Алексей Кудесин
Возвращение полуночи. Арка 2. Твари в ночи
Сказ 10 – Уголки тёмного леса
Под сводами тёмного леса застыла фигура в чёрном плаще. Из-под надвинутого капюшона торчали вострый нос и слабовольный подбородок. Тонкие губы шевелились, издавая то плаксивые причитания, то холодные рубленые фразы. В хрупком теле с зелёными глазами обитало два разума, и в этот самый момент они держали совет друг с другом.
– Мы – демоны – используем людей для своих целей, – говорил холодный голос. – Пытаемся очернить их в глазах Отца. Но есть в мире тот, кто поставил целью искоренить род людской, стереть из истории, будто они никогда не появлялись на этом свете. Его зовут Ревнивый Отпрыск или Чёрный Скоморох.
– Чёрный Скоморох, – выдохнул Харламп. – Никогда не слышал о таком.
– Многие считают его легендой, страшной сказочкой, но я наблюдал восхождение Мрака. Порой ему помогала тайная сила – ненавязчиво, незаметно, но всегда точно в нужный момент.
Харламп задрожал, не в силах вообразить силу, которая может управлять перводемоном.
– Когда я продумывал свой план, очень боялся, что эта сила вмешается и все испортит. Ведь она всегда была за перводемона. А я желал все сделать сам, чтобы никому не быть обязанным, – Вий замолчал. Тело стояло неподвижно. Одна половина лица была спокойна и печальна, вторая кривилась нетерпением и страхом. – Но сейчас я вижу, что эта тайная сила не ревнива. Она позволила мне попытаться самому. Терпеливо стояла рядом и наблюдала. Наблюдала, как я не справлюсь. И вот теперь, когда мы загнаны в угол, она протягивает руку помощи. Так же, как некогда перводемону Мраку.
Он опять замолчал.
– Но это же хорошо, хозяин. Это значит, что мы не должны впадать в спячку. Это значит, что мне не придётся возвращаться ТУДА! – человека в плаще передёрнуло. На лбу выступил холодный пот.
– Возможно, это значит, что я теперь тоже достоин, – проговорил Вий. – Я достиг уровня перводемона. Поэтому мне предложена помощь… – Но в голосе не было радости: – Вопрос даже не в том, стоит ли воспользоваться этой помощью… – проговорил демон голосовыми связками человека. – Вопрос в том, есть ли у меня возможность отказаться.
На какое-то время воцарилась тишина. Слышно лишь, как пыхтела и дёргалась половина тела Харлампа. Часть под контролем демона была неподвижна.
– Почему вы сомневаетесь?! – осторожно спросил Харламп.
– Когда дают слишком много, потом и потребовать могут не меньше… – в ледяном голосе прозвучал страх. – А могут и вовсе – забрать все. Тебе ли не знать…
Они вместе подняли взгляд и оглядели длинные ровные ряды зверей: лоси, медведи, кабаны, волки… Все размерами не меньше чудовищного бера, встреченного ими в лесу. И все неестественно неподвижны для диких животных. Особенно для тех, в ком угнездился демон низшего порядка. Всяк знает, что такие демоны ни на миг не знают покоя и передают беспокойство носителям. Теперь эти существа просто стояли и ждали: мохнатые хвосты подёргивались, кисточки на ушах подрагивали, ловя каждый звук.
Человек в плаще вскинул руку.
– Чёрный Скоморох… Или кто ты там есть. Я принимаю твою силу!.. – Он сжал ладонь в кулак. По рядам одержимых зверей прошла волна. Теперь они скалились и грозно били бока хвостами. Горящие глаза обратились к одинокой фигуре в тёмном. – Мы станем союзниками… – проговорил Вий едва слышно. – Но когда я получу силу перводемона… Тогда посмотрим…
Он вскинул кулак, и толпа одержимых зверей двинулась через лес.
***
Его грудь тяжело вздымалась, руки дрожали от усталости, пальцы скрючило от напряжения.
– Все! Больше не могу, – простонал Лютик и рухнул в траву, как подкошенный.
Остальные выглядели не лучше. Прутик, Грох – брат Кречета и Иваш были с ног до головы покрыты царапинами, синяками и ожогами. Они не могли говорить, все, к чему их сейчас тянуло – это лечь и умереть. Даже простое ощущение неподвижности казалось для них блаженством. Один за другим они попадали рядом с одержимником.
Но больше всего досталось дивам. Солнце два раза совершило по небу полное путешествие, а они ни разу не выпустили из рук мечи и кинжалы. Лютик – Лютиком, но слишком большое количество опасностей вылетало из леса столь стремительно, что на них не успевала подействовать отгоняющая мелодия.
Одержимый комар величиной с кулак, едва не пригвоздил Иваша жалом к дереву, а муравьи размером с собаку всерьёз вознамерились утащить их в муравейник. Тот был сложен из стволов и высоту имел не меньше тягательского терема.
Были ещё крохотные змейки, которые плевались жгучим ядом, и противно орущая птаха, которая едва не разрушила магию музыки Лютика.
– Теперь все позади, – выдохнула Ксана.
– Нельзя долго разлёживаться, – отозвался Шустр и с досадой добавил: – Но и без этого никак. Вы просто не сможете идти дальше.
Женщина поглядела на него удивлённо. Откуда он берет силы?
– Я уже связался с нашим человеком, – сказал маленький див. – Он говорит, что пока все чисто.
– Человеком? – приподнялась Ксана.
– Не придирайся, – отмахнулся Шустр. Он прикоснулся к тёмному камню, висевшему на груди, и стал подниматься. – Отдыхайте, я посторожу.
Лютик поглядел на него недобрым взглядом, ладонь легла на рубаху – под ней висел точно такой же амулет. Одержимника передёрнуло. Убрав руку, завалился навзничь и почти сразу захрапел.
***
Они встретились с каликами днем перед обедом у раскидистого дуба, что рос в одной из зон полигона Яги. Волнуясь и перебивая друг друга, Любимка и Сойка поведали историю похищения Прутика. Настенька стояла рядом и время от времени молча кивала. Наум остался в лагере – настал его черед помогать Яге в трапезной.
– Ты говоришь, в твоей деревне все это время скрывался Лютый одержимник! – калика Фёдор хмурил кустистые брови и с шумом выпускал воздух через раздутые ноздри. – Чего сразу не сказала?! Ты ж меня дурнем выставила, девка!
Это был пожилой уже грузный человек с мясистым красным лицом полностью затянутый в глухую многослойную броню. Над железным воротом с заклёпками буйствовала растительность. Голова Сойкиного калики больше походила на волосяной взрыв. Кривая неопрятная борода торчала вниз, два уса, как сяжки насекомого – в разные стороны. Волосы на голове будто сговорились и выросли стоймя и все в одну сторону, но не прямо, а набекрень.
Лицо Сойки сделалось злым и упрямым.
– Ответствуй, девка! – голос Фёдора звучал гулко, словно он сунул голову в огромный самовар и так орал.
– Зла на вас была! – выдавила девица сквозь зубы. – На богатырей то есть. Столько раз они заходили в деревню, ни один не догадался, что с нами происходит.
– Лютик умеет навести мару… – примирительно заметил Олег.
– И я хотела забыть, – добавила Сойка. – Я решилась бежать, когда узнала, что Лютика нет в деревне. Было очень страшно, ведь он не жалел беглецов. Но я не могла… не могла иначе.
Она тряхнула головой, чтобы волосы скрыли лицо.
– Надо было сказать, – уже не так грозно сказал Фёдор. – Ужо бы я тогда его в бараний рог!..
Широкими ладонями он показал, как крутил бы Лютика.
– Ага, а он бы вам плясовую сыграл, то-то бы вы свои железяки растрясли… – влез Любимка. Он засмеялся было, но никто не поддержал его веселья. Отрок закашлялся и замолк.
Калика Фёдор набычился.
– Э-э, парень. Шутковать любишь? Поглядим на твои шуточки на испытании. И так мне тут всю девку расслабили. Поединок проиграла.
Сойка вспыхнула и сжала кулаки. Любимка взревел:
– Не проиграла она! Просто удара от друга не ждала!
– Теперь жду, – тихо молвила синеволосая девица. Любимка глянул на неё, но смолчал.
– Нечего тебе по лесам лазить и прошлое ворошить, – отрубил Фёдор. – Надо на испытании сосредоточиться. Мы для вас столько приготовили – только успевай удаль свою показывай. А с одержимниками настоящие богатыри разберутся!
Он ударил кулаком о кулак.
– В кусты, значит, – снова не удержался Любимка.
– Что?! – взревел Фёдор. Его так затрясло, что доспех задребезжал на всю поляну. – Ух, распустил ты своего подопечного, Олег!
– У каждого свои методы, – пожал плечами калика.
– Вот и поглядим на испытании, чьи лучше! – Фёдор повернулся к Сойке и ткнул в неё пальцем. – Слышала, девка? И ты, и рохлик этот толстый – шкуру с вас спущу, коли проиграете этому!..
– Дядька Олег, чего он так разошёлся? – громким шёпотом спросил Любимка. – Настю дядька Стоян тренирует. При чем здесь калики?
Фёдор поглядел на него и расхохотался. Олег виновато потёр затылок ладонью.
– Ну, вообще-то калики занимаются своими подопечными, пока ведут их до школы. Да и потом тоже. Я же тебя нашёл уже в школе, так что… – он развёл руками.
– Мы отвлекаемся от дела, – сказал калика Савелий, он же Дыня. – Калики имеют право воспитывать своих подопечных, как пожелают. Кто прав, а кто нет – покажут испытания. Так что давайте вернёмся к делу.
Дыня снова надел свой ношеный дырявый кафтан. Босые ноги загребали пыль.
– Мнение Фёдора мы узнали. Скажи своё, – Олег был рад смене темы.
– Насте я тоже не советую соваться в эти взрослые игры. Тем более личной причины у тебя нет, – Савелий поглядел на скромную девушку. – Я хочу научить тебя паре приёмов, чтобы ты не ударила в грязь лицом. Надеюсь, ты делала то, что я тебе говорил?
Девушка кивнула и виновато поглядела на Любимку.
– Наська, не гляди так. Прутик – не твой друг, и ты пока не богатырь, чтобы за незнакомый люд заступаться…
Настенька робко улыбнулась.
– Я тебе трав подобрала. Они природную силу подпитывают. Видела, каким ты из бани вышел… – сказала и вдруг хихикнула. Они быстро переглянулись с Сойкой, та, совершенно не скрываясь, скалилась.
– Что?! Значит, прав был дядька Олег, когда сказал, что у тебя пальцы во рту были, когда я… Того… Собирался…
Он смутился.
– Коли бы ты за нами тогда подглядел, – весело сказала Сойка, – я, кстати, не против была, тебя бы Несмеянка так укатала, что нам бы с Наськой только соскребать тебя осталось…
– Вот и решили, – перебил их Дыня и вопросительно поглядел на Олега.
– А ты, стало быть, идёшь на поводу у этого? – хохотнул Фёдор. – Добро. Нам будет легче на испытании.
Он хлопнул Любимова калику по плечу и громко захохотал. Тот поморщился, но ничего не ответил. Он повернулся к отроку:
– Любим, я как твой калика и добропослушный богатырь предлагаю тебе отказаться от затеи со спасением Прутика. Богатыри сделают это лучше тебя.
Любимка яростно дёрнулся.
– Эй! А как же! Мы договорились!
– Но являясь твоим каликой и не последним богатырём, я понимаю, что остановить тебя невозможно. Поэтому я готов взять тебя с собой. Но строго на моих условиях.
Лицо отрока преобразилось.
– Дядька Стоян! Вы самый лучший калика! Да я за вас! Да я!..
На том и расстались. Олег обещал известить Любимку сразу, как только будет получен сигнал от сторожевых деревьев.
Сойка вышла задумчивая. Любимка понял, что её не убедили слова Фёдора.
– Ничего, Сойка, – сказал. – Время покажет, кому идти, а кому не стоит. Совсем не обязательно тебе мстить. Настоящий богатырь не мстит – он наводит порядок!
– Чтобы порядок был, – мрачно молвила девица, – надо вовсе таких тварей, как Лютик, на землю не пускать…
***
В избе Яги собрались почти все богатыри, которые готовили полигон для испытаний тягателей. Ради такого дела избушка вобрала в себя в два раза больше брёвен, чем в ней было изначально. Такую громадину лапы удержать уже не могли, поэтому избушке пришлось усесться прямо на землю. Зато в гриднице просторно, и никакой толкучки.
Руководил советом Стоян – первый наставник тягателей и главный распорядитель пятьдесят седьмых тягательских испытаний. Он сидел во главе длинного стола. По правую руку от него сгорбился Горшик – писарь Харитона, по левую – Яга.
Особнячком в самом тёмном углу расположился Фрол. К столу подсаживаться не стал – я, де, здесь просто наблюдатель, ничего не решаю, но вид имел таков, чтобы всяк сразу понял: коли что-то придётся не по душе – молчать не стану. Рядом с ним, сливаясь с темными стволами железного древа, высилась воронёная фигура. Над платом сверкал острый, как кинжал, взгляд.
За столом рядком расселись все калики: небрежный Олег с Прозорливой Сумой, Савелий в рваной старой рубахе, портах и босой, да Фёдор, как всегда в броне с многочисленным метательным оружием на бесчисленных крючочках и петельках. Кроме них присутствовала пара средних богатырей: Тавр и Годун – оба худые и серьёзные.
– Я собрал вас здесь, чтобы сообщить последние вести из Москвы, – Стоян поглядел на Горшика. Писарь невозмутимо глядел прямо перед собой, – и приказ князя Александра, который он передал с помощью…
Он опять поглядел на Горшика. Фрол в своём углу шевельнулся и кашлянул.
– Грхм!
Наставник на миг замолчал, давая уряднику высказаться. Показалось, что тот попытается подвергнуть сомнению канал связи.
– Что ж, давайте послушаем, – проговорил Фрол.
– Нам сообщают о странных людях, которые пришли со стороны княжества и вторглись в Чащу Хруста. Предположительно они направляются в сторону пещеры Потерянных Душ.
Калики Савелий и Фёдор переглянулись.
– Мы только что обсуждали этих людей с тягателями. Откуда о них стало известно князю?
– Я отправил отчёт из лагеря близь Мокеевки. Но оказалось, что у князя больше информации, чем у нас. Мы знаем о двух людях, владеющих силой, и двух похищенных. Нам же сообщили об отряде из шести участников. Горшик.
Писарь шевельнулся и бросил на стол пачку картинок.
– Шустр – див с манией сильного хозяина, – начал перечислять глухим, голосом. – Во времена последней войны сражался на стороне князя Владимира. Потом пропал. Кому служит сейчас – неизвестно. Природная сила сопоставима с земной тягой, фехтовальщик, способен непродолжительно перемещаться по воздуху.
Богатыри склонились, разглядывая картинку.
– Парень совсем не изменился, – Фёдор попытался пригладить торчащие усы, но безуспешно. – Мелкий, а злобный. Помню, как-то служили мы в одном отряде, дело было под Новгородом…
Он поймал строгий взгляд Стояна и замолчал, прервав себя громовым кашлем.
– Где провёл все эти годы – неизвестно, – закончил Горшик. – Это первый контакт после войны.
– Дальше, – кивнул Стоян.
– Ксана по прозвищу Танцующие кинжалы, – продолжал писарь.
На картинке стройная молодая женщина, темноволосая и темноглазая, вокруг в воздухе висят двенадцать кинжалов.
Олег едва подавил возглас удивления, быстро поглядел на Стояна. Тот выглядел спокойным, но калике ли не знать своего друга и соперника! Первый наставник обеспокоен, очень обеспокоен. Калика и наставник встретились глазами. Полумрак Ягиной горницы мигнул и пропал. Оба богатыря одновременно провалились в прошлое, на семь лет назад…
***
– Здравствуй, добрый молодец! Не здесь ли принимают в богатыри? – девичий голос. Такой звонкий и задорный, что у юного паренька Стойки дух захватило, будто в жаркий день взял да окунулся в омут, полный ледяных ключей. Даже сейчас сквозь века этот голос звенит, как молодой колокольчик. Ни капли не изменился, не стёрся.
– В богатыри не принимают, – на этом фоне голос молодого Стояна кажется скрежетом рубанка. – За претендентом должен явиться калика…
– Оставь этого зануду, – Олег очень хорошо помнил свои слова. Первые слова, сказанные Ксане. – Идём, девица, я тебе все покажу. Меня зовут Олег. А тебя?
Да, Олег тогда не растерялся. Может быть, поэтому она любила его больше других…
– А меня – Ксанка. Я стану сильномогучим богатырём, как Илья Муромский, и докажу, что девица может быть сильнее парня.
Сквозь годы проступает юное девичье личико. Несмотря на подростковую угловатость даже теперь для Олега это самое прекрасное воспоминание.
Её косы были неопрятны и растрёпаны, выбивались из-под косынки, но от этого выглядели ещё привлекательней. В тот день на Ксанке было тёмное платье с подолом до земли, и это никак не мешало ей порхать, словно пташка. Глаза у девицы озорные и упрямые, обнажённые до локтей руки всегда исцарапанные и грязные. Да и лицо чумазое. Но, странное дело, от этого девушка делается лишь милей.
А ещё у неё кинжалы. Целых двенадцать штук заткнуты за пояс, торчат в разные стороны. Два из них в запястных ножнах, один пристегнут ремешком к правой лодыжке. Это, конечно же, секрет, но Ксанка открыла его почти сразу, не успев толком познакомиться с ребятами. Впрочем, девушка, как и все дивы, умела чуять живую природу. В том числе и людей. Ей ли было не знать, что перед ней стоят два будущих её лучших друга. А быть может, и больше, чем друга.
А ещё она умела заставить свои кинжалы танцевать. Все двенадцать разом. И не было в мире зрелища более прекрасного, а впоследствии – и смертоносного.
Конечно же, Стоян оказался прав – её не приняли в школу, хотя калики взглянули на неё – невозможно отказать такой милой и полной энтузиазма девушке. Но земной тяги в ней было очень мало, и путь в школу богатырей закрылся, не успев толком поманить. Ксанка перепутала силу, движущую кинжалы, с земной тягой. Она была дивом и использовала природную силу сырой земли.
Олег вспомнил Любимку, который попал в ту же ситуацию и все же стал богатырём. Да. Любим не умеет отступать, а Ксанка не умела огорчаться. Едва ей объяснили, что она никогда не станет богатырём, она нахмурилась, прикусила тонкую губу, раздумывая. Они с Олегом стояли напротив неё, и оба любовались этим захватывающим зрелищем. Тогда и родился их треугольник.
А Ксанка хитро улыбнулась и объявила:
– Хорошо. Тогда у меня новая мечта! Вы двое учитесь и становитесь богатырями, а я ни в чем вам не уступлю. Клянусь моими танцующими кинжалами!
И она звонко рассмеялась.
Мельтешение образов и воспоминаний. Потом было много всего. Стоян боролся с Олегом за её внимание, она смеялась и давала надежду то одному, то другому.
– Ха-ха-ха! Два богатыря бегают за обыкновенной дивой! Это ли не значит, что я сильнее богатырей?
Олегу вспомнилось счастье, когда он обнаружил в себе каличье чутье. «Я – самый молодой калика! Ха-ха! То-то Стояшка разозлится!»
А потом настал роковой день. Стоян не просто обнаружил чутье калики, но сразу же разглядел в молодом и неотёсанном пареньке с простым именем Иваш серьёзный потенциал земной тяги. Опытные калики глядели – не углядели, а он смог. А потом ещё и не побоялся отстоять своё мнение перед первым богатырём и князем.
Эта весть облетела всю Москву, а потом и все княжество. О самом молодом калике Олеге тут же позабыли. Зато о Стояне гутарили по всем корчмам: мол, молод, а чутье на земную тягу имеет такое, что творит настоящие чудеса.
Олег до сих пор помнил свою боль и досаду. В кои веки сумел серьёзно обойти Стояна, и на тебе…
Молодой Стоянка ходил петухом: грудь вперёд, хвост распушил по пёрышку. Перед Ксанкой, конечно же. А Олегу прямо сказал:
– Никогда тебе меня не обойти. Всю жизнь вторым проходишь. Так и с Ксанкой будет.
Тогда и ударило в голову Олега. Всю ночь он промаялся, а утром взобрался на колокольню Архангельского собора и забил во все колокола. Собрался люд – что случилось, отчего набат? Тут и объявил Олег:
– Клянусь сильномогучего тягателя отыскать и вырастить из него нового сильномогучего богатыря.
Грянул гром, ахнули люди. Стоян лично пытался отговорить дурня. Но явился князь Александр, узнав, что к чему, помрачнел. Всяк в княжестве помнит его слова:
– Не давши слово – крепись, давши – держись. Да будет так. Если кто калику Олега увидит – гоните в шею с московской земли. Нет ему здесь места, пока клятву не исполнит.
Ахнула Ксанка, подскочила к Стояну и крикнула:
– Специально ты такое натворил! Не прощу тебя! Уйду вместе с Олегом!
Только знал Олег, что идёт он туда – не знаю куда, да ещё за тем, чего не может быть. Ибо уже давно не родила земля русская тягателей с таким количеством земной тяги. Не пожелал он Ксанке такой судьбы, прогнал.
– Ступай к Стояну. Или меня жди. Я вернусь и стану первым каликой. Вот тогда и поговорим.
Эти слова уязвили гордую девицу прямо в сердце.
– Ах так! Не нужна я вам?! Ну и ладно! Клянусь, что стану сильнее богатырей! Ненавижу вас! Вернусь и отомщу!
С тех пор прошло четыре года. Ни слуху ни духу не было от Олега. И про Ксанку ничего не слышно. Как в воду канули.
А потом Олег вернулся с Несмеяной и разом исполнил половину обещания. А Ксанка так и не вернулась. Полдня они тогда с Олегом сидели в горнице богатырей и вспоминали. А теперь ясно стало, что не забыла девица свои злые слова. Связалась с силами, которые против богатырей пакости замышляют…
***
Все эти воспоминания молнией мелькнули меж двумя богатырями, в горнице не успело пройти пары мгновений.
– Это та самая, из-за которой… – бухнул Фёдор и указал пальцем на Олега. Дыня молча двинул его локтем в бок. Несмотря на доспехи, богатырь захлебнулся словами. – Гхм! Понял…
– Тоже див, – продолжал Горшик, словно ничего не замечая. – Пыталась поступить в школу богатырей. Ей отказали по причине малого количества земной тяги. Девка озлилась и поклялась быть не слабее своих сверстников, попавших в школу. После случая с Олегом покинула княжество и порвала все связи. Где была – неизвестно. Это первый контакт после ухода.
В горнице повисла тишина. Казалось, что сильнее других молчат Стоян и Олег. Горшик поднял следующий рисунок: маленький человек со светлыми волосами и с разделённым лицом – одна половина невинная и улыбающаяся, вторая – с дьявольской усмешкой и красным цветом зрачка.
– Лютик. Одержимник. Участник отряда Полуночи. Внутри носителя – демон Услады. Оружие – музыка, в более широком смысле – звук и вибрации. Считался погибшим, где был все эти годы – неизвестно.
– Уже известно, – поднял руку Фёдор и грузно придвинулся к столу. – Я отыскал Сойку рядом с деревенькой одной – Ухабинцы зовётся, в Малороссии на границе. То ли ихняя, то ли наша. Там тихо, спокойно, как теперь выясняется, от того, что заправлял в ней одержимый человек. Вот этот.
Он ткнул пальцем в изображение парня.
– Интересно получается, – проговорил урядник со своего места. – Одному из богатырей было известно местоположение опасного преступника, но ни князь, ни глава тайной службы… – он покосился на Горшика, – об этом ни сном ни духом…
Сказал и тут же замолчал – мол, продолжайте, это просто мысли вслух.
– Говорю же, не знал я, – повторил грузный калика. – Сойка мне не рассказала ничего. Тихая деревенька…
– А про испытания в том приказе князя что говорится? – спросил Савелий. – Не стоит ли их прервать? До тех пор, пока мы не остановим эту группу.
Он повёл рукою в сторону картинок на столе.
– Примерно это нам и приказали. Только вот останавливать испытания нам не позволено. Князь обещает, что задержит наблюдателей, которые должны прибыть на испытание, на один день. Они считают, этого должно хватить…
– Узнаю подчерк Харитона, – каркнул из своего угла Фрол. – Как всегда считает, что все учёл и лучше нас все знает.
Горшик поднял взгляд от сложенных на столе рук и пристально поглядел на урядника.
– Надо признать, – сказал Стоян, – что время и правда подобрано верно. Сегодня Стражи Древа передали сигнал, что их отряд покинул Чашу Хруста. Мы уверены, что день они потратят на отдых. Потом отправятся к пещере Душ. Мы как раз успеваем перехватить их там.
– Не забывайте Вия, – каркнул из угла Фрол. – Наш уважаемый Харитон считает, что этот враг тоже отправился в Запредельный лес.
– Мне сказали, что Вия можно не опасаться. Он утратил силу и ещё долго ничего не сможет сделать, – молвил Стоян. – О нем в приказе ничего не говорится.
Горшик придвинулся и заговорил:
– Я предлагаю отправить небольшой отряд. В отряде должно быть достаточно богатырей, чтобы без труда одолеть противника и помешать их планам.
Стоян запустил руку в бороду. Волоски тихо хрустели под крепкими ногтями.
– Да, это будет наилучшим выходом. Подготовка полигона почти закончена, до прибытия наблюдателей с учётом задержки, обещанной из Москвы, два дня. К тому же теперь у нас есть один дополнительный богатырь, – он глянул в сторону Болта. Воронёный остался невозмутим, зато Фрол зашевелился, закряхтел. – Если поторопимся, то успеем до начала испытания.
Он откинулся на скамье. Горшик молвил тихим голосом:
– По нашим данным каждый из вышеназванных ведёт с собой по простому человеку. С Шустром идёт Иваш – сбежавший бывший богатырь.
– Да, сбежал прямо из-под носа у богатырей и писарей, – язвительно вставил Фрол.
– Ксана ведёт парня из далёкой северной деревни. Известно то поселение тем, что в нем родился Кречет – самый безумный из Полуночников.
Богатыри переглянулись.
– Лютик шёл один, но в Мокеевке на скорую руку захватил мальчишку из местных. Имя – Прут.
– Эти трое нам не опасны, – молвил Стоян. – Проблемы может доставить первая троица.
– Кто пойдёт? – спросил Горшик.
– Я! – поднял руку Олег. – Любим рвётся спасать Прутика, я считаю, что для подготовки к испытаниям ему полезно…
– Нет! – каркнул Фрол и хищно подался вперёд. – Олег, не играй со мной. Ты прекрасно знаешь, что Любим… эээ… дорог князю. Делайте что хотите, но Любим должен остаться под присмотром в лагере.
Он замолчал, втянувшись обратно в полумрак своего угла. Лицо калики сделалось упрямым.
– Не тебе решать, урядник. Это наши богатырские дела. И потом, Стоян – ты же обещал парню.
Первый наставник смутился и опустил глаза.
– Я обещал, чтобы унять прыть Любима. Он порывался залезть в Чащу Хруста, а это верная погибель.
– Уж не хочешь ли ты сказать?.. – Олег отпрянул, словно не верил собственным глазам.
Стоян досадливо отмахнулся.
– Моё мнение тут не важно. Про Любима в приказе из Москвы тоже сказано. Все тягатели должны остаться на полигоне. Так что, Олег, подбери себе трёх спутников. Думаю, этого будет достаточно.
Олег хотел что-то возразить, но удержался. Скамья скрипнула под ним.
– Хорошо, – проговорил он, хмуро зыркая на Стояна. – Отпусти со мной Дыню, кого-то из писарей и… – он поглядел на Фёдора. – Пойдёшь? У твоей подопечной счёты с Лютиком.
– Оно мне надо? – здоровяк широко зевнул. – Я ж девицу убедил, что не её это дело. Я лучше моих лишний раз погоняю. Должны же мы победить…
– Хорошо, возьму Тавра, – сказал Олег.
Один из средних богатырей молча кивнул.
– Добро, – Стоян поднялся. – Испытания проведём через два дня. Завтра явятся наблюдатели, послезавтра объявим день отдыха и тишины. К тому времени вопрос должен быть решён.
Олег пожал плечами.
– Не думаю, что будут проблемы. Они сами загнали себя в западню. Им просто некуда деться.
– Вот и славно, – урядник тоже поднялся. – Не забудьте провести с отроком беседу. Он же неуправляемый, обязательно полезет, куда не след…
И в очень довольном расположении духа он удалился. Стали расходится и остальные. На крыльце первый наставник остановился рядом с Олегом. Обоих распирало заговорить о Ксане, но Стоян сказал:
– Чего-то урядник больно довольный?
– Не к добру, – поправил Прозорливую Суму калика. – Ты говорил, что на Костяя напал кто-то, умеющий запирать земную тягу? Разве Болт этим не славен?
– Это слишком серьёзное обвинение, чтобы я мог заявить об этом сейчас, – молвил наставник и вздохнул. – Мне испытание надобно провести, и междоусобица – последнее, что бы я хотел здесь увидеть.
– Иногда я рад, что тогда ушёл из княжества, – невесело проговорил Олег. – По крайне мере я – вольный человек. Надо мной нет твоих обязанностей.
– Правильно, ты всегда был поглупее меня, – рассмеялся Стоян.
После пары минут пререканий и шуточек, опять посерьёзнели.
– Что с Любимом делать станем? – спросил Олег. – Я обещал ему все рассказывать…
– Любиму следует думать совсем о другом, – нахмурился Стоян. – Моргулы никак не идут у меня из головы. Мы отогнали их, но как бы они не вернулись в самый неподходящий момент. На испытании, например.
– Любим об этом даже не думает. Он очень сдружился с этим Прутиком. Добровольно не откажется от мысли пойти ему на помощь.
– Есть у меня одна идейка, Яга подсказала, – задумчиво проговорил Стоян. – Она может разом решить все проблемы. Научить Любима обращаться с тягой и волной, укрепит его перед лицом темных тварей и отвлечёт от спасения Прутика…
– Но?.. – поглядел на него Олег. – Наверняка у этого способа огроменное «но».
– Но ему как-то надо выжить.
Олег с тревогой глянул на Стояна, тот никак не показал, что шутит.
