Александр Владимирович Хвостов
Отпусти любовь с улыбкой
– Здравствуйте, тётя Таня! – тут же ответил Даниил.
– Привет-привет! – сказал и Леонид.
– Я вижу, вы спортом решили позаниматься, – заметила я.
– Да, решили малость кости размять, – сказал Леонид. – Хорошо, что ты подошла: разговор есть.
– Хорошо! – сказала я. – Подожди меня пять минут – я домой ненадолго сбегаю и вернусь. – Без проблем! – сказал Леонид.
Мне просто нужно было забрать Каштанку, чтоб погулять вывести, а то она уже волчком крутилась – так её, бедную, прижало… ну и самой в туалет сходить заодно. Выйдя снова во двор, я увидела, что Леонид сидел на лавочке у подъезда один.
– А Даня где? – спросила я его.
– Домой пошёл, – ответил Леонид.
– Зачем ты его отослал? – спросила я. – Пусть бы с нами гулял!
– А он сам решил уйти, – сказал Леонид. – Давай пройдёмся!
– Давай! – согласилась я.
– Значит так, Таня, – начал Леонид, выйдя со мной на улицу, – я был сегодня у Маши на работе – там все в шоке, что она задержана… Особенно директриса, Ольга Васильевна. По-видимому, она Машу очень даже жалует, так как отзывается о ней, как о добросовестной и исполнительной сотруднице, а ещё хорошем человеке. Да и в коллективе Машу также многие любят за то, что она и поможет, и поддержит, и всё сделает… Правда, есть в этом коллективе одна особа, которая, по словам Саши Берестовой, тоже влюблена в Романа Виноградова. Зовут эту особу Виктория Дурова. Надо сказать, девушка хоть куда: высокая, стройная и длинноволосая брюнетка с довольно пышной грудью, чуть оттянутым к низу лицом и тёмно-зелёными глазами. Не удивляйся, я её тоже видел. Так что твоя Маша проигрывала этой Виктории под ноль. Вполне может быть, что Роман Маше с Викторией изменял. Однако не в этом соль! Я вот, что подумал: а ведь она тоже теоретически могла на тебя напасть. Ты же не видела, кто тебя по голове отоварил – так?
– Так, – согласилась я. – А у тебя эта мысль появилась, исходя из её роста?
– Не только, Таня, не только! – сказал Леонид. – Зоя, моя помощница, мне сбросила ссылку на страницу Виктории и я, пока ждал тебя, ознакомился с её содержанием: наша красотка активно занимается спортом, играет в теннис и вообще держит себя в прекрасной форме. Вот, глянь её фотки!
Я взглянула – впечатлило! Особенно фотография, где эта Виктория с гантелями. Такая вполне может двинуть. А так и правда, очень красивая девушка. Причём, даже на тех снимках, где Виктория, будучи в купальнике, показывает своё тело в прекрасной форме, она выглядела красивой и при этом не вульгарной, не пошлой. В то же время многоговоряще звучала и фраза в графе «О себе»: «Я добьюсь всего, чего захочу, и ничто мне не сможет помешать!». Тут даже не надо быть психологом, чтобы увидеть за этой фразой как целеустремлённого человека, так и человека, который ради своей цели может пойти на всё, вплоть до преступление, и даже совесть ему будет не указка. Хотя какая у преступника может быть совесть?
– Думаешь, что Виктория тоже могла бы на меня напасть? – спросила я Леонида, возвратив смартфон.
– Я бы этого не исключал, – ответил он. – А идейным вдохновителем мог быть Роман.
– Или наоборот! – сказала я.
– Возможно! – поддержал Леонид. – В любом случаи надо за этой парочкой присмотреть. Будем попеременно я и мои помощники ходить в библиотеку. Плюс Саша ещё малость помочь согласилась… Ничего, распутаем всё! Кстати, Романа я сегодня не видел на работе.
– А у него в семье небольшие трудности: там бабушка иногда болеет, – сказала я.
– Ясно, – сказал Леонид.
– Лёня, ты, если можешь, пиши пока мне обо всём в личку, – попросила я. – А я с зарплаты постараюсь купить телефон, чтобы быть на связи.
– Ну, хорошо! – сказал Леонид. – Тем более, у меня страница в той же сети, что у тебя, и я прямо сейчас скину тебе свой номер.
– Буду тебе признательна, – сказала я и Леонид тут же выслал свой номер телефона.
– А ты скинь мне, пожалуйста, номерок этого… Орлова, по-моему. Он мне может пригодиться.
– Хорошо, – сказала я. И, придя домой, я так и сделала,
Сделав довольно большой круг, мы вернулись домой и, поднявшись на свой этаж, простились и разошлись по своим квартирам.
***
Жизнь моя между тем шла своим чередом. Я продолжа ходить на работу и помогать людям, попавшим в трудное положение, делать домашние дела, гулять с собакой и так далее… И лишь в минуты отдыха я думала о Маше. Да, я скучала по ней, мне очень хотелось, чтобы этот кошмар кончился, чтобы мы встретились, обнялись и я бы попросила у неё прощение. Лёня регулярно присылал мне письма с новостями о том, что происходит в библиотеке, с кем он смог поговорить и прочее (хотя я уж купила телефон и даже скинула ему в личку номер. Ну, видимо, человеку удобнее письмо написать). Вот, например: «Привет, Танюша! Начну с дела: я наконец-то поговорил с нашим Романом (разумеется, о задержании Маши я ничего не сказал!) и он мне сообщил, в момент нападения на тебя он был на шабашке в дискоклубе «Весёлый остров». Я пошлю туда своего помощника Андрея, а сам присмотрю за нашим Ромео. Ты права, какой-то этот парень гниловатый. Он, конечно, попытался изобразить мне шок от новости, но я ему не верю. Пока». Тем же вечером, придя с работы, я нашла уже в железном почтовом ящике другое письмо: это была анонимка. Содержание анонимки было таким: «Сиди тихо, старая сучка, а то тебе голову раздолбают так, что не собрать будет!». Я немедленно позвонила Лёне и Орлову, так как, прочтя это, я испугалась теперь всерьёз. Приехавший Орлов, посмотрев анонимку, спросил меня, кому я говорила о задержании Маши?
– Об этом знает только Вера, – сказала я, – да она это и видела, а также другой мой сосед, частный детектив, Леонид Тихомиров. А больше никто.
– А зачем вы обратились к детективу? – спросил Орлов.
Пришлось и с ним поделиться своими соображениями. Ей-богу, я чувствовала себя школьницей, разбившей окно в кабинете директора и вызванной за это к нему на ковёр.
– Татьяна-Татьяна! – со вздохом произнёс Орлов, выслушав мой монолог. – Ну неужели вы думаете, что я тоже этого не понимаю? Думаете, сцапал себе девочку – и буду из неё чистосердечное вытряхивать всеми способами, а про другое и думать не буду. Да нет. Меня, признаться, тоже насторожило столь скорое и удачное раскрытие дела и я понимаю, что тут что-то не то. А что – понять не могу, да и ваша Маша молчит, как партизан в плену, слова не добьёшься. Теперь вы понимаете, какую кашу вы с вашим детективом заварили, до чего доигрались? А ну-ка этот Виноградов затаится где-нибудь и лови его, где хочешь. Ладно! Надеюсь, ваш сосед грамотный детектив.
В дверь позвонили – я подошла.
– Лёня, ты?
– Я, Таня.
Я открыла и впустила Лёню. Он, пройдя, тотчас спросил про анонимку. Я провела его в гостиную, где он встретился с Орловым.
– Здравствуйте, Андрей Сергеевич!
– Здравствуйте! – ответил Орлов, вставая. – Так это вы частный детектив Леонид Тихомиров.
– Так точно, – сказал Лёня. – Рябинин, Леонид Алексеевич, частный детектив, а прошлом опер уполномоченный уголовного розыска, майор милиции.
– Ясно, – сказал Орлов.
– Я смотрю, Андрей Сергеевич, вы уже ознакомлены с письмом, которое получила наша потерпевшая, – заметил Лёня. – Я тоже гляну его?
– Да, конечно! – сказал Орлов и отдал листок.
– Так, – сказал Лёня, читая написанное на листе послание, – похоже, я узнаю руку «мастера»: это Виктория Дурова.
– Вы это определили по почерку? – спросил обалдевший Орлов.
– Вы будете смеяться, но да, – сказал Лёня. – Я хорошо запомнил этот ровный, красивый и крупный почерк, так как таким же почерком она мне подписывала талон на одну из книг, взятую мной в их библиотеке. Могу показать этот талон, если хотите.
– Покажите, пожалуйста! – сказал уже с интересом Орлов. Лёня принёс книгу и предъявил тот самый талон, приклеенный с обратной стороны обложки. Орлов и я посмотрели на написанное там и тут – и увидели схожесть образцов почерка.
– Татьяна, у вас есть подруги, к которым вы бы могли уехать? – спросил Орлов.
– Конечно, – сказала я.
– Возьмите всё нужное и уезжайте на день-два, – сказал Орлов. – Боюсь, что ваши подозреваемые захотят свести с вами счёты за то, что вы поломали им всю партию.
– Я всё понимаю, – сказала я, – а как же собака…
– Не волнуйся, Танюша! – сказал Лёня. – Мы приютим её пока у себя. Тем более, Данька давно у нас собаку выпрашивает – вот пусть узнает для начала поближе это животное, а также как с ним обращаться.
Я согласилась.
– А вас, Леонид Алексеевич, я попрошу оказать содействие следствию в силу сложившихся обстоятельств, – твёрдо сказал Орлов.
– Всегда готов! – ответил Лёня.
– Вы знаете адрес, где живёт гражданка Дурова? – сказал Орлов.
– Разумеется! – ответил Лёня. – Первомайская, 8, квартира 12.
Орлов тотчас же набрал операм и велел им выехать в указанный адрес для задержания девушки. В этот момент Лёня посмотрел на меня.
– Тебе чего, Таня?
– Лёня, я тебе письмом номер моего нового мобильника выслала, – сказала я, идя собираться. – Дай, пожалуйста, его и Андрею Сергеевичу!
– А я видел, Таня! –ответил Лёня. – Сейчас дам.
Собравшись и позвонив Зине с сообщением, что я скоро буду у неё, я поцеловала Каштанку, глядевшую на меня грустными глазами, попросила её не скучать и уехала. Лёня вместе с Орловым уехали в отделение для опознания анонимщицы.
7
Хотя я езжу всегда очень аккуратно, но в тот вечер моя машина просто летела по городу, будто гоночный болид, который я гнала по дороге, желая уехать как можно дальше от страха, туда, где мне будет хоть немного покоя. Лишь на подъезде ко двору дома Зины я увидела, что за мной едет светлая иномарка под управлением молодого человека в серой кепке, белой майке и тёмных очках. «Блин горелый, неужели слежка? – думаю я. – Только этого мне не хватало». На всякий случай я прочитала в зеркале заднего вида номер машины. Встав на свободное место, я увидела, как иномарка встала рядом. «Так, Танюха, главное – не паникуй сейчас! – говорила я себе. – Давай поступим так: напиши СМС Лёне про этого типа на машине – пусть он и Орлов с ним разбираются, а дальше набери Зине, чтобы вызвать на помощь, якобы у тебя полно всего и разного, и, как можно спокойнее, иди к подъезду. И когда дверь откроется – живо ныряй туда!». Так я в общем-то и сделала, однако было одно «но»: парень вышел и, подойдя ко мне, спросил, как проехать на улицу Гагарина, мол, заблудился он.
– Да это вам надо с Восточной, где мы сейчас, выехать налево, на Чапаева, а там направо – и будет Гагарина, – сказала я.
Парень поблагодарил меня и сел в машину, я же пошла к подъезду, где в аккурат к моему подходу открылась дверь – и я туда мигом нырнула.
– Танька, ты чего влетела, как ужаленная? –спросила обалдевшая Зина.
– На месте расскажу, – сказала я.
Придя в квартиру Зины, я ей рассказала всё: и про Машу, и про разбой, в котором её обвиняют, и про анонимку, и про возможную слежку… И тут я разревелась на всю катушку, поскольку у меня больше не осталась сил это терпеть. Я вцепилась в Зину и плакала, уткнувшись ей в плечо, а она, гладя меня, успокаивала.
– Ну, всё, Таня, давай переставать плакать и приходить в себя! – сказала тихонько Зина и я постепенно затихала.
– Ты, наверно, считаешь меня идиоткой? – спросила я, утирая глаза. – Скажи честно, не бойся! Думаешь, я заслужила то, что получила?
– Не знаю, Танюша, – сказала тихо Зина. – Ей-богу, не знаю. По мне, так ты просто несчастная баба, имеющая при этом доброе сердце и чистую душу, и желающая делиться своей добротой со всеми. Я не знаю, что тебе сказать о твоём положении, я в нём, слава богу, не была… Но, как разведённая женщина, скажу: бог есть – и он обязательно наказывает тех, кто делает больно другим. Вот, например, когда мой Пашка ушёл от нас к новой пассии (Томке и года не было), то это ему так аукнулось, что он едва не повесился.
– Можно спросить… – начала я.
– Из-за чего он ушёл? – докончила Зина.
– Нет, что там произошло? – спросила я.
– А! – поняла Зина. – Ту женщину убили какие-то отморозки. И цена этой жизни была мелочь в её кошельке и материны серьги.
– Господи! Почти, как со мной, – заметила я и Зина со мной согласилась.
– Знаешь, Тань, я не скрою того, что долго не могла простить Паше его ухода из семьи… Но когда он пришёл сюда после всего случившегося с его любовницей и я его увидела – у меня вся злоба просто пропала. Как тебе объяснить… Вот если ты после смерти Анютки всё-таки держалась и не расквасилась, хотя тебе было весьма несладко, то Паша выглядел, как ребёнок, получивший неслабый нагоняй от отца и прибежавший поплакаться мамочке. Да, он был жалок и тут иначе не сказать. Я его, конечно, звала обратно (не совсем же я змея!) – но он решил продать ту квартиру, где он жил со своей любовницей, благо, он там был прописан, и уехать к матери. Так что, милая, потерпи – бог во всём разберётся!
Последние слова Зины малость ободрили меня и побудили улыбнуться. Конечно, бог обязательно во всём разберётся! Чуть позже, за чаем, я также узнала от Зины, почему её муж бросил… Однако, как порядочный человек и профессиональный психолог, я об этом умолчу. Едва кончился выше приведённый мной разговор, как вошла Тома, неся мой телефон.
– Тётя Таня, тут вам какой-то Леонид звонит.
– Спасибо, солнышко! – сказала я, беря телефон и не заметив, что девчонка ко мне на «вы» обратилась, хотя всегда мы были на «ты». – Да, Лёня, слушаю тебя.
– Тань, в общем мы нашли твоего преследователя и мои ребята с ним поговорили: он действительной недавно приехал в наш город на ПМЖ, толком не освоился, ехал с работы – вот и заблудился. Но ты не волнуйся, данные на этого товарища у нас есть на всякий случай и мои день-другой за ним ещё приглядят.
– Ну, слава богу, если всё так, как ты говоришь! – сказала я.
– Так что спи спокойно – всё под контролем! – сказал Леня. – Я сейчас пойду и попробую твою Машу разговорить, пока Орлов Дурову допрашивает. Посмотрим, что у меня выйдет. Завтра позвоню.
– Тогда позвони в обеденный перерыв – это в два часа, – попросила я.
– Хорошо! – Сказал Лёня.
– До завтра, Лёня! – сказала я. Мне хотелось попросить Лёню передать Маше, что я её очень люблю, но я решила эти слова оставить для себя, чтобы при встречи сказать ей лично.
– Так, подруга, это что за Лёня у нас нарисовался? – спросила Зина, едва я закончила разговор.
– Это мой сосед по площадке и вдобавок он частный детектив, – сказала я. – Он теперь помогает следователю распутать дело Маши.
– Ясно, – сказала Зина. – А он женат?
– Женат, – ответила я. – Причём давно и прочно, даже сын есть. А тебе зачем?
– Тань, ты только не сердись на меня, – начала Зина, – но ты с ним просто так свободно общалась, что я подумала, что у вас любовь.
– Бог с тобой, золотая рыбка! – ответила я. – Мы просто знакомы относительно давно – вот и общаемся в такой приятельской форме и с Лёней, и с Ритой, его женой. – Зина покачала головой. – Хотя, Зинуша, признаюсь тебе в одной крамольной вещи: я бы охотно закрутила с кем-нибудь любовь напоследок… Чтобы в глубокой старости было, о чём вспомнить перед смертью. Впрочем, если бог даст, то встретить эту самую старость не одной. Мне неважно, кем этот мужчина будет работать и сколько получать, лишь бы он был свободен и любил меня.
– А если он не свободен, но любит тебя? – спросила Зина. – Ты его что, отвадишь?
– Да, – твёрдо и уверенно сказала я. – Я не хочу быть виноватой в разрушении семьи… Тем более, если там есть дети. Я не хочу делать им больно.
Вошла Тома и объявила, что ужин готов.
– Тётя Таня, вам пельмени с маслом или со сметаной сделать?
– Пельмени я буду с маслом, – ответила я. – А с чего это ради ты ко мне на «вы» стала обращаться? Ведь, сколько я тебя знаю, мы всегда были на «ты» и меня это не обижало.
– Да просто за время школы так привязывается это официальное общение, что по привычке и дома иногда можешь маму назвать Зинаида Михайловна, – сказала Тома.
– Ага! – отозвалась Зина, подтверждая слова дочери. – Я однажды чуть не грохнулась, когда она, зайдя предупредить меня об уходе на прогулку, назвала меня так.
– У мамы было такое лицо, как будто её застукали за пасьянсом в рабочее время, – сказала Тома. Я засмеялась.
– Томка, я тебя хорошо понимаю, – сказала я, сквозь смех.
– Ну идёмте, пока всё не остыло! – сказала Тома.
Поле ужина Тома отпросилась к себе, ссылаясь на усталость… Она и верно выглядела уставшей – и потому, поцеловав её и пожелав спокойной ночи, мы отпустили девчонку, а сами ещё долго болтали о многом и разном. И в этом неспешном разговоре я чувствовала себя спокойно и свободно, будто бы и не было ничего, что случилось со мной… Я ощущала себя в этот момент лежащей на песке и смотрящей в чистое голубое небо. Что я в нём вижу – не знаю… Но я смотрю туда очень долго, забыв обо всём. Возможно, я просто любовалась красотой этого огромного, чистого и высокого неба в покое и тиши. Да, пожалуй, с этим я бы сравнила наш с Зиной разговор, прерванный пробившими полночь часами. И только тогда мы опомнились и пошли спать.
***
Утром, выйдя к завтраку, я первым делом глянула в окно: вчерашней белой иномарки не было. Однако я чувствовала себя слегка напряжённо: не будет этой – так кто-то другой на хвост может сесть. «Что ж делать? – думаю я. – Мне на работу нужно, а я пошевелиться боюсь… Ещё голова болит».
– Тань, ты что не ешь? – спросила Зина.
– Да голова болит, – ответила я. – Зинуша, можно, мы сегодня на твоей машине поедем? Я просто не хочу сама за руль садиться.
– Да какие проблемы! – ответила Зина. – А с головой твоей мы сейчас вопрос решим! Ты пока съешь хоть пару бутербродов с чаем, а я тебе анальгин найду.
Я постаралась засунуть в себя полпорции рисовой каши и небольшой бутерброд с маслом, запив всё это чаем. Немного погодя я приняла таблетку, которую к тому времени мне нашла и дала Зина, и пошла на минуту прилечь. Не знаю, что больше сводила меня с ума – эта боль, сверлящая мне мозг, или ощущение страха слежки? После полученной анонимки я реально испугалась за свою жизнь; и, лёжа на кровати, я неожиданно пришла к мысли, что если я сейчас поеду на работу – то подставлю под удар сразу три головы: мою, Зинину и Томину, поскольку раскрою преступнику своё тайное место. Нет, я не могу и не имею права рисковать жизнями близких мне людей. «Провались к чертям собачим эта работа – но сегодня я посижу дома!», – решила я.
– Зина! – крикнула я и Зина пришла.
– Что, Танюша, что случилось?
– Зин, можно, я сегодня у вас побуду и не поеду никуда? А ты позвони на работу и скажи, что меня увели по «Скорой» с давлением, с кризом, да хоть с холерой.
– А что ж так, Таня?
– Я боюсь, Зина, – сказала я. – Боюсь подвергать вас с Томкой опасности: ведь если кто увидит, что я у вас – нас всех перестреляют, как собак, и мы вякнуть не успеем. Зина, не думай, что у меня паранойя, я нормальная… Я просто боюсь потерять вас.
Сказав последнюю фразу, я припала к груди Зины и заплакала.
– Тихо, Таня! Тихо, тихо, тихо! – сказала Зина, хлопая меня по спине. – Значит так: я сейчас позвоню на работу и скажу, что я уехала с тобой в больницу по «Скорой», после чего позвоню родителям и попрошу приютить Томку на день-два (надо сейчас её разбудить!), а сама останусь дома с тобой и будем бояться вместе. Вместе и боится веселее!
– Это точно! – сказала я с усмешкой.
– Ну вот! – сказала Зина. – Ты уже потихоньку улыбаешься – это значит, пациент на пути к выздоровлению.
Разбудив Тому, Зина стала делать звонки, только в другой последовательности. Но от перемены слагаемых результат не меняется. Помню, провожая Тому с забиравшим её дедом, Зина наказала ей позвонить по приезде, после чего дверь закрылась и мы остались вдвоём. Честно скажу вам, друзья мои: в который раз я благодарила бога за таких подруг, как Зина и Вера. Сколько раз они, как родные, помогали мне и просто были со мной в трудные моменты мой жизни, хотя и у них самих было полно хлопот… Вот и в этот раз Зина не бросила меня в беде. И дай бог обеим моим подругам здоровья да и просто продли их дни за всё то доброе, что они для меня делают! Вот ещё одно моё откровение, которым я бы хотела поделиться: слыша, как Зина провожала Томку к своим родителям, я испытала болезненную грусть, что мне самой некого и не к кому провожать.
Надо сказать, я честно старалась отвлечься от тех мыслей, которые описала выше. Даже просто пыталась себя занять, благо, найти себе дело для меня никогда не составляло труда: скажем, сперва я помогала Зине по дому, а после мы затеяли с ней пельмени лепить (что-то нам так стало охота домашних пельменей!)… И всё же мы попеременно смотрели в окно: не делает ли кто чего с моей машиной, чтобы выманить меня. Слава богу, утро прошло спокойно.
Лёня позвонил мне в обед, как было договорено, и удивился, что я не на работе, на что я ему сказала, что мне было плохо и что даже неотложка приезжала.
– Ясно, – сказал Лёня. – А сейчас ты как?
– Да, слава богу, Лёнь, прочухалась малость. А у вас какие новости?
– Новости хорошие! – объявил Лёня. – Начнём с того, твоя Маша сказала мне, что она не подсылала к тебе Романа, хотя бы потому, что они в тот день расскандалились в дым. А поводом для скандала было то, что Маша увидела, как Рома Целовался с Викой Дуровой, говоря, как ему с ней хорошо и так далее. А также он говорил Вике, что придумал план, как отделаться от Маши. Да только договорить не успел, как Маша влетела к ним в аппаратную и надавала Роме по морде, сказав, чтобы он катился со своей Викой к чёртовой матери.
– Вот гад! – невольно вырвалось у меня. – А что ж она мне сказала, что они помирились? – Она не сказала, чтобы тебя не расстраивать, – ответил Лёня. – Но это не всё: слова Маши нашли подтверждение и в рассказе Вики. Правда, как сказал Орлов, сперва она не хотела говорить правды, мол, всё она сделала и придумала… Но Орлов тоже не дурак, чтобы этому поверить, и в конце концов он сказал: «Виктория Валерьевна, я не буду вас пытать или что-то ещё такое делать… Я поговорю с вами, как простой человек. Вот вы, красивая, умная девушка, хотите пожертвовать собой ради любимого человека. Это достойно уважения! Но подумайте: а стоит ли он этой жертвы? – Вика спросила, что Орлов хочет сказать – и тот показал ей её смартфон с присланным на него ММС-видео, где наш Ромео занимался любовью с очередной Джульеттой. Вику чуть удар не хватил. – Ну, как? Стоит ли он вашей жертвы?». И Вика, поняв, что её предали и использовали, рассказала всё: и как Рома просил её оглушить тебя и обобрать, и как они потом это всё Маше подбросили… В общем редкостная скотина этот Виноградов. А про анонимку Вика сказала, что написала её не она, а, скорее всего, Роман, так как он тоже видел её почерк, когда она давала ему иногда списки покупок, которые были нужны. Разумеется, это было в те дни, когда Роман обитал у Вики. Но это мы ещё проверим. Итог: Вика под подпиской о невыезде, А Машу отпустили!
– Слава богу! – сказала я с выдохом.
– Правда, я её тоже спрятал в надёжном месте (там её и отмоют, и откормят слегка! А то она похожа на зачуханный сухарик), – сказал Лёня. – Так что потерпи денёк-другой, пока мы того гада не схватим.
– Потерплю, Лёня! – защебетала я. – Сколько надо – столько и потерплю! А как моя Каштанка?
– Слава богу, они с Данькой подружились и всё у них проходит хорошо! – сказал Лёня. – А тебя никто никак не беспокоит?
– Да, слава богу, пока всё спокойно, – сказала я, глянув мельком в окно. – Но я всё контролирую.
– Ну, если что – звони! – сказал Лёня.
– Хорошо, – сказала я и мы простились.
Не скрою, уже одна та новость, что Маша на свободе, меня порадовала и немного утешила. Даже голову отпустило тогда. Да, мы пока не встретимся в силу известных обстоятельств, но то, что моя девочка освобождена и признана невиновной, предавало мне сил для продолжения борьбы, в которой я должна только победить! Победить ради Маши, ради человека, которого я очень люблю. И правда обязательно одержит верх!
