Алексей Владимирович Галушкин
Пустота в квадрате. Тома 1–8

2.12. Мир

Что делать?! Попробовать или остаться и пытаться найти Гидру со своим кораблем? Топлива хватит на какое-то одно действие. Жаль, конечно, но монетку тут не подкинешь. Ни монетки, ни притяжения. Хреновая какая-то орлянка получается.

Еще раз осмотрел космос вокруг себя. По-всякому в него заглянул. Нет Гидры, хоть ты тресни. И корабля моего вместе с ней нет.

Если я еще помедлю, то и до второго спутника не долечу. Точнее, долечу, но уже не увижу, судя по расчетам максимально энергетической длительности жизнеобеспечения скафандра с учетом подзарядки от Пл-1982.

Что ж, значит летим в неизвестность…

Прицепившись, как можно жестче к спутнику, так чтобы его не раскрутило при ускорении от лишней массы, и чтобы не попасть под реактивные струи, через свой бортовой компьютер дал приказ на старт лампово-транзисторным аналоговым мозгам производства 1982 года, великой, но давно канувшей в лету страны. Везет мне на не существующие де-юре вещи – Плутон ведь тоже теперь был несуществующей планетой, но ведь был же.

Мы помчались, как Баба Яга на ступе. Даже почти с метлой, в виде параболической антенны. Никогда бы не подумал, что буду гонять по космосу на кабриолёте. У меня его и на Земле-то не было.

Расчетное время 72 минуты. Эта штука шла жестко, с порядочными перегрузками. Да иначе и нельзя было – не хватило бы ни времени, ни топлива на всякие там нежности.

Примерно минут за двадцать до прибытия я уже увидел второй спутник. А ведь еще было до него очень далеко! Он выплыл из-за Плутона. И он был явно не столь мал, как тот, на котором я сейчас гарцевал по космосу, как заправский ковбой.

Было еще далеко, я видел на экране в максимальном приближении лишь расплывчатую, колеблющуюся кляксу. Однако даже в таком раскладе я уже понимал, что это что-то реально большое.

Очень вскоре я увидел на экране очертания объекта. Это был большой модульный космический корабль, даже вполне может быть обитаемый. Что-то типа МКС. Так вот оно что, возможно он и был мой шанс на спасение!

У меня был мандраж! Последние минуты длились, кажется, вечностью. Что, если я не один в этой зоне космоса?! Что, если все это время рядом со мной была обитаемая станция с людьми?! Может, пока я сюда потихоньку летел, человечество продвинулось и успело послать сюда экспедицию?! Не зря все мои мучения значит здесь были!

Началось жесткое торможение, которое прервало полет моей разыгравшейся фантазии. При таких ускорениях можно было лишь держаться, но точно не думать. И вот мы зависли неподвижно метрах в пятидесяти от станции. Выдохнув от схлынувшего физического напряжения прочувствованных на своей шкуре 5-6G, я уже спокойно смог осмотреть объект. И глазам своим не поверил!

На белом корпусе было написано огромными красными буквами по-русски: «МИР СССР»! Я даже глаза потер, не поверил. Это что, та самая станция «МИР»? Ее же вроде бы затопили? Или это был фейк?!

Нет, не это, то что я видел собственными глазами, а то, что «МИР» затопили в угоду американскому империализму?!

Не может этого быть! Нет, не того, а этого. Или может это еще одна подобная той станция?

Я видел когда-то в детстве, да и потом, наверное, на картинках или фотографиях станцию «МИР» и примерно представлял ее внешне. Что касается этой станции, отличия от картинок были все же налицо. На моей теперь не было столько всего торчащего вокруг основных модулей, не было солнечных батарей, хотя – это вполне себе объяснимо. Да и конфигурация компоновки блоков была, по-моему, все же иной, чем на околоземной орбите. Эта станция была более вытянутой продольно, и выглядела, как цветок, имея пару соосных больших цилиндрических модуля, венчавшихся с одного конца еще четырьмя поперечно расположенными в виде креста меньшими цилиндрическими блоками.

Но тут я себя одернул – заряд 10%! Пора действовать. Или этот «МИР» станет моим миром и благоденствием, или… Нет, нет и быть не может никаких или!

Это мой новый «МИР»! И он должен быть с ядерной установкой. Как еще возможно существовать такой махине в этих краях?! Но это не точно…

Только вот что-то станция совсем не подавала никаких признаков жизни. Во всяком случае, сенсоры моего скафандра ровным счетом ничего не улавливали.

Термодатчики… Если они не врут, то внутри так же холодно, как и снаружи. Тут уж и у меня внутри все также похолодело. Это же какой-то облом-обломов! Шутка что ли такая Создателя?!

Я аккуратно отцепился от своего Пл-1982 и максимально плавно, чтобы малыш не улетел далеко, перескочил к «МИРу». Он реально был большим, только без листьев привычных солнечных батарей. В остальном, обычная орбитальная станция, что вокруг Земли вертятся.

Главный вопрос – где в нем вход и работает ли он? Если станция заморожена, причем в прямом смысле этого слова, как мне быть?!

Но прежде, чем ломиться без спроса внутрь, я нашел иллюминатор и попробовал заглянуть внутрь. Ну еще постучался, конечно. Хорошо постучался, так, что не услышать изнутри точно было невозможно.

Но ни в окошечках иллюминаторов я ничего не увидел, кроме темноты, ни на стуки мои ровным счетом никаких ответов не было замечено, даже ни единым сенсором. Все было тихо и глухо, напрочь заморожено. Да и видимо давным-давно уже как. И раз все так, видимо, плохо, действовать следовало быстро и исключительно своими силами.

Вообще о «МИРе» я был наслышан. Кто ж про него не знал, разве что самый последний неуч. Но, правда, и я, кроме самой общей информации, особо больше ничего о нем тоже не слышал. В памяти всплывали какие-то картинки. Насколько я помнил, на земной орбите в последние годы своего существования станция представляла собой что-то вроде Х-образной крестовины из четырех обитаемых блоков и исходящего из цента Х хвоста из пары-тройки блоков более крупного размера. В целом это и здесь как-то так выглядело на мой непрофессиональный взгляд.

Блоки по нынешним меркам были небольшими, около 13 на 4 метра и весом примерно по 20 т. каждый. То есть общий вес станции составлял около 140 т, что совсем и не мало даже по современным масштабам кораблей, да и по крайней мере для выполнения поставленной задачи – сюда это все забросить, да еще и на нормальную стабильную геостационарую орбиту вывести и удерживаться на ней – это точно сложно.

Для сравнения мой личный жилой блок был меньших габаритов: 3,5 на 9 м, причем в несколько раз легче этих 20 тонных модулей. Но что сказать – прогресс неудержим.

Несомненно, тот «МИР», что я видел сейчас, разительно, а может, и принципиально отличался от станции, что летала когда-то над Землей. И если солнечных батарей не было вообще, зато на ней появились какие-то новые конструктивные элементы. Надо понимать, это были ускорители, но также и еще что-то было там не очень на первый взгляд мне понятное. Да и не на первый тоже.

Несомненно, «МИР» этот был уже не тот, похожий на непонятный комок растопыренного во все стороны блоков и оборудования. Теперь он был линейно ориентирован, отцентрирован, логичным образом преобразован. И все это было бы с технической точки истории развития космической инженерии прекрасно, только у меня уже оставалось лишь 9% энергии! А эта штука была большой, технически замороченной и, похоже, давно заброшенной.

Хотя внешнее впечатление могло быть и обманчивым. Вполне возможно, что экранированный корпус сбил сенсоры с толку и внутри все было хорошо, и даже может быть тепло. И продукты в холодильнике лежали, и электроэнергия в сети присутствовала. Только вот я все лазил по станции, обследуя ее на предмет шлюза, да без толку. Мне следовало ускоряться – у меня уже было лишь жалкие 8%. Если не потороплюсь, то больше ничего и не узнаю.

Вариантов в голове сейчас у меня имелось в наличие два. В идеале было бы найти розетку с питанием прямо здесь – снаружи и подзарядиться. Всяко какие-то рабочие батареи на станции остались. Ну не мог такой грандиозный объект быть в ноль обесточненным – никогда не поверю.

Но если нет розетки, тогда второй вариант требовал уже проникновения внутрь. Это сделать скорее всего было не сложно, только вот как, я пока ни малейшего понятия не имел. Конструкция большая, и что из всего этого технического разнообразия есть шлюз для выхода в открытый космос космонавтов, а не стыковки модулей – это еще понять надо. А потом еще и разобраться, как это все работает. Или не работает…

Ничего, кроме как ходить и смотреть, мне не оставалось. Плохо было то, что я понятия не имел, как на советском космическом корабле более чем полувековой давности могут выглядеть энергетические штекеры.

И вот когда паника стала окончательно мной овладевать, я нашел все и сразу: и штекер, и вход. А теперь все по порядку.

Штекер ожидаемо оказался иной конструкции, чем на моем скафандре. Это совсем меня не порадовало. С другой стороны, он тут был! И это главное. Причем был он достаточно крупным. При подробном исследовании я выяснил, что по конструкции – это была хитро закрывающаяся розетка.

Разбираться, как это все открывается по-человечески, мне было некогда. Поэтому я просто отодрал манипулятором защитный кожух и мне стало все прекрасно видно и более-менее понятно с внутренним содержанием этого механизма.

С силовыми кабелями я поступил по проверенной на практике на Пл-1982 схеме – разрезал и подключил к скафандру. Чисто теоретически я мог все сломать: и скафандр спалить, и станцию. Но нужно было идти на риск.

Благо, бед таких я не наделал, а всего лишь увидел пару искр. Очень хорошо – значит там была энергия! Круто! Даже почти невозможно, но факт! Мои 5% перестали раздражать меня своим красным морганием, а начали радовать зеленым оттенком пиктограммы молнии заряда.

Понятно, что все дело в моем умном скафандре, который мог адаптироваться к различным условиям. Он и к электросети «МИРа» смог адаптировался.

Хотя, сейчас я понимаю конечно, что сильно рисковал. Что если бы бортовая сеть показала не 12В, а 1112?! Сжечь бездумными действиями можно ведь что угодно. Но Слава Богу все было в норме. Даже заряд шел достаточно бодро, чего я уж никак не ожидал от замороженной неизвестно когда станции.

Пока скафандр заряжался, можно и мне было чуть-чуть расслабиться и передохнуть, все равно от розетки отойти не мог. Я ужасно устал за этот день, если все это можно было назвать днем. Глаза слипались и я не заметил, как уснул.

2.13. Дружина

– Господи! Как я справлюсь один с ними?! – возопил я, глядя в мрачные небеса.

– Обернись, взгляни и веди их в бой! Победа будет за вами!

– Спасибо, Господи! Ты со мной!

– С тобой сила!

И тут я заметил, что стройные поначалу ряды моих неприятелей дрогнули и в смятении заколебались. Обернувшись, увидел почему. Мне на подмогу пробивалась дружина витязей прекрасных, как у Пушкина. Хотя, их было явно не тридцать три, а всего три. Зато они были недюжино мощны и их латы грозно сверкали сталью, а не какой-то там чешуей. Мерзкая нечисть разлеталась от них, как брызги из-под колес грузовика.

Через пять минут блокада была снята, и они достигли меня, а враг поспешно отступил. Конечно, который смог еще это сделать. Вокруг грудились кучи поверженных иродов.

– Приветствуем тебя, славный богатырь! – протянул мне мощную руку главный в этой троице. – Илья я!

– Добрыня!

– Алеша!

– ВАУ! Великие русские богатыри! Глазам своим не верю! Думал – одному мне здесь помирать придется.

– Дружина мы русская! А ты кто будешь, добрый витязь?

– Рад вам братья! Георгий я!

– А он крут! Правда Илюша?! – сказал Алеша, что был самым скромным в габаритах.

– И здоров дюже! – буркнул Добрыня.

– И безрассуден совершенно! О чем, брат, ты думал, вступая в бой с этой ордою?! – сказал Илья.

– Меня вело в бой провидение!

– Ну, а голову к провидению и рукам мощным приложить не сподобился?! – уточнился Добрыня.

– Надо же не только силой, но и смекалкой их брать! – добавил Алеша.

– Да не до этого было как-то…

– Хорошо еще, что мы по близости оказались!

– Да. На все Воля Божья! Он привел вас мне на помощь!

– Может и так, – задумчиво молвил Илья.

– Они опять наступают! – вскричал Алеша. – Что это еще такое?! – показал он куда-то в небо.

Мы присмотрелись. Из глубины мрачных небес на нас надвигалась какая-то тьма. И когда она приблизилась, то увидели мы жутких летучих тварей, напоминающих то ли птеродактилей, то ли здоровенных летучих мышей-переростков. Ими управляли всадники с копьями и луками, типа тех, что суетились на земле. Снизу же наступали пешие орды. Положение становилось совсем не радужным.

– Что делаем?! – спросил Добрыня, посмотрев на своего предводителя.

– Будем двигаться клином и крушить. Что делать с летучими – не знаю!

– Георгий! Вступай в нашу дружину! Под предводительство Ильи!

– У меня нет иных предводителей, кроме Господа! Но биться с вами плечом к плечу сочту за честь! Но предводительства Ильи не приму! Мой путь иной, нежели ваш!

– Самонадеянно! – аж даже фыркнул от возмущения Добрыня.

– Некогда нам споры сейчас спорить! – пробасил Илья. – По коням и за мной братья и …

Но в тот момент их кони шарахнулись в стороны, чуть их богатыри удержали. И все потому, что ко мне сзади в багряных клубах подошел мой жеребец, изрыгающий дым и пламя. Размером он был куда больше.

– Это еще что за?! – чуть попятился Алеша.

– Конь мой!

– Да… Пожалуй ему и правда не под моим началом ходить… – задумчиво отозвался Илья. – А раз так, ты – Георгий, берешь на себя летучие орды.

– Почему?!

– Так твой конь – неземное создание…

– И что с того?!

– Он вообще твой?! – удивился Алеша.

– Мой. Господь дал его мне! Просто мы с ним совсем недавно знакомы…

– Он летучий! – разъяснил Добрыня, – Слышал, что такие бывают, только вижу впервые…

– По коням братья! Битва начинается!

Они вскочили на своих скакунов и рванули вперед на врага, до которого оставалось метров сто. А я разглядывал своего коня, не очень понимая, чего они тут мне про него наговорили. постепенно до меня начало кажется доходить…. В клубах дыма я вначале просто не заметил по невнимательности соей никаких крыльев, даже совсем небольших. Только это не значило, что их не было. Что же это за чудеса такие?! Это Пегас что ли?! Но, я себе его по-другому представлял…

Я вскочил на моего коня. Ладно, как управлять конем по земле, я в кино видел, а в воздухе-то как?!

Додумать мне не дали. В этот момент на меня с неба наскочили первые твари летучие и Конь мой, видя, что торможу я не по-детски, сам рванул вперед и вверх. Напоминало это взлет боевого истребителя СУ-35. Не летал, но догадываюсь, как там кишки выжимает.

Первых борзых птеродактилей Конь просто смял грудью и затоптал прямо в воздухе огненными копытами. Теперь мне стало понятно, отчего у него крыльев не было. Они ему были не нужны вовсе. Вместо них у него были ноги с огненными копытами – реактивными ускорителями такими бионическими. Конь опирался о пустоту пространства, как мы опираемся о землю. Не зря сказано, что твердь есть небо! Теперь и до моего серого вещества дошел смысл слов Ильи о неземном создании!

Постепенно я начал приходить в себя и перестал мертвой хваткой дергаться за сбрую, хоть мне было высоковато и страшновато. Но ведь не гоже богатырям бояться аттракционов, а то ведь если штаны промочишь, недолго и из седла выскользнуть – лететь вниз как-то высоко. Вот и я взял себя в руки. Точнее, взял палицу и начал работать. Моему Коню было не сподручно биться одному. Хотя у него это и неплохо получалось. Он изрыгал огонь, как настоящий огнемет или дракон. Хотя с драконами мое сравнение неадекватно, ведь доселе ни одного дракона я пока не видел. А огнемет – по телевизору в боевиках иногда показывали. Хотя, там и драконов показывали, которыми Дэйнерис управляла.

Теперь дело у нас пошло куда живее. Туча тварей начала прореживаться очень даже активно, а с небес пошел дождь из ошметков вредоносных тварей и их наездников.

Удивительно, но вся эта нечисть, как будто страха вообще не испытывали. Их не смущал тот факт, что с каждым моим взмахом на землю обрушивались два-три их сородича. Они как зомби из «Обители зла» все кидались и кидались под мою палицу сами. И вскоре небо очистилось, и я уже было собирался отправиться на помощь дружине, как…

Да не, я бы и не заметил. Конь мой бравый – молодец. Сделал вираж, круче боевого истребителя с изменяемым вектором тяги, и я чуть ли не нос в нос воткнулся на всем ходу в здоровенного дракона. Змея Горыныча точнее, потому что у него была вовсе не одна голова, а целых пять. Здоровая тварь, зубастая как крокодил. Так еще и огнедышащая, в довершение ко всему, как выяснилось.

Хотела одна башка меня за руку тяпнуть, да Конь опять меня выручил. Как даст ей прямо в промеж рогов передним правым копытом, шею так с хрустом и сломал. Башка повисла как плеть на длинной, как у жирафа шее. Хотя, скорее, шея представляла собой туловище десятиметровой анаконды, с головой крокодила.

Только еще четыре кусачих осталось. Они переглянулись между собой, посмотрели вниз, на болтающуюся плетью пятую башку на длинной шею, заверещали и попытались все разом вцепиться в меня. Хитрые твари! Но мой Конь был куда проворнее этого многоголового летучего крокодила. В итоге они вцепились все друг в друга, образовав такой клубок из челюстей и шей, что сами запутались. Вот по нему я палицей уже сам приложил пару-тройку раз. Тут тварь коньки и откинула, и полетела кувырком вниз, да шлепнулась так, что смяла пару сотен своих же мелких сухопутных нехристей.

– Эй, ты там давай поосторожней сверху! Меня чуть не пришибло! – крикнул откуда-то снизу Алеша.

– Какой ты брат, нежный! Уворачивайся…

– Осторожно! Тебя еще две тварины атакуют! – закричал он мне в ответ.

– Вижу… – и мы снова бросились в бой.

Теперь меня атаковали сразу две таких же летучих твари, разве что немножко помельче первого экземпляра. Верно его подружки. Тут уж мы с конем действовали слаженно. Твари хотели взять нас одновременно сверху и снизу. Но просчитались.

Нижнего копытами бил Конь, а верхнего палицей крушил я. Только вот так же быстро как с первым, с этими покончить не удалось. Верхнему я отшиб пару голов. А конь сокрушил нижнему одну. Но они были, не смотря на потерю трех из десяти голов, вполне еще боеспособны. Раве что болтающиеся шеи путались у них в крыльях и лапах, и мешал активно шевелить остальными шеями, в попытках съесть нас.

Мы вертелись в небе юлой. Кто за кем, сказать сложно. Один был спереди, один сзади и пытался поджарить нам с Конем хвосты. Переднему я отшиб хвост, и он в неуправляемом полете свалился на землю, где за него и взялись добры молодцы богатыри и быстренько отшибли все рога вместе с оставшимися дурными головами.

А вот со вторым пришлось повозиться. Мы сошлись в лобовой атаке. Он вцепился в нас с конем когтями и зубами и начал рвать и метать. Конь бил его копытами, а я палицей. В итоге мы его тоже сокрушили. Но, он так вцепился в нас, что увлек вместе с собой в падении на землю. Благо, мы оказались не под ним, а на нем. Так вышло помягче. Да и как положено победителю, я про щит, если что непонятно.

Когда пыль рассеялась, я помаленьку пришел в себя. Конь мой уже стоял и отряхивался. Я тоже поднялся, пыль стряхнул и осмотрелся. Нда… дела! Кругом ошметки от змеев валяются, головы дымятся, хвосты еще дергаются. Но да с этим делом, пожалуй, все! Пора и приземлиться, воздушный бой, все же, как-то не мое.

И обратил я свой взор на землю. Теперь надо было поработать и здесь, а то парни совсем зашивались и напоминали волноломы в шторм, среди бурлящего враждебного моря. Бусурмане на них то набегали волной, разбивались брызгами мозгов и отступали. Но только на мгновение. И все повторялось снова. Разве что, это враждебное море что-то совсем не мелело…

Только вот что было дальше я не досмотрел, проснулся на самом интересном месте! Как всегда, блин… Экран в точку свернулся – это похоже я с коня что ли свалился или по башке кто трахнул дубиной, ну как это называется???

2.14. Е-да

Нет, спать в скафандре – это еще хуже, чем в малолитражке на сиденье, прямо за рулем. Из тачки хоть на улицу выйти можно – размяться, воздуха свежего вдохнуть, еще что сделать. А отсюда деваться некуда, снаружи минус 240 и никакого свежего воздуха, разве что свежезамороженный где завалялся, только такую сосульку даже не пососешь. Про кустики я уже вообще умолчу.

Так вот – проснулся я в скрюченном состоянии прямо за рулем: ни потянуться, ни распрямиться, ни выгнуться – кошмар, одним словом. Но кое-что еще радовало – проснулся же! Ведь могло быть все и не так радужно. Хотя, кто его знает, какой он тут рай или что там еще для меня заготовлено в этих краях?!

Аккумуляторы зарядились не под завязку, но на вполне себе достойные 70%. И раз так, надо было ловить момент и идти осваивать свой новый мир и дом. Если он был в принципе освояем конечно. Старый ведь потерялся где-то. Во всяком случае я его по-прежнему не наблюдал ни на горизонте, ни на экране радаров.

Как я уже упоминал ранее, вход в «МИР» я уже нашел. Около него и заночевал. Теперь дело оставалось за малым – открыть этот ларчик, забраться внутрь и надеться на то, что там все более-менее в работоспособном состоянии находится. А еще я там очень надеялся найти съестные припасы. В частности, сейчас у меня в скафандре осталась только питьевая вода, есть хотелось не по-детски.

Да уж, в районе Плутона какой-то вечный голод. Это уже входило в традицию. Только я начал надеяться на пополнение припасов за счет гидропоники, раз – нате вам, гидропоника вместе с домом потерялись. Но сейчас я даже и не заморачивался по этому поводу, как раньше. То ли уже привык к такому развитию ситуации, то ли помощь ощущал, понимая, что меня здесь не бросят. Не знаю, но чего-чего, а паники у меня сейчас точно не было. И это хорошо. Потому что трезвый, спокойный ум – залог победы. А здесь только так – победи или умри. Полутона отсутствуют, как ненужный и вредный класс.

Осмотрел шлюз. Все на чистой механике, никаких вам дурацких сервоприводов. Да это, пожалуй, в моей ситуации есть плюс. А то ведь напряжение скакнет, перегорит какой моторчик и все – пиши пропало. Но в старой советской космической инженерной школе все это было продумано на такой случай и сделано надежно из металла, причем, настоящего, не какого-нибудь китайского пластика с визуализацией алюминия.

Даже все вроде просто и понятно было. Даже какие-то нарисованные потертые схемы работы остались. Стрелка вот – крутить сюда. Раз нарисовано, что сюда, то сюда крутить и будем. Чего сложного?!

Вскоре я этот, не побоюсь сказать, бронетанковый люк отвинтил. У меня в моем старом модуле был не такой, даже близко не такой – жестяночка какая-то легкая на моей яхте стояла. Сейчас только я это понял.

Но теперь я немного переживал, помещусь ли в шлюз в большом техническом скафандре. Только зря переживал – убрался тютелька в тютельку. А после еще самому за собой люк завинтить пришлось. Очень надежно, пожалуй. Даже с многократным запасом. В таком домике нам не страшен Серый Волк, никакой, причем, ни чужой, ни хищный. Он точно, во-первых, не сдует крышу, а во-вторых, ни в жизнь не догадается, как сюда через дымоход забраться – заблудится точно и минотавр его сожрет. А если догадается, то мы сначала умную табличку отдерем, чтобы не догадался, а потом ему по морде чайником и научим танцевать, вероятно, собачий вальс. Он же Волк, порода собачьих или наоборот. Да плевать мне на эту вредную собаку и все.

В шлюзе оказалось еще темнее, чем снаружи. Хорошо у меня на скафандре прожектора были – наконец они пригодились по назначению. Нужно было найти в этой темной коробочке, как включается система шлюзования. Пульт нашел, как все тут просто – пара кнопок и рубильник. Путем нехитрых проб активировал механизм, и он, не поверите, заработал! Очень хорошо, что корабль не был полностью обесточен. Иначе вряд ли бы я смог попасть внутрь из-за блокировки по параметру разницы давления внутри и в шлюзе. Перевел рубильник в положение «Вход», нажал зеленую кнопку и стал ждать.

Замигала маленькая лампа на табличке, что-то завибрировало и процесс пошел. Неспешно пошел: с чувством, с толком, с расстановкой. Наверное, качественно, раз так медленно. Думаю, тут ни одной молекулы кислорода не терялось.

Ну, а если серьезно, то медленно все было от холода и многодесятилетнего застоя – просыпалась техника, отходила от спячки. Но сам факт говорит за себя – хорошо все было сделано, надежно, чтобы не подвело.

Не прошло еще и часа, как замигала другая табличка. Я уж за это время много чего передумал и даже, честно скажу, несколько усомнился в своих выводах о надежности. Теперь светилось табло с надписью: «Входите». И раз так, то я приступил к операции по попаданию внутрь станции. В целом не буду заострять внимание на этом процессе, потому что он полностью повторялся: отвинтил тут, завинтил там, нажал, крутанул и так далее и тому поподробнее – механика, есть механика.

Расскажу лучше поподробнее о том, что меня внутри ждало. И я еще в шлюзе об этом думал – сильно меня этот вопрос волновал. Ведь скажем, если станция не исправна: пробита, скажем, или электроника сдохла, то я не смогу выбраться из скафандра и толку от этого «МИРа» эпохи динозавров для меня не будет. Я еще пару-тройку дней, конечно, протяну, ну и все на этом. Только такой расклад событий точно никак не входил в мои планы.

Само собой, я много слышал об этом «МИРе». Когда его затопили, постоянно говорили, что он все время ломался якобы, электроника на нем стояла архаичная и все такое прочее из той же мыльной оперы с веревкой. Собственно, то и были причины, по которым его затопили. Но имели ли они реально место?

Только вот сдается мне, его и не затопили, пустили всем пыль в глаза хорошенько, а его, из последних сил, СССР для меня отправили в спасательную миссию. Ленин все предвидел. Шутка или нет?..

Тем временем я пробрался внутрь. Темно, абсолютно темно было внутри. Так же холодно, как и снаружи. Давления почти нет. Воздух, похоже, в процессе этой экстремальной многолетней зимовки весь то ли повымерз, то ли наружу повыветрился.

Когда я включил прожектора, все засияло, как в ледяной пещере. Ничего отсюда, как и следовало ожидать не повыветрилось, просто инеем выпало на поверхности. Я еще по наивности посчитал, что эта штука дырявая, но ни тут то было, ничего подобного.

Просто все напрочь вымерзло, как в слишком сильный мороз в погребе. Удивительно, что при таком раскладе, я еще как-то сумел подзарядиться и техника работала. Аккумуляторы здесь стояли явно морозоустойчивые.

Когда я влетел внутрь, то часть инея тоже взлетела вслед за мной и теперь кружилась везде сияющими снежными хороводами. С одной стороны, это красиво было, с другой мешало, потому что свет блестел в этом морозном марев, слепил глаза и мешал смотреть туда, куда надо было.

Изучил главный пульт управления. Мои предположения подтвердились – на станции был установлен ядерный реактор. Но он не функционировал: то ли топливо закончилось, то ли его заглушили, а может и в принципе не запускали вовсе. И чтобы понять, что тут произошло на самом деле, следовало очень хорошо покопаться в этой архаичной технике. Только вот мои познания даже в инженерии своей станции оставляли желать лучшего, что уж говорить про грандиозный неизвестный аппарат – разве я смогу здесь это сделать?!

Можно было попробовать что-то по наитию, но со сложными инженерными комплексами такой подход обычно не срабатывает. Да и насколько я помню, старая электроника так в принципе не работала. Там чтобы хоть что-то сделать, требовалось алгоритм вводить или целую программу на специальном программном языке кодировать. Я такому был не обучен. Потому вот только пытался прочесть, что написано около кнопок и рычажков. Я их даже понажимал. Но все без толку. Система была абсолютно безжизненна. Никакой реакции. Скафандр тоже не мог ни с чем из электроники войти в сопряжение.

Станция, похоже, уснула навсегда. И это было очень плохо, потому что я на нее очень рассчитывал и у меня уже долгоиграющие планы сформировались.

Вот что мне теперь делать со всей этой безжизненной грудой металла?!

Понятно одно – задерживаться здесь мне было нельзя. Можно, разве что, воспользоваться оставшимися ресурсами и попробовать вернуться на свой корабль, который, напомню, неизвестно где был.

Хотя, если так подумать, где он еще мог быть, кроме как на Гидре?! Да, да, да – именно так. Не думаю, что взрыв был настолько силен, чтобы разнести на куски не такой уж и маленький планетоид. Если бы Гидра была разрушена, до скорее всего я бы тут сейчас не рассуждал, а был разбросан по Вселенной в виде разрозненных атомов. Там бы никакой суперскафандр не помог. И если даже допустить, что такой силы взрыв скафандр бы выдержал, то я внутри него точно превратился в безе или что-то подобное взбитое и воздушное, типа мороженого. Но я был цел и невредим, не считая пары десятков шишек. Да и скафандр мой каких-либо видимых повреждений не получил.

Все говорило в пользу версии о том, что взрыв был не слишком силен. Вероятно, это даже не торпеда и не бомба вовсе была, а утерянный кем-то когда-то ракетный ускоритель. Я его маленько прожег, вот топливо в итоге и рвануло, как селитра в Бейруте. А меня закинуло столь далеко лишь потому, что я оказался в том злосчастном проходе, словно в дуле пушки. Потому, словно картечь, на снаряд я точно не тянул, и унесло в открытый космос. Вот и все. Просто и ясно.

Мой же корабль стоял на противоположной стороне Гидры. Он был хорошо заякорен и вряд ли куда оттуда до сих пор делся. Так что искать мне следовало не свой кораблик посреди пустоты космоса, а спутник Плутона под названием Гидра. Благо она в этом царстве вечного мрака была самой блестящей, за исключением Солнца. Ну и Плутона с Хароном, за которыми она видимо и схоронилась от меня.

Хотя был и еще один вариант, что пряталась она теперь еще и в облаке дыма и пыли, которое создал взрыв. С учетом практически отсутствующей гравитации это безобразие еще очень долго могло скрывать непроницаемым покрывалом и Гидру целиком, да и мой корабль.

Как «МИР» мог помочь мне в поиске, я пока вообще не представлял. Правда и саму станцию я тоже не представлял. Думается так – раз кто-то ее сюда пригнал, значит она все-таки была адаптирована для работы в этих зверски холодных условиях и, наверное, прошла какой-то технический апгрейд, особенно в плане обновления устаревшей электроники и экипировки для работ в условиях, приближенных по температурному режиму к абсолютному нулю.

В принципе, я видел внутри плоские мониторы. Если я правильно помню, в начале нулевых в обиходе были еще электронно-лучевые трубки, тем более, что станция была создана и запущена на орбиту еще в далеком 1986 году в СССР. Тогда точно современными электронно-вычислительными компьютерами не пахло. Но сейчас на борту все явно было по-другому – современнее того архаизма.