Андрей Арсеньев
3. Не путать с З
Набоков мог только мечтать так писать.
Nach Buch
Если в этом году Арсеньев не получит Нобелевскую премию, я окончательно разочаруюсь в этой награде.
Александер Свенссон, член Нобелевского комитета
Единственный, кого можно поставить выше Арсеньева, – это Толстой.
Газета «Библиотека читателей»
Грандиозно!
Entertainment World Books
Прочитав Арсеньева, я снова захотел жить.
Григорий Попов, суицидник
Пинчон! Уоллес! Посторонитесь!
The New Yorker Booker Style
Когда я перелистнула последнюю страницу, я не смогла сдержать слёз от восторга.
Плакса Миртл
Россия, прости меня… я ошибался.
Стивен Кинг
Я сам лично видел, как целый морг поднялся и кинулся в книжный магазин за новой книгой Арсеньева.
Тимур Богомесов, патологоанатом
А я – кладбище!
Сергей Лопатин, гробовщик
Читая Арсеньева, я, кажется, снова становлюсь натуралкой.
Дарья Касаткина
Етя снёхсибательна!
Джеки Чан
Президенты остались довольны.
Дмитрий Песков
* * *
Если бензиновую зажигалку завести, то на ней можно поехать.
Далай-лама
Об авторе
Кто такой Андрей Арсеньев?
Каждый из вас наверняка задавался этим вопросом. Не находя на него ответ. А всё потому, что это один из самых, а может, самый таинственный затворник в мире. О Пинчоне и то известно больше.
Единственное, что мы знаем на сегодняшний день, – это дата рождения и имя автора, и то без отчества.
Андрей Арсеньев
03.09.1982
И выяснилось это после того, как на Ваганьковском кладбище появился могильный памятник с этими письменами. Яма была вырыта и накрыта стеклянным надгробием, под которым – ничего не было.
Что же хотел этим сказать Андрей Арсеньев? Какая гениальная и нестандартная идея вновь озарила этого мастера? Чтобы это понять, необходимо хотя бы чуточку познакомиться с самим автором. И вот в этом я помогу вам, дорогой читатель. Специально для издания 3 книги Арсеньева – и несомненно, такой же впечатляющей, как его две предыдущие, – я решил рассказать вам всё об этом, я не побоюсь слова, великом писателе.
Дело в том, что я большую часть своей жизни проработал в Останкино и знаю все передачи, которые были созданы и которые только планировали там снять, но не сняли или всё же сняли, но не выпустили в эфир. И одним из таких выпусков, не появившимся на свет, стало интервью Андрея Арсеньева в передаче «Познер». Я не мог не воспользоваться шансом встретиться с легендой и сделал всё, чтобы моя мечта сбылась. И у меня получилось! Я был одним из ассистентов съёмочной группы и вживую увидел самого Андрея Арсеньева!
Начну с того, что борьба за интервью Арсеньева была нешуточная. Ургант, Опра Уинфри, блогеры – все хотели заполучить себе писателя. И все мы помним, конечно, как на «Прямой линии с Владимиром Путиным» президент позвонил Андрею Арсеньеву и спросил:
– Кого вы выбираете?
И вся планета, затаив дыхание, услышала:
– Мне некогда. Ты позвонил слишком Познер.
И всё. Даже обрыв связи и сильные шумы не помешали услышать ответ.
Владимиры Владимировичи плакали от счастья. И тот, который Познер, на радостях вышел на сцену, запрыгнул на стол президента и станцевал на нём тверк.
Далее начались согласования с Арсеньевым по поводу съёмок программы. Познер не раз приходил в отчаяние, когда писатель начинал отнекиваться от своего обещания и заявлять, что он знать не знает никакого Познера. Но в конечном счёте всё было улажено. Гонорар сделал своё дело. Единственным условием Арсеньева было то, что он «никуда из своей хаты выезжать не намерен, и, если вам, месье, так угодно, приезжайте ко мне сами». Сказано – сделано.
Полдень. 20 февраля. 2022 год. Наша съёмочная группа стоит в подъезде перед дверью 39-й квартиры. Владимир Владимирович робко нажимает на звонок.
– Открыто!
Переглянувшись, мы входим в святая святых. Маленькая прихожая: куча обуви, на вешалке тулупы и лисьи шапки. Кругом никотиновый чад. Кашляя, мы разулись и двинулись вперёд, на свет и источник дыма. Это была кухня.
За столом в халате нараспашку, под которым ничего не было, в позе «нога на ногу», покуривая, сидел высокий красивый мужчина с напрочь пропитым лицом: нос походил на огромный гриб (при желании он мог его укусить), под глазами такие мешки, будто в каждом хранилось по две картофелины, уши, как сорванные месяц назад лопухи, растянутый и обвисший рот регулярно дёргался, а красные глаза ежесекундно выбивали SOS.
– Андрей Арсеньев? Здравствуйте, – сказал Познер, протягивая сидящему руку.
– И тебе не хворать, лысый, – сказал такой же лысый Арсеньев. Он высокомерно посмотрел на руку Познера и всё – пожимать не стал. Левая свободная от сигареты рука Арсеньева каждую минуту что-то почёсывала на своём теле. Грудь его была усеяна грубыми наколками.
– Э, это чё такое? – недовольно спросил Арсеньев при виде входящего на кухню оператора.
– Камера, – ответил уже сидящий напротив Познер.
– Э, не, мы о таком не договаривались.
– Но это же было в условиях договора, что мы вам прислали.
– Не, братан, ты, кажись, хату попутал, кхы, кхы… еба́ный дизель. (Андрей Арсеньев часто так делал: откашливался, тяжело сглатывал и раздражённо проговаривал в сторону последнюю фразу.)
После началось перечитывание договора. Арсеньев с умиротворённым видом слушал всё это. Пункт, гласящий о возврате денежных средств, затраченных на подготовку к съёмкам, в случае нарушения условий договора со стороны интервьюируемого возымел своё действие. Потом мы принялись приводить «съёмочную студию» в порядок. Открыли окно. Десять минут наша группа проветривала кухню от дыма, но это оказывалось бесполезно из-за не прекращающего курить Арсеньева. Сигареты его очень сильно дымили. Пепельницей писателю служило 10-литровое цинковое ведро, расположенное у его ног. Бросать курить он не собирался, и, к нашему сожалению, пункта в договоре такого не оказалось. На дворе стоял февраль, так что сидеть всё время у открытого окна было зябко. Поэтому один из членов нашей съёмочной группы съездил к себе домой и привёз пылесос. Мы включили его и с помощью несложных манипуляций зафиксировали конец его трубки у лица Арсеньева. К счастью, пылесос работал достаточно тихо. Что скрывать, общий вид нашей импровизированной студии вряд ли обрадовал бы глаза зрителей, а лысое пропитое лицо Арсеньева и трубка пылесоса у его рта не добавляли шарма картинке.
– Это что за хрень? – спросил Арсеньев, когда один из ассистентов поставил на стол ноутбук.
– Чтобы попасть сразу в тонус, посмотрим заставку моей передачи, – ответил Познер.
– Ебанулись, – произнёс писатель, ухмыляясь.
Затем началось и само интервью. Я прошу прощения, уважаемый читатель, но я никогда не славился точной памятью. Поэтому нижеследующее интервью будет приведено только обрывками, кое-как сохранившимся в моей захудалой черепной коробке.
– В эфире программа «Познер». Гость программы, а точнее мы… – в этот момент Арсеньев выпустил дым в лицо Познера и по-школярски засмеялся, – в гостях у гостя. Андрей Арсеньев, – указывая рукой. – Автор невероятно ошеломляющей книги «Горилла говорила, а попугай молчал», которая, как бомба, взорвала читательские умы планеты. Только за первый месяц эта книга разошлась тиражом – вы только вдумайтесь – миллиард экземпляров! И на сегодняшний день уже переведена более чем на 200 языков! Здравствуйте.
– Здорово.
Андрей Арсеньев как ни в чём не бывало разворачивал новый блок Marlboro. Закуривал он каждую сигарету от газовой плиты: включал газ на конфорке и зажигал её зажигалкой, после чего прикуривал от этого пламени. Плита находилась под боком, так что всё происходило сидя за столом.
………………………
– Как вы справляетесь со славой?
– Я её не ощущаю.
– Это, наверное, из-за того, что вы ведёте затворнический образ жизни?
– Наверное.
– А почему вы не желаете показаться всему миру?
– А ты тут тогда для чего?
………………………
– Вы ожидали, что после публикации книги «Горилла говорила, а попугай молчал» на вас обрушится мировая слава?
– Ожидал.
– Почему?
– Потому что я уверен в себе.
………………………
– Как вы думаете, почему ваша книга тут же обрела такой успех?
– Потому что её написал я.
………………………
– Почему вы вообще решили взяться за перо?
– В одиночке и не за то возьмёшься.
………………………
– Кто оказал на вас влияние?
– Никто. Пишу, как получается.
– А кто вас сподвигнул взяться за перо?
– В одиночке и не… а, Чехов и Пинчон.
– Вот как?
– Да.
– А как?
– Ка́ком сверху.
– Но а всё же?
– Когда сидишь в одиночке, в голову приходят всякие мыслишки, сечёшь? Так уж вышло, что мыслишки мои вначале были… собственно говоря, юмористические эпизоды. Как у Чехова, юмористические сценки – прям за животики держишься, – а Пинчон показал мне, что можно писать пошло и-и, это могут оценить, и даже великим назвать… как меня.
………………………
– Знаете, наше время на исходе, и поэтому в заключение я хочу задать вам несколько вопросов, которые для вас просил меня передать мой старый добрый друг Марсель Пруст…
– Марсель? Ты с ним тоже сидел?
– Э-э… Первый вопрос такой: когда вы лжёте?
– Никогда.
– Дьявол предлагает вам бессмертие без условий – принимаете его?
– Уже.
– Какое качество вы более всего цените в мужчине?
– Мужественность.
– Какое качество вы более всего цените в женщине?
– Женственность.
– Какой недостаток вы легче всего прощаете другим людям?
– Их существование.
– А какой недостаток вы вообще не прощаете никому?
– Идиотизм.
– Какое ваше главное достоинство?
– Достоинство.
– Что вам нравится в себе?
– Всё.
– А что не нравится?
– Всё.
– Давайте представим, что вы ушли на тот свет и предстали перед всевышним. Что вы ему скажете?
– Я не верю в бога.
– Без разницы верите ли вы в бога или нет, просто теоретически…
– Я же сказал тебе: я не верю ни в какого бога!
– Но а всё-таки?
– Так, ты чё, из меня петуха делаешь? – тут Арсеньев резко вскочил на ноги. – Вон отсюдова! Знаю я вас таких, не зря две ходки отмотал. Сначала, значит, сочувствие проявляете, вопросы душевные задаёте, а потом в рот ебать будете! Не надо – проходили! Вон! Кхы, кхы… ебаный дизель…
На этом собственно и завершилось моё знакомство с великим писателем. До сих пор неясно, что всё же послужило причиной для отказа выпустить это интервью в эфир. Мировая обстановка, сам выпуск или, возможно, его утеря – кто знает.
Но что нам известно точно, так это то, что мы с вами большие везунчики, поскольку живём в великую эпоху – эпоху Андрея Арсеньева!
Мне посчастливилось узнать автора лично и через его книги. А чтобы вы могли сделать это так же, я и написал эту небольшую, но правдивую, без прикрас, статью. Но если этого окажется недостаточно для вас, чтобы познать всю истинную глубину автора, не печальтесь. Ведь у вас есть его книги, а значит и он сам. Ведь доподлинно известно, что ничто так не раскрывает внутренний мир художника, как его произведения.
Эдуард Застольников
Начало из начал
Офис. Вечер. Рабочее время уже почти час как закончилось, но Семён – работник одного книжного издательства, помогающий (не за бесплатно, конечно же) авторам опубликовать свои произведения, – сидит за компьютером и с недовольным лицом завершает вёрстку книги некоего Андрея Арсеньева, который, как назло, понаделал множество ненужных, по мнению персонального помощника Семёна, сносок и к тому же большинство их номеров поместил между квадратными скобками, которые после конвертации файла книги не отображаются, в результате чего «гениальная» задумка автора оказывается нереализованной, что – как это ни странно – очень веселит нашего персонального помощника Семёна, который и помыслить не собирается, чтобы исправить это самому или даже указать на эту проблему автору и помочь ему советом, ведь Семён наш не подписывался сидеть здесь до ночи ради каких-то 3 тысяч рублей (+ 1 тысяча за вёрстку) и мучиться над этой Арсеньевой чепухой, прочитать которую, кроме нашего персонального помощника Семёна, никому в голову не придёт, и поэтому он, зевнув и взглянув на часы, быстренько просматривает свою работу – не забыв при этом усмехнуться на «гениальную» задумку автора, – одним глотком допивает остывший кофе и отправляет файл книги Андрею Арсеньеву на почту, не упустив возможности уколоть его, написав сообщение:
Вёрстка книги сделана. Если всё в порядке, я готов отправить вашу книгу на модерацию. Вы всем довольны?
После чего Семён тут же встаёт, обмывает кружку, надевает пиджак и уже тянется к мышке, чтобы закрыть браузер и выключить компьютер, как вдруг звучит сигнал пришедшего сообщения. Глаза Семёна видят имя отправителя – Андрей Арсеньев – и ехидно поблёскивают, а рот расплывается в улыбке. Щелчок на сообщение. Читает:
А ты как думаешь?
Сердце нашего Семёна ушло в пятки. Какая-то странная дрожь прошла по спине, а кожа превратилась из человеческой в гусиную. Силясь выйти из этого непонятного ступора, наш персональный помощник Семён первым делом решает выключить компьютер и покинуть офис, но сдавленная в руке мышь никак не хочет сдвинуться с места. «А, скажу, забыл выключить», – мыслит наш Семён и отпускает мышь. Затем поворачивается к двери, отрывает от пола ногу и – что это? – звучит рабочий телефон на столе Семёна. «Кому в голову пришло звонить в 8 вечера на этот телефон?» – задаётся вопросом наш персональный помощник и дрожащей рукой тянется к трубке. Поднимает её, подносит к уху – тишина. Ему это кажется или кто-то сопит в трубку?
«К чёрту!» – решает Семён и резко кладёт трубку обратно. Снова поворот на дверь и – когда же это закончится? Когда сердце нашего Семёна отыщет дорогу назад, а грудь начнёт свободно и плавно подниматься и опускаться? На этот раз причиной страха стала ветка, бьющаяся о стекло. Хотя как она может биться об него, если офис этот находится на 20 этаже?
Бежать! Домой! В кроватку! Укутаться в одеялко и забыться сладким сном!
Быстро захлопнул дверь, вызвал лифт, нажал кнопку, ведущую в самый низ, в подземную стоянку, где припаркован его автомобиль.
В гараже темно из-за слабо работающих люминесцентных ламп, то и дело мерцающих светом. Охранника на месте нет. Может, оно и к лучшему? Подходит к машине, достаёт ключ, нажимает на разблокировку дверей – но они почему-то не разблокировались. Ещё раз. Ещё. Ещё. Пока пальцами не утопил кнопку до самого дна, где она и осталась. А двери всё равно заблокированы. Но есть же сам ключ! Да что же это? Свет совсем потух. Хотя нет, изредка помаргивает пара светильников. Пытается нащупать замок, то пальцами, то ключом. Уже начал орудовать им, как серийный убийца ножом. Начинается паника, изо рта вырываются испуганные а, а глаза бегают по гаражу, пока не натыкаются на тень человека, стоящего за колонной, из-за которой промежутками клубится дым, а рядом в темноте маячит огонёк сигареты.
Может, пора бросить эти прелюдии? Разбить стекло, залезть в окно, завести машину – если не ключом, так замыканием проводов, как в кино, – и угнать отсюда подобру-поздорову, а Семён? Э-э, Семён, ты где?
А Семён наш уже несётся к выходу, выбивая искры из-под ног.
Наконец-то свобода. Огни вечернего города. Люди, хоть их и мало. Семён наш начал чувствовать себя в безопасности. Нужно вызвать такси. Да где же оно? Наш Семён уже пять минут стоит, вглядываясь в поток машин, но ни одной шашечки не видит. На всякий случай лучше пешком, чем стоять на месте, может, по дороге и встретится. Но ведь можно такси вызвать! Достаёт телефон. Чёрт! Сел. Голову в плечи, глаза на тротуар и дорогу, мысли домой. Поворот на перекрёстке. Новая улица. Из людей никого. Даже как-то странно. Хотя нет, сзади раздаются чьи-то шаги. На миг оборачивается – какой-то мужчина в головном уборе. Ветер доносит из-за спины запах табака. Спешный шаг. Зебру на красный. Незнакомец ждёт зелёный. Быстренько до следующего перекрёстка, за угол, в переулок. Стоит, ждёт. Ага, снова шаги. Или это сердце? Нет, незнакомец. Прошёл мимо. Свободный выдох. Осторожно выглядывает из убежища и назад в обходную, на свой маршрут. Прошло пять минут, а Семён наш не встретил ни одного человека в головном уборе. Может, показалось? Может, накрутил себе? Может. Ещё пять минут проходят спокойно. Осталось всего каких-то десять. И дом! Из-за чувства облегчения и слабой отдышки, возникшей с непривычки от долгой и спешной ходьбы, Семён наш останавливается на тротуаре чутка передохнуть. Смотрит в сторону и – о нет! – незнакомец стоит на противоположной стороне улицы и глядит прямо на него. Чёрный берет натянут по самые глаза, скрывая их от света фонарей, в руке дымится сигарета. Когда незнакомец подносит сигарету к лицу, прямо перед ним без остановки проносится автобус, после чего незнакомец пропадает из виду. Куда он подевался? Ведь не мог же он сесть в едущий автобус. Или мог? К чёрту отдых. Быстро перебирает ногами. Вот его улица. Во дворе никого. Подходит к двери. А ключ? Нет, не забыл. Подъезд. Вызов лифта. Заходит. Рука нацеливается на кнопку своего этажа, как вдруг кто-то заходит с улицы и, крича «Задержите!», заскакивает в кабину. Двери закрываются, и этот кто-то облегчённо стаскивает с лысой головы чёрный берет и улыбается Семёну жёлтыми зубами. Нос вообще – хоть трусы на него надевай. В общем, лицо трезвого алкаша.
– Фу-у, – заполняя кабину запахом табака, – успел.
А что Семён? А Семён наш стал бледнее мёртвого. О-па! – сейчас вообще умрёт.
– Что такое? – недоумённо на Семёна. – Застряли?
Этого ещё не хватало. Лифт стоит на месте. Панически, будто рука сама, Семён нажимает кнопку с номером своего этажа. Ничего. Попробовал диспетчера. Тишина. Стал перебирать остальные, как баянист. Бесполезно.
– Бесполезно, – доставая пачку сигарет. – Курите?
Судорожно замотал головой.
– А я вот, если не возражаете, закурю… Не возражаете? – чирк зажигалкой. Затяжка. Кашель. Тяжёлое сглатывание. Недовольное бормотание в сторону. – Живёте здесь?.. Никогда вас не видел. Вот так вот, живём в одном доме и даже не знакомы. Андрей, – протягивая руку.
Семён вкладывает ладонь в руку незнакомца, как воришка первый раз в сумку спящего человека.
– А вас?
– Э-э… Владислав.
Незнакомец ухмыляется и отпускает руку.
– Чем занимаетесь, Владислав?
– Э-э… так, ничем… Я вообще даже и не живу здесь… так… приехал… к сестре… проведать.
– А-а, тогда понятно. А живёте где? Здесь, в городе?
– Э-э… в деревне.
– Ммм… прямо в настоящей деревне? Огороды там, трактора?
– М-мгу.
– А работаете кем?
– Т-тракторист.
– Угу… а я вот здесь живу… Пишу, знаете ли… Писатель. – Семён стоит как столб и глядит перед собой, напрягши челюсть, брови и… – Может, слышали: Андрей Арсеньев?.. Нет?.. Ну, это не удивительно, ведь я ещё не опубликовал книгу. Идёт подготовка к этому. Сейчас вот книгу на вёрстку отправил, – зевая, – заплатил, чтобы всё качественно было… – долгая пауза и засмеялся. – Представляете, полчаса назад прислали. Готовую, – гортанный смешок. – Сделано пишет… а там! – громкий смех.
Семён наш подходит к дверям лифта и начинает вглядываться в невидимую щель между ними – авось пролезет.
Вволю отсмеявшись, Андрей Арсеньев тоже подходит к дверям.
– Знаете, Владислав, меня всегда притягивала деревня. В детстве у бабушки жил. Нравится мне там, свежий воздух и всё такое… Ответьте мне – меня маленького это всегда интересовало – вы ведь картошку копаете?.. Трактором?.. Угу, а вы копалку к куну цепляете?.. А копалка от кардана работает?.. Угу… И что же получается, вы в таком случае трактором задом наперёд едете, сами, значит, раком на куне полёживаете, а кардан жопой крутите?
– П-почему?
– Ну а как же копалка у тебя от куна работать будет, да ещё и с карданом? Ведь кун – это такая штука спереди на тракторе, куда, например, ковш цепляется, а кун его поднимает и опускает… – с усмешкой заглядывая в Сёмкины глазёнки. – А копалка сзади цепляться должна, кажется… Или я что-то путаю?.. А, Сёма?
Рука Андрея тянется к нагрудному карману Сёминого пиджака – о боже! – на котором прикреплён бейджик «Семён. Персональный помощник одного книжного издательства», где вдобавок название издательства зачёркнуто ручкой, а снизу надписано «Арсеньевского дерьма».
– Дерьмо, значит, да?
Пальцы Андрея отпускают бейджик, ноги отталкиваются от пола, локоть оттягивается назад в замахе, а тело зависает в воздухе…
На этом волнующем моменте наша повесть обрывается, уважаемый читатель. Что произошло в лифте дальше, нам, к сожалению, неизвестно. Но что мы знаем точно, так это то, что книга Андрея Арсеньева была опубликована и «гениальная» задумка автора оказалась реализованной. А вот чьи руки сделали эту «невыполнимую» вёрстку – методом проб и ошибок, впервые ознакомившись с fb2-редактором, – мы, к сожалению, тоже не знаем и знать, если честно, не хотим.
