Александр Леонидович Жиров
Три локтя по карте
Вася вытащил одну сигарету, быстро прикурил, сделал две глубоких затяжки, в результате чего вся часть сигареты, где был табак, моментально сгорела, а фильтр начал тлеть.
– М-м-да! – произнёс Вася и добавил, – трава, однако, а ещё какой-то пластмассой воняет.
Вася внимательно посмотрел на тлеющий фильтр сигареты и выбросил её. Я в это время прикурил папиросу и сделал всего лишь одну маленькую затяжку. Сложилось такое впечатление, что меня кто-то схватил за горло, а в легкие вставили кол, голова кружилась в
непонятном направление, папироса выпала изо рта.
– Ва-а-а-ся! – буквально прошипел я и отключился.
Через десять минут я с трудом пришел в себя и ещё долго не мог понять, где нахожусь.
– Ты так машину спалишь, – сказал Вася и вернул мне мои сигареты.
– Вася, что это было?
– Папиросы, их сам Сталин иногда курил, – ответил Вася и ткнул в фотографию какого-то усатого мужика, висевшую в кабине.
– Так в них никотина больше чет у меня волос на голове.
– Вот поэтому, тебе батенька курить надо бросать, пока не втянулся.
– А тебе?
– Мне уже поздно, я десять раз пытался бросить и всё без результатов.
– Вася, а у нас во Франции продаётся пластырь, с помощью которого можно бросить курить.
– Не в пластыре дело, начинать не надо было.
Мой взгляд упал на панель КамАЗа, там лежала карта сложенная много, много раз.
– Вася это что?
– Карта Советского Союза.
– А можно мне взглянуть?
– Можно если осторожно, – рассмеялся Вася.
Я понял это буквально и очень осторожно начал разворачивать огромную карту, которая начиналась с коленок Васи и продолжалась …, короче заняла всю большую кабину грузовика. Тщательно пытаюсь найти на карте город с названием «N», из которого мы выехали, но у меня ничего не получается.
– Вася, а мы сейчас где?
– Здесь, – ответил Вася, ткнув пальцем в противоположный конец карты.
Начинаю искать место на карте с названием «Мурманск», со своим понятием, что сто километров это много. Как нестранно, в радиусе ста километров от города «N», никакого города с названием Мурманск не было. Скажу больше, расширив поиск до трёхсот километров, я тоже ничего не нашел.
– Чего ищем? – спросил Вася.
– Да этот, как его Мурманск.
– А-а-а, так это не здесь, – многозначительно ответил Вася и ткнул в противоположный угол карты.
У меня сжалось сердце. Расстояние до указанной точки было во много раз больше всей Франции и моего осознания дальности поездки.
– Вася, так я на свой самолёт через одиннадцать дней не успею!
– Это ты брось! Успеешь! Обернёмся гораздо быстрее, – уверенно заявил Вася.
– Насколько быстрее?
– За десять дней, двадцать два часа, сорок восемь минут.
Я так и не смог понять, неужели для русских один час и двенадцать минут имеют такое огромное значение.
– Вася, это же немыслимое количество километров!
– Ты знаешь, – философски заявил Вася. – Если по карте смотреть или высчитывать километры, то страшно становится, а если подсчитать локтями – полный пустяк.
– А локтями это как?
– Ну как, берёшь руку, сгибаешь в локте и ставишь на карту, потом от окончания руки ещё один локоть и так далее.
– И что?
– Как что, у нас с тобой всего ничего, лишь три локтя по карте получается.
– Ва-а-а-ся, – протянул я. – А локоть это много?
– Немного.
– Вася, вот я знаю, что в километре тысячу метров, в миле больше, в морской миле ещё больше, а в локте сколько?
– Нет, если считать русский локоть по карте в метрах …, то это действительно гигантская цифра получиться может, я даже не знаю, как она в математике называется. В километрах проще, но тоже много, так приблизительно две тысячи, плюс минус двести км, а это уже мелочь.
– А почему такой разброс в километраже?
– Потому, что у людей длина локтя разная, понимаешь. Ну, это от роста человека зависит.
– Не понимаю.
– Да что тут непонятного, три локтя и мы там, ещё три, и мы вернулись.
Я действительно так ничего и смог понять в этой гигантской математике бескрайних русских простор. Осознать удавалось только-то, что три локтя по карте это сущие пустяки, а могло быть куда хуже.
Наш КамАЗ прошел первые сто километров. У меня от неудобного сидения начало страшно ныть правое полушарие седалищного нерва, о чём я сообщил Васе.
– Это первые две тысячи километров тяжело, – рассмеялся Вася.
– А потом?
– Потом всё тело примет форму сидения автомобиля, привыкнет к вибрации или атрофируется, откроется второе дыхание и будет гораздо легче.
Господи! Скорей бы, подумал я и открыл окно. С окна автомобиля потянуло страшно противным запахом, напоминающим тухлые яйца и что-то ещё.
– Вася, мы по болоту едем?
– Это не болото, а АЗС, на ней и заправимся.
– Разве можно заливать горючее такого качества?
– Нашему «Татарину» всё равно, что водка, что пулемёт, лишь бы с ног валило!
– Вася, я причём тут татары?
– Ну как причём, он же татарин, – ответил Вася, нежно поглаживая руль автомобиля.
– Кто он? – недоумевал я.
– Как кто, КамАЗ, его ведь в Татарии делают.
До меня так и не дошло, причём здесь КамАЗ, татары, АЗС заливающая смесь тухлых яиц в бак автомобиля. Заехали на заправку, я запрыгнул в спальную часть кабины, заткнул лицо подушкой и старался не дышать. Вася не торопясь, заправил автомобиль и залез в кабину.
– Полна коробочка, – сказал Вася. – Можно трогать.
– Кого трогать? – промычал я сквозь подушку.
– Ни кого, а куда.
Несмотря на то, что я по русскому языку имел во Франции всегда оценку отлично, мне так и не удавалось понять этот диалект дальнобойщика, на котором разговаривал Вася.
– Вася! Мне всё равно кого ты будешь трогать, только увези меня с этой АЗС, а то я сейчас задохнусь.
КамАЗ выехал с заправки и начал набирать скорость, въедливый запах постепенно развеялся. Вылезаю из-под подушки, медленно соскальзываю на пассажирское сидение автомобиля и только тут чувствую, что вся машина как-то странно дрожит, сотрясается от страшных ударов, периодически наклоняется. Впечатление складывалось такое, что сейчас нашу фуру скинет в кювет.
– Ва-а-ся, чт-т-то с машин-н-ной? – буквально промычал я дрожащим от вибрации и страха голосом.
– С машиной ничего, просто дорога такая.
– Значит это самая плохая и старая дорога?
– Нет, эта ещё нормальная, да и построили её всего лишь пять лет назад. А плохая дорога, здесь, – спокойно ответил Вася и указал место на карте.
Я вцепился в ручку двери автомобиля и с ужасом смотрел на разбитую дорогу. От бесконечной тряски и вибрации мне сильно захотелось есть.
– Вася, я кушать хочу.
– Ну вот …, начинается …, ещё двести км не проехали, а он уже кушать захотел.
– Я очень хочу.
– Ты знаешь, в наше время, где попало кушать не стоит, – уверенно ответил Вася, и добавил, – отравиться можно.
Но я продолжал хныкать, так как в моём желудке начались от голода колики. Вася сжалился надо мной и остановился в ближайшем населённом пункте с названием «Село Нижние Власюки». Вышли из КамАЗа, перед нами было два магазина, один из которых назывался «Продукты», второй – «Кооперативные продукты». Зашли в первый магазин. Мне было непонятно, почему название магазина написано во множественном числе – «Продукты», так как в нём находился всего лишь один продукт, выложенный в виде Египетской пирамиды с названием «Килька в томатном соусе».
– Красную рыбу будешь? – спросил Вася.
– Вася, а что у вас в магазинах кроме красной рыбы ничего нет?
– В этом нет, – ответил Вася и купил две банки.
Зашли в «Кооперативные продукты», ассортимент там был гораздо шире. На прилавке
лежали три вида колбасы. Первая – «Докторская», но я от неё категорически отказался, так как она была абсолютно белого цвета.
– Вася, колбаса белого цвета не бывает.
– Почему?
– Как почему, ведь её делают из мяса, а оно красное.
– Это у вас во Франции из мяса делают, а у нас из туалетной бумаги. Дешево и
сердито, зато не отравишься.
Я посмотрел на второй вид колбасы с названием «Сервелат». Что вам сказать, конечно, сыр с плесенью у нас делают, но чтобы колбасу?! И я начал упрашивать Васю купить третий вид колбасы под названием «Охотничьи колбаски». Они действительно казались мне аппетитными, свежими и к тому же блестящими. Вася долго отказывался, но в результате сдался. Булку хлеба, как нестранно купили не в магазине, а у местных бабушек из русской печи.
Отъехали от села на десять километров, Вася остановил фуру на обочине дороги. Плотно покушали. Скажу сразу, что никогда в своей жизни не ел хлеба вкуснее. Красная рыба с названием «Килька в томатном соусе», на меня тоже произвела большое впечатление, очень вкусно. Правда я так и не понял, почему красная рыба такая мелкая. Что касаемо «Охотничьих колбасок», было непонятно, их шкурка почему-то пахла подсолнечным маслом, а внутренности плесенью. Наверное, было так задумано для гурманов.
Наш КамАЗ двинулся дальше, наматывая на кардан очередные километры, так выразился Вася. Мне было непонятно, как километры можно намотать на огромную металлическую трубу под названием «Карданный вал грузовика», но это уже мелочи.
Через два часа пути у нас с Васей началось …. Что началось? Как вам сказать, небольшие остановки под названием «Расстройство желудка». Скажу правду, от первой и до последней остановки, мы преодолели двенадцать километров. Два из них проехали на КамАЗе по дороге. Остальные десять, мы с Васей намотали, бегая полями и огородами, так как туалетов на дороге предусмотрено не было. В очередной раз, залезая в кабину КамАЗа, я, кряхтя и проклиная себя, сообщил Васе, что просто вытеку при следующей высадке.
– Вася! Нам срочно нужно в больницу!
– Да, – спокойно согласился дальнобойщик. – Только одно но, до ближайшей больницы
190 км.
– Тогда в аптеку! – настаивал я.
– Конечно, только до неё столько же.
– Тогда мы умрём здесь!
– Нет, мы будем лечиться.
– Чем, ведь у нас в аптечке одни бинты, жгуты и лейкопластырь, а лекарств нет!
– Народным способом.
– Это как?
– Чайная ложка соли на рюмку водки и всё как рукой снимет.
Что такое снять рукой было абсолютно неясно, но я только представил себе этот напиток, и мне стало ещё хуже.
– Да-а-а! – протянул Вася. – Ты не можешь, а мне нельзя, так как за рулём.
– И что теперь?
– Пойдём другим путём.
Вася порылся под сидением и достал пачку дешевого быстрорастворимого кофе.
– Вася ты что издеваешься?! Мы, что сейчас кофе пить будем?
– Не пить, а есть, – уверенно произнёс Вася, вытирая столовую ложку тряпкой, с сильным запахом солярки. – Дезинфекция, от данного вида солярки ещё ни один микроб не выжил.
Нет, я как любой француз, кофе просто обожаю, но …. Но есть непонятно какое кофе столовой ложкой с запахом солярки …, это уже слишком! Вася вскрыл пачку, зачерпнул ложку с горкой и протянул мне. Я категорически отказался.
– Тогда пиши подробное завещание, лично мне можешь завещать свои элитные французские туфли, я их обрежу и сделаю себе ночные тапочки – спокойно произнёс Вася и засунул ложку с кофеем себе в рот.
