Анатолий Степанович Шанин
Один день – учитель, всю жизнь – отец
– Почему, ну почему? – твердила она, находясь в прострации.
– Таня, успокойся, – просил я девушку. – Оставь ты эту дурную затею.
– А что мне теперь делать? Я не могу вернуться домой. Что мне делать в деревне? К тому же моя сестра поступила на этот факультет, неужели я глупее? Я буду поступать еще раз.
Следует отметить, что сама она и ее сестры оказались очень неглупыми, все получили высшее образование, что бывает редко в крестьянских семьях.
– Да не глупее ты. Просто тебя там не знают, и ты там никому не нужна.
– Хорошо. Но как я могу с ними познакомиться.
– Сходи на факультет и поговори с деканом, с преподавателями. Попытайся хоть как-то выйти на общение.
Не знаю, этот ли совет или тот факт, что там стала учиться ее сестренка, но в третий раз Таня все-таки поступила в магистратуру бухгалтерского факультета, а уже через год преподаватели этого факультета оставляли ее за себя вести занятия студентам, предлагали писать статьи в сборники по этой специальности. После окончания магистратуры хотели оставить на факультете, но она не согласилась, потому что у нее уже было много вариантов, куда ее приглашали. Она выбрала более выгодное место, причем со знанием русского языка и уехала работать в один крупный магазин Москвы, хозяином которого был китаец, где вскоре стала главным бухгалтером, а еще через несколько лет стала там директором этого магазина.
Преподаватели с девочками на выпуске
Фото из личного архива автора
Преподаватели с мальчиками на выпуске
Фото из личного архива автора
С этой группой я еще раз отработал аудиовизуальный курс по мультфильму «Снежная королева», но уже не было необходимости растапливать их сердца. Их сердца на тот момент времени почти полностью уже принадлежали мне, что было даже объектом некоторой ревности их собственных преподавателей. А на четвертом курсе я выбрал для них кинофильм Рязанова «С легким паром!» Для этого опять же мне самому пришлось сначала долго записывать сценарий этого кинофильма и размножать для студентов. Интерес к фильму был огромный, но работать пришлось долго и трудно. Зато по окончании работы мои студенты щеголяли в своей речи такими фразами: «Туда-сюда, туда-сюда!», «Ну и гадость эта ваша заливная рыба!» и другими. Правда, при обсуждении, сколько я ни пытался объяснить некоторые моменты в поведении героев, все жестко и безоговорочно встали на сторону Ипполита и осудили поступок Жени Лукашина, поскольку в Китае пьянство не может быть оправдано ни в коем разе, а уж факт отбивания невесты у законного жениха тем более.
Но это обстоятельство не помешало нам продолжить общение с этими выпускниками и тогда, когда занятия у них уже закончились, и они готовились к выпускным экзаменам. Ради того, чтобы отпраздновать с ними выпуск, я отказался от поездки на несколько дней к морю, которую организовывали для иностранных преподавателей в июне. Хотя такого торжественного выпускного вечера, какой бывает в наших университетах, здесь не было. Просто в один из дней перед выпуском было организовано фотографирование с преподавателями и работниками деканата факультета, а в последний день состоялся общий обед за счет университета.
– Знаете, – спросил я у них еще раньше во время прохождения темы «Профессия», – что самое тяжелое в работе преподавателя?
Тогда они называли очень многое: знания предмета, терпение, методические приемы, взаимоотношения с учениками, ответственность и т.п. Но все это было всего лишь качествами, которыми должен обладать преподаватель, поэтому я постоянно отрицательно качал головой, показывая, что еще нет ответа, который удовлетворил бы меня.
– Самое трудное – это ежегодно провожать своих питомцев, которых учил и воспитывал, как своих собственных детей, к которым очень привык и с которыми, возможно, больше никогда не придется встретиться.
Выпуск 1997 года
Фото из личного архива автора
И после выпуска они не прекратили добрых отношений со мной, потому что почти все остались в Пекине, двое стали журналистами, один стал военным, многие поступили в магистратуру, окончили ее в разное время. Моя китайская «дочка» Надя после окончания магистратуры уже окончила докторантуру, и сама стала работать преподавателем в Народном университете.
Встреча с Таней через 15 лет после выпуска
Фото из личного архива автора
Настойчивая в достижении цели Таня, ставшая бухгалтером, а потом и директором большого магазина в Москве, очень помогла мне даже не в Китае, а тогда, когда я, заканчивая свою работу в Китае, вынужден был перевозить свои вещи, в Москве выделяла микроавтобус для перевозки моих вещей и провожала меня на вокзал.
Встреча выпускников этой группы после 20 лет
Фото из личного архива автора
Группа «банды четырех».
Так уж получилось, что с каждой группой связаны те или иные события, повлиявшие на наши отношения в целом. Так, в отличие от группы «Снежных королев» и другой группы, где были мои верные друзья и помощники, одна из последующих за ними групп оказалась сильно урезанной из-за отъезда на стажировку в Москву пяти лучших студентов (три девушки и двое парней) из этой группы. В Пекине остались три девушки и четверо парней. Девушки традиционно выглядели в учебе нормально и в целом работали неплохо, а вот парни были очень трудными. Один вообще не ходил на занятия, другие ходили урывками, но ничего не знали и ничего не делали. Уже после первых занятий были видны слабые знания, которые необходимо было получить на предыдущих курсах. Все мои попытки вовлечь их в работу не увенчались успехом.
– Учтите, что все, что мы делаем, – пытался я объяснить им, – мы делаем в интересах изучения русского языка, то есть надо научиться формулировать мысль на русском языке так, как это делают русские люди. Это очень трудно и возможно лишь при очень напряженной и ответственной работе.
Мое обращение к ним осталось без должного внимания.
Эта группа получила название «банды четырех» сначала по числу этих парней. Но и не только. Известно, что одним членом «банды четырех» в Китае была женщина, так вот и здесь не обошлось без таковой. («Банда четырех» – такое название получила так называемая «антипартийная группировка» в Китае, в которую входили жена Мао Цзэдуна Цзян Цин, его зять и еще двое крупных партийных лидера. Все они были арестованы и осуждены. – А.Ш.)
Отношения в этой группе я не смог изменить даже использованием уже обкатанного в других группах приема работы с мультфильмом «Снежная королева». Королев в этой группе не было, интереса даже к этой сказке они не проявляли.
Одна из девушек была выпускницей Чанчуньской школы иностранных языков, поэтому ее уровень русского языка был несколько выше, чем у других, и она очень рассчитывала на поездку в Россию, но по каким-то неведомым причинам ей в поездке отказали. Она была страшно обижена на всех и вся, потому что считала, что она лучше всех в своей группе знает русский язык. Она не могла скрыть своего недовольства и постоянно высказывала это. Потом я понял, что причина заключалась в ее скверном характере.
Оставшись в Пекине, она фактически выполняла роль лидера группы, поскольку всерьез дружила с одним из оставшихся парней, самым крепким, недисциплинированным и невыносимым, который был сыном учителей, поэтому, видимо, и смог каким-то таинственным образом попасть в университет. Его уже неоднократно пытались выгнать из университета по неуспеваемости, но по каким-то причинам пока еще держали. Но вот в конце года он опять с кем-то подрался в городе, и к общей радости его наконец отчислили.
Таким образом, все стало на свои места, Надя наконец-то заняла свое место «Цзян Цин» в «банде четырех». Я даже не помню ее китайского имени, поскольку она четко ассоциировалась с Цзян Цин: имела приятную наружность, была лидером, имела скверный характер, стояла на твердокаменных националистических позициях по всем вопросам. Общаться с ней было трудно, потому что она была плохо воспитана, вела себя не очень сдержанно, а на занятиях вообще вызывающе, но не понимала, что ведет себя отвратительно. Она привыкла, что она знает больше и лучше других, поэтому привыкла к тому, что она всегда должна отвечать вместо всех, не давая фактически работать другим. Ей не нравилось то, что преподаватель не уделяет ей все внимание, она не хотела понимать, что в группе есть другие учащиеся, с которыми тоже надо работать. Другие студенты уже привыкли к такому положению дел и спокойно воспринимали это, более того, это было даже на руку тем, кто не хотел ничего делать. Меня же это не устраивало, потому что преподаватель отвечает за знания всех учащихся и должен был учить всех. Дело дошло до того, что она нажаловалась на меня одному бывшему руководителю факультета. Тот потребовал у руководства кафедры выяснения ситуации, а в китайских вузах прислушиваются к мнениям, поступающим от студентов, что стало одной из причин, по которой меня не стали приглашать еще на год в этот университет после трех лет успешной работы у них. Никого не убедили ни успехи в предыдущих группах, ни замечательная одновременная работа на другом курсе с большой группой, ставшей одной из лучших моих друзей. Это была единственная моя группа, которой я отказал в совместном праздновании Нового года на выпускном курсе.
Ситуация резко изменилась после возвращения из Москвы настоящих студентов этой группы. Работать стало легче, спокойнее. Реакция вновь прибывших, а вернее вернувшихся, была совсем другой, поскольку они уже имели опыт работы с другими русскими преподавателями, могли сравнить мою работу и знания. Они видели мое доброе отношение к ним, лучше понимали и воспринимали вопросы российской действительности, о которых мне приходилось говорить в ходе занятий. Роль же «Цзян Цин» постепенно сошла на нет, поскольку вернулся староста группы, уровень этих студентов не позволял ей показывать свой дурной характер, и она примолкла.
В конце четвертого курса одна из девушек, которая привезла из России видеокассету с кинофильмом «Доживем до понедельника», однажды заявила:
– Вы очень похожи на преподавателя из этого кинофильма.
Это, пожалуй, было наивысшей похвалой за все мои старания и страдания и целительным бальзамом на те раны, которые пришлось получить от «банды четырех».
Но были и другие мнения вернувшихся из Москвы, которые они не постеснялись высказать мне.
«Китайцам особенно трудно жить в Москве. В русских газетах мало пишут о Китае. Простые люди мало знают и неправильно понимают Китай. Некоторые неравноправно и недружелюбно относятся к китайцам», – написал Алеша, которому, впрочем, его мнение не помешало в дальнейшем с еще одной нашей ученицей, на которой он чуть позже женился, вернуться в Москву и еще несколько лет проучиться там в магистратуре.
«Жизнь в Москве научила меня многому, в том числе, как чинить электроприборы и как эффективно бороться с тараканами», – заметила Маша, которая после выпуска уехала в США, и узнать, встретилась ли она там с подобными трудностями, мне не удалось.
«Русские контактны и экспансивны, откровенны и сердечны. К иностранцам относятся вежливо и доброжелательно. Охотно помогают другим. Страстно любят читать. Книжные магазины всегда переполнены. Щедрость, оптимизм, открытость и интеллигентность – черты русского характера», – заметила Лилия.
Фото из личного архива автора
Так или иначе, но отношения изменились, и в конце второго года эта группа в полном составе пришла поздравить меня с днем рождения, который проходил по уже установившемуся для этого дня сценарию: приготовление разных блюд, поедание приготовленного, а дальше песни и пляски кто во что горазд.
Фото из личного архива автора
Фото из личного архива автора
Вновь прибывшие студенты поняли меня и всячески старались больше общаться со мной, вплоть до выяснения личных вопросов. Была в этой группе одна девушка из провинции Хэйлунцзян, которая тоже училась хорошо и была явной соперницей «Цзян Цин» за первое место в группе. Вероятно, именно это обстоятельство стало причиной того, что лидирующая «Цзян Цин» повлияла на ситуацию так, что эту девушку в группе просто стали третировать. Аня была маленькая, тихенькая, поэтому не могла активно противостоять давлению своей активной соперницы. Но эта девушка была среди тех, кто ездил в Москву на стажировку, а возвратившись продолжили занятия в группе. Обо всех этих обстоятельствах я до этого не знал, да и не очень интересовался, стараясь поддерживать ровные отношения со всеми.
Но однажды вечером Аня вдруг позвонила мне и попросила встречи. Голос у нее был несколько взволнованным, и просила она аудиенции по личному вопросу. Было понятно, что у нее что-то произошло. Аня вскоре постучала в дверь моей комнаты и со слезами на глазах стала рассказывать историю своей любви. Она рассказала, что во время пребывания в Москве она познакомилась с одним парнем, тоже приехавшим в Россию из Китая заниматься торговлей. Они подружились и много времени в Москве проводили вместе, а когда Аня уехала, парень заскучал по своей любимой. Долгое время они могли общаться только по международному телефону, и во время очередного разговора он вдруг предложил ей выйти за него замуж, а перед этим поехать к нему на родину познакомиться с его родителями. Обычно в Китае такое знакомство происходит накануне женитьбы, когда жених привозит свою избранницу домой для знакомства, происходит что-то вроде помолвки. И только после одобрения родителей может состояться собственно женитьба. Здесь же получалось так, что парень приехать не мог, но хотел, чтобы Аня самостоятельно отправилась к его родителям для знакомства. Такой вариант немного противоречил традиционным нормам, поскольку девушке не пристало самой приезжать в семью жениха. Аня плакала, так как не знала, что ей делать.
– Что же ты плачешь? – поинтересовался я. – Парень хороший? Ты его любишь или нет?
– Люблю, – склонила она голову и опять залилась слезами.
– Так в чем тогда дело? Поезжай.
– Стыдно.
– Подожди, а ты своим родителям звонила? – вспомнил я вдруг, что она все-таки чужое дитя, и мне как-то не с руки выдавать ее таким образом замуж.
– Нет, стыдно, – опять прозвучало в ответ. – Мои родители простые крестьяне, этого не поймут.
– Хорошо, а как же ты поедешь? Ты хоть знаешь, где живут его родители?
– Знаю. В провинции Шаньдун.
– А как ты их найдешь? – пытался я как-то оттянуть время решения этой вдруг ниоткуда возьмись появившейся проблемы.
– Он дал мне их телефон и сказал позвонить.
– Если так, то позвони. По разговору поймешь, какое у них отношение к такому неожиданному решению их сына, а там будет видно.
–Вы считаете, что можно позвонить?
– Если ты сама не против выйти за него замуж, то конечно можно.
Ребенок вдруг перестал плакать и с надеждой посмотрел мне в глаза.
– Хорошо, я позвоню.
– Конечно позвони, причем завтра же.
После этого я несколько дней не видел Аню на территории университета, занятий на выпускном курсе уже не было, поэтому они имели свободное время для подготовки к экзаменам и поиска работы. Однажды я случайно встретил ее однокурсницу, которая сразу же выпалила мне большую новость:
– Вы знаете, а наша Аня выходит замуж.
– Знаю. И очень хорошо, что выходит, – улыбнулся я ей в ответ.
– Так ведь рано… – девушка удивленно посмотрела на меня.
– Ничего, в самый раз. «В этом деле никогда не рано и никому не поздно», – вспомнил я известную фразу товарища Саахова из «Кавказской пленницы».
Чуть позже Аня сама пришла и рассказала о своей поездке, рассказала о том, что в доме ее избранника ее приняли так хорошо, как будто уже давно были с ней знакомы. Судя по всему, там любили своего сына и с пониманием отнеслись к его выбору. Сообщила и о том, что ее родители тоже согласились.
Фото из личного архива автора
Один день – учитель, всю жизнь – отец
Фото из личного архива автора
Такое отношение, как на этой фотографии, дорогого стоит, но и требует большой ответственности и сдержанности.
Выпускной вечер этой группы, если только можно назвать таким вечером, которые бывают у наших выпускников, в моей китайской практике выделился тем, что побывавшие в Москве студентки, видевшие выпускные вечера российских школьников, решили перенять эту практику и впервые в истории университета пришли на обед, который обычно дает факультет по случаю выпуска, наряженными в белые платья и костюмы по подобию русских выпускниц. Белой, а вернее черной вороной среди них выглядела лишь «Цзян Цин» в своих черных брюках и простой кофточке. Мне на этом обеде было не очень весело, потому что по решению руководства факультета со мной не продлили контракт на следующий год, и приходилось покидать университет, в котором было все знакомо и уже хорошо работалось.
На выпускном вечере
Фото из личного архива автора
Как извинением за содеянное их подругой вечером этого же дня в моем номере раздался телефонный звонок, и староста от имени группы пригласил меня пойти с ними в ресторан отметить окончание учебы в университете. Когда же я пришел к западным воротам, где они собирались, то оказалось, что из преподавателей я оказался один, не было ни одного китайского преподавателя.
Мы шумно по-китайски поужинали, чередуя блюда с пивом и китайскими детскими играми, потом долго пели под караоке и разошлись почти довольные друг другом, чтобы со многими больше уже никогда не увидеться. Позже я встречался лишь с некоторыми из них, больше частью из тех, кто побывал тогда в Москве. Несмотря на изменение их отношения ко мне, ничего уже не могло повлиять на окончание моей работы в этом университете. Правда, заведующая кафедрой оказалась порядочным человеком и порекомендовала меня в Пекинский педагогический университет, который тоже находился в подчинении государства и по статусу был одним из ведущих вузов Китая. Возможно, на ее решение повлияли мои отношения уже с другой группой, группой «артистов», речь о которой пойдет в следующем очерке.
Выпуск 1998 года
Фото из личного архива автора
На выпускном Аня Ян в красном наряде уже была известна как будущая невеста. Хотелось бы немного продолжить рассказ об этой девушке. После выпуска она опять уехала в Москву и поступила сначала в магистратуру, а затем окончила там и докторантуру. Вернувшись в Китай, пошла работать Шанхайский университет иностранных языков, через несколько лет стала заведующей кафедрой русского языка и литературы и ведущим русистом в Шанхае, потому что часто выступала в качестве переводчика на очень высоком уровне, переводя переговоры с делегациями, приезжавшими из России или из других бывших союзных республик.
Переводчица Аня Ян во время визита Е. Примакова
Фото из личного архива автора
Однажды, когда я уже работал в качестве артиста китайского кинематографа, я приехал в Шанхай на съемки одного фильма и позвонил Ане. Через некоторое время она примчалась туда, где проживала наша съемочная группа, и мы встретились за чашкой кофе.
Фото из личного архива автора
Группа «артистов»
Как-то недели за две до Нового года меня пригласила заведующая кафедрой и попросила помочь студентам второго курса подготовить пьесу на русском языке. Она сказала, что она сама уже нашла несколько фрагментов из пьесы советского драматурга В.С.Розова «В добрый час» и даже размножила эти фрагменты для ребят. Студенты уже начали работать и разбили группу на две части, таким образом подготовив два состава участников. Мне нравилось творчество Розова, выбранные фрагменты были не очень большими и не самыми интересными в этой пьесе, но довольно простыми, поэтому посильными для иностранных студентов.
В этой группе я еще не работал, поэтому не был знаком со студентами, и, признаюсь, были некоторые сомнения в том, что на втором курсе ребята смогут хорошо сыграть на русском языке, а ударить лицом в грязь уж очень не хотелось. Времени же до новогоднего вечера, на котором они должны были выступать, практически не оставалось. Я высказал свои сомнения заведующей.
– Ничего, Анатолий Степанович. Попробуйте, – сказала она. – Ребята очень хотят и, я думаю, смогут.
Откладывать было нельзя, и я сразу же назначил встречу со студентами в этот же вечер. Группа собралась в нашем классе, но большого энтузиазма у студентов я не заметил. Активными были лишь два парня, выпускника Чанчуньской школы иностранных языков, уровень русского языка которых был немного выше.
– Я слышал, что вы уже подготовили пьесу на русском языке, не так ли?
– У нас есть материалы, но мы еще не готовили. Учительница сказала, что вы поможете нам.
– Хорошо, но, если вы поможете мне. Ведь времени у нас остается очень мало, поэтому работать придется напряженно и очень ответственно. Вы согласны на такие условия?
– Согласны! – ответили мне все те же активисты, остальные промолчали, внимательно вглядываясь в нового преподавателя.
– Ну, если согласны, то давайте начнем работать.
– Что, прямо сейчас?
– Да, прямо сейчас. Я хочу послушать вашу речь, чтобы определить основной состав, а второй состав будет работать самостоятельно.
Я понимал, что при наличии оставшегося времени не будет возможности на работу с двумя составами. Да и вскоре убедился, что я был прав: когда они начали читать, то я заметил слабые, явно неактерские голоса у некоторых из них, дефекты в произношении, которые уже поздно было исправлять. Несколько шепелявил и кандидат в главные герои, но заменить его я уже не мог, иначе все дело пропадало бы. Он все-таки мало-мальски мог реагировать на мою речь и бегло говорить на русском хотя бы знакомые фразы, чего явно не могли делать остальные члены группы. Выяснять уровень знания языка у меня тоже уже не было времени, поэтому я отобрал лишь тех, кто мог говорить громко и по возможности внятно. После этого мне пришлось изменить уже распределенные ими роли, изменить сценарий, введя еще одну девушку вместо молодого человека, как было в первоначальном варианте пьесы.
Как потом оказалось, наряду с самыми лучшими в мою актерскую «труппу» попали явные аутсайдеры этой учебной группы, что даже было принято остальными студентами с некоторой обидой. Это не вписывалось в стандарт китайского обучения, когда для выступлений выбирают только лучших учеников, не обращая внимания на их так сказать актерские данные. Мне пришлось объяснить свой подход:
– Поймите меня, пожалуйста. Я указал не на тех, кто лучше знает русский язык, а на тех, кто мне нужен для выступления. Я надеюсь, что все остальные смогут самостоятельно поработать над своими ролями, чтобы в случае необходимости могли заменить товарища.
Потом я обратился к отобранным студентам:
– А вас я попрошу подготовить реплики своей роли к нашей репетиции, которая состоится вечером через два дня.
Я понимал, что на следующую репетицию они еще не смогут выучить слова своей роли и собирался отрабатывать чтение и произношение своих реплик.
К моему удивлению, заменять никого не пришлось, большинство пришедших через два дня студентов уже неплохо знали реплики своей роли. Оказалось, что доверие – это неплохой воспитательный фактор. Мы несколько раз почитали реплики без игры, стараясь исправить ударение и научиться выделять необходимые места голосом, для чего требовалось хорошее понимание своих фраз. После чего сразу же приступили к репетиции.
После двух-трех прогонов дело пошло лучше, слова еще забывались, но картинка стала вырисовываться. Игра настолько увлекла ребят, что они старались изо всех сил. При этом я сам показывал выход и движения каждого при произнесении своей реплики, поэтому они не могли не оценить и моих стараний. Они видели, что я переживаю за каждую ошибку, и поэтому старались их не допускать, быстро подхватывая нужное мне движение или интонацию.
На нашу генеральную репетицию я потребовал принести костюмы. Здесь вышла некоторая заминка. Первоначально они не рассчитывали на костюмированное представление, собираясь выступать в своей обычной одежде.
– Поймите, ребята. Если вы будете выступать в своей одежде, наши зрители, которые итак с трудом будут понимать ваши слова, вообще не смогут разобраться кто есть кто: кто папа, кто мама, кто сын, кто дочь. К тому же одежда русских молодых людей и девушек все-таки имеет некоторые отличия от вашей, женщины почти не ходят в брюках, а тем более в таких, как у вас. Более того, одежда тоже выражает характер героев. Например, наш герой очень своеобразен, почти не обращает внимания на свою одежду, а его друг имеет строгое воспитание, твердые взгляды, собирается стать дипломатом, поэтому и выглядеть должен немного другим.
Фото из личного архива автора
Ребята меня поняли, и несмотря на трудности, постарались найти разные варианты одежды, заимствуя костюмы у своих товарищей и даже у преподавателей. Так у девушки, играющей роль матери, при скромном платье темного цвета на плечах появилась белая русская шаль, которую ей выделила преподаватель кафедры, побывавшая в России. Будущий дипломат был одет в строгий костюм с галстуком. Но самый интересный наряд был у подруги героя, роль которой исполняла совершенно сельская девушка, не имеющая ни малейшего представления о нарядах в России. Юбку и кофточку ей где-то нашли, но при этом она повязала на шею немыслимый шарфик, а на ноги под туфли надела гетры. Мне показалось, что она будет выглядеть страшным чучелом, но сказать ей об этом я не мог, потому что старался сохранить общий настрой и боялся хоть чем-то испортить настроение своих актеров, которые тоже увлеклись этой игрой.
Фото из личного архива автора
Немного странным было и то, что выступать пришлось на новогоднем вечере, тема же спектакля как-то к этому не вязалась. На вечер пришли студенты других курсов, все преподаватели кафедры и даже преподаватели кафедры, которые уже вышли на пенсию. Есть такая хорошая традиция в Китае, на свои праздники приглашать ветеранов в знак уважения за их труд прежних лет. Таким образом люди, вышедшие на пенсию, не считают себя лишними, более того, как бы продолжают быть в курсе событий, происходящих на их бывшем рабочем месте.
Эпизод из спектакля
Фото из личного архива автора
Увидев все это, я был слегка обескуражен, поэтому на всякий случай встал рядом с предполагаемой сценой, чтобы в случае необходимости подсказать. Признаться честно, я побаивался, что ребята перед аудиторией стушуются. Перед началом спектакля я выступил с разъяснением общей темы событий, чтобы присутствующим было понятно. Тем не менее мои опасения оказались напрасными, спектакль прошел на удивление блестяще. Не понадобились даже мои суфлерские подсказки. Ребята работали в точном соответствии со всеми указаниями, полученными на репетициях и затренированных до автоматизма. Было очень жаль, что в тот момент ни у кого из нас и ни у зрителей не было видеокамеры, хотя я был рад и тому, что сумел сделать магнитофонную запись еще накануне в ходе, так сказать, генеральной репетиции. Студенты, изучающие русский язык, слушали их выступление очень внимательно. Даже студенты моих групп, в которых я преподавал на третьем и четвертом курсах, были явно потрясены успехами своих младших собратьев. Но больше всего были поражены старые преподаватели-пенсионеры. Они подошли ко мне в конце вечера и поинтересовались:
– Вы эту пьесу подготовили со студентами четвертого или третьего курса?
– Нет, эту пьесу подготовили студенты второго курса.
– Удивительно! Очень здорово!
Нужно ли было говорить, что больше всех их успеху был рад, конечно, я сам. Поэтому, когда в сентябре следующего года, когда они перешли на третий курс и я вошел в их аудиторию, мы уже встретились, как старые хорошие друзья. В течение года учебы с ними у меня не было никаких проблем.
Фото из личного архива автора
Я люблю наблюдать за тем, как ребята, мои ученики, пишут сочинение в классе. На этот раз я доволен группой. Мне приятно видеть их сосредоточенные лица. Сейчас именно этим они похожи между собой, но какие они разные в другое время. Даже хохотушка Настя на этот раз сидит, сдвинув брови – мыслит. Начинает тереть свои пальцы.
Хочется пошутить, как обычно. Знаю, Катя тут же расцветет в улыбке. Но нельзя сбивать их с творческой мысли. Страшно даже проходить мимо них в это время.
Знайка Люба долго обдумывает, потом начинает быстро-быстро писать, как будто боится потерять мысль. Здесь, похоже, будет серьезное исследование. Знайка она не только по своим знаниям, которые у нее на должном уровне, но еще и своей внешностью. Самая маленькая и самая худенькая девушка в группе, но еще и в очках, в которых она очень похожа на одноименный персонаж из повестей Носова.
Петя задумчиво грызет то ручку, то пальцы, – силится над тем, чтобы еще придумать. Витя резко взял темп и уже в заголовке показал понимание темы. Очень сомнительно, что самостоятельно. Вероятно, успел пообщаться с ребятами со старшего курса, которые год назад так же страдали над этой темой. Проблема мышки, желающей стать кошкой. Тему поняла и умница Катя, поэтому сейчас и сидит в раздумье, то поглядывая в окно, то поглаживая свою умненькую головку. Действительно, есть ли смысл менять специальность, а ведь действительно в молодости так хочется стать великим человеком, известным политиком, писателем, актером.
Шмыгает носом красавица Ира. Похоже, простыла. Но трудности совсем не в болезни, а в том, что все труднее формулировать мысли на русском языке, сказывается то, что уже много времени Ира не занимается иностранным языком. Она решила стать юристом. А жаль, очень жаль. Серьезная, способная, замечательная девушка. Редкое сочетание с ее природной красотой. Характер у этой девушки довольно твердый. Она решилась бросить вызов традиционным взглядам, когда отказалась по указанию комсомольских властей, а значит, и свыше, писать доброжелательные письма детям из бедных семей, которым по призыву решено было оказывать помощь в таком виде. Она сказала, что писать письма – это формальная помощь, не суть дела. «Пожертвовать десять юаней гораздо нужнее, чем писать десяток писем», – сказала девушка.
Прямо передо мной поджала губы хорошая девушка Лида. Ей тоже трудно писать, нет возможности свободно думать на русском языке. Да и откуда же взяться этой способности, ведь за два месяца она была только на нескольких занятиях. Тоже очень жаль, а ведь я ей предсказывал хорошее будущее с русским языком, наделил ее хорошей ролью в прошлом году во время работы над спектаклем. Там и Лида, и Ира показали себя блестяще. Но вот не хотят работать с русским языком, не видят перспектив. Жаль, что Лида не понимает, что мне как учителю хотелось бы увидеть и знания ею изучаемых материалов. У Лиды на это, я знаю, еще наложились и глубоко личные проблемы. Лида всерьез влюблена и, похоже, очень боится потерять своего любимого. А тот не понимает, как важно для нее окончить университет, часто отрывает ее от учебы.
