Алинда Ивлева
Трип в прошлое
Дорога жизни
Моя ветреная зелёная стрекоза часто капризничала. Не выносила холодов. Как только первые морозы прикроют паутиной льда лужицы – жди сюрприза. Однажды с утра, на полпути до зоопарка, вырубилась электрика. Дворники, уныло скрипнув последний раз по запотевшему мгновенно лобовому стеклу, пожелали нам прекрасной дороги. Я обернулась к детям, мирно посапывающим на заднем сидении. Магическая фраза на японском «ни сы тонба» машину не вывела из депрессии. Сестра на переднем сидении натянула поглубже шапку, потерла энергично ладони и шумно выдохнув, пошла толкать стрекозу. Я высунула лицо из окна, с ужасом обнаружив, что наше зелёное пучеглазое насекомое перекрыло трамвайные пути. Хлопья снега превратили машину в сугроб. Трамвай трезвонил. Пробка, стремительно превращающаяся в змею, вот-вот сожрет нашу стрекозу. Зычные крики на прикладном матерном поверг нас в панику. Дети проснулись от холода и хныкали. Я пыталась завести двигатель, щелкая бездушным ключом в замке зажигания. По улице вдоль дороги шагал строй матросов. Я к ним, ребятки, помогите! Подтолкните, хотя б с проезжей части убрать. Курсанты промаршировали мимо. Дети вылезли из машины, пристроились к сестре, и маленькими ручонками стучали по машине. С учётом, что случилась эта трагикомедия в центре города, в выходной день, народу было как в метро в час пик. Люди равнодушно спешили мимо. Я размахивала руками как регулировщик на Дороге Жизни. Сутулая бабуля в драповом пальто с воротником из цигейки, которая не один сезон подкармливала моль, тащила тележку через пешеходный переход.
– Вот ироды, напокупают тарантасов, порядочным людям и пройтить то негде, – бубнила под нос, поправляя слезающую на нос каракулевую тюбетейку.
– Помочь? – я схватила тележку.
– А ты че под ноги кидыешься? Сама ишо могу! – фыркнула недоверчиво. – Твое авто? Подсобить что ли некому? – старушка быстро прикинула масштаб катастрофы. Распрямила плечи, бросила тележку, отогнала ревущих сопливых детей. Пристроилась к заду машины рядом с сестрой, со знанием дела скомандовала:
– Заводи, раз, два, три, – и в раскачку, по сантиметру, машина начала сдвигаться, запыхтела, понимающе закряхтела и завелась. Бабуля как в сказках из могущественной доброй волшебницы снова превратилась древнюю старуху, поникла, скрючилась, и поплелась, вцепившись в тележку. Бросила на прощание: – Мы на Ладоге людей и зерно, голыми руками в 30 градусов морозяки, из воды доставали, ЗИЛы толкали, а тут ваша букашка, тьфу. Бывайте здоровы! Прошло почти 20 лет, я всегда, накануне Нового Года, вспоминаю ту Старую Фею в вишнёвом драповом пальто! Дай Бог здоровья этим сильным людям, пережившим ад войны и голода, и не потерявшим человечность!
ТУР В ПОДАРОК. ОЖИДАНИЕ И РЕАЛЬНОСТЬ
Надя появилась в моей жизни спустя годы так же неожиданно, как двенадцатый игрок на футбольном матче. Она примчалась с Эмиратов лично поблагодарить за мотивирующий, животворящий пинок. И поинтересовалась, есть ли что – то в жизни, о чем мечтаю, но не могу позволить? Тем более, скоро день рождения. У меня затряслись ноги под столиком, пересохло во рту. Вот как выглядят Феи. Проси что хочешь, говорит. Я и ляпнула – в Турции мечтаю побывать, в отеле, названном в честь меня. По прогнозам 14 мая должна была быть жара на Средиземноморье. Если можно пеклом назвать 12 градусов, то да, Турция встретила меня тепло. Организованный туризм до этого не был знаком со мной, когда я спросила на стойке туроператора куда дальше то, в ответ махнули в сторону деревни деда Ахмеда. Когда все автобусы уехали, я ненавидела Аннекс Тур и себя за рассеянность, как у того чувака с улицы Бассейной. Я металась между автобусами, с криками: «Хелп, sos, надо что -то делать!?» Никто ничего не делал. Менеджер сторонней турфирмы распорядился забросить меня в отель. Счастье есть, и оно в мелочах! У меня не было долларов, но маленький потайной кармашек был набит евро-центами с предыдущих поездок. Я, не считая, вручила горсть железяк водителю. Тот, почему то, вытащив до этого так небрежно мой чемодан из багажного отделения, тут же оторвал его от земли, и рванул в сторону отеля. Я кричу стой, караул, драйвер – вор! Портье на входе придержал дверь. Зелёная лягуха путешественница на колёсиках красовалась у стойки. Папа учил: у женщины должна быть стать, и придумал многочасовую пытку: ходить с книгами на голове, до тех пор, пока не одно художественное произведение не упадет. Я же перфекционист. Привычка ходить как барышня, проглотившая кол, сменившая караул у мавзолея, была отточена до совершенства, и не прошла с годами. Изящной походкой строевого офицера я вошла в отель имени меня. Ожидаемой красной дорожки, вспышек камер и охапок цветов не было. Ресепшнмен лениво изучил мои документы и вручил ключи от номера. То разочарование можно сравнить с мгновением, когда узнала, что Дед Мороз не ездит на оленях по небу.
Готова на все!
Четвертый муж устал делить со мной тяготы семейной жизни поровну. Ушел, бросив через порог, что до гробовой доски любовь не доживёт. Я осталась одна на съёмной квартире, с рюкзаком совместных кредитов и списком проблем. Беда не приходит одна. Потеряла работу. В отчаянии была готова на все. Отправила запрос в космос. Вселенная спросила:
– Ты уверена?
– Однозначно!
Через месяц поисков работы и борьбы за выживание поступило предложение. Деньги большие за пересечение границы за рулем напичканной контрабандой машины. Если у таможенника острый нюх – остановят на границе. Шенген закроют навсегда, а штраф 2500 евро платит рискующий. Пересечение рубикона и 500 евро в кармане. Первую ходку я делала в сопровождении другой машины, я не знала ни марки, ни водителя. Большой друг наблюдает. Всю дорогу до таможенного поста, мне казалось, будто трясётся руль и лупит по рукам. Сигареты и водка в обивке тачки похоже устроили Сансейшн. Правая нога онемела, словно в нее впились тысячи пиявок, тормозить получалось через раз. В ушах звучала какофония из «ударных» сердца и «транса» контрабандного. Русскую границу как проскочила не помню. Подъехав к закордонному таможенному посту, я увидела три пропускные линии, и везде очереди из машин как за мандаринами в 90-е. Одна колея свободна. Я юркнула туда. Шлагбаум не поднимается. Ко мне со всех сторон люди в форме, даже очкарик, проезжающий на велике мимо, бросил его и рванул ко мне. Я была уверена, что машину просветили сканером и я попалась. Финского я не понимала. По выражению лица таможенника в болотном лапсердаке было ясно: я – преступник. Я начинаю искать в сумке документы на машину, паспорт, свою совесть и яд. Живьём не сдамся. Я выползала из машины так, будто меня разбил паралич, сумка вывалилась из непослушных рук прицельно в лужу. Финны поржали, но помогли собрать содержимое женской души назад. Затем очкарик подмигнул и показал на красный кирпич над нами.
– Я первый раз, first time! Нeino. Terve, – на этом запас финских слов иссяк. Я грязной рукой протёрла лицо. Шлагбаум поднялся. Таможенник с лицом тульского пряника махнул палочкой в сторону Финки. Потом было еще три успешных ходки за пару месяцев, без сопровождения. Четвёртая оказалась роковой. До этого я оставляла машину в подлеске, недалеко от границы и возвращалась с продуктами из Rajamarket на маршрутке в Питер.
В тот день реально стучал руль, машину вело в сторону, меня долго продержали на границе, машину простукивали, просвечивали, открывали и закрывали багажник. Я улыбалась и притворялась блондинкой. Когда пересекала границу, пришла смс: «ехать до ближайшей заправки, дозаправиться, и соблюдая все ПДД, а не как я люблю с ветерком космы назад, направляться в Керава». Дороги в Финке даже в деревнях как у нас Невском. Тебя никто не подрежет, все соблюдающие. Штрафы огромные, камеры на каждой горке и деревце. Рай для туриста на стрессе. Важный груз передала. Получила ценное указание: оставаться на заправке АВС посреди леса, куда меня подбросили на другой машине. Маршрутка на Питер меня заберет. Но что-то пошло не так. Я выпила три стакана кофе, выкурила пачку сигарет. Смеркалось. И августовская ночь окутала меня, заполнив лес шорохами, рядом что-то треснуло и зазвенело как лопнувшая гитарная квинта. Резко воздух наполнился озоновой свежестью и ливень плотной шторой отделил меня от заправки. Рядом с сосной, под которой пряталась я, заплясала молния. Я рванула к кафешке у заправки. Подошла к официантам, мол, такси, телефон, маршрутное такси. Угрюмые лица сделали непонимающий вид. Еще час ушел на установление контактов с инопланетянами. К двери на выход уверенной размашистой походкой бывалого моряка шёл мужик в черной форме. Такую носят полицейские в Англии. Поправил фуражку и грязно рыгнул. Рыжие волосенки выбились снова из-под убора. Полицай, зыркнув презрительно на меня, кинул дротиком фразу:
– Ван Хангрид евро Райалла.
– Ейс, йес, обхс…, – соглашаясь, пыталась шутить.
Я уселась в Вольво. Пыталась разговорить таксистку. Да, это оказалась женщина. Ехали мы медленно. Она гадко молчала. Ночь я провела у наших пограничников в будке. Напилась чаю и наслушалась баек. Утром отчалила в Питер. С тех пор я завязала с контрабандой. Навсегда.
Почем нынче опиум?
Откровенно об этом не говорят. Я поведаю, что видела собственными глазами, без осуждения. Пришлось мне по дружбе согласиться подменить человека, халтура, говорит нормальная, боюсь потерять. А уехать нужно срочно. Выручила. Церквушка известная, памятник искусства. Дежурство ночное. Задача: чужих не пускать, глаза востро держать, все замечать и обо всем молчать. Прикорнуть в выделенной келье можно, приемничек с наушниками поощрялся. Мощные засовы замуровали обитель божью от глаз людских. Кромешная темнота. Остро ощущается запах ладана, свечного воска, отдалённо уловила нотки изюма забродившего. Кагор, догадалась я. Тут и там что – то позвякивало в старых стенах храма, дышало намоленностью и затхлостью. Попы – начальники квартировались где – то в заалтарной части и предполагали, что охранник как положено, видит девятые сны. Но не я. У меня обход. По всем закоулкам. Когда еще повезет. Шорканье, и через вход с другого крыла прошагала процессия в мешковатых сутанах, больше походившая на адептов из масонской ложи, все в капюшонах. Благодаря витражным окнам и бликам лунным я четко разглядела фигуры мужчин. Через пару часов орала «На пароходе музыка играет» и пьяные выкрики хриплого священнослужителя, мол, брат, впавший в блуд, в самом падении одержал победу над диаволом тем, что отринул помыслы отчаяния и вернулся в келию. Обсудили и финансовые дела прихода и по чем опиум для народа. Мужеложеские стоны страсти описывать не стану. До четырех утра адепты разошлись, мессии в капюшонах укатили на больших черных джипах в восход, молиться за наши души. Я вернулась домой с пайком за немоту и разбитым сердцем. Товарища больше не подменяла, хотя и деньги платили хорошие. За охрану покоя посредников между людьми и Богом. А нужны ли нам посредники?
Давай, поговорим!
Я везучий человек. Когда меня приняли на службу в МВД, дома не поверили. С папой мы даже поспорили накануне. Он утверждал, что таких пигалиц туда если и возьмут, то предложат пройти диванное собеседование и аудиенцию у начальника шестого отдела при закрытых дверях. Но на первом же собеседовании смеялись до колик комбат и замполит над моими историями. Эти здоровяки, с каменными лицами и сверкающими звёздами на погонах, хохотали так, что пуговицы отлетали с кителей. Меня, восемнадцатилетнюю, вчерашнюю школьницу, большие милицейские чины назвали мастером разговорного жанра. Именно такие люди нужны, по их мнению, чтоб разбавить мужское, скучное и серое, серое в буквальном смысле, общество. Предстояло мне учиться почти год в Нальчике. В 90 – м готовили кинологов в милицейском питомнике служебного собаководства, находящимся в горах Кабардино-Балкарии. Отец сказал – через его труп. Пришлось пасть ниц перед начсоставом и молить не хоронить моего папу раньше времени. И, о чудо! В Питере запустили экспериментальную школу милиции, обучали три месяца вместо года. На обучение принимали только высоченных здоровяков, отслуживших в армии и горячих точках, борцов с шеями, как у носорогов, генеральских детей и меня. Будет лишним, описывать какое количество женихов было в моем поле зрения. Удивлена, что не развился сахарный диабет от съеденного за время обучения шоколада и не одолела тахикардия от постоянных дуэлей претендентов на мое сердце. Я чувствовала себя центром вселенной, когда загорала на крыше во время криминалистики, потому что препод видел во мне большой потенциал. Особенно в желтом купальнике на пластиковом шезлонге. Кто-то приносил газировку, кто-то докладывал обстановку.
Но я выбрала его, неразговорчивого, стеснительного бывшего десантника. Влюбившись в его упертость и отдельное жилье – комнату в семейном общежитии. Он постоянно незримо был рядом. Отгонял недобросовестных воздыхателей, провожал до дома, но шёл в метрах ста позади. Учил рукопашке, разбирать на скорость килограммовый пистолет, готовил сам обед и приносил две порции, для себя и меня. Он ждал, когда я выберу его. Все его друзья тоже были влюблены в меня. Особенно Данил. Его мать заслуженная певица на Южном Кавказе. У нее были связи и огромный дом. Рыжий Даня Анисов, выросший как свободолюбивый горец, чувствовал себя и вёл, как джигит. А танцевал лезгинку так страстно, с вскриками и пружинистыми прыжками до потолка, что мужики, восхищённые его неуемной энергией, молили повторить. Но Саша казался мне прагматичнее, что важнее для совместной жизни, чем зажигательные танцы и песни под всплески терпкого домашнего вина в бокалах. Я сбежала от родительского контроля замуж, во взрослую жизнь в семейном общежитии. Даня был нашим соседом, как выяснилось успешно женатым. Мы с Лилей, женой Данила, подружились с первой встречи. Я влюбилась в ее пироги с капустой и хозяйственность, а она – в мою харизму и оптимизм. Она старше мужа на восемь лет. Но х....@ ровесников не ищет! Правда? Я часто помогала подруге с их первенцем. Гуляла с ним, оставалась с ребенком в ее длительные отъезды с мужем на Родину. Она доверяла мне сына и все свои секреты. Я отвечала взаимностью. Была уверенность – наша дружба на века. Первый раз Данька распустил руки, когда мой муж был на работе. Поймал меня в коридоре, затащил в общий туалет и шептал на ухо, что бросит жену и весь мир к моим ногам, если скажу «да». Конечно, я сказала «нет», чем страшно обозлила джигита. Желваки его тогда ходили ходуном, а глаза серые помутнели и налились кровью, как у разъяренного быка на Корриде. Я смолчала. Тот инцидент остался тайной, которая меня медленно сжирала. Не могла смотреть в глаза подруге, стала чаще ее избегать. Шли годы, Лиля родила девочку. С мужем я разошлась. Но дружба женская наша стала только крепче. Сколько слез я пролила на ее плече. Я уже разошлась со вторым мужем, сама стала мамой. Казалось, все плохое поросло травой. И утекло рекой в прошлое. Но однажды Даня вызвался меня довезти из гостей, он единственный был не пьющий в компании, дежурил. Он довёз меня до дома, мило разговаривали всю дорогу, никаких вольностей друг семьи не допускал. Я уже выпрыгивала из машины, когда он дернул за руку меня назад. Данил уже офицер, у него красная корочка и большие возможности.
– Поехали в сауну, откажешь, может наркотики у тебя дома найдут. А где гарантии, что их там нет сейчас? Лильке расскажешь – она не поверит! Стекла тонированные, хоть придушу и выкину в лесополосе, скажут – обдолбанная наркоманка. Помните, я в начале истории упомянула, что я везучая. Папа мой человек проницательный и очень ответственный родитель. Он всегда выходил на улицу с собакой меня встречать, если я опаздываю откуда бы то ни было даже на пять мин. Резко дверь машины распахивается. И это было мое спасение. Взгляды мужчин пересеклись, клянусь, удар молнии не так страшен, как взгляд моего отца в тот вечер. Я убежала в дом. Отец долго не возвращался. Уже утром он разбудил меня и сказал, она твоя подруга – ты должна все рассказать. Иначе как ты будешь спать ночами? Я не решалась год. На предложения Лили о встрече отказывалась, находя тысячу немыслимых отговорок. Но на свой день рождения я пригласила ее, одну. Папа все пихал ногой под столом, мол, не молчи.
Я вывалила подруге все как на духу. Она пристально, укоризненно посмотрела на меня, заплакала, вернулась в дом за одеждой и уехала на такси. Спустя сутки я смогла до нее дозвониться. Тогда я разочаровалась в женской дружбе. Меня проклинала лучшая подруга. Она орала в трубку, что я грязная шлюха, и почему она сразу не раскусила мою сущность. И буду я век свой одна коротать.
Муж на час
Привезённый две недели назад скелет шкафа-купе начинал покрываться пылью. Через несколько дней приедет сын со сборов, а допотопный шифоньер, по весу с гиппопотама, и ныне по центру комнаты. Он достойно послужил, изображая фешенебельную перегородку. А на «собрать и разобрать» финансов не хватило. Без дела мелькающий рекламой и приветами, сайт знакомств для чего? Скоро узнаете. Выбираю самых высоких и плечистых. А внешность? Сильные руки – главное при отборе грузчика. Начинаю общение с одним, с другим. Нормальные ж вопросы задаю: сколько раз подтянется, какой спорт любит, не мешает живот младшего товарища рассмотреть? А они заладили, будто актеры из массовки во второсортном спектакле, где текст гримерша пишет: «Что ты делаешь вечером, подтянусь сколько нужно за ночь в твоей кроватке.» Неожиданно в ленте выскакивает фото качка. С лицом Дольфа Лундгрена в молодости. Такие же локоны цвета пожухлой березовой листвы, тело словно с обложки «Плейбой». Его ангельскую головку зачем прикрутили на эту гору мышц? На фото он с кубками, грамотами, гирями. Лицо без морщинок и признака интеллекта – то, что надо!
– Алинда! Ничего серьёзного не ищу!
– Приятно познакомиться, Женя, чемпион по рислингу, многоборью, могу с тобой на руках подтянуться сто раз, не дышу под водой двенадцать минут, рекордсмен, яхтсмен…
– Человек- амфибия? – надоело слушать, было понятно, что идеальный кандидат.
– Не понял? – оторопел Женя, разве что не замычал. – Да, я с женой развёлся недавно, живем вместе. Плохо мне, – Женька раскис, придется вытаскивать парня из депрессии.
– Может, в парк? У нас там турники, – не растерялась я, вспоминая, что мини – парк со спортивными снарядами под окном дома, а ресторанчик грузинской кухни – в соседнем.
– Прекрасная идея, через два часа могу быть, где скажешь! – я глянула на часы, время будет позднее стучать молотком то.
– Может, завтра в 15.00, вечером занята, – была удивлена его облегченному выдоху в трубку. "Ох, что такое, чем напугала малыша. Да, согласна, напориста.
Не смотря на мои опасения, свидание состоялось. Великан с открытой улыбкой накормил меня и продемонстрировал сверхспособности и суперсилу, подбросив меня как перо в воздух. А после виртуозно исполнил сальто. Нас со всех сторон уже окружали зеваки, кто-то фотографировал. Женек вошёл в раж. Гримасничал и крутил кульбиты, как цирковая мартышка в костюме Тарзана. Между дело поглядывая на меня, мол, круто я умею исполнять!? А мне то надо шкаф разломать и на помойку вынести. Действовать пришлось решительно:
– Милый, ты нереально меня заводишь, пойдем ко мне? -пробежала пальчиками по его плечу к шее.
– Может, еще погуляем? – запыхался Евгений, смутился.
– Ну, пойдем, я кардиган заберу, чайку выпьем горного!
Парень поплелся за мной как бык на заклание.
– Проходи, дорогой, не убейся! Ох, ах, некому шкаф этот дурацкий выбросить, – я сделала вид, что меня это мало заботит.
– А я на что? – сразу ожил, расхорохорился Женя, стукнув ладонями, принялся за работу.
Со скоростью ракеты, которая стартовала в открытый Космос, разобрал и вынес на помойку шкаф. Выпили чайку. Выпили чайку. Одну кружку, вторую. Евгений чувствует себя неуютно, елозит на табуретке, смотрит на часы. Я игриво улыбнулась помощнику, пригладила волосы, пот обтерла салфеткой. Одним глазом задаю направление в сторону шкафа не собранного. Замечаю, Женечка то смотрит в сторону дивана. Не-не, дружок, рано! Да и в Никарагуа дожди и нелетная погода! Нелепые шутки лились из меня, как из рога изобилия. Мой «муж на час» безупречно с новой задачей. Собрал и водрузил новый шкаф- купе на должное место.
– Может, чего покрепче выпьешь? Ты мой спаситель, – я оглаживала его бугристые мышцы на руках. Парня потряхивало от каждого моего прикосновения.
– Я не пью совсем, от душа бы не отказался! – Евгений принюхался к подмышкам.
– Конечно, вот полотенчико с дельфинами! – блин, в мои планы не входило продолжение банкета. Я судорожно придумывала план отступления, пока журчала вода в ванной.
Дверь в комнату резко распахнулась, внутрь ворвались напряжение и Аполлон без штанов. Он стоял, понуро опустив голову.
– Я не рассказал, почему развелся, прости!
И только тогда пазлы сложились в моей голове. Из-под футболки должно было хоть что – то указывать на уважение к хозяйке. Или хотя бы неравнодушие. Я с большим трудом сдержала смех.
– Женечка, милый, пойдем в парк! Твои сантиметры меня совершенно не интересуют, но выслушать умею и найду время.
Много лет я была его свободными ушами. И, знаете, парень женился. Кому-то оказался дорог его золотник, который мал. Слишком мал. А человек хороший. Поэтому – не судите о широте души по сантиметрам тела.
Санька, фас!
В шестнадцать лет я мечтала быть кинологом. Научила еще до службы в МВД свою овчарку Саньку искать: ложки, заколки, ключи, кастрюли. Для поисковой собаки это умение как черный пояс для каратиста. Любимой командой моего мохнатого друга была «ищи кастрюлю!» Это наш шифр – искать металл. У нас с собакой на двоих была одна любовь – к лесу и поиску кладов. Лес. Мое воображение тут же услужливо рисует костер, о, зачесался нос от дыма и запаха прожаренных сосисок на осиновом шампуре. Так и вижу, как моя собака носится по лесу, будто голодный волк, вплотную носом к траве. Унюхав, копает как крот. Она рыла траншеи с азартом кладоискателя, если чуяла металл.
Однажды мы поехали на очередные раскопки. Пункт назначения «45 км», недалеко от Невской Дубровки. Три электрички в день, и только одна делала остановку там вечером. Мы увлеклись археологическими изысканиями. Подземный лаз был вырыт главным копателем длиной метров пятьдесят. Под дерном прятался песок. Из-под земли доносилось глухое тявканье поисковика-затейника и задорный лай при находке. Собака вытащила из прошлого котелок, портсигар, вернулась в нору. Костёр потрескивал, птички пели, комары танцевали кровавый бал, но я в азарте не замечала ни голосов издалека, ни того, что радиоприёмник выключился из-за севших батареек. На верхушки сосен опустился вечер. Когда заметила, что плохо различаю небо сквозь деревья, съежилась, подкинула деревяшек в огонь. Сзади постучали по дереву чем-то увесистым.
– К вашему огоньку можно? – вздрогнула, четко различила три мужских надтреснувших баса. Услышала мат, похотливые шуточки. Я поняла, что влипла по самые…щиколотки.
– Ко мне, Санги! – всполошилась я.
– Малышка, мы тебя не первый раз наблюдаем! Твоя собака стоит дороже всего, что ты тут найдешь! Продай, а? – я почувствовала себя соломенным чучелом на ватных ногах, но схватила рюкзак и ждала, когда шок пройдет. Выдохнула, и рванула с индейским кличем: «Фас»! Это был еще один наш тайный код. Я неслась, не разбирая дороги, по бурелому, хорошо, что владела бегом с барьерами в совершенстве, кмс все же по лёгкой атлетике. Ждала охотничьих ловушек и выстрелов в спину. Погони не было. В собаке не сомневалась, слишком умна, чтоб нападать на людей оголело. Меня найдет мгновенно, лишь бы услышала команду. Ветки деревьев хлестали по лицу. Верно, у страха глаза велики. Отдышалась, Санька нагнала, заискивающе извинялась, виляя хвостом.
– Домой, ищи! – я предполагала, что она приведёт меня к станции. Домой так домой, мой верный друг проложил маршрут кратчайший через лес. Когда я поняла, что заблудились, непроглядная мгла и ночная жизнь лесная наполнилась жуткими голосами выпи, совы, шорохами зверюшек в траве. Остановилась, вдохнула влажную ночь с запахами коры и влажной летней травы от вечерней росы. Где-то вдалеке послышались стуки колёс проходящей электрички. Пошли на звук. Последний поезд махнул по рельсам крайним вагоном, скрывшись в чаще. Мы шли по шпалам домой всю ночь, ноги я стёрла в кровь, без воды, еды. Несколько раз на развилке уходили в ремонтное депо. Возвращались. И снова брели по рельсам сквозь лес. Страха не было. Отчаянно хотелось домой.
Что пережили мои родители в ту ночь, когда шестнадцатилетняя дочь ушла на прогулку с собакой и не вернулась, я понимаю сейчас. Будучи взрослой! Папа искал меня, ждал в одиннадцать утра на улице. Уверена, ждал меня на посту возле подъезда столько же, сколько я шла! Прости меня папочка, за мою безалаберность и безответственность! Как мне жаль!
Итальянское пальто любой ценой
Зимняя мода 90- х годов – это мешковатые балахоны из Китая, похожие на ватники, которые как шутил мой папа, носили крестоносцы и стиляги из разваливающегося СССР. А также переделанные антресольные варианты гардероба стиля Бурда Моден. Такие «луки» отец называл «детдомовками». Широкие, бесформенные, разноцветные куртки и кофты. И когда я устроилась в бутик модной одежды, первое время казалось, что это парадиз. Только Альбина, продавец из моей смены, была равнодушна к шмоткам из нашего бутика. Эта Дюймовочка с глазами цвета расплавленного молочного шоколада покорила меня своими познаниями в технологии тканей. Она научила меня различать натуральные и искусственные волокна на ощупь. А её божественный аромат сводил с ума даже склочную кладовщицу, облитую с ног до головы одеколоном «Наташа». Тончайший пудровый Черрутти с нотками фрезии, и отдаленным флером жасмина и розы наполнял магазинчик, когда входила Альбина. В своём зелёном итальянском полупальто. При виде его у меня кружилась голова. Хоть Альбинка и была старше меня на десять лет, чем-то я привлекла ее. Наверное, моими историями и взбалмошным характером. Вместе бегали на перекур. А я мечтательно слушала об Италии, где жила и работала её мама. Сиделкой. Услышать о жизни заграницей в то время – это словно побывать на тайном собрании Адвентистов Седьмого дня. Я готова была на все, чтоб заиметь вещь закордонную. Особенно это пальтишко из натурального нежнейшего кашемира из пуха редких пород коз, скачущих по горам Непала и Тибета. Обуял меня однажды Адрамалех – демон-советник, отвечающий за гардероб Сатаны. На очередном нашем перекуре я на вожделенное пальто, якобы споткнувшись, плеснула ядреного растворимого Кafe Pele. Альбинка даже бровью не повела.
– Придётся выкинуть теперь, все равно надоело уже!
– Прости, не выкидывай, я попробую его фирменным средством папиным сделать как новое! – мне стало до неприличия стыдно.
Мы с папой терли кашемир и отпаривали, еле заметные пятнышки остались мне укором. Подруга же пальто не приняла назад. Принесла ещё в подарок полусапожки, кожаные, на каблучке, с резиночкой по щиколотке. Носила я его недолго. Возвращалась с работы очень поздно. Стояла уже час на остановке, промозглая мрачность закралась под кашемир. Моросил колючий осенний дождь. Остановилась чёрная иномарка. Водитель открыл дверцу рядом, приглашая сесть в машину. Я спряталась за остановку. Он вышел, разгоряченный вседозволенностью и разбушевавшейся похотью, и потащил к тачке. Я тормозила каблуками так, что казалось искры появляются на мокром асфальте от железных набоек. Я дралась и материлась как уркаган. Услышала, как треснул рукав и что-то на спине. Я лежала в грязной луже, упираясь каблуками в дно машины. Мужик в кожанке бросил что-то типа «дура – баба, деньги что ли не нужны, че тогда стоит снимается? Оказывается, в своём нетипично модном для того времени прикиде я была похожа на шлюху. Вот так Вселенная расставляет все на свои места.
Приключение в Коктебеле
В разгар лета, в отчётный период, бухгалтеру в ресторане безумно сложно уйти в отпуск. Можно сказать, что уйти в этот момент можно только вперед ногами. У меня сложилась близкая к этому состоянию ситуация – развод, маленькая смерть. Подруги в буквальном смысле вытолкали меня за дверь моего же дома, с чемоданом и электронным билетом, помните, как в фильме "Любовь и Голуби", открыл дверь из дома, хоп, и море. Приблизительно так у меня и получился не запланированный отдых.
Коктебель – посёлок на побережье, где испокон веков искали вдохновения или упоения, но скорее приключений, художники, музыканты, писатели и, нудисты. Модное местечко, даже вино с таким названием имеется. Коктебель. Набережная узкая, пляж еще уже, мелкая галька острыми шипами впивается в непривыкшие городские стопы. Отдыхающие тюлени пёстрой массой слились с пляжем, места нет для упавшего яблока, а что там про меня говорить. Долго искала жилье. В сезон – это проблема. Я бродила пару часов вдоль коттеджей и гостевых домов, все под завязку. И тут навстречу подвернулся низкорослый жилистый, весь в морщинах-бороздах, дедок. Беззубой кривой улыбкой прошамкал, что у него есть неплохой одноместный вариант с личным входом.
Я так устала, таская тяжеленный чемодан по ухабистым дорожкам Коктебеля, что была согласна на все. Ну не все, конечно. Предлагаемый по описанию номер полулюкс оказался деревянной пристройкой к дому для туристов, но, что немаловажно, дед не обманул. Был отдельный вход, из хозяйского сада попадаешь в мой караван – сарай. Иначе не назовешь. В нем было окно – дот, отстреливаться от поклонников косточками вишни. Кровать, тумбочка и пару гвоздей, которые выдержат вес плавок. Вот и все убранство. Ерунда, я же приехала лазить по горам, ездить на экскурсии и дышать морским воздухом. Спать я планировала мало, мысли о расставании еще не покидали меня. И я разработала на десять дней себе конкретный такой маршрут, поверьте, он был очень активный и энергозатратный, местами и опасный. По незнанию особенностей местной флоры и фауны, два раза наткнулась на змей. Но поняла, когда встретила егеря у подножия горы, спускаясь. Он долго крутил у виска пальцем. В целом, отдых удался, побывала в Судаке, Ялте, посетила Евпаторию и несколько монастырей со святыми источниками. Место на пляже я застолбила. Личное. Один милый, престарелый, с кожей цвета медной сковородки нудист, каждое утро услужливо стелил для меня свое полотенце. Любители загорать голышом заняли лучшее место у моря, песчаную широкую косу у подножья горы. И их совершенно не смущала я в купальнике, а меня не раздражали они, сквозь чёрные очки я, порой, наслаждалась потрясающими видами. Десять дней пролетели как косяк уток, зрелищно и быстро. В день отъезда утрамбовала еле – еле свои вещи и сувениры в чемодан. В наружный карман дорожной сумки положила паспорт, деньги, билеты на самолет и проездной до Симферополя на автобус. И по традиции, задолго до отъезда, рано утречком отправилась на море, окунуться перед дорожкой да монетку кинуть. Сижу, тащусь от морского воздуха, но состояние какое-то тревожное, да и дождь начал накрапывать, небо мгновенно затянулось тучками. Над морем поднялся серый туман. Я помчалась в свой сарайчик. Надо ехать, лучше заранее, в дороге же всякое бывает. Согласитесь?
