Анатолий Степанович Шанин
Один день – учитель, всю жизнь – отец
Отъезд в Россию
После окончания контракта я стал готовиться к отъезду. Мои студенты, как оказалось, тоже стали готовиться к прощанию. Староста первой группы Вася пришел ко мне и сообщил, что в субботу их группа устраивает прощальный вечер. Все было организовано в духе каждого китайского праздника: на столах семечки, арахис, конфеты, которые Вася лично насыпал на каждый стол. Он же на русском языке вел программу, предоставляя каждому желающему спеть. Я в свою очередь раздал всем те фотографии, которые были сделаны мною еще в день рождения. Рядом со мной сидела Маша, которая, видя то, что я не ем угощение, стала сама щелкать семечки и потихоньку подкладывать мне.
Игорь даже исполнил на русском языке один куплет любимой китайцами песни «Подмосковные вечера», а потом спел еще и китайскую песню. Попросили и меня спеть что-нибудь. Я знаю, что у меня нет голоса, поэтому сначала объяснил то, что я хочу спеть и перефразировав слова песни «Карелия» пропел:
«В разных краях оставляем мы сердца частицу,
В памяти бережно, бережно, бережно встречи храня,
Вот и теперь я никак не могу не влюбиться,
Как не любить вас, мои дорогие друзья…»
А потом решил пошутить и на мотив модной в то время в Китае песни «Мэйли дэ гунян» (Красивая девчонка), я опять переделал слова и спел «Гуанцзидэ гунян чжэн мэйли…» (Девушки в институте оптики очень красивы). Девушки сразу же поняли, но Аня быстро сказала:
– Это тайна!
Она имела ввиду, что об этом нельзя говорить вслух, но не нашла правильных слов на русском. Юноши приняли мою шутку дружным молчанием. Им явно не нравилось внимание их девушек к мужчине не только совсем с другой улицы, но даже и совсем из другого государства.
Вася вручил мне подарок и объявил танцы. Большая часть парней сразу же слиняла, но все девушки остались. Вася сходил в соседнюю группу, и оттуда сразу же появилась его подруга Лена со своими товарищами.
В это время староста другой группы Костя улучил момент и, подойдя ко мне, сказал, что их группа намерена организовать такой же вечер на следующий день в воскресенье.
***
Днем Лена У Си пригласила меня посетить Дворец последнего императора Китая. Я даже не знал о том, что в Чанчуне есть такой дворец, считая, что дворец императора Маньчжоуго (Маньчжурского государства) был только в Шэньяне.
– Я ведь по национальности маньчжурка, – сказала мне Лена.
Я был сильно удивлен, потому что как-то не обращал внимания на такие тонкости. Мне казалось, что все они китайцы, то есть ханьцы. Но оказалось не так. Тогда я вспомнил, что видел на улице Чанчуня молодого человека с настоящей, собственной, а не бутафорской, как бывает в кино, маньчжурской косой на голове. Коса была довольно длинной, и парень, похоже, был горд своей принадлежностью к этому народу. И только потом я вдруг вспомнил, что эти три провинции Китая и являются не ханьскими, а собственно маньчжурскими, но в отличие от некоторых других районов проживания национальных меньшинств, которые имеют свои собственные государственные образования, как Тибетский национальный район, Синцзян-уйгурский национальный район, Нинся-Хуэйский национальный район, у маньчжур такого национального района не оказалось. Просто многочисленный ханьский народ, после того как маньчжуры захватили Китай и в течение нескольких столетий удерживали власть, растворил в себе маньчжуров и власти уже нового Китая не позволили маньчжурам иметь свое большое национальное образование, оставив лишь национальные маньчжурские уезды.
– А в чем собственно различия? – поинтересовался я.
– Да, в общем-то, почти ни в чем, хотя у маньчжур был свой язык, была своя культура, своя письменность. У меня папа маньчжур, поэтому у меня маньчжурская фамилия У и в удостоверении записана национальность «мань». Я и за обучение плачу меньше, чем другие, потому что есть квота для обучения национальных меньшинств.
– Интересные дела.
Так беседуя, мы с Леной У Си обошли все помещения двухэтажного особняка, в котором когда-то жил последний император Китая со своей женой. Их фотографии висели на стенах разных комнат. Пришлось познакомиться с судьбой этого человека, прожившего долгую, но очень неровную и трудную жизнь. Даже в раннем детстве, не будучи сыном императора, был назначен властной императрицей Цыси в качестве наследника китайского трона, поэтому испытавшему многие императорские почести и …позор бесчестия после свержения. Имел двух жен, но был лишен возможности иметь детей. Какое-то время был марионеткой в руках японских милитаристов. Испытал и сталинский пятилетний плен, и маоцзэдуновское перевоспитание после возвращения на Родину. Такой судьбе не позавидуешь.
Особого впечатления этот дворец на меня не произвел, потому что выглядел обычным двухэтажным особняком. Правда, в китайском стиле замкнутого двора, окруженного по периметру зданиями разного предназначения.
***
А вечером состоялся прощальный вечер во второй группе, который они назвали «Вечер при свечах». Все пришли нарядные, сидели также за столами, расставленному по периметру класса. На столах стояли маленькие свечи и традиционно были насыпаны семечки и арахис. Свеча как символ прощания, но и света и памяти.
Программу Оля вела на китайском языке, но каждый из них в дар уважения моей работе у них старался хоть несколько слов перед своим выступлением сказать на русском. Это было поистине грандиозное шоу. Не знаю, как они готовились, и кто им помогал, но ни одно выступление и пожелание не повторилось. Выступали все со своими номерами, в основном пели традиционные или популярные китайские песни. Иногда поодиночке, иногда в парах. Так Оля пела вместе с Инной, Борис согласился петь только вместе с Софьей, сидевшей рядом со мной. Надя пела с Лидой. Было очень шумно и очень весело. Все активно поддерживали выступавших, что-то выкрикивали по ходу выступлений, дружно смеялись, дружно хлопали. Заставили петь даже Павла (Бао Дэлая), чье имя постоянно напоминала мне героя кинофильма «Цыган» Будулая.
К счастью, мне удалось записать на магнитофон их выступления, поэтому этот вечер остался со мной на всю жизнь.
Прощальный вечер при свечах
Фото из личного архива автора
Я был очень растроган их искренними выступлениями и тоже выступил с ответным словом, сообщив им, что мне очень нравилось работать в их группе, что я всегда буду помнить и их, и их пожелания, и буду счастлив встретиться с ними вновь, если представится такая возможность в будущем. В этой группе мой припев о «прекрасных девушках института оптики» прошел на Ура! Опять заставили меня петь «Подмосковные вечера». Я попросил меня поддержать. Вызвалась Оля, которая на русском языке знала всю песню до конца. После нашего исполнения, я просто не мог не чмокнуть ее в щечку, чем вызвал бурный восторг присутствующих и возгласы: «И почему это не я пошла петь?!»
Потом мы стали танцевать, и мне казалось, что я таких танцев никогда не видел и таких теперь уже не будет никогда. Это были танцы с грустным чувством расставания.
Студенты первого курса таких вечеров не устраивали, зато в своем последнем сочинении ребята высказали свои сожаления:
«Несколько слов помимо работы. Уважаемый Анатолий Степанович вы учили нас устной речи. А теперь вы скорое поедете домой. Я рада, что вы встретитесь со своими родными, но мне очень тяжело. В Китае есть пословица: «Кто один день был учителем, тот на всю жизнь остается отцом…» Это так. Я навсегда сохраню в памяти нашу дружбу. Вы не только учили нас, но и в жизни заботились о нас. По-моему, вы самый хороший преподаватель в мире. У меня много слов, которые я хотела бы сказать, но я не смогу написать их по-русски. Я никогда не забуду вас. Вы не только мой хороший преподаватель, но и мой ближайший друг. Я буду стараться овладеть русским языком в совершенстве, чтобы вновь увидеть вас в России». Юля Сюй Дунминь.
«Через несколько дней вы уедете. Наверно, у меня не будет возможности увидеть вас. Вы – добрый, грамотный, веселый человек. На прощанье я хочу сказать много, но скажу только одно: Желаю вам всего доброго! Не забывайте нас. Мы будем скучать по вам». Марина Ван Ли.
«Говорят, что вы собираетесь уезжать на родину. По-моему, вы настоящая энциклопедия, с вами всегда интересно. Желаю вам всего хорошего в будущем». Алеша Гао Ди.
«Милый Анатолий Степанович, когда я узнала, что вы уезжаете, мне стало очень печально. Знаю, что у нас в институте не могут оставить вас, но не ожидала, что все произойдет так скоро. В этом семестре я часто простужалась, и вы заботились обо мне, всегда спрашивали о моем здоровье. Я тронута этим и благодарю вас за заботу. Вы не только даете нам знания, но и воспитываете нас, как поступать, как жить в этом мире. И хотя мы уже не сможем вместе заниматься, вместе разговаривать, играть и танцевать, но мы никогда не забудем вас, всегда будем помнить вас. Вы – настоящий хороший преподаватель. Мы очень любим и уважаем вас. Я считаю, что где бы вы не были, вы сможете воспитать хороших учеников и замечательных людей. Всего вам хорошего». Света Лю Юйфу.
«Мне очень жаль, что вы уезжаете, но мне повезло, что я могла встретить в своей жизни вас, человека, который имеет большие знания». Маша Юань Цзиньцзинь
«Мы не хотим, чтобы вы уезжали». Вера Чжан Цзе.
«Дорогой Анатолий Степанович! Я знаю, что вы уедете в Россию. Но если можно, мы еще встретимся. Верьте в это! Счастливого пути!» Наташа Юй Цинчжу.
За день до отъезда я упаковал свои вещи, которые пришлось оставить в институте, упросив начальника отдела по работе с иностранцами, осенью отправить эти вещи багажом в Пекин. Они мне были нужны уже на новом месте.
Международный поезд Пекин-Москва приходил в Чанчунь в первой половине дня, поэтому мне пришлось встать пораньше, чтобы приготовиться к отъезду. Машину должны были подать к 8 часам утра. Через некоторое время стали подходить студенты, знавшие о времени отъезда. Несмотря на такой ранний час, они все-таки решили проводить меня. Маленькая Маша заплакала и уткнулась мне в грудь, другие тоже были очень расстроены. В машину вместе со мной сели Вася и Лева, которые должны были помочь мне поднести вещи к поезду.
Проводы на вокзале
Фото из личного архива автора
Но вскоре на вокзал самостоятельно приехали и девочки второй группы. Мне с трудом удалось выписать пропуска на перрон для мальчиков. С девочками расцеловались уже на ходу. Они откровенно плакали.
У меня на душе тоже кошки скребли, я едва сдерживал слезы.
– Мы встретимся, мы обязательно встретимся! – твердил я им.
И мы действительно встретились уже через полгода.
Сначала в течение нескольких месяцев между нами была переписка по обычной почте. Письма писали и от имени группы, и лично от себя, кто посчитал это возможным. Писали о своей учебе и жизни, рассказали о новой учительнице, которая пришла мне на смену. Все без исключения приглашали в гости в свой город или поселок, что является довольно редким явлением в Китае в отношении иностранца, как я узнал позже. Но эти дети, похоже, меня уже не считали совсем уж иностранцем.
В декабре несколько человек сообщили мне, что они в институте активно готовятся к празднованию Нового года, разучивают стихи на русском языке, русские песни и танцы, и активно приглашают меня приехать к ним на праздник.
Фото из личного архива автора
Фото из личного архива автора
Предварительно согласовав с ними время праздника, в последний выходной декабря я решился съездить к ним всего на двое суток. Утром я уже был в Чанчуне.
Во второй половине дня они начали праздник в одном из классов. Праздник они готовили уже с новой преподавательницей русского языка, поэтому на празднике были и Дед Мороз, и Снегурочка, были русские танцы, которые исполняли девушки, распевая русские частушки, были и другие выступления учеников.
Фото из личного архива автора
Русские пляски и частушки
Фото из личного архива автора
После такого торжественного вечера, студенты пригласили меня в один из классов, в котором был накрыт очень богатый стол. Все блюда по их признанию они готовили сами. Водки на столах не было, пили пиво.
Самым, пожалуй, интересным моментом в этом празднике было то, что, когда приступили к трапезе, сразу две девушки палочками быстро выковыряли из жареной рыбы глаза и подбежали ко мне, стараясь заставить меня съесть. Что я и вынужден был сделать. На удивление рыбьи глаза оказались очень вкусными. А я таким образом познакомился с еще одним обычаем китайцев: кормить уважаемого гостя со своих рук, а вернее своими палочками, чем-то вкусненьким.
После трапезы стали танцевать и гуляли таким образом далеко за полночь. А поскольку двери мужского общежития уже оказались закрытыми, пошли в женское общежитие, двери которого на удивление в эту ночь были открыты, и играли там в карты до самого утра.
Фото из личного архива автора
Встречи после выпуска
Фото из личного архива автора
С некоторыми из этих учеников мы встречались в дальнейшем уже в Пекине, куда они приехали испытать свою судьбу на поприще торговли.
«Снежные королевы»
К первым занятиям в Народном университете я готовился особенно тщательно, и дело было даже не в том, что это были не мои русские, а китайские студенты, ведь у меня уже был опыт работы с учениками в других университетах, но там были большие группы даже не студентов, а учащихся курсов по изучению языка, у которых был низкий языковой уровень, которые не изучали специальных вопросов, связанных с языкознанием, а сейчас мне предстояло заниматься на двух старших курсах университета в сравнительно небольших по составу языковых группах, что меня особенно радовало, но и накладывало большую ответственность. Необходимо было познакомиться с новым учебником русского языка, который перед изданием еще только обкатывался в главных университетах Пекина. Смущало и то обстоятельство, что после той душевной обстановки, которая была при работе почти во всех группах в Чанчуне, смогу ли я добиться такого же взаимопонимания и сердечности в более серьезном университете.
Первое занятие в группе третьего курса прошло довольно успешно. Занятие на тему «Знакомство» заставило студентов внимательно слушать, активно задавать вопросы, касавшиеся как меня лично, так и многих вопросов жизни в России, а мне удалось в течение всего занятия владеть ситуацией, и главное, постоянно видеть обращенные на меня глаза. Ведь по глазам я привык чувствовать настроение студентов, их степень понимания иноязычной речи, степень участия в общей работе и даже индивидуальность каждого.
Примерно на такой же рабочий настрой я тем более надеялся в группе четвертого, уже выпускного курса, поэтому как всегда бодро вошел в класс, стараясь произвести хорошее впечатление от первого появления, когда глаза и лица студентов обращены только на нового педагога.
Но на этот раз я не увидел обращенных на меня ни лиц, ни глаз. Студенты, а вернее большей частью, студентки, потому что в группе было семь девушек и только два парня, сидели за своими столами почти все отдельно друг от друга, верный признак разобщенности группы, опустив головы и не поднимая глаз. Я прошел к столу, поздоровался, но заметил, что мне ответили не все.
Предложенный мной вариант на тему «Знакомство» на этот раз не проходил, мои собеседники знакомиться явно не желали и вопросов задавать не собирались. Чтобы как-то разрядить обстановку и хоть как-то услышать их, пришлось задавать вопросы самому. Каждый, к кому я обращался, называя его по имени, поднимал голову, чтобы ответить, а потом опять опускал глаза вниз. Это было не только совсем непривычно, но даже неприятно. Так прошли все два часа. Я остался очень недоволен проведенным занятием, но отнес это к каким-то внешним неблагоприятным обстоятельствам, надеясь на лучшее положение дел на другой день в этой группе.
Надежды оказались тщетными. Группа и на этот раз встретила меня опущенными головами и в течение всего занятия продолжала работать в таком же духе. Отвечающий поднимал голову, чтобы ответить, при общем безучастном отношении всех остальных. Положение становилось для меня критическим. Я пытался шутить, но никто не реагировал, пытался ходить по классу, но почувствовав внутреннее напряжение, которое сопровождало все мои передвижения, перестал это делать. Для привлечения внимания я использовал, казалось, все свои возможности, все обаяние, едва только не пел и не танцевал, но был готов и на это. Все было бесполезным.
К тому же я уделял внимание на правильность обращения, принятое в русском языке. Сложна для китайцев разница в местоимениях «ты» и «вы», потому что в самом китайском языке эта разница малоразличима на слух, и в устной речи редко подчеркивается, лишь в тех случаях, когда обращаются к людям весьма почтенного возраста или когда речь идет об официальных отношениях.
Большую трудность представляют для китайцев имена и отчества русских. Поэтому часто могут назвать по имени даже незнакомых и уважаемых людей. К сожалению, русские преподаватели, зная об этом, стараются не замечать этих ошибок и сами потакают тому, чтобы их называли упрощенно только по имени. Я этого разрешить не мог и упорно заставлял их называть себя по имени-отчеству, чтобы выработать у учеников такую привычку и на будущее.
Так прошло три занятия по практике речи. Следующим занятием в этой группе был аудиовизуальный курс. Этот очень хороший вариант занятий для овладения разговорным языком в Китае используется очень активно. Они не жалеют денег для закупки лучших кинофильмов в странах изучаемого языка. Мне предстояло лишь выбрать в кинотеке факультета подходящий кинофильм для работы. Перебирая видеозаписи кинофильмов на русском языке, я неожиданно наткнулся на старый советский мультфильм по сказке Андерсена «Снежная королева». Мне самому этот мультфильм о борьбе добра со злом очень нравился, он действительно не мог не заинтересовать молодых людей. Но в тот момент я взглянул на этот мультфильм совсем под другим углом зрения. Я подумал о том, что с помощью этого мультика я смогу все-таки если не растопить холодное отношение со стороны студентов этой странной группы, то хотя бы показать им, что такое холодное сердце, а что такое живое горячее сердце. Очень уж близким оказалось холодное безразличие моих студентов с холодным равнодушием Снежной королевы.
За рабочим столом
Фото из личного архива автора
Специально для этих занятий я вынужден был в течение нескольких дней записывать со звука весь сценарий этого мультфильма и распечатать его для каждого на печатной машинке под копирку, ведь в то время никакой другой множительной техники не было. Специально для этого я даже стал учиться машинописи, что в дальнейшем мне очень помогло в работе на компьютере.
После этого я показал студентам весь мультфильм во время первого занятия по этой теме. Мультфильм явно понравился, но не все для них было понятным, поэтому мы приступили к аналитическим обсуждениям содержания. Разбирали в основном речь героев, но не обходилось и без комментариев по поводу их жизни, их любви, их поведения. Было заметно, что мои ученики уже с большим интересом относятся к этим занятиям, хотя работают все так же, не поднимая головы.
На последней стадии работы над фильмом, мы приступили к разбору характеров героев, смысла и идеи всего произведения. Далеко не все поняли, что фильм о любви, остановились лишь на дружбе, потому как не могли трансформировать отношения малолетних, по их пониманию, Герды и Кая в отношения любви. Но главным стало не это. Когда мы давали характеристику Снежной королевы, они старательно перечислили все, что относилось к этому персонажу: холодная красота, ледяное сердце, и как следствие бездушие, безразличие. В этот момент, у меня почти непроизвольно вырвалась давно вынашиваемая мысль:
– Вот и вы точно такие же, как эта Снежная королева, бессердечные и
холодные!
На какое-то мгновение в классе повисла абсолютная тишина, девочки не ожидали такого поворота разговора и какое-то время пытались понять мою мысль, и вдруг:
– Нет! Мы не такие! – воскликнула сидевшая слева от меня красавица Катя, вскинув голову.
– Именно такие, – продолжал настаивать я. – Холодные, равнодушные красавицы с такими же ледяными сердцами.
Катя еще попыталась сопротивляться моему мнению, остальные несколько вяло ее поддерживали, но по концу занятия было видно, что мое замечание задело их душу.
Не скажу, что изменения в их поведении произошли сразу же, но на следующем занятии работа пошла значительно активнее. Постепенно головы поднимались все выше, участие в обсуждении тем становилось все более широким. Во время речевой зарядки на одном из занятий мы разговаривали об одежде, перечисляли разные виды одежды, которые носят в разные сезоны. Я в очередной раз спросил:
– Какую одежду носят летом?
– Брюки, юбки, рубашки, майки, футболки, кофточки… – сыпались ответы с разных сторон, и мне уже не нужно было вызывать кого-то специально.
Одна из девушек, которая знала русский язык несколько лучше, чем другие, решила продемонстрировать свои более обширные знания и добавила:
– Трусы…
– А что зимой трусы не носят? – удивленно спросил я без всякой задней мысли.
– Конечно нет, – уверенно отстаивала свою точку зрения девушка, которая не очень правильно поняла перевод слова «шорты», даваемый в словаре.
Мне на китайском языке пришлось пояснить разницу между этими словами. Класс буквально грохнул от хохота, когда узнал, что же такое трусы, а бедная девушка, закрыв лицо руками, уронила голову на стол.
– Ничего страшного, – пояснил я, слегка улыбнувшись. – Такие ошибки могут возникать в процессе изучения иностранного языка, и очень даже хорошо, что мы еще на уроке выяснили это недоразумение, чтобы вы не попали впросак где-нибудь в другой ситуации уже во время своей работы.
У центрального входа в Народный университет Китая
Фото из личного архива автора
После этого эпизода отношения между нами стали еще более доверительными. Студенты объяснили, что у них не было хороших отношений с иностранным преподавателем, который работал с ними в прошлом году, ругал их за ошибки, а они боялись сделать ошибку, поэтому старались не разговаривать. Вот что написала в сочинении одна из девушек по своей инициативе после моего сравнения их со Снежной королевой: «Когда мы учились на третьем курсе, с нами работал Николай Владимирович. Он был очень строгий и упрямый, поэтому я боялась его. Он никогда не объяснял нам содержание текста, а только отвечал на вопросы. Потом мы делали упражнения. Когда он задавал вопросы, а мы не знали, как ответить, и молчали. Он ходил по аудитории. Время шло, мы сидели, а он продолжал ходить. Потом раздавался звонок, урок заканчивался, и мы уходили. Такое повторялось очень часто.
Честно говоря, меня не привлекали его занятия. Они были неинтересными, мертвыми. Он никогда не подбадривал нас и не подсказывал. Никогда не говорил «хорошо» или «правильно». Наоборот, его серьезное выражение лица и длительные молчание сделали нас трусливыми. Мы все больше боялись отвечать на вопросы, понимая, что можем сделать ошибку, и он будет сердиться.
На его занятиях по литературе мы просто сидели и слушали. Его не интересовало, понятно ли нам то, о чем он говорит. Мы в это время были совершенно отделены друг от друга. К экзаменам мы просто заучивали все, что можно, наизусть, а он говорил, что надо пользоваться своими словами. Но лучшие оценки получили как раз те, кто выучил наизусть, а кто пытался говорить своими словами и сделали ошибки, получили плохие оценки. Поэтому мне казалось, что я на тех занятиях просто напрасно потеряла время».
Через некоторое время мои ученики в большинстве своем преодолели боязнь сделать ошибку. Разговоры на занятиях стали более оживленными, поднимаемые для разговора темы стали выходить за рамки изучаемого материала, интерес к занятиям значительно возрос.
Одной из тем, которые мы изучали, была довольно трудная и нудная тема, посвященная архитектуре Китая. Основной и дополнительный тексты по теме, которые были выбраны русскими преподавателями, создававшими этот учебник, были неплохими, но для понимания иностранными студентами, очень профессиональными и …очень скучными. Признаться честно, я даже не знал сначала, что же делать. Как можно рассказывать на иностранном для них языке о таком серьезном предмете, каким является архитектура. Тема сложная по своей специфике.
Но решение пришло неожиданно. Надо изучать эту тему не по текстам учебника, подумал я, а непосредственно на натуре, как сказали бы художники, поэтому я решился на отчаянный шаг – решил провести одно из последних занятий по этой теме непосредственно в Императорском дворце Гугун. Но билеты туда стоят дорого, заставлять студентов самостоятельно купить билеты я не имел права.
Я обратился к заведующей кафедрой с просьбой предоставить этой группе возможность провести занятие в Гугуне, то есть в Запретном городе Императорского дворца. Такое предложение поставило заведующую в очень затруднительное положение, но совсем не потому что надо предоставить этой группе студентов один свободный день. Просто у университета не было возможности обращаться к руководству музея с такой просьбой, ведь в Китае за все нужно платить, а вести студентов на занятие, требуя с них деньги на билеты, было совсем немыслимо.
– Мы подумаем над этим вопросом, – сказала мне заведующая, возможно, подозревавшая меня в том, что я сам таким образом на халяву хочу посетить эту музейную реликвию Пекина.
Но я сразу же объяснил ей, что неоднократно бывал там, хорошо ориентируюсь в музее и могу использовать свои знания для такого занятия со студентами, ведь тему в учебнике придумал не я, а его авторы, и лучшего места для работы над этой темой нельзя подобрать.
Уж и не знаю, как продвигалось мое предложение, через какие-то инстанции, по-моему, она использовала даже какие-то личные связи, но такую экскурсию для моей группы устроили. Через некоторое время заведующая позвонила и сообщила мне, что нам будет предоставлена такая возможность.
В назначенный день мы прямо с утра отправились в центр города. Нас провели мимо контроля и предоставили самим себе.
У императорского дворца «Гугун»
Фото из личного архива автора
Но свое занятие я начал еще при подходе к дворцу, поскольку уже на площади Тяньаньмэнь начинается собственно Запретный город, который спроектирован таким образом, что уже при подходе к воротам дворца каждый, кто в далекие годы отправлялся на прием к императору, попадал на очень обширное совершенно пустое пространство, а там фактически превращался в никчемную песчинку. А потом, переходя из одних ворот в другие, попадая с одной площади на другую, он как бы поднимался все выше и выше к небесному дворцу, эффект которого создавали беломраморные ступени, вокруг внутренних дворцов. Все это я на русском языке рассказывал своим студентам, лишь кое-где прибегая к помощи китайского языка.
Оказалось, что лишь немногие из них раньше смогли побывать здесь. Иногда приходилось объяснять моим китайским студентам особенности того или иного строения во дворце, особенности архитектурных красот и их предназначение. Их впечатление было ошеломляющим. Получалось так, что иностранец рассказывает китайцам о замыслах китайских архитекторов.
Через некоторое время одна из студенток заметила с удивлением:
– Как странно, что нам, китайцам, о китайском императорском дворце рассказывает иностранец.
– Ничего странного в этом нет, не смущайтесь, – заметил я. – Ведь я не просто иностранец, а ваш преподаватель, и разговариваем мы на русском языке, который для вас является иностранным. Я уверен, что вы знаете о своих императорах и о их жизни на своем родном языке гораздо больше, чем я.
– Но того, о чем вы нам рассказываете, мы не знали даже на китайском языке.
На занятии в императорском дворце Гугун
Фото из личного архива автора
Зато они рассказали и мне кое-какие подробности из жизни императоров, о которых я еще не знал.
Фото из личного архива автора
Мы ходили по дворцу весь день. Было заметно, что мои ученики сильно устали, но несмотря на это, были очень довольны и экскурсией, и своим преподавателем, и даже единством своей собственной группы, в составе которой они вынуждены были участвовать и в обсуждении, и в восторгах, и в заботе друг о друге. Молодые люди, выглядевшие буками в университете, живо общались между собой. Это было очень приятно видеть.
В другой раз, когда мы изучали тему «Прикладные искусства Китая», мы с ними отправились в ближайший магазин, где конкретно на примерах, рассматривали каждое изделие, выполненное мастерами китайского прикладного искусства.
Мои «снежные королевы» потихоньку оттаивали…
Постепенно мне удалось заинтересовать их письменными работами. Сам по себе такой вид коммуникативной деятельности на иностранном языке довольно труден, особенно для тех, кто с трудом разговаривает на чужом языке. Но в письменных работах есть и одно важное преимущество – есть возможность не только обдумать употребляемую фразу, но и свериться со словарями, можно даже прибегнуть к помощи товарищей или преподавателя. Большую трудность для китайских студентов представляют склонения и спряжения в русском языке, поскольку в китайском языке таковых вещей нет. А в письменных работах такие ошибки сразу становятся заметны как для преподавателя, так и для самого студента.
Вот что они написали в сочинениях по теме «Письмо другу». Возможно, эти работы ими уже были написаны раньше с кем-то из других преподавателей, поэтому выглядели в целом неплохо. Мне пришлось лишь немного подкорректировать их в стилистике русского языка. В каждом письме просматривается индивидуальность происхождения, воспитания, семейного положения. Это очень интересно проанализировать и сопоставить с их дальнейшей судьбой.
Саша писал о своем преподавателе в школе и рассказал эпизод, когда «их школьный учитель-мужчина после их опоздания на урок отлупил их линейкой. При этом учитель возмущенно объяснил:
– Я бил вас не за себя, а за Родину! Вы изучаете историю Китая, но вы не понимаете, что это не история, а река, в которой течет не вода, а кровь и слезы народа. Да, наша страна бедна, но ее бедность заключается не в том, сколько у нее есть денег, а в невежестве молодых людей».
Потом Саша стал вспоминать, что у его родителей не было достаточно денег, чтобы купить новую одежду на Праздник Весны. «Наша мама всегда сама шила нам новую одежду, которую нужно было носить до следующего праздника Весны. Чтобы купить учебники не было денег и приходилось просить знакомого школьника-старшеклассника, чтобы он дал нам свои старые учебники. Конечно, при условии, что мы будем за него дежурить целый месяц.
