Алексей Кудесин
Возвращение полуночи. Арка 2. Твари в ночи
Сказ 5 – Ночное нападение
Они незаметно вернулись в лагерь тягателей. Любимка был поражён – все делали вид, что ничего не произошло: урядник с Болтом даже не показались из шатра, тягатели, увидав, что наставник явился вместе с беглецами, косились любопытно, но напрямую ничего не спрашивали.
Стоян вёл себя, как ни в чем не бывало, ходил по лагерю и нагружал работой всех, и тягатели быстро смекнули, что лучше не попадаться ему на глаза. Когда солнце скрылось за острой пилкой тёмного леса, лагерь тягателей притих.
– Ночное дежурство – Ярополк и Остап, – объявил Стоян. – Любим и Наум – вторая половина ночи. Всем спать. Завтра трудный день, заходим в Запредельный лес…
– Ух ты! Ёшки-матрёшки! – Любимка так и подскочил. – А мы разве не зашли ещё?!
– Нет, не зашли. Да, здесь растут железные деревья, но это ещё ничего не значит. Чудища сюда редко забредают, а демоны – никогда. Настоящие напасти начнутся за Великим Оврагом.
– Великий Овраг, – благоговейно повторил Любимка и повернулся к Науму. – Отчего мне про него никто не сказывал?!
Толстоватый тягатель округлил глаза.
– В книгах того нет.
– Ха-ха-ха! – Стоян смеялся, запрокинув голову, в свете костра сверкали крепкие зубы. – Воины не пишут книг, а книжники не ходят в Запредельные леса. Наум, ты можешь оказаться первым.
– Намекает, что Наум провалит задание, – громким шёпотом сообщил Остап.
Наум набычился.
– Чего это?! – набросился на казака Любимка.
– Сказано тебе: либо воин, либо книжник.
– А Наумка у нас станет воином-книжником, – вскричал отрок и повернулся к парню. – Правда, Наум?!
– Правда! – тот сверкнул глазами. – Да. Это будет моя мечта. Стать воином, но и книжные дела не забрасывать.
– Похвально, – перебил их Стоян. – Князю понравится такая идея. Такие люди нужны княжеству. Даже атаман Тарас от такого не откажется.
– Откажется-откажется – у него от книг голова пухнет. Он её в походе потом неделю проветривает, – сказал Остап и загоготал.
Димитрий ухмыльнулся издалека и наказал себе припомнить казаку этот случай, чтобы ещё больше напугать его успехом Наума.
Закончив хозяйственные дела, Любимка отправился вздремнуть. Вторая половина ночи – его, так что первую надо использовать по-полной.
После того, как дядька Стоян все объяснил, он принял этот план и перестал беспокоиться. Да, Прутик все ещё в руках вражин. Да, они хотят сотворить с ним нечто нехорошее. Но к чему пустые переживания? Больше пользы будет, если он хорошенько выспится и наберётся сил.
Уснул почти мгновенно, только в шалаше понял, какой длинный день ему довелось пережить и сколь всего успеть.
– Прутик, я обязательно тебя спасу, – пробормотал, уже провалившись в сон.
***
Проснулся гораздо раньше половины ночи. От истошного крика.
– Чудища! Чудища сожрали Остапа!
Отрок с трудом узнал голос Ярополка. Кое-как выбрался из шалаша. Лес в объятиях ночи, костёр горит только в центре лагеря – именно там сидят дежурные и оттуда несутся вопли.
– Хватит орать, – твёрдый голос Стояна. – Говори толком, что за чудища? Где ты их видел? Где Остап?
Любимка торопливо натянул сапоги и вскочил. Чтобы чудища, да без него – не бывать тому!
– Наставниче! – Ярополк почти плакал. – Вы же говорили, что они сюда не забредаю-ю-ют!
– Выходит, забредают, – из леса показался ухмыляющийся Остап. – Я проследил, там явно кто-то есть.
Их громкие голоса разбудили тягателей. Из-за мохнатых лап самодельных шалашей выглядывали лица. Полог шатра Фрола едва заметно дрогнул – кто-то наблюдал через щёлку.
– Вот они! Глядите! – взвизгнул Ярополк.
Любимка вгляделся в лес. Неужели это…
Топ-топ-топ! Во мраке что-то мелькнуло. Хотя Любимка бы не поручился, что это не игра огня на листве.
Топ-топ-топ! Снуф, снуф, сну-уф!
Любимка побледнел: «Моргулы! А я думал, отстанут. Ничего не сказал наставнику и друзьям. Не отстали! Что же теперь делать?»
– Ничаво, – он стукнул кулаком о кулак. – Справимся! Нас вона сколь много, а их всего двое.
– Откуда ты знаешь, что их двое?! – Стоян запустил пальцы в бороду. Крепкие ногти хрустели на волосках. Укоризненно сверкали рубины в глазницах Глиняши.
– А-а… Я… Э-э!.. – заблеял Любимка.
– Ха, опять он куда-то влип, – с восторгом сказал Лексий. – Удивительно, как этот малыш умудряется.
Любимка взвился выше елей.
– Мечи-калачи! Какой я тебе малыш! Мне уже четырнадцать!
– Отставить пререкания! – рявкнул Стоян. – Если то, о чем я думаю, подтвердится – дело серьёзное.
Он оглянулся: все больше тягателей выходило из шалашей. Ближе всех стоял и с завыванием зевал Неждан.
– Неждан, буди всех, – скомандовал наставник. – Ярополк, Остап, подкиньте дров в костёр. Все, кто подойдёт – становитесь в круг лицом к лесу. Кто не успеет – молитесь, чтобы они пришли не за вами.
Языки пламени взметнулись к небу, круг огня резко расширился. Любимка тянул шею, стараясь высмотреть друзей. Наум тут, вон и Сойка с Настенькой. Синие волосы переливаются в свете взметнувшегося костра, Настенька испуганно глядит на тёмную стену леса. Рядом с ними Несмеяна – как всегда хмурая и унылая. Другие тягатели окружили костёр, пристально вглядываясь в контуры леса. Один лишь Фрол не покинул шатёр, но сквозь неплотно закрытый полог видно, что света внутри прибавилось.
Топ-топ-топ! Шу-ух! С одной стороны проскользнуло что-то тёмное и стремительное. Шурх-шурх! Бац-бац! На стволе, на миг вырванном сполохами огня, отпечаталось два здоровенных следа трёхпалых лап.
– Что это за твари? – крикнула Сойка, резко поворачиваясь на звуки. Пальцы держала у губ, готовая атаковать и обороняться.
– Моргулы, – проговорил Стоян и поглядел на Любима, – древнее проклятье. Это подтверждает, что вы и правда встретили одного из одержимых людей Полуночи.
– Эй! А вы сомневались, что ли?! – завопил Любимка.
Страшная острая морда, сотканная из тьмы, резко сунулась из леса прямо в плотную толпу тягателей.
– Врёшь! Не пройдёшь! – крикнул Остап и ткнул кинжалом в оскаленную пасть.
Бах! Граум! Его отбросило, парень распластался, высоко задрав ноги, и едва не угодил в костёр. Топ-топ-топ – моргул словно не заметил атаки.
С двумя факелами наперевес на пути чудища встал Стоян. Тварь будто не заметила его, ринулась напролом. Попавшийся на пути пень разлетелся в щепу. Наставник смело заступил путь, выставляя перед собой пламя.
Едва тёмная туша очутилась в круге света, как истончилась и сделалась прозрачной. Тень пролетела сквозь Стояна, того ощутимо качнуло, но не сбило с ног, как тягателя.
– Работает! – прокричал рядом Остап. – Ха-ха! Работает!
Он потянул из костра целый ствол дерева. На конце полыхали ветви. За пределами круга света, напротив, сделалось темней. Любимка с тревогой поглядел наверх.
– Тучи! Моргулы нагоняют тучи! – закричал Стоян.
Сумерки сгустились до черноты, круг света ощутимо сужался. Люди озирались и испуганно жались друг к другу. И тут дрогнула земля. Любимка ощутил уже знакомую дрожь и хруст.
– Снизу! – закричал он. На месте костра вздыбилась гора свежевзрытой почвы. Сквозь огонь метнулась полупрозрачная тень. С хрустом и шелестом костёр провалился вниз, стенки тоннеля осыпались, гася огонь и угли.
– Только не это! – прошептал Наум.
– В круг! Все в круг!
Любимка с восхищением глядел на Стояна. Вот каким должен быть истинный богатырь! Умелым, знающим, умеющим так гаркнуть, чтобы даже нытик Ярополк стал героем. Надо будет обязательно научиться этому искусству.
Люди выстроились в круг, ощетинившись факелами. После падения костра света стало совсем мало. Да и зажигать его сейчас не от чего. Моргулы шныряли вокруг в темноте. То один, то другой останавливался и принюхивался. Жертва тут. Не спрячется. Зачем вокруг неё столько лишнего запаха? С жутким свистящим звуком из темноты вынырнул толстый лоснящийся хвост. Удар стелился с той стороны, где темно.
Хлоп! А-а-а! Ярополк растянулся по земле, факел хлопнулся рядом и погас. Круг света резко сузился.
– Нет! Я не хочу умира-а-ать! – заорал сын воеводы и откатился в сторону. Моргулы на него даже не взглянули. Ярополк недоверчиво приподнялся. – Братцы! Им нужен только один! Мы спасены!
Любимка шагнул вперёд из ряда тягателей.
– Ярик прав! Жертва – это я! Держитесь подальше, и вас не тронут.
– Что? – Настенька испуганно глянула на него.
Топот хищных ног возобновился. Они ходили кругами, и эти круги сужались. Они чуяли его, а то и видели, если тварям из тьмы знакомо это чувство. Топот стремительно приближался. Любимка сжал кулаки и оскалил зубы. Так просто я вам не дамся.
Прямо перед ним среди тьмы соткались два ещё более темных пятна. А потом произошло невероятное. С едва слышным свистящим звуком тёмные твари начали впитывать окружающую тьму. Две туши наливались чернотой, обретали чёткость, вокруг ощутимо стало светлее. Но не за счёт того, что появился свет. А за счёт того, что была поглощена тьма.
Любимка увидел перед собой две чудовищные твари. Больше всего они походили на огромных ящериц: в холке – не меньше годовалого телёнка. Острые носы кончались большими ноздрями, ртов не видно, плотные лапы хватались за землю тремя плотными пальцами. Но самое страшное в тварях – глаза. Огромные круглые дыры в потусторонний мир, в которых царил полный мрак.
Любимка уставился в эти глаза и понял, что не может оторваться. «Я хотел похитить тело, они же заберут душу», – вспомнил он слова Лютика.
– Заберут душу, – прошептал он, цепенея.
– Нет!
Из тьмы вылетел огненный шар и врезался в голову моргула. Ших! Разлетелись искры и яркие угли.
– Ты будешь биться, а мы в сторонке стоять?! Не дождёшься! – задорный голос Остапа.
– Ха! Малыши да девки стоят в сторонке, с тварями разберутся воины! – ухмыльнулся Лексий и прыгнул на второго моргула.
Сердце Любима замерло. У тягателя не было факела. Бабах! Удар был такой силы, что содрогнулась земля. Любим глазам не поверил – моргула отбросило дальше во мрак, он встал на месте, ошалело тряся головой.
– Мы не бросим тебя, Любим! – сказала Настя и запустила в моргула пучок какой-то травы.
Снуф-сну-уф! – втянула та воздух и вдруг попятилась, затрясла острой мордой.
– Призрачная трава. Отличное средство от призраков и призрачных огоньков.
– Мы – не трусы! – непривычно суровый Наум встал рядом с Остапом.
– Сиу-сиу! – Ветер взъерошил траву вокруг моргула, не причинив, впрочем, твари никакого вреда – Сойка присоединилась к ребятам, защищавшим Любима.
С нарастающей ненавистью и страхом Ярополк глядел, как против моргулов встают все больше тягателей.
– Ёшки-матрёшки! – в восторге закричал Любимка. – Глядите! Они отступают!
Темные твари и правда пятились и вжимались в самые черные тени.
– Как и все тёмные твари, моргулы не терпят чистых и светлых побуждений, – сказал Стоян, поворачиваясь к лесу спиной. – Смелость, дружба, взаимовыручка для них как яркий свет, выжигающий все тени. Это не способно их убить, но и вытерпеть такое моргулы не в силах. Так что, Любим, поблагодари товарищей за пару спокойных ночей. В ближайшем будущем их у тебя будет не много.
– Это почему ещё?!
Моргулы окончательно исчезли, выдав на прощание особо громкое – снуф-сну-у-уф! Тягатели выдохнули, опуская факелы.
– Моргулы – бестелесные тёмные твари, – сказал Стоян. – Их нельзя ранить, их нельзя убить. Они никогда не устают, они неутомимы и упорны. Если им дать запах, они будут преследовать человека, пока не настигнут. И если днём они слабы и медлительны, то ночью они поглощают большие расстояния и никогда не теряют след.
– Бр! – Любимка передёрнул плечами. – Как же от них избавиться?
– Никто не знает, – мрачно сказал Стоян. – Неизвестно ни одного человека, кому бы это удалось.
Любимка похолодел.
– Но ведь мы справились с ними, значит, сможем и в следующий раз.
– Пока я рядом, так и будет, – сказал Стоян. – Проблема в том, что Моргулы неутомимы. И они никуда не торопятся. Друзья не всегда будут рядом, ты не всегда будешь полон сил. Рано или поздно ты попадёшься им в унынии, без желания сопротивляться. Тогда они заберут тебя.
Стоян с хрустом запустил руки в бороду. Любимка пришибленно молчал.
– Почему-то я не удивлён, – сказал Лексий. – Этот чудик всегда влипает в историю…
– Да, нашему Любиму ничто не даётся легко, – сказала Сойка.
– С точки зрения теории вероятностей это невозможно, но Любим умудряется притянуть к себе все напасти! – добавил Наум.
Болтя злобно оскалился, Несмеяна тяжко вздохнула, а Матфей погребально тренькнул струной. Шестерён удивлённо крутил головой – ему особенности натуры непоседливого отрока были ещё неизвестны. Клоп что-то татакнул Неждану, тот засмеялся. Лишь Конопат крутил головой, недоумевая, отчего никто не спит, и почему не подают еду.
– Ситуация безвыходная, – с деланной жалостью сказал Ярополк, – надобно снимать холопа с испытания.
Сойка тряхнула копной ярких даже в темноте волос и весело сказала:
– Самое интересное, что ждёшь не скорой развязки, а того, как этот чудик из неё выпутается.
Все поглядели на Любимку. Тот нахмурился, потом, подобравшись ближе к наставнику, громко зашептал:
– За этими глупостями едва не забыл о Прутике. Дядька Стоян, вы ведь просто отвлекали внимание других, правда? Когда мы доберёмся до калик, соберём отряд и… вы обещали…
Стоян так поглядел, что отрок подавился словами.
– Всем спать. Кроме дежурных. – Наставник отвернулся и ушёл.
Тягатели глядели на Любима со страхом и сторонились его.
– Он даже не думает о тварях, – с восхищением проговорила Сойка.
– Дурень! Ты слышал? Тебе грозит смертельная опасность! Ещё никто её не избежал! – Ярополк выпучил глаза и защёлкал зубами. – Как ты можешь быть таким беззаботным?
– Ёшки-матрёшки, пущай шастают, – Любимка ударил кулаком о кулак. – Просто не буду спать. Сразу столько времени освободится для тренировок. Я вас всех обгоню. Вот увидите.
– Что в лоб, что по лбу, – пробормотал Ярополк. Тягатели зашумели.
– Хватит галдеть, – крикнул Стоян из темноты. – Всем спать. Утро вечера мудренее. Ты, Любим, спи в первую очередь, вторую половину ночи дежурить стану я. Сегодня они вряд ли тебя потревожат, надо этим воспользоваться. Завтра будет трудный день…
***
– Моргулы – древнее проклятье темными тварями. Они неутомимы, они неистощимы. Смысл их существования – найти и покарать жертву. Избежать этого за всю летописную историю никто не сумел.
Харитон говорил спокойным, даже скучным голосом. На сей раз он не пригласил Варвару в палаты – оба стояли в темноте библиотеки.
– И Любимка умудрился… – сердце девушки будто опустили в мешочек со льдом.
– Да. Ты сама видела, – раздражённо бросил первый библиотекарь. – Сколько бы в этот мир не вернулось одержимников, с каждым из них наш подопечный затеял свару.
В рокочущем голосе Варваре почудилось уважение. Впрочем, оно почти незаметно за волной раздражения и досады, которую отец даже не пытался скрыть.
– Скажи мне, кто твой враг… – осторожно начала она. Эта капелька уважения в эмоциях отца подарила ей надежду.
– И я скажу, кто ты – закончил Харитон. – Да, это так. Но как же это раздражает. У нас и так проблем полон короб, а тут ещё это.
– Что мы можем предпринять?
– Ничего, – отмахнулся Харитон. – Первую – самую страшную – атаку они отбили. Стояна не зря назначили первым наставником школы богатырей. Да, он не произносит глубокомысленных речей, но когда доходит до дела – не подвёл ни разу.
– Значит, опасность позади?
– Разве ты меня не слушала? – новый всплеск раздражения. – Моргулы никогда не отступятся. А Стоян не всегда будет рядом. Это проклятье – дополнительная неизвестная в моей стройной теории замысла. Из-за неё все может рухнуть…
Варвара молчала. Отец раздражён и бурчит – это означает, что все идёт более-менее по плану. Да – есть сложности, да – они приведут к лишним тратам времени и труда. Но, по крайней мере, сейчас Любиму ничто не грозит.
– Я могу поискать про моргулов в библиотеке… – осторожно предложила она.
– Ты не отыщешь ничего, чего бы я уже ни знал, – отмахнулся Харитон. – Вот если бы ты согласилась быть вместо писаря, пока Листок отсутствует…
Варвара отшатнулась.
– Нет!
– …Мы бы сэкономили столько времени, – с досадой говорил отец, не услышав её. Да ему и не надо – прекрасно знает о её отношении к этому вопросу. – И все равно. Сколь бы мы не готовились, ты делаешь глупые ошибки в общении с князем. Он едва не отказал с задержкой испытаний.
– Ну, извини, – глаза Варвары сверкнули. – Ты служил с князем Александром ещё тогда, когда он был руководителем тайной службы, знаешь все его секреты и тайные помыслы. Я же вижу его только на торжественных церемониях и советах.
– Ладно, – Харитон взял себя в руки, – ты меня извини. Ты ловко вывернулась. Намекнула ему, что лазутчики могут напасть не на тягателей, а на самих наблюдателей. По мнению князя, это бросит на нас, как на организаторов, не меньшую тень… – Он снова нахмурился. – Но все равно. Это была никому не нужная заминка. Когда я строю планы, я должен быть полностью уверен, что все пойдёт так, как я решил. Я не могу надеяться на твоё случайное геройство…
Варвара вскинула подбородок: «Вот как, отец? Ты оцениваешь мои достижения, как «случайное геройство»?»
– …Этого не потребовалось бы, согласись ты стать моим голосом и глазами. Ведь это недолго. Только на период отсутствия писарей…
– Я знаю, отец, – холодным голосом перебила Варвара, – достаточно одного подобного проникновения в голову, и потом я буду заменять писарей постоянно. Ты специально станешь отсылать их подальше. Нет. Не собираюсь отбирать у бедного Листка его хлеб. – Она передёрнула плечиками, словно увидела что-то омерзительное. – И я не желаю, чтобы ты копался в моей голове, – сказала она, с угрозой глядя в закопчённые стекляшки. – У меня есть воспоминания… О ней. Не желаю, чтобы ты их видел!
Харитон отпрянул от дочери – не ожидал столь яростной отповеди. Варвара отвернулась и всхлипнула. Он вдруг вспомнил совсем другую девушку. И этот образ наполнил его нежностью и болью.
– С каждым годом ты все больше на неё похожа, – тихо сказал он и вздохнул.
Варвара быстро взяла себя в руки и стёрла с лица любые следы эмоций. На неё бесстрастно глядели тёмные стекляшки Харитона. Отец и дочь продолжили деловой разговор. Образ хрупкой женщины с тёмно-рыжими волосами и печальным лицом подёрнулся рябью и пропал.
Сказ 6 – Три пути для тягателя
Остаток ночи прошёл спокойно, а утром светило такое милое солнышко, так приятно шелестела листва, таким вкусным был завтрак, что Любимка совершенно забыл о моргулах.
– Общий сбор, – выкрикнул наставник. Когда все собрались вокруг, продолжил: – До Оврага не так далеко, нужно добраться до полудня.
У них не было лишних вещей, поэтому собрались быстро. Шалаши просто бросили. Фрол желания идти со всеми не выказал.
– Мы с Болтом отправимся прямиком на полигон и там пронаблюдаем за вашим прибытием, – торжественно объявил урядник.
Стоян не возражал, а Любимка был счастлив: пару дней не видеть эту бледную тощую рожу – замечательно. Первый наставник скомандовал:
– Строй свободный, не отставать.
Он первым вошёл в лес. Тягатели потянулись следом. Кто по стопам наставника, кто просто исчез среди деревьев.
Настенька воспользовалась случаем, чтобы пополнить запас трав – не было ещё такого, чтобы она заплутала в лесу. Так же смело по лесу шныряли Болтя и Конопат. Оба из Белой Роси – там все знатоки леса. Лексий и Сойка тоже предпочитали одиночество, только вот оба держали между собой Стояна и тягателей. Димитрий, Остап и Ярополк бежали вместе и постоянно о чем-то шушукались, то и дело бросая недобрые взгляды на Любимку, а казак ещё и на Наума. Шестерён вышагивал длинными ногами следом за Стояном, Конопат громко размышлял о том, что у них будет на обед. Клоп татакал с Несмеяной, Неждан ревниво кружил рядом, то и дело, словно случайно, натыкаясь на парочку.
До обеда бодро бежали меж толстых стволов с серой твёрдой как камень корой. Любимка то и дело догонял наставника.
– Это уже Запредельный? Или ещё не Запредельный? А как выглядит Запредельный? Вот так? Или вот так?
Когда наставнику надоело, Любимке пришлось уворачиваться от быстрой, как молния, оплеухи. Перед глазами колыхнулись тёмные капли, это позволило избежать удара, который неминуемо вмял бы в землю. Обрадовались оба.
– Первый раз? – шепнул наставник.
– Мечи-калачи! С бером ещё было! А так только других помогала уберечь…
– Ну-ка, давай ещё раз…
Плюх! Ай! Любимка кубарем укатился в лес, Стоян разочарованно вздохнул.
Конопат пристроился к Шестерёну и допытывал его на предмет чудес механики.
– Мне мамка давеча говорила – в Туле кур доят. Да не просто так, а с помощью стальной руки.
– Не доят, а растят, – тараторил долговязый парень. – И не стальной, а деревянной. Не кур, а коз! Не в Туле, а в пригороде…
Это было жуть как интересно, но Любимка не мог долго находиться на одном месте.
Матфей приотстал и наигрывал на гуслях, бормоча под нос какую-то околесицу.
– Не околесицу, дурень! – возмутился молодой купец, и Любим понял, что высказал мысль вслух. – Сочиняю новую песнь. Вот увидишь, она будет самой лучшей в шести княжествах.
– Сколь ни старайся, все равно вторым будешь, – рассмеялся Любимка. – Первой станет Пелагея.
– Не бывать тому, – отвечал Матфей. – Вот сколь твоя Пелагея за один концерт зарабатывает? Назови максимальную сумму?
– Ты что, дурик? – Любимка рассмеялся. – Ёшки-матрёшки! Рази можно ес-скусство деньгами мерить?!
Матфей фыркнул и успокоился.
– Тоже мне, превзойдёт она меня. Небось, гривны набрать не может, а все туда же – в великие певуньи…
Неклюд незаметно топал по тропке, делая вид, что он один во всей вселенной.
– О, здорово, Неклюдище, тыщу лет не виделись, – обрадовался Любимка.
Он и правда забыл о существовании нелюдимого паренька в момент выхода из города и не вспоминал до сего момента. Оно и понятно – это же Неклюд. Коль наставник про него не забудет, и то хорошо. Парень что-то невнятно промычал в ответ.
– Внимание, – раздался впереди голос Стояна. – А вот и они – Запредельные леса!
Любимка и Неклюд переглянулись. Нелюдимый парень вздохнул, а золотоволосый припустили вперёд. Перед тягателями зиял глубокий овраг, склоны его уходили резко вниз, почти отвесно. Дно терялось во мраке, несмотря на то, что стоял ясный день. Наверху расстояние между краями было не меньше полёта стрелы.
– Ёшки-матрёшки! Теперь я понимаю – правильно дядька Стоян говорил, что мы Запредельный лес сразу узнаем, – протараторил Любимка.
Рядом стоял Наум, его глаза, казалось, вот-вот выскочат из глазниц. На той стороне оврага деревья стояли раза в три толще. Необъятные стволы колоннами уходили вверх и терялись в густой темной листве. Подлесок был куда гуще и страшнее, чем там, где они только что прошли.
– Как же мы туда попадём? – заволновался Любимка. – Нас не учили лазать по отвесным стенам.
– И стоит ли вообще туда попадать, – голос Ярополка дрожал и срывался. – Может быть, есть другая дорога?
Стоян не ответил, вместо этого хлопнул в ладоши.
– Внимание! Для начала – правила поведения в Запредельном лесу. Первое: никогда ни при каких обстоятельствах не сходите с тропы. Если не хотите потеряться и пропасть в первый же день – держитесь тропы.
– На тропе нас не сожрут? – с облегчением выдохнул Наум.
– Отчего не сожрут? Зверью все равно тропа это или нет. Но на тропе, по крайне мере, мы быстро узнаем, что с вами сталось, – бодро ответил Стоян.
Наум со стоном закатил глаза.
– Второе! На демонов внимания не обращать. Они как комары – повсюду. Зудят постоянно. Кто поддастся – пиши пропало.
– Демоны?! – подскочил Неждан. – Вот прям так – настоящие демоны?
– А ты думал, отчего Запредельные леса так опасны? За оврагом начинается кромка мира. Демоны гуляют там свободно, и чем дальше в лес, тем они сильнее и опаснее…
Тягатели притихли. Каждый пытался представить себе, каково это – противостоять бестелесным злым сущностям.
– …Что ж, а теперь, – Стоян хитро подмигнул тягателям и произнёс громко и раздельно: – ВЫБИРАЙТЕ. СВОЙ. ПУТЬ!
И едва эти слова слетели с его губ, перед ними проступило три дороги.
– Да что же это такое?! – воскликнул Любимка. – Опять нас обмишурили!
Лексий тряхнул головой и рассмеялся:
– Вот, наставник! Есть чему поучиться…
Остальные ничего не сказали, разглядывая перекинутые через овраг пути. Первый был тонок и ненадёжен. Больше всего он походил на струну на гуслях Матфея. Причём самую тонкую, да ещё в тот момент, когда музыкант её не натянул как следует. «Струна» провисла над провалом, ветерок едва заметно покачивал её.
Второй путь являл из себя прочный каменный мост, сложенный из массивных блоков, сцепленных друг с другом. Вот только шёл он всего лишь до середины оврага – дальше зияла пустота.
Третий путь и путём назвать было сложно. Над пропастью висело нечто, отдалённо напоминающее тягоход – тренировочную полосу препятствий, с помощью которой тягатели осваивали владение земной тягой в школе богатырей. Только выглядело это все гораздо более мудрено и массивно. У Любимки в глазах зарябило от множества шестерёнок, противовесов, колёс и рычагов. Зато Шестерён так резко подался вперёд, что едва не свалился.
– Перед вами три пути, – объявил Стоян. – Калики выдавали вам медальоны, подразумевается, что медальон резонирует с вашей земной тягой и тяготеет к определённому типу. То есть если вы силовой тягатель, то стрелу просто не сможете ухватить, если же ваш тип – скорость, то меч и шлем покажутся вам слишком тяжёлыми…
Любимка удивлённо поглядел на других. Многие кивнули, никто не удивился. Отрок вспомнил, как перебирал медальоны, предложенные каликой. Он перетрогал их все и ничегошеньки не почувствовал. И медальоны на его прикосновения тоже никак не реагировали. Теперь ясно, отчего калика так на него смотрел – дядька Олег был удивлён отсутствием реакции медальона и жалел, что поддался эмоциям. Ощутил себя, словно перед экзаменом: у других медальоны выбраны, а у него выбор впереди. А ведь вокруг столько глазетелей. Не оплошать бы.
«Не оплошаю!» Он упрямо тряхнул головой. Взгляд сделался злым и упрямым.
– Вот и проверим, правы ли были калики, давшие вам медальоны, – сказал с улыбкой наставник. Любимка вскинул на него глаза. Мысли читает? Или так было задумано заранее? – Первый путь – струна скорости. Она пропитана материалом, который отталкивает земную тягу. Чем дольше нога к ней прикасается, тем сильнее она провисает вниз или скользит в сторону. Поэтому ступать надо очень быстро, чтобы она не успела из-под вас убежать. Поверьте, доставать вас со дна никто не полезет…
Неждан с опаской подошёл к краю и попробовал ногой струну. Та качнулась, и маленький тягатель так и не сумел её коснуться.
– …Второй путь – путь силы. Как вы видите, он вполне себе надёжный и широкий. Но, увы, камней здесь мало, поэтому хватило только на половину моста. Чтобы пройти, надо брать камни в начале моста и перекладывать в конец. Не бойтесь, вниз они не упадут. Здесь перекинут невидимый каркас силы. Каждый следующий камень тяжелее предыдущего. К тому же надо спешить. Раз в пять минут каркас силы обновляется, и все камни падают вниз, а потом поднимаются вдоль стены и вновь выстраиваются в первоначальную форму.
Конопат надул мышцы и что-то промычал. Он явно не собирался менять выбор калики.
– …Третий путь – путь мысли. Как видите, это похоже на тягоход. Разница в том, что в зависимости от ваших шагов элементы меняют положение и встают в новом порядке. Чтобы справиться и попасть на другую сторону, нужно уметь наблюдать и просчитывать закономерности на несколько шагов вперёд. Иначе окажетесь в тупике и свалитесь вниз. Потому как эти механизмы не позволяют возвращаться назад – сразу же стряхивают таких тягателей…
Шестерён подался вперёд, вглядываясь в устройство моста. Лицо Наума сделалось бледным, но решительным.
– …А теперь я покажу, как проходятся эти пути в идеале.
Стоян подошёл к первому мосту. Вжух! Вжух! Любимка глазом не успел моргнуть, а рот разинул уже после того, как наставник вернулся назад.
– Это надо делать примерно с такой скоростью, – сказал тот спокойно.
Любимка вспомнил, что в его кармане как раз лежит стрела скоростного тягателя, и сглотнул. А наставник уже подходил ко второму мосту. Делал он это нарочито неспешно. Вразвалочку прошёл по надёжным каменным плитам, не дойдя до края пары шагов, вдруг подскочил, перевернулся через себя и вдарил ногой по крайнему камню.
Щёлк-щёлк-щёлк-щёлк! Камни перетряхнулись, ударяясь друг о друга. Один за другим они перелетали через голову Стояна и цеплялись друг к другу по другую сторону. И вот уже Стоян стоит на половинке моста, который ведёт к противоположной стороне провала. Наставник неспешно вразвалочку подошёл к краю и остановился.
– Никогда не повторяйте то, что я сейчас сделаю…
Он топнул по краю последнего камня, стукнул по нему с торца. Тут же мост ухнул в бездну, а вместе с ним и богатырь.
– А-а! Наставник упал! – заорал Любимка и сунулся вперёд.
– Стой, дурило! – ухватило его сразу несколько рук. – Он же сказал…
– Ничего он не говорил!
– «Не делайте, как я» он сказал…
Щёлк-щёлк-щёлк-щёлк!
Из бездны один за другим начали подниматься камни и сцепились в мост на этой стороне. На крайнем из них, словно сам был высечен из камня, возвышался наставник. Когда камень встал на место, он ожил и также неспешно, как раньше, сошёл с моста.
– Ёшки-матрёшки! – кинулся к нему Любимка. – Едва сердце не выскочило! Предупреждать надо!
– Да-да! Он чуть вниз не нырнул, – сказала Сойка.
– Спасибо, Любим, – улыбнулся Стоян. – Я польщён, что настолько беспокоишься обо мне.
Он двинулся к третьему пути. Тягатели затаили дыхание – было интересно, что ещё учудит первый наставник. Стоян отодвинул Шестерёна, подошёл к краю, внимательно поглядел на механизмы, прошептал что-то почти неслышно.
– Ну же! Чего он медлит? – подпрыгнул в нетерпении Любим.
– Не мешай, – Наум внимательно следил. – Наверняка надо поймать ритм или что-то подобное…
– Та-та-та! – возмутился Клоп.
– Какой ритм?! Она же не шевелится, – перевёл Неждан.
А Стоян все ждал. Когда шум от тягателей возрос, он вдруг резко оглянулся и ухватил кузнечикоподобного парня.
– А как идеально пройти этот путь нам покажет Шестерён.
– Эй, ёшки-матрёшки! Вы чего, боитесь по нему идти? – воскликнул Любим.
– Нет, просто лучше него не сделаю даже я. Смотрите внимательно.
Шестерён, казалось, даже не услышал этих слов. Он с восторгом глядел на переправу и шёл к ней, словно жертва Лютика, очарованная музыкой.
– Вот это да! Неужели и в московском княжестве умельцы есть!
– Чего он такого там увидел, – крутил головой Любимка. – Механизмы и механизмы. Чего тут такого?
– О, это настоящий шедевр, – благоговейно отозвался Наум. – К сожалению, я не так силен в механике и не могу оценить всей полноты…
