Александра Станиславовна Муковня
Этюд в рыцарском стиле
– Что же, замечательно, барон! – ответил тот, вращая в пальцах кольцо с нежно-розовым рубином.
– Вы как всегда оправдали ожидания. Так что вероятно, Маркиз теперь посветит вас в свои планы и даст по-настоящему достойное поручение.
– А разве существуют ещё какие-то планы относительно этой истории? Мне казалось, что инцидент исчерпан. Не позволить герцогу заключить мир на унизительных условиях, разве ни это было главной задачей?
– Да, разумеется. Но герцог, поняв, что его письмо не доставлено, обязательно предпримет новую попытку заключить этот ненавистный нам мир. Вашей задачей было всего лишь выиграть время для нечто большего.
– Выиграть время? – удивился барон.
– А вы виконт, как я полагаю, в курсе этого «нечто большего»?
Собеседник барона жеманно ухмыльнулся, пытаясь изобразить скромность. Но вместо этого его самодовольство стало ещё заметнее.
– Возможно я не так отважен, как вы барон, но зато я не плохо разбираюсь в политике. Это даёт мне особые преимущества.
– Неужели? И что же по вашему мнению, такое может поручить мне Маркиз?
– Ну я не могу посвящать вас в детали, сами понимаете… – надменно ответил тот. – Но могу одно вам сказать точно – очевидно, что Маркизу скоро понадобится ваш острый клинок в одной хорошей заварушке.
– Бросьте виконт! Какая может быть заварушка в условиях перемирия?
– Ну, барон! Перемирия вещь такая не надёжная. Стоит кому-то лишь немного повздорить, или скажем, с кем-то из высокопоставленных особ произойдёт несчастный случай. Знаете ли, в этом мире всё так не предсказуемо, – протянул с загадочным видом виконт, явно наслаждаясь своим положением.
– Несчастный случай? С кем же может произойти такая не приятность?
– Я могу лишь догадываться, барон. Но только представьте себе, если бы будущая невеста вдруг крайне неудачно упала бы с лошади… – расплылся в омерзительной улыбке виконт.
– О, боюсь, это было бы большим несчастьем! – саркастически заметил барон.
– Однако… – прибавил он вдруг совершенно серьёзным тоном.
– Если бы Маркиз предложил мне участие в подобном деле, то получил бы однозначный отказ, – резко объявил барон, – Одно дело предотвратить опрометчивый поступок герцога, который привел бы к бесчестью не только его самого, но и его подданных, и совсем другое, участие в провокации. Я выполнен порученное мне дело, хоть оно и было мне совсем не по душе. Теперь же, считаю, что долг, перед его сиятельством, мною выполнен.
Собеседник барона резко вскочил на ноги и тут же ухватился за ногу, позабыв о своей ране.
– Вы это серьёзно барон? – возмутился он краснее, вероятно осознав, что наболтал лишнего.
Совершенно серьёзно, – спокойно ответил барон. – Но будьте спокойны виконт, – добавил он тут же: – Всё сказанное вами, останется между нами, – по-приятельски он хлопнул его по спине.
От злости лицо виконта сменило цвет с красного на бледно серое. Он было хотел что-то возразить ему, но вероятно взвесив все за и против, передумал. Вид его стал на столько несчастным, что барон, заметив это, невольно улыбнулся.
О, прошу не держать на меня обиды, дрогой виконт. Давайте выпьем за наше примирение. – произнёс барон, откупорив бутылку и наполнив до краёв бокалы.
– Ваше здоровье! – произнёс он и разом осушил свой бокал.
Виконт всё ещё глядя на барона с жалкой ненавистью, залпом выпил свой.
Прошло около получаса, когда разговор молодых дворян затих и комнату наполнила сонная тишина. Жак, который всё это время затаившись, ловил каждое произнесённое ими слово, наконец решился вылезти из своего укрытия.
Скользнув взглядом по ненавистному ему виконту, который неуклюжа растянулся за столом, опрокинув на себя остатки бургундского, Жак поднял с полу кольцо, которое тот вероятно выронил внезапно уснув. Поскольку письма рядом не оказалось, Жак в поисках его стал шарить по комнате. Его взгляд остановился на руке барона зажавшей в своих пальцах необходимый ему конверт. Мальчик осторожно приблизился к креслу, в котором спал барон, и взявшись за край конверта медленно потянул на себя. Но тут произошло неожиданное; свободная рука барона вдруг метнулась к шее Жака, и вцепилась в его воротник, зажав его в мёртвой хватке.
– Ты?! – сквозь сон произнёс барон, пытаясь сфокусировать свой взгляд.
От неожиданности у Жака вырвался судорожный крик, и мальчик в панике схватив первое что попалось ему под руку, разбил это о голову барона. Осколки, как оказалось, пустой бутылки, разлетелись по комнате, а пальцы барона разомкнувшись, высвободили одновременно и конверт, и воротник Жака.
Юноша, не смея оглянуться, выбежал из комнаты со сверхъестественной скоростью.
В лесу
Две дороги вели к герцогству Тюрле. Одна из них, считавшееся основной была более длинной и спокойной. Вторая же, как это водится, имела славу более опасной, но более короткой. Осознавая, что задержка, вызванная вмешательством барона, отняла у него слишком много времени, Жак, не без колебания, рискнул выбрать второй путь. Минули сутки с тех пор, как он оставил позади злополучный трактир. Он гнал коня во весь опор, но понимая, что рано или поздно животное, да и он сам, выбьется из сил, решил подыскать место для ночлега ещё засветло. После всех пережитых им волнений, теперь Жак старался избегать каких-либо новых встреч и объезжал стороной любых незнакомцев, даже тех, кто выглядел вполне безобидно. Не жилая больше рисковать, он проехал мимо придорожной гостиницы, остановившись не на долго у расположенного рядом водоёма, чтобы умыться и напоить своего коня. Чуть позже, свернув с дороги он устроился на ночлег за небольшим холмом, с которого хорошо просматривалась дорога, при этом давая преимущества наблюдающему оставаться замеченным. Жак был очень измотан, и всё же, сон к нему пришёл не сразу. Он долго крутился, лёжа на плаще, всё думая о Рене и о всём том, что ему довелось услышать в трактире.
– «Выходит барон исполнял лишь роль пешки, в хитрой игре Маркиза. Впрочем, оправдания его поступка всё равно нет. Он поступил подло!» – рассуждал Жак. – «Разве человек благородного сословия может позволить себе слепо исполнять приказы такого мерзавца, пусть даже он его господин?» С другой стороны, Жак ощутил некую признательность барону, за то, что он отказался в участие некоего дела. – «Неужели Маркиз пойдёт на столь вероломную провокацию и посмеет напасть на дочь де Тюрле – будущую невесту герцога?» – сам себя спрашивал он.
Конечно, в вероломстве Маркиза, Жаку не приходилось сомневаться, и всё же в подобную дерзость было сложно поверить. «Но если это правда, то его долг как можно скорее добраться до Тюрле, и предупредить о грозящей опасности герцога и его дочь.» – решил Жак.
Размышляя об этом он незаметно погрузился в дремоту и через некоторое время крепко уснул. Но сон его длился увы не долго. Топот копыт, а за тем чьи-то голоса, шорох веток совсем близко – все эти звуки прервали его отдых.
Жак широко раскрыл глаза, пытаясь разглядеть в ночной темноте виновников этого шума. Он поднял с земли свою шпагу и двигаясь аккуратно, чтобы не споткнутся о какую-нибудь кочку, направился на звук голосов.
Через несколько минут, в стороне от дороги, у самого подножья холма, Жак разглядел группу людей числом не меньше дюжины. Вероятно, не он один нашёл это место достаточно привлекательным, чтобы сделать привал.
Жак подкрался к ним поближе, чтобы лучше рассмотреть. Некоторые из них переодевались, другие чистили своё оружие. Сначала он решил, что это простые путники, остановившиеся на отдых, но услышанное заставило его усомниться в этом:
– Выдвигаемся через час, – скомандовал один из них, по видимому их предводитель.
– Мы должны добраться до назначенного места, ещё до рассвета.
– Охота начнётся с первыми лучами солнца. Франсуа и ты, Бернард, – будите дежурить у главной дороги и дадите остальным сигнал, когда цель проследует мимо вас.
А ты будь повнимательнее! – обратился он к человеку точившему свой клинок. И чтобы никаких сюрпризов на этот раз, ты понял меня Готье?
– Не беспокойтесь, господин Нарсис, всё будет исполнено, как прикажите, – ухмыльнулся Готье, обнажив несколько золотых зубов.
– «Нарсис,» – повторил Жак про себя. Он знал некоего Нарсиса. Тот был одним из преданных людей Маркиза. А точнее его правой рукой. – «Но может ли это быть, чтобы он встретился ему здесь, по среди леса? Или это просто совпадение?» К сожалению Жак не знал его так хорошо, чтобы опознать по голосу. А в темноте, разглядеть лицо, было невозможно. Приглядевшись повнимательнее, Жак увидел, как на одежде предполагаемого Нарсиса, мелькнул позолоченный герб герцога де Рондан.
– «Что же это может всё значить?» – подумал Жак. – «Неужели это те самые люди…»
Но закончить эту мысль Жаку помешало что-то или точнее кто-то, схвативший его из-за спины, с такой силой, что он не смог даже шевельнутся. Чёрная кожаная перчатка зажала ему рот, поглотив вырвавшийся у него крик ужаса.
– Тише, милорд! – раздался над ним шёпот, в котором Жак узнал голос барона. – Лишний шум нам не к чему. Не так ли?
– «На этот раз это конец!» – пронеслось в голове у Жака. – «Едва ли ему улыбнётся удача ускользнуть от барона во второй раз. Конец всему; хрупкому перемирию и сразу нескольким жизням, включая его собственную. Бедный Рене! Его страдания оказались напрасными. А обещание данное старику, вероятно ему уже не суждено было исполнить».
Перчатка пережала мальчику не только рот, но и горло и Жак без чувств повис на руках барона.
***
Сырой воздух наполнял лёгкие Жака приятной прохладой. Дышать было легко и свободно. Он приоткрыл глаза и несколько минут просто смотрел на бархатно-синее небо.
– Очнулись? – раздался над ним голос барона де Вир. – На конец-то! – надменно произнёс он.
Рука Жака инстинктивно метнулась к нагрудному карману камзола, где находилось кольцо.
– Не беспокойтесь, милорд! – заметил это движение барон.
– Я решил, что на этот раз вы будите благоразумнее и сами отдадите то, что мне требуется.
– Вы ошиблись, барон! – хриплым голосом ответил Жак, растирая затёкшую шею.
Барон окинул юношу внимательным взглядом.
– Что же мне с вами делать, милорд?! Вы просто вынуждаете меня применять силу.
Жак поднялся на ноги, обнажая свою шпагу.
– Нужно было забрать у меня кольцо, пока я был без сознания, барон. Теперь же вам придётся потрудится, чтобы заполучить его.
– В этот раз у меня нет ни времени, ни желания, обучать вас фехтованию, дорогой граф. Вы храбрый юноша, нужно признать. Я ценю это качество в людях. Так что не вынуждайте меня вас калечить. Давайте разойдёмся с миром!
– Именно этого я и хочу, барон – мира! – ответил Жак, не выпуская из рук шпаги.
– Не понимаю, что заставляет вас так противятся ему?
– Я уже говорил вам, и повторюсь вновь, – ответил, раздражаясь барон.
– Нет ничего унизительнее чем покупать мир, жертвуя своими принципами и своими землями. Достойный герцог должен прислушиваться к мнению своих дворян. Подобный мир оскорбит не только самого герцога, но и его подданных. И я готов пожертвовать собственной жизнью чтобы защитить его светлость от позора, которым сулит его сделка. Даже если он сам этого не осознаёт.
– Значит за свои принципы, вы барон, готовы принести в жертву не только свою жизнь, но жизни других, не в чём не повинных людей?
– Вас я убивать не собирался и не собираюсь. Если конечно, вы не вынудите меня этого сделать, милорд.
– Я говорил не о своей жизни, барон. А о жизни невинной девушке, которая собирается стать невестой, а благодаря вам и вашим друзьям вероятно не доживёт и до завтра. Вы говорите о благородстве, а сами поступаете бесчестно. Что может быть унизительного в помолвке, заключённой между двумя любящими людьми?
– Любовь?! – засмеялся барон.
Невероятно! Вы ещё наивнее, чем кажетесь. Неужели вы думаете, что герцог жениться по любви? Неужели вы вообще допускаете мысль, что между людьми подобного положения, брак может быть заключён по любви? Да что вы вообще можете понимать в этом, мальчишка?!
– Пусть даже это и не так, что это меняет? – возразил Жак не невозмутимым тоном, – Если сам герцог де Рондан считает возможным пожертвовать своим правом на счастливое будущее, ради своего герцогства, то почему вы, считаете возможным противятся этому и разрушать тот мир, и те жизни, ради которых он жертвует собой?
Барон ничего не ответил, и Жак воспользовался его замешательством, чтобы продолжить:
– Это глупо! Ради своего самолюбия, ради громких слов о чести? Это глупо и подло! А вы барон произвели на меня впечатление благородного человека. Так не позволяйте же Маркизу манипулировать вами. Один раз ему это уже удалось.
Снова молчание.
– И с чего вы взяли, барон, что герцог решил обменять свои земли на перемирие. Готов спорить, что это вам сообщил Маркиз.
– А вы, хотите уверить меня в том, что это ложь?
– Вы не верите мне, что ж, пусть! – не сдавался Жак, – Но у вас столько же причин не доверять мне, как и Маркизу.
Жак убрал своё оружие в ножны и сделал шаг на встречу борону.
– Прошу вас барон! – произнёс он, – Не совершайте ошибку, за которую придётся расплачиваться невинным людям.
– Прошу вас! – повторил Жак. – Дайте мне уйти и исполнить свой долг.
После непродолжительного молчание, барон захлопал в ладоши, изобразив аплодисменты.
– Браво, милорд! Какое красноречие! Я должен признать, что ошибся в вас. И по правде говоря в ваших словах действительно есть смысл. Однако, как вы верно заметили, у меня нет никаких причин верить вам.
Жак, который уже начал лелеять надежду, что у него получилось убедить барона, в одночасье сделал, первое, что пришло ему в голову. Выдернув из-за пояса мушкет, он запустил его в голову барона и в это же мгновение сорвался с места.
