Александр Леонидович Аввакумов
Душман. Зачистка
– Не спишь, бродяга?
–Нет….
– Вот, что парень. При въезде в поселок тоже дежурят сотрудники ГАИ. Похоже, они ищут тебя. Ты не обижайся, но я высажу тебя где-то за километр от КПМ. Мне проблемы не нужны.
– Спасибо тебе за все, что ты сделал для меня, – произнес Павел. – Я и так тебе благодарен. Скажи, до «железки» далеко?
– Как тебе сказать? Километров семьдесят по дороге будет, лесом намного короче. Тебе по дороге нельзя, кругом посты. Милиция проверяет все машины. Что же ты такого сделал, что вся область на ушах.
– Да ничего существенного. Так побаловался немного и все.
Водитель улыбнулся и сел обратно в кабину. Проехав километров сорок, он остановил машину.
– Все, дальше ты сам, парень, – произнес он.
– Подожди минутку. Я сейчас только переоденусь.
Лавров поставил сумку на сиденье и раскрыл ее. Он быстро переоделся в чистую одежду, а грязную, выбросил в окно автобуса. Сумка стала намного легче. Перебросив сумку через плечо, он вышел из автобуса и шагнул в темноту. Автобус, мигнув ему задними габаритными огнями, скрылся в темноте. Закурив, он направился по лесопосадке в сторону уехавшего автобуса. Пройдя километра два, он увидел наряд милиции.
Павел обошел КПМ лесом и оказался на дороге, ведущей в поселок. Заметив остановочный павильон, он сел на лавку и достав из сумки банку с тушенкой, вскрыл ее ножом. Он не заметил, как съел все мясо. Достав еще одну банку, он также быстро уничтожил и ее содержимое. Полный желудок просигналил моментально, ему сразу же захотелось спать. Положив под голову сумку, он вытянул ноги и закрыл глаза. Павел не собирался спать, он просто хотел немного отдохнуть. Ноги его гудели и были словно чужими. Как он заснул, он не помнил.
Очнулся он оттого, что кто-то тряс его за плечо. Лавров открыл глаза. Перед ним стояло два сотрудника милиции. Недалеко от них, стоял милицейский УАЗ, в кабине которого сидел третий работник милиции. Рука Павла машинально потянулась к сумке, в которой лежал пистолет, но сумки на месте не было.
– Ты кто такой и что ты здесь делаешь? – спросил его сержант милиции.
Милиционер был небольшого роста, широкоплеч. Судя по его большим рукам, он обладал большой природной физической силой.
– А, в чем дело, ребята? Я просто прилег на скамейке, а что нельзя?
– Документы есть?
– В сумке, – ответил ему Лавров.
– Тогда вставай, поехали в отделение, там и поговорим.
Павел встал со скамейки. Бежать было бесполезно, этот маленький сержант моментально перехватил бы его на первых метрах. Сотрудник милиции словно прочитал его мысли.
– Не дергайся парень, береги здоровье. Кругом тайга и зверья здесь много. Поверь мне, никто здесь не будет разбираться, отчего ты умер.
Лавров, молча, направился к машине. Открыв заднюю дверь УАЗа, сержант рукой указал ему на металлическое сиденье. Он залез внутрь машины, и она тронулась. Через десять минут машина остановилась. Щелкнул замок дверцы, и он выбрался из этого «собачника».
***
Его завели в дежурную часть, быстро досмотрели и толкнули в небольшую камеру. В камере уже сидел один человек. Толкнув сокамерника в бок, он упал на деревянные нары рядом с ним и закрыл глаза. Сосед недовольно посмотрел на него.
– Ты, что отдыхать мирным людям не даешь? Давно не получал в морду? – поинтересовался он у Лаврова.
Он промолчал. Сейчас ему было не до него. Однако, его не желание вступать с ним в разговор, было расценено им, как его слабость.
– Ты, что не понял, кто здесь хозяин?
– Отвали, тоже нашелся мне, хозяин тайги. Не видишь, что ли, что мне не до тебя. Скажи лучше, как называется ваш поселок. Меня ночью водитель высадил здесь из машины, и я до сих пор не знаю, где я нахожусь.
Сокамерник улыбнулся ему, обнажив крупные зубы желтоватого цвета.
– А, ты выходит залетный! Поселок наш называется Лесхоз.
– Что-то я о таком не слышал. Население большое?
– Да, нет! Тысячи три – четыре. Но отделение милиции, как ты понял, есть
Лавров встал с нар и направился к двери. Оглянувшись на сокамерника, он сильно постучал в металлическую дверь. В коридоре послышались шаги. Замок лязгнул и металлическая дверь приоткрылась.
– Чего молотишь в дверь? Чего надо?
– Вызови врача. У меня сильно болит рука.
–Перебьешься. Это КПЗ, а не санаторий. Ты понял меня? Если еще раз стукнешь в дверь, получишь по полной программе.
Павел повернулся и направился обратно к нарам.
– Ты, не ломись, парень. Сегодня дежурит Славка. Это зверь, а не человек, поверь мне.
Сильно хотелось курить, сигареты и спички у Лаврова отобрали при досмотре. В коридоре вновь послышались шаги. Дверь открылась и в проеме двери, показалась крупная фигура контролера.
– Ивлев! Давай, выходи! – выкрикнул он.
Сосед поднялся с нар и направился к двери.
–Давай, держись, залетный, – примирительно произнес он. – Я сейчас выйду и выпью за твое здоровье».
– Хорошо. Удачи тебе!
Он вышел из камеры. Металлическая дверь с грохотом закрылась, и он остался в камере один. Незаметно для себя он задремал. Услышав шум открывающейся двери, он открыл глаза и встал с нар.
– Давай, выходи, – приказал ему контролер. – Лицом к стене!
Лавров выполнил его команду. Заковав ему кисти рук в наручники, он повел его по длинному узкому коридору.
«Интересно, регионы разные, а отделы милиции везде практически одинаковы. Все те же длинные и узкие коридоры», – подумал он.
Они вышли из подвального помещения и остановились. Контролер, что-то спросил у дежурного по отделению и сильным «тычком» огромной ладони в спину, погнал Павла наверх по лестнице.
– Стоять! Лицом к стене!
Он открыл дверь и втолкнул его в кабинет. Кабинет был не большим. Два стола, металлический ящик серого цвета, и по одному стулу у каждого стола.
–Присаживайся, – произнес молодой парень, одетый в клетчатую рубашку.
Лавров присел на стул. Контролер повернулся и вышел из кабинета.
– Фамилия, имя, отчество, – прочеканил свой вопрос парень.
– Все написано в изъятых вами документах, – тихо ответил Лавров, на его вопрос.
– Не слышу ответа! – громко произнес он. – Здесь не храм и прошу отвечать громко и членораздельно.
– Фамилия, имя, отчество.
Следующего вопроса уже не последовало. Сильным ударом кулака, он просто снес Павла со стула. Когда он поднялся с пола и сел на стул, он снова задал ему все тот же вопрос, после которого он вновь оказался на полу. В этот раз он сильно приложился ногой. Удар пришелся по раненной руке. Лавров застонал от боли. Разноцветные круги поплыли у него перед глазами.
– Ты, сука, можешь мне ничего не говорить, я и так про тебя все знаю! – выкрикнул он. – Вот, видишь, у меня есть все, что мне нужно знать о тебе. Ты никакой не подполковник милиции, ты убийца, которого ищет вся милиция области.
Он сунул Лаврову в лицо ориентировку с его фотографией.
«Все сходится, рост, цвет волос, ранение руки. Так, что парень тебе крышка, – подвел черту, под своими вопросами оперативник. – Теперь, мне все равно, будешь ли, ты молчать или будешь говорить. О твоем задержании, я уже сообщил в область. Завтра утром прибудет конвой, который доставит тебя в Магнитогорск.
Пока Лавров лежал на полу, он заметил валявшую на полу металлическую канцелярскую скребку. Сейчас для него важней задачи, чем ее скрытно поднять с пола, не было. Он застонал и попросил его вызвать врача. Пока оперативник радостно подтрунивал надо ним, он сумел незаметно поднять ее и засунуть себе за щеку.
Офицер поднял трубку и, вызвав к себе контролера, приказал отвести его обратно в камеру. Через минуту он уже был в камере.
***
Прошло часа три, в металлической двери камеры открылась «кормушка» и мужская рука протянула Лаврову алюминиевую плошку с какой-то непонятной бурдой.
– Вот, пожри. Больше до утра ничего не будет.
Лавров взял плошку в руки. В бесцветной жидкости плавало несколько голов кильки и крупно нарезанная картошка. Он понюхал эту жидкость и вылил ее в парашу. Минут через десять, «кормушка» вновь открылась, и мужчина потребовал от него вернуть обратно ему плошку и ложку. Отдав столовый набор ему, Павел лег на нары. Решение пришло моментально. ЯОнвстал с нар и постучал в дверь.
– Чего нужно? – раздалось из-за двери. – Хочешь попробовать дубинку?
– Сержант! Живот скрутило от вашей еды. Выведи в туалет.
– Потерпишь, – прозвучало в ответ.
– Хорошо, тогда сам будешь убирать за мной в этой камере. Ты видел, какая здесь параша? Если не видел, зайди и посмотри.
Он грубо выругался и стал открывать дверь. Он немного замешкался, так как не знал, как ему заковать руки.
– Застегни браслеты спереди. Не будешь ведь ты сам снимать с меня штаны?
Он, молча, застегнул наручники спереди и, толкнув Павла в спину, приказал ему двигаться вперед. На первом этаже туалет не работал, там убиралась уборщица, и контролер повел его на второй этаж. Такой удачи он просто не ожидал. Он завел его в туалет и, открыв кабинку, приказал ему войти в нее.
– Дверь, закрой! – попросил его Лавров. – Не могу, когда кто-то наблюдает за этим процессом.
Он усмехнулся и носком своего полуботинка, прикрыл дверь в кабинку. Павел достал из-за щеки скрепку и быстро открыл замок наручников. Он толкнул дверь кабины и вышел из нее. Когда контролер удивленно поднял на него, Лавров сильным ударом в челюсть «вырубил» его. Затащив его тело в кабинку, Павел приковал его к унитазу. Теперь он лежал на грязном полу в обнимку с таким же грязным унитазом. Сунув ему в рот его головной убор, он вышел из туалета и направился к кабинету оперативника. Остановившись у двери, он слегка приоткрыл дверь. Оперативник был в кабинете один. Он сидел спиной к двери о чем-то говорил по телефону. Он не услышал, как Лавров вошел в кабинет. Когда он оглянулся, было уже поздно. Павел ударил его ребром ладони в горло. Подобный удар относится к разряду особо опасных приемов, так как мог привести к смерти противника. Он не хотел никого убивать и поэтому ударил его не очень сильно. Он захрипел, глаза его закатились, и он на время потерял сознание. Лавров схватил свою спортивную сумку, которая стояла на соседнем стуле и, открыв окно, выпрыгнул на улицу. Прихваченное в кабинете шило моментально пошло в ход. Он проколол колеса всех милицейских машин, стоявших на улице, кроме одной. Выбив боковое стекло «Жигулей», он открыл дверцу машины и оказался на месте водителя. Все остальное заняло несколько секунд. Двигатель машины взревел, и он помчался по улице поселка, пугая прохожих и гусей, которые купались в пыли. Выскочив за пределы поселка, Лавров увеличил скорость и стрелой помчался в сторону железнодорожной станции.
Дорога стала уходить влево. Из динамика радиостанции, которая находилась в машине, доносился мат и крики. Он невольно улыбнулся всей этой «заварухе», которая творилась в поселке. Наконец, он увидел железную дорогу, которая шла параллельно трассе. Павел посмотрел в боковое зеркало и увидел, что его машину нагоняет товарняк. Он остановил машину и, закинув за спину свою сумку, устремился к полотну железной дороги. Пока он поднимался на насыпь, мимо него с шумом промчалось больше половины вагонов. Выбрав момент, он уцепился за поручень предпоследнего вагона и, подтянувшись, оказался на площадке.
Он сел на пол площадки и только сейчас понял, как ему повезло. Сняв сумку, он открыл ее и, пошарив в ней, достал банку с тушенкой. Найдя в сумке нож, он вскрыл банку и начал с удовольствием поедать вкусную тушенку из говядины.
***
В городе Кыштым, Лавров купил себе новый черный костюм, белею рубашку и серный галстук в мелкий белый горошек. Зайдя в парикмахерскую, он вымыл там голову, постригся и теперь чувствовал себя совершенно другим человеком в этом новом обличье. Зайдя в небольшое здание железнодорожного вокзала, он, улыбаясь, протянул кассиру деньги.
– СВ до Москвы, – произнес Павел.
– Вы знаете, билетов в СВ нет. Есть купейные места. Будете брать?
– Хорошо. Тогда, дайте мне нижнюю полку.
Купив билет на ближайший поезд до Москвы, он направился к выходу. До отправления поезда было еще три часа, и он прошел в придорожный ресторан. Заказав себе ужин, Павел открыл газету, которую приобрел в киоске на привокзальной площади. Быстро пробежав глазами по заголовкам, он невольно остановился на четвертой странице. В самом низу, была напечатана ориентировка о розыске особо опасного преступника. С фотографии на меня смотрело его лицо.
«Надо же? – подумал он. – Откуда у них моя фотография? Где они могли ее взять?»
Закрыв газету, он начал быстро поедать свой ужин. Ориентировка, словно капля какого-то горького раствора, сделала его ужин невкусным. Не доев до конца, он направился обратно к вокзалу. Обогнав его, в сторону вокзала прошли несколько сотрудников милиции.
Достав сигарету, он закурил.
–Поезд Москва – Свердловск, опаздывал на тридцать минут, – сообщил диктор по громкой связи.
Эта новость не обрадовала Лаврова, так как всеми своими мыслями, он был уже в Москве. Бросив сигарету в урну, он взял в руки спортивную сумку и хотел направиться к буфету.
– Молодой человек! Предъявите ваш билет! – услышал он за своей спиной.
– В чем дело?
– Предъявите билет! Вы, что плохо слышите? – произнес молоденький лейтенант.
Лавров достал из кармана костюма проездной билет и молча, протянул его лейтенанту. Тот развернул билет и, прочитав его содержимое, неожиданно для Павла попросил предъявить паспорт. Он не стал возмущаться и, посмотрев на него, достал из нагрудного кармана служебное удостоверение и, открыв его, протянул его офицеру.
– Лейтенант! Этого достаточно?
Он, молча, кивнул ему и направился дальше.
«Пронесло! – невольно подумал Павел. – Видимо он плохо знаком с ориентировкой, в которой четко было пропечатано, что разыскиваемый может использовать в виде прикрытия, служебное удостоверение на имя подполковника милиции Лыкова Александра Семеновича».
Пока он разговаривал с работником милиции, подошел долгожданный поезд. Проводив взглядом лейтенанта, Лавров вздохнул с облегченьем и направился к своему вагону.
«Вот и все, Лавров, – подумал он. – Через сутки ты будешь в Москве и все, что произошло с тобой в этой командировке, покажется для тебя не столь значительным и опасным»
Локомотив свистнул пронзительно, и как показалось ему, немного надрывно. Вагоны лязгнули металлическими буферами, и состав медленно тронулся, оставляя позади себя все мои волнения и переживания.
ЭПИЛОГ
Лавров шел по знакомой улице Москвы, улыбаясь и пристально рассматривая красивых девушек, попадавших ему на встречу. Яркое солнце, шум машин, улыбки людей, словно живительный источник вымывали в нем душевную грязь, отчего еще недавно, мучавшая его боль, куда-то исчезала. Он словно маленький ребенок, вновь учился жить, не стреляя и не убивая никого вокруг себя. Все, что происходило в последний месяц в его жизни, казалось ему страшным сном, страшней того, что так долго преследовало его.
Заметив нужное ему кафе, он перешел через улицу и толкнул дверь. Войдя в сумрачное помещение, он окинул взглядом сидевших в кафе людей. Полковника Машина среди них не было. Павел невольно взглянул на свои часы. Было ровно четырнадцать часов дня. Он стоял в дверях заведения, не зная, что ему делать дальше, ждать его в кафе или на улице? К нему подошел официант и предложил Лаврову последовать за ним. Открыв дверь, он предложил ему войти внутрь. Павел вошел внутрь комнаты и увидел полковника Машина, который сидел за накрытым столом.
– Присаживайся, «Душман». Ты знаешь, я никогда не пил водку со своими подчиненными и всегда избегал панибратства. Но, для тебя я сделал исключение. Не знаю почему, но ты мне определенно понравился.
Лавров поздоровался с ним и сел за стол. Официант быстро налил в пустые рюмки коньяк и также быстро исчез за дверью.
– Ну, что выпьем «Душман» за удачно выполненное тобой задание. Рассказывать мне не нужно, я все знаю и ценю твою преданность нашему общему делу. Больше бы нам таких ответственных, как ты бойцов и мы бы уже давно сломали хребет преступности.
Он громко засмеялся и посмотрел на Павла. Мы чокнулись рюмками и выпили. Коньяк был очень вкусным и не обычным на вкус.
– Что понравился коньяк? Это настоящий, французский коньяк, а не какой-то польский бутар с французской наклейкой.
Когда они выпили еще по две рюмки коньяка, Машин неожиданно для него начал ему высказывать кое-какие свои соображения на ближайшее будущее.
– «Душман»! Ты знаешь, что наш командир сдает свои позиции. Насколько я знаю, врачи ставят ему диагноз – рак желудка. Так, что скоро он покинет свой официальную должность начальника Управления. У меня есть все шансы занять ее. Ты только представь, что ты сейчас сидишь с будущим генералом, начальником Управления. Не исключено, что вся наша организация перейдет под мое начало.
Он посмотрел на Павла. Глаза его сверкали, словно он уже стал генералом.
– Леонид Павлович! Я слышал краем уха, что в настоящее время наша организация приступила к самоликвидации. Это правда? А, как же наши идеи борьбы с преступностью?
– «Душман»! Кто тебе об этом сказал? Об этом говорят лишь трусы и предатели. Пока мы живы, жива и наша организация. Да, ты прав. Мы понесли значительные потери, но это война, а на войне потери неизбежны.
– Можно еще один вопрос?
– Да, конечно.
– Скажите, кто у нас в организации отдал приказ на мою ликвидацию?
Он моментально отрезвел и удивленно посмотрел на него, словно видел Павла впервые. В его глазах мелькнул огонек страха.
– «Душман»! Кто тебе об этом сказал?
– Это не важно, Леонид Павлович. Сейчас, этот человек мертв и не может назвать имя этого руководителя из центра, от которого поступил этот приказ.
Его слова явно успокоили его.
– А, что ты хотел «Душман»? Да, и среди нашего руководства много паникеров и трусов. Они считают, что, сдав бойцов организации, они у власти получат прощение.
Павел достал из кармана сигарету и взглянул на Машина.
– Кури, чего смотришь? Ты не в строю, а за столом!
Он закурил. Словно в продолжение начатого им разговора, он продолжил.
– «Душман»! Почему ты не спросишь меня о ценностях и деньгах, которые ты привез из Пятигорска или они тебя не интересуют? Так, вот, я их передал в нашу организацию. Ты же знаешь, на что идут эти средства. Кстати на твой счет положена довольно приличная сумма, которой хватит купить не большой, но хороший домик на берегу теплого моря».
Он сделал паузу и посмотрел на него. Он по всей вероятности ждал от Лаврова благодарности, но он промолчал.
– Чего ты молчишь, «Душман»? Что не рад? Теперь тебе остается выполнить всего два поручения, а затем получишь новые официальные документы и можешь уехать хоть на край света.
– А, как же наша борьба с преступностью, о которой только что говорили вы? Я не трус и не паникер. Я знал, на что шел и поэтому готов сражаться до конца.
– Это же хорошо, что ты решил идти до конца. Вот этой чертой «Душман» ты и подкупаешь людей. Генерал Антипов ставил тебя в пример другим, выходит, он раньше меня разглядел в тебе настоящего бойца. Я рад, что он в этом не ошибся.
Лавров видел, что он врет и врет довольно плохо. Он тоже в какой-то момент понял, что слишком далеко зашел со своим подчиненным.
«Лучше бы ты улыбался, «Душман»! Может, тогда бы ты и остался в живых. Впрочем, о чем я говорю. Ты уже давно приговоренный. Ты мне нужен буквально только для двух операций, а там под лед и все. Был «Душман», и нет «Душмана» больше. Ведь ты для всех уже давно мертв», – подумал Машин.
Рука Машина потянулась к бутылке с коньком. В какой-то момент он понял, что он, наверняка, догадался о том человеке, который отдал приказ на его уничтожение. От этой мысли у него дрогнула рука, и коньяк расплескался по столешнице стола. Он посмотрел на собеседника, силясь понять, о чем сейчас может думать этот человек, сидящий напротив него, но лицо «Душмана» было не проницаемым. Страх снова запал к нему в душу.
«Потерпи, полковник, – подумал Машин. – Всего два задания и ты навсегда расстанешься с этим человеком».
Он улыбнулся подчиненному и поднял рюмку.
– Давай выпьем на нашу организацию. Пусть наши враги трепещут. Пока мы живы, пока наши руки в состоянии держать оружие, мы будем их уничтожать без суда и следствия, – произнес он.
Они снова чокнулись рюмками и молча, выпили.
– Вот, что «Душман». Давай, отдохни еще пару недель и снова за дело. Нужно будет поехать в Смоленск и там разобраться с одним авторитетом. Задание я тебе подготовлю.
– Все понял товарищ полковник. У меня один вопрос? Скажите, я смогу переговорить с генералом Антиповым?
По лицу Машина пробежала тень.
– Ты, знаешь, «Душман», он серьезно болен и я тебе бы не советовал встречаться с ним, а тем более разговаривать. Поверь мне, сейчас этот человек ничего не решает. Он только номинально руководит организацией, а все решаю в ней я.
– Разрешите идти, – произнес Павел, поднимаясь из-за стола.
– Иди, отдыхай. Я найду тебя.
Лавров вышел из кафе. Неприятное чувство, которое гнездилось все это время, что он разговаривал с полковником Машиным, стало потихоньку исчезать. Неожиданно Павел остановился, услышав из открытого окна дома знакомую ему мелодию. Память моментально отреагировала на нее. Он снова, мыслями оказался в Магнитогорске, в мотеле, где молодой парень пел понравившуюся ему тогда песню:
Он невольно улыбнулся, взглянув на солнце. От его ярких и теплых лучей Лаврову стало снова легко, ведь здесь под его лучами они были все одинаковы и полковники, и генералы, здесь в отличии от их кабинетов не пахло кровью и деньгами. Он вздохнул полной грудью и, не оглядываясь, направился дальше по московской улице.
