Анатолий Степанович Шанин
Один день – учитель, всю жизнь – отец
Зато у сидящего рядом с нею Миши, кажется, нет проблем, его мысли на русском языке текут свободно и прямыми ровными строчками ложатся на бумагу. Молодец! Его не выбил из колеи тот факт, что его, одного из кандидатов на учебу в России, туда все же не направили. Он уверен, что, продолжая учиться здесь, тоже сможет добиться успехов в жизни. Его обстоятельный, приятный внешний вид, не менее обстоятельные и трезвые рассуждения, хорошо поставленный голос иногда даже пугают меня. «Очень уж он весь какой-то галантерейный», – отозвалась о нем одна из моих студенток в личной беседе. Но мне не хочется в это верить.
А вот несколько развязного вида, но весьма обаятельный Володя выглядит внешне не так импозантно, но его чувство юмора, находчивость и легкость общения явно выделяют этого парня среди других в лучшую сторону. Даже подумать боюсь, что он там напишет в своей бесшабашности.
Маша на этот раз забралась за последний стол, и вся спряталась в свитер, как улитка в раковину. В классе действительно немного холодно. Батареи чуть тепленькие. Но дело не в этом. Человек ушел в себя, ушел от всех. Какой же шедевр родит она на этот раз. Раньше ей уже удавалось удивить меня своим нестандартным подходом к теме, хотя о ее знаниях русского языка приходится лишь мечтать. Она может написать много и интересно, но совершенно безграмотно. Впрочем, что греха таить, я в молодости тоже отличался именно этим.
Сложнее будут обстоять дела у Саши, Бориса и Лилии. И если Боря опять постарается придумать такое, что мне потом придется долго разбираться с тем, что же он хотел сказать, то Саша и Лилия будут писать однозначными простыми предложениями. Ну что ж, это тоже неплохо, только бы поняли тему и отразили ее правильно.
Между собой не разговаривают и даже не перекликаются. Продолжают сосредоточенно работать.
Иногда не находя правильного выражения для своей мысли, писали мне фразу на китайском, чтобы я сам подобрал необходимое выражение на русском, но я говорил им:
– Этого делать нельзя, потому что в работе у вас не будет такой возможности.
Очень часто их речь изобиловала китаизмами, то есть они пытались подставлять русские слова в китайские предложения, на котором собственно и формировалось их предложение: «Мальчик вышел из небогатой деревенской семьи в старой одежде». «Время быстро летает». «Удочка зашевелилась, рыба побежала». «Лев ощетинился и бросил хвост на стену клетки». «Мама сидит на диване вокруг стола». «Мои глаза хорошо работают». «Девушка широкая, лицо белое с кровью». «У меня рот ниже глаз». «Вокруг озера стоит зеленая гора». «Его психология была не в балансе». Эти предложения кажутся нам смешными, но надо учитывать, что каждую мысль пытаются выразить китайцы на иностранном языке.
Очень много было ошибок на паронимы, то есть слова похожие по звучанию, но разные по значению слова: гостиная – гостиница, появилось – проявилось, жесткость –жестокость.
Сейчас я листаю пожелтевшие потрепанные листы, на которых я писал планы на каждое занятие и ностальгически всплывают события, лица, даты, ошибки, много ошибок. И каждый раз сначала надо было разобрать с ними эти ошибки, а потом уже приступить к новому материалу.
По моим планам и дополнительным записям к ним хорошо заметно, как от занятия к занятию, от курса к курсу совершенствовалась и моя работа. С каждым годом я уже лучше знал на какие моменты сделать больший упор, от каких упражнений отказаться.
Убедился в обязательности во время обучения научить правильной передаче на русском языке китайской латинизированной транскрипции пиньин.
Всех ошибок при оценке их знаний я конечно не учитывал. Старался снижать оценку только в том случае, когда смысл был искажен настолько, что затрудняло понимание, но указывал и разбирал все.
Фото из личного архива автора
Мы с ними также, как и раньше с другими группами, общались вне занятий, делали вылазки на природу, отмечали совместные дни рождения за один месяц.
Фото из личного архива автора
Празднуем дни рождения
Фото из личного архива автора
И поскольку в этом году у меня со студентами выпускного курса, как следует из предыдущего рассказа, сложились несколько сложные отношения, следующий Новый год, я, изменив традиции встречать этот праздник со студентами выпускного курса, провел именно с группой своих «артистов». Мне удалось даже отменить в новогоднюю ночь строгий запрет наших вахтеров на посещение гостиницы для иностранцев. Правда, для этого пришлось заручиться поддержкой руководства факультета, которые утрясли вопрос с вахтой нашей гостиницы.
Фото из личного архива автора
И таким образом мы с этими ребятами гуляли по-русски в течение всей новогодней ночи, пренебрегая даже строгими китайскими правилами. На следующий день живущие рядом со мной иностранные преподаватели японского и английского языков с ревностной ноткой в голосе отмечали: «О, вы хорошо гуляли в новогоднюю ночь со своими студентами!» Я понимал, что им такое мероприятие и в голову не могло прийти. На такое сумасбродство способны только русские люди.
Фото из личного архива автора
Еще один интересный момент произошел в этой группе во время проведения фонетического конкурса русского языка, когда я опять не согласился с кандидатурами, предложенными кафедрой, а выбрал сам из числа не самых лучших студентов, объяснив свой выбор тем, что это конкурс не на лучшее знание русского языка, а фонетический, поэтому важны не общие знания языка, а чистота произношения, хорошая дикция, сильный голос. Я сам подобрал материалы для выступления своим ребятам, а оба моих кандидата (парень и девушка) выступили блестяще, правда, парень все-таки переволновался и малость запутался в тексте, зато девушка покорила всех не только правильно отработанным текстом, но и своими артистическими способностями и обаянием, завоевав первое место на удивление всего руководства факультета, которое эту девушку никогда не считало перспективной. Зато для нее самой такая победа стала очень сильным стимулом в учебе.
На выпуске
Фото из личного архива автора
Когда же летом, мне пришлось покинуть этот университет, ребята очень переживали, что я не буду вести у них занятий на четвертом курсе, более того, они приходили ко мне в другой университет, где я работал, а потом вопреки мнению руководства факультета пригласили именно меня, а не русского преподавателя, работавшего с ними в последний год, сфотографироваться на выпускную фотографию.
Выпуск 1999 года
Фото из личного архива автора
Совместная работа по подготовке пьесы дала такой мощный заряд энергии, что сохранила наши добрые отношения не только до конца наших занятий, но и после их выпуска. А сельская девушка Маша, исполнявшая в постановке роль подруги главного героя, которая вообще даже не могла мечтать о такой роли, в дальнейшем стала очень модной девушкой, закончила магистратуру, стала работать на Пекинской телестудии, и была моей хорошей подругой многие годы, постоянно мне звонила, приходила в гости, и прониклась ко мне таким доверием, что даже обращалась за советами в своих любовных делах. Впрочем, так поступала не только она одна.
Встречи после выпуска
Фото из личного архива автора
Большинство сувениров в этой комнате – это подарки, сделанные мне моими учениками в разные годы. Все они мне дороги, и так же как фотографии напоминают мне о тех годах, когда они еще были рядом со мной, сидели за столами и внимательно глядя на меня, слушали, отвечали на вопросы, смущенно молчали, кричали, галдели, работали со мной вместе. С некоторыми из них я поддерживал хорошие отношения до того времени, пока я был в Китае. Они звонили мне, приходили в гости, поздравляли с праздниками, обращались за советами, иногда за помощью.
Фото из личного архива автора
Например, этого Будду Милэфо с большим количеством детей мне подарили студенты одной из групп Народного университета, после того как поняли, что я не могу не общаться со своими детьми-студентами. Дарили календари, вазы, цветы, колокольчики, разные обереги. Так запах полыни в одном обереге сохраняется уже более двадцати лет.
Китайские коллеги
Описание отношений с китайскими студентами были бы неполными без рассказа об отношениях с китайскими преподавателями их кафедр. С преподавателями кафедр русского языка разных университетов и курсов у меня складывались нормальные отношения. В целом обижаться на какие-то негативные моменты в общении с преподавателями я не могу. Большая часть из них были довольно молоды, в России не бывали, а поэтому и сами были не прочь пообщаться со «специалистом», как продолжают называть в Китае тех иностранцев, которых приглашает на работу в разных структурах и университетах Комитет по иностранным специалистам Китая.
Во время нахождения в Пекинском университете я был знаком с преподавателями факультета русского языка и литературы, о чем я уже подробно рассказывал в повести «Поезд идет на восток».
Очень хорошо относились к нашей семье во время работы в Нефтяном университете Китая. Я уже в первых очерках рассказывал о том, как нас возили на родину Конфуция в город Цюйфу и на гору Тайшань, пошли навстречу в вопросе обучения дочери в китайской школе университета, принимали в гости, знакомили со своими родными, сами тоже приходили в гости в наши апартаменты.
Были и более серьезные мероприятия. На Праздник середины Осени ректор университета устроил прием. В пять часов вечера мы в рубашках и при галстуках подъехали к главному корпусу университета и поднялись в комнату для приемов и встреч. Такие комнаты есть в каждом учреждении Китая. Там обычно стоят мягкие кресла или диваны, небольшие журнальные столики, которые в Китае называют «чайными». Перед нами крутились все клерки «министерства иностранных дел», как отрекомендовал свой отдел по работе с иностранцами китайский юноша с русским именем Алеша, которого приставили к нам в качестве помощника с некоторым знанием русского языка. Здесь же бегал фотокорреспондент и «кинолетописец» университета, который снимал это историческое событие на фото- и кинокамеру.
Некоторое время гости в замешательстве топтались на месте, но вот появился ректор, весьма обаятельный мужчина средних лет с интеллектуальной внешностью и внимательными глазами. Держался он спокойно, с достоинством, но и без напускной важности или чванливости. Мы все расселись в мягкие кресла, после чего ректор поприветствовал нас, пожелал успехов в работе, рассказал о положении дел в университете (история, состав, возможности и некоторые планы). После этого одарил гостей подарками: юбилейные альбомы университета, памятные медали и заколки для галстука с эмблемами университета. Эту неплохую традицию китайцы переняли на западе и очень активно ею пользуются, во всяком случае у меня сохранились такие памятные подарки разных университетов. Ректор пояснил, что выпускники университета будут работать в разных районах Китая, поэтому порекомендовал нам так строить занятия, чтобы не было отрыва обучения от тематики специальностей университета.
После фотографирования на память и для истории университета, мы опять сели в микроавтобус и поехали в банкетный зал хорошего ресторана, где нас ожидал роскошный ужин. Именно роскошный, поскольку блюда мы успевали лишь слегка попробовать, как их тут же сменяли другие. По-моему, здесь было представлено все меню этого ресторана с креветками, трепангами, медузами, крабами и прочими блюдами. Вино официантка наливала в мизерные рюмки-наперстки. С первым тостом выступил сам ректор, затем стали выступать проректоры.
Фото из личного архива автора
После них речь держал американский профессор, затем встал и русский профессор. Я заговорил на китайском, хотелось таким образом утереть нос и американцам, мол, знай наших, да и китайцам, которые как-то холодно отметивших заслуги представителей Советского Союза, работавших в Китае в 50-е годы, в становлении их государства и их нефтяной отрасли. Это было несколько шокирующим для окружающих, и после некоторого замешательства ко мне подскочил работник отдела Луань, который переводил с китайского на английский для американцев. Я сказал о том, что рад возможности познакомиться с известным университетом, что с интересом выслушал информацию об успехах университета за 40 лет работы. Подтвердил, что я вместе с коллегами из США постараюсь внести свой вклад в развитие университета, поздравил всех присутствующих с национальным Праздником середины Осени, передал наилучшие пожелания их семьям, и пожелал успехов коллективу университета. После моего тоста китайцы дружно загалдели между собой.
Сидели мы строго по протоколу, потому что перед каждым была табличка с его фамилией. Слева от ректора сидел американский профессор, справа русский. После моего тоста ректор поделился со мной секретом, что его жена наполовину русская, правда, не сознался, где и как он ее нашел. Ему легче было общаться со мной на родном ему языке, чего он не мог делать с американцами без переводчика. Затем стал интересоваться, где я изучал китайский язык, откуда приехал. Рассказал, что сам в прошлом году бывал в России.
Официальность ужина не смогли изменить ни упорно летающая над столом муха, ни дружные попытки принимающей стороны ее прогнать; ни некоторое замешательство европейско-американской стороны, когда в середине ужина вдруг были поданы крабы, которых просто невозможно было есть в такой обстановке, какими бы вкусными они ни были, поскольку для этого понадобилось бы есть их с помощью рук; ни появление в конце ужина на наших тарелках морских раковин с вареным содержимым, до этого я никогда не видел, чтобы можно было есть улиток. Справедливости ради следует признать, что они были вполне съедобными, хоть и безвкусными, а вот трепанги нам понравились.
Во время этого чинного обеда десятилетняя Дарина, сидевшая рядом с мамой и внимательно наблюдавшая за всеми, вдруг тихонько наклонилась к маме и довольно громко воскликнула:
– Мама, ты таракана съела!
Мама, которая в это время ковырялась в своей тарелке с неким экзотическим насекомым, которого она не знала, но считала, что раз все лежит на блюдах, значит, предназначено для употребления, не расслышала всю фразу дочки, но вздрогнула и вытаращила на нее глаза.
– Что?
– Ты таракана съела, – опять повторила Дарина.
Все перестали есть и уставились на эту пару, не понимая русского языка, но понимая, что произошло что-то необычное. Моя жена глянула на тарелку, где только что лежал полосатый кокон тутового шелкопряда, который она безуспешно пыталась разрезать ножом, а потом просто отправила в рот, чем и вызвала соответствующую реакцию дочери. Все заволновались, пытаясь выяснить, что случилось, опасаясь того, что какое-то блюдо было приготовлено плохо. Подбежала официантка, стоявшая до этого у двери. Мне пришлось спросить, какие же все-таки «животные» лежат на этом блюде. И мне объяснили, что это хорошо приготовленные коконы тутового шелкопряда, они вполне съедобны. Сам я все-таки не решился дотронуться до этой страсти, которая действительно выглядела как большой и полосатый таракан, только без усов и лапок.
Через три месяца состоялся праздник, посвященный католическому Рождеству. Во второй половине дня нас вместе с американцами вдруг вывезли в клуб университета. В зале посадили за столики и продолжили снимать на камеру нашу семью, при этом обидев американцев, у которых действительно был праздник, но их почему-то не снимали. Более того, американцы сами готовились к этому празднику. Они активно пели, танцевали, подготовили своих студентов, которые тоже выступали тут же. В конце праздника выкатили большой рождественский торт и предложили разрезать его тоже мне, как я понял, опять же для съемки. Чувствуя себя очень неудобно перед американскими коллегами, я попытался сгладить положение и пригласил участвовать в издевательствах над тортом господина Патерсона. Мы вдвоем с большим трудом накормили всех обитателей этого зала, приглашенных на праздник. Почти как Христос весь мир семью хлебами. Но главным апофигеем праздника почему-то стало исполнение песни «Подмосковные вечера» в исполнении всей нашей, прямо скажем, слабо поющей семьи и примкнувшими к нам китайскими коллегами.
На следующий день грандиозный праздник закатили студенты, которые изучали русский язык. Организатором и вдохновителем этого праздника была их учительница Лю Ли. И для них было совсем непонятно, что это Рождество к православным не имеет никакого отношения. Я пытался объяснить это и преподавателям, и студентам, но китайцы этого понимать не хотят, для них все иностранцы одинаковы, и они четко следуют тому, что им показывают по телевизору и разрешают делать.
Во время праздника нас посадили в качестве почетных гостей среди преподавателей университета уже вышедших на пенсию. Это были люди, которые по образному признанию все той же Лю Ли были теми, «которым за 50 лет, все знают русский язык». И мы в течение почти всего праздника сидели, как просватанные, хотя мои студенты нет-нет, да и прорывались к нам поздороваться и поприветствовать. Профессор Ван Дайцзюнь очень хорошо спела на русском языке песню своей молодости «Ой, цветет калина…». Вся остальная программа шла уже на китайском языке, но была очень насыщена. Ребята пели, играли в разные детские игры, танцевали. Дарина рассказывал стихотворение на китайском языке, которое она к этому времени успела выучить в школе. Жаль только, что программа затянулась, и на танцы времени осталось совсем мало. . Лю Ли похвалилась, что у нас праздник получился лучше, чем вчера у американцев.
Хотелось бы остановиться на молодой преподавательнице Лю Ли, которая с первых дней нашего пребывания в университете стала нашим другом и хорошей помощницей. Лю Ли во всех отношениях была интересным экземпляром, поэтому стоит рассказать о ней поподробнее.
Незамужняя и очень общительная Лю Ли, хоть и была очень нагружена своими занятиями, все же находила время, чтобы забежать к нам, а иногда задерживалась и надолго.
Фото из личного архива автора
В одну из суббот она учила нас готовить китайские овощи. Сначала все вместе сходили на рынок закупить некоторые продукты, где Лю Ли старалась объяснить, что собой представляют те или иные овощи. Именно здесь мы еще раз узнали, что из себя представляет обычный шпинат, как выглядят сельдерей и черемша, и что такое бадьян и имбирь. Потом мы вернулись в наш номер, где даже в нашей весьма скудной кухне молодой китаянке удалось довольно быстро приготовить несколько вкусных блюд с овощами.
– На столе у китайца обязательно должно быть четное количество блюд, но не меньше четырех, – безапелляционно заявила Лю Ли.
В дальнейшем я убедился в том, что ее утверждения не были голословными.
Девушка была очень интересной. Деловая, активная, раскованная, не зашоренная идеологическими установками, хотя в обиду свою страну не давала. Как только заговорили о границах, она четко выдала, что великий китайский поэт Цюй Юань родился на берегу Байкала, что часть территории Сибири и Дальний Восток изначально принадлежали Китаю и незаконно захвачены Россией.
Когда-то она приехала именно в этот университет с северо-востока с уже неплохим знанием русского языка поступать на факультет сварки. Есть в китайских университетах даже такие факультеты. А хорошие знания русского языка она получила в обычной школе, где у них преподавал натурализованный в Китае русский человек, каковых на северо-востоке Китая довольно много. Но стать сварщицей этой девушке было не суждено. Профессор Ван Дайцзюнь сразу же выделила эту студентку и по окончанию университета оставила у себя на кафедре. А для того чтобы совершенствовать знания русского языка, ее направили на два года в Пекинский институт иностранных языков.
Здесь же следует поведать и о дальнейшей судьбе этого человека. Уже после нашего отъезда из Дунъина Лю Ли подружилась с девушкой из Москвы, которая приехала нам на смену, и очень хотела, чтобы ее направили на стажировку в Москву от университета. Однако на стажировку отправили совсем другого преподавателя, а Лю Ли после этого обиделась и уехала в один из московских университетов самостоятельно за свой счет.
В Москве она быстро освоилась и среди русских, и среди своих соотечественников, которых в то время в Москве было очень много. Многие тогда занимались торговлей и очень нуждались в китайцах, знающих русский язык. Лю Ли сначала стала работать переводчицей на рынке, а потом и сама перехватила инициативу – открыла свою торговлю. Задержавшись в Москве на несколько лет, она успешно закончила аспирантуру и защитила диссертацию, получив ученую степень кандидата наук. Потом успешно вышла замуж за своего соотечественника, привезла его в российский университет и заставила так же успешно отучиться в этом университете.
После возвращения в Китай не захотела возвращаться в свой Нефтяной университет, а купила шикарную квартиру в городе Циньдао, родила дочку и продолжила заниматься торговлей по интернету, открыв свой онлайн-магазин, как для российских покупателей, так и для китайских. Все это я узнал, уже встречаясь с Лю Ли во время моей дальнейшей работы в Пекине и в качестве профессора университетов, и во время работы актером китайского кинематографа.
Возвращаемся к рассказу о прежних событиях следует рассказать, что накануне Нового года ректор университета устроил для иностранных специалистов еще один прием в каком-то увеселительном центре Дунъина. На этот раз уже не было особо торжественной обстановки за столом, поэтому быстро перешли к увеселительной программе. Было действительно интересно и весело. Ректор приехал со своей дочкой, которая хоть и выглядела полукровкой, но русского языка не знала.
Ректор Нефтяного университета Хуадун
Фото из личного архива автора
Уже в феврале во время Праздника Весны ректор университета и преподаватели русского языка приходили уже в нашу гостиницу поздравить нас и с этим китайским праздником. Такое уважительное отношение в Китае демонстрируют ко всем официально приглашенным для работы в Китае специалистам.
В Чанчуньском институте оптики и точной механики особых контактов с преподавателями курсов как-то не получилось, и их руководители нас такими приемами не жаловали, поскольку на этот раз меня приглашали не в сам институт, а на курсы при институте.
Зато очень часто и много разных контактов было за три года работы в Народном университете Китая. Там были и приглашения на общие праздники, и коллективные выходы преподавателей кафедры на природу в окрестности Пекина. Мы весной выходили прогуляться в парк Цзычжиюань (Парк бамбука), который находился недалеко от университета. В другой год выезжали в Ихэюань (Летний дворец), где мои коллеги вели себя по-дружески непринужденно. Вместе отмечали праздники, вместе ежегодно провожали выпускников.
Выезды на природу с коллегами
Фото из личного архива автора
Было много индивидуальных контактов, вызванных разными причинами. У преподавателей кафедры русского языка возникало много вопросов конкретно по учебным материалам на русском языке. Приходилось оказывать помощь в корректировании и издании учебников. Для этого приходилось не только редактировать материалы, но и подбирать нужные, удалять материалы, явно не подходившие по тематике или уровню знаний учащихся. А учебник по страноведению пришлось полностью составлять самому, но в авторах числились и китайские преподаватели, которые осуществляли продвижение учебника в печать.
К сожалению, в эти учебники нельзя было вставлять репродукции, от чего, например, учебник по страноведению России явно страдал. Поэтому я постарался хоть как-то выразить суть учебников, оформив обложку картинами русских художников. Так на обложку учебника, предназначенного для учащихся философского факультета, я поместил иллюстрацию картины художника Н.Н.Ге «Что есть истина?», на обложку учебника по страноведению России поместил репродукции картины А.Рублева «Троица», картины К.С.Петрова-Водкина «Купание красного коня» и картины А.А.Пластова «Сенокос», которые, по моему мнению, не были знакомы китайцам, даже изучающим русский язык, и которые во многом передавали суть характера русского человека, истории страны и менталитета.
Мои печатные труды в Китае
Фото из личного архива автора
Надо признать, что отношения с иностранными преподавателями, приезжавшими работать в китайские университеты из США, Японии, Австралии, Канады у меня тоже всегда складывались дружеские. Так, девушка-японка, преподававшая в Народном университете японский язык, как-то продемонстрировала мне умение проводить японскую чайную церемонию. Американский преподаватель, уезжая после работы домой в США, устроил у себя в номере для коллег-иностранных специалистов веселый вечер-аукцион, разбазаривая все свое имущество, посуду и канцелярские принадлежности, которыми пользовался во время жизни в университете, но которые не мог и не захотел увезти с собой. Делал он это совсем бескорыстно, начиная с одного фэня, но он бы не был американцем, если бы подарил все это просто так. Зато получилась хорошая веселая прощальная вечеринка.
Более примечательную и содержательную вечеринку на прощание устроили мои коллеги-русисты кафедры Народного университета, организовав хороший банкет и даже танцы. Было, правда, непонятно, делают это они, радуясь тому, что я покидаю их коллектив, или, наоборот, сожалея об этом.
Фото из личного архива автора
***
Познакомившись с коллегами по новому месту работы, в Пекинском педагогическом университете, я узнал, что у них кроме молодых преподавателей есть еще и старые преподаватели с хорошим знанием русского языка. Это были люди, выросшие в известном Ивановском интернате для детей китайских коммунистов. Например, в этом университете преподавала даже дочь маршала Чжу Дэ. Для них русский язык тоже был почти родным. Один из преподавателей вообще, используя спутниковую телеантенну, по его признанию смотрел только российское телевидение. Правда, в силу того, что они покинули Советский Союз уже давно, им не были знакомы новые реалии русского языка, но русскую литературу они знали хорошо.
Часть коллектива русистов Педагогического университета
Фото из личного архива автора
Две молодые преподавательницы уже успели закончить полный курс русского языка в России. Некоторые из моих коллег жили на территории университета, поэтому мы часто сталкивались с ними даже на улице или на ближайшем рынке, куда я тоже ходил за продуктами. Одна старая преподавательница однажды во время Праздника Весны пригласила меня к себе домой и познакомила со своей семьей.
Фото из личного архива автора
С коллегами Пекинского педагогического университета и магистрантами мы выезжали даже на Великую китайскую стену, но уже не на реставрированных участках, а там, где это сооружение еще сохраняло следы его Величества Времени. Надо сказать, что от этого она не выглядела хуже, более того, вызывала к себе еще большее уважение нежели на отреставрированных участках.
С преподавателями этого университета мы ездили и в другие туристические поездки по окрестностям Пекина. Однажды побывали даже в китайской деревне, которую весьма предприимчивый староста объявил зону вокруг своего деревни заповедной и занес в список достопримечательностей. Туристические группы по своей деревне в качестве гида он водит сам, с упоением рассказывая об истории села, о ее жителях, а в качестве достопримечательности показывает единственную усадьбу даже не помещика, а просто зажиточного крестьянина. Возможно, для кого-то из преподавателей столичного университета знакомство с условиями жизни в деревне были в диковинку, но на меня особого впечатления деревня не произвела. Гораздо интересней была другая поездка в один из старинных действующих монастырей.
Фото из личного архива автора
Работа в этом университете совпала с празднованием 50-летнего юбилея КНР. И по случаю этого грандиозного события в Доме Народных заседаний (Парламент КНР) был устроен большой прием для иностранных специалистов, работающих в Китае. Мне тоже прислали официальное приглашение, и мы вместе с представителем отдела по работе с иностранцами присутствовали на торжественном обеде, где даже встретились с иностранными преподавателями других вузов Китая, с которыми уже были знакомы ранее.
Именно в этом университете я встретил миллениум и перешагнул в XXI век.
Фото из личного архива автора
***
После четырех лет работы в Пекинском педагогическом университете, меня пригласили работать в Пекинский университет иностранных языков. Там уже был довольно сложившийся коллектив старых преподавателей, которые в меньшей степени нуждались в моей помощи, поэтому очень крепких дружеских связей как-то не получилось.
Мне предложили поработать со студентами четвертого курса по теории и практике перевода. Во время занятий я очень скоро убедился, что знания у студентов этого так называемого прославленного университета оказались слабее, чем у некоторых выпускников Народного и Педагогического университетов, где я работал до этого, хотя на всех конкурсах победу почему-то одерживали именно студенты этого вуза. Правда, и конкурсы организовывали именно на базе этого университета, что в полной мере объясняет эти победы. У этого университета были очень хорошие отношения с работниками российского посольства благодаря тому, что факультет русского языка здесь долгое время возглавляла русская жена одного из руководителей Компартии Китая Ли Лисаня, репрессированного во время правления Мао Цзэдуна. Одна из ее дочерей в последствии возглавила Институт русского языка этого университета. Она очень хорошо знала русский язык, что позволяло ей свободно общаться с работниками российского посольства.
Работал там я только один год и расстались мы с ними почти по-английски, не попрощавшись. Именно на этот год выпала эпидемия «атипичной пневмонии», о событиях которой я написал в очерке «Типичная «атипичная».
