников не подошла к своим домам. Славных воинов выстроили в ряд и поставили на колени. Ортас тогда заметил, как среди израненных и измученных взрослых, не хватало лишь одного. Старейшины. Подождав несколько минут, женщины резко побежали к своим мужьям, но их тут же остановили и принудили отступить «зелёные».
– Слушай меня! – громогласно начал их командир, Марлан (точно Ортас вспомнить имя не смог, так как был очень мал, но ему всегда казалось, что именно это имя принадлежало командиру), он встал перед женщинами, снял свой зелёный, травяной капюшон, положил руку на меч, который висел на его поясе и продолжил своё обращение. – Вы призвали нас защищать, охранять и оберегать вас! Вы просили нас о помощи, когда каждая шайка разбойников желала вас изнасиловать, ограбить и лишить вас свободы! Мы приехали из далеких галльских лесов, да бы исполнить вашу просьбу, но чем нам отплатили вы?! Тифу был другом нашему братству разведчиков, и мы никогда не убиваем своих! Как смели вы обвинить нас в таком грязном и подлом преступлении?! Как смели вы поднять меч на тех, кто рисковал жизнью ради вас?! К вашему сожалению, вы решили напасть на нас, когда у нас был очень важный гость, он и проведёт суд над вами. – окончил свою речь Марлан. Взор каждой женщины и каждого ребёнка обратился на холм, где старейшина тянул за собой колесницу, боясь не попасть под неё. С него была содрана вся одежда, вырваны последние седые волосы.
В колеснице же, он вёз молодого мужчину. Красоты неописуемой было его лицо. Густые брови, прямой нос и карие глаза, вокруг которых были длинные ресницы. Волосы его по длине доходили до плеч и так же были темны, как всё его одеяние. Ортас помнит, как не уловил не единого движения его лица, даже моргания глаз. Казалось старейшина везёт на колеснице живую статую. И наконец, когда они подъехали, старец упал на землю, без дыхания, а тот мужчина медленно начал спускаться.
В этот миг собрались облака вокруг деревни, но свет продолжал на неё падать. Клянусь тебе, говорил Ортас, чёрный дым пошёл из-под одеяния его, доколе не виданного мной, когда прикоснулась нога его земли. В тот летний день, всем стало холодно. У жителей деревни машинально начала дрожать челюсть, бежать мурашки, паника и страх поселились в них. Он оглядел их взглядом пустым, будто ему было безразлична судьба деревни. И тогда показал рукой своей он, чтобы отпустили пленников. Солдаты немедленно сняли все цепи. Мужья деревни немедленно побежали к жёнам и детям своим, и были они около них, когда заговорил сын мертвого старейшины:
– Кто ты и зачем пришёл к нам? – спросил он, чуть склонившись, с глазами ребёнка в страхе, хоть было ему 47 от роду. Тот мужчина посмотрел на него и сказал тем же холодным взглядом.
– Я-то, что ты будешь видеть каждую ночь во снах своих, ибо отец твой грешен, а значит и на тебе быть проклятию его.
– Прошу, не проклинай меня! – упав на колени, просил сын старосты.
– Истинно говорю тебе, отец твой грех сотворил, поднял меч на людей моих, и ты за ним последовав, своими же руками прокляли род свой до четвёртого поколения, когда прощены будут те, что от семени вашего. И будут дети твои и внуки в страданиях жить, не вкушать достатка хлеба, мяса есть раз в год, если им посчастливиться, будут они худы и немощны, ибо вы избрали путь этот.
– Господи! Прости меня, я более не согрешу пред очами твоими, ибо знаю теперь, какой ты! – взмолился сын в слезах.
– Ты молишься к Богу, смотря на меня? Действительно заметил ты во мне Его? Или гниль души твоей настолько в глубине, что готов ты любого назвать Богом, за то, что делает не Он? – взгляд мужчины не менялся, а голос его был такой же спокойный и приятный для ушей.
– Прости меня, о, господин! Не ведаю я кто ты, но прошу тебя, возьми всё, что у меня есть, только не оставляй душу мою осквернённой!
– Всё, что у тебя есть?
– Забирай, что желаешь! – уверенно произнёс сын старейшины.
– Всё, что пожелаю, и всё, что у тебя есть, отдаёшь ты мне? – ещё раз спросил его мужчина.
– Всё, что есть у меня от дня рождения моего, и все, что будет у меня, твоё, только сбереги мою душу! – не отступал от своих слов он.
– Что имеешь ты и все что пожелаю я, могу забрать у тебя в обмен на то, что не трону твою душу?
– Да, всё, что есть и всё, что ты захочешь. – без сомнений ответил сын.
– Что ж, тогда позволь представится с начала, всё же не вежливо задавать вопросы, имени даже не назвав. Имя моё, Сатар, я есть господин тех людей, что оберегали вас, пока не решили вы предать их.
– Великий! Не ведали мы, что делаем! – продолжал просить милости сын старейшины.
– Верно, не ведали вы. Во всем виноват отец твой. – говорил Сатар. – Ты говорил о Господе, чьих земель отцы и матери твои?
– Все мы сыны Израиливы, чтим Господа нашего и следуем слову его! – гордо заявил тот.
– Жаль, не могу так же возгордиться, как ты, ибо не вижу и даже не слышу в словах твоих Отца нашего. Обещал ты мне всё своё, – улыбнулся Сатар, – так скажи мне, есть ли семья у тебя?
– Есть, мой владыка, вот жена и двое сыновей моих. – и указал он рукой, призвав семью свою выйти и подойти ближе.
– Один ли ты у своего отца был? И где же твоя мать?
– Я один, как и отец был у отца моего. Мать же моя, подобно бабушке моей, умерла, когда я родился.
– Очень жаль. Есть ли семья у жены твоей и у матери твоей ныне живые?
– У матери моей никого не осталось, только я, у жены же моей есть брат и семья его.
– Пусть выйдет, кто являются в родстве мужу этому и жене его. – прервав сына старейшины, приказал Сатар. И вышли после слов его, все те, кто хоть как-то был в родстве и оказалось, что пол деревни была таковой. Встало пред Сатаром десять женщин, восемь мужчин, не считая сына старейшины, и пятнадцать детей, не считая тех, что вышли ранее. Осмотрел каждого Сатар и снова обратился, к тому, над кем суд вёл он. – Так вот почему твой отец старейшиной был.
– Мы будем верой и правдой служить тебе, о Господин! – сказала вся семья хором.
– Я в этом не сомневаюсь. Но одна мысль не даёт мне покоя, как я могу быть уверен в вас, если однажды вы уже предали меня? – спросил Сатар.
– Не ведали мы! Теперь же зная, будем верны тебе! – отвечал сын старейшины.
– Верно говоришь ты. – Сатар снова улыбнулся, осмотрел каждого и сказал. – Приказываю всем солдатам, что стоят за спиной моей…– жители замерли в молчании и ожидании, а владыка лишь ещё раз посмотрел, словно наслаждаясь моментом, – приказываю убить всех мужчин, что из рода сына предателя! – сказал он, и «зелёные» тут же налетели, как ветер и убили всех мужей на руках жен своих. И были в секунды эти вопль и плач. Держались вместе жены оставшейся деревни, не бывшими в родстве с преступником, ибо боялись они той же судьбы, для семей своих. Но Сатар не закончил. Он посмотрел на сына старейшины, который весь побелел, стоя на коленях и в растерянности, не мог произнести ни слова. – Солдаты! Берите жён этих и ведите в лагерь свой! Там вы насладитесь и получите награду за свою преданность с ними! А детей я заберу с собой. – сказал Сатар и подошёл к виновному во всем. – Ты сам отдал мне их, – говорил он ему, – всё, ради никчемной души, помнишь?
– Д.. д., да. – в ужасе ответил сын предателя.
– А теперь я заберу последнее, что у тебя осталось.
– Ты…ты забрал у меня жену и детей моих, что ещё забрать хочешь? – собрав последние силы, спросил тот.
– Жизнь, – сказал Сатар широко раскрыв глаза и так же улыбнувшись, так, что сам сын старейшины засмеялся. Владыка достал кинжал и вонзил его прямо в сердце смеющегося, так, чтобы тот успел дослушать и только потом умереть. – Ты хватался за свою душу, как за самое сокровенное, так знай, чиста она у тебя, ибо я пощадил участь твою. Радуйся. Теперь ты в Раю. – он вонзил глубже. – Передай Богу, что Сатар всё ещё жив. – после вытащил он кинжал свой из тела сына старейшины и положил обратно за пояс, встал, толкнув бездыханное тело на землю. Обернулся он к командиру отряда своего и сказал. – Тело это приготовьте мне сегодня, я лично испробую его.
– Будет исполнено. – ответил Марлан.
Пока происходило все это, солдаты уже подвели женщин к стенам крепости своей и начали впускать по одной внутрь. А детей приковали к стене, чтобы те никуда не убежали. Жители же деревни в страхе держались друг за друга, пока Сатар лично не обратился к ним.
– Возвращайтесь в дома свои, и живите так, будто не сделали ничего плохого, – начал он, – ибо не ведали вы, что делаете и не знали закона, по которому убить я вас должен. Идите и живите. Но отныне вы будете кормить солдат моих, одевать и помогать. Теперь они властны над вами. Я же буду править всеми вами! – громогласно произнёс это Сатар. – Никто более не нарушит закона моего! Вы согласны?!
– Да, владыка! – громко ответили жители.
– Ты! – указал он на Отанира. – Теперь ты старейшина этой деревни. За проступок их, ответишь жизнью. – Окончив речь свою, ушёл он в лагерь, а за ним и Марлан. Пока шёл владыка по тропе, закричал сначала Отанир, а следом и все живые жители: «Славься, Владыка Сатар!».
С тех времён и живёт Ортас словом и законом господина своего, но ненависть была в душе его, ибо солдаты его жили неправильно. Пьянствовали, приводили женщин, а потом убивали тех и ели. Сколько всего «зелёные» сотворили и с ним, оставив без возможности быть отцом детям своим. Помнил все это ребёнок и молился каждый день Сатару, чтобы тот пришёл в один день и истребил каждого.
Услышав историю эту, Илона поняла, что идёт в деревню, которая полностью верна своему Владыке. Хотела она оставить мальчика и уйти, но что-то тянуло ее туда. Смерившись с этой мыслью, она продолжила путь, пока наконец они не подошли к деревне, стоящей по среди двух холмов, где на одном был заброшенный лагерь, а на другом, был ни то дом, ни то храм, и сразу поняла Илона, где Ортас молится по утрам. Подойдя ближе к деревне, встретил её Отанир.
– С кем идёшь ты, сын мой? – спросил он Ортаса.
– Отец, это Илона, мы встретились в лесу. – отвечал тот.
– Что делали, Вы, одна в опасных для одинокой женщины краях? – обратился Отанир к Илоне.
– Лес теперь безопасен, отец! – радостно воскликнул Ортас.
– Как? – удивился Отанир.
– Всех «зелёных» кто-то убил, и я думаю, это Владыка! – так же весело отвечал его сын.
– Так вот зачем приехал к нам он! – обрадовался отец Ортаса.
– Кто приехал? – спросила Илона. Но не успел ответить ей Отарнир, как подбежал мужчина, сказал ему, что-то на ухо и тот покраснел, потерял улыбку и сейчас же склонился перед ней.
– О, госпожа! Простите, что не знал, кто Вы есть! – сказал он Илоне. – Господин ждёт вас в доме моем, прошу проходите. Илона смутилась сперва и хотела было достать свой меч, но снова остановило её что-то, и она последовала за отцом Ортаса к его дому.
Пройдя через всю деревню, она наконец оказалась перед старым деревянным домом. Илону переполняли разные чувства. Она хотела войти, но при этом опасалась, что это будет ловушка. Только по настоятельству Отанира, решила войти.
Когда Илона вошла, то увидела того же мужчину, что описывал Ортас, сидящего на кровати и пристально смотрящего на неё. Отанир хотел было показать своё гостеприимство, но Сатар велел ему оставить их и не подслушивать никому, ибо услышанное убьёт каждого, кто осмелится. Хозяин дома тихо вышел и закрыл крепко дверь за собой, удалился, отогнав всех пришедших послушать.
Долго смотрели Сатар и Илона друг на друга. Молча разглядывая каждый миллиметр лица и волос. В комнате, где они были, была полная тишина. Лишь ветер посвистывал через дыры в стенах этого деревянного дома. Илона была серьёзна. Впервые за долго время она не посмеялась ни разу с кем-то другим. Сатар же напротив был спокоен, будто этой встречи было не избежать, и он заранее знал, что она случится.
– Даже не скажешь, что рада меня видеть? – вставая спросил он.
– Не хочу врать человеку, который и так знает истину. – ответила Илона.
– Моя правда была в том, что ты хотя бы обнимешь меня. – сказал Сатар и начал медленно подходить к ней.
– Стой там и не приближайся ко мне. – грубо ответила она и скрестила руки на груди.
– Боишься не удержаться? – улыбнувшись спросил он.
– И убить тебя. – ехидно ответила Илона.
– Ты этого не сделаешь. – рассмеялся Сатар и сделал несколько шагов к ней, но та лишь отдалялась на ровно такое же расстояние, которое приближало его. Снова молча они зашагали по комнате, перемещаясь от одного угла к другому, пока Илона не оказалась у кровати, а Сатар у двери.
– Зачем ты здесь? – спросила Илона.
– Чтобы увидеться с тобой. – ответил Сатар.
– Конечно, верю. Мой ответ нет.
– Не принимай поспешных решений, не узнав всего.
– Я не буду присоединяться к тебе, в твоём безумстве. Мы не для этого прошли весь сей путь.
– Тогда для чего?!– внезапно взорвался Сатар. Дыхание его участились, а чёрные глаза загорелись огнём.
– Мы глаза Божьи! Неужели ты забыл все, чему тебя учили? Чему нас учили…– заражённая огнём владыки, ответила Илона.
– Нет, это ты заблудилась. Позволь показать тебе истинный путь. – уже спокойно говорил Сатар.
– Почему, почему ты делаешь это? Кто движет тобой?
– А ты взгляни на нашу жизнь! Разве этого мы достойны? Мы изгои, Илона! Чтобы тем там не говорили, нас выгнали и оставили скитаться по этой проклятой земле Адама! – резко ответил Сатар.
– Это не так! – пыталась убедить в обратном Илона. – Мы здесь, ибо пред тем как вознестись, мы должны защищать создания Божьи, но не иначе.
– Создания Бога? Какое мне дело до отступников и тварей, если на их могилах можно взрастить прекрасное?
– Не смей говорить такие слова! – пригрозила Илона.
– Иначе что? Убьешь меня? Сколько ты уже умертвила? Одного, двух? Дай-ка я вспомню… Ноль! – и рассмеялся Сатар. – Ты действительно думаешь победить меня? Эх, Илона, ты никогда не убьешь кого-либо, ибо слишком сильно любишь нашего учителя, который и внушил тебе всю эту ересь. Внимай же мне, ибо я знаю истину!
– Никогда не думала, что до этого дойдёт, но давай послушаем тебя. – прервала пафосное начало Сатара, Илона.
– Истинна в том, – продолжил тот, не обращая внимания на слова своей собеседницы, – что Бог, послал Адама на землю сию гнилую, да бы тот правил ей, ибо познал он, что такое власть и все тайны Божьи. А мы призваны, чтобы продолжить дело первого человека, ибо в Раю правит Бог, в Аду правит великий Люцифер, а на земле будут править Сатар и Илона! И будем мы управлять этими жалкими людьми, ибо не знают те истины, но покажем им путь. Мы лишим их свободы, но взамен дадим покой и справедливость.
– И зачем лишать людей свободы? – снова прервала его Илона.
– Потому что дай человеку свободу, и он даже не будет знать, как ее использовать! Посмотри на них, они никчёмны, грешны и гнилы! Люди совершают ошибки, которые не стоят цены души и жизни других. Греки, римляне, не важно, даже израильтяне, все они погрязли в блуде, отступничестве, гордости и алчности! Мы же должны лишить их возможности выбирать, и тогда мир забудет о войнах, болезнях, ошибках и печали.
– Если люди перестанут делать выбор, лишатся свободы своей воли, то чем тогда они отличаются от тварей, созданных Господом? – была не согласна Илона. – Человек делает эти ошибки, ибо вкусил Адам яблока и коли не изгнал бы его Бог, то и слово Господа стало бы пустым местом. Люди должны быть свободны в воле своей, иначе слово Божье мы с тобой оскверним.
– Ты все рассуждаешь о нем, даже не упоминая своего мнения. – разочаровался Сатар.
– Слово, что вверил мне Господь и учение, что дал нам Авраам, является полностью и моим мнением, которого я придерживаюсь и отступать от него не собираюсь. – заявила Илона.
– Именно поэтому и сгниешь ты рабыней Его, подобно всем, кто следует за Ним, ибо нет в пути с Богом жизни, только смерть! – разгорячился Сатар.
– Однако мы с тобой живы, хоть и идём с Господом. По крайней мере я, рабыня, пока ты поедаешь плоти поверженных от руки твоей, врагов…
– Мальчишка сказал тебе? – удивился Сатар.
– Надо же, оказывается не все ты видишь и слышишь. Да, я знаю, как ты поступил с этой деревней. – холодно ответила Илона.
– Я не ел того мужчину. – коротко объяснил он.
– Тогда что же с ним стало? Ты для забавы выпотрошил его?
– Я отдал это мясо тем детям, ибо только так можно было понять, кто из них слаб, а кто способен идти вместе со мной! И знаешь, что? Они все выжили и пополнили моё войско, которое я обрушу на эту землю и буду её владыкой!